Текст книги "Месть по-французски"

Автор книги: Энн Стюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Франция

23.

Жаклин и Эллен добрались до места своего назначения лишь через неделю. Маленькое горное селение под названием Ланте находилось в двух днях езды от границы, и Жаклин не уставала повторять себе, что ради брата она пробудет на французской земле столько, сколько будет нужно.

Путь через Италию был сравнительно нетрудным. Они ехали верхом, но во Франции этого нельзя было себе позволить. Как только они пересекли границу, Жаклин все взяла в свои руки. Они переоделись в крестьянскую одежду и наняли фермерскую тележку. Они спали на сеновалах, ели хлеб с сыром и пили грубое красное вино, а если какой-нибудь мужчина по глупости пытался приставать к ним, то Жаклин быстро отваживала его с помощью крепких слов. Так что бедняга больше не заблуждался по поводу того, что две одинокие крестьянки на дороге наверняка доступны.

Жаклин была полна решимости. Она отказалась от Николаса, единственного мужчины, которого когда-либо любила, и сердце ее разрывалось на части. Но если она сейчас найдет своего брата, то все-таки в этом жестоком мире у нее будет родная душа. И она никому не позволит встать на ее пути.

– Что бы ты ни делала, не произноси ни слова, – поучала она Эллен, когда они остановились возле убогого постоялого двора. – Ты – моя слабоумная кузина из Дьеппа. Ты ничего не понимаешь и не говоришь.

– Но почему? – возмутилась Эллен. – Я хорошо владею французским!

– Ты говоришь на языке знати. Между ним и языком, на котором говорит народ, огромная разница. А потом, у тебя все равно английский акцент. – Жаклин нахмурилась. – И вообще, ты должна меня слушаться. В конце концов, это ведь ты настояла на том, чтобы ехать со мной.

– Я не могла отпустить тебя одну. Я тебе нужна, – сказала Эллен. – Ты думаешь, что сама со всем можешь справиться, но ты ошибаешься. Люди тебе нужны.

– Да, – согласилась Жаклин, глядя на постоялый двор. Именно здесь она надеялась узнать что-нибудь о брате. – Мне нужны люди…

Она все время думала о Николасе. Недолюбленный мальчик, агрессивный мужчина, нежный любовник, потерянная душа. К нему рвалось с каждым ударом ее сердце. И она знала, что так будет всегда.

– Мы что, идем в эту таверну? – прошептала Эллен, тщетно стараясь скрыть страх.

Жаклин с усмешкой взглянула на нее.

– Нам попадались и похуже. Не волнуйся, ты выглядишь как надо. Очень кстати, что одежда тебе мала. Если бы ты еще и пахла так, как выглядишь! Мы можем взять немножко навоза…

– Рада, что тебя это забавляет, – поджала губы Эллен. – Но без навоза я как-нибудь обойдусь. Я постараюсь, чтобы ко мне никто близко не подходил.

– Конечно, забавляет, – улыбнулась Жаклин. – Один человек говорил мне, что в этой жизни надо либо смеяться, либо плакать. Я уже достаточно наплакалась.

Очевидно, что-то в голосе выдало ее, потому что Эллен негромко спросила:

– А как же Николас?

– А что Николас? – Жаклин попыталась скрыть свои истинные чувства. – Надеюсь, сейчас он уже понял, что все к лучшему. Ему не нужно больше нести за меня ответственность, и он может вздохнуть спокойно.

– Ты хочешь сказать, что Николас способен обременять себя чувством ответственности за кого-то? – спросила Эллен в полном изумлении. – Жаклин, ты провела с ним не так уж мало времени. Пора бы тебе уже в нем разобраться.

– Я знаю его лучше, чем он знает самого себя. И я должна спасти его от самого себя.

– Господи, Жаклин, вечно ты кого-нибудь спасаешь! Ты спасла меня, пытаешься спасти брата. Может, пора уже подумать и о себе?

Жаклин криво усмехнулась:

– Ты хочешь сказать, что я должна спасти саму себя? Вряд ли я того стою.

Она поежилась. В горах было прохладно, и грубая крестьянская одежда не защищала их от холода. Вот бы оказаться сейчас у горящего камина, получить мягкий тюфяк и горячую еду… Но это потом. Сейчас она должна найти старьевщика.

– Пошли, Агнес, – сказала она.

Эллен наморщила носик.

