Текст книги "Книга монстров (СИ)"
Автор книги: Энни Мо
Соавторы: Даниэль Брэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
– Я рад, моя драгоценная, что вы все-таки почтили нас своим присутствием, – раздался резкий голос.
Я удивленно вгляделась в говорившего. Наверное, это и был Рем – глава Теней, Незримый, человек, о котором ни с кем нельзя разговаривать.
– Соизвольте быстрее занять свое место, мы и так прождали вас немыслимое количество времени. Спасибо, брат Аргус, вас мы больше не задерживаем.
Я уже давно приготовилась провести здесь не лучшую ночь, но все же украдкой вздохнула, набираясь мужества. Когда в твоей жизни появляются Тени – это значит, у тебя не все в порядке с жизнью. И вскоре станет еще хуже.
Усевшись, я оглянулась, но все мои соседи были с ног до головы закутаны в плащи с капюшонами, а лицо Рема, стоявшего у самого камина, не было видно из-за бьющего в глаза света пламени. Я поежилась, ощутив себя вдруг едва ли не нагой.
– Итак, теперь мы наконец сможем поговорить о деле, – Рем прошелся вдоль кресел, остановился и пристально посмотрел на каждого из нас. – Вы должны были заметить некоторые изменения в городе. И вокруг. Я разумеется, имею в виду всех этих тварей, что повылезали из лесов. Мертвецы встают из могил и бродят по улицам, словно так и надо. Боюсь, воины Единого вскоре будут не способны справиться с ситуацией.
Я удивилась: твари из лесов – явление редкое. Настолько редкое, что за все время жизни во Фристаде я не видела ни одну. Изредка, сидя в трактирах с Льюисом и прикидываясь парочкой подвыпивших влюбленных, мы слышали разговоры стражников: будто группа Аскетов вернулась в город с окровавленными мечами. Но верить этим байкам было себе дороже. Ни один идиот не догадается ходить по улицам с окровавленным оружием. Стража хоть и была одной из самых презираемых прослоек в обществе, но полномочий от герцога имела невероятно много. И более чем прохладно относилась к тому, что герцог позволил Аскетам выполнять их работу, а значит – отнимать жалование у стражников и ворошить те осиные гнезда, которые ворошить не следует. И группу неадекватного вида Аскетов стража как минимум попыталась бы задержать и устроить немалые неприятности.
– Мертвецов и раньше было много, – глухо заметил Тень, сидящий правее меня.
– Да? – спросил Рем. – Ну конечно много, вот только находились они преимущественно в местах своего упокоения… а не пытались сожрать ни в чем не повинных горожан.
Теперь я поняла, что так меня смутило. Восставшие, вот почему город очистили от нечистот. Это рассказывал Самуэль еще очень давно, когда обучал меня самым азам: восставшие идут на запах, вонь нечистот кажется им запахом сородичей. И потому безмозглые и довольно легко убиваемые поодиночке медлительные мертвецы собираются в группы у вонючих канализаций, а уже трое, четверо восставших – и справиться с ними очень непросто, а уж если их будет пять или больше…
Я передернулась. Восставшие – очень большая напасть, но что могу сделать я? Неужели Тени собираются обратить меня и натравить на них? Отправить одну и незаметно следовать за мной, а когда я все сделаю – убить и меня? Понимают ли они, что обратят меня понапрасну, что обращенный оборотень не пойдет на вонь мертвечины, а примется за живых горожан?
Мне стало по-настоящему страшно, но я молчала, стараясь не слишком громко дышать. Все равно мне отсюда не убежать.
– Разумеется, мы надавили на герцога, и он дал указания максимально очистить Фристаду от вони и грязи, но боюсь, это не панацея, – Рем вновь медленно прошелся вдоль кресел. – Восставшие и твари плодятся, словно кошки по весне. И мы имеем все основания утверждать, что дальше будет только хуже.
– Ради этого ты нас сюда затащил? – спросил кто-то слева от меня. Я повернула голову и чуть наклонилась, чтобы понять, кто именно говорит. – Чтобы рассказать, как плохо живется в нашем городе? А дальше будет все печальней и печальней? Я и не знал, спасибо, что ввел в курс дела, я так и витал бы в облаках.
Говоривший был резок, но, даже несмотря на это, обладал красивейшим, глубоким голосом. А еще, как я не могла не заметить, он был необыкновенно нахален. Так говорить с самой Высшей Тенью – надо быть или неоценимым человеком, или абсолютным глупцом.
Потом он повернул ко мне закутанную в капюшон голову, и я тут же сделала вид, что рассматриваю книжный стеллаж.
Рем остановился лишь на мгновение, а потом продолжил ходьбу взад-вперед. На наглый выпад он не обратил внимания.
– Прошлой весной произошло еще кое-что. Сильная вспышка магии со стороны Поющего леса. Потом вспышки начали повторяться. Разумеется, нас это крайне заинтересовало, но, увы, узнать мы смогли прискорбно мало.
Он прервался, помолчал, раздумывая и шевеля губами, и продолжил:
– Не думаю, что хоть кого-то здесь заинтересуют подробности тех ритуалов, которыми развлекались Лесные чада. Кому они были важны, тех уже просветили. – Рем посмотрел на меня, словно добавив: «А всяких оборотней детали не касаются». Но, разумеется, добавив это если только про себя. – Вот последний из ритуалов… Мы полагаем, что Вольфгант – ныне здравствующий шаман – подарил человеческое тело Раскалю.
Тишина и раньше стояла гробовая, не считая редких реплик гостей, но сейчас же оглушительное безмолвие разлилась, казалось, над всем миром. Я нервно облизнула губы и прикрыла глаза, решая про себя, как реагировать на эту новость.
Что значит «подарить тело Раскалю», я точно не знала. Хоть словосочетание и выглядело понятным, от Теней можно было ожидать все, что угодно. Зато кто такой Раскаль, знали все. Древесный бог, чудовище из дерева, способное принимать вид огромного дуба, а потом вновь возвращаться в человеческую плоть. Пожирающая людей гадина, не имеющая жалости и сомнения. Хитрый, злобный дух. Раскаль был объектом поклонения Лесных чад и объектом лютой ненависти Аскетов. Меня, как и последних, воротило от него, вернее, от представления о нем. Я не особо была склонна верить в существование любого бога, которому поклонялась та или иная община. Раскаль казался мне отвратительной страшилкой, а его адепты просто ненормальными.
Люди с раскрашенными лицами и странными именами пришли в наши края внезапно и не так давно… по меркам самой Фристады. Столетия два назад в восточных лесах, что лежали у окраины, обосновалась некая странная община. Поселенцы именовали себя Лесными чадами, предпочитали единение с природой и поклонялись древнему древесному божеству – Раскалю. Люди герцога, посланные расспросить незваных гостей, с чем те пришли, вскоре вернулись во Фристаду, отравленные каким-то неизвестным смертельным ядом. На следующие переговоры с Лесными чадами отправились Аскеты... тот день теперь называют «Днем поющей крови». И именно с того самого дня началась история непримиримого противостояния этих двух сил. Несмотря на все усилия, выгнать их из леса не удалось. Аскеты, первое время пребывавшие в шоке только от того, что герцог начал вести переговоры с «погаными», после легализации их общины устроили грандиозный скандал, а глава братства от имени всех его последователей официально запретил поклонение Раскалю.
В конце концов герцог все же нашел способ обложить этих агрессивных дикарей налогами и даже заставил жить, соблюдая законы. Большую часть времени... и в светлое время суток. До сих пор неизвестно, какими жертвами, в прямом и переносном смысле, было достигнуто это соглашение и что конкретно оно требовало от каждой из сторон – власти предпочли оставить его условия в тайне. Известно было только то, что именно тогда впервые произнесли слово «Тени», и именно с тех пор о тайном Ордене стали говорить во Фристаде. Аскеты сдали свои позиции: они были сильны, но Тени владели древней и сильной магией. «Фристаду накрыла Тень» – так говорили, но никто об этом особенно не жалел.
Именно три эти фракции – Тени, Аскеты и Лесные чада – обычно грубо нарушали общественное спокойствие, скрашивая междоусобицами и интригами наши унылые однообразные будни. Остальные же общины были слишком малы и не оказывали серьезного влияния на Фристаду.
Рем не выглядел человеком, который стал бы тратить время на глупые шутки. Но и принять так просто слова о Раскале мне было странно.
– Древний и злобный Древесный бог, – мрачно проговорил Рем. – Теперь живой. Теперь человек.
Глава пятая
– Ты сказал, – напомнил все тот же красивый голос, бесцеремонно прервав Рема и не позволив ему сказать то, что он наверняка собирался, – мы полагаем. Предположение – не факт, и ты прекрасно знаешь, куда я обычно засовываю любое твое мнение.
На этот раз в голосе звучали насмешка и злость.
– И как бы то ни было, объясни, зачем ты сюда меня притащил. У меня нет времени выслушивать ваши таинственные бредни.
Рему пришлось отреагировать, а я завопила про себя, присоединяясь к вопросу незнакомца о собственной причастности ко всему происходящему. Раскаль, твари, восставшие – при чем здесь я, никто, неприкасаемая, оборотень, покрываемый Самуэлем, посредственный наемник. Где они все, а где я.
Меня взяла злость пополам со страхом от того, что здесь прозвучало. Но я продолжала молчать, боясь обратить на себя внимание раньше времени.
– Гус, – протянул Рем, не меняясь в лице. – Я пригласил тебя, потому что я могу это сделать. А ты не можешь отказаться. И если тебе угодно так поступать с моим мнением – это твое право, но будь так бесконечно добр, избавь нас от своих комментариев. Они портят мой аппетит.
Человек, которого назвали Гусом, только хмыкнул, а я втянула голову в плечи.
– Древнее и злобное божество, – повторил Рем. – Легенды, которые ходят по Фристаде, гласят, что Раскаль обращается в дуб. Это выдумки. – Тут Рем опять быстро посмотрел на меня, и мне захотелось провалиться сквозь землю. Справедливости ради, он то и дело смотрел на всех по очереди, но мне почему-то казалось, что мне достается от него чрезмерно почестей. – Дух, пожирающий людей. Местные кумушки любят пугать им непослушных детей. И пусть пугают дальше, раз все равно отсюда никто не выйдет без клятвы молчания, горожане ни от кого не узнают правды. Прошу, пресвитер Игнатиус.
Один из присутствующих, завернутый в балахон сильнее остальных, не поднялся, зато сбросил капюшон с головы, и я ахнула. Насколько стар был Самуэль, но этот Тень годился ему в прапрадедушки. Я вообще не была уверена, что он сможет сказать что-то хоть более-менее внятно, но он меня удивил.
– Раскаль, – сильным, хорошо поставленным голосом заговорил пресвитер Игнатиус, – дух-нежить, мертвец, не упокоившийся тысячи веков назад. Предполагают, что когда-то он был оборотнем…
При этих словах я безумно захотела скрыться. Но, разумеется, только лишь захотела, а не скрылась.
– Не стоит однозначно быть уверенным, что это так. Одна из версий, основанная на том, что обращенные кровью оборотни будут истекать этой самой кровью, прежде чем упадут замертво. Не более. Есть также версии, что это шаман Лесных чад того времени. И есть сводная версия, что шаманом был оборотень. Но все это сейчас неважно. То, что скрыто сейчас под Фристадой, Каирны, – ни что иное, как могилы жертв бойни многовековой давности. Несчастных замуровали под грудами камней, чтобы они никогда не покинули пределы своих последних пристанищ. Раскаля удалось убить, а дух его запечатать в камне. Как и где именно… – и он взглянул на Рема. – Теперь это тоже неважно. Важно то, что если мы правы, если Вольфгант провел ритуал, возвращающий Раскаля к жизни, не в прямом, конечно, смысле, но в том, в каком это нужно или самому Вольфганту, или Лесным чадам… А в пользу этого говорит многое: твари, мертвецы, беспокойство в Каирнах.
– Лесные чада поклонялись ему как богу, – заметил Рем. Тон у него был недовольный. – Ему приносили жертвы еще пару веков назад. Сейчас же на наших картах горят магические токены в тех местах, где их быть не должно.
– Если вы облажались, скрытные братья мои, то от меня лично вам – ай-яй-яй. Могу выразиться покруче, – предложил Гус.
– Я знаю, чего ты добиваешься, – Рем развернулся к нему на каблуках. – Чтобы я тебя выгнал. Не выйдет. Ты будешь сидеть здесь и слушать, а клятвы с тебя больше не понадобится. – И он, казалось, забыл про существование Гуса, даже я его беспокоила больше. – Что еще происходит во Фристаде и рядом с ней. На западе Йеджи, на границе с Иниокой, оживились племена Змей, разорены несколько деревень. На востоке Йеджи видели группы орукарати, но и это еще не все…
Малочисленные, но злобные люди-Змеи наводили ужас на Южные края. Там, где они проходили, не оставалось даже пепелищ, не говоря уже о выживших, и за всю свою недолгую жизнь я не слышала ни об одном счастливчике, которому удалось бы вырваться с территории, захваченной Змеями. Но они были слишком безмозглой расой, неспособной на то, чтобы стать хоть кому-то союзником, появлялись лишь тогда, когда искали новые норы, а еще их было слишком мало. Их кладки нередко гибли полностью, а взрослые Змеи редко доживали до двадцати пяти лет, во время Безводья умирали десятками, особенно самки и молодь. Но Змеи так и не вымерли до конца.
– Герцог пока думает насчет подкрепления в виде наших верных братьев, – Рем ухмыльнулся, присутствующие, даже Гус, провели ладонью сверху вниз перед лицами. Это был приветственный знак Аскетов, означающий, что лицо и душа Аскета открывается в этот момент собеседнику, и если честно, никто не верил в этот символизм. Но Тени, видимо, собрались официально, а значит, должны были делать вид, что помянули Аскетов условно добрым словом. – Вряд ли пошлет, – заключил он, – денег с Юга ему не прислали, а до Фристады люди-Змеи никогда не дойдут. Пресвитер?
– Орукарати – подземные племена не-людей, – сообщил Игнатиус. – Они обладают некоторыми зачатками интеллекта, но дисциплина у них хромает на обе ноги. Главная цель в жизни орукарати – сделать как можно больше гадостей людям; ради этого они готовы на все, даже прикончить своего сородича, если тот вдруг захотел отнять добычу. Любимое развлечение орукарати – выпивание пленника: жертву связывают по рукам и ногам, а затем делают на теле несколько надрезов и пьют кровь у еще живого человека. В результате, как нетрудно догадаться, жертва умирает от потери крови. Орукарати придают крови особое значение: считается, что при питье крови они получают силу жертвы. Суеверие? Возможно, но самовнушение – мощная вещь. Особенно если учесть, что развлекаются они так только во время засухи. В остальное же время они безвылазно сидят в пещерах, потому что палящее солнце Южных краев губительно для всех, кроме людей…
Я подумала, что даже на Юге мне не было бы так опасно и страшно, как здесь. По крайней мере, там бы я точно знала, откуда исходит опасность.
– Через месяц придет Великое безводье, и орукарати вымрут, если не успеют укрыться.
– И как это касается нас? – раздался холодный голос кого-то из тех, кто сидел рядом со мной. – Змеи и орукарати – проблемы Южных краев, но никак не Фристады.
– Они глупы, но живут инстинктами. Весной на Юге мало добычи, и Змеи и орукарати запасаются пищей с осени по осень. Люди умирают от жажды сами, но поят скот, неразумные этим пользуются. Что заставило не-людей выбраться на поверхность весной? Эти расы потревожены магией.
– Какая магия способна проникнуть на сотни миль, через непроходимые горы и море? – не сдавался незнакомый мне человек. – Впрочем…
Он осекся, а Рем горделиво вскинул голову.
– Полагаю, что ты и сам ответил на свой вопрос, Церитин, – с презрением ответил он. – Как только немного подумал. Если ты сидишь здесь, мой недалекий брат, то значит, что проблема Змей и орукарати относится и к тебе.
– Придержи язык, Рем, – угрожающе процедил Церитин. – И впредь будь повежливее, все же с нами дама.
