Текст книги "Вены магии (ЛП)"

Автор книги: Эмма Хамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

От мысли, что она порежет кого-то, Сорче стало не по себе. Она всю жизнь помогала и исцеляла, а не вредила.

– Я охотилась с отцом, когда была младше.

Кейт подпрыгнула.

– Что-нибудь ловила?

– Нет.

– О, тогда ты не знаешь, как стрелять из лука.

– Я хорошо стреляла.

– Ты могла попасть по неподвижным мишеням. Движущиеся куда сложнее.

Сорча не сомневалась. Она обрабатывала такие раны, знала, как стрела вонзалась в кость. Она поежилась от воспоминаний.

– Только не тошни на меня, – Кейт рассмеялась. – Мы подготовим тебя ко всему, что может напасть на нас.

– Я должна узнать, почему ты решила мне помочь?

– Насколько я вижу, ты на пути становления нашей королевой. Я уже не люблю того, кто пытается стать нашим королем. Не хотелось бы, чтобы оба королевича плохо относились к моему народу.

– Эмонн заботится о вас, – Сорча обошла дворфа, вышедшего им на дорогу, его песня на миг стала ниже от недовольства. – Потому он так старается вернуть трон. Чтобы дать вашему народу голос.

– Забавно, но мы видим это не так.

– А как?

Они прошли во двор. Только несколько дворфов были там, многие работали с камнями, а не тренировали навыки боя. Для Сорчи было странным, что армия не тренировалась каждый миг.

Кейт пнула тюк сена, проходя мимо него.

– Как мы это видим? Почти как обычно. Еще один возомнил, что может все изменить, потому что его идеи немного отличаются от прошлых. Но ничего не случится, кто бы ни был на троне.

Сорча видела схожее в своем мире. Крестьяне трудились днями, чтобы выжить, им было плевать, кто был королем. Они делали, что хотели, трудились, собирали еду и воду для своих семей, а королевичи жили отдельно.

– Это расстраивает, – сказала она. – В мире людей похоже. Королевичи не связаны с народом. Я всегда хотела, чтобы они были ближе, но те, кто жил тяжелым трудом, никогда даже не видел их.

– Так ты хочешь сказать, что ты – не из королевичей? – фыркнула Кейт. – Ага.

– Я не такая. Меня растили в борделе, и я стала повитухой, чтобы исцелять сестер и не дать им наполнить бордель детьми.

– Ты жила со шлюхами?

Сорча скривилась.

– Жестокое слово, но да. Мои сестры хорошо зарабатывали, мы неплохо жили. Я ценю их, какую бы работу они ни выбрали.

Чем больше они говорили, тем сильнее раскрывался рот Кейт.

– Тебе все равно, что они продают тела тем, кто больше заплатит?

– Я не лезу в это. То, что они делают со своими телами, – не мое дело.

– И ты не осуждаешь их за это?

– Только если они забеременеют. Но этого не будет, если они будут принимать чай, что я им дала. Если они глупо поступят со своими телами, сердцами и разумами, я буду их осуждать. Но они – умные женщины. Я не думала о них хуже из-за их выбора.

– Знаешь, ты могла бы мне понравиться.

Рот Сорчи раскрылся.

– Этого хватило?

– Наверное.

– Как?

Кейт повернулась и порылась в паре мешков на земле.

– Не знаю. Теперь ты больше похожа на личность, чем раньше.

– Я не была личностью?

– Королевичи – не народ. Они не знают, как им быть.

– Справедливо.

Сорча оглядела двор, который восстановили дворфы. Стена высотой до колен окружала его с трех сторон, оставшаяся сторона была у скалы, что была в два мужских роста. Мишени висели на стене, но они не были тронутыми. Она узнала несколько соломенных чучел. Эмонн использовал такие в своем тренировочном дворе.

Сено усеивало землю, не потревоженное следами ног. Все было чистым, идеальным, как и должно быть, когда все только сделали.

– Вы не тренируетесь? – спросила она. – Тут все не тронуто.

– Мы – не армия, вот почему.

– Что?

Кейт подошла и вручила ей лук выше нее ростом.

– У дворфов нет армии. Мы не любим сражаться, кроме драк в тавернах. Это мы делаем. Бери лук, вот твои стрелы, стреляй в ту мишень.

– Что значит, дворфы не сражаются?

– Стреляй.

Сорча слышала сталь в голосе дворфа, не знала, что думать. Фейри не врали. Кейт не было смысла искажать правду. Но что значило, что у дворфов не было армии?

Что Эмонн сделал?

Она взяла стрелу, вложила ее и подняла лук. Она слышала возле уха голос отца.

«Выдохни, а потом выпускай стрелу. Смотри на мишень одним глазом. Держи руку прямо».

Она выдохнула и выпустила стрелу.

Та свистела, рассекая воздух, ударила по краю мишени. Сорча с воплем повернулась к Кейт, улыбаясь.

– Попала!

– Отлично, принцесса, но будь мишень размером с нормальное тело, ты промазала бы. Большая красная точка на мишени не просто так. Еще раз.

– Я думала, что выстрелила хорошо для того, кто годами не трогал лук.

– Мне плевать, хорошо ли тебе. Стреляй еще.

Сорча с ворчанием подняла лук.

– Ты умеешь это, хоть ты не солдат?

– Я могу научить сражаться. Не быть в армии и шагать рядом к смерти. Дворфы бьются, чтобы выжить. И ты так должна сражаться.

Она выдохнула и выпустила еще стрелу. Эта попала ближе к центру, но не впилась в мишень, а упала на землю.

Кейт вскинула руки.

– Это займет весь день. Еще раз!

* * *

Сорча встречалась с Кейт каждый день, обедала на земле во дворе. Сначала дворфка нервничала возле избранницы будущего короля. Но чем больше Сорча показывала, что ей плевать на состояние юбки, волос или из-за грязи на обуви, тем больше дворф расслаблялась.

На третий день она пришла во двор с уже натянутой на луке тетивой. Кейт указала на ее платье и покачала головой.

– Так не пойдет.

– Что? – Сорча опустила взгляд. – Не важно, если загрязнится. В замке сотни затхлых платьев.

– Юбки путаются в ногах. Я уже поговорила с Уной. Она ждет на кухнях.

– На кухнях? С чем?

– С твоей одеждой, – Кейт запрыгнула на ограду и перебросила бороду за плечо. – Иди. Я подожду.

Сорча прищурилась и указала.

– Дашь заплести твою бороду?

– Зачем мне портить так хорошую бороду?

– Согласись, и я надену все, что ты хочешь.

– Ладно. Только поспеши. Я не могу тратить на тренировку с тобой весь день.

– Но ты так и делаешь! – крикнула Сорча, смеясь.

Она оставила лук и стрелы Кейт, побежала на кухню, смех звенел в ушах.

За все время в замке эти несколько дней тренировок были ее любимыми. Она скучала по Эмонну, даже Циану, который ушел с ним. Но было что-то приятное в изучении нового, в использовании рук и тела так, как нужно было.

Ее ладони уже были сильными от исцеления, руки были больше, чем у многих женщин. Каждую ночь она уходила спать с болью в мышцах и улыбкой на лице. Она не была деликатным созданием, не хотела быть такой.

Она распахнула дверь кухни, прошла туда и позвала:

– Уна!

– Тут, милая!

Сорча отодвинула большую простыню, что висела там и сушилась. Пикси была по локти в мыльной воде, но широко улыбалась.

Сорча улыбнулась.

– Вот ты где. Кейт сказала, у тебя есть что-то для меня?

– Давно пора тебе принять одеяние фейри!

– Прошу, скажи, что она не из паутины. Она порвется, как только я надену.

– О, нет, милая. Все намного лучше, – Уна кивнула на стол. – Думаю, ты разберешься. Но дай знать, если нужна помощь. Я вытру руки!

Сорча застыла при виде одежды на столе. Кожаные леггинсы, гладкие, идеальные. Свободная туника с разрезами на бедрах для простоты движений. Кожаный корсет. Два щитка для запястий на маленькой горке.

– Что это? – спросила она.

– Я знаю, что это считается мужской одеждой в твоем мире, но этот наряд удобный.

– Ты носишь юбки.

– Я – не воин. Я работаю на кухне, я не должна делать ничего другого. Тебе нужна скорость, работаешь ты повитухой или сражаешься. Твои предки-друиды будут гордиться.

Сорча ощущала, что это правда. Ладони гладили ее плечи, сжали ее выше локтя, подталкивали ее.

– Дедушка? – спросила она.

Пальцы согласно постучали ее по плечу, а потом надавили на ткань, оставляя след ладони. Даже друиды хотели, чтобы она надела это.

Вздохнув, Сорча перестала переживать о приличиях и взяла с собой одежду. Надев кожаные леггинсы, она ощущала странную уверенность в себе. Она была рада снять платье и панталоны, стать новой женщиной в мужской одежде.

Она с улыбкой прошла на кухню и покружилась для Уны.

– Отлично смотришься, – захихикала Уна. – Ты была бы милой фейри.

– Разве уши не делают меня такой?

– Вряд ли, но не будем об этом. Ты прекрасна, дорогая. Эмонн не будет знать, что делать с собой, когда он вернется.

Улыбка Сорчи потускнела.

– Давно его нет.

– Искать оленей не так просто. Не тревожь свою милую голову. Уверена, с ними ничего не случилось. А теперь иди.

Сорча видела, что Уна старательно скрывала тревогу. Ей хотелось надавить, узнать, что расскажет Уна под давлением ее новой силы. Фейри что-то скрывали.

Все они. Качая головой, вернулась на тренировочный двор, где сидела дворфша.

– Что такое? – тут же спросила Кейт.

– Ничего.

– Ты выглядишь так, словно при тебе ударили ребенка. Только не неси бред.

Сорча застонала.

– Мне кажется, от меня все что-то скрывают! Я пытаюсь у всех узнать, почему Эмонна нет так долго.

– О, это просто.

– Да?

– Они не хотят, чтобы ты знала, что он взял отряд дворфов отыскать еще воинов в его армию. И если они найдут по пути отряды Фионна, так даже лучше.

Она потрясенно моргнула пару раз.

– Спасибо за честный ответ, но ты не можешь быть права.

Эмонн не соврал бы ей, верно?

Кейт взглянула на него, показывая, что он мог.

– Ладно, верь, во что хочешь. Я просто тебя учу.

Сорча выпускала стрелу за стрелой, ее разум был морем бушующих волн. Она не хотела верить, что он исказил правду. Они только нашли друг друга снова, и они согласились, что это были лучшие действия.

Выбора не было. Фионна нужно было остановить, но ее беспокоили Благие фейри. Им не нужно было снова воевать. Они уже воевали пять лет, и ничего не сработало.

Эмонн понимал ее мнение. Он согласился, действовал так, словно обрадовался. Он так хорошо ее обманывал?

Солнце поднялось и опустилось к горизонту. Но она не остановилась. Она хмурилась, руки дрожали от напряжения. Ее язык распух, во рту пересохло, тело болело без воды.

Ее разум не закончил. Она не закончила обдумывать шанс, что он предал ее. Что он мог все еще считать ее глупой девочкой-человеком, которая не понимала политику фейри.

– Сорча! – голос Кейт пробился сквозь туман в ее голове. – Ты еще тут? Хватит!

Она не могла остановиться, пока он не вернется. Пока она не посмотрит ему в глаза и не обвинит его во всем, что раскрыла Кейт.

– Хватит!

Лук вылетел из ее хватки, застучал по камням, отбрасывая сено. Тяжело дыша, Сорча повернулась к Кейт, испепеляя ее взглядом.

– Я еще не закончила.

– Закончила.

– Ты не можешь мною командовать, – Сорча повернулась и потянулась к луку.

– Хватит! У тебя кровь, не видишь? Хватит на сегодня.

Теперь она увидела свои ладони. Пальцы были красными, в мозолях, кровь текла из-под ногтей, падала каплями на брошенный лук. Когда у нее пошла кровь?

Боль вытекала из ее кожи. Боль заставила ее пальцы онеметь, застыть на месте.

Она с криком упала на колени, вытянула ладони. Она ругала себя. Ее тренировки теперь не смогут проходить.

Кейт подошла ближе, была на одном уровне с Сорчей, сидящей на земле. Дворф сжала ее ладони и скривилась.

– Я должна была знать, что это тебя расстроит. Прости, Сорча. Не вовремя я решила выразить свои тревоги.

– Это была правда? – она посмотрела на дворфа с надеждой в глазах. – Прошу, скажи, что это только слухи.

– Тебе придется спросить короля, чтобы узнать правду.

– Так ты не знаешь?

– Я знаю, куда ушли мужчины, и почему они взяли броню. Я знаю, что они собирались встретиться с эльфийской армией по дороге, потому что выбрали торговую тропу. Могу ли я утверждать, что знаю, что выбрал Высший король? Нет. Я не читаю его мысли.

Плечи Сорчи опустились в поражении.

– Он знал.

– Откуда ты можешь знать? Ты читаешь разумы фейри, друидка?

– Он не пошел бы в другом случае. Эмонн дотошный в принятии решений. Он знал.

– Прости, – сказала Кейт. Она похлопала с силой по руке Сорчи. – Знаю, такое слышать непросто, особенно, когда думала, что знала его.

«Думала, что знала его».

Знала ли она? Сорча уже не была уверена. Они провели много часов вместе, но они были поверхностными.

Мог ли человек, ограниченный годами и знаниями, понять весь размах жизни фейри?

– Выше голову. Ты скоро спросишь его.

– Что? – Сорча посмотрела поверх плеча Кейт на врата замка. – Они возвращаются?

– Мы видели след дворфов час назад. Я звала тебя, но ты не отвечала. И я решила не трогать тебя.

– Я не могу увидеть его в таком виде.

– Хорошо, что дворфы всегда готовы.

Кейт вытащила баночку из кармана. Она намазала ладони Сорчи мазью, которая чудом исцелила раны на глазах. Порезы закрылись, кровь высохла, синяки стали желтыми.

Сорча протянула руки к угасающему свету, покачала потрясенно головой.

– Поразительно.

– Полезно, да?

– Почему все это не используют?

– Потому что это магия дворфов, и не у всех есть к ней доступ, – Кейт ткнула Сорчу в плечо. – Иди уже. Встречай своего мужчину.

– Я не знаю, хочу ли.

– Он поймет, что что-то не так, если ты не встретишь.

– Тогда я останусь тут.

Кейт фыркнула.

– Другие тоже поймут, что что-то не так.

– И? – Сорча опустила взгляд. – Им нет до меня дела.

– Мы сблизились с тобой. Супруга короля играет важную роль в состоянии фейри. Если ты расстроена, мы тоже будем расстроены.

Она хотела сказать: «Так тому и быть». Эмонн мог разобраться с расстроенными дворфами сам. Но другая ее половина говорила, что ее долг – успокоить остальных.

Сорча не распространяла страх, не поддерживала его. Она не начнет теперь.

Расправив плечи, она поднялась на ноги со стоном.

– Та мазь не поможет с мышцами?

– Тут ты сама. Удачи.

Это ей требовалось. Сорча поплелась по двору, едва замечая, как ноги касались камней. Ее сердце колотилось, ладони вспотели от мысли о разговоре с ним.

Она закричит? Ей хотелось. Слова подступили к горлу, давили на язык, хотели выпустить едкий гнев. Ее ладонь уже жгло в предвкушении звучного удара.

Она поднялась по лестнице к бойнице. Ветер трепал ее волосы, сорвал с них шнурок, и пряди обвивали ее руки и плечи.

Они были там. Длинная шеренга дворфов, но не вместе, как должны были идти, а свободно разошлись по горе. Они еще не добрались до моста, шагали вяло, утомленно.

Белые пятна из бинтов виднелись среди толпы. У некоторых ткань была на головах, у других – на поясах и ладонях. Гнев пропал из ее тела при виде носилок с пострадавшими.

Они бились. Они проиграли.

Она заметила самую высокую фигуру. Эмонн шел среди неровных камней и редкого вереска. Его изорванный плащ не мог скрыть новые кристаллы и порезы на коже.

Он поднял голову, их взгляды пересеклись.

Эмоции шипели между ними. Радость, что он выжил, хоть многие были мертвы. Счастье, что они вернулись, ведь она по ним скучала. Разочарование, ведь он врал ей.

Один из дворфов на стене запел. Его голос полетел с ветром, напоминая ровный стук барабана. Другие присоединились, их гулкая и зловещая песня была гимном их павших братьев и сестер.

Красивый голос звучал сверху. Сначала тонкий, но он набрался сил. Голос Кейт нес души дворфов из их тел глубоко в землю.

Слезы катились по щекам Сорчи, пока она считала павших. Восемь носилок. Восьмеро умерли, потому что Эмонн не сдержал обещание.

Дворфы смотрели на нее серьёзными взглядами. Что сделает хозяйка замка? Как поступит с вернувшимися воинами?

Она впервые решила поступить, как подобает королеве. Души друидов давили на ее спину, их ладони поддерживали ее там, где она могла дрогнуть. Они выпрямили ее спину, расправили плечи, подняли ее голову.

– Хорошо, – шепнул голос ей на ухо. – Так стоит королева.

Сорча зажмурилась на миг. Она могла это сделать. Она могла пойти по стопам многих женщин перед ней. Друидок, которые принимали такие решения сотни раз.

Голос Кейт задрожал и затих. Гулкие голоса умолкли, и остался только ветер, свистящий в ушах.

Ее взгляд нашел Эмонна, его мольбу о прощении. Он хотел, чтобы она поняла его решение. Она старалась, но не смогла.

С болью в сердце Сорча отвернулась от него и воинов, что выхватили клинки. Она спустилась по лестнице, отказываясь оглядываться.

– Госпожа? – крикнула Кейт, впервые выказав уважение Сорче.

– Они знают путь домой, – ее голос был ледяным, стальным. – Займитесь мертвыми, но раненые пусть сами разбираются со своими ранами.

– Разве ты не наш целитель?

– Я целитель, – она огляделась, увидела, что дворфы пошли за ней с бойниц. Никто не остался встречать вернувшихся солдат. – Услышьте меня сейчас! Я не стану помогать тем, кто посвятил жизни кровопролитию. Больше не будет войны.

Кейт прошла вперед толпы, в ее глазах блестели слезы.

– Мы не можем пойти против приказов короля.

– Вам нужно принять сложное решение. Идите за высшим королем, и потеряете целителя. Следуйте за мной, и потеряете короля.

Она пошла к замку, камни хрустели под ногами. Она не оглянется, не будет проверять, успел ли он перейти мост и увидеть, как она удаляется.

* * *

Гребень впился в кудри, задевая листья и колтуны, что всегда были в ее волосах. Она сменила новую одежду, убрала в ящик, сомневаясь, что выдвинет его снова.

Он не увидел ее в том наряде. Она не была уверена теперь, заслуживал ли он.

Ее белая ночная сорочка была еще одной реликвией, найденной в сундуке. Простая и прочная, она помогала ощутить что-нибудь из дома. От бархата и шелка ее голова кружилась. Сорча хотела что-нибудь простое, нашла только ночную сорочку.

Она потянула гребень сильнее, терпя боль в коже головы.

Ночь давно наступила. Остальные обитатели замка легли спать, их храп и тихие сны злили Сорчу сильнее. Он так и не пришел в их комнату.

Он имел право нервничать. Она все еще не знала, что скажет, или как это скажет. Гнев кипел под ее кожей, задевал когтями.

Он мог выпивать. Она слышала, что солдаты так делали, вернувшись с войны. Алкоголь стирал воспоминания о крови и смерти, а потом они возвращались к женам.

– Не ко мне, – пылко сказала она отражению в зеркале. – Я не буду той женой, что прислуживает мужчине, принимающему глупые решения. Он не имеет права!

Он должен был послушать ее! Думал, она не в состоянии придумать план, что подошел бы для политики фейри? Или он думал, что она ничего не могла в мире фейри?

Дверь приоткрылась, тени пробрались в комнату. Он замер, как только свет свечи упал в коридор.

– Эмонн, – это был не вопрос. Она знала, кто застыл у двери.

– Ты еще не спишь.

– Я ждала тебя.

Он вздохнул и открыл дверь до конца. Она хотела ругать его, кричать, бросить гребнем в его голову.

Но на его щеках были синяки, кристалл с острыми краями тянулся на его шее. Он тянулся от старой раны, и Сорча знала, что кто-то пытался воспользоваться слабостью. Они не знали, что это была его сила.

Она вздохнула и отложила гребень.

– Ты собираешься кричать, – он расправил плечи, словно готовился к худшему. – Я это заслуживаю. Это была ужасная идея, и я не послушал тебя.

– Так и было.

– Мы потеряли там хороших ребят, потому что я думал, что мы были готовы. Я ошибался.

– Да, ошибался.

– Наш народ видел, как ты отвернулась от меня. Армия уже на грани дезертирства, и твоя реакция не помогла. Я не говорю, что ты поступила неправильно. Скорее всего, это было правильно.

Она глядела на него и молчала.

– Почему ты не кричишь? Я вижу, что тебе хочется многое сказать.

