Текст книги "Извращённое чувство (ЛП)"
Автор книги: Эмили Макинтайер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
1
3. ЯСМИН
С какой бы стороны я ни смотрела на ситуацию, она кажется безнадежной. До сих пор у меня всегда был запасной план, которым я не хотела пользоваться, но он был наготове на случай, если мне придётся сдаться.
Может быть, мне стоит прямо сейчас пойти к отцу и рассказать ему всё, особенно ту часть, где Джулиан, его гордость и радость, его правая рука, фактически дал понять, что позволил бы кому-то переспать со мной, просто чтобы «протестировать товар».
Но поверит ли он мне?
Хоть он и мой отец, я провела большую часть своей жизни в школе-интернате, а затем в университете. Джулиан был рядом с ним почти десять лет.
Мысль о том, что я расскажу всё отцу, а он мне не поверит или, что ещё хуже, встанет на сторону Джулиана, причиняет мне боль.
И ещё есть Эйдан. Милый, идеальный Эйдан, который никогда не делал ничего, кроме как влюблялся не в ту женщину. Мне кажется, его жизнь была бы намного лучше, если бы не я. Я собираюсь провести этот вечер, пытаясь убедить его не ехать в Египет и не связываться с компанией моего отца. Мы можем найти другой выход.
Часть меня хочет рассказать обо всём Рие. Я знаю, что она спросит, как прошёл вечер, но это не то, что ей нужно знать. Я уже втянула её в свои проблемы, и она, зная её, попытается сделать что-то безумное, чтобы помочь, и не позволит мне разобраться со всем самой.
Кроме того, пока ситуация не разрешится, я не хочу привлекать внимание Джулиана. Он может использовать её против меня, а я пытаюсь уменьшить его влияние, а не увеличивать его.
Я надеваю просторные спортивные штаны и свободную майку штата Орегон, чувствуя себя в них уютно и привычно, в то время как все остальное в моей жизни как будто выходит из-под контроля.
Сделав глубокий вдох, я пытаюсь сосредоточиться на том, что могу контролировать.
Я могу рассказать отцу о планах Джулиана и о нас с Эйданом, хотя мысль об этом вызывает у меня отвращение. Могу отказать Александру Соколову. Какая же он омерзительная свинья! Скорее себе глаз выколю, чем проведу с ним ещё хоть секунду. Я могу принять предложение Джулиана и притвориться, что мы помолвлены, чтобы выиграть время.
Но даже когда я обдумываю все возможные варианты, то понимаю, что лучший выход – смириться с ситуацией и принять самостоятельное взрослое решение, хотя бы раз в жизни, и смириться с последствиями своего выбора, какими бы они ни были.
А это значит, что мне нужно убедиться, что Эйдан не сядет в этот самолёт.
Я не трачу время на то, чтобы распустить волосы, которые были уложены для ужина, и не снимаю макияж, когда выбегаю из спальни и несусь по коридорам. Вокруг царит тишина и полумрак. Единственный источник света – это слабо освещённые картины на стенах и ночники с датчиками движения, которые включаются, когда я прохожу мимо. Я дохожу до лестницы, которая отделяет мое крыло от крыла отца, и как раз в тот момент, когда собираюсь спуститься по ступенькам и направиться в комнаты персонала, поворачиваю, решив просто заглянуть к Бабе, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
Обойдя лестницу, я направляюсь к двери в его спальню, стучу и прислоняю ухо к дереву, чтобы проверить, слышу ли я его с другой стороны. Сердце сжимается в груди, когда никто не отвечает, и дыхание учащается.
Уверена, что с ним всё в порядке.
Может быть, мне стоит проверить, просто чтобы убедиться.
Я делаю глубокий вдох, стараясь не шуметь, и осторожно берусь за дверную ручку. Медленно поворачиваю её, и дверь со скрипом открывается.
Заглядываю внутрь и вижу его, лежащего неподвижно на огромной кровати в просторной комнате.