– К слову о дамах... – гаденько улыбнулся Высшая Тень, предвкушающе стрельнув в мою сторону глазами. Но предпочел пока не возиться с моей персоной. – Змеи и орукарати – это еще далеко не все. Главное – то, как Вольфганту удалось дать Раскалю тело. Способов, наверное, существует великое множество, но Вольфгант избрал самый простой.
Рем помолчал, вслушиваясь в наше дыхание и потрескивание огня. Все ждали. Мне очень хотелось съязвить насчет драматической паузы, но я помалкивала.
– Суть ритуала Вольфганта состояла в том, чтобы поместить всю свою магическую силу в мощнейший артефакт. Если быть точнее – в Книгу Памяти. Слышали о такой? – И Тень в упор посмотрел на меня.
Книгу Памяти сделал какой-то архивариус Аскетов полтора века назад, и сразу после создания Книга исчезла. Не потерялась, не осыпалась прахом и даже не была украдена, а именно исчезла. Этот артефакт задумывался как вещь, способная хранить в себе имена всех врожденных магов и определять их местонахождение. Казалось бы, ничего особенного: исчезла и исчезла, невелика потеря; но автор сразу после исчезновения бросился к самому герцогу за помощью. Как выяснилось, Книга изготовлялась с помощью подчиняющего зелья на крови, а штука эта обладала мощной силой, в умелых руках способной за раз сравнять с землей среднего размера город вместе со всеми его жителями. На вопрос, на кой ляд делать такой мощный артефакт только для того, чтобы знать имена всех прежде и ныне живущих магов, создатель внятно ответить не смог. Поразмышлять же над этим подольше ему не довелось, поскольку вскоре его казнили: к подобного рода экспериментаторам герцоги всех времен относились без всякой жалости.
Книгу искали долго и тщательно, потому как стоило ей только попасть не в те руки… Но никто так и не смог найти пропажу, и поиски прекратили. Все произошло так давно, что историю эту почти забыли и использовали лишь в поучительных целях, дабы удержать артефакторов-новичков от подобных необдуманных экспериментов.
– Нам неизвестно, где и каким образом нашел ее Вольфгант, – продолжил Рем, наслаждаясь произведенным эффектом, хотя, как я могла заметить, удивились только я и Гус. Очевидно, Тени и так были в курсе. – Вольфгант – сильный шаман, но для того, чтобы за много миль отсюда пробудить орукарати и Змей, у него никогда не хватит магической мощи.
– И поэтому ты убежден, что он нашел Книгу Памяти, – съязвил Церитин. – Мне нравится, как ты самоуверен, Рем. Это хорошая черта для главы… города или армии, если глава хочет как можно скорее потерять или то, или другое. Орден-то все равно никуда не денется…
– Книга обнаруживает врожденных магов, – напомнил пресвитер Игнатиус. И по его недовольному голосу я поняла, что именно он и предложил эту версию, а еще – я сразу поверила в нее. – Она не только знает их имена, но еще и влияет на них. Несущественно, но влияет. Но это касается только людей. Другие же расы… – Он бросил в мою сторону быстрый взгляд. – Кхм, не обладающие достаточным интеллектом, ощущают магию Книги гораздо сильнее. А поэтому полудикие орукарати и Змеи сходят с ума, не понимая, что происходит.
– А оборотни на Волчьем острове не сбесятся? – снова оживился притихший было Гус. – Иначе отсюда точно пора сваливать как можно скорее.
– На оборотней и дангатов Севера Книга влияет, как и на врожденных магов. Возможно, немного сильнее, и только. Основное отличие дангата от орукарати – наличие разума, – спокойно пояснил пресвитер.
Гус блаженно выдохнул.
– Наличие разума – лучшая вещь на свете, – сказал Гусу Рем. – Жаль, что тебе, увы, этого никогда не понять.
– Послушай, промагистр, – перебило его новое действующее лицо: средних лет мужчина с каштановыми волосами снял капюшон, демонстративно скрестил руки на груди и проговорил, нарочито растягивая слова: – Не знаю, как остальные, я верю в предложенную пресвитером версию.
Оказалось, что так подумала не я одна, и потому я с благодарностью посмотрела на говорившего.
