Текст книги "Двойник (ЛП)"

Автор книги: Элси Чапмен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Элси Чапмен

Двойник

Оригинальное название: Dualed

Название на русском: Двойник

Серия: Dualed #1

Переводчики: onyxjungle, sotnikova, avgst508,

gnin, Angie_Angie

Главный редактор: Нина Кропинова

Переведено специально для группы http://vk.com/club43447162

Любое копирование без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

Город Керш безопасное убежище, но цена этой безопасности высока. У каждого человека есть генетическая Альтернатива – близнец выращенный в другой семье – гражданам приходится доказывать свою ценность, устраняя их Альтов до их двадцатого дня рождения. Выживание означает отличное школьное образование, хорошая работа, брак – жизнь.

Пятнадцатилетний Грейер Вест была обучена, как боец, ее готовили к тому дню, когда придет ее назначение, и у нее будет лишь месяц, чтобы выследить и убить своего Альта. Но после трагической оплошности Вест теряет уверенность. Пораженная горем и чувством вины, она уже больше не уверена, что она самая лучшая версия, версия достойная будущего. Если у нее есть шанс на победу, ей придется уничтожить не только своего Альта, но и отказаться от любви… хотя они оба имеют право уничтожить ее.

Тревожный дебют Элси Чапмен представил неожиданный роман полный стремительных действий и философских размышлений. Когда все закончится, начнется обсуждение этого общества будущего, где каждый взрослый человек является убийцей, и каждый ребенок знает, что где-то там есть другая версия его, которая может быть лучше.

Я похоронила почти всех кого люблю. Эта мысль не оставляет меня, пока я сижу в ресторане и тереблю шов рукава, в том месте, где он уже начинает протираться. При излишне ярком освещении, дешёвый чёрный хлопок пиджака, который я обычно надеваю на похороны, выглядит выцветшим, серым и изношенным.

Напротив меня за столиком сидит Люк, тупо уставившись в меню. Его траурная одежда выглядит не более привлекательно, чем моя. Пиджак узковат в плечах, слишком плотно облегает, запястья выглядывают из-под манжет. В свои семнадцать, мой брат выше, чем был Ави. По умолчанию я стала самой высокой девушкой, после того как Эм также не стало. Я кладу свое меню.

– Наверное, закажу то же, что и всегда.

Люк недовольно качает головой, в недоумении глядя на меня.

– Почему мы продолжаем ходить сюда? Еда – отстой.

– Думаю, это из-за Ави. Он всегда говорил, что “Бальтазар” – это один из его самых любимых ресторанов в Гриде. И мы типа… никогда не спорили.

– Да, наверное. Клянусь, у этого парня был стальной желудок.

Я верчу в руках вилку, которая попалась под руку, раздумывая, использовал ли ее кто-нибудь из Альтов для выполнения назначения. Скажем, в крайнем случае – будучи загнанным в угол. Достаточно ли нескольких острых зубьев, чтобы предотвратить смерть, если выжить суждено только одному?

– Что думаешь насчет уроков боевой подготовки в этом году? – голос Люка пробивается сквозь жужжание моих мыслей и шум толпы, окружающей нас.

– Ну, я уже считаю дни до занятий по вооружению. Ты не представляешь, как тебе повезло, что у тебя вооружение уже идет.

– Эй, а что не так с боевой подготовкой?– темно-карие глаза Люка выражают удивление, – по крайней мере, согласись, это лучше, чем кинетика.

Изучение тела и мышечных движений – это кинетика, первый уровень программы Подготовки Альтов, который составляет первый год обучения в школе. Обучение бою на практике – это боевая подготовка, второй и третий год. Хотя, будь у меня каждый раз выбор: идти в бой с голыми руками или при старой доброй стали, я точно знаю, чему отдала бы предпочтение. Пуля Альта доберется до цели быстрее, чем ты успеешь рассчитать как сжать кулак, чтобы потом не сломать себе кости. Навыки прицеливания и стрельбы из оружия, метания ножей и владения кинжалом с танцевальным изяществом, досконально изучаются только потом, на уроках вооружения.

