Текст книги "Гробница Геркулеса"

Автор книги: Энди Макдермотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

– Господин Трулли! – Оба оглянулись и увидели направляющегося к ним охранника Барни. – У вас все нормально?

– Э-э… да, приятель, – не слишком убедительно ответил Трулли. – Не беспокойся. Мы просто… – он посмотрел в открытый люк, – думаем, что ключи могли остаться там.

Барни бросил на Нину полный подозрений взгляд потом прошел мимо нее и остановился на краю дока.

– А мне кажется, что вы хотели на ней покататься.

Трулли вымученно улыбнулся:

– Даже не знаю, почему тебе так кажется.

– Вам прекрасно известно, что на каждый пуск должно быть персональное разрешение господина Корву. – Рука Барни потянулась к кобуре. – Пожалуйста, спуститься… О-о!

Он зашатался и упал на бетон. Нина поставила огнетушитель на пол и вызывающе уперла руки в бедра.

– Ну что, Мэтт? Теперь ты готов?

Пятнадцать минут спустя лежащий без сознания Барни был связан и заперт в одном из ящиков для инструментов. Ставни, отделяющие док от моря, подняли. «Трясунок» стал покачиваться на волнах и со скрипом тереться о резиновые амортизаторы, развешанные по стенкам дока.

Из люка показалась голова Трулли.

– Можно отправляться. Я подсоединил приемник GPS к бортовому компьютеру, но он не будет работать, пока не всплывем. Если «Император океанов» изменит курс, пока мы под водой, у нас появятся проблемы.

– Другой возможности нет.

В конце концов Трулли махнул рукой:

– Ладно, запрыгивай. Предупреждаю, там тесно.

Нина схватилась за предложенную руку и шагнула на корпус «Трясунка». Подлодка неуклюже покачнулась под лишним весом. Убедившись, что Нина не свалится, Трулли снова исчез в отсеке. Нина осторожно сползла за ним.

– Ого, ты не шутил, – промолвила она.

В отсеке едва хватало места на одного человека, не говоря уже о двух. Маленькое кресло было втиснуто фактически над пультом управления. На приборной доске торчал штурвал, практически такой же, как на легких самолетах. Вокруг штурвала располагались дьявольски сложные датчики, тумблеры и жидкокристаллический экран с сенсорной клавиатурой. Трулли уже сидел в кресле, так что Нина втиснулась в крошечное пространство сбоку от него.

– Куда мне пристроиться?

– Оставайся там, где стоишь. Нужно будет сесть на пол, спиной прислониться к переборке и обхватить руками мое кресло.

– Здорово.

– Все еще хочешь попробовать?

Нина села, как велел Трулли.

– Не хочу. Но нужно.

– Ладно. – Австралиец пощелкал тумблерами, проверяя приборы. – Аккумуляторы полностью заряжены. Ракетный ускоритель готов к пуску. Последняя возможность бросить это дело… – Нина грозно свела брови. – Что ж, я так и думал.

Он задраил люк, щелкнул тумблером, и на экране появилось изображение дока.

– Для перископа не хватило места, – объяснил Трулли.

По кабине прошла мелкая вибрация, загудел двигатель. Стены дока на экране дрогнули и сместились.

Щелкая тумблерами, Трулли увеличил скорость. Нина вцепилась в кресло покрепче, когда подлодка начала опускаться под воду. Корпус зловеще заскрипел.

– Мы глубоко погрузимся?

– Оптимальные условия суперкавитации – отсутствие поверхностной турбулентности, то есть на глубине десяти – двадцати метров. В зависимости от состояния воды.

– Ты когда-нибудь уже погружался?

Трулли помедлил, прежде чем ответить.

– Если я скажу «да», тебе полегчает?

– Значит, не погружался.

Австралиец быстро просмотрел несколько окон на экране.

– Инерциальные наведение установлено. Я запрограммировал координаты по GPS. Держись крепче, сейчас будет трясти.

– Сильно?

– На американских горках каталась?

– Да, а что?

Он с безумной улыбкой посмотрел на нее и открыл защитную металлическую крышку над единственной кнопкой.

– Будет намного хуже. Ну, давай, на счет три!

Нина изо всех сил вцепилась в сиденье.

– Один… два…

Нина вжалась спиной в переборку.

– Три!

– Поехали! – закричал Трулли, нажимая на кнопку. Громоподобный грохот заполнил кабину. От внезапного ускорения Трулли вдавило в спинку кресла. Нина завизжала.

«Трясунок» неистово рванул вперед. Нина не знала, с какой скоростью они мчатся, но даже сквозь рев ракетного двигателя слышала растущее шипение воды.

– Сейчас самый рискованный момент! – заорал Трулли.

– Что ты имеешь в виду? – прокричала в ответ Нина.

Отчаянно хотелось закрыть уши руками… но тогда начнет кидать из стороны в сторону, как горошину в свистке.

– Надеюсь, я все просчитал верно! Ракетного топлива хватит на тридцать секунд однако если забор воды начнется раньше времени, то скоростного напора окажется недостаточно и мотор заглохнет!

– Раньше времени? А что будет, если забор воды откроется слишком поздно?

– Нагревающие элементы расплавятся, и подлодка взорвется!

– Замечательно!

Приборы тряслись. На экране один за другим вспыхивали цветные огоньки; они перемещались из синей зоны в оранжевую, приближаясь к единственной зеленой точке. Потом шла единственная красная точка.

Вероятно, времени на то, чтобы загорелся второй красный огонек, у них не будет. Субмарина взорвется.

– То, что надо! – Трулли ухватился за рычаг.

Оранжевый, оранжевый…

Нина снова завизжала.

Зеленый!

Трулли изо всех сил дернул рычаг.

Нина услышала щелчок. Крышки водозаборников открылись, и морская вода хлынула на нагревательные элементы. Раздалось громкое шипение…

«Трясунок» снова подпрыгнул, и Нину вдавил в переборку очередной толчок ускорения. Вскрикнул даже Трулли.

Ракета загрохотала с перебоями и вдруг затихла, хотя пронзительное шипение паровых двигателей продолжалось. Постепенно ускорение спало, и подлодка пошла равномерно.

Нина открыла глаза, еще не веря в спасение.

– Как… как ты? – спросила она дрожащим голосом.

– Подожди секунду, – отозвался Трулли, тоже удивленный, что они живы. Лодку по-прежнему трясло, хотя и не так сильно, как раньше. – Поверить не могу! Получилось! – Австралиец светился от восторга. – Мы идем со скоростью почти триста пятьдесят узлов! Россия в заднице! Новый мировой рекорд принадлежит Австралии!

– И все работает как надо?

Восторг Трулли мгновенно испарился.

– Аккумулятор разряжается быстрее, чем я ожидал. Наверное, из-за того, что на борту два человека. Система жизнеобеспечения потребляет в два раза больше энергии.

– Мы догоним «Императора океанов»?

– Да… Надеюсь, что да.

– Я тоже надеюсь, – пробормотала Нина.

Глава 28

Атлантический океан

Даже с закрытыми глазами Чейз определил, что он на борту какого-то судна. А еще почувствовал, что рядом кто-то есть.

– Привет, София, – простонал он.

– Как ты понял? – спросила стоящая поодаль София, когда он с неимоверным трудом разлепил веки, борясь с подступающей тошнотой.

Чейз попытался встать, но руки оказались прикованы к трубе, которая тянулась от пола до потолка в помещении, отдаленно напоминающем грузовой трюм.

– По духам. «Шанель». Этот аромат всегда тебе нравился.

– Черт!.. – София притопнула высоким каблучком по палубе. – Кстати, добро пожаловать на борт «Императора океанов». Наследство от Рене. Жаль только, радоваться такому щедрому подарку долго не придется.

Чейзу ее слова не понравились.

– Где бомба?

– Неподалеку. Не волнуйся, скоро она будет еще ближе.

Это ему понравилось еще меньше.

– Так ради чего все это, София? Что ты так жаждешь взорвать? Почему?

Она изогнула идеально очерченную бровь.

– Вообще-то вопросы здесь задаю я. Кто помог тебе улететь из Алжира? Можешь ответить – даже до такого тугодума, как ты, уже должно было дойти, что меня не остановить.

Чейз с трудом повернул прикованную к трубе руку и кинул взгляд на часы. Перевалило за час ночи – осталось семь часов до взрыва.

– Время еще есть.

София вздохнула:

– Не сдаешься до последнего? Брось, Эдди, ты сможешь освободиться, только если отгрызешь собственную руку. Назови сообщников!

Чейз пропустил ее слова мимо ушей, схватил трубу, сосредоточился и дернул изо всех сил. Вмонтирована труба была на совесть, даже не задребезжала. Он предпринял новую попытку – с тем же плачевным результатом. София цокнула язычком. Признав поражение, Чейз оставил трубу в покое и вновь опустился на палубу.

– У покойника, которого вы бросили в той комнатенке с копьями, нашлось радио. Так что я звякнул кое-кому в МИ-6.

София призадумалась.

– Их интересы не распространяются на… A-а, понимаю: один из маленьких трюков Мака. Вряд ли тебя поддерживают в верхних эшелонах, не то они уже давно бы прискакали.

– Еще не вечер.

– Эдди, Эдди, я знаю тебя как облупленного. – Она медленно обошла вокруг него, в улыбке проскользнуло скрытое торжество. – Жульничать ты не горазд.

– В отличие от тебя, – уколол ее Чейз.

– Да, талант очень даже полезный. Ни один мой бывший муженек так и не понял, что я их всех использовала, включая тебя.

– Использовала для чего? Я тебе ответил, так что теперь за тобой должок.

Глаза Софии сузились.

– Я ничего тебе не должна.

– Разве что жизнь.

Хотя она и попыталась скрыть это, Чейз понял, что его слова попали в точку. София закончила круг, словно собираясь выйти из трюма, затем повернулась к нему спиной.

– Ладно, если и впрямь так не терпится узнать правду, я тебе скажу. Это справедливо, если учесть, что по большей части именно ты во всем виноват.

– Да я-то здесь, черт возьми, при чем?

София присела, и в ее взгляде мелькнула злоба.

– Из-за тебя, Эдди, моя семья потеряла все, что имела. Мне только и осталось что титул. Во всем виноват ты один.

Чейз старался понять, о чем она толкует, однако так и не нашел ответа.

– Что-то я малость туплю, Софи. Может, объяснишь?

– Отец не хотел, чтобы я за тебя выходила.

– Что ж, не спорю, я довольно быстро это уяснил. Если уж на то пошло, то секунд через пять после нашей первой встречи.

– Нет! – прошипела она. – Ты даже не представляешь. Он презирал тебя, считал, что ты самый настоящий паразит!

Чейз хмыкнул:

– Знаешь, теперь мне не так стыдно за то, что я купил ему дешевые запонки на Рождество.

София вскочила.

– Не смешно, Эдди!

На краткую долю секунды ему показалось, что она сейчас его пнет, однако София не полностью потеряла самообладание и держалась вне пределов его досягаемости, несмотря на то что Чейз был прикован к трубе.

– Я от тебя скрывала, но когда мы жили вместе, отец практически отрекся от меня, перестал давать деньги. А ты этого даже не заметил: так привык едва сводить концы с концами, что тебе и в голову не могло прийти, как сильно я страдаю.

– Значит, вот в чем причина всей свистопляски? – усмехнулся Чейз. – Бедненькая девочка, папочка отобрал ее кредитные карточки?

София снова готова была наброситься на него, и все-таки благоразумие одержало верх над гневом.

– Ты никогда не понимал мою семью, наш образ жизни. Наш бизнес, наше богатство, передаваемое из поколения в поколение. Мы заслужили такую жизнь – трудом и репутацией, это было нашим кровным правом. А потом… – Ее лицо скривилось от отвращения. – Мир изменился. Внезапно репутация и происхождение превратились в пустой звук. Миром стала править самая обыкновенная жадность, просто деньги, ничего не значащие цифры, перебрасываемые туда-сюда с компьютера на компьютер. Наследственные права были разрушены ради ежеквартального отчета.

– Ты имеешь в виду такие наследственные права, как у твоего папаши?

– Он болел! – закричала София. – Он утратил ясность мысли, допускал ошибки. Ошибки, которых не было бы, если бы я находилась рядом, чтобы помочь ему! Но он был слишком горд и не стал просить моей помощи, потому что я ушла к тебе. Шакалы с Уолл-стрит заметили слабость, набросились на него и уничтожили! Они разрушили его компанию, разорвали ее в клочья и продавали кусочек за кусочком, чтобы все эти банки, биржевые маклеры и судейские людишки могли разделить такой жирный куш! Его лишили всего! Меня лишили всего!

– А если ты взорвешь атомную бомбу, все наладится? – иронично бросил Чейз. – Какого черта ты пытаешься доказать?

– Я скажу тебе, – спокойно ответила София, буря чувств внезапно уступила место холодной расчетливости. – Богатство людей, уничтоживших моего отца, – это подделка, всего лишь иллюзия, которая основана на вере в силу системы. Я собираюсь развеять эту иллюзию, сокрушить всю систему. Так что, Эдди, моя цель – Нью-Йорк.

– Боже!

Она посмаковала его потрясение.

– Если точнее, то финансовый центр. В восемь сорок пять, прямо перед тем как эти торгаши примутся за дело, «Император океанов» войдет в Ист-Ривер в районе Уолл-стрит. Когда бомба взорвется, от Южного Манхэттена камня на камне не останется – центр мировых финансовых рынков будет стерт с лица земли. Кризис, последовавший за 11 сентября, покажется пустяком по сравнению с тем, что случится сегодня. Американский рынок рухнет и потянет за собой все мировые фондовые биржи. Жалкие негодяи, чье богатство и власть основаны на одной только вере, на цифрах в компьютерах, останутся без гроша. Их ждет та же участь, на которую они обрекли папу.

– А у тебя на руках золото из гробницы Геркулеса, – продолжил Чейз.

София кивнула:

– Нина была совершенно права. Стоимость имущества после финансового краха возрастет неимоверно. Я верну то, что принадлежит мне по праву, – деньги и статус семьи.

– А заодно погубишь ни в чем не повинных, так? – пробормотал Чейз. – Ты убьешь хрен знает сколько десятков тысяч людей! И как насчет тех миллионов, которые тоже все потеряют? Разоришь не только богатеньких, но и простых тружеников?

– С какой стати мне о них волноваться? – фыркнула София.

– А я? Я для тебя тоже ничего не значу? – Она не ответила, избегая встречаться с ним взглядом. – Что с тобой случилось, София? – в отчаянии спросил Чейз. – Господи, ты собираешься взорвать атомную бомбу! Что, черт побери, сделало тебя такой?

София посмотрела на него:

– За такое превращение следует поблагодарить тебя, Эдди. И я действительно тебе благодарна. Если за время нашей совместной жизни я и извлекла урок, то именно этот.

– Что еще за урок? О чем ты, черт побери?

София приблизилась к нему, но не настолько близко, чтобы он сумел дотянуться до нее ногами, и присела.

– Эдди, в основе силы моей семьи лежали деньги и влияние. А когда я встретила тебя, когда ты спас меня из лагеря террористов… ты показал мне, что существует сила иного рода. Сила жизни и смерти.

Чейз потерял дар речи, ему оставалось только с ужасом внимать ее словам.

– Когда ты смел с лица земли членов «Золотого пути», ты научил меня, как по-настоящему применять эту силу. Непоколебимое продвижение к цели, без каких-либо угрызений совести. Любой, кто окажется между тобой и твоей целью, должен быть уничтожен.