Он укрыт одеялом, расшитым золотом и украшенным красными узорами. Я вижу, как ровно поднимается и опускается его грудь, и с облегчением выдыхаю.
С ним всё в порядке, он просто спит. Всё в порядке.
Я колеблюсь, прежде чем уйти, большая часть меня хочет забежать в его комнату и разбудить его, позволить ему утешить меня, потому что большую часть моей жизни он был единственным человеком в мире, который мог это сделать, но останавливаю себя. Это было бы эгоистично, а ему нужен отдых. И в любом случае мне нужно поговорить с Эйданом, прежде чем принимать необдуманные решения. Если я увижу отца сейчас, когда я на взводе и встревожена, чувствую, что теряю контроль над собой, боюсь, слова будут литься из меня, хочу я этого или нет. Один его взгляд – и он спросит, что случилось, и я не смогу сдержаться, разрыдаюсь, как маленькая девочка, которая нуждается в утешении, которое может дать только её отец.
Я направляюсь в служебное крыло и прохожу мимо закрытых дверей, представляя лица людей, которые работали и жили в нашем поместье на протяжении большей части моей жизни. Меня удивляет, что я никогда не находила времени, чтобы познакомиться поближе с кем-либо из них, кроме Эйдана.
За все эти годы у меня даже не было возможности узнать его маму поближе. Сначала я был ребёнком, которому было всё равно, а потом я боялась, что она узнает о наших отношениях и это вызовет проблемы. Я не была уверена, как она отреагирует: разозлится и начнёт кричать на меня или просто отошлёт Эйдана прочь.
Странно, что он никогда не настаивал на том, чтобы мы проводили время вместе, и в то же время так хотел, чтобы мой отец узнал о нем.
Мне бы хотелось, чтобы она знала. Хотелось бы, чтобы она могла высказать свое мнение о том, во что мы с Эйданом ввязываемся, потому что мне кажется, что я все глубже и глубже загоняю нас в очередную яму, из которой не могу выбраться.
Дойдя до последней двери слева, нашего обычного места встречи, я захожу внутрь, ожидая, что он уже там.
Но его там нет.
Я тянусь за телефоном, запоздало осознавая, что его нет в кармане. Морщу лоб, пытаясь вспомнить, где я его последний раз видела.
Кажется, в ресторане.
Твою мать.
Я раздумываю, не вернуться ли за ним, но решаю не делать этого. Прохожу дальше в комнату и сажусь на небольшую двуспальную кровать, ожидая прихода Эйдана.
Прикрыв рот рукой, я зеваю и решаю прилечь отдохнуть, пока жду его. Уверена, он разбудит меня, когда придёт.
Но меня никто не будит.
И я сплю всю ночь напролет, просыпаясь только тогда, когда солнечный свет проникает в комнату через маленькое окошко в дальнем конце комнаты, осыпая мою кожу теплыми лучами.
Потирая глаза, я медленно поднимаюсь и пытаюсь осознать, где нахожусь.
Очевидно, сейчас утро.
А Эйдан так и не появился.
1
4. ЯСМИН
Я всё ещё не могу найти свой телефон и не могу заставить себя связаться с Джулианом или этим негодяем Александром, чтобы узнать, забрали ли они его, когда уходили. Вдобавок ко всему, я до сих пор не видела Эйдана, и у меня болит шея из-за того, что я спала на этом неровном двуспальном матрасе. И сейчас я сижу на высоком барном стуле на краю кухонного островка, слушаю, как на заднем плане работает телевизор, и пью кофе, которого хватит, чтобы нормальные люди не спали целую неделю.
Но мне это не помогает.
Входит мой отец, и его лицо озаряется, когда он видит меня. Он подходит и садится на стул рядом со мной.
– Доброе утро, милая. Как спалось?
Я натягиваю улыбку, хотя знаю, что она его не обманет, и делаю глоток из своей огромной кружки.