– Хорошо, нет ничего хуже кинетики, – говорю я Люку, – но это не меняет факта, что второй год боевой подготовки введен только для того, чтобы чем-нибудь заполнить время, не более.

В свои пятнадцать лет я только начинаю третий год обучения в Торс Преп. По общегородской школьной программе школы Керша, вооружение не вводится до четвертого и пятого года.

– Все знают, что вооружение – единственное занятие, которое не является просто тратой времени.

– Ну, тебе остался последний год. И ты будешь готова.

Я беру столовый нож, и мышцы руки сами приводят его в боевую готовность.

– Расслабься, Вест, – говорит Люк и жестом подзывает официантку, – ты напугаешь Брэн.

Я медленно опускаю нож.

– Два моих любимых посетителя, – говорит Брэн, улыбаясь, но я вижу в ее глазах сочувствие.

– Соболезную по поводу вашего отца. Он болел?

Я отвожу взгляд, не заботясь о том, что это грубо. Пусть Люк говорит ей все, что считает нужным. Я знаю, что не могу выговорить ни слова. Кажется, проходит вечность, прежде чем он отвечает:

– Да, он был болен, Брэн.

Думаю, это похоже на правду.

– Можно мне просто куриный салат? – резко спрашиваю я. Уже поздно, время ужина прошло, и я даже не понимаю голодна ли. Но поскольку мы уже здесь, я готова на все что угодно, лишь бы удержать ее от дальнейших расспросов.

– Конечно. – Брэн бросает на меня нерешительный взгляд. – Но ты же знаешь, что это всего лишь голубь, да? Курица только для завершивших.

– И надолго так?

– Хм, я не уверена. Ты же знаешь, как это бывает.

– Конечно, все нормально, – отвечаю я ей. Завершившие всегда получают лучшую еду. А неактивированных, как мы с Люком, кормят объедками, остатками или излишками. Никакой нормальной еды, пока мы тоже не станем завершившими.

– Только чизбургер, – говорит Люк официантке, – спасибо.

– Это не займет много времени. – Она уходит.

– Ого, – говорю я Люку, – ты продолжаешь заказывать их, будто каждый раз ожидаешь почувствовать новый вкус. Это ведь даже не мясо, а просто наполнитель.

– Это не наполнитель. Это … белковый стимулятор роста.

Я смеюсь впервые за весь день:

– Да, хорошо, так себе и говори. Ты видимо собираешься вырастить третий глаз.

– Эй, третий глаз может здорово помочь, когда тебя активируют.

Раздается грохот. Его можно было бы ошибочно принять за раскаты грома или рев глушителя, но живя в таком месте, как Керш, я сразу же узнаю этот звук. Стрельба. И где-то близко.

– Выполнение назначения, – говорит Люк, выглядывая в окно через мое плечо, что подтверждает мою догадку, – прямо через дорогу.

Затаив дыхание, я оборачиваюсь, чтобы увидеть снаружи фигуры двух Альтов. Из-за пуленепробиваемого стекла, они кажутся немного рябыми и едва различимы в туманном свете уличных фонарей, но их движения мне хорошо знакомы, хореографию их шагов видел и раньше каждый житель Керша. Наконец один Альт падает на землю. Другой наклоняется над ним, проверяя признаки жизни. Мне приходит в голову, что их запросто можно принять за влюбленных. Но они не влюбленные. Они Альты. Враги с рождения. И сейчас один из них мертв, и это значит, что выживший завершил назначение. Он уходит вдаль по дороге, оставляя позади детство, сбрасывая с плеч прошлую жизнь, словно тюремную робу.

Вновь обретя способность дышать, я поворачиваюсь к Люку, который всё еще пристально смотрит в окно со странным выражением на лице, совсем несвойственным ему. Все вокруг снова начинают есть и говорить. Официантка приносит заказ столику в углу.

– Эй, пообещай мне кое-что, – выпаливаю я, – если я буду первой и если в конечном итоге я не завершу назначение, ты кое-что для меня сделаешь.

Его взгляд медленно перемещается обратно на меня. Я могу представить сцену, которая разыгрывается в его воображении: теперь это уже не два незнакомых Альта, сражающиеся друг с другом; это друзья со своими Альтами, я с моим, он со своим.

– Обещание? – спрашивает он. Поднимает свой стакан, но не пьет из него, а ставит обратно.

– Когда придет твое назначение, ты не будешь думать ни о чем другом, кроме того, как победить своего Альта. Что ты не будешь отвлекаться ни на что, пока не завершишь назначение.

Легкая улыбка коснулась его рта.

– Ну да, почему бы и нет.

– И ты добьешься всего чего хотели для тебя мама и папа, о чём вы вместе мечтали: поступишь в колледж, найдешь безопасную офисную работу, которую, возможно, будут оплачивать намного выше, чем она того заслуживает; женишься, состаришься, растолстеешь; купишь милый домик где-нибудь в пригороде; заведешь детей, если захочешь.

Люк смеется. На его лице снова привычное выражение.

– Ты сумасшедшая, ты знаешь об этом?

– Ты же этого хочешь, да?

– Я не знаю, – говорит он, пожимая плечами, – наверное, да.

– Так что пообещай мне, что, когда станешь завершившим, ты добьешься всего. – Я говорю всерьез, внезапно кажется важным, чтоб он это знал. Люк настолько хороший брат, насколько это возможно. Он неподдельно мил, не страдает от недостатка мозгов и может быть довольно забавным, когда захочет. Добавьте к этому его рост, привлекательные черты лица, темные глаза и волосы – все при нем. Нужно преодолеть всего одно препятствие.

– Хорошо, хорошо. – Он поднимает руки. – Я постараюсь. Все, кроме ожирения. Но к тебе это тоже относится.

– Ко мне? Выйти замуж, родить детей? – мне тяжеловато представить себя за рамками привычной Вест, увидеть новые грани в знакомых чертах. Средний рост, тощая, глаза, такие же карие, как у Люка, длинные, почти черные волосы. Высокие скулы, круглый подбородок, рот, который часто говорит неподходящие вещи в неподходящее время. Теперь моя очередь пожимать плечами:

– Не думала об этом.

– Нет, я о другом, – говорит Люк, – я имею в виду, чем ты хочешь заниматься. Кем быть. Возможно, продолжишь заниматься живописью.

После его слов, я автоматически опускаю взгляд на свои руки, еще раз проверяя, не осталось ли засохшей краски под ногтями или размазанных чернил между пальцами. Но нет, я неплохо отчистила их сегодня, намного лучше, чем обычно. Видимо, из-за того что было назначено на сегодня, а может, просто не хотела смешивать мечты с реальностью, не знаю. Я сцепила руки: не осмеливаюсь думать о том, чего хочу, пока не завершу назначение.

– Это не имеет смысла, я знаю, – наконец говорю я.

– Ты что, издеваешься?

– Нет, – возражаю я, – просто мне кажется, что твоя идея лучше, вот и все.

– Ну, поскольку я уже согласился, ты тоже должна мне кое-что пообещать, – говорит Люк, – на случай, если первым не завершу назначение я.

От одной мысли, что он покинет меня, что я останусь последней из нашей семьи, меня тут же пронзает боль. Я начинаю сворачивать и разворачивать бумажную салфетку, чтобы не сжимать руки в кулаки.

– Когда ты получишь свое назначение…если все обернется плохо и ты почувствуешь, что выхода нет…обещай, что обратишься к Корду за помощью.

Я смотрю на Люка, хлопая глазами:

– К Корду? О чем ты говоришь? – Корд – лучший друг Люка, тот, кого я знаю большую часть жизни, он почти всегда рядом, но чтобы Люк просил об этом, и не только меня, но и Корда… – Ты же не говоришь о Содействии в Убийстве, ведь правда, Люк? Ты же знаешь, это запрещено. Если в Комитете узнают…

– Нет, я не имею в виду СУ, – говорит он, стиснув зубы, видимо чувствуя себя неловко, – я говорю о том, чтобы кто-то прикрыл тебе спину, Вест. Ты всегда упрямишься тому, что для тебя же и лучше, полагая, что справишься одна. Но в этом случае, Корд не хотел бы остаться в неведении.

Я хмурюсь:

– Ты серьезно? Думаешь, я не способна защитить себя? Ты же знаешь, я почти так же хорошо владею ножом, как и ты.

– Не обманывай себя. Тебе еще тренироваться и тренироваться. Ты целишься отстойно.

– Эй, не всегда ведь отстойно, ну ладно, пусть будет по-твоему: признай только, что я умею обращаться с пистолетом.

Очень хорошо. Безупречно. На лице Люка промелькнула усмешка:

– Ты всегда схватывала на лету, но я не об этом. Иметь кого-нибудь на своей стороне не признак слабости – вот о чем я говорю. Поэтому, если тебе понадобится помощь Корда, ты его попросишь. И ты не будешь отгораживаться ото всех, как бы тебе этого ни хотелось. – Он имеет в виду, что поначалу, после смерти Эм и Ави, я искала только одиночество.

– Я этого не сделаю. – Я лгу.

– Сделаешь, Вест, – ласково говорит он, – ну же.

– Я могу пообещать только, что не буду держать его в неведении.

Он поднял бровь и, улыбнувшись, покачал головой.

– Думаю, у тебя не будет другого выхода.

Упоминание Корда наводит на мысль, что он должен уже быть здесь.

– В любом случае, где он? – спрашиваю я Люка, – знаю, он собирался сначала заглянуть домой, но обычно он не…

Он смотрит мимо меня на дверь с таким выражением лица, что слова замирают у меня на губах. Жуткая смесь шока и отчаяния; я видела его таким лишь несколько раз. Я сразу же понимаю, что Корд стоит прямо у меня за спиной. Кажется, все в помещении вышло из равновесия, когда вошел Корд: так велик был груз, который он теперь нес. Он получил свое назначение. Я медленно поворачиваюсь лицом к нему.

Высокий, худой, но достаточно мускулистый. Острые черты лица, без следов детской пухлости, которая была в них еще несколько лет назад. Густые волосы, почти такие же темные, как и мои, унаследованные от смеси черной, белой и бог знает каких еще рас. Одного взгляда ему в глаза достаточно; я понимаю, что никогда раньше не была так подавлена осознанием своей правоты. Его глаза точно такие же, как были всего несколько часов назад, когда мы расстались: темно-карие с янтарными вкраплениями. Но теперь это глаза Альта, которого активировали, он больше не неактивированный. В каждом зрачке код – черная спираль из крошечных цифр. Последовательность их кажется случайной, но значимость этих цифр огромна – это номер назначения Корда. Где-то в городе, в пределах усиленно охраняемых границ Керша, в глазах у его Альта зашифрована точно такая же последовательность. В глазах, точно таких же, как у Корда, расположенных на таком же лице, на таком же теле.

– Извините за опоздание, – Корд вытаскивает стул и садится напротив меня. Он все еще одет в черное, с похорон моего отца. Он сует руки в карманы брюк и отклоняется назад. Выражение лица мрачное, даже загнанное. – Мне пришлось…задержаться на несколько минут.

– Нет, – слова вырываются так быстро, что я не успеваю осознать, что это я говорю, – не сейчас.

– Не может быть, – резко говорит Люк, словно не веря, – Тейж только что… как они могли?

– Совет это не волнует, – говорит Корд ровным голосом, – это не влияющий фактор.

Тейж был младшим братом Корда. Он умер несколько месяцев назад, не завершив назначение в возрасте тринадцати лет. И Корд прав. Система Совета, активирующая назначения, не учитывает график назначений внутри семьи. И трое из нас, сидящих здесь, тому подтверждение: так было у Корда с Тейжем, и у меня и Люка с Ави и Эм. Имена, тени, незавершившие.

Брэн возвращается с нашей едой. Корд лишь мотает головой на вопрос, будет ли он делать заказ. И она, словно чувствуя напряжение, возникшее вокруг нас троих, уходит также быстро, как и в прошлый раз.

– Можно мне взглянуть, Корд, – спрашиваю я, как только мы опять остаемся одни.

Он без слов передает мне свой сотовый. Я пододвигаю к нему свою тарелку, лишь открыв уведомление о назначении. Думать о еде становится невозможно. Слишком быстро колотится сердце, стены давят, обрушиваются на меня и я задыхаюсь. Данные, которые я вывожу на экран, до жути знакомы, за исключением имени, адреса и номера назначения Корда, на этот раз не принадлежащих моим родным. Я прокручиваю, читаю, снова перечитываю самое важное и чувствую, как от страха все внутри переворачивается.

Корд Ризи Джеймсон

Номер Назначения: 462895103732

Дата/Время Активации: 10/2/18:33

Дата/Время Истечения Активации: 11/2/18:33

Альтернативное место происхождения: 45990 Файертон стрит, Джетро Уорд.

Будь единственным, будь достойным.

Внизу логотип Совета: силуэты двух одинаковых подростков, повернутых лицом к лицу, их черты, предусмотрительно оставленные андрогенными, неопределенными, могут принадлежать кому угодно. Каждый глаз – черная спираль.

У Корда есть 31 день, чтобы убить своего Альта, пока Альт не убил его самого. Если ни один из них не завершит назначение до истечения срока, они оба умрут, генетический таймер во вмонтированном обоим Альтам коде, запустит самоуничтожение.

Текущий адрес Альта Корда внизу. МП – Место Происхождения – это единственная информация, которую Совет свободно предоставляет Альту после активации назначения. Её достаточно и для того, чтобы начать, и для того, чтобы обеспечить, в конце концов, решающее состязание. Естественно, Альт Корда обладает такой же информацией о нем.

Я снова пристально изучаю его назначение, запоминая все. Такие простые звуки и буквы, соединяясь в строки, создают сообщения, которые меняют жизнь. Время – наше единственное преимущество.

Это жесткая статистика, которую нельзя игнорировать. Большинство только активированных реагируют не борьбой, не бегством, а замирают на месте. Несмотря на тренировки, первая реакция – сочетание шока и страха – парализует людей. Каждый в тайне надеется, что не получит назначения, пока не останется месяц до двадцатого дня рождения – последней возможной даты его получения, и иногда надеется так сильно, что начинает верить, будто иначе и быть не может. Нет гарантии, что Альт Корда не один из тех, кто ломает стереотипы, но есть шанс, что и он сейчас сидит в своей гостиной с назначением в руках, со взорванным мозгом, и бездействует.

Я передаю сотовый Люку и поворачиваюсь к Корду.

– Файертон – это крайняя улица, пролегающая вдоль границы восточной стороны района, – поспешно говорю я ему, – дорога туда не займет много времени, особенно если мы отправимся прямо сейчас.

Корд, вздыхая, ругается:

– Подожди, Вест. Я все еще думаю, что делать.

Я чувствую, как у меня вспыхивают щеки:

– Ты еще думаешь? Издеваешься?

Его лицо напряженное, непроницаемое:

– Я уже почти собрал вещи Тейжа и собирался положить их в кладовку, правда, не знаю зачем. Еще мне нужно подписать и вернуть школьной администрации кучу документов. И я до сих пор не поговорил с родителями тех его друзей, которые… – Его голос умолкает, он оборачивается и смотрит на меня в упор. Цифры, отпечатавшиеся в глубине его глаз, чужие, раздражающие, к ним я никогда не привыкну. Но я также замечаю его бледность, мешки под глазами, то, как обострились больше обычного черты его лица. – Я раздавлен, Вест, ясно?

Подавляя злость, я стараюсь добавить мягкости в голос, хотя единственное, что мне хочется сделать – схватить его за руку и бежать:

– Ты же знаешь, нельзя просто сидеть и ждать его. Мы должны действовать.

– Не «мы», Вест. Что бы я в итоге не сделал, держись от этого подальше.

– Но ты еще в одежде с похорон моего отца, Корд, – язвительно говорю я, – даже не думай оставить нас тут, чтобы мы сходили с ума от волнения. – На мгновение мне вспомнилась просьба Люка не отталкивать Корда. Я наспех дала обещание, а теперь сама умоляю Корда не отталкивать меня.

