Текст книги "Гробница Геркулеса"

Автор книги: Энди Макдермотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Глава 7

Нью-Йорк

Нина шла по темному тоннелю так бистро, насколько ей позволяло чувство осторожности. Под ногами хлюпала холодная вода. По запаху можно было предположить, что где-то прорвало канализацию. Кругом все шуршало – разбегались крысы.

Она потеряла счет времени и не понимала, как далеко и в какую сторону от станции «Сити-холл» убежала. Но скорее всего не очень далеко.

Узкий проход постоянно куда-то сворачивал. Иногда попадались и боковые ответвления, однако они были перегорожены железными решетками и спрятаться за ними от преследователей Нина не могла.

А те сидели на хвосте. Закрыв за собой дверцу люка на заброшенной станции, Нина выгадала несколько минут, пока бандиты осматривали лестницы. Но, сообразив, что деваться ей некуда, они стали искать тщательнее и догадались, где спряталась беглянка. Теперь у Нины болели ноги и отваливались руки. Книга как будто вдвое прибавила в весе, а ее острые углы впивались в тело. Но выкинуть ее или даже просто оставить, чтобы преследователи отвязались, получив что хотели, было нельзя. Нельзя просто потому, что старинный фолиант прикован к запястью наручником.

Еще один поворот. Нина обогнула его, надеясь увидеть выход или по крайней мере боковое ответвление, чтобы запутать китайцев. Ничего. Только тусклые лампочки на сводчатом кирпичном потолке продолжали указывать путь в темноте.

Вода прибывала. Тоннель стал глубже, застоявшаяся вонючая жидкость поднялась до колен. Где-то впереди слышно было, как булькает втекающий поток.

Идти стало тяжелее. С каждым шагом ноги погружались в слой липкой грязи под смрадной поверхностью. Казалось, воплощаются самые страшные детские кошмары, когда Нине снилось, будто она вязнет в зыбучих песках.

Накатил ужас. Чем медленнее она шла, тем ближе подбирались двое мужчин. В их планы вовсе не входило поймать ее. Достаточно застрелить. Им всего лишь нужно приблизиться на расстояние выстрела…

Задыхаясь, Нина из последних сил пустилась бежать, с трудом вытягивая ноги из ила. Звук текущей воды впереди зазвучал громче. Как и всплески позади.

Нина не решалась оборачиваться. Еще один поворот тоннеля, кроме желтых бликов от лампочек – слабый дневной свет на стене…

Один из преследователей вдруг остановился, потому что шлепать по воде продолжила лишь одна пара ног.

Выстрел!

Глухие хлопки глушителя в стенах замкнутого пространства отразились гулким эхом. Пули хлестко ударили о кирпичи. Нина, пригнувшись, бросилась к спасительному повороту, споткнулась и плюхнулась в отвратительную лужу.

Стрельба стихла. Нина заставила себя вынырнуть и встать, опираясь одной рукой о скользкое дно. Под ладонью что-то зашевелилось, и противный водяной таракан уполз в сторону. Тоннель снова пошел вверх, а в конце его отчетливо забрезжил дневной свет.

Выход!

Нина побежала к свету… и отчаянно ухватилась за подвесную трубу, чуть не свалившись в открытую шахту.

Высокая камера, в которую она попала, была шириной три метра. На разной высоте и под разными углами в нее выходили трубы, выплевывающие свое содержимое вниз, в пустоту. Дневной свет пробивался через неряшливые стеклянные кирпичи на потолке, всего в каких-то пятнадцати метрах вверху. Нина видела, что кто-то по ним ходит, закрывая на мгновение небо.

Из стены выступали ступеньки проржавевшей лестницы, ведущей к крышке люка на улицу…

К закрытому люку. Даже с такого расстояния Нина разглядела висящий на нем замок.

Она посмотрела вниз. Перекладины лестницы спускались в бездну; трудно было и представить себе, насколько глубока шахта. Впрочем, разницы никакой. Вверх, вниз – когда китайцы добегут до конца тоннеля, они ее застрелят.

Но на другой стороне шахты виднелся другой проход. Вход в него был меньше, чем тот, в котором она сейчас стояла, однако внутри тоже горели желтые фонари. Еще один шанс сбежать от преследователей.

Если только получится. Мостика через шахту, конечно, не было. Только металлическая труба над головой.

Делать нечего.

Нина пристроила тяжелый том на плечо, прижала щекой и осторожно протянула левую руку, чтобы проверить трубу. Затем подняла правую, сделала глубокий вдох…

И повисла над шахтой.

Книга поехала вперед, угрожая вывалиться из захвата. Нина изо всех сил прижала щеку к кожаной обложке, чтобы не дать фолианту упасть. Отчаянно хватаясь за трубу, она скользнула по ней правой рукой сантиметров на тридцать. Потом подтянула левую к правой. Острый угол книги врезался в плечо. Еще тридцать сантиметров правой, снова подтянуть левую…

Из-за спины доносилось, как по воде топают два человека.

Нина задержала дыхание и попробовала ползти быстрее. Книга снова предательски сдвинулась. С трудом, работая всеми мышцами шеи, Нина вернула ее на место. Еще тридцать сантиметров трубы, пододвинуть левую руку, опять вперед правой…

Полпути пройдено. Бандиты могли выскочить в любой момент и увидеть ее. Очень удобная мишень.

Если они убьют ее, она упадет вниз вместе с книгой. А если шахта ведет в основной коллектор, то добычу, за которой гоняются китайцы, унесет сточными водами. Возможно, они все-таки не станут открывать огонь. Кто знает…

От каждого движения дыхание прерывалось. Плечи отчаянно ныли, книга больно впивалась в мышцы. Два метра пройдено, два с половиной. Топот ботинок по поднимающемуся склону тоннеля…

Из стока над головой хлестала тошнотворная, если не сказать хуже, вода. Волосы и одежда промокли насквозь. Труба под руками стала скользкой. Книга по-прежнему норовила выпасть, теперь назад. Несмотря на все усилия, прикладываемые Ниной, скоро неизбежно наступит момент, когда удержать том будет невозможно.

Осталось всего лишь один раз передвинуть руки.

Книга наклонилась. Кожей лица Нина ощутила сначала обложку книги, а потом металлическую рамку.

Фолиант выпал.

Он пролетел, просвистев цепью возле уха, как раз в тот момент, когда Нина схватилась правой рукой за раму на краю прохода. Левая рука соскочила с трубы, не выдержав рывка.

Подавив крик, Нина вытянула ногу и носком нащупала выступ. Фолиант, словно маятник на цепи, качнулся в другую сторону. Книга стукнулась о стенку шахты, застежки на ней распахнулись. Мышцы просто горели, но Нине удалось последним отчаянным рывком прыгнуть в тоннель и вытащить при этом книгу.

На противоположной стороне появился вооруженный человек, вскинул пистолет и спустил курок.

Щелк!

Ничего не произошло. Азиат нажал на спуск еще раз, затем вытянул обойму, чтобы проверить ее, и закричал что-то, что, даже не зная китайского, иначе как площадную брань воспринять было нельзя. У него закончились патроны.

Через секунду появился человек с хвостиком. Он выкрикнул приказ. Первый китаец нерешительно посмотрел на него, затем схватился рукой за трубу.

Нина повернулась, чтобы бежать. Китаец завис над шахтой. Неожиданно край трубы отломался от стены.

Китаец с воплем рухнул вниз и исчез в темноте. Труба, отломавшаяся и с другой стороны, последовала за ним. Стук от их падения раздался позднее, чем предполагала Нина.

Она взглянула на китайца с хвостиком. Тот выглядел скорее раздраженным, чем расстроенным смертью помощника. Их взгляды пересеклись. Очевидно, у него тоже больше нет патронов. Погоня завершилась. Перебраться на другую сторону он не мог.

– Передай привет своим ублюдкам! – крикнула ему Нина, захлопнула книгу и поспешила по проходу.

Но не успела она пробежать и трех метров, как услышала позади себя какое-то движение.

Она обернулась и увидела, как мужчина прыгает через шахту. Полы пальто распахнулись, и китаец стал похож на большую летучую мышь. Вытянув руки вперед, он схватился за самый край металлической рамы, больно ударился о стену шахты, крякнул, но тут же стал подтягиваться.

– Вот черт!

Нина продолжила бег, подстегиваемая новой волной страха. Тусклые фонари дежурного освещения мелькали прямо над головой. Этот проход, хотя и более узкий, по крайней мере был сухим. И впереди слышался знакомый звук – грохот и лязг электропоезда. Тоннель возвращался в метро.

Появились яркие огни, холодный голубой отблеск на бетонных стенах. Нина выбежала в прямоугольную камеру, из которой в разные стороны расходилось несколько тоннелей. После темного прохода свет почти слепил. Служебный вход к станции метро, с открытым лифтом!

Нина вскочила в тесную кабину и кулаком стукнула по верхней кнопке на панели, ожидая, что дверь закроется автоматически. Через пару секунд она поняла, что закрывать дверцу старого лифта придется самой. Она схватилась за ручки внешней двери и дернула навстречу друг другу. Металлическая раздвижная решетка захлопнулась.

Китаец выбежал из тоннеля и помчался прямо к ней. В руках у него была черная трость. Вторую руку он прятал за спиной.

Нина захлопнула внутреннюю дверь. Заработал двигатель.

Китаец выбросил руку в сторону Нины. Серебряный клинок воткнулся между решетками дверей. Женщина инстинктивно вскинула книгу, прикрываясь ей как щитом…

Чик!

Меч без всяких усилий пронзил кожаную обложку, металл, стекло и пергамент.

И одежду.

И плоть.

Нину, все еще сжимающую фолиант, отбросило к задней стенке маленькой кабины. Она почти беззвучно вскрикнула, рот так и остался открытым в немом изумлении, когда она взглянула вниз.

Острый кончик меча торчал в ее груди чуть выше сердца…

Самый кончик.

Книга приняла на себя основной удар, и лишь полсантиметра заостренного металла достигло цели.

Нина оттолкнула книгу, и кончик меча выскочил из тела. На блузке вокруг раны появился кровавый круг. Только теперь, после первого шока, дала о себе знать боль.

Преследователь резко потянул меч назад чуть не вырвав книгу из рук Нины – она едва удержала ее одной рукой. И все-таки фолиант тяжело плюхнулся на пол. Оставшиеся до сих пор не разбитыми стеклянные листы треснули. Страницы раскрылись, поскольку клинок их больше не скреплял.

Лифт пришел в движение.

Китаец убрал меч и схватился свободной рукой за ближайшую половину раскрытой книги, переворачивая ее набок и подтаскивая к себе. Две половинки внешних дверей раскрылись, поскольку между ними вклинилось несколько страниц фолианта.

Цепь на руке Нины натянулась. Китайцу оставалось только подвинуть текст на несколько сантиметров, и он сам упадет через край пола лифта, а цепь перерубит приближающийся потолок.

Не обращая внимания на боль, Нина схватилась за цепь обеими руками и изо всей силы потянула на себя.

– Да пошел ты!

Лифт продолжал нехотя двигаться вверх, потолок приближался, словно топор гильотины. Фолиант с треском развалился на две части. Нина упала навзничь и больно ударилась затылком. В руках у нее осталась половина текста. Камера и ее противник исчезли из виду.

Испытывая головокружение, она села. Кровавое пятно на груди уже было размером с ладонь. Морщась, Нина прижала руку к ране. Было ужасно больно, но угрозы для жизни укол не представлял.

Чего не скажешь об обстоятельствах в целом. Да, ей удалось еще раз ускользнуть от преследования. Но о полной безопасности говорить преждевременно. Параллельно лифту шла лестница. Вероятно, преследователь уже бежит по ней вверх.

Нина подобрала остатки «Гермократа» и заставила себя подняться. На верхнем этаже лифт остановился. Она раскрыла дверь и выскочила наружу, слыша, как топает по лестнице китаец с хвостиком.

Еще одна дверь в конце коридора, пожарный выход…

Нина прорвалась сквозь нее и очутилась на платформе метро. «Ченнэл-стрит», одна остановка к северу от станции «Бруклин-бридж». Она пробежала больше, чем предполагала, несколько кварталов.

Плевать! Главное, что у платформы с раскрытыми дверями стояла электричка.

Нина вскочила в ближайший вагон, оглядываясь на пожарный выход.

Двери электрички зашипели перед закрытием.

Китаец с хвостиком вывалился на платформу и тоже бросился к поезду. Снова сверкнул его меч…

Двери захлопнулись.

Нина с воплем отскочила назад когда клинок проскочил между резиновыми прокладками на дверях. Поезд набирал скорость. Китаец бежал рядом, не спуская глаз с Нины, затем вынужден был признать поражение и вытащил меч из двери. Через несколько секунд он скрылся из виду, а поезд нырнул в темноту тоннеля.

Нина наконец смогла сделать вздох облегчения. И только после этого обратила внимание, что у нее есть зрители. Пассажиры в вагоне с любопытством смотрели на нее. Даже у привыкших ко всему ньюйоркцев грязная, мокрая и окровавленная женщина, за которой гонится азиат с мечом, вызывала неподдельный интерес.

– Привет, – устало произнесла Нина, сжимая книгу. – Да, у такого алименты не выбьешь!.. – Пара пассажиров хихикнули. Нина плюхнулась на сиденье, запоздало понимая, что ее сосед – тот самый «добрый самаритянин» с улицы возле резиденции братства. – О, привет, опять ты! – сказала ему Нина, вытряхивая грязь из разорванного рукава жакета от Армани. – Держи!

Парень с неприкрытым ужасом смотрел на таракана, которого только что получил в руки, затем швырнул его на пол и поспешно пересел на самое дальнее место. Нина послала ему усталую, но полную сарказма улыбку и решила проверить, что осталось от книги.

Обложка отсутствовала, как и первые несколько листов. Она быстро осмотрела те, что сохранились. Когда Нина переворачивала страницы, осколки сыпались на пол. У китайца осталась почти пятая часть рукописи.

Конечно, копии текста имеются. Но некоторые вещи можно изучить только по оригиналу, в чем Нина была уверена. Иначе зачем идти на такие крайние меры, чтобы похитить фолиант?

Ладно, к этому вопросу можно вернуться потом. А сейчас нужно куда-нибудь спрятаться и получить первую помощь.

И еще – принять душ.

Попадопулос, словно рыба, беззвучно открывал и закрывал рот, пока Нина выкладывала перед ним на рабочий стол то, что осталось от фолианта, содержащего древний диалог «Гермократ». Маленькие осколки стекла все еще выскакивали из погнутых рамок.

– Это… это… это катастрофа! – наконец выдавил из себя грек.

Нина сердито посмотрела на него:

– Могло быть хуже. – Уже наступил вечер; большую часть дня она провела в полицейском участке, пытаясь объяснить события, последствием которых стало несколько убитых в офисном здании в центре города и еще три трупа – один обгоревший, другой раздавленный, третий утонувший – в подземельях нью-йоркского метро. – Кстати, первые четыре страницы теперь у моего преследователя. Вы, конечно, не догадываетесь, кто это такой и на кого он работает?

– Я собирался спросить у вас то же самое! – взволнованно воскликнул историк. – Понятия не имею! Единственный человек, с кем я непосредственно общался по поводу «Гермократа», – это вы. – Неожиданно глаза за стеклами очков подозрительно сверкнули. – Не из-за вас ли все?

Нина в отчаянии потерла виски.

– Ага, я нанимаю банду психов, чтобы они украли древний документ, а заодно и меня угрохали!

– Однако вы выжили.

– Вы тоже! – Нина наградила его изучающим взглядом, подняв одну бровь. – Кстати, как вам это удалось? Что произошло?

– О, чистое везение… – хмыкнул Попадопулос и поправил настольную лампу так, чтобы она лучше осветила одну из страниц. – О нет, посмотрите! Пергамент поврежден! – Он показал на вертикальный разрез, оставленный клинком.

– Боюсь, так будет на всех страницах. Их проткнули мечом. – Глаза Попадопулоса округлились, а Нина продолжила, прежде чем грек успел выразить недовольство: – И скажите спасибо, что только это. Иначе я бы была мертва, а наш друг получил бы книгу целиком.

– Ничего бы этого не случилось, если бы вы не настояли на перемещении текста из архива в Риме, – наконец произнес Попадопулос, переворачивая страницу. Стеклянный лист с задней стороны страницы разбился, осколки выпали на стол. Нина аккуратно стряхнула стеклянные крошки с хрупкого пергамента и осмотрела чистую сторону страницы на предмет других повреждений. – Там такое бы не случилось, нет!

Нина хотела спросить, насколько он в этом уверен, когда в кабинет вошел Гектор Аморос.

– Нина! Господин Попадопулос! Слава Богу, вы оба целы.

– Спасибо. Один из нас наверняка, – ответила Нина.

Попадопулос раздраженно закусил губу, затем продолжил тщательно осматривать страницы в свете лампы.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Аморос.

– Как будто мне сделали пятьдесят уколов антибиотика. Но ничего, переживем.

– Это радует. Похоже, ты не единственный сотрудник АМН, с которым сегодня приключилась… э-э… чрезвычайная ситуация. – Он посмотрел на грека: – Господин Попадопулос, нельзя ли вас попросить на минуту выйти? Мне нужно обсудить наедине с доктором Уайлд нечто важное.

– Не беспокойтесь, я больше не собираюсь выпрыгивать из окна, – произнесла Нина, жестом показывая на разложенную на столе книгу. Попадопулос скривил выразительную гримасу, тем не менее послушно вышел из комнаты. Нина обернулась к Аморосу: – Что ты имеешь в виду?

– Я только что разговаривал по телефону с Эдди.

– С Эдди? – Нина неожиданно почувствовала тревогу. Она совсем забила про него в сегодняшней кутерьме. – Что случилось? Он в порядке?

– С ним все нормально. Уже возвращается в Нью-Йорк, звонил мне как раз с борта самолета. Он и с тобой целый день питался связаться.

Нина взглянула на мобильник на столе, впервые замечая значок пришедшего сообщения.

– Ой!.. У меня голова была немного не тем занята.

– Действительно. – Аморос задумчиво потер большим пальцем бородку с проседью. – Говоришь, напавшие на тебя люди были китайцами?

– Во всяком случае, из тех мест. Паспорта я у них проверить забыла… Подожди, ты думаешь, что они и поездка Эдди в Китай – звенья одной цепи?

– Эдди уехал в Шанхай, – объяснил Аморос, – потому что нащупал след, ведущий к разгадке гибели MPCP в Атлантическом океане три месяца назад.

– Что за след?

– Незадолго до того как вышка перевернулась, с нее по спутниковой связи было скопировано несколько закрытых файлов АМН. Эдди утверждает, что везет копии этих файлов. Среди них есть информация относительно утерянных текстов Платона. – Аморос кивком указал на книгу. – А еще – досье на наших сотрудников. А именно информация на Эдди… и на тебя.

По спине Нины пробежал холодок.

– То есть станцию затопили специально? И это как-то связано со мной?

– Да, связь вероятна. Какая, нам неизвестно. Пока… Но я тебя уверяю, мы из шкуры вылезем, чтобы это узнать. Если кто-то способен расправиться с персоналом станции лишь для того, чтобы прикрыть кражу файлов, то дело здесь нешуточное.

– Господи! – Потрясенная Нина опустилась на стул. – Где Эдди нашел эти файлы? У кого они были?

Лицо Амороса помрачнело.

– Как утверждает Эдди, у Ричарда Юэня.

– Что?!

Нина вспомнила встречу с китайцем на борту яхты Рене Корву. Высокомерный, щеголеватый, самодовольный и властный… Но чтобы при этом еще и убийца? Трудно поверить.

– Мы раскопаем всю подноготную, Нина, не волнуйся. Однако пока я не увижу файлы собственными глазами, я мало что могу сделать.

– Когда Эдди вернется?

– Рано утром, около пяти часов. Он приедет прямо сюда.

– Замечательно. – Нина припомнила первые слова Амороса. – Постой, когда ты говорил про чрезвычайную ситуацию…

– Главное, с ним все в порядке. С тобой тоже. И текст Платона у тебя.

– Большая его часть, – печально напомнила Нина.

– Что теперь будешь делать?

– Полагаю, наш друг за дверью мечтает схватить текст в охапку и сесть в ближайший самолет до Рима, – ответила Нина. – Мы должны этому воспрепятствовать, пока не выясним, почему ради гробницы Геркулеса Юэнь решился на убийства.

– Мы не знаем наверняка, что за всем стоит Юэнь, – возразил Аморос.

– Похоже, Эдди в этом уверен.

– Давай все же соберем факты, прежде чем выдвигать обвинения. Особенно против одного из директоров АМН. – Аморос направился к двери. – Я попробую убедить Попадопулоса оставить книгу нам на временное хранение.

– Хорошо бы.

Аморос кивнул и вышел из комнаты. Нина вздохнула, неожиданно почувствовав страшную усталость. Интересно, чем все-таки Чейз занимался в Шанхае?

Она принюхалась. Какой-то странный запах наполнил кабинет.

– Проклятие!

Нина резко обернулась и увидела, что лист пергамента под воздействием тепла от лампы начал сморщиваться.

Нина убрала лампу, хлопая ладонью по странице и дуя на старинный документ, чтобы охладить его. Ее сердце билось от страха от одной только мысли, что текст превратится в дым прямо у нее на столе. По счастью, страница не пострадала, разве что немного покоробилась. Однако запах не был похож на гарь…

Тогда что это?

Запах слабый, с очень знакомым, резко-кислым привкусом, который в мозгу Нины ассоциировался с кухней. Уксус… или лимонный сок…

Нина прижала ладонь ко рту, сдерживая возглас, когда до нее дошло значение запаха. Она снова направила лампу на страницу, нагревая заднюю сторону пергамента.

На нем медленно стали проявляться коричневые значки, казавшиеся на первый взгляд не более чем случайными помарками.

Нина взяла пергамент в руки и стряхнула остатки стеклянной крошки.

В кабинет вошел Попадопулос.

– Доктор Уайлд! О нет! – Он замер на месте, глядя, как Нина разламывает металлические рамки и вытаскивает из-под стекла тонкие странички. – Что вы творите! Вы безумный вандал!

Нина подняла руку.

– Другая сторона! – быстро произнесла она, продолжая заниматься своим делом. – Ведь ее никто раньше не изучал?

– Изучать нечего! Все листы с обратной стороны пустые!

– Вы уверены? – Нина продемонстрировала ему страничку, на которой появились отметки. Раздражение грека внезапно сменилось заинтересованностью. – Вы сами согласились, что использование только одной стороны пергамента очень необычно, не правда ли? Но за все столетия, в течение которых братство держало «Гермократ» в своих архивах, никто не удосужился понять почему. Я вам отвечу. – К этому моменту все листы уже были вытащены из рамок. Пластмассовым степлером Нина сбросила осколки и разложила листы на столе лицевой стороной вниз. – Потому что Платон хотел использовать обратную сторону для чего-то другого! Смотрите! – Она направила лампу на другой участок первой страницы. На свет появились очертания букв. – Он писал невидимыми чернилами!

– О Боже!.. – воскликнул Попадопулос, сгибаясь и внимательно всматриваясь в страницу.

– Невидимые чернила, – снова повторила Нина с легким укором и насмешкой. – Один из старейших трюков, изобретенных для сокрытия информации. А братство за две тысячи лет не додумалось это проверить.

– Наша цель – не дать знаниям атлантов попасть в плохие руки, – горделиво возразил Попадопулос. – Мы не собирались охотиться за сокровищами по следам древнегреческих мифов!.. – Он осторожно обвел пергамент по кругу под самой лампой в поисках других скрытых знаков. – Как долго чернила остаются видимыми?

– Не знаю. Возможно, они проявились навсегда, а может, снова поблекнут в прохладном месте. Во всяком случае, я позабочусь, чтобы все это сфотографировали. – Нина задумчиво почесала подбородок. – Странно…

– Что?

– Какой бы рисунок здесь ни был изображен, похоже, его разрезали пополам. – Она показала на центральную часть страницы. – Видите? Все линии обрываются по прямой, как будто сверху прикладывали лист бумаги. – Нина приложила второй лист, демонстрируя, что она имела в виду. – Нужно больше света.

Она выбежала из комнаты и вскоре вернулась с двумя настольными лампами, которые бессовестно стащила из соседних кабинетов. Воткнув штепсели в удлинитель, Нина поставила светильники на стол.

– Нужно просмотреть все страницы.