– Да у тебя крыша поехала! – наконец выдавил Чейз. – Я проник туда, чтобы тебя спасти. Я убивал только тех, кто пытался убить нас.

– Себя ты обманываешь так же неумело, как и меня, – усмехнулась София. – Эдди, тебе приказали их уничтожить. Именно уничтожить, а не прогнать или захватить. Ты был убийцей, душегубом. Ты ничего не чувствовал, когда стрелял, вонзал нож или перерезал глотку. Я видела, как ты орудовал. Никогда не забуду этого, потому что именно так я научилась походить на тебя. Ты преследовал свою цель, применяя силу. Так сейчас поступаю и я.

– Я участвовал в военной операции по спасению британских граждан из логова террористов, – возразил Чейз. – А ты жаждешь устроить массовую бойню ради собственной выгоды и… чертовой детской обиды!

– Можешь говорить что твоей душе угодно! – взвизгнула София, едва не срываясь на крик. – Ты один во всем виноват! – Она крутанулась на каблуках и решительно зашагала к двери. – Джо! Давай неси ее сюда!

– Не надо, София! – взмолился Чейз, пытаясь подняться. Но, прикованный к трубе, он мог лишь продвинуться на пару футов.

– Ты сам все начал, когда мы встретились, – злобно прошипела София. – А судьба распорядилась, чтобы ты очутился здесь в конце.

Через ее плечо Эдди увидел, как в трюм вошли Комоса и инженер-атомщик, с двух сторон удерживая бомбу. София показала, куда ее поставить, подальше от Чейза.

Мужчины осторожно опустили тяжелое устройство. У Комосы через плечо был перекинут ремень с каким-то предметом. Поначалу Чейз решил, что это оружие, затем понял, что это всего лишь крепежный пистолет – сверху выступал открытый магазин с загруженными шестидюймовыми стальными стержнями. На металлическом основании бомбы виднелись три отверстия, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга. Комоса вставил дуло пистолета в первое отверстие и нажал на спуск. Резкий хлопок сжатого газа, и стержень с громким лязгом пробил палубу. Еще два выстрела, и бомба стала намертво. Комоса положил крепежный пистолет рядом с ней.

София направилась к бомбе, вынимая из кармана ключ. Она вставила его, затем, ликующе оглянувшись на Чейза, повернула. Экран зажегся, по-прежнему показывая время детонации: 08.45. Нажатие на кнопку, и цифры на дисплее стали меняться: пошел обратный отсчет.

Семь часов две минуты семнадцать секунд.

Шестнадцать.

Пятнадцать…

София вытащила ключ, однако дисплей не потух, секунды стремительно уносились прочь.

– Пойду-ка я на палубу и брошу эту штуку в море, – насмешливо проговорила она, помахав в воздухе ключом, и направилась к двери. Мужчины потянулись следом. – Кстати, Эдди, таймер оснащен механизмом защиты от постороннего вмешательства. Если кто-нибудь полезет без ключа, бомба взорвется. Сообщаю на всякий случай.

– Прощай, Чейз. – Комоса ухмыльнулся своей бриллиантовой улыбочкой. – Передавай привет на том свете.

Дверь за ними захлопнулась с глухим безнадежным стуком.

Чейз напрягся и снова ударил по трубе, однако преуспел не больше, чем раньше. Затем вывернул назад руки, чтобы цепочка наручников обвилась вокруг металла, и потянул со всей силы. Кровь закапала с запястий, когда сталь врезалась в тело, но наручники прилегали слишком плотно, выскользнуть из них не оставалось никакой надежды.

Тем не менее Эдди не сдавался. Иного выбора у него не было.

– Мы почти на месте, – сказал Трулли, перекрывая неумолчный визг двигателей. – Кажется.

Нина, у которой от двухчасового сидения в тесном пространстве одеревенело и ныло все тело, с трудом повернулась к нему:

– Что значит «кажется»?

– Инерциальной навигационной системе далеко до GPS. Особенно когда дорога такая ухабистая – тут уж не до точных показаний. При наихудшем раскладе мы промахнулись километров на десять.

Нина прикоснулась к кулону.

– Значит, остается только уповать на наилучший расклад. Что дальше?

Трулли взглянул на приборы.

– Первым делом надо выйти из суперкавитации, чтобы нас не расплющило, как тростниковую жабу под колесом грузовика!

Нина вытаращила глаза:

– Подожди, о каком расплющивании ты толкуешь? Ты меня ни о чем таком не предупреждал!

– Вообще-то мне самому раньше не доводилось передвигаться на такой скорости, – объяснил Трулли. – Нельзя просто взять и заглушить мотор, потому что, когда обрушится ударная волна суперкавитации, эффект будет такой, словно таранишь субмариной кирпичную стену. Надо плавненько сбавить ход пока не установится безопасная скорость, и только потом закрыть подачу пара. – Он поколдовал над панелью управления, после чего взялся за дроссель. – Ладно. Давай попробуем…

Нина вжалась в кресло и постаралась собрать волю в кулак.

Трулли слегка потянул на себя дроссель. Как Нина ни прислушивалась, шум двигателей не изменился ни на йоту, хотя вибрации «Трясунка» стали другими, неустойчивое скольжение вбок нарастало.

– Это плохо? – спросила Нина.

– Гм… надеюсь, что нет! – Трулли снова потянул дроссель, и визг двигателей слегка пошел на убыль. Однако дрожь не прекращалась. – Мы уже сбавили ход до трехсот узлов. Работает!

– А как насчет тряски?

Раскачивание субмарины вызывало у Нины морскую болезнь, но она сильно подозревала, что тошнота сейчас не самая большая неприятность.

– Ума не приложу, с чего это лодка так трясется, – остается лишь уповать, что все само пройдет! – Очередное нажатие на рычаг. – Двести восемьдесят, двести семьдесят… Ну же, давай, лоханка хренова! Двести пятьдесят…

Хвост субмарины внезапно дернулся вбок, словно его кто-то основательно пнул, а потом снова дернулся, будто субмарина брыкнулась, чтобы отбросить обидчика.

Затем последовал еще один толчок и еще.

Нина испуганно вцепилась в сиденье.

Трулли лихорадочно щелкал кнопками на панели управления, корма субмарины неистово раскачивалась, точно язык колокола.

– Хвостовой загиб! – закричал он.

– Что?

– Хвостовая часть субмарины попала в центр ударной волны! Если мне не удастся вернуть контроль, лоханка развалится на кусочки!

Трулли пытался выровнять «Трясунка». Субмарина немыслимо накренилась, еще несколько раз ударившись о край бурлящего вокруг вихря, но потом раскачивание стало сходить на нет.

Он снова потянул дроссель.

– Кажется, у нас получ…

Хрясь!

Что-то оторвалось на баке и со скрежетом протащилось по обшивке субмарины.

– Что это было?! – закричала Нина.

– Мы потеряли киль! – Штурвал бешено вырывался из рук Трулли. – Я постараюсь замедлить струю за гребным винтом. Держись крепче!

Нина не имела ни малейшего представления, о чем идет речь, но по голосу поняла, что им грозит не меньшая опасность, чем ударная волна. Она вжалась в сиденье, когда Трулли надавил на рычаг…

Заслонки на трубах, закачивающих воду, захлопнулись.

На краткую долю секунды скрежет двигателей затих, когда поток воды, поступающий к раскаленным нагревательным элементам, был прекращен. Остатки перегретого пара взметнулись из входных сопл двигателей. А затем, после того как внутреннее давление стремительно скакнуло вниз, волну пенящихся пузырьков, клубящихся в центре ударной волны, засосало в сопла.

Сейчас, когда прекратилась подача воды, уносившая избыточное тепло, температура паровых элементов небывало возросла. Пена попадала на обжигающий металл, мгновенно взрываясь в перегретом паре…

Трулли снова потянул рычаг.

