Текст книги "Рибут. Дилогия (ЛП)"
Автор книги: Эми Тинтера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
– Слушай меня, Бишоп, – сказала я. Он дернулся, и я сдавила крепче. – Предлагаю сделку. Ты проведешь меня вон туда, – я указала на лабораторию слева, отгороженную прозрачным стеклом, – а я тебя не убью.
Бишоп не ответил. Он продолжал извиваться, по щекам текли слезы. Он был молод – наверное, чуть старше двадцати, с круглым симпатичным лицом. Коротковат для мужчины, но мне все равно пришлось встать на цыпочки, чтобы держать его.
– Эй, – позвала я, чуть ослабив хватку. – Согласен?
Он кивнул. Изо рта вырвался сдавленный всхлип, и Бишоп открыл его шире. Готовясь крикнуть.
Я приставила к его виску пистолет и поволокла по безлюдному белому коридору.
– Больше всего на свете не люблю, когда кричат.
Он захлопнул рот.
Я остановилась перед лабораторией, потянулась за пропуском Бишопа и вставила карточку. Дверь открылась. Бишоп запнулся на пороге, когда я втащила его внутрь.
Узкий проход продолжался почти на всю длину коридора. Вдоль стен тянулись мониторы, по центру стояли столы. Пахло антисептиками и рибутами. Кто-то старался изгнать запах смерти и потерпел неудачу.
Тони сказал, что противоядие хранится в задней части лаборатории под замком в большом застекленном помещении. Я потащила человека мимо компьютеров, длинных столов и толстых фолиантов.
Штативы со шприц-тюбиками аккуратными рядами стояли на стеллаже – как Тони и говорил. И они были подписаны взятыми наугад буквами и цифрами, смысла которых я не понимала. Тони об этом тоже говорил. Как же узнать, какой из них нужен мне?
Я чиркнула пропуском Бишопа по замку, и двери открылись. Шагнув в прохладное помещение, я отпустила человека и ткнула пистолетом в его здоровое плечо.
– В котором из них антидот?
Он захлопал глазами. Скосив их на мой штрихкод, он чуть не заплакал.
– Сто семьдесят восемь, – сказала я. – Это не для меня.
Он замялся, взгляд забегал между мной и полками с препаратами. Он знал, что можно сказать неправду. Он мог всучить мне какой-нибудь страшный яд, который сделает с Каллумом ужасные вещи. Я очень надеялась на его человеческий страх передо мной.
– Сказано же тебе: я Сто семьдесят восемь. – И с этими словами я сильнее надавила стволом. – Убью тебя и глазом не моргну.
Он сделал прерывистый вдох и указал на штативы, которые стояли на нижней полке. Их было три, по пятьдесят шприц-тюбиков в каждой. Жидкость была мутная, почти серая.
– Вынимай, – приказала я. – Все до единого.
Сверху донесся шум. Я застыла и посмотрела на потолок. Это был топот ног. Бежали сотни рибутов. Потолок дрожал, разносились крики и смех.
Адди выполнила задачу.
Я улыбнулась и снова переключилась на человека: тот стоял столбом и таращился на меня. Я мотнула головой; он опустился на колени и вытащил первый штатив, украдкой глянув в мою сторону.
– Вы нас убиваете, – прошептал он.
– Да неужели? – Я обвела рукой помещение, показывая на бесчисленные ампулы. – А я вот считаю, что это вы виноваты, пичкая нас этой дрянью.
– Мы защищаемся от вас, – возразил он, утерев нос и выставив на пол второй штатив. – А вы… – Он ткнул пальцем в потолок, уже понимая, что произошло. – Вы взяли и выпустили всех.
– Мы их спасли.
Бишоп что-то буркнул и поставил третий штатив на первые два.
– Вот. Это оно.
– Ты уверен, что не ошибся? Потому что я проверю очень скоро. И честное слово – ты не обрадуешься, если я вернусь.
– Это то, что нужно, – кивнул он.
Мне хотелось вопить и скакать от восторга, но я сдержалась. Почти у цели! Осталось только выбраться из здания.
Я нагнулась за штативами.
И поняла свою ошибку в тот самый миг, когда перестала следить за Бишопом.
Он выбежал из застекленной комнаты. Я резко развернулась и бросилась за ним.
Поздно. Мои руки ударились о стекло.
Я оказалась взаперти.
Глава тридцать третья
Глядя на меня с другой стороны стекла, Бишоп расплылся в ухмылке. Потом порылся в кармане, вынул коммуникатор и чуть не выронил, когда поднес ко рту.
– Бишоп, – произнес он. – Медлаборатория на седьмом этаже. Передайте офицеру Майеру и мисс Палм, чтобы немедленно прибыли в Остин. Я поймал номер Сто семьдесят восемь.
«Я поймал номер Сто семьдесят восемь». Слова зазвенели в ушах, горло перехватило. Он не мог меня одолеть. Я не потерплю поражения из-за одного жалкого человечишки.
Я вынула пистолет. Не может быть, чтобы стекло оказалось пуленепробиваемым.
Не имело права.
Я выстрелила. Пуля прошла насквозь, разослав паутину трещин. Глаза Бишопа округлились, он попятился и врезался в лабораторный стол.
Я усмехнулась и снова подняла пистолет.
Впустую.
Патроны кончились. Я потянулась за транквилизирующим пистолетом, где их было полно, но он ничем не мог помочь против человека за стеклом.
Бишоп облегченно вздохнул и вновь произнес в микрофон:
– Нет, все в порядке, но поторопитесь.
– Не двигайся с места, – услышала я далекий ответ. – Не спускай с нее глаз.
Бишоп судорожно глотнул и закивал, после чего еще на несколько шагов отошел от стекла.
Я посмотрела на штативы, стоявшие у меня в ногах. Нет. Я не позволю Каллуму умереть тупым, бесчувственным роботом КРВЧ.
Я выберусь отсюда.
Отведя ногу, я изо всех сил ударила по стеклу.
Трещина от пулевого отверстия прозмеилась до потолка.
Я ударила снова. Есть! Еще одна трещина.
Бишоп, спотыкаясь, бросился в другой конец лаборатории.
– Эй! – заорал он в микрофон. – Скорее! Она…
Стекло обрушилось. С победным кличем я бросилась вперед, оставив антидот до поры на полу. Бишоп уже бежал к двери, и я не собиралась повторить ту же ошибку.
Схватив его за волосы, я дернула что было сил, он взвыл и стал хватать ртом воздух. Из горла вырвался сдавленный звук.
– Пожалуйста, не убивай меня! – всхлипнул Бишоп.
Я вспомнила то, что этот парень говорил про нас. Мне не хотелось, чтобы он оказался прав, поэтому я лишь ударила его со всей силы. Врезала так, что послышался хруст, и он осел на пол. Потом, для верности, выстрелила ему в шею дротиком, и он повалился.
Вернувшись бегом к штативам с антидотом, я сгребла их, выскочила из лаборатории и понеслась по коридору. Он по-прежнему пустовал, и через секунды я уже распахнула дверь на лестницу.
По ступеням вприпрыжку, со смехом спускались рибуты. Все были в шлемах и боевом снаряжении, и я не увидела в этой ораве ни одного охранника.
Я затесалась в толпу и позволила потоку увлечь меня вниз. Здание сотрясалось от взрывов и выстрелов, но ликование ничуть не уменьшилось. Я тоже не могла сдержать ликующей улыбки.
До свободы оставался шаг.
Когда мы очутились на цокольном этаже, я увидела в дымном вестибюле тела офицеров – мертвых или вырубленных. Прижав к груди штативы, вместе со всеми я выбежала в заднюю дверь. Утреннее солнце обожгло глаза; я сощурилась и устремилась по траве к деревьям, за которыми оставила Каллума.
Сразу слева были припаркованы два больших челнока КРВЧ. Перед одним стояла Адди, она помогала рибутам, направляла их по местам. Увидев меня, она просияла. Крови на лбу, к моему великому облегчению, больше не было.
– Давай их сюда! – метнулась она ко мне. Я сунула ей штативы и выдернула один шприц-тюбик для Каллума. – Тащи его живо, пора взлетать!
Адди поспешила назад к челнокам, а я бросилась к забору и, схватившись за металлическую сетку, вмиг перемахнула его. На другой стороне, не останавливаясь, я влетела в подлесок, перепрыгнула через лежащее бревно, крепко сжимая в руке антидот. Вот и яма. Я быстро разгребла листья и отшвырнула ветки.