С помощью архивариуса все листы получили такую же импровизированную обработку светом, как и первый. Оказалось, что невидимые знаки есть на каждом.

– Прямо не знаю, что все это значит, – пожаловался Попадопулос, делая шаг назад, чтобы взглянуть на картину целиком.

– А я знаю. По крайней мере догадываюсь. Посмотрите сюда. – Нина показала на группу маленьких символов. – Это греческие буквы, точнее, нижние половинки греческих букв. А верхняя часть… – Она поискала среди остальных фрагментов и нашла похожие символы, идущие вдоль края листа. Когда два пергамента сложили вместе, буквы идеально совпали друг с другом и образовали слово βοθνό. Гора. – Это карта! Похоже на мозаику – нужно собрать все в единое целое, и тогда мы узнаем, где находится гробница Геркулеса!

Попадопулос все еще не мог поверить в открытие.

– Выходит…

– Разгадка была все время под носом! «Даже слепец может узнать дорогу, если обернет пустое лицо к теплу солнца». Пустое лицо – это чистая лицевая сторона!.. Значит, Критий все-таки рассказал Платону, как отыскать гробницу. По каким-то причинам они решили спрятать эту информацию. Возможно, просто не хотели, чтобы ученики Платона разграбили сокровища. Поэтому, создавая «Гермократа», Платон поместил прямо в тексте подсказки, как найти карту. А саму карту нарисовал с обратной стороны!

– И члены древнего братства Селасфорос попались на уловку, – задумчиво произнес Попадопулос. – Они хотели скрыть от человечества часть диалога, относящуюся к Атлантиде, но так и не поняли, что владели чем-то большим…

– Теперь мы добрались до истины, – напомнила Нина. – Давайте сложим все вместе.

На сборку пазла ушло некоторое время, поскольку линии местами проступили плохо, а местами были повреждены. Однако в конце концов им это удалось. Почти удалось.

– Черт побери!.. – выругалась Нина. Попадопулос странно посмотрел на нее. Нина покраснела. – Простите. Набралась словечек у своего друга… Видите, не хватает нескольких фрагментов.

Листы пергамента лежали друг на друге под разными углами, некоторые почти скрывались под двумя, а то и тремя другими. В целом картина казалась понятной. Это действительно карта, на которой изображен путь, ведущий в горы, обозначенные единственным греческим словом.

Ηραкλεφ. Геракл. Геркулес.

Гробница Геркулеса существовала, была реальным местом с географическим положением. Нина почувствовала приток адреналина. Она оказалась права.

Но добраться до гробницы невозможно…

– Все ясно, – произнес Попадопулос, изучая карту. – Это река, вот здесь она изгибается, вот здесь расширяется, словно впадает в море. Только… никакого моря нет.

– Побережье! – простонала Нина. – Карта побережья на другом листе, которого у нас нет. Пока мы не найдем ее, чтобы соотнести с реальным местом, гробницы нам не отыскать!

– Но есть одна хорошая вещь!

– Какая?

– Тот, кто украл остальные страницы, тоже не сможет добраться до гробницы!

– Это точно. – Нина еще раз посмотрела на карту. Она так близко подошла к тому, что искала, и не может сделать даже первый шаг… – Я займусь фотографиями. Нужно все запротоколировать и описать.

– Отлично! Тогда я смогу подготовить к возврату в архив то, что осталось от книги, верно? – с надеждой спросил грек.

Нина обдумала ответ.

– Пока что нет, – возразила она. – Думаю, мы нашли еще не все. В тексте есть другие фразы, которые, как мне кажется, Платон оставил в качестве подсказок. Я уверена, что мне понадобится оригинал, чтобы найти соответствие на карте.

Попадопулос разочарованно заворчал;

– Очень хорошо, доктор Уайлд очень хорошо. Пергамент настолько поврежден, что его не удастся сохранить долго. Но я все равно не понимаю, как вы собираетесь отыскать гробницу, даже если разгадаете остальные ключи. Ведь нескольких страниц не хватает.

– Значит, нужно их вернуть. – Лицо Нины светилось решительностью. – Я знаю, у кого они. Мы поедем к нему и заставим их отдать.

– Если только он не явится первым, – предупредил Попадопулос.