Текст книги "Защищая ее (ЛП)"

Автор книги: Элли Эверхарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Я молча встаю, ухожу и спускаюсь вниз по лестнице.

– Пирс, что ты здесь делаешь? – мне навстречу выходит мама.

– Я рассказывал отцу о новом лечении, он потом тебе все перескажет. – Я склоняю голову к ней и понижаю голос. – Он не очень хорошо выглядит.

Мама похлопывает меня по спине.

– Все будет хорошо, дорогой. Возвращайся в офис.

Мои родители живут в состоянии отрицания, когда дело доходит до болезни и смерти. Не выражают никаких эмоций и делают вид, будто ничего не случилось. Мой дедушка по материнской линии умер от рака желудка, но, когда ему поставили диагноз, мама вела себя так, как будто у него обычная простуда, и через неделю – две он поправится. Когда же дед умер, она даже не плакала. Я никогда не видел, чтобы она или мой отец плакали. Не думаю, что они заплачут, даже если умру я.

Вернувшись на работу, нахожу на столе в кабинете кучу документов. Мой отец, вероятно, позвонил своей секретарше, как только я вышел из дома, и приказал загрузить меня по полной.

В тот вечер я возвращаюсь домой только после десяти. Рэйчел смотрит в гостиной телевизор.

– Прости за опоздание, – прошу я, наклоняясь, чтобы ее поцеловать.

– Ты пропустил ужин, – упрекает она меня. – И даже не видел сегодня Гаррета.

Я с горечью вздыхаю.

– Знаю, извини.

– Пирс, теперь все будет именно так? Ты снова будешь работать допоздна каждый вечер и по выходным, как раньше?

– Надеюсь, что нет, но с уходом отца мне придется работать в два раза больше.

Ее плечи опускаются, и она кивает.

– Рэйчел. – Сажусь рядом с ней. – Ты же знаешь, я не хочу этого делать, только чтобы помочь своему отцу.

– Да. – Она опускает голову мне на плечо. – Я просто не хочу, чтобы это было за счет нашего сына. Я не хочу, чтобы он рос без отца.

Я целую ее в макушку.

– Этого не произойдет. Я всегда буду рядом с вами обоими.

Но поскольку неделя только началась, я сомневаюсь в своих словах. Всю неделю завален работой и ничего не успеваю. Я прихожу домой в десять, Рэйчел ничего не говорит, но я чувствую, что она расстроена.

В пятницу встреча «Дюнамис», с десяти утра до часу дня. Собрание номинальное, новостное, но они оставляют час в конце заседания для тем, что хотелось бы обсудить. Уже полдень, и услышав вопрос, не хочет ли кто-нибудь поговорить, я встаю со стула.

– Касательно чего? – спрашивает Мартин, мужчина, ведущий собрание.

– Я хотел бы предложить кандидатуру врача в клинику. Он учился в Гарварде вместе со мной. Доктор Логан Каннингем.

– Подойдите к микрофону, – просит Мартин.

Я иду к передней части комнаты. В первом ряду сидит мой отец, а Лиланд Сеймур в нескольких местах от него. Он самодовольно мне улыбается, будто знает что-то, чего не должен.

Я отвожу взгляд от Лиланда и обращаю свое внимание на других членов группы.

– Мы уже несколько месяцев обсуждаем, что нам нужно больше врачей в клинику, поэтому… – Я продолжаю, объясняя происхождение Логана и исследования, которые он проводил, будучи в Европе. Упоминаю лечение от рака, но не говорю конкретно, что это принесет пользу моему отцу, потому что знаю, он будет сердиться, если я подниму тему его здоровья на собрании.

Но за меня это делает Эдвард Милкрест, который известен тем, что ставит под сомнение совершенно все.

– Кому еще это может быть выгодно, кроме Холтона?

– Мы все в выигрыше. Как я уже говорил, у Логана связи с ведущими врачами и исследователями по всей Европе. У него есть доступ к лечению, которое мы не можем получить по обычным каналам здесь, в США.

– Думаешь, он согласится на это? – спрашивает мужчина с задних рядов.

– Я уверен, что смогу убедить доктора Каннингема работать на нас, но хотел бы попросить кое-что взамен. – Поднимать эту тему немного страшно, но придется. Это мой единственный шанс спасти Шелби. – Я прошу освободить одну из наших коллег от контракта. Доктор Каннингем встречался с ней больше года и хочет на ней жениться. Но она отклонила его предложение из-за своих обязательств по отношению к нам. Несмотря на это, он продолжает ее добиваться, и, по моему личному мнению, он был бы гораздо более предан своей работе, если бы поддерживал с ней стабильные и постоянные отношения.

Наступила тишина, вслед за которой последовала шум и гам.

Тут встал Лиланд и, оглядев присутствующих, рявкнул:

– Тихо!

Когда он привлек их внимание, то повернулся ко мне.

– О ