Текст книги "Вены магии (ЛП)"

Автор книги: Эмма Хамм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Никто даже не смотрел на них, пока они ехали мимо.

Сорча отклонилась и прошептала:

– Почему они не смотрят на нас?

– Мы изгнаны. Нас нет.

– Они могут нас видеть?

– Если бы подняли взгляд, они бы нас увидели. Но запрещено признавать, что изгнанные существуют.

– Откуда они знают, что мы изгнаны? – спросила она.

– Их предупредили.

Так Фионн собирался растерзать уверенность Эмонна на пути к замку. Не солдатами. Не кровопролитием.

Сорча забыла, каким до боли умным был Фионн. Король не рисковал, зля Эмонна. Его гордость можно было ранить задолго до сражений. Мужчина, не уверенный в себе, пал бы, а Фионн и палец не поднял бы.

Сорча подняла голову.

– Пусть знают, что мы не стыдимся. Они могут не помнить наши лица, но запомнят, что мы шли по этой толпе без страха.

Дворфы подняли головы с ней, уши Уны приподнялись. Сорча не хотела, чтобы они ощущали себя нежеланными. Она хотела, чтобы они были с ней, и если Благие их не ценили, она будет.

– Пойте камням, – прошептала она.

Один из дворфов удивленно оглянулся на нее.

– Госпожа?

– Пойте камням. Пусть слышат, что мы идем. Нам нечего скрывать.

Эмонн крепче сжал ее талию, но не мешал дворфам. Они запели низкими головами, ветер разносил их древнюю песнь. Фейри вздрагивали вокруг них, некоторые испуганно поглядывали на гостей и резко отворачивались.

Хорошо, подумала Сорча. Пусть знают, что среди них идет высший король.

Песнь дворфов отражалась эхом на улицах, отлетала от камней и статуй. Народ Фионна разбегался. Вскоре улицы опустели, и только смелые не поддавались и не смотрели.

Сорча глядела, как они опускали головы и смотрели на землю.

– Они будто кланяются, – отметила она.

– Нет.

– Твой вид не понимает, что взглядом в глаза лидера они выражают непокорство? – фейри неподалеку поднял голову с зелеными волосами, но так и не посмотрел ей в глаза. – Стыдно, что среди твоего народа мало храбрых.

Фейри от этого встретился с ней взглядом. Она холодно улыбнулась, и он опустил взгляд на землю.

Они добрались до ступеней замка, Эмонн не мешкал. Он цокнул языком, заставляя лошадь продолжать. Сорча склонилась, сжала предплечье Эмонна и глубоко вдохнула.

Большие двери открылись.

Катар Солас был красивым, как она помнила. Блестящие полы, открытые потолки, небо виднелось за изумрудными листьями, высокие колонны из белейшего мрамора без прожилок.

В этот раз в замке были фейри. Они стояли по бокам в главном зале на пути к трону. Красная ткань в три этажа была натянута, сколько было видно. Высокое дерево росло за ним, почти такое же высокое, как замок. И в центре сидел Фионн Мудрый и смотрел, как они приближаются.

Эмонн склонился и сказал:

– Вот и началось.

Толпа молчала, глядя на трон, а не гостей, проехавших на лошадях по нарядным коридорам и залам замка. Сорча чуть не охнула от шока, когда они подобрались ближе и увидели трон лучше.

На уровне ниже были два кресла, где сидели прошлые король и королева.

– Эмонн, – ее ногти впились в его руки.

Она ощутила, когда он увидел их. Он напрягся, спина выпрямилась, дыхание стало неровным.

Что за боль он ощущал! Она хотела закрыть глаза и не видеть родителей Эмонна, которые даже не глядели на него. Они тоже смотрели на пол. Только Фионн во всем зале глядел в глаза Эмонна.

Каменные ладони сжали поводья и потянули. Конь замер, недовольно тряхнул головой.

– Итак, – голос Фионна пронесся по залу. – Изгнанный принц вернулся.

– Я вернулся забрать то, что по праву мое.

Сильное заявление Эмонна вызвало трепет в толпе. Сорча не ожидала, что он сразу заявит о своих намерениях, но была согласна с его решением. Им нужно быть сильными, потому что Фионн ждали от них слабости.

– Жаль, но я тебя разочарую, – Фионн отклонился на троне, скрестил ноги и указал на зал. – Тут ничего твоего.

– Тут мы не сходимся во мнении, – Эмонн отклонился, и его услышала только Сорча. – Спускайся передо мной, mo chroí.

Она перекинула ногу через лошадь. Ее юбки задрались, но она не прикрывалась. Никто не смотрел.

Эмонн последовал и встал за ней. Она ощущала ток его гнева и недовольства братом.

– Фионн, – заявил он. – Ты правил вместо меня достаточно долго.

– Да? Если кто-то при дворе хочет пойти за моим братом, прошу, сообщите.

Сорча глядела на молчащую и неподвижную толпу. Никто даже не кашлянул, не зашаркал ногами по полу.

Она хотела кричать на них. Они были трусами? О таком дворе фейри она мечтала ребенком? Жалкие прихвостни короля, который даже не запугивал.

Фионн улыбнулся.

– Видишь? Никто не хочет идти с изгнанным принцем, вернувшимся без приглашения.

– Они не расскажут о своих желаниях при всех.

– Почему?

– Они боятся тебя, брат.

– Хватит меня так называть.

Эмонн похлопал коня, тихий звук заставил вздрогнуть пару фейри неподалеку. Они боязно посмотрели на высшего короля.

– Но мы такие, даже если ты не хочешь это признавать.

– Тебе нет места здесь.

– Ты сидишь на моем троне.

Послышалось оханье. Как нахально он пришел ко двору короля и так его обвинил! Сорча ощущала их ужас, любопытство, растущие с каждым мигом.

Фионн встал, его высокий рост впечатлял, почти как у его брата. Но ему не хватало таких мышц, что намекали на тяжелую жизнь. Фионн был подтянутым, его тело было всем, чем мог быть Эмонн. Гладкие линии, мягкие изгибы, изящные ладони, которые желали ощутить на себе женщины.

Он спустился от трона, будто перышко на ветру. Золотые волосы до талии мерцали идеальным цветом. Фионн шел напрямую к Эмонну, глядя ему в глаза.

Сорча скривилась от сходства близнецов. Она видела их по отдельности, но вместе они поражали.

Они были зеркальным отражением друг друга. Она знала упрямый подбородок Эмонна, изгиб его челюсти, мелкие морщинки в уголках глаз, когда он улыбался. Это было и на лице Фионна, даже морщины от тревоги между глаз.

Где Фионн потрясал, Эмонн был другим. Кристаллы и камни испортили его красоту. Грацию их движений нельзя было описать просто красивой, их тела шелестели, даже пока они стояли на месте, они тихо дышали, приподнимая грудь, раздувая ноздри.

– Ты не имеешь права быть тут, – прорычал Фионн.

– Ты не имел права прогонять меня.

Фионн склонил голову, оскалился, глаза вспыхнули ненавистью. Что вызвало такую перемену? Сорча не хотела верить, что зависть, ведь эта эмоция притуплялась со временем. У Эмонна ничего не осталось. За что еще Фионн мог его ненавидеть?

Благой король скрыл эмоции и повернулся к Сорче с улыбкой, от которой она поежилась.

– Сорча из Уи-Нейлла, радостно снова тебя видеть.

Он протянул руку, и ей пришлось позволить ему поцеловать ее пальцы.

– Хотела бы и я так сказать.

– Ты не рада меня видеть? Своего короля?

– Ты – не мой король.

Эмонн и толпа напряглись, но Фионн рассмеялся.

– Никто тебе не король. Да, маленький друид?

– Ты меня не знаешь, Фионн Мудрый, – он сжал ее ладонь от упоминания его имени. – Ты сидишь на украденном троне, не имеешь на него права.

– И что сделаешь?

Она склонилась ближе, чтобы толпа ее не слышала:

– Я просила о мирных переговорах, а не армии на твоем пороге. Будь благодарен.

– Думаешь, я боюсь армии дворфов?

– Ты еще не понял, что недооценивать друида опасно?

– О, это я хорошо помню, – он склонился, пытаясь запугать ее своим телом. Сорча не отклонилась, хотя ощущала его дыхание на своем лбу. – Но теперь ты у меня при дворе, и у меня тысяча страже, которые хотели бы пронзить мечом твою грудь.

– Осторожнее, брат, – прорычал Эмонн.

– А то что ты сделаешь? Изгнанный принц, что ты?

– Ты знаешь, чем меня сделал.

– Бессмертным? – Фионн покачал головой. – Нет, тебя возможно убить.

Глаза Сорчи расширились от новости. Фионн знал то, чего они не знали? Она посмотрела на Эмонна, его обеспокоенное лицо добавило ей волнения.

Во всем этом королева и король молчали на тронах. Фионн поднялся по лестнице и нежно коснулся подлокотников их тронов. Они не говорили, почти не двигались, но признали выбор сына.

Гнев пылал в ее груди. Сорча потирала горло, говорила себе молчать. Это был не ее бой.

Пока что.

Фионн отклонился и поднял руку.

– Я даровал тебе аудиенцию, изгнанный принц, не сцену. Как видишь, многие хотят со мной поговорить. Твои причуды не радуют тех, кто ждал днями, чтобы озвучить свои мольбы. Ты останешься в своих покоях, которые я щедро выделил, пока не наступит время аудиенции. Мои стражи тебя проводят.

Звеня доспехами, золотые солдаты приблизились к ним. Сердце Сорчи забилось быстрее, армия отделила ее и Уну от остальных.

– Эмонн! – закричала она.

Он не ответил, только хмуро смотрел на брата, пока страж толкал его в грудь, прогоняя из зала.

– Фионн! – ее голос прогремел так, что королю пришлось посмотреть на нее. – Куда ты меня уводишь?

– Было бы неприлично позволять неженатой паре оставаться в одних покоях, да?

Она не могла сказать ему, что они уже состояли в браке, и Фионн знал, что загнал ее в угол. Он что-то задумал, и она не собиралась подыгрывать в этой игре.

* * *

– Они даже не смотрели на него! – кричала Сорча, скрывая золотые обручи с рук. – Видела? Это его родители, но им не хватило ума взглянуть на сына, которого они не видели веками!

– Так ведут себя фейри, – тихо сказала Уна.

– Это глупо!

Сорча бросила обручи в стену. От грохота ей стало чуть лучше.

– Они не будут на него смотреть, пока он изгнан, – сказала Уна.

– А кто может это исправить?

– Только король.

– Точно, – Сорча сжала кулаки. – Он этого никогда не сделает.

– Фионн такое не выберет. Он захочет, чтобы Эмонн оставался в изгнании, пока Фионн правит.

– Других вариантов нет? – спросила она. – Как нам это сделать?

Она села на край кровати и сжала голову руками. Фионн уже держал их за горло. План Эмонна был четким. Он был уверен, что его народ поддержит его.

Но – нет. Они не хотели связываться с изгнанным королем, особенно, когда даже его родители на него не смотрели.

Какими жестокими были эти фейри?

Она не могла представить, как отказалась бы от своего ребенка. Что бы он ни сделал, он был бы в ее сердце до конца жизни. Но эти, не сомневаясь, отказались от ребенка из-за того, что он был другим. Уродливым. Странным.

Эмонн таким не был. Он был добрым и способным, видел разницу в других и принимал их с этим. Он понимал, что отличие от других и делало их сильными.

Уна опустилась на колени перед Сорчей со скрипом.

– Моя милая девочка, еще не все потеряно.

– А что осталось?

– Аудиенция с королем может пойти не так, как мы ожидаем.

– Как так?

– Мы не знаем будущего, – Уна убрала волосы за ухо Сорчи. – Мы можем лишь надеяться, что оно останется светлым.

– Мы даже не видим мужчин тут, Сорча.

– Тогда нам нужен свой план, без мужчин.

– Он снова изгонит Эмонна, а то и хуже.

Шорох из окна прервал их разговор.

– Он уже меня изгнал и не может сделать это снова.

Сорча подняла голову так быстро, что все закружилось. Эмонн закинул ногу на подоконник, другая свисала над пропастью.

– Как ты сюда попал? – закричала она, вставая. Сорча подбежала к нему и со страхом сжала его руку. – Залезай, глупый! Ты же свалишься и разобьешься!

– Mo chroí, верь в меня чуть сильнее.

Он усмехнулся, и она перестала дышать. Она хоть раз видела его таким счастливым. Дикая радость на его лице плясала с волнением из-за близости смерти. Она находила все новые его стороны, его тело рассказывало новые истории о том, каким он был.

Она сжала его твердый бицепс.

– Что ты тут делаешь?

– Мне не понравилось, что Фионн разлучил нас.

– Почему ты не использовал дверь?

– У наших комнат стоит стража. Он все усложняет для нас, чтобы позлить меня.

Сорча покачала головой.

– Как позлить? Он обо мне невысокого мнения, не считает угрозой.

– Он знает, что я буду переживать за тебя, а не аудиенцию, – Эмонн пролез в ее комнату. – Теперь я могу сосредоточиться.

Он притянул ее в объятия, прижал ладонь к ее макушке. Она ощутила, как он выдохнул, обняв ее.

Уна кашлянула.

– Я поищу нам еды.

– И нужно помыться, Уна.

– Господин?

– Мы долго были в пути. Я бы хоте быть чистым, когда снова пойду в ту яму.

– Как пожелаете, господин.

Сорча улыбнулась и прильнула головой к его груди.

– Ты ведь хочешь не просто помыться?

– Это твоя первая ночь в Катар Солас. Ты должна насладиться всеми прелестями жизни фейри.

– Какими?

– Вода для купания тут смешана с амброзией зачарованных цветов. Фионн точно добавил больше в воду, которую попросит Уна.

– И что будет? – она нахмурилась с тревогой, отклонилась и глядела на его лицо. – Почему ты не переживаешь из-за этого?

– Амброзия в маленьких дозах расслабляет тело. В больших действует как афродизиак.

– Ах, – ее щеки вспыхнули. – Ты говорил, что не хотел отвлекаться.

– Я в доме, где провел детство, впервые за века, еще и с женщиной, которую люблю больше жизни. Нужно быть сумасшедшим, чтобы не хотеть отвлечься в такое время.

– Ты можешь пожалеть об этом утром.

– Я не могу жалеть о времени с тобой, – он гладил ее спину до поясницы. – Если это наша последняя ночь, то я хочу, чтобы наши души помнили ее, даже став призраками.

Эмонн склонился и поймал ее губы. Он прижался к ней телом, погрузился языком, шептал обещания у ее кожи всю ночь. Хоть они оба переживали, что не смогут выполнить те обещания.

* * *

– Ты готова? – спросил Эмонн.

Сорча смотрела, как Уна застегивает его доспехи, проверяет каждый ремешок. Он мог носить регалии королевича, и слуги Фионна принесли ему наряд.

Эмонн отказался. Он выбрал доспехи, которые носил как вторую кожу. Сорча не знала, одобряла ли это. С одной стороны, было бы неплохо дать его народу увидеть его не только военачальником. С другой, он не должен был меняться, потому что они привыкли к королю, что не сражается на их стороне.

Она будет мягко за них обоих. Уна нарядила ее в эфемерное платье, что парило как облако. Зеленое, как море, оно окружало ее ноги и двигалось само по себе. Рукава были словно из дыма. Кристаллы свисали с ее горла и обвивали руки цепочками.

– Нет, – ответила Сорча. – Я не готова. Я нервничаю и не могу перестать думать, что произойдет нечто ужасное.

– Мы не можем угадать, что будет.

– Что он имел в виду, сказав, что ты – не бессмертный? – Сорча смотрела на него большими глазами. – Кристаллы останавливают любой клинок. Что он знает?

– Я не представляю, что он затевает. Он меня не убьет, Сорча.

Уна закончила застегивать ремешки, и Эмонн подошел к Сорче. Уверенность звучала в его шагах. Он взял ее за руки и прижался губами к ладоням.

– Откуда твоя уверенность?

– Он – все-таки часть меня. Близнецы – две стороны монеты. Убивая меня, он убьет себя.

– Я хочу убить его, – сказала она.

– А я готов убить себя, чтобы покончить с войной. Фионн таким бескорыстным не был.

Он повернулся, а она сжала его руку.

– Не убивай себя из-за этого. Есть другие способы.

Он оглянулся, эмоции плясали в его глазах, словно листались страницы книги.

– Мне есть, ради чего жить. Я не дам ему лишить меня этого.

Она вышла за ним из комнаты, и двадцать стражей повели их в тронный зал.

Хоть Фионн и выхвалялся, когда они только прибыли, он не заставил их долго ждать. Одна ночь в золотых покоях Благого дворца не считалась затянутым пребыванием. Он хотел сбить их с толку, а потом заставить вернуться.

Он показывал им, что его слово было законом, прогнав их, а потом вернув на своих условиях. Он так просто испортил их планы.

Это ее тревожило.

Каждый дюйм этого замка вызывал страх в разуме и душе. Что сделает Фионн? Что за безумие он мог оживить?

Плечи Эмонна не дрогнули, когда он прошел в тронный зал. Сорча смотрела на него, на камень, что удерживал ее на земле. Он не давал страху править им. Не должна и она.

Зал был снова полон фейри. Почему? Фионн делал вид, что они поговорят с ним, но она узнала многие лица. Это были те же фейри, что и до этого. Красота придворных была такой сильной, что ранила глаза.

Она взглянула на Уну.

– Это аристократы фейри, да?

– Да.

– Зачем они здесь?

Эмонн прошел к трону, остановился в футе от родителей.

– Я просил личную аудиенцию.

Фионн удобно сидел на троне, кольца блестели на пальцах.

– А я в праве отклонить то прошение. Аудиенция будет публичной.

– Ты точно хочешь это делать, брат?

– Можешь не говорить об этом.

Эмонн склонил голову.

– Тогда я обращаюсь к тебе и твоему двору.

– Можешь начинать.

Фейри подняли в унисон головы и посмотрели на высшего короля. Первого сына, который должен был править ими, но впал в немилость.

Горло Сорчи сжалось. Они смотрели на него. Пара слов Фионна, и Эмонн снова существовал. Но почему? Почему он позволил это сейчас?

Ее любимый замешкался на миг, пока ловил отдельные взгляды.

– Мой народ, вы страдали достаточно долго. Трон всегда передавался первому ребенку короля и королевы, а второму – только если первый умирал. Я не мертв. Многие из вас сражались вместе со мной на поле боя, кто-то спасал мне жизнь. Других спасал я. Вы знали меня еще мальчиком. Вы видели, как я рос уверенным и честным, вы любили меня как своего. Такой облик – не мой выбор, как и вы не выбирали свою красоту. Ваш король оставил эту рану и остальные на моем лице. Вы смотрите на свое лицо, свои страхи, соблазны, кошмары. Может, я уродлив, но я достоин места короля больше, чем тот, кто сидит на троне. Фейри не должны быть рабами. У нас есть шанс в этот миг изменить наш мир. Жить в равенстве, становиться сильнее вместе. Я не стану отдыхать, пока не сяду на трон, объединив наш народ.

Его слова были красивыми. Вызвали слезы Сорчи. Он говорил как настоящий король, который берет бремя народа и несет на своих плечах. Но видели ли они это?

Она посмотрела на фейри, и ее сердце сжалось. Им было плевать на его слова. Никто не шевелился, не моргал и не дышал, пока они свысока глядели на него.

Фионн фыркнул.

– Ты высказался, изгнанный принц. Твой народ ответил.

Эмонн не отвечал. Он смотрел на мужчин и женщин, так легко отказавшихся от него. Его выражение лица не изменилось, плечи не дрогнули. Он смотрел на них и ждал.

Сорча с дрожью вдохнула, уговаривая себя не плакать.

Король вздохнул.

– Я принял не только твою петицию.

Эмонн повернулся.

– Что?

– Вы прислали прошение с двумя именами, и я оба принял.

– Чье?

– Мое, – сказала Сорча. Ее голос звучал как колокольчик. – Я подписала письмо.

Он повернулся к ней.

– Зачем ты это сделала?

– Не знаю.

Сотни взглядов фейри пылали. Они ждали, что друидка скажет то, что заставит их передумать. То, что пошатнет основы их мира.

А она не могла подобрать слова.

Фионн махнул ей шагнуть вперед.

– Иди сюда, Сорча.

Ноги понесли ее без ее ведома. Она смотрела на лица, которые проходила, и гадала, чем заставить их передумать. Они уже знали, какое решение примут. Они избегали его годами и не хотели менять мнение.

Она встала рядом с Эмонном, задела его мизинец своим. Она не собиралась унижать его, беря за руку.

– Не там, – сказал Фионн. – Подойди к трону.

Что он задумал теперь? Она посмотрела на Эмонна, тот глядел на нее с тревогой в глазах. Но у нее не было выбора. Король позвал ее к себе.

Каждый шаг ощущался странно. Ступени казались неправильными. Король должен быть на одном уровне с народом, есть за их столом, биться бок о бок с ними. Он не должен был сидеть над ними и судить толпу.