– Мне не нужно на тебя кричать, Эмонн. Ты уже делаешь это за меня.

Ее слова что-то сломали в нем. Он выдохнул с шипением сквозь зубы и поспешил к ней, упал на колени у ее ног. Напряжение покинуло его тело, плечи опустились в поражении.

Он опустил голову на ее колени, обвил руками ее талию с тихим стоном.

– Кричи на меня, mo chroí. Злись, бей посуду и статуи. Делай что-то, но не это. Умоляю.

– А толку? – она гладила его голову. – Ты знаешь, что сделал, и что это было неправильно.

– Я растерян, – он задрал край ее ночной сорочки до бедра, дыхание задело ее кожу, и он поцеловал ее кристальными губами. – Все, что я знал, неправильно. Этот мир – тот, что я помню, и у народа знакомые лица, но я не могу найти того, каким я был.

– И не нужно его искать. Принца-воина в тебе уже нет, и земля с народом не нуждаются в нем.

– А в ком они нуждаются?

Он поднял голову, их взгляды пересеклись. Она хотела сказать, что мир нуждался в нем. Им нужна была добрая душа внутри того, кто хотел помочь народу. Но, чем дольше она была тут. Тем больше понимала, что культура фейри была ей неясна.

– Не знаю, – сказала она. – Когда-то я сказала бы, что им нужен добрый король.

– А теперь?

– Они ищут того, кто поведет их, но и поймет их при этом, – она подумала о дворфах и их прямоте. Они не хотели биться, кроме случайных потасовок, но они были тут. – Они доверяют тебе, но по-своему. Но они боятся, что ты последуешь по стопам брата.

– Кровь зовет кровь.

– Нет, – Сорча впилась пальцами в кристаллы на его щеке. – Ты не станешь Фионном.

– Как ты можешь быть уверена? Я ощущаю, что старые обычаи все еще под моей кожей.

– Это не лучшие обычаи. Ты первым поверил в это, Эмонн, – она гладила большим пальцем его губы. – Хватит. Хватит сражений, крови и смертей. Твой народ заслужил отдых.

– Я не могу остановиться, – мучения в его глазах чуть не разбили ее сердце. – Он придет сюда, и он не остановится. Фионну нет дела до нашего народа, или как много фейри нужно принести в жертву, чтобы доказать его точку зрения.

– Какую?

– Я не достоин быть королем.

– Никто не достоин, – сказала она с мягкой улыбкой. – Ты можешь только стараться быть хорошим королем. Ты не завоюешь сердца всех. Но ты можешь помочь им, сделать их жизни процветающими, а животы – полными.

– Откуда ты знаешь это?

– Я тоже хотела, чтобы мой король узнал, что мы голодны, – она встала, потянула его за собой, и он выпрямился во весь рост. – Ты помылся?

– Нет.

– Кто-то обработал твои раны?

– Не нужно. Мои раны не кровоточат.

Сорча скривилась. Она хотела ему напомнить, что не все раны внешние, что порой можно было исцелить просто прикосновением. Он поймал ее взгляд, держал ее в голубых кристаллах, острых, как меч, глубоких, как океан.

Он знал. Он знал, что она хотела ему сказать, но не хотел, чтобы она это делала.

– Идем со мной, – она протянула руку.

– Сорча…

– Возьми меня за руку, Эмонн. Дай обработать твои раны.

– Я не заслуживаю твоего прощения.

– Я не встретила того, кто не заслуживал, – она ждала его, ладонь замерла в воздухе.

Он боролся с собой. Она видела боевой гнев за его глазами. А потом Эмонн вздохнул и взял ее за руку.

– Я не заслуживаю тебя.

– Не заслуживаешь. А теперь иди в купальню, и я покажу тебе, что создали дворфы.

Комната за их кроватью была современным произведением искусства. Дворфы оживили старую купальню, соединив ее трубами с источниками под замком. Поворот вентиля, и горячая вода полилась в большую железную ванну, которую они подняли по лестнице.

Сорча уже использовала ее больше раз, чем должна была. Ее тренировки с Кейт вызывали боль в мышцах и дрожь в теле. Теплая вода успокаивала боль, и она надеялась, что с Эмонном будет так же.

Он застыл в центре комнаты, и она провела ладонями по его плечам. Она привстала на носочки и расстегнула его плащ, он упал на пол. Тихий звук разнесся эхом по комнате.

– Тебе не нужно этого делать, – он искал в ее взгляде ответ, которого не было.

– Нужно.

Она злилась, но Сорче нужно было ощутить, как его ребра двигаются под ее пальцами. Жизнь текла по его венам бурной рекой. Он был ранен, но выжил.

Это было важнее всего.

Вздох сорвался с ее губ, она сунула пальцы под его тунику и подняла ткань. Он склонился, помогая ей снять тунику, опустился на колено.

Она снова сжала пальцами его волосы, терпеливо распутывала колтуны в них, пока не справилась со всеми.

– Встань, воин.

Он посмотрел на нее, словно она была его миром. Эмонн поднялся на ноги, широкая грудь была в шрамах.

Сорча подцепила пальцами пояс его брюк, стянула их, и он остался голым. Она поцеловала новый шрам, красный и неровный, кристаллы в нем были острыми под ее губами.

– Позволь позаботиться о тебе, Эмонн. Завтра мы устроим свою войну.

* * *

Сорча не могла спать. В голове крутили возможности и крики умирающих.

Война оживала на глазах. Воспоминания были не ее, а друидок. Кровь покрывала их волосы, тела были раскрашены синим, они яростно визжали. Она не могла понять силу их гнева. Он бурлил в их душах, и они становились зверями, а не людьми.

Эмонн заерзал за ней. Его рука соскользнула с ее талии, он лег на бок. Расстояние. Оно росло между ними, было все больше, и она гадала, спали ли они вообще в одной кровати.

Она свесила ноги с края кровати, выбралась из-под шкур. Оглянувшись, Сорча ждала, пока он не устроится снова.

Он знал, каким красивым был? Эмонн был воплощением силы. Кристаллы мерцали в свете луны, украшая его кожу как тысячи звезд.

Было больно смотреть на него, когда она так злилась.

Она не могла накричать на него за решение, которое ощущалось правильным. Он сделал свой выбор, и их взгляды на эту войну не совпадали. Она хотела бы, чтобы он ее слушал.

Пол был холодным под ногами. Ее белая ночная сорочка вдруг показалась тонкой в холодной ночи, воздух пробирался из-за двери и впивался в ее кожу когтями.

Она взяла шкуру с ближайшего кресла и вышла на балкон.

Полная луна улыбалась ей. Серебряный свет придавал туману магию, пока он кружился во дворе внизу. Дворфы вернули камни на землю с узором. Трискелионом. Она улыбнулась. Они почитали старые традиции.

– Разве ты не должна быть в постели? – теплый голос был узнаваемым, и она очень давно его не слышала.

– Бран, – тепло наполнило ее голос вместе со счастьем. – Давно не виделись.

– Точно.

– Где ты был?

– Моя жизнь не всегда связана с делами Благих.

Она улыбнулась и повернулась к мужчине-воину.

– Только с недавних пор?

Он выглядел так, каким она его и помнила. Странные темные перья на скуле и лбу. Глаз ворона в одной глазнице, слишком большой, по сравнению с другим, постоянно движущийся. Одна сторона его головы все еще была бритой, хотя на бледной коже черепа проросли волосы.

– Ты хорошо выглядишь, – сказала она.

– Как и ты. В тебе что-то изменилось.

– Я узнала, что я – друид.

– Не это, – он склонился и поднял прядь ее волосы. – Ты кажешься увереннее.

– И ощущаю себя так.

– Ты несешь себя величаво.

– Научилась так делать.

– Но ты все еще одета как простушка, – он убрал руку. – Эмонн так и не победил брата?

– Думаешь, я бы так не одевалась так, став королевой?

Бран покачал головой, строгий вид портил его красивые черты.

– Нет, ты слишком сильно связана с землей, чтобы повестись на драгоценные камни и шелк.

– Я не смогла бы сохранить его чистоту.

– И как бы ты сражалась?

Она нахмурилась и прислонилась к перилам.

– Ты следил за мной.

– Нет.

– Ты не можешь врать, тогда как? Ты не знал бы, что я тренировалась сражаться.

– У ворона много путей для полета. Если я и увидел, что ты тренируешься с той грубой дворфшей, то по ошибке. Путник много видит, но не следит за каждым, чтобы получить знания.

– Ты веками это практиковал, да?

Он рассмеялся.

– Да.

Сорча указала на лестницу, ведущую от балкона. Они вела к еще одному выступу, этот был опаснее первого. Дворфы еще не везде добавили перила. Но Сорча была уверена, что платформа выдержит их вес.

Бран изобразил джентльмена, указал ей идти первой. Каменная крошка покрыла ее пальцы, пока она спускалась. Сорча села на краю камня, свесила ноги над землей.

Бран сел рядом с ней.

– Твой разум обеспокоен.

– Потому ты принял такой облик? Бран, я тронута.

– Что случилось? – он ткнул ее плечо своим. – Хоть мне не нравятся правила, и я не слушаюсь законов, я все еще предпочитаю знать, что делают другие. И ты мне все больше нравишься.

Она покраснела.

– Эмонн все еще борется с Фионном за контроль над троном Благих.

– И это плохо?

– Его народу хватило смертей. Они заслужили хоть какой-то перерыв.

– Война длилась не так долго.

– Пять лет! – воскликнула Сорча. – Сколько еще?

– Войны фейри длятся веками. Мы боремся, это часть жизни в Другом мире.

– И вы не устаете от этого? – Сорча слышала усталость в своем голосе.

И она устала. Она не хотела видеть страх на лицах дворфов. Уна сильно постарела. Циан прибегал к доброте, чтобы народу стало лучше. Такой стресс был неестественным для этих существ.

Бран глядел на нее, глаз ворона крутился.

– Ты хочешь заботиться о них.

– А ты?

– Нет. Фейри заботятся о себе, и, если не могут, то они не вырастили поколение достаточно крепким.

– А если уже не нужно быть крепкими? – Сорча повернулась к нему и сжала его ладони своими. – А если бы ты жил на земле, где война – лишь воспоминание? Где еда и вода в достатке, и люди работают для своей жизни. Не как рабы. И никаких низших фейри.

– Это утопия.

– Да. Это было бы прекрасное место для жизни, что принимало бы всех, кто там живет.

Он постучал когтем по ее носу.

– Это не образ жизни фейри.

– Почему вы не можете измениться?

– Мы много менялись за века существования нашего народа. Но мы не люди, Сорча. Ты приписываешь нам людские черты, забываешь, что фейри – чудища, а не люди. Мы хотим сражаться. Хотим спорить. Это ты должна принять, если хочешь оставаться тут.

– Почему ты такой умный? – спросила она. – Каждый раз, когда я задаю вопрос, у тебя не только есть ответ, но и способ выставить меня глупой.

– Ты не глупая. Ты очень добрая женщина, которая хочет спасти мир. Это похвально.

– Он заставляет их сражаться, – она посмотрела на землю. Та была далеко, скрытая тенями, и Сорча почти могла представить, что ее там не было.

– Заставляет?

– Я не знаю, как. Кейт, дворфша, которую ты упоминал, сказала, что дворфы уже не хотят войны. Они не выбирали сражение, и они устали. Я не знаю, как он убеждает их продолжать, но… – она пожала плечами. – Как это может не быть правдой? Фейри не могут врать.

Бран отклонился на руку, погладил подбородок.

– Думаешь, Эмонн заставляет их или уговаривает?

– Надеюсь, ни то, ни другое.

– Но ты все еще говоришь об этом.

– Что-то не так.

– Думаешь, этим дворфам станет лучше, если они не будут дальше сражаться? Думаешь, без армии Эмонн выстоит против Фионна?

– Не знаю, – она посмотрела на него, ее плечи опустились в поражении. – А ты?

– Фионн непредсказуемый. Он видит мир черно-белым, правильным и нет, классика для Благого фейри. Потому он стал относительно хорошим королем.

– Хорошим? – рот Сорчи раскрылся. – Как порабощение своего народа и введение классов считается хорошим королем?

– Для Благих фейри такое всегда работало.

– Ты не можешь верить в это.

Бран поднял руки.

– Я ни во что не верю. Как по мне, Благие просто зря забирают воздух. Даже твой возлюбленный, кого я считаю другом, помог бы миру лучше, если бы его тут не было.

– На что ты намекаешь, Бран?

– Эмонн и Фионн разные. Один любит старые обычаи, и это причиняет фейри страдания. Но другой несет перемены. Это может быть почти так же опасно, как не меняться вовсе.

– Ты говоришь загадками.

– В этом фейри хороши.