Каллум лежал, подтянув колени к груди; глаза его были приоткрыты. На мое появление он никак не отреагировал, даже не пошевелился.
Я спустилась в яму и усадила его. От него осталась лишь жалкая оболочка.
Я вонзила в плечо иглу и ввела жидкость.
Ничего не произошло.
Минута – а дальше будь что будет. Я отмела все прочие варианты, развязала его и плюхнулась ему на колени. Положила ладони на щеки; тишину нарушали только мои отчаянные попытки раздышаться. Он качнул головой и уставился мимо меня в пустоту.
– Каллум, – прошептала я, ласково перебирая его волосы.
Вдруг уже поздно? Вдруг это не тот препарат? У меня перехватило горло, и я сжала губы, чтобы подавить крик. Вдруг тот человек подсунул мне что-то другое? Или…
Каллум резко втянул воздух и вскинул голову. Потом несколько раз моргнул, и внезапно цвет его лица снова стал прежним.
Из груди у меня вырвался смех, больше похожий на всхлип. Я обняла Каллума за шею и припала к нему губами. Я целовала его щеки, пока он тоже не рассмеялся.
Потом заглянула в глаза:
– Как ты себя чувствуешь? Теперь все хорошо?
Его лицо расплылось в улыбке. Заразительной, счастливой, полной надежды – моей любимой. Он кивнул, подался ко мне и прикоснулся губами к моей щеке:
– Ты в курсе, что бываешь удивительно хороша?
Я прыснула, чмокнула его еще раз и вскочила на ноги:
– Нужно выбираться отсюда.
Впившись пальцами в землю, я выпрыгнула из ямы и повернулась помочь Каллуму. Но он уже вылез сам и стоял, расширенными от удивления глазами глядя на развернувшееся перед ним зрелище.
Через лужайку бежали рибуты, на земле в беспамятстве лежали офицеры. Стены здания КРВЧ были изрешечены пулями. Из нескольких окон верхних этажей валил дым.
Я взяла Каллума за руку, мы выбежали из-за деревьев, перескочили через забор и ринулись вперед по траве.
– Заходим! Заходим! – вопила Адди. – Дружно, живее!
Тони и остальных повстанцев нигде не было видно, и я задержалась возле Адди по пути во второй челнок.
– Тони! – крикнула я.
– Он ушел. Они справились. – Она захлопнула заднюю дверцу челнока и бросила мне пеленгатор. – У меня есть еще один на борту.
– Спасибо. – Я передала пеленгатор Каллуму, открыла дверь кабины второго челнока и жестом велела ему садиться.
– Ты умеешь летать?
– Залезай и помалкивай, – со смехом ответила я.
Он сел на пассажирское место, и я сразу захлопнула дверь. Приборная доска была очень похожа на схему, нарисованную Тони. Рычаг по центру поднимал и сажал челнок, кнопки с обеих сторон предназначались для шасси и связи. Кто-то успел завести двигатель, и лампочки уже горели: все было готово к взлету.
В дверь ударились пули. Я увидела в окно несколько офицеров КРВЧ, запоздало спешивших через лужайку. Быстро взявшись за рычаг, как научил меня Тони, я перевела его в верхнее положение.
Мы оторвались от земли. Я толкнула рычаг дальше, и челнок накренился. Сзади завопили и попадали с ног, а Каллум вцепился в приборную доску, но я сосредоточилась на полете и надавила на рычаг, прибавляя скорость.
– Держи. – Я подала Каллуму нож. – Дай им пеленгатор. Пусть поскорее вырежут маячки.
Каллум кивнул и скрылся в салоне. Я повела рычаг вправо, пока не увидела второй челнок невдалеке от нас. Он держал курс на север, и я отправилась следом.
Вдруг я почувствовала чью-то руку под своим подбородком и от неожиданности подпрыгнула. Когда я обернулась, передо мной предстала улыбающаяся от уха до уха физиономия Каллума. Продолжая улыбаться, он снял с меня шлем и поцеловал в щеку.
– Я же веду! – рассмеялась я, и он поцеловал меня снова.
– Да я заметил, – хмыкнул Каллум. – Ну и распушила ты хвост! Спасти меня было мало?
Я усмехнулась и заслужила еще один поцелуй. Затем он наконец плюхнулся на соседнее сиденье, положив на колени наши шлемы. Было слышно, как позади со звоном падали маячки под бурное ликование рибутов.