Королева издала тихий звук, когда Сорча прошла мимо. Гул – пение, шепот молитвы – который пробежал дрожью по спине Сорчи.

– Вот и ты, – Фионн облизнулся. – Ты милая кроха, как для человека.

– Благодарю, – процедила она.

– Как вежливо! С каких пор ты прикусила язык?

– Я училась самоконтролю.

– Заметно, – он склонился и погладил пальцем ее руку. Она ощутила, как его жар пробивается сквозь ткань, ее тело растерялось из-за мужчины, который был почти как Эмонн. – Почему не сказать нам, почему Эмонн годится для трона больше меня?

– Не мне предлагать такое. Политика фейри выше меня.

– Даже ты не встанешь рядом с моим братом? Если его возлюбленная не считает его достойным, почему должны мы?

Она сглотнула.

– Мне не очень важно, сидит он на этом троне или том, что уже занял. Название замка и трон мало значат, ведь народ решает, кому он верен. Я видела всех, кто ищет убежища от твоего отношения, они приходят к нам. И мы заботимся о них. О каждом фейри, которого бросили, чьи семьи голодают. Мы обрабатываем их раны, кормим их, даем теплое место для сна. Мне не важно, будешь ты дальше Благим королем или нет. Мы продолжим спасать тех, кого ты подвел. И ты продолжишь подводить их.

Фионн приподнял брови.

– Изгнанный принц, твоя возлюбленная говорит хорошо для помойной крысы.

– Она – королева. Выказывай уважение.

– Королева? – Фионн и несколько придворных фейри рассмеялись. – Она – друид. Мы прогнали их из Другого мира уже давно, и не зря. Я должен отослать ее в мир людей.

– Она найдет способ вернуться. Уже нашла один раз.

– Так ты выбрала его? – прямо спросил у нее Фионн. – Я могу многое тебе подарить. Ты можешь увидеть много чудес при дворе тут без принца-фейри, который ничего не стоит.

– Он – твой брат, – сказала она, дыхание дрогнуло. – Как можно быть таким жестоким? Он – часть тебя.

Тень мелькнула на его лице. Та же печаль была на его лице, когда он смотрел на Эльву.

– Я вырезал ту часть, когда ударил его ножом в спину, маленькая повитуха. Ту рану не исцелить.

Она не думала, что кто-то кроме нее слышал его признание в вине. Сожаление звучало в его голосе, слова были тяжелыми. Он ненавидел себя за то, что сделал. Но не сдавался.

Они были похожи. Эмонн не дал бы брату править рядом с ним, а Фионн не собирался извиняться. Они были двумя столпами ненависти и зависти, что стали такими прочными, что не могли сломаться.

– Этот миг может изменить будущее, – прошептала она. – Шагни к исправлению своей жизни и его. Это не сделает тебя хуже, не сделает тебя слабым. Двое великих мужчин сильнее одного.

– Милые слова, – он коснулся ее щеки. – И у тебя яркая душа. Он не заслуживает твоей верности.

– Он честно заслужил ее. Много раз.

– Было бы в мире больше женщин, как ты.

– Где Эльва? – тихо спросила она.

Он замкнулся, лицо лишилось эмоций, ладони сжали подлокотники трона так, что те заскрипели.

– Ты высказала свою просьбу, повитуха. Вернись к своему любовнику, а я выражу свое суждение.

– Суждение? – ее голос зазвенел. – Мы тут не для наказания. Мы пришли поговорить, король с королем.

– Я не признаю еще одного короля Благого двора. Как и мой народ.

– Они уже признали! – она попятилась, душа просила справедливости. – Они приходят к нам сотнями, придут тысячи.

– Ты убежал с Гибразила, наплевав на наказание.

– Ты не имеешь права! – завизжала Сорча, отойдя к Эмонну. – Твое суждение ничего не значит!

– Я объявляю тебя виновным в нарушении законов нашего народа и измене.

Сорча сжала кулаки.

– Ты – не их король! Истинный король Благого двора стоит перед тобой, а ты не видишь!

– Сорча, – Эмонн поймал ее за плечи. – Тихо.

– Я не буду молчать, пока эти дураки зовут его королем!

– Mo chroí, – он прижался лбом к ее лбу. – Мы проиграли.

– Я этого не приму.

Голос Фионна загремел:

– Стражи, уберите повитуху.

Ладони сжали ее руки и оттащили от Эмонна. Он зарычал, потянулся за клинками и шагнул вперед. Два других стража удержали его на месте.

Она смотрела, как он бледнеет, его повернули к брату.

Фионн покачал головой.

– Отпустите его.

Ладони в золоте пропали с плеч Эмонна. Сорча извивалась, пытаясь вырваться из крепкой хватки. Один из стражей плотно обвил рукой ее талию.

– Ты знал, как наказывают за такое пренебрежение нашими правилами, но все равно пришел сюда, – сказал Фионн.

– Повесь меня еще раз, брат. Я буду висеть, сколько хочешь, но вернусь, когда веревка порвется.

Фионн снова помрачнел, и Сорча узнала это выражение.

– Нет, – выдохнула она. Все внутри нее сжалось, руки дрожали, глаза слезились. Она не знала, что собирался сделать Фионн, но видела, что его сердце разбивалось.

– Ты меня вынудил, брат, – Фионн впервые признал родство с Эмонном. – А теперь ты останешься тут, чтобы все помнили, что бывает, когда перечат королю.

– Я в плену? – фыркнул Эмонн. – Ты дурак. Они со временем поймут, что я говорил правду. Оставь трон. Покончи с этим.

– Не только ты находишь старые реликвии.

Время замедлилось, Сорча смотрела на сцену перед ней. Глаза Эмонна расширились, и она впервые увидела страх. Он терзал его лицо, Эмонн сжал меч на боку.

Но Фионн был быстрее. Он вытащил из складок мантии рукоять с камнями. Он нажал пальцем, и она стала копьем с таким острым краем, что он слепил.

Фионн повернулся так тихо, что Сорча не могла отследить за ним. Клинок пробил броню Эмонна, пронзил его меж ребер.

Он не мог умереть, кристаллы остановят это. Она ждала щелчка, звона бьющегося металла. Но этого не было.

Сдавленный звук пронесся по залу, где вдруг стало тихо, как в гробу. Эмонн кашлянул, Фионн повернул копье. Он давил, пока острие не пробило спину Эмонна, засияв в лучах света. На кончике не было крови.

Шумное дыхание отражало ее дыхание. Фионн отошел, провел ладонью по рту и поднялся к трону.

Эмонн упал на колени, растянулся бы на полу, но копье уперлось в ступени. Оно поддерживало его, пронзая сердце.

Вой раздался в ее голове, крик и визг боли. Это был крик банши, сердце разбивалось, душа погибала.

Она издавала этот звук. Кричала в ярости и страхе, пока горло не задрожало, пока она не ощутила кровь. Сорча не была уверена, что что-то говорила, звук мог быть просто диким проявлением агонии.

Страж ослабил хватку, и она вырвалась. Она подбежала к Эмонну, обхватила его лицо руками, приподняла голову, чтобы видеть его глаза.

Кристаллы тянулись из раны на груди. Они спускались по его рукам, сковали живот, и он не мог двигаться.

Слезы катились по ее щекам, ладони дрожали.

– Нет, – простонала она. – Нет, любовь моя. Ты меня не покинешь!

– Я… – кристаллы поднялись к его горлу, заперли слова в теле. Он пытался выразить глазами то, что не мог ртом. Но она видела только страх и печаль. Их жизнь забрали у них. Навсегда. – Mo chroí, борись за меня.

Его губы двигались, но кристалл вырос из языка. Они поднялись из его рта, вонзились в ее ладони. Он смотрел, но не видел, а потом его глаза замерли.

Она уже не держала мужчину в своих руках. Сердце не билось, легкие не втягивали воздух, в глазах не было любви. Он стал мужчиной из кристалла, символом всех, кто бился против Фионна.

Сорча вдохнула, откинула голову и завизжала. Ее агония своей силой разбивала камень вокруг. Большие трещины потянулись, как паутина, по полу к ненавистным фейри, обрекшим его на такую судьбу.

Она убьет их всех. Они умрут тысячей смертей за то, что забрали его у нее.

Одна смелая душа обвила рукой ее талию, но она не отпустила Эмонна. Она не хотела бросать его тут, где ненавистный народ будет смотреть на него и смеяться. Они не имели права оставить его.

– Сорча! – закричал Циан ей на ухо. – Сорча, нам нужно уходить!

– Я заставлю их пожалеть за дыхание!