Несколько секунд он смотрит в пространство, не замечая остальных людей в ресторане. Большинство из них старше двадцати. Они завершили назначение и теперь находятся вне опасности, и не считают дни, часы, минуты, гадая, не станет ли для них этот ужин последним.

– Что если я скажу тебе, что часть меня просто хочет вернуться домой, закончить все свои дела, и надеяться, что удача будет на моей стороне, когда он туда заявится, – говорит Корд так, будто уже потерпел поражение, это почему-то выбивает из колеи больше, чем если бы он был в бешенстве или трясся от страха.

– Тебе хорошо и неактивированным, да? – огрызаюсь я. – Да что с тобой не так, Корд? Ты должен это сделать.

– Просто я думаю, что мы не всегда побеждаем.

– Мы не всегда проигрываем. И я не позволю тебе сдаться.

– А когда ты сдашься? – его лицо – неподвижная застывшая маска, которая превращает его в незнакомца. – Когда убьют всю твою семью? Может тогда тебе станет слишком тяжело, Вест? Когда Люка не станет, и ты останешься одна? Потому что со мной это уже случилось.

Я вздрагиваю и отступаю перед его отчаянием. Нет, я не забыла про смерть его родителей в автокатастрофе, но это случилось так давно, когда он был еще ребенком и я даже не представляю, что все могло быть по-другому. С того времени опекунство над ним и его братом передавалось от одних родственников к другим. Пока Корду, наконец, не исполнилось пятнадцать. В этом возрасте ему было разрешено самому заботиться о Тейже.

– Станет легче, Корд, – спокойно говорит Люк, возвращая ему сотовый, – я имею ввиду Тейжа.

Корд закрывает глаза. Когда он снова их открывает, мое сердце сжимается от того, какие воспоминания в них отражаются.

– Это моя вина, – говорит он безразлично, – я должен был знать, что школьная администрация никогда не попросит Тейжа вернуться, даже если он что-то оставил в школе. Ты же знаешь, как строго они относятся к запрету на выполнение назначений на территории школьного двора. Я должен был знать, что за этим стоит его Альт.

– Ты не виноват… – начинает Люк.

– Я говорил, что его Альт убил двух его друзей? – продолжает Корд, в его словах нельзя не заметить мучающее его чувство вины, – они подошли к Тейжу, а его Альт прирезал их, как будто их жизни ничего не стоили. Он не беспокоился даже о том, что совершил два Сопутствующих Убийства, выполняя назначение. Это заставило Тейжа чувствовать себя чуть ли не ответственным за их смерть, просто потому, что это был его Альт, если в этом есть какой-нибудь смысл.

Я киваю. Смысл в этом действительно есть. Справедливо это или нет, но мы, Альты, воспринимаемся как отражения друг друга, потому что внешне мы одинаковы, даже если совсем не похожи внутри. Если наши общие гены определяют одни и те же цвет глаз, форму лица, телосложение, то кто знает, как далеко могут зайти эти совпадения? Какими бы разными мы ни были, Совет так тесно переплетает обе личности, что невозможно понять, где заканчивается одна и начинается другая.

– Ты должен знать, что это не меняет нашего мнения о Тейже, – говорит Люк.

– Дело не в вас, ребята, – уныло произносит Корд, – я просто…не знаю. Мне семнадцать. Осталось всего три года, за которые я, так или иначе, получил бы свое назначение. Я знал, что оно придет. Мы обучены ждать этого. Все тренировки в школе, все, что нам когда-либо говорили – ради одного этого месяца. – Он качает головой. Смотрит на нас с печальным выражением:

– Так почему же меня это так мало волнует?

– Потому что ты – идиот, – говорю я, изо всех сил стараясь не сорваться на крик. Не могу поверить, что этот разговор происходит на самом деле. Не могу поверить, что мы все еще сидим в этом дурацком ресторане, когда должны уже быть на полпути к его Альту.

– Чувство вины относительно Тейжа ничего не меняет. Думаю, он был бы озадачен, узнав, что его старший брат старается сбежать.