– Лучше бы ты меня как-нибудь назвала по-другому. Даже по-французски это звучит некрасиво.

– Это-то и хорошо, Агнес. Тихо. Нас могут услышать.

В грязной таверне было одно несомненное достоинство: в общей комнате стояла страшная вонь, и то, что от них ничем дурным не пахло, никто не мог заметить.

– Постарайся выглядеть идиоткой, – шепнула Жаклин, и Эллен тут же втянула голову в плечи.

Жаклин чувствовала, что у нее вспотели ладони. Эта последняя неделя была ужасной: ей вновь начали сниться кошмары, о которых она так старалась забыть. Пришлось сказать себе, что безымянный постоялый двор ненамного хуже «Красной курицы», которая долгие годы заменяла ей дом, и нечего тут паниковать.

Взяв Эллен за руку, Жаклин подошла к хозяину, похотливому толстяку с бегающими глазками.

– У меня нет для вас работы, – заявил тот еще до того, как она успела что-то сказать. – Справьтесь лучше в монастыре, они иногда нанимают работников на день-два. Ну, конечно, если вы не собираетесь заработать пару су, лежа на спине. Тут монастырь не подходит, – хихикнул он.

– Нам не нужна работа, – Жаклин перешла на площадное арго, хотя в деревне, конечно, говорили по-другому. – Я ищу одного мужчину…

– Здесь их много, дорогая, – хозяин махнул рукой в сторону посетителей. – Выбирай.

– Мне нужен старьевщик из Парижа.

– Из Парижа? Вот откуда у тебя этот акцент! Знаю я тут одного старьевщика; наверное, он тебе и нужен. Только не пойму зачем?

Ответ Жаклин приготовила заранее, когда они еще ехали по Италии.

– Он мне кое-что должен.

– Надеешься получить от старьевщика деньги? Да ты не умнее своей спутницы! – ухмыльнулся хозяин. – Нет у него никаких денег. Он спит на улице и с трудом может наскрести на еду.

– У него есть одна вещь, которая принадлежит мне, – твердо сказала Жаклин. – Никому другому это совсем не нужно. Мы с моей бедной сестрой проделали долгий путь. Ты знаешь, где его найти?

– Иногда он просит милостыню у монастыря. Он появился здесь месяц назад и с тех пор только там и отирается. Иди по этой улице, а потом наверх по тропе, и выйдешь к монастырю. Правда, братья во Христе не открывают женщинам двери. Они ведут жизнь созерцателей и решат, наверное, что вас, таких хорошеньких, подослал дьявол. – Он обежал глазами высокую фигуру Эллен. – Ты можешь пока оставить свою сестру здесь. Она недурна и сможет заработать на еду и ночлег.

– Нет! – быстро сказала Жаклин, надеясь, что Эллен не понимает его диалект. – Она не в себе и ничего не понимает.

– Так это еще лучше!

– Нет, – повторила Жаклин, сжимая руку Эллен. – Она пойдет со мной.

– Ну, как хочешь, – пожал плечами хозяин. – Если передумаешь, скажи.

Эллен вся дрожала, когда Жаклин вытащила ее из темной прокуренной таверны.

– Это было ужасно! – прошептала она.

– Я надеялась, что ты не поймешь, – вздохнула Жаклин и потащила ее за собой по пустынной улице.

– А эти мужчины! Они все так и уставились на нас – особенно тот, в углу. Ты его заметила? Я никогда не видела таких злобных глаз.

– Вообще-то я не обратила внимания, – призналась Жаклин. – Они все какие-то одинаковые и, по-моему, безобидные.

– Ну, тот, в углу, на безобидного не похож. Он не такой, как все, он и одет лучше других. Он с нас глаз не спускал. Мне страшно!

– Теперь я уже не могу остановиться, Эллен, – терпеливо сказала Жаклин. – Мой брат где-то совсем близко. Я должна найти старьевщика: только он знает, где Луи. Если хочешь, мы что-нибудь для тебя подыщем…

– Я пойду с тобой, – сказала Эллен, взяв себя в руки. – А ты не думаешь, что твой брат был в таверне?

– У Луи золотистые волосы, а все мужчины, которых мы видели, темноволосые, – ответила Жаклин. – Это первое, на что я обратила внимание.

– А почему ты хозяина о нем не спросила?

Жаклин покачала головой.

– Привычка такая выработалась – я давно научилась не доверять никому. Я не знаю, подвергается ли Луи какой-либо опасности, но не хочу ее на него навлекать. Если ты со мной, Эллен, то пошли. Я больше не могу ждать.

К монастырю вела узкая грязная тропа. Когда они подошли к воротам, им показалось, что они отрезаны от всего мира. Жаклин взялась за кольцо и несколько раз постучала. Звук получился глухой и даже какой-то зловещий.

– Не старайся, никто не ответит, – раздался из кустов надтреснутый голос, а минутой спустя появилась знакомая жалкая фигура старьевщика. – Рад тебя видеть, Жаклин. Долго же ты добиралась!

На мгновение Жаклин замерла, а затем подошла к нему и крепко обняла.

– Это твое письмо долго до меня добиралось, дружище.

– Кто эта девушка? – спросил он.

– Мой друг. Это она привезла мне твое письмо. Где Луи? Он все еще в Ланте? Как он? Он хочет меня видеть?

– Он здесь, – ответил старик, тяжело опускаясь на камень. – Ему здесь неплохо. И он ждет тебя прямо сейчас.

– Но где же он?

– Ну как ты думаешь, Жаклин? – Он повернул голову в сторону темного, скрытого за каменными стенами монастыря. – Он там. И был там все эти десять лет.

Темноглазый незнакомец, сидевший в углу таверны, встал и направился к хозяину.

– Я сделал так, как вы просили, монсиньор, – сказал толстяк, стараясь, чтобы его руки не дрожали.

Эта новая знать была еще хуже старой. Те хоть не жалели чаевых и улыбок. А при взгляде на этого высокопоставленного человека из Парижа его пронизывал холод. Лишнего су никогда не даст, слова лишнего не произнесет, а если и произнесет, то в голосе всегда звучит угроза.

– Я послал их к монастырю. Они там наверняка встретятся со старьевщиком.

– Ты ничего не сказал обо мне?

От звука этого хриплого голоса у трактирщика кровь застыла в жилах.

– Нет, конечно! – сказал он, притворяясь негодующим. – Я сделал так, как вы изволили приказать. Вы так долго ждали…

– Слишком долго, – кивнул мужчина. – Но наконец дождался. Вели подать мою карету.

– Уже темнеет, месье.

– Я и так провел в этой вонючей дыре несколько недель.

– Вы возьмете женщин с собой?

– Только ту, что поменьше. Можешь оставить себе идиотку в качестве платы за твои труды. Хотя не удивлюсь, если ты потом поймешь, что она не та, кем представляется.

– Вы оказали нам большую честь, месье. Можно мне узнать ваше имя?

– Не уверен, что оно тебе что-то скажет. Но меня зовут Мальвивр.

Хозяин низко поклонился.

– Вы оказали нам честь, месье, – еще раз повторил он. – Все будет сделано, как вы сказали.

Улыбка, мелькнувшая на покрытом шрамами лице Мальвивра, была ужасной.

– Не сомневаюсь.

Старик подвел их к маленькой незаметной дверце в монастырской стене и открыл ее.

– Дальше пойдешь одна, Жаклин. Мы будем ждать тебя здесь. Только будь осторожна: что-то мне во всем этом не нравится. Я не знаю, почему мне вдруг сообщили, где твой брат. Я ведь несколько лет пытался найти его, но не смог. А сейчас кому-то понадобилось, чтобы я узнал, где он скрывается. Не понимаю зачем. – Старик внимательно посмотрел на нее. – Когда вернешься, я кое-что расскажу тебе. Ты изменилась, малышка. Мне кажется, что ты нашла что-то, во имя чего стоит жить… Но повторяю: будь очень осторожна. Во Франции до сих пор нельзя никому доверять.

Жаклин обняла его за костлявые плечи.

– Как мне благодарить тебя? – прошептала она.

Старый нечестивец пожал плечами, стараясь скрыть, что растроган.

– Я всегда беспокоился о тебе. А тут я вроде бы смог что-то для тебя сделать. Только не жди от брата слишком многого. Ты увидишь, что он очень изменился.

– Еще бы! Ведь прошло десять лет. Как ты думаешь, он уедет со мной?

– Это ты его спроси. Вон в том домике монастырская кухня, он ждет тебя там, – сказал он и обратился к Эллен: – Следуйте за мной, мадам. Не будем им мешать.

Жаклин смотрела им вслед, пока они не исчезли в густом кустарнике. Видимо, брезгливая Эллен старалась держаться подальше от старика, потому что до Жаклин вдруг донесся его насмешливый голос:

– Вы когда-нибудь работали на улице, мадам? За вас с вашим ростом дадут хорошую цену.

Жаклин не смогла не улыбнуться, хотя вся была напряжена как струна. А что, если Луи изменился до неузнаваемости? Может ли он говорить? Пришел ли в себя после тех ужасных потрясений, которые они пережили на улицах Парижа, или у него по-прежнему разум ребенка? Знает ли он, что ей приходилось делать ради него? Ненавидит ли ее за это? А главное – что, если это вообще не он?

Жаклин подошла к кухне и обнаружила, что дверь не заперта. В помещении был только один монах. Наклонившись над большим котлом, он что-то в нем сосредоточенно помешивал. У него было красивое, породистое и странно знакомое лицо. Почувствовав ее присутствие, он обернулся, и она взглянула в красивые карие глаза Луи.

– Жаклин! – сказал он ласковым глубоким голосом.

Не в силах сдержать рыданий, она кинулась к нему и обняла. Неужели это на самом деле он?! Неужели он жив?

– Это ты? – рыдания душили ее. – Это правда?..

– Конечно, я, – сказал он, прижимая ее к себе. – Я все эти годы был тут.

Неожиданно рассердившись, Жаклин отстранилась от него.

– Почему же ты не дал мне знать? Я чуть с ума не сошла от горя и отчаяния! Как ты мог заставить меня поверить в то, что ты умер?! Ведь, кроме тебя, у меня никого не было!

– Нет, Жаклин, – мягко сказал он. – У тебя была ты сама. Самая сильная из всех, кого я когда бы то ни было знал. Мне известно, что ты сделала для меня. Рано или поздно ты бы себя просто уничтожила. Мы могли выжить лишь поодиночке. – Он ласково коснулся ее лица. – Мне удалось убежать от Мальвивра и его людей, братья из монастыря нашли меня и увезли с собой. Прошло много времени, прежде чем я вспомнил, кто я и что. Только через год я заговорил. Я все равно не мог бы найти тебя и решил, что так будет лучше. Ты должна жить своей жизнью, без такой обузы, как маленький брат.

– Черт побери, Луи, это я должна была решить сама!

– Ну вот, как всегда, командует старшая сестра, – сказал он с улыбкой. – На этот раз, Жаклин, я принял решение сам. Я обрел мир, который никогда не надеялся найти. А ты?..

Жаклин сумела улыбнуться, несмотря на душившие ее слезы.

– Со мной все хорошо, – сказала она. – А почему же ты все-таки решил дать мне знать, где ты находишься?

– Я этого не делал. Я думал, что тебе лучше считать меня мертвым. Ведь Луи, которого ты знала, больше нет. Я – брат Мартин, великий повар, – сказал он, с застенчивой улыбкой обводя рукой кухню. – Ты представляешь, в какой ужас пришла бы маман?

Жаклин не могла не улыбнуться: их мать была таким снобом!

– Тогда почему же я здесь?

Он покачал головой, лицо его омрачилось.

– Это-то меня и беспокоит. И нашего старьевщика тоже. Я очень удивился, когда впервые увидел его здесь. Он даже точно не может сказать, как узнал, где меня искать. Какой-то его приятель услышал разговор в таверне… Он старик подозрительный, ты это знаешь не хуже меня. Он считает, что тут что-то нечисто.

Ужасное чувство, которое не покидало Жаклин с тех пор, как они покинули Венецию, она приписывала разлуке с Николасом. Теперь она понимала, что у нее были более конкретные причины бояться.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила она.

– Думаю, что тебе нужно уезжать. Бери свою подругу и уезжай из Ланте, из Франции как можно скорее. У меня дурные предчувствия. А они обычно оправдываются.

– А как же ты?

– А что я? Я здесь счастлив – счастлив так, как никогда и не мечтал. Здесь меня никто не достанет – ведь сейчас церковь даже охраняется государством. Не беспокойся обо мне. Думай о своей безопасности. Тебе нужно позаботиться о себе.

На какое-то мгновение Жаклин замерла.

– Значит, я тебя больше никогда не увижу? – спросила она спокойно.

Луи покачал головой.

– Так будет лучше. Оставим прошлое позади. У меня своя жизнь, хорошая жизнь. Ты должна обрести свою.

Она уже обрела ее и отказалась от нее ради брата. Ей хотелось плакать, кричать, умолять! Она уже потеряла его однажды и не хотела, чтобы это случилось снова. Она не могла остаться совсем одна!..

Жаклин не решилась обнять его на прощание.

– Я буду скучать о тебе, мой маленький брат, – сказала она.

– Теперь я уже больше тебя, – улыбнулся он. – Иди с миром.

Она хотела крикнуть ему, что не верит в его бога. Но Луи был дарован мир, и именно бога она должна была за это благодарить…

Жаклин зачерпнула ложкой мясо, которое тушилось на плите, и попробовала его.

– Соли недостаточно, брат Мартин, – сказала она бесцветным голосом. – Господь да пребудет с тобой.

Жаклин выбежала из кухни, почувствовав, что еще немного – и разрыдается. Миновав потайную калитку, она побежала к лесу, дальше от своего маленького брата, которого она потеряла, нашла и вновь потеряла. Слезы слепили ее, и она бежала, не тревожась о грозящей ей опасности.

* * *

– Расскажите мне, как живет моя маленькая Жаклин. Она счастлива? – спросил старик, не глядя на Эллен.

Она сидела на камне недалеко от входа в монастырь и по-прежнему старалась держаться как можно дальше от него. Его присутствие нервировало ее: эти глаза, казалось, видели все насквозь. Он был нищим, и он был французом; ее всегда учили не доверять подобным людям. Но сейчас, здесь, в лесу, в центре чужой страны, постоянно подвергаясь опасности, ей хотелось преодолеть свои детские предрассудки и сесть к нему поближе. Ей нужна была поддержка.

Однако с привычкой трудно расстаться. А потом, почему она решила, что им грозит опасность?..

– Счастлива? – переспросила Эллен. – Она могла бы стать счастливой, но…

Старик вздохнул.

– Все еще не прекращает борьбу? Но вы-то, вы-то… Как могли вы, воспитанная английская леди, пуститься на такую авантюру?!

– А не вы ли сказали, что я могла бы подзаработать на улице?

Старьевщик улыбнулся:

– Могли бы. Но в гостиной вы стоите больше. Вы – ее настоящий друг?

– Конечно. И мой муж тоже. И мой кузен Николас… – Ее голос оборвался.

– Кузен? Это, по-видимому, тот самый человек, которого она любит?

– Почему вы думаете, что она влюблена?

Старик покачал головой.

– Я ее хорошо знаю. Могу только надеяться, что она из упрямства не откажется от этой любви. Ведь она… – Он вдруг замолчал. – Кто-то идет.

Эллен соскользнула с камня.

– Но кто.

– Слушайте меня. – Голос старика был тверд. – Спрячьтесь и не показывайтесь, что бы ни случилось. Может быть, вам придется бежать за помощью. Если случится то, чего я так опасаюсь… В общем, если вас тоже убьют, никому от этого лучше не будет.

– Тоже?! А кого убьют? – в ужасе прошептала Эллен.

– Если повезет, то никого. Прячьтесь же! Слушайте и ждите. Если вы хотите хоть чем-то помочь, то спрячьтесь.

Эллен нырнула в кусты. Шипы царапали ей руки и ноги, рвали на ней одежду, но она не замечала этого. Она упала на сырую осеннюю землю и притаилась, боясь даже дышать.

Через некоторое время Эллен увидела мужчину – того самого мужчину, который напугал ее в таверне. Он подошел к старьевщику, и Эллен принялась мучительно вслушиваться, пытаясь понять, о чем они говорят. Однако это было нелегко: ведь ей приходилось переводить для себя этот площадный французский на тот вежливый и красивый, которому учила ее мисс Плимсон.

– Где они, старик? – спросил черноволосый мужчина.

– Ушли, – сказал старьевщик, не пошевелившись. – Я должен был догадаться, что это ты, Мальвивр! Должен был, когда услышал о незнакомце из Парижа. Но ты постарался не попасться мне на глаза.

– Это было несложно: тебя ведь не пускают в приличную компанию.

– А ты считаешь себя приличной компанией? – презрительно усмехнулся старьевщик. – Так что тебе надо от моей Жаклин?

– За ней должок, и я намерен его с нее получить. Полностью. Странно, старик, что ты раньше не догадался, кто стоит за всем этим.

– Старею, – ответил он. – Слишком стар, чтобы жить.

– Согласен, – ответил Мальвивр, шагнув вперед, и в следующую секунду старьевщик свалился на землю, как груда тряпья.

Эллен впилась зубами в руку, чтобы не закричать. Во рту у нее был вкус собственной крови и земли. Она дрожала от ужаса. «Ну все, самое страшное уже случилось», – твердила она себе.

Однако Эллен ошиблась. Мужчина подошел к камню, на котором она только что сидела, и, расправив свой дорогой плащ, уселся на него. Ждать ему пришлось недолго. Через несколько минут из-за кустов, тяжело дыша, появилась Жаклин, совершенно не подозревая, что ее ждет ловушка.

Она замерла на месте, глядя на тело старика, потом подняла глаза на человека, сидящего на камне.

– Мальвивр?! – хрипло произнесла она.

– Он самый. Ты считала, что убила меня, так ведь? Ты недооцениваешь тех, кто ниже тебя по рождению, гражданка. Нас очень трудно убить.

Не обращая на него внимания, она склонилась над стариком.

– Оказывается, нет…

– Он сослужил свою службу. А где твоя английская подруга? Мы не уедем без нее – мне не нужны лишние свидетели. За последние годы я высоко поднялся в правительстве, моя власть почти безгранична. То, что я теперь здесь, мое личное дело, но я бы не хотел, чтобы об этом узнали. Жажда мести – это слабость, а Мальвивр славится тем, что он не имеет слабостей.

– Она ушла, – сказала Жаклин.

– Не говори глупостей. Куда может уйти в горах знатная английская дама?

– Туда, где ты ее не достанешь! Это ты все подстроил?

– Конечно. Я долго не мог тебя разыскать. Чуть было уж не сдался. Старьевщик упрям, и никакие пытки не вытянули из него нужные мне сведения. Его можно было только убить, но тогда я бы никогда не узнал, где ты. Толстая женщина в таверне сама этого не знала. А то бы она сказала мне перед тем, как умерла.

– Ты убил Марту?!

– Она предательница своего класса, – отмахнулся Мальвивр. – Я уже почти отчаялся, но потом вспомнил о твоем маленьком брате. Найти его было легче. А уж устроить эту ловушку еще проще. Ты долго не появлялась, но я научился быть терпеливым.

– Хочешь убить меня? – Эллен показалось, что в голосе Жаклин звучит равнодушие.

– Нет, конечно. Я увезу тебя в Париж.

– Тебе придется сначала убить меня! – сказала она резко.

– Скорее всего этим и кончится. Или я прослежу, чтобы тебя судили за преступления против республики. Тебя и этого твоего святошу-братца. Мадам Гильотина что-то разленилась в последнее время. Постараюсь обеспечить ее работой.

– Оставь его в покое! – яростно воскликнула Жаклин.

– Все еще стараешься защитить его? Ну, это несложно. У подножия холма меня ждет карета. Не сопротивляйся, и я прослежу, чтобы твой брат доживал свои дни спокойно. Он меня не интересует – я ведь не трогал его десять лет.

– А я?

– Ты? – хищно сказал Мальвивр. – Я сделаю так, что ты пожалеешь, что встала на моем пути.

Все, что Эллен могла сделать, это вжаться в грязную землю. Старьевщик был прав: если она выдаст себя, Мальвивр убьет их обеих.

Ей была видна маленькая решительная фигурка Жаклин. В какой-то момент Эллен показалось, что она сейчас бросится на своего мучителя. Но вместо этого Жаклин присела в реверансе.

– Можно мне взять с собой вещи? – спросила она робко.

– Если там такое же рванье, как на тебе, то не стоит, – ответил он. – У любовницы Мальвивра найдется что надеть. Во всяком случае, при посторонних.

– Ничего ценного там нет. Так, несколько платьев и травы для готовки…

– Для готовки? – Мальвивр усмехнулся. – Мне нужно было схватить тебя в «Красной курице», когда я узнал, что ты там. Но я в это время был очень занят. Однако сейчас твои кулинарные таланты пригодятся: я уже и забыл, что такое вкусная еда, с тех пор как остановился в этом богом забытом месте.

Улыбка Жаклин в лунном свете была ужасной.

– Я могу тебе ее приготовить, – сказала она.

И Эллен почувствовала, как пронизал ее до костей смертельный холод.