– Мы так и сделаем, любимая. Но нам нужно идти!

Она открыла глаза, увидела, что тронный зал был разрушен. Фейри бились между собой и со стражами. Крики звенели вместе с ее, и она не знала, что за сражения тут шли.

Фионн убежал из комнаты с небольшой армией стражей за ним. Они уводили старую королеву, которая смотрела на Сорчу с болью в глазах.

Сорча указала на нее.

– Ты не имеешь права скорбеть по нему.

Королева вздрогнула и убежала.

– Ну же, Сорча! Нам не нужно в подземелье! Вся работа будет напрасной!

– Я не могу его оставить.

– Он уже ничего не узнает, – она слышала боль в голосе Циана. – Он не знает, Сорча. Нам нужно идти.

Дрожа, она поцеловала холодные каменные губы Эмонна.

– Я отыщу тебя снова. В этой жизни или следующей.

Она встала с онемевшим сердцем и покинула оставшееся от народа Эмонна. Ее душа кричала клятву.

Она уничтожит его дом, и плохо будет тому дураку, что попытается остановить ее.

11

Королева-друид

– Король мертв.

Слова прозвенели в украденном замке Нуады. Дворфы и Благие фейри, укрывшиеся в древних стенах, смотрели большими глазами.

Они прибыли две недели назад. Разбитая, окровавленная и уставшая Сорча кричала и билась в их хватке. Успокоившись, она сказала другим молчать. Она расскажет их народу, когда слова перестанут застревать в горле.

Она не знала, что на это уйдет столько времени. Безумие плясало по краям ее зрения дольше, чем она хотела признавать. Сорча не думала, что была такой слабой.

Слова Брана плясали в ее голове. Найти что-то, чем займет время, отыскать цель, заставить жизнь двигаться в другом направлении. Она выживала без него раньше. Сможет снова.

Но она не думала, что потеря его во второй раз уничтожит ее.

Теперь она стояла перед толпой с ясным разумом. У нее была цель – обеспечить дом для всех фейри, ищущих укрытия от бурь гнева Фионна.

Сорча снова это сказала, заставляя себя и их осознать правду:

– Король мертв. Фионн пробил Копьем Луга его грудь, только это оружие могло убить нашего кристального короля.

– Где его тело? – крикнул дворф.

– Фионн оставил его как символ того, что будет со всеми, кто перечит ему.

Шепот загудел в воздухе. Разумы фейри стали встревоженными, они не знали, что будет дальше. Они пошли против короля. Жили в этом замке, следовали за Сорчей и Эмонном, и все решения шли против приказов короля.

– Мы возьмем верх, – крикнула Сорча. – Это место – наш дом. Народ рядом с вами – ваша семья, по крови и по выбору. Наши жизни останутся, как он этого хотел бы. Свободные.

Она сунула ладони в складки платья. Слезы покалывали глаза, но она не могла позволить им пролиться. Сколько слез мог пролить один человек?

– Мы останемся в этом замке. Мы продолжим собирать народ.

– Мы пойдем воевать? – крикнула торфяная фейри.

– Нет, – Сорча покачала головой. Ее силы пропали, она с трудом стояла. – Я не хочу вести наш народ на войну. Я принимаю решения, основываясь на том, чего он хотел бы. Вы были для него важнее его жизни. Мы не могли знать, что задумал Фионн, но мы знаем намерения Эмонна. Мы не будем биться, пока нас не заставят.

Она покинула зал под гул шепотов фейри. Они могли думать, что хотели, но ей надоело сражаться.

Ее ладони дрожали, пока она толкала двери. Желудок напрягся, пока она шла по коридору. Колени содрогались, она прошла в комнату и закрыла за собой дверь.

«Его нет».

Всхлип сотряс ее плечи, ее тело раскачивалось. Его нет.

Что ей было делать, когда ее ребра трещали, открывая ее сердце холоду ее души? Она теряла все снова и снова. А теперь была одна.

Она сползла на колени, прижалась лбом к двери. Их народ нуждался в ней во главе, чтобы вести их вперед, а она могла лишь разваливаться на кусочки.

Эмонн не подвел их. Даже потеряв их любовь, он шел вперед. Его семья повесила его, а он все равно нашел силы управлять народом на Гибразиле, нашел смелость вернуться домой и посмотреть им в глаза.

Она не могла даже встать.