– Мы хоть знаем, куда летим? – спросил Каллум, подавшись к окну. Под нами проплывали трущобы, где уже начали собираться люди.
– У Адди есть карта, мы следуем за ней, – отозвалась я. – Но если разделимся, то общее направление мне известно.
Мы увидели, как приоткрылась боковая дверь челнока Адди. Сверкнул на солнце серебряный дождь – маячки.
– Эй! – крикнула я, извернувшись на сиденье. – Бросайте маячки за борт!
Несколько рибутов кивнули, и я снова устремила взор вперед.
Мы пролетели над забором КРВЧ на границе Остина, и я покосилась на правое окно. Небо позади было чисто, здание КРВЧ быстро уменьшалось в размерах.
Я шумно выдохнула, взглянула на Каллума и улыбнулась при виде его волнения. Потом сосредоточилась на небесном просторе и чуть сдвинула рычаг. Мы находились на расстоянии нескольких челночных корпусов от Адди, и я нажала на кнопку с надписью «крейсерский режим». Затем отпустила рычаг, а челнок продолжил полет.
– Эгей!..
Я обернулась и увидела девицу примерно моих лет, которая враскорячку стояла на пороге кабины и криво улыбалась. Она склонила голову набок, качнув хвостом темных волос.
– Нам интересно, куда мы летим. – Она перевела взгляд на Каллума. – И кто вы такие.
Из-за ее плеча, привстав на цыпочки, высунулся рибут помладше.
– Я слышал, Адди говорила, что она – Сто семьдесят восемь.
– Ага, – отозвалась я, протянув руку. – Рен. Сто семьдесят восемь.
Девица вскинула брови и пожала ее:
– Бет. Сто сорок два.
– Каллум, – представился Каллум. Он не назвал номер, но я заметила, как удивилась Бет, успевшая взглянуть на его запястье.
– Мы летим на север, – сказала я. – К старой границе Техаса. Говорят, что там находится резервация рибутов.
Рибуты, стоявшие у нее за спиной, притихли; некоторые подступили поближе, чтобы лучше слышать.
– Это там рибуты живут сами по себе? – спросила Бет.
– Да. Во всяком случае, так нам сказали. У нас есть карта.
Бет оглядела челнок:
– А ты не боишься напугать их до смерти, прибыв на двух челноках КРВЧ?
– Мы сядем за несколько миль до резервации и дальше пойдем пешком.
Я умолчала о том, что так нам посоветовали люди – чтобы нас не перестреляли. Пусть о повстанцах узнают потом.
Бет смотрела то на меня, то на Каллума. По общей тишине я догадалась, что в остинском филиале она была в высшей лиге – а то и самым высоким номером.
С негромким смешком Бет отступила назад.
– Занятный план. Надеюсь, что он сработает. – Она мотнула головой в сторону переднего окна. – Полюбуйтесь, ребята, только не все сразу.
Я стала смотреть прямо по курсу, а в кабину зашли несколько рибутов. Челноки поднимались на небольшую высоту, и деревья проплывали довольно близко. Впереди простиралась равнина, вдали искрилось озеро. Я различала остатки заброшенных магистралей, сквозь черный асфальт которых пробивалась трава.
Каллум подался вперед, во все глаза глядя на открывшийся простор. Он все еще был немного бледен, но в остальном стал прежним.
– Как ты? – спросила я тихо.
Он взял меня за руку и приложил ее к губам:
– Отлично. Я не забыл тебя поблагодарить? Наверно, надо еще разок.
– Не забыл, – рассмеялась я.
Придвинувшись ближе, он обнял меня и поцеловал в губы. Я коснулась его руки, чувствуя себя на верху блаженства. Позади кто-то кашлянул.
– Мы целуемся или летим? – осведомилась Бет раздраженно и в то же время весело.
Я усмехнулась и отстранилась от Каллума.
– Все правильно. Летим.
Мы продолжали двигаться к северу. В челноке стало тише, рибуты по очереди заходили в кабину, чтобы взглянуть на панораму. Под нами тянулись все больше леса и луга, но пару раз промелькнули животные. Один раз мы пролетели над большим стадом коров, и я задумалась над тем, где жители резервации добывали пищу. Охотились? Разводили скот?
Остинские рибуты мало общались со мной и Каллумом. Они предпочитали перешептываться сзади, бросая на нас подозрительные взгляды. Такое поведение меня не удивляло и уж конечно не обижало.
