Текст книги "Минутку, пожалуйста (ЛП)"

Автор книги: Эми Доуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Тяжело выдохнув, позволяю этой мысли угнездиться в голове. Честно говоря, для меня это, вероятно, лучший сценарий. С моим прошлым я могу отдать себя кому-то только частично. Далеко не на сто процентов. Правило «никакого секса», в конце концов, убережет ее от того, что я разобью ей сердце.

И она, хотя бы, будет здесь, под моей крышей, где я смогу присматривать за ней, заботиться о ней и ребенке. Возможно, это не та ситуация, о которой я бы просил, но раз уж она возникла, сделаю все возможное, чтобы убедиться, что этот ребенок и эта женщина в порядке.

Расслабившись, по-деловому пожимаю ей руку.

– Ладно. Строго соседи.

Глава 12

Джош

Когда я на следующий день подъезжаю к стоянке возле дома, у меня отвисает челюсть при виде гигантского контейнера, блокирующего подъездную дорожку. Линси, должно быть, заметила меня, потому что стоит на лужайке перед домом, настороженно глядя на меня широко раскрытыми глазами, когда я вылезаю из машины.

– Не знал, что ты переезжаешь вместе с контейнером. – Я уставился на чудовище передо мной.

– Ты рано вернулся, – говорит она, поигрывая завязками своей толстовки с капюшоном.

– Что происходит? – спрашиваю я, всерьез раздосадованный происходящим. – Ты ведь не перетаскивала тяжести?

– Нет, не перетаскивала, – небрежно отвечает Дин, обходя контейнер и становясь рядом с Линси.

Моя челюсть сжимается от того, что он встает рядом с ней, вытирая футболкой пот с лица. Он поправляет очки и одаривает меня раздражающей улыбкой.

– И что? Дин волшебным образом перенес все один, а ты и пальцем не пошевелила? – Прищурив глаза, обвиняющие смотрю на Дина.

– Здесь Майлс и Сэм, – отвечает Линси, закусив губу. – Они устанавливают в гостиной телевизор.

– Они что? – У меня отвисает челюсть, и я направляюсь внутрь, чтобы оценить урон.

– Ты сказал, что она может переехать, – огрызается Дин, вставая у меня на пути и скрещивая руки на груди. – Неужели ты думал, что она всю беременность просидит на том дурацком пластиковом стуле?

– Нет, – рычу я, защищаясь, мое тело напрягается от его близости. – Я сказал Линси, что куплю все, что нужно. И даже упомянул, что она может это выбрать.

– Я не хотела, чтобы ты это делал, – вмешивается Линси, вставая между мной и Дином, пока мы сердито смотрим друг на друга. – Тебе не нужно ничего покупать, когда у меня есть целый контейнер безумно уютной мебели.

Дин усмехается и качает головой.

– Что за фрик живет без мебели?

– Тот, у кого взрослая работа, – язвительно отвечаю я.

Он прищуривается и улыбается.

– А у меня занятие не для взрослых?

– Я до сих пор не понимаю, чем ты на самом деле занимаешься.

– Спроси своего приятеля Макса. Я заработал ему кучу денег.

Закатываю глаза и переключаю внимание на Линси, делая глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, которые мне треплет Дин.

– Если ты хотела перевезти сюда свои вещи, то должна была сказать мне. Я бы помог.

Она смотрит на меня, теребя волосы.

– Я надеялась, что смогу устроиться до того, как начну работать в понедельник. Мне нравится… порядок. А ты сегодня работал, так что не хотела тебя беспокоить.

– Это не было бы проблемой. – Я качаю головой и разочарованно поджимаю губы, потому что после всего, что мы обсуждали прошлой ночью, она все еще не понимает.

Она смущенно улыбается.

– Ну, мы почти закончили, так почему бы тебе не зайти и не посмотреть? Тебя ждет забавный сюрприз. – Она жестом приглашает меня следовать за ней, и я нехотя следую за Дином.

Этот парень действует мне на нервы.

Когда я захожу внутрь, в нос ударяет запах выпечки. Увидев перемены, я едва узнаю свой дом. Не только потому, что он полон всякого барахла, которого я никогда не видел, но и потому, что его энергетика полностью изменилась с холодной и стерильной на теплую и гостеприимную.

Сначала мы входим в кухню, столешница завалена кухонными приборами. Большинство из них я никогда в жизни не видел. Единственное, что мне нужно, – это кофеварка, но теперь рядом с моей Keurig стоит что-то вроде френч-пресса и электрического венчика. Красный миксер KitchenAid стоит рядом с крутящейся подставкой с кухонными принадлежностями, а полотенца для рук с цветочным принтом свисают со всех ручек из нержавеющей стали.

Я иду через кухню, минуя старый деревянный обеденный стол и стулья в гостиной, где на каменной стене над камином Майлс и Сэм устанавливают телевизор с плоским экраном. Они оба поворачиваются и здороваются, но мое внимание отвлекает оранжевое цветастое бельмо на глазу прямо перед телевизором.

– Это принадлежало моей бабушке, – говорит Линси, бросаясь к нему. – Знаю, выглядит немного уродливо, но также и удивительно, не так ли? Ретро и потертый шик. И безумно удобно.

– И тяжелее кирпичного, мать его, дома, – добавляет Майлс, качая головой. – Я, Сэм и Дин, втроем, тащили сюда эту тварь. Если когда-нибудь соберешься переехать, тебе придется продать его вместе с домом.

– Хм… спасибо за помощь, – говорю я.

Повсюду разбросаны столики, лампы и безделушки, – похоже на дворовую распродажу. Там на террасе, что, гигантский тики-бар?

– Я бы приехал помочь, если бы знал.

– Все в порядке. – Сэм вытирает пот со лба и поглаживает бороду. – Сегодня суббота, и нам нечем было больше заняться. К тому же Линси обещала нам выпечку.

Глаза Линси загораются, и она проносится мимо меня, чуть не опрокинув по пути на кухню торшер, и возвращается с тремя завернутыми в фольгу тарелками.

– Это домашний рецепт брауни моей бабушки. Вам понравится. – Она протягивает каждому мужчине по тарелке и складывает руки перед собой, будто такое происходит каждый день.

– Что же, полагаю, нам можно выметаться, – говорит Майлс, обнимая Линси. – Еще раз, очень рад за тебя, Линс. Кейт говорит, что заедет после того, как вернется из дома родителей.

Линси кивает и быстро обнимает Сэма на прощание. Они уходят, а Дин задерживается на кухне, доставая себе пиво из холодильника, которое я, конечно же, туда не ставил.

– Я очень быстренько сбегаю в ванную, – щебечет Линси высоким и немного неестественным голосом. – Постарайтесь не убить друг друга, пока меня не будет.

Она исчезает в коридоре, и дверь гостевой ванной едва закрывается, как Дин отнимает бутылку от губ и говорит:

– Слышал, ты нашел нашей Линс работу.

Я хмурюсь от его выбора слов.

– Я не находил ей работу. Она сама ее нашла.

Дин с любопытством поднимает брови.

– На встрече, которую организовал ты.

Я сжимаю кулаки по бокам.

– Я договорился о встрече. Вот и все. О работе ни разу не упоминалось. Мне позвонили, потому что Линси произвела на нее впечатление. Вот и все.

– Ты нашел ей работу, жилье. Просто рыцарь в сияющих доспехах – или, я бы сказал, в халате, поскольку ты доктор. – Он делает еще глоток. – Хотя какой доктор не знает об успешных способах контроля над рождаемостью?

Я пересекаю комнату и встаю перед ним лицом к лицу.

– У тебя какие-то проблемы со мной, Дин? Потому что я устал от твоих наглых подколов, и ты ведешь себя так, будто Линси принадлежит тебе.

– Она принадлежит мне намного больше, чем тебе.

– И как ты это определил?

– На данный момент ты просто случайный донор спермы, – констатирует Дин. – Между вами нет отношений, вы даже не друзья. И она не собирается трахаться с тобой, так что в принципе, это только вопрос времени, когда ты ей надоешь.

– Так же, как ты надоел ей? – спрашиваю я угрожающим голосом. – Ее не пришлось долго уговаривать бросить тебя ради меня. Разница в том, что в ней растет частичка меня. И она свяжет нас навсегда.

Дин прищуривается и ставит пиво. Делает шаг ко мне, так что нас разделяет всего несколько дюймов.

– Линси дает тебе шанс, потому что она из тех людей, кому нужно знать, что она сделала все возможное, прежде чем двигаться дальше. Это одно из качеств, которые я люблю в ней. Когда она поймет, что всего этого недостаточно, она уйдет, и в тот момент я буду рядом. Как и всегда.

Он отступает назад, избавляя меня от пристального взгляда, и, не говоря больше ни слова, поворачивается и выходит из дома. Жаль, что не навсегда.

Глава 13

Линси

– Хотите узнать пол? – спрашивает узист, когда я лежу на смотровом столе, подставив аппарату восемнадцатинедельный животик.

– Как же мы не обсудили это? – спрашиваю я.

Джош сидит рядом со мной в синей униформе, только что вернувшись со смены в неотложке, чтобы присутствовать на УЗИ.

– Мы обсуждали много других вещей. – Джош бросает на меня многозначительный взгляд, а затем переключает внимание на узиста. – Линси обожает свою новую работу. Ее любимый цвет – фиолетовый. Она живет ради тропических напитков. Пока, конечно, безалкогольных.

Узист улыбается, будто мы какая-то очаровательная пара, явно не подозревая, что у нас нет отношений, а Джош сейчас ведет себя как умный засранец.

– Она помешана на мясной нарезке и французском пироге, но только том, что подают в больничном кафетерии. А «Орео» – это, в принципе, главное блюдо.

Я бью его в предплечье, которое в последнее время стало моей боксерской грушей.

– Я нахожу крайне оскорбительным, что большинство вещей, которые ты только что перечислил, связаны с едой.

Он плотно сжимает губы.

– Ты много говоришь о еде.

– Только потому, что ты не уважаешь тот факт, что мясная нарезка может служить полноценным блюдом!

Он закатывает глаза, а я в отчаянии сжимаю кулаки. Жить с Джошем под одной крышей, – хотя у меня есть отдельная спальня и ванная комната дальше по коридору от его комнаты, – конечно, занимательно. И я тоже многое узнала о человеке, чьего ребенка вынашиваю.

Например, у Джоша большие проблемы с чувством юмора. Он говорит вещи, которые должны быть приняты в шутку, но при этом не улыбается, поэтому люди часто полностью упускают всю соль предполагаемой шутки.

В отличие от меня.

В основном потому, что большинство его «шуток» касаются меня. Ему нравится дразнить меня тем, сколько раз я каждый день переодеваюсь перед работой, а потом отчитывать за то, что хожу из спальни в ванную только в лифчике и трусиках. Я объясняю ему, что, если бы хозяйская ванна была такой же потрясающей, как и гостевая, я бы заняла его комнату, и ему не пришлось бы видеть, как я разгуливаю в нижнем белье. Но так как мне нужна комната для гостей и ванна, и у меня возникают трудности с подбором одежды, которая бы не сползла с моей задницы, когда мне нужно присесть перед юными пациентами доктора Гантри, ему просто придется смириться с этим и попытаться смотреть в другую сторону. Хотя его взгляд в другую сторону только привел к тому, что мы столкнулись в коридоре, когда я была почти голой… дважды.

К счастью, поддразнивания Джоша не кажутся такими идиотскими, как когда-то. На самом деле, мне кажется, он таким способом показывает, что ему комфортно с человеком. И мне с ним тоже становится легче общаться.

– Думаю, я хочу сюрприз, – выпаливаю я, а затем поворачиваюсь, чтобы оценить реакцию Джоша.

Он пожимает плечами, будто совершенно не интересуясь этим решением.

– Меня устраивает.

Я поворачиваюсь к узисту и киваю в подтверждение.

– Мы решили: пусть это будет сюрприз.

– Хорошо, – говорит она, еще раз проводя зондом по моему животу. – Тогда, в остальном все выглядит великолепно. Показатели развития точно соответствуют дате родов, планируемой на четырнадцатое августа. Доктор скоро придет побеседовать с вами. Вы можете одеться, пока я печатаю снимки.

Со вздохом смотрю на маленький животик, пока техник вытирает гель для ультразвука. Я прочитала в одной из книжек для будущих матерей, что при первой беременности живот появляется не сразу, в моем случае это оказалось правдой. Мой вырос, словно из ниоткуда, превратившись из пирожкового животика в маленький арбузик.

И это меня тревожит, потому что мы до сих пор ничего не сказали родителям. Джош, кажется, спокойно относится к реакции своих родителей, ведет себя так, будто было бы в порядке вещей огорошить их новостью, когда ребенок уже родится, в то время как мне снятся кошмары о том, как я натыкаюсь на свою мать в продуктовом магазине, и она обвиняет меня в том, что я снова толстею, как это было в колледже.

Узист вручает мне снимки и выходит из палаты. Я изучаю их с бьющимся у горла сердцем, все еще поражаясь чуду, растущему в моем теле. Джош помогает мне подняться с кушетки, избегая смотреть на снимки, которые я оставляю на стуле, прежде чем направиться в смежную ванную комнату, чтобы одеться. Когда я выхожу, он смотрит на свой телефон, а не на снимки, и я стараюсь не обращать на это внимания.

– Надо рассказать родителям, – говорю я, возвращаясь к смотровому столу. Усаживаюсь на него и смотрю на Джоша, расположившегося на стуле рядом.

Он глубоко вздыхает и смотрит вверх.

– Зачем?

– Затем, что песенка спета! – Я показываю на свой живот. – Я уже сама его вижу. Мы больше не можем это скрывать.

Он пронзает меня скептическим взглядом.

– Ты даже не сообщила родителям, что переехала от Дина.

Я усмехаюсь от этого ответа.

– И как бы я это сказала? Эй, мама и папа, я переезжаю к мужчине, которого вы не знаете, и с которым я не встречаюсь просто… потому что.

Джош пожимает плечами.

– Почему ты так упорно отказываешься сообщить новость родителям? Я думала, ты говорил, что они классные.

– Классные по сравнению с твоими безумно религиозными, – отвечает он, откидываясь на спинку стула и вытягивая ноги. – Но ты не знаешь мою маму. Она будет все время приставать к тебе, спрашивать, какого цвета у тебя моча и какие цвета ты хочешь для детской. Она заставит тебя ходить с ней по магазинам.

– Ах, да… детская. – У меня отвисает челюсть. – Мы даже не обсуждали, где будет спать маленький орешек.

Джош успокаивающе качает головой.

– Мой кабинет, который находится рядом с твоей спальней, практически пуст. Можем переделать его в детскую, когда будем готовы. Но не думаю, что нам нужно беспокоиться об этом сейчас.

Я киваю, медленно обдумывая его слова. В его квартире определенно найдется место для троих, и кабинет кажется очень практичным решением. Но я до сих пор не знаю, как долго там пробуду. Можем ли мы жить и растить ребенка вместе, на самом деле не будучи вместе?

Хотя следует отметить, что жить нам совершенно не трудно. Когда я была там первые пару раз, то не заметила, насколько великолепен дом. Джош сказал, что это один из домов, принадлежащих его другу, Максу, который он сдает в аренду. Макс явно знает в этом толк, потому что дом Джоша в десять раз роскошнее моей прежней берлоги.

В спальне, куда я переехала, есть гардеробная и отличное естественное освещение. Гостевая ванна через коридор, в основном, предоставлена в мое личное пользование, что невероятно, потому что в ней есть огромная ванна, которая стоит на возвышении из серых камней, с душем-водопадом на потолке. Все равно, что посетить спа. Ванна Джоша такая же великолепная, с огромной раковиной и туалетным столиком, а также душевой кабиной, отделанной кафелем, с огромной каменной скамьей и двумя насадками для душа.

Перевезти всю свою дерьмовую мебель, вероятно, было хреновым шагом, но это должно было быть сделано, если я не хотела жить в потрясающей ванне. Более того, я не собиралась позволять Джошу покупать новую мебель ради меня. Не хочу быть обязанной ему, когда наша странная договоренность закончится.

К счастью, пока все идет хорошо. Джош очень много работает, но регулярно справляется обо мне в течение дня. А я безумно взволнована новой работой. Мне нравится, когда есть с кем обсудить это.

Внезапно входит доктор, и мы с Джошем обращаем на нее все внимание: Доктор Лиззи – невысокая блондинка с вьющимися золотистыми локонами и вечно хриплым голосом, который так и просит умаслить его микстурой от кашля. Ее порекомендовал один из коллег Джоша из отделения неотложной помощи, и мне очень нравилось ходить к ней на прием. Она, кажется, совершенно спокойно относится к тому факту, что мы с Джошем не пара.

– Все выглядит идеально! – говорит она, глядя на планшет и просматривая снимки. – Развитие ребенка идет полным ходом. Сердечко выглядит хорошо. Околоплодные воды на месте. Серьезно, все, как нужно.

– А как насчет того, чтобы сделать несколько скринингов и, возможно, амнио? – уточняет Джош глубоким и властным голосом.

Доктор Лиззи хмурит брови, глядя на меня.

– Можно, конечно, но Линси молода и здорова. Снимки выглядят великолепно. Я бы не рекомендовала данные процедуры, так как вы не очень рискуете.

– Я просто хочу убедиться, что мы ничего не упустим, – сурово отвечает Джош.

Меня охватывает тревога, потому что я понятия не имела, что Джош хочет спросить об этом.

Она кивает.

– Понимаю, но, как вам, конечно, хорошо известно, амниоцентез сопряжен с риском. В худшем случае он может привести к инфекции или преждевременным родам.

– Преждевременным родам? – восклицаю я, подавшись вперед и нервно глядя на Джоша. – Ни за что. Я ни за что не пойду на такое.

Джош вздрагивает, встречаясь с моими широко распахнутыми глазами.

– Я просто узнаю, Линси.

– Это мое тело, и я не собираюсь подвергать ребенка риску, потому что ты по любому поводу ведешь себя как параноик. – В горле у меня встает комок.

Доктор Лиззи откашливается, прерывая наш с Джошем напряженный зрительный контакт.

– Доктор Ричардсон, я понимаю, что с вашим медицинским образованием вы считаете, что лучше больше информации, чем меньше. Но, судя по результатам ультразвука, вам не о чем беспокоиться.

Джош стискивает зубы, кивает и переводит внимание на нее.

– Вы здесь эксперт, так что я полагаюсь на ваше мнение.

Доктор Лиззи благодарно улыбается и поворачивается ко мне.

– И как вы себя чувствуете, Линси? Есть вопросы?

– Э-э, я чувствую себя хорошо, наверное, – хриплю я, теперь, когда Джош отступил, комок в горле стал исчезать. – Немного испугалась из-за той бомбы, которую он только что сбросил.

Она улыбается мне.

– Парни иногда бывают чересчур заботливы.

– Можете мне не говорить.

Поджимаю губы, вспоминая, как Джош все время нервничает из-за каждой маленькой шишки и царапинки на мне. Даже в ту ночь, когда мы занимались сексом, он, казалось, был в ужасе от того, что шлепок по заднице повредит беременности. Невозможно вечно терпеть его такого.

Я прочищаю горло и серьезно смотрю на доктора.

– Можете объяснить мне, насколько я… уязвима? Потому что я частенько бываю неуклюжей, и Джош считает, что если я буду делать определенные вещи, то могу навредить ребенку или это может вызвать схватки. Неужели это так просто?

Доктор Лиззи задумчиво кивает.

– Что же, любые удары в живот – это то, чего вы определенно должны избегать. Но ребенок очень хорошо изолирован собственным водяным матрасиком. – Она смеется. – И для того, чтобы действительно вызвать схватки, потребуется довольно значительное воздействие.

Я облизываю губы и киваю.

– А… другие части тела в меньшей опасности?

Она склоняет голову вбок.

– Что вы имеете в виду?

Мое лицо мгновенно вспыхивает, и мне кажется, Джош прожигает меня взглядом. Но, черт с ним, это мой врач, и у меня есть вопросы.

– Например… если я использую вибратор, – бормочу торопливо, съеживаясь от странно высокого голоса.

Доктор понимающе улыбается.

– Секс-игрушки прекрасно подходят для использования во время беременности. Плацента у вас в прекрасном положении, так что с достижением кульминации проблем быть не должно. Даже предпочтительно. Исследования показывают, что оргазм высвобождает окситоцин, а окситоцин облегчает боль или дискомфорт, которые многие женщины испытывают из-за нормального роста плода.

– Очень приятно это знать, – отвечаю я, решительно кивая и улыбаясь, будто она только что сообщила мне, что нужно есть здоровую пищу. Меня осенила еще одна мысль. – А как насчет стимуляции сосков? – Джош начинает сильно кашлять, но я не теряю зрительного контакта с доктором. – Это правда, что она может вызвать схватки?

Доктор Лиззи улыбается как профессионал.

– Стимуляция сосков, как известно, помогает при родах, но для того, чтобы вызвать сокращение матки, потребовалось бы пятнадцать минут непрестанной стимуляции каждой груди.

Так и знала, что Джош вешал мне лапшу на уши.

Доктор Лиззи откладывает планшет в сторону и смотрит на Джоша, прежде чем подвинуться поближе ко мне.

– Линси, любой вид секса хорош во время беременности. И просто для информации, доказано, что регулярные половые сношения снижают риск преэклампсии, потому что содержащийся в сперме белок помогает регулировать иммунную систему организма. А оргазмы способствуют укреплению тазового дна, что может помочь подготовить ваше тело к родам. Не говоря уже о том, что эмоции от регулярной стимуляции оказывают очень положительное воздействие. Гормоны беременности влияют на психическое здоровье, поэтому, чем больше положительных эмоций вы испытываете, тем меньше гормонов стресса оказывают влияние на вашего ребенка. Так что… беспроигрышный вариант!

– Беспроигрышный, – повторяю я с вымученной улыбкой и застывшим на лице выражения ужаса.

Не знаю, нужна ли мне была эта информация. Теперь у меня такое чувство, что я должна найти себе племенного жеребца для скачек, пока буду готовить свое тело к рождению арбуза.

– Как много информации, – добавляю я, а затем прочищаю горло, когда мои гормоны снова поднимают свою уродливую голову.

Доктор Лиззи улыбается.

– Просто помните, что вы не нежный цветок, который нужно держать в стеклянной банке. Веселитесь и прислушивайтесь к своему телу. Если вам некомфортно, ребенок тоже будет это чувствовать. Если вам хорошо, то и ребенку хорошо. А дополнительный прилив крови в область паха должен заставить вас чувствовать себя очень хорошо.

Она хихикает, а потом широко улыбается, словно это самый обычный разговор, и встает, чтобы пожать нам обоим руки. Когда она выходит из палаты, я едва могу смотреть на Джоша, потому что у меня такое чувство, что все, что он увидит на моем лице, это…

СЕКС.

Секс, секс, секс.

А мы не занимаемся сексом. Мы ждем ребенка.

Ирония не ускользает от меня.

А значит, я буду игнорировать пульсирующие ощущения в паху, о которых так откровенно рассказала мне доктор.

– Я, э-м… встречаюсь с Кейт в кафетерии за ланчем, – бормочу я, снимая сумочку с крючка.

Голос Джоша хриплый, когда он отвечает:

– Я должен вернуться в отделение неотложной помощи.

– Тогда… увидимся дома, – щебечу я и выскакиваю за дверь, благодаря свою счастливую звезду, что не запнулась о порог.

Кейт машет рукой, когда наши взгляды встречаются. Я сижу за своим любимым столиком в больничном кафетерии и уже набросилась на еду, потому что ем сейчас как свинья. Улыбаюсь ей в ответ, пока она направляется ко мне с подносом.

– Я полностью понимаю, в чем дело! – восклицает она, оглядываясь вокруг с радостным восторгом. Она опускает поднос напротив меня. – У них здесь есть тако! В шиномонтаже никогда не бывает тако.

– Тебе стоит внести предложение по этому поводу, – бормочу я, отламывая кусочек французского пирога.

– Поверь мне, уже внесла, – парирует она, перебрасывая вьющиеся рыжие волосы через плечо. – Но трахаться с одним из лучших механиков не означает, что мое мнение имеет значение в том месте.

– Жизнь иногда так несправедлива.

Кейт улыбается и опускает взгляд на мой живот.

– Боже, посмотри на себя! Теперь, когда твой живот округлился, это кажется таким реальным. До этого я все думала, что ты рассмеешься мне в лицо и скажешь, что твой переезд к Доктору Папочке-Мудаку – тщательно спланированная шутка.

Я фыркаю.

– Выгрузить свой контейнер в его доме было бы очень сложно.

– Наше чувство юмора – это все. – Она улыбается и наклоняет голову, рассматривая меня. – Как дела с моим маленьким крестником? У тебя ведь сегодня было УЗИ?

Я киваю и достаю черно-белый снимок моего маленького орешка. Пододвигаю его к Кейт, и ее глаза расширяются, пока она разглядывает каждую мелочь.

– Орешек выглядит великолепно. Здоровенький. С ним все нормально. Идем по графику. О, и мы не будем выяснять пол.

– Что? – восклицает Кейт, и ее лицо искажается от ужаса. – Линси, я недостаточно терпелива для сюрпризов. Надо было посоветоваться со мной! Я бы убедила тебя, что это глупо и что ребенок высосал из тебя весь здравый смысл!

Я смеюсь над ее кислой миной и забираю снимки, надежно пряча их.

– Возможно, так и есть, потому что я только что задала кучу унизительных вопросов своему врачу прямо перед Джошем.

Брови Кейт взволнованно приподнимаются.

– О, звучит пикантно. Как дела у доброго доктора? Вы вместе уже несколько недель. Живете в тайном грехе с плодом любви, о котором ваши семьи до сих пор ничего не знают.

Я поднимаю на нее взгляд.

– Полагаю, здесь должна присутствовать любовь, чтобы нашего ребенка можно было назвать плодом любви. И у нас с Джошем все хорошо. Он много работает, но когда появляется дома, мы ведем себя как нормальные взрослые, которые живут вместе. Наличие собственной спальни и ванной избавляет меня от многих проблем. И, мне кажется, что он, наконец-то, отказался от мысли, что я буду оставлять свои туфли в шкафу в прихожей.

– Парни иногда такие тупые.

– Однозначно.

– Как можно помнить, какие у тебя туфли, если они не разбросаны по всему дому?

– Вот именно! Джош очень спокоен и методичен в своих повседневных делах. Это немного увлекательно, потому что тот так глубоко погружен в свои мысли, что, по-моему, даже не замечает, что я наблюдаю за ним. Но он никогда не выходит из дома, не узнав, как я. Однажды я засекла, как он открыл дверь моей спальни, чтобы взглянуть на меня, думая, что я сплю.

– Разве тебе от этого не жутко? – спрашивает Кейт, сдерживая смешок.

– Возможно. – Я пожимаю плечами. – Но и… вроде как мило?

Кейт мягко улыбается.

– Да. Довольно мило. Такой резкий скачок от Доктора Мудака, каким он был с тобой в этом кафетерии несколько месяцев назад. Итак, если у вас все хорошо, когда вы планируете рассказать родителям?

Я закатываю глаза и глубоко вздыхаю.

– Это единственный спорный момент, который у нас все еще остается. Я хочу рассказать сейчас. Он – никогда.

– Никогда – это не вариант, – говорит Кейт. – Полагаю, старые добрые Сью и Даррен заметят, когда ты появишься на рождественской мессе с ребенком на руках.

– Вот именно. – Я стону и подпираю голову руками. – Мне придется заставить его рассказать родителям, потому что, когда мои узнают, они потребуют встречи с ним и его семьей.

– Это точно. – Кейт согласно кивает. – Но как ты его заставишь? Доктор Мудак не из тех мужчин, которому можно указывать, что делать.

Я выпячиваю губу.

– Он определенно любитель поуказывать.

Кейт кивает, постукивает пальцем по губам и прищуривается.

– Тебе нужен план.

– План?

– Да… вроде… запасного плана на случай, если он не расскажет им через неделю или две. Что-то, чего он не ожидает. – По лицу Кейт расплывается коварная усмешка.

– Я знаю этот взгляд. – Мои глаза округляются, и беспокойство змейкой вьется в животе. – Это твой взгляд задумки нового книжного сюжета.

– Только на этот раз не для книги, Линс. – Она закусывает губу и шевелит бровями. – Это задумка для реальной жизни.