Входные заслонки с треском открылись, расширяющийся пар извергнулся из них, с силой проталкивая две струи через бурлящую пузырьками область суперкавитации, созданную тупым носом субмарины. Разорванная ударная волна в мгновение ока спала, и «Трясунок» пробился через нее в вихревой водоворот турбулентности – своего рода буферную зону, которая могла помочь судну плавно замедлиться, а не развалиться на части при резкой остановке.

Но прошло не больше пары секунд и буферная зона закончилась…

Хотя Трулли пристегнул ремень безопасности, его с силой швырнуло на штурвал, когда субмарина вошла в вязкую воду. Не вцепись Нина мертвой хваткой в сиденье, она врезалась бы головой прямо в переднюю переборку. Со стены кабины что-то рухнуло на приборную панель. Огоньки замигали…

Субмарина замедлила ход.

Трулли со стоном хватал ртом воздух, пытаясь дотянуться до приборной доски.

– Ох, мать твою! – прохрипел он. – Нина, помоги мне, быстрее!

Нина, с трудом отцепив руки от сиденья, попыталась сесть прямо.

– Что случилось?

Лицо австралийца исказила судорога.

– По-моему, я сломал ребро! Не могу дотянуться до дросселя, придется тебе… Потяни его на себя, закрой заслонки!

Она поспешила выполнить приказ. Шипение пара, вырывающегося из двигателей, затихло, как и остаточные вибрации. «Трясунок» замер.

– Спасибо, – произнес Трулли, тяжело дыша. – Так, мы остановились и пока еще целы, более или менее. Неплохое достижение. – Он осмотрел поврежденную панель сузившимися от боли глазами. – Вряд ли наша лоханка сможет плыть дальше. Оба заборных устройства отказали, да и энергии у нас почти не осталось.

– Ты сильно ранен? – спросила Нина.

Трулли скривил лицо:

– В теннис играть смогу не скоро. Надо выяснить, куда нас занесло, получить данные с GPS. Видишь? – Он ткнул пальцем в одинокий рычаг на потолке кабины. Нина кивнула. – Потяни его. Продуются балластные цистерны, и мы всплывем на поверхность.

Она уперлась ногами в пол, затем потянула рычаг. Субмарина задрожала, сжатый воздух с силой стал выталкивать воду из цистерн. Через минуту кабина стала раскачиваться – это ударялись о корпус волны Атлантического океана.

Трулли неуклюже набрал одной рукой команду на клавиатуре, боль в груди не давала ему пошевелить другой рукой.

– Ладно, GPS-сигнал пошел… Есть! Ух, а мы не так уж сильно и промахнулись.

Нина взглянула на экран.

– Где мы?

– Недалеко от побережья Мэриленда. От Нью-Йорка нас отделяет примерно двести девяносто километров.

Нина мысленно перевела это в привычные для себя единицы: сто восемьдесят миль.

– Где «Император океанов»?

– Подожди пару секунд. Посмотрим, удастся ли мне подключиться к спутнику…

Она с тревогой ждала, пока Трулли войдет в сеть. По сравнению с системой в его кабинете спутниковая связь работала невыносимо медленно.

– Есть! – наконец воскликнул австралиец. На экране возник желтый треугольник, отмечающий местонахождение «Императора океанов». – Он примерно в четырех кабельтовых от нас, чуть ближе к берегу. Курс не изменился, все еще идет на двадцати трех узлах.

– Мы сможем его нагнать?

– Если насосы не окончательно сдохли, то сможем. Только нужно поспешить. – Трулли указал на какой-то измерительный прибор: – Батареи почти пустые. У нас энергии минут на десять, не больше. Понадобится твоя помощь, чтобы управлять субмариной. С одной рукой из меня никудышный штурман.

Нина вгляделась в треугольник на карте. Казалось, он так близко к символу, обозначающему их собственное положение. Эдди…

Она решительно выставила вперед подбородок.

– Что я должна делать?