Многие рибуты таращились на меня, однако не заговаривали, и я провела пальцем по числу 178 на запястье.
– Как по-твоему, там будут важны номера? – спросила я Каллума тихо.
– Надеюсь, что нет, – отозвался он и со вздохом откинулся в кресле. – Вернее, не думаю. Это все придумала КРВЧ.
Но мы-то купились. Мы с готовностью разделились на касты и вели себя соответственно. Я оглянулась на Бет, стоявшую в обществе двух девушек и юноши. Незачем спрашивать – и так было видно, что это сто двадцатые из остинского филиала. Их лица были серьезны; паренек сдвинул брови, внимая Бет. Остальные рибуты отирались рядом, но никто не переступал незримой черты.
Как будут разделяться вольные рибуты, я не представляла. Может, никак. Может быть, Каллум прав и номера не играли никакой роли вне КРВЧ.
Я посмотрела на него, улыбнулась и повернула руку номером вниз. Хорошо, если так и будет.
Каллум вдруг выпрямился и показал пальцем:
– Смотри!
Я повернулась к его окну и увидела остатки города. Он был больше всех, какие я знала, и находился в кольце автострад. Издалека он казался нетронутым, но стоило нам приблизиться, как я различила разрушенные дома.
– Что это был за город? – спросила я.
– Не знаю. Только, по-моему, для Далласа или Форт-Уэрта мы забрались слишком далеко на запад. – Он улыбнулся мне. – Когда-нибудь мы там побываем. Я слышал, они огромные.
Мысль о посещении старых городов никогда не приходила мне в голову. Они меня не привлекали, но сейчас перспектива показалась заманчивой.
– Когда-нибудь – да.
Через двадцать минут челнок Адди пошел на снижение, и я протянула руку к Каллуму.
– Шлем. И свой надень. – Я оглянулась на рибутов. – Всем надеть шлемы и пристегнуться!
– Но я ничего не вижу! – с тревогой ответил Каллум, сделав, как я велела.
Я присмотрелась к местности. Она выглядела плоской, но с высоты было трудно судить.
– Мы сядем в нескольких милях от пункта назначения, – сказала я. – Дальше придется идти пешком.
Он кивнул и еще раз огляделся, когда мы начали снижаться.
– Я так понимаю, мы разобьемся?
– Наверно, – усмехнулась я.
Потянув на себя рычаг, я попыталась опустить челнок плавно, но земля вдруг резко приблизилась и понеслась прямо на нас. Я вцепилась в приборную доску, и тут мы перевернулись – один раз, второй, третий. Когда челнок завалился набок, Каллум сверзился на окно, а я рухнула на него, едва отстегнула ремень.
– Прости, – проговорила я со смехом и схватилась за кресло пилота, чтобы добраться до двери. Открыв ее, я выкарабкалась наружу и плюхнулась в оранжево-красную пыль. Челнок Адди замер в нескольких ярдах от нас, я смотрела на него, щурясь от яркого солнца. Адди тоже совершила жесткую посадку, но хоть не перевернулась. Земля за ее челноком была сухой и ровной, солнечные лучи нещадно палили красноватую почву.
Меня обдало порывом ветра. Я подала руку Каллуму, и он спрыгнул на землю. Когда я открыла заднюю дверь, то обнаружила, что из рибутов получилась куча-мала, но все улыбались и с любопытством глазели на пейзаж. Потом они начали выходить и подняли радостный галдеж.
– С мягкой посадкой! – крикнула Адди.
Я обернулась и увидела, что она уже стоит возле своего челнока.
– Представь себе, они живы! – Я со смехом пожала плечами.
– Не слишком ли низкую планку ты себе задала? – осведомилась Бет, подойдя ко мне и шутливо толкая меня в плечо.
Я рассмеялась, но вокруг вдруг наступило молчание. Болтовня и смешки прекратились. Все притихли.
Каллум тронул меня за руку, я повернулась и увидела, как он медленно расплывается в улыбке.
Я проследила за его взглядом и увидела большой деревянный щит:
ТЕРРИТОРИЯ РИБУТОВ.
ЛЮДЯМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!
Благодарности
«Перезагрузка» дошла до читателей стараниями множества людей, и я навеки благодарна всем вам.
Спасибо моему агенту Эммануэль Морган, которая всем сердцем поверила в «Перезагрузку» и приложила немыслимые усилия к тому, чтобы Рен и Каллум попали в приличное издательство. А также вам – Элисон, Эллен, Джуди и Сара из литературного агентства «Stonesong», за ваши энтузиазм и поддержку!
Спасибо моему редактору Кари Сазерленд за художественное чутье и поразительное внимание к мелочам. Ее стараниями эта книга стала намного лучше. А также Фаррин Джейкобс, Элис Джерман и всему коллективу издательства «Harper» за столь неусыпную заботу обо мне и «Перезагрузке».
Спасибо Люси Стилл и Лейну Шефтер-Бишопу за потрясающую работу, проделанную с правами на экранизацию, а также всем сотрудникам компании «Paradigm» – от друзей по переписке до президента за наш общий праздник. Спасибо вам, Линдси и Пегги, за возможность работать на свежую голову, вплоть до моей готовности писать роман по ночам.
Спасибо всем участникам блога «The Lucky 13s» за дружеское участие и ответы на мои вопросы (включая тупые). Натали, Кин, Мишель, Эми, Рут, Коринн, Л. Дж., Дебора, Джемма, Лори и Стефани – спасибо вам за то, что нашли время поделиться своими историями и выслушать мои.
Джон Т., Сара и Шон – спасибо за прочтение и критику не только «Перезагрузки», но и последней книги; Вонгу и Ханне Р. – за отзывы о первой части рукописи, и Ханне П. – за то, что стала первым поклонником «Перезагрузки» и указала на мелкие ошибки (вполне справедливо). Спасибо всем друзьям, кто прочел мой труд, порадовался вместе со мной и не озлился на меня за потерянные воскресенья – Мишель и Джошу, Саре и Шону, Мели и Дж. П.: спасибо, что терпели мои выходки!
Спасибо моим родным, которые поддерживали мои труды на поприще словесности, даже когда я писала романы от руки. Спасибо маме и папе за то, что много читали мне и научили мечтать.
Спасибо тебе, Майк, за твой неувядающий оптимизм и энтузиазм – ты никогда не возражал против того, что я забывала о тебе и общалась с воображаемыми людьми.
А также моей сестре Лауре – первой, которой понравилась «Перезагрузка», и единственному человеку на свете, кто прочел все мои предыдущие неудачные опыты. Спасибо тебе за то, что стала моим первым и лучшим критиком.
Эми
Тинтера
Мятеж
Рен Конноли, лучший солдат Корпорации развития и возрождения человечества, восстает против могущественных хозяев, не желая быть наемным убийцей. Вместе со своим другом Каллумом и близкими ей по духу рибутами она рвет путы Корпорации, чтобы обрести независимость. Их цель – загадочная «территория рибутов», где возрожденные живут на свободе. Никто из них не догадывается о том, какова действительная цена той «свободы», к которой они стремятся…
Майку, который всегда улыбается.
Глава 1
Каллум
Рен молчала.
Неподвижно стоя рядом со мной, она смотрела вперед. Такой взгляд бывал у нее либо в минуты счастья, либо когда она замышляла кого-нибудь убить. И все-таки я любил этот взгляд.
Остальные рибуты завопили от восторга и принялись прыгать вокруг нас, но Рен лишь невозмутимо смотрела прямо перед собой. Я проследил за ее взглядом.
Деревянный щит был врыт в оранжевую землю довольно глубоко и не шатался даже на сильном ветру. Похоже, простоял он здесь уже несколько лет, так как буквы немного поблекли, но я все же разобрал надпись:
ТЕРРИТОРИЯ РИБУТОВ
ЛЮДЯМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!
«Территория рибутов» оказалась не чем иным, как высохшей равниной, по которой гулял порывистый ветер. Не скрою, я слегка приуныл. Тот Техас, который я знал, был холмистым и пышно-зеленым. Этот – плоским и оранжевым. Оранжевая земля – как такое вообще могло быть?
– Наверное, нам туда. Еще пару миль.
Я обернулся на голос Адди. Убрав с лица длинные темные волосы, она внимательно изучала карту резервации, которую нам дали повстанцы. Через несколько секунд Адди коротко оглянулась на два рухнувших челнока, затем махнула рукой вперед. Но я ничего не увидел. Там, вдалеке, равнина переходила в небольшую возвышенность, и что за ней скрывалось, мы пока не знали. Я искренне надеялся на то, что пейзаж изменится, а иначе территория рибутов представляла собой довольно печальное зрелище.
Рен протянула мне руку, и я сжал ее пальцы. Потом поймал ее взгляд и улыбнулся. Она ответила мне рассеянной улыбкой, как делала всегда, когда мысли ее витали где-то далеко. Из пучка светлых волос выбилась прядь, и она, как всегда небрежно, смахнула ее со лба.
Мы двинулись дальше; рибуты то и дело украдкой посматривали на Рен. Они намеренно держались чуть сзади, пропуская ее вперед как главную, но она вряд ли заметила это. Несмотря на то что Рен наверняка гордилась своим номером – все-таки сто семьдесят восемь минут до Перезагрузки – срок внушительный, – она почти не обращала внимания на то, как это влияет на отношение к ней окружающих. А может, просто настолько привыкла, что уже не заморачивалась.
Лично я бы взбесился, если бы все так на меня глазели.
Почти полчаса мы прошагали молча под болтовню отставших рибутов; говорить не хотелось. Мне было тревожно, и я никак не мог отделаться от мысли, что будет с нами, если никакой резервации там не окажется. Сколько топлива осталось в брошенных челноках? И сможет ли подняться тот, которым управляла Рен, ведь он был сильно поврежден при посадке. Со времени нашего бегства из КРВЧ прошли считаные часы. Что, если за нами уже послали погоню и вот-вот настигнут?
Когда мы подошли к холму, я еще крепче сжал руку Рен. Склон был не очень крутым, и мы быстро поднялись на вершину.
И вот там я замер и перестал дышать.
Если это и была резервация, то кто-то явно ошибся с названием. То, что я увидел, больше напоминало огромный полевой лагерь посреди уродливой оранжевой пустыни.
Вся территория была окружена оградой, очень похожей на заборы, возведенные корпорацией вокруг техасских городов. Только она была деревянной и возвышалась на добрых пятнадцать футов, скрывая все внутреннее пространство. Справа и слева над оградой высились сторожевые вышки с дозорными. Сооружения эти представляли собой обычные дощатые будки и служили, судя по всему, только для наблюдения. Каждая держалась на четырех опорных столбах с перекрещенными внутренними балками и была снабжена боковой лестницей. Сами же будки хоть и имели крышу, но были открыты всем ветрам.
За огороженной территорией я увидел озеро и густой лес, а дальше снова тянулась оранжевая равнина. Размеры резервации обескуражили меня. Неужели это и есть город рибутов? Не может же он быть меньше Розы?
Рен прерывисто вздохнула и быстро выдернула руку.
– Они вооружены, – сказала она. – Полюбуйся, все с пушками. – Она обернулась к остальным рибутам. – Надеть шлемы, кто снял! Всем поднять руки!
Вглядевшись получше, я тоже не смог сдержать изумления. У ворот лагеря выстроилась целая армия – семьдесят пять или даже сто бойцов. Только вот с такого расстояния невозможно было понять, кто они – рибуты или люди.
Застегнув ремешок шлема, я поднял руки:
– А если там люди?..
У нас была сотня почти неуязвимых рибутов, но вооруженные люди могли представлять серьезную угрозу. Рибута можно убить лишь выстрелом в голову, но шлемы были не у всех, да и оружием мы не запаслись. Я судорожно глотнул и снова посмотрел вниз.
– Не исключено. – Рен прищурилась и тоже вскинула руки. – Отсюда не видно.
Впору лопнуть от злости, если окажется, что мы сбежали из КРВЧ – Корпорации развития и возрождения человечества, которая поработила рибутов и приспособила их к грязной работе, – только затем, чтобы погибнуть от рук горстки людей посреди бескрайней пустыни. Если меня убьют, я восстану из мертвых (снова) и найду этих повстанцев, рассказавших нам о резервации.
– Если это люди, давай выбирать штат, – произнес я, стараясь держаться спокойно.
– Штат? – недоуменно переспросила Рен.
– Ну да. Какие были по всей стране. Я за Калифорнию. Хочу увидеть океан.
Она моргнула, словно желая сказать: «Каллум, пора стать серьезнее, положение хуже некуда». Но краешек ее рта приподнялся в улыбке.
– Я за Северную Каролину. Поедем в Килл-Девил-Хиллз и посмотрим, откуда пошла эпидемия.
– Замечательно, Рен. Я выбираю океан, а ты – штат смерти.
– Разве в Северной Каролине нет пляжей? Это что, не прибрежный штат?
– Ладно, – рассмеялся я. – Пусть будет штат смерти.
Она усмехнулась и на секунду чуть пристальнее всмотрелась в меня ярко-синими глазами. Я знал, что она ищет. В корпорации нам кололи какую-то дрянь, чтобы превратить в послушных исполнителей, но взамен получили обезумевших плотоядных чудовищ. К счастью, я излечился. Однако антидот Рен ввела мне лишь несколько часов назад и теперь проверяла, помог ли он и нет ли новых признаков болезни.
В Остине ей не удалось удержать меня от убийства.
Я быстро опустил глаза.
От группы, стоявшей у ворот, отделился мужчина и направился к нам. Его черные волосы блестели на утреннем солнце. В одной руке он держал пистолет, еще один был заткнут за брючный ремень.
– Рибут, – негромко произнесла Рен.
Я смотрел то на нее, то на мужчину. Как она разглядела с такого расстояния? Сам я не различал даже глаз.
– Походка, – пояснила она, заметив мое недоумение.
Я пригляделся. Он шел быстро, но размеренно, как будто знал, куда идет, и при этом ничуточки не боится. Чем такая манера держаться может выдать рибута, я понятия не имел, но у меня не было пятилетнего опыта, как у Рен, и ее способностей справиться в одиночку с девятью противниками. Откуда мне знать?
Рибуты, окружившие нас, притихли; многие пристально следили за Рен. Я легонько подтолкнул ее в спину и, когда она оглянулась, кивнул на приближавшегося чужака.
– В чем дело? – не поняла она, обвела глазами остальных и снова повернулась ко мне со слегка раздосадованным лицом. – Меня что, избрали парламентером?
Я честно пытался не скалиться, но не смог удержаться. Рен иногда в упор не врубалась, как на нее смотрели, как вели себя с ней, какой ее видели другие. Ее избрали для переговоров еще несколько миль назад, задолго до встречи с местными.
– Иди. – И я снова осторожно подтолкнул ее вперед.
Она вздохнула с видом: «Что вам всем от меня нужно?»
Я подавил смешок.
Когда Рен выступила вперед, мужчина тут же остановился, чуть опустив ствол. Ему было уже под тридцать, но глаза смотрели спокойно и твердо. Ни тени того безумства, которое я наблюдал у взрослых рибутов в Розе, когда вылетал на задание. Из этого следовало, что он перезагрузился ребенком или подростком.
Те, что подвергались Перезагрузке, будучи взрослыми, не справлялись со своим новым рождением, только молодежь развивалась нормально и сохраняла рассудок. Правда, я знал это лишь в теории, потому что никогда прежде не видел рибута старше двадцати. Все они «загадочным образом» исчезали из филиалов КРВЧ, не достигая этого возраста. Я догадывался, что корпорация либо убивала их, либо проводила над ними опыты. Нам с Рен было по семнадцать, и если бы мы не убежали, то нам осталось бы меньше трех лет жизни.
– Здравствуйте, – сказал незнакомец.
Скрестив руки на груди и склонив голову набок, он бегло осмотрел толпу, после чего взгляд его остановился на Рен.
– Привет. – Рен быстро оглянулась на меня и снова повернулась к незнакомцу. – Мм… меня зовут Рен. Сто семьдесят восемь.
Он отреагировал так же, как все. Глаза расширились. Спина распрямилась. Даже здесь номер Рен вызывал уважение. Меня это постоянно бесило – как будто без номера она ничего не значила!
Рен показала запястье, и мужчина шагнул ближе, чтобы лучше рассмотреть выбитый на нем номер и штрихкод. Я торопливо накрыл ладонью свой номер, мечтая когда-нибудь свести проклятую татуировку. Считалось, что чем выше номер, тем более стремительный, сильный и бесчувственный получается рибут. Однако я был уверен, что КРВЧ нарочно кормила нас этими байками, на которые рибуты с готовностью купились. Ведь все мы были людьми до того, как умерли и возродились в виде рибутов. Я не понимал, какую роль играло количество минут, проведенных в состоянии смерти.