В глазах Корда, обращенных ко мне, вспыхнула такая, невыразимая словами, эмоция, что они, казалось, стали самой темнотой. Мне стало легче, что цифры в них теперь увидеть не так просто. То, что они стали почти обычными, напомнило мне: с назначением или без, это тот самый Корд, которого я знаю почти всю свою жизнь – личность, со своими особенностями, которую нельзя определить просто как еще одного активированного Альта.

– Вест, – Люк трет рукой лицо, – Вест, просто помолчи.

– Нет, я не собираюсь молчать. Кто-то должен привести его в чувство. Иначе он умрет. Вот и все.

– Вест…

– Все нормально, Люк, дай ей договорить, – Корд так внимательно на меня смотрит, что в груди что-то резко сжимается, почти причиняя боль, – что бы она ни сказала, не может быть хуже того, что я сам себе уже говорил.

– Я знаю, это действует как система отбора, – говорю я ему, пытаясь не обращать внимания на некое удивительное чувство, зарождающееся во мне, и в то же время, беспокоясь, кто это чувство вызывает. – Самый сильный, лучший Альт в итоге должен победить, чтобы стать тем, кто достоин, занять место в Керше, стать одним из тех солдат, кто будет достоин, отправиться в Окружение, если это когда-нибудь случится. Если ты сейчас не задашь своему Альту хорошую трепку – все кончено. Но я ни за что не позволю тебе сдаться. Ты не такой.

Его глаза сужаются, и он наклоняется вперед, приближаясь ко мне:

– И каким же ты меня считаешь, Вест Грейер?

– Тем, кто пока не собирается умирать, – говорю я, бросая на него сердитый взгляд.

На его губах мелькает тень улыбки, хоть и не совсем привычной:

– Если так ты хочешь сказать мне, что будешь скучать, то намек понят.

Ощущение горы с плеч: хотя напряжение все равно осталось, но теперь я знаю, что Корд закрыл дверь в некий темный уголок своего подсознания.

– Так это все, чтобы услышать, как я говорю, что буду по тебе скучать? – я толкаю его ногу под столом. – Мог бы просто спросить.

Теперь он улыбается, по-настоящему и этого достаточно, чтобы успокоить мою панику. Почти.

Голос Люка нарушает тишину.

– Может пойдем, если вы закончили.

Корд берет свой телефон и встает на ноги.

– Ребята, вы не должны идти со мной. Не после того что случилось с вашим отцом.

– Тебя нужно подвезти, – спокойно говорит Люк, прежде чем встать, убеждаясь, что оставил на столе достаточно денег для оплаты счета, – так можно быстрее добраться до другого конца Джетро, чем поездом по внутренней границе.

Корд переводит взгляд с меня на Люка:

– Ребята, вы пойдете, чтобы я не сказал, ведь так?

– Ага, ты уж извини, – говорит Люк. Его непоколебимая решимость ловко скрывается за непринужденностью слов. Он бы никогда не позволил Корду идти туда одному. Корд для него все равно что брат, не меньше чем был Ави.

– А вы ребята можете одновременно идти и говорить? – я окликаю их уже на полпути к дверям ресторана.

Не заметить происходящее на другой стороне улицы невозможно. Хотя в последнем этапе назначения для меня нет ничего нового, но я все равно замираю. Вокруг мертвого Альта суетится целая команда службы очистки Джетро. Они работают слажено, их движения как стройная симфония, таким же было и завершение назначения. Они помечают красной биркой тело, а белой пистолет, которые в последствии передадут семье, когда Совет подтвердит обновления в Альт-логе, журнале Альтов.

Люк и Корд догоняют меня, и мы стоим втроем. Нам не нужно говорить, потому что мы все думаем об одном. Смерть Альта только напоминает нам о том, что мы еще живы… пока. Но придет и наше время…

Я хватаю Корда за руку.

– Пошли.

Мы припарковали свою машину за углом. «Машина» – это колымага Ави, единственное, над чем он находил время поработать, в перерывах между школой, тренировками и помощью отцу в ремонте техники на заводе. После смерти Ави, ремонтом машины занялся Люк. Безумное горе подстегивало его закончить то, что его брат не успел. Теперь, когда она на ходу, Люк заботится о ней, как ни о чем другом.

Мы вырываемся из Грида и по улицам Джетро, наперекор своим инстинктам, приближаемся к границе. Гигантский электрический барьер, отделяющий Керш от Окружения, возносится высоко в небо, как изогнутая гряда зубов. Мигающие красные точки, освещающие ночной город, уменьшаются и расплываются, исчезая вдалеке. Они отмечают вершины гигантских серебряных столбов линий электропередач, на вершине которых вертятся турбины, лопасти которых оснащены солнечными батареями. Они – вены и нервы, которые дают этому городу жизнь. Без них, все четыре района Керша – Джетро, Гаслайт, Калден и Лейтон – погрузились бы в холод и темноту.

Даже без показаний отслеживающей системы Корда, мы понимаем, что почти у цели. Джетро – промышленная зона, застроенная огромными бетонными заводами. Здесь, вдоль восточной границы, где район упирается в барьер сдерживающий Окружение, сохранились устаревшие заводы, производящие такое же количество копоти, как и металла, пластика и стекла, которые они вырабатывают; уродливые склады, покрытые ржавыми металлическими листами, заполняют пространство между ветхими жилыми постройками, которые окончательно покосились и обшарпались.

Повсюду чувствуется нищета, болезненное стремление к чему-то большему, надвигающаяся опасность. В следующий раз, когда мне станет неуютно в Гриде – сердце Джетро – надо вернуться сюда. Толпы людей в Гриде, которые задыхаются в потребности постоянно двигаться, пробиваться – ничто по сравнению с такой жизнью.

– Говоришь, что тебя что-то угнетает? – говорит Люк, сидя за рулем. Он повернулся к Корду. – Только подумай… что ты мог бы здесь жить.

Корд молчит. Я уверена, что эта мысль уже приходила ему в голову. Вероятно, она приходила в голову всем, кто живет в пределах Керша. Когда выяснилось, что универсальная вакцина от простуды имеет опасный побочный эффект – неизлечимое бесплодие, именно Совету удалось сохранить жизнь человеческой расе при помощи системы постоянно и тщательно контролируемого биологического вмешательства. Но человеческой природе свойственно стремление к разрушению, сколько бы шансов ей не давали, и в мире началась война. Выходцы из Совета отделились, провозгласив верхнюю часть Западного побережья Северной Америки своей территорией, и повернулись спиной ко всем остальным. Они назвали огромный закрытый город Керш последним местом на земле свободным от войны.

Однако, цена жизни здесь велика. В обмен на относительную безопасность внутри, мы должны быть готовы к опасности извне. Всегда есть угроза того, что война, бушующая в Окружении, может пробиться к нам. Поэтому нас воспитывают солдатами: ведь захватить город полный убийц – не простая задача.

С тех пор как город закрыли от остального мира, ограничив пространство и ресурсы, стали востребованы только лучшие из нас. Совет в своем гении создал Альтов, воздействуя на гены таким образом, что двое идентичных детей рождались в двух разных семьях. Задача каждой семьи – вырастить лучшего убийцу, наиболее приспособленного к выживанию. Поэтому, когда детям приходит назначение – в любой момент между десятью и двадцатью годами, – то они оба становятся активированными Альтами и должны преследовать друг друга до тех пор, пока не останется только один. Это последний тест, в котором выживает сильнейший, тест, позволяющий жить в Керше только тем, кто способен убивать. Все ради мира. Нам не надо сражаться с миром снаружи, пока мы сражаемся друг с другом внутри.

Внезапно пламя озаряет ночное небо и на один великолепный замерший миг окрашивает все кроваво-красным прежде чем угаснуть. Еще секунду доносится шипение и треск огня. Даже сидя внутри машины с поднятыми стеклами, могу поклясться, что чувствую вкус дыма на языке.

– Это всегда так красиво, не находите? – я напряженно и беспокойно всматриваюсь в темноту, в поисках последних замешкавшихся отсветов. – Когда Окружение запускает испытательные сигнальные ракеты.