– Тени не маги. Точнее, они маги обученные, не врожденные. Они ученые, не более того. Да, – он повысил голос, потому что заметил, что Рем собирается ему возразить. – Та магия, которой владеют Тени, сильнее, чем магия любого врожденного мага, сильнее любой из когда-либо созданных Книг. Но Книга на вас не влияет, и значит ли это, что сейчас вы бессильны?
Рем переменился в лице. Впрочем, я тоже.
– Разумеется, полковник, – сквозь плохо скрытое подобострастие пробилась ухмылка. – Мы бессильны до тех пор, пока Книга не окажется в наших руках. Но с нами существо другой разумной расы и врожденный маг. Не могу утверждать, правда, что он тоже разумен. Но они оба – те, кто должен чувствовать Книгу именно так, как нам надо.
Теперь на меня смотрели уже все, причем с пониманием. В лице посланника герцога был неподдельный интерес, пресвитер Игнатиус выражал сочувствие, а вот Гус никак не мог выбрать какую-нибудь подходящую эмоцию и поэтому был похож на паяца с Рыночной площади.
А я… Я потерялась от услышанного совершенно.
Я должна найти Книгу Памяти?
Глава шестая
Пресвитер откашлялся.
– Вольфгант вынужден постоянно носить Книгу с собой, – вернулся он к своему повествованию. – Или, возможно, он ее где-то спрятал, но тогда он ее должен был спрятать так, чтобы до нее не смогли добраться неразумные.
– Поэтому вы решили, – нахально улыбаясь, спросил Гус, – что именно врожденный маг и должен поискать для вас эту Книгу? Да, промагистр? Одно ты забыл: я давно покинул ваши ряды.
– Но перед этим ты принял Присягу, – оборвал его Рем. – Теперь ты не слишком удачливый маг-отшельник, пробивающийся варевом сомнительных зелий. Связанный обязательством. Впрочем, если ты вдруг откажешься, милорд полковник, я полагаю, охотно позволит тебе сменить твою развалину на крепкие стены Алых Крестов. Жильем ты будешь обеспечен до конца своих дней. Не очень долгих – в Алых Крестах жизнь так коротка…
Я покосилась на полковника. Не знаю, понравилась ли ему эта идея, но он промолчал.
– И я, – вставила я, воспользовавшись моментом, – тоже? Потому что я… оборотень?
Гус фыркнул и снял капюшон.
– Ты больше похожа на милую кошечку, – хохотнул он, – чем на волка.
У Гуса было смуглое и хитрое лицо, черные растрепанные волосы и глаза разного цвета. Выглядел он тем еще лоботрясом, но обаятельным. Он смотрел на меня и улыбался, и было в его улыбке что-то такое, что хотелось не злиться на него за нахальство, а улыбаться ему в ответ.
– Шучу. Я знаю, что вы не обращаетесь, пока не обращаетесь. – Выдав такое странное заключение, Гус с досадой поморщился и стал серьезен. – Вообще-то я не подписывался на подобные авантюры. А кошечка – ну, не знаю.
Поиск Книги.
Я была ошарашена. Теоретически я, конечно, могла бы попробовать. Самуэль неплохо меня учил, потому что хорошо или почти хорошо я умела делать только одно…
– Она умеет скрываться, – пояснил Рем. – И делать это так, как может делать только врожденный маг. Как ты, Гус, мог бы, наверное, научиться, хотя ты порядочный лентяй и к тому же бездарь. Когда-нибудь я изучу этот вопрос – откуда и как появляются люди со способностью к колдовству… и не-люди тоже. Пока же это такая же тайна, как Белая Графиня.
Это был, наверное, ответ на резкость полковника. Все герцоги Фристады были темноволосые, кроме сестры нынешнего властителя. Графиня Андреа обладала белыми как снег волосами и такими же бровями и ресницами. Но, поскольку рождение наследников в правящей семье испокон веков проходило едва ли не прилюдно, то есть каждый желающий, кроме, конечно, неприкасаемых, мог подойти и посмотреть на муки герцогини в специально поставленном на Круглой площади шатре… В общем, я не хотела бы быть герцогиней Фристады.
Рем переводил взгляд с меня на Гуса и обратно. Не дождавшись от нас ответа, он переключился на Игнатиуса и получил от него вежливую улыбку.
– Что, никто не хочет дать согласие? – вдруг вспыхнул Рем. – Боитесь? Боитесь, что пошлют в самый пожар? Страшно?
Теперь уже мы все смотрели на него с явным удивлением.
– Это, конечно, нормально – быть слегка не в себе после таких новостей, но, право слово, это не причина так нервничать, – заметил Рем, хотя ему самому следовало бы прислушаться к собственному совету. – У нас нет выбора, и у вас нет выбора.
– Милорд полковник, у тебя есть выбор? – мрачно спросил Гус.
– Если я это скажу, маг-отшельник, ты не выйдешь отсюда живым, – осклабился в ответ полковник, и меня передернуло от заносчивости в его голосе.
– Вот поэтому и я молчу. Не стоит вам знать лишнего, – пряча едва заметную в неровном свете пламени ухмылку, склонил голову Гус, пропустив мимо ушей выпад посланника герцога. – И поверьте: я планирую убраться отсюда сразу же, как только появится такая возможность... а впрочем, даже если она и не появится.
– Дайан?
Голос Рема вывел меня из раздумий, и я внимательно посмотрела на Высшую Тень.
– Твоя очередь…
– Моя очередь сказать, что мне наплевать на ваши планы? – криво улыбнулась я. – Кажется, все, кроме меня, уже обменялись любезностями, да?
– Господину промагистру показалось, что ты подозрительно тихо себя ведешь, – подсказал Гус и подмигнул мне.
– Тебя ведь довольно долго не было в городе, – неожиданно сменив тему, заметил Рем. Я с удивлением воззрилась на него:
– А откуда вы знаете? – я недобро сощурилась. – Я думала, мои дела никого кроме меня не касаются...
– Мы ждали тебя целый месяц, – демонстративно развел он руками.
– Что ж, я действительно отсутствовала месяца два, – согласилась я, чувствуя, как внутри волной поднимается раздражение. И я действительно скрывалась, у меня были на то причины. Кто-то в общине обмолвился, что во Фристаде видели оборотней с Волчьего острова. Я сочла за благо на время удрать. – Как-то не подумала, что мои личные дела пойдут вразрез с вашими грандиозными планами.
– Если бы нам было очень нужно, мы бы тебя все равно нашли, – добил меня Рем. – Но время пока терпело. А теперь нам пора закругляться. Дайан... насколько я знаю, ты состоишь в общине наемников Самуэля, и он отлично выучил тебя за эти пять лет, хоть такой срок и незначителен для подобной профессии…
– Что я должна сказать? – спросила я прямо. Гус одобрительно усмехнулся: он тоже, судя по всему, не любил долгие словесные игры, которыми так увлекались Тени.
– Вы оба должны дать прямое согласие на кражу Книги. Ты – оборотень. Оборотень, способный к магии. Возможно, подобные оборотни рождались, если не на Волчьем острове, то в Моркнотте. Возможно, ты – исключение из правил. Я не могу точно ответить на этот вопрос. В твоей родне не встречались дангаты?
Рем, конечно, пошутил, попытался разрядить обстановку, и я выдавила кривую улыбку. Дангаты были дальними родственниками Змей, разумными и при этом довольно мощными врожденными магами. Но, насколько я была в курсе, оборотни никогда не были покрыты шерстью в обычном обличии и не откладывали яйца.
– Но я знаю точно: ты могла скрываться, если хотела, и до того, как попала к Самуэлю. Тебя не замечали – иначе бы ты здесь не выжила. Редкий дар: тебя не просто словно не видят люди, тебя почти невозможно обнаружить с помощью обычной, врожденной магии. Понимаешь? Никто не сможет тебя найти; если ты, конечно, не попадешься ищущему магу на глаза. Вольфгант тебе не опасен. Но учти, что даже нам отыскать тебя там, где много чужой магии, может быть весьма сложно. Помни об этом, если ты вдруг попадешь в беду.
– Меня вам совсем не жалко? – горько усмехнулась я. – Меня и… Гуса?
– Нам никого не жалко, – спокойно ответил Рем. – Кроме Фристады. Если сейчас мы не сможем уничтожить Вольфганта – он уничтожит всех нас. У тебя не так много вариантов, из которых можно выбирать: мизерный шанс уцелеть, если мы предотвратим катастрофу, и верная смерть на войне, как у всего твоего племени. К тому же, уж поверь на слово, у меня найдется способ заставить тебя согласиться на это задание... но я не хотел бы к нему прибегать, ибо все еще надеюсь разрешить наши разногласия мирным путем.
Я призадумалась. Да, обреченность оборотней в случае бойни. И моя семья, которая меня искала. И мой проклятый брак!
– Я согласна, – быстро объявила я, чтобы не передумать. – Я согласна. И… – Я посмотрела на полковника. – При условии, что милорд полковник… что я получу аудиенцию у его высочества.
Полковник чуть улыбнулся.
– Даже не буду спрашивать, зачем она тебе. Но будь по-твоему.
Он, конечно, вообще ничем не рисковал, обещая мне это. И я понимала, что ему ничего не стоит взять свои слова назад. Неприкасаемая хочет взглянуть на правителя Фристады, всего-то.
Но это все-таки был шанс, ничтожный, но шанс. Я могла бы попросить герцога расторгнуть этот брак, а он мог бы взять и согласиться на это.
– Даже и не мечтайте, – сказал Гус. – Вольфгант мне не враг, да и я не самоубийца.
– Мне бы не хотелось прибегать к силе, Гус, – сухо сказал Рем.
– Мне бы тоже, – в тон отозвался маг-отшельник, поднимаясь со стула.
– Сядь! – рявкнул Хранитель. – Наш разговор еще не окончен! Ты будешь в этом участвовать вне зависимости от своего желания, и мнение твое здесь ничего не решает и никого не волнует!
– Ну давай, заставь меня, Рем, – понизив тон, криво ухмыльнулcя Гус.
В ответ на его реплику я ожидала увидеть как минимум с десяток стражников, дюжину вооруженных братьев Ордена и, возможно, даже отряд Аскетов, вбегающих в библиотеку, а также пытки, уговоры и прочие принудительные меры, но Тень лишь мерзко улыбнулся и, поправив очки, продолжал:
– Ладно. Алые Кресты тебя не пугают… Но, допустим, я обещаю тебе вольную.
При этих словах у Гуса отвисла челюсть.
– Я избавлю тебя от Присяги, – вещал Рем. – Устроит тебя такой вариант?
– Это чистой воды самоубийство, – вздохнул Гус. – Мы не сможем украсть эту Книгу. Вдвоем. Раз вы выбрали нас лишь потому, что Книга должна привести нас к себе, вы совсем растеряли свою компетентность...
– Не рассуждай о вещах, тебе неведомых, неразумный! – взвился Рем. – Компетентность Ордена тебя не касается! А ваше участие в этом деле, еще раз повторюсь, дело уже решенное…
– Решенное кем? – перебила я.
– Только вы сможете подобраться к Вольфганту незамеченными и забрать у него Книгу! – уже спокойнее сказал Рем, проигнорировав мой вопрос.
– Я согласен, – внезапно заявил Гус. – Я согласен, если ты избавишь меня от Присяги.
Рем поднял руки, распуская собрание. Тени потянулись к выходу, впереди шествовал полковник. Нам с Гусом и пресвитеру Рем сделал знак задержаться.
– Ты видела, кошечка? – спросил меня Гус. – Никогда не бойся людей, которые обнажают нож, чтобы заставить тебя что-нибудь сделать. Бойся тех, от кого ты зависишь настолько, что они могут изменить твою жизнь. Сделать тебя свободным. Или счастливым. Смелость тут не поможет – отказаться от свободы нужна совершенно другая смелость…
Я тогда не знала, что надолго запомню его слова.
II. Я теряю друга и обретаю врагов. Глава седьмая
Домой я добиралась под утро, крадучись в жидких тенях, избегая сонных стражников и сосредоточенно бормочущих молитвы Аскетов. Солнце, все еще прячущееся за горизонтом, обещало теплый день, а у меня голова шла кругом от ожидающих меня перспектив. Брат Аргус не соврал – я действительно освободилась «до завтрашнего вечера», то есть даже до утра, но ночка выдалась у меня все равно не из легких.