– Я отлично выспалась. А ты как себя чувствуешь?
Я пристально смотрю на него, пытаясь уловить каждую деталь и сравнить с тем, каким он был в нашу последнюю встречу. К счастью, он выглядит так же, и я с облегчением выдыхаю, радуясь, что он не изменился. По крайней мере, внешне. Пока что.
– Я чувствую себя хорошо. Готов выпить чаю, – говорит он, оглядываясь по сторонам.
В этот момент в кухню из коридора входит мама Эйдана, и я выпрямляюсь, увидев её. Она выглядит как обычно: красивая, в чёрных брюках и светло-голубой футболке-поло, её светлые волосы собраны в пучок на затылке. Она наливает моему отцу чашку чая и ставит её перед ним, прежде чем принести газету. Я жду хоть какого-то знака внимания, хотя не уверена, почему я считаю, что она обратит внимание на мое существование. Раньше она никогда меня не замечала. Но её сын вчера вечером не пришёл, и у меня предчувствие, что что-то не так.
Возможно, Эйдан поговорил с ней, или она что-то знает и пришла сюда, чтобы передать мне секретную информацию.
Конечно, это лишь догадка, и, как обычно, она не смотрит на меня, даже мельком, прежде чем уйти, скрываясь в коридоре рядом с кухней.
Проклятье.
Внутри меня всё сжимается от беспокойства о том, где Эйдан, и что могло произойти. Я знаю, что он пытается дозвониться до меня, но не может, потому что я не могу найти свой дурацкий телефон.
Я опускаю взгляд в свою кружку с кофе, пытаясь собраться с мыслями, но меня отвлекает реклама «Sultans» по телевизору.
«Превратите свою любовь из грубой в эффектную с помощью бриллианта «Sultans»»
Я привыкла видеть рекламу «Sultans» или бывать в разных местах и наблюдать большие и сверкающие витрины наших магазинов в центре городов, поэтому не обращаю на это внимания. И только когда отец берет в руки пульт и увеличивает громкость новостей, я поднимаю голову, и мой интерес внезапно пробуждается.
«Просёлочные дороги Бадура полностью перекрыты, Lamborghini невозможно узнать с того места, где он был завернут за дерево».
«А что насчёт водителя, Том? Есть какие-нибудь новости?»
«Поисково-спасательная команда прочёсывает лесистую местность, но на данный момент, Диана, никаких тел обнаружено не было».
На экране репортёры сменяются кадрами с дрона, показывающими сельские дороги недалеко от центра Бадура, недалеко от того места, где мы находимся.
– Похоже на серьёзную аварию, – говорю я.
Отец хмыкает, затем выключает звук и снова погружается в газету.
– Вот почему я предпочитаю, чтобы тебя возили другие люди.
Я сдерживаю раздражение от напоминания о том, что так и не научилась водить машину, когда Джулиан проходит через холл на кухню с таким видом, будто это его дом, будто он здесь хозяин.
Я откидываю голову назад и стону.
– Разве ты не должен быть на работе?
Он улыбается, проходит в комнату, садится за стол напротив меня и берёт виноградину из блюда со свежими фруктами, которое принесли, когда я спустилась.
– Просто хотел убедиться, что ты не скучаешь по мне, – подмигивает он и поворачивается к моему отцу. – Рад видеть тебя на ногах и в движении, старик.
– Хм, – хмыкает папа, переводя взгляд с меня на Джулиана. – Как прошёл вчерашний ужин?
– Да, кстати, я думала, ты там будешь, – вклиниваюсь я.
Лицо папы смягчается.
– Я не очень хорошо себя чувствовал.
– Мог бы хотя бы сказать мне.
Он машет рукой перед собой, как будто это не имеет значения.
– Я не хотел, чтобы ты видела меня в таком состоянии.
Я вздыхаю, раздражение нарастает внутри меня.
– Баба, я хочу видеть тебя в любом состоянии.
– Довольно, – отвечает он, и я вздрагиваю от его резкого тона. – Расскажи мне, как прошла прошлая ночь.
Я ставлю свою чашку с кофе на стол и сжимаю руки в кулаки на коленях.
– Всё прошло нормально.
Джулиан не обращает на это внимания, отправляя в рот очередную виноградину и просматривая видеозапись аварии с Lamborghini, сделанную с помощью дрона.
– Нормально? – повторяет мой отец. – И это всё, что ты можешь сказать?
Я пожимаю плечами и смотрю на него.
– Он не в моём вкусе.
– Он был ужасен, Али, – вмешивается Джулиан. – Честно говоря, я удивлён, что ты вообще решил их познакомить.
– Он достойный человек, Джулиан, – возражает Баба. – Думал, ты хотел бы, чтобы в её жизни был кто-то, кто знает, как себя подать в кругу важных людей.
Джулиан приподнимает брови и поворачивается к моему отцу.
– А почему это должно меня волновать?
– Потому что они будут владеть «Sultans».
У меня перехватывает дыхание, и в воздухе повисает многозначительная пауза.
У Джулиана подергивается челюсть.
– Ах, ну конечно.
Я внимательно наблюдаю за Джулианом, замечая, как напрягается его тело и как натянуто он улыбается.
Ему это явно не нравится, и его предложение помочь мне – именно то, что я и предполагала, просто помощь для собственной выгоды. Он не хочет мне помогать; он хочет получить то, что должно достаться мне.
Ненависть бурлит глубоко внутри меня, как колдовское зелье, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не сорваться и не сказать чего-нибудь, о чём потом пожалею.
Джулиан снова смотрит на телевизор, кивая в его сторону.
– Я почти уверен, что это та самая машина, на которой вчера вечером уезжал наш Александр Соколов.
– Что? – я ахаю.
Наши взгляды встречаются.
Он ухмыляется.
– Надеюсь, всё в порядке, – говорит он.
У меня от удивления отвисает челюсть, и внутри всё переворачивается, как будто по мне ползают пауки.
– Уверен, это просто совпадение, – говорит отец, поднимаясь со стула. – Но я всё же позвоню, чтобы убедиться.
Джулиан соглашается.
– Хорошая идея, старик. Он был сильно пьян. Я пытался уговорить его поехать домой, но он не захотел.
Я сижу, не в силах пошевелиться. Меня охватывает шок, и я чувствую себя так, будто погружаюсь в зыбучие пески.
– Да ладно, Ясмин. Не стоит так удивляться, – смеётся Джулиан, отправляя в рот ещё одну виноградину.
– Это ты сделал? – с трудом спрашиваю я.
Он поднимает бровь и обходит стол, пока не оказывается передо мной. Он стоит так близко, что его ноги оказываются по обе стороны от моих бёдер.
– Боюсь, смерть – это часть жизни, Gattina, – говорит он.
Я прищуриваюсь, и внутри меня нарастает неприятное чувство.
– Что это должно, черт возьми, значить? – спрашиваю я.
Он пожимает плечами.
– Воспринимай, как хочешь.
У меня во рту становится сухо, как в пустыне, и я с трудом сглатываю, медленно облизывая губы. Мне страшно задавать следующий вопрос, но я не могу не спросить.
– Где Эйдан?
– В самолёте, – просто отвечает он. – Счастливее некуда, с полным желудком элитного шампанского и надеждой на лучшую жизнь впереди, – он делает паузу и слегка наклоняет голову. – Он с моим помощником Иэном, который предан мне до глубины души. Иэн очень хочет помочь мне с любыми… трудностями, которые могут возникнуть на моём пути.
Я киваю, хотя внутри меня всё опускается, и меня охватывает чувство безысходности. Его намёк более чем ясен.
Но способен ли он на это?
Я не новичок в том, что касается тёмной стороны жизни моего отца и его окружения, хотя он и пытается оградить меня от этого.
Теперь уже слишком поздно идти к отцу. У Джулиана в руках Эйдан, а у меня…
– Ты подумала над моим предложением? – спрашивает он, подходя ближе и протягивая руку, чтобы нежно коснуться моей щёки своей большой ладонью.
Я сглатываю, стараясь подавить жжение в глазах.
– Ты собираешься его убить? – мой голос звучит слабо, а отчаяние сквозит в каждом слове.
Его большой палец скользит по моему подбородку, вызывая страх, который пронзает меня до самых костей.
– Нет, если ты будешь сотрудничать.
Моё горло сжимается, а сердце стучит в ушах, но я всё же заставляю себя поднять взгляд и встретиться с ним глазами.
– Чего ты хочешь?
Он улыбается, его хватка становится всё крепче и крепче.
– Тебя.
1
5. ДЖУЛИАН
– Что это?
Голос Али раздался из дальнего угла кухни, но я не мог оторвать взгляд от лица Ясмин. На самом деле, я крепче сжал её подбородок, властно провёл большим пальцем по её щеке, прежде чем отпустить и отпрянуть, словно меня поймали на месте преступления.
– Али, я… – я провёл рукой по волосам, чтобы они стали взъерошенными, и покачал головой. – Я могу всё объяснить.
Лицо Али застыло, он смотрит на нас двоих, скрестив руки на груди..
– Объясняй быстро, – потребовал он.
– Баба, – начала Ясмин.
Я прервал её: – Я… я люблю её.
Брови Али поднимаются к линии роста волос, и он делает шаг в комнату, вытягивая руку, чтобы опереться на столешницу. Хотя сегодня он выглядит нормально, я помню, насколько он слабее, чем обычно.
– Прости, старик, – продолжил я, стараясь, чтобы в моём голосе звучало сочувствие. – Мы не хотели, чтобы ты узнал об этом таким образом.
– Это правда? – в его голосе слышится сомнение, будто он ждёт подтверждения. Он переводит взгляд своих желтоватых глаз на Ясмин.
Она молчит, кажется, целую вечность, лишь прикусывает губу. Я подхожу к ней, беру за руку и переплетаю её липкие пальцы со своими.
Наши глаза встречаются, и, клянусь Богом, я чувствую ненависть, излучаемую ее взглядом. Я позволяю своей ухмылке расшириться, смотрю на нее сверху вниз и подмигиваю. Она хмурится, отводя взгляд, и смотрит на телевизор, по которому все еще показывают злополучную аварию Александра.
Медленно повернув голову, она смотрит на отца.
– Да, – шепчет она.
Удовлетворение накрывает меня волной.
Али смотрит на меня, его лицо недовольно морщится.
– Но ты же такой старый.
смеюсь
– По крайней мере, не такой старый, как ты. Мы не хотели, чтобы это произошло, Али, но сердцу не прикажешь, – я поднял наши соединённые руки и запечатлел поцелуй на её тыльной стороне. – Скажи ему, Gattina.
Она замирает.
– Мы не хотели, чтобы это случилось, Баба.
– Когда это произошло? – спросил он. – Как? Почему ты раньше ничего не говорила?
Она смотрит на свои колени, ее голос срывается, когда она говорит, но ее ногти впиваются в тыльную сторону моей руки, пока не прорезают мою кожу.
– Я боялась тебя разочаровать. И… не хотела, чтобы положение Джулиана в твоей жизни пострадало.
Али вздохнул, подошёл к ней и взял её свободную руку в свои.
– И он тот, кого ты любишь?
Она сглотнула, подняла на него взгляд, а затем отвела его через несколько секунд, словно не могла выдержать его пристальный взгляд.
– Да.
Он медленно выдыхает и кивает, наклоняясь, чтобы поцеловать её в лоб, после чего отстраняется и смотрит на нас обоих.
– Тогда он будет тем, за кого ты выйдешь замуж.
Я улыбаюсь, моё тело гудит от предвкушения успеха.
Ясмин заметно опускает руки, и я убираю свою ладонь, скользя по ее руке вверх, пока не обхватываю ее шею сзади. Она тут же выпрямляется, натягивая на лицо широкую улыбку.
Наклонившись, я прижимаю поцелуй к ее виску и говорю негромко, чтобы не услышал ее отец.
– Ты была очень хорошей девочкой.
– Что случилось, Ясмин? Это не то, чего ты хочешь? – спрашивает Али.
Слёзы текут по её лицу, и хотя я знаю, что они, скорее всего, от грусти или разочарования, она хорошо притворяется, что они от радости.
– Я просто счастлива, Баба, – она качает головой, протягивая руку, чтобы вытереть слёзы со щёк. – Я ожидала, что ты рассердишься на меня.
Он кивает, и в его взгляде читается понимание.
– Я человек на последнем издыхании.
– Не говори так, – шепчет она.
Он хмурится.
– Это правда. Даже если мои следы будут высечены на камне, я не буду здесь вечно. У меня нет времени на гнев. Я лучше потрачу его на поиски покоя. Он не тот, кого я бы выбрал для тебя, милая, но если ты счастлива, то и я счастлив.
Ясмин шумно вдыхает, все ее тело напрягается от его слов.
Мне следовало бы чувствовать себя оправданным, даже облегчённым, что она не догадалась о том, что он принял бы её возлюбленного, но вместо этого я чувствую, как внутри всё переворачивается. После всего, что я ему дал, после всего, что я сделал, меня всё ещё недостаточно. Он должен быть польщён тем, что я выбрал его никчёмную дочь, и всё же он так откровенно демонстрирует своё пренебрежение.
Это пощечина по моему лицу.
Это хуже, чем удар в спину. Я подавляю чувство, что я недостаточно хорош, – то самое чувство, которое не давало мне спать по ночам в детстве. Я прячу его так глубоко, что оно больше не беспокоит меня.
Неважно, что он выбрал не меня. Я сам выберу себя, и я единственный, кто никогда меня не подводил.
Скоро я буду полностью контролировать «Sultans», и буду с радостью смотреть, как те, кто когда-то считал меня недостаточно достойным, будут извиняться передо мной. Пока я буду держать вселенную на ладони.
– А сейчас, – Али хлопает в ладоши, отходит назад и смотрит на нас. – Как насчёт свадьбы?
***
– Тинаше, друг мой, скажи, в чём проблема? – спрашиваю я, откидываясь на спинку рабочего кресла и глядя на горизонт Бадура через огромное окно моего офиса. Солнце только начинает садиться, и его оранжевые лучи сменяются розовыми, а вид на сверкающие небоскрёбы создаёт потрясающее сияние.
– Джулиан, – с облегчением вздыхает Тинаше. – Дэррину не нравится, что ты вторгаешься на его территорию и пытаешься забрать у него потерянную лампу.
Я беру ручку и постукиваю ею по столу, раздражённый тем, что мне вообще приходится разбираться с этой ситуацией.
– Напомни мне ещё раз, старый друг, за что я тебе плачу?
Наступает долгая пауза, прежде чем в трубке снова звучит его низкий голос.
– Я не волшебник, Джулиан. Я могу предоставить тебе доступ во многие места и помочь подружиться с нужными людьми, но я не джинн. Я не могу взмахнуть рукой и внезапно разрешить тебе нелегально въехать в страну и контрабандой вывезти реликвии из других государств.
Я улыбаюсь, откладываю ручку, которую держал в руке, и наблюдаю, как она катится по столу.
– Дэррин Андерс не придавал значения контрабанде реликвий. Он практически сам разработал эту операцию.
Тинаше цокает языком.
– Но ему не всё равно, что кто-то пытается его опередить. Он провёл там почти десять лет, пытаясь найти лампу.
Вздохнув, я потираю переносицу.
– В чём тогда наша проблема?
– Он хочет, чтобы ты ушёл. Точка. Я просто беспокоюсь о людях, которые на тебя работают. Дэррин, как известно, не отличается мягкостью в общении.
Я отрицательно качаю головой, чувствуя, как раздражение нарастает во мне, словно при обработке ран спиртом. Меньше всего мне хочется поддаваться на уговоры Дэррина, но его ресурсы там гораздо сильнее и укоренены в годах работы, в то время как мы – новое предприятие.
Мне нужно подойти к этому вопросу с умом, как к деловой сделке, а не как к битве, в которой я должен одержать победу. Необходимо создать у него ложное чувство уверенности, чтобы он не создавал нам проблем в будущем. Как только у меня будет лампа, это уже не будет иметь значения. Мы уедем из этого района, и он больше не сможет нам помешать.
– А Джинни знает об этом? – спросил я.
Тинаше усмехнулся.
– Джинни знает всё, Джулиан. Вот почему она главная.
Мои пальцы сжимают телефон, и я чувствую раздражение из-за того, что она не поделилась информацией о Дэррине Андерсе напрямую со мной. На самом деле, с тех пор как она рассказала мне о новом месте, которое хотела посетить, я не получил от неё ни одного письма по электронной почте. Если она уже знала о Дэррине, то меня злит, что она не упомянула об этом в своём сообщении.
– Я попробую что-то с этим сделать, – говорю я.
Тинаше хмыкает, и я прерываю разговор, не дав ему возможности сказать что-либо ещё. Затем я набираю номер Иэна и отправляю ему сообщение.
Я: Не делай НИЧЕГО за пределами лагеря, пока я не свяжусь с тобой. Отведи мальчика туда и оставайся на месте. Я буду очень зол, если с тобой что-нибудь случится. И поговори с Джинни, узнай, как продвигаются поиски. Спроси её о Дэррине Андерсе и о том, почему она не сочла нужным сообщить нам столь важную информацию.
Не успеваю я положить телефон, как он снова начинает вибрировать в моей руке, и плохое предчувствие, которое до этого момента было скрыто, становится ещё сильнее.
На экране появляется имя: Mamma.
Я чувствую, как нерешительность сковывает меня. Я провожу языком по зубам, мои пальцы постукивают по столу, пока я смотрю, как звонок переходит на голосовую почту. Только тогда я выдыхаю, чувствуя, как внутри меня нарастает чувство вины из-за того, что я снова не ответила на звонок.
Я мысленно отмечаю, что нужно позвонить Джессике, медсестре, и убедиться, что у неё всё в порядке, хотя это и не требуется. Я поселил её в роскошном доме площадью четыре тысячи квадратных метров на берегу озера, предоставив ей лучший уход, который только можно купить за деньги.
Но этого недостаточно, чтобы она оставила меня в покое.
Раздаётся уведомление о новом сообщении на голосовой почте, и я включаю громкую связь. В комнате раздаётся голос моей матери.
– Vita mia21, это твоя любимая мама.
Её голос звучит тихо и нежно, как будто она с трудом произносит эти слова. Это ещё раз подтверждает, что я сделал правильный выбор, не отвечая на звонок. Её отчаяние и уныние невозможно скрыть, когда она хочет поделиться этим с миром.
– Я пытаюсь до тебя дозвониться, знаешь? Мне так одиноко здесь, совсем одной, – она вздыхает. – Джессика сказала, что ты очень занят, но разве может ребёнок быть настолько занят, чтобы не позвонить своей матери? В любом случае, я надеюсь, что скоро смогу с тобой поговорить, и молюсь, чтобы ты, не дай бог, не оказался в беде. Не то чтобы мне когда-нибудь позвонили, если бы это было так. Я чувствую себя чужой, хотя и подарила тебе жизнь, но, знаешь, в наше время это, должно быть, значит не так много, как когда я росла.
Я протягиваю руку и нажимаю кнопку на клавиатуре компьютера, чтобы включить подсветку экрана, и просматриваю свои электронные письма, слушая её голос.
– Не знаю, волнует ли тебя это, раз ты даже не можешь ответить на звонок, но врачи не уверены, сколько мне ещё осталось. Это может случиться в любой момент, поэтому я молюсь, чтобы услышать твой голос, пока не стало слишком поздно. Ты – единственное, что заставляет меня держаться.
Мне очень хочется навестить её, но гнев переполняет меня. Долгие годы её слова мучили меня, заставляя думать, что она вот-вот уйдёт из жизни. Но нельзя кричать «Волк!» слишком часто, иначе люди перестанут верить.
– Ti voglio bene, piccolo22, – говорит она.
Когда сообщение заканчивается, я смотрю на свой телефон, протягиваю руку и нажимаю кнопку «Удалить». Чувство вины смешивается с другими эмоциями, вызывая тошноту. Вместо того чтобы сосредоточиться на этом ощущении, я встаю со стула и выхожу из кабинета. Направляюсь на нижний этаж штаб-квартиры «Sultans», где мы создаём выращенные в лаборатории бриллианты.
Мы начали создавать собственные бриллианты только в последние годы, и нам пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить Али в том, что это того стоит. Он считает, что они не имеют той же ценности, но неважно, что думает он. Главное – это потребители, а после того как закон о чистой торговле алмазами ужесточил правила в отношении конфликтных алмазов, востребованность выращенных в лаборатории драгоценных камней резко возросла. Люди хотят верить, что они вносят свой вклад в мир, а не в зло. И синтетические алмазы – это способ удовлетворить эту потребность рынка.
Однако в основном мы используем синтетические алмазы для обработки и полировки добытых алмазов, а затем продаём значительную часть оставшихся сторонним продавцам.
Я иду по проходам производственного склада с бетонным полом, который был окрашен в белый цвет. Мимо меня проносятся огромные кубические пресс-машины HPHT, которые выглядят как гигантские механизмы с шестью гранями. Они имеют светло-голубой цвет и используют огромное количество тепла и давления для создания синтетических бриллиантов.
Я замечаю, что сотрудники склада обращают на меня внимание, но не подходят поздороваться. Они останавливаются по краям проходов и наблюдают за мной.
Здесь тихо, если не считать шума оборудования и музыки, которая звучит из офисов в дальнем правом углу.
Честно говоря, я нечасто бываю в других отделах, но иногда захожу туда, чтобы убедиться, что всё идёт хорошо. Я получаю отчёты за выходные от менеджеров отделов, и мне нужно проверить, что всё соответствует плану.
Обычно, когда я появляюсь в разных местах, это вызывает беспокойство у сотрудников, и рабочий процесс нарушается.
Конечно же.
В данный момент мне всё равно. Мне необходимо отвлечься как от бурных эмоций, вызванных моей ворчливой матерью, так и от раздражения, вызванного Дэррином Андерсом, который пытается отнять у меня то, что мне нужно.
В кармане у меня что-то вибрирует, и я замедляю шаг. Я достаю телефон из кармана и ухмыляюсь, понимая, что это не мой сотовый, а Ясмин.
На экране появляется изображение Рии, и я сбрасываю звонок, засовывая телефон обратно в карман. Я рад, что это не парень пытается связаться с ней снова. Взломать её телефон было несложно – зная дату рождения её отца и её самой, подобрать пароль было нетрудно. Как только мне удалось это сделать, я смог помешать Эйдану встретиться с ней два дня назад. Просто притворился Ясмин и сказал ему, что с её отцом что-то случилось, а когда он ответил, проигнорировал его. Я чувствую удовлетворение, когда понимаю, что он больше не пытается выйти на связь.
Глупый мальчишка.
Но для меня это большое везение, ведь я не могу позволить, чтобы он оказался на моём пути.
Особенно когда Ясмин так близка к тому, чтобы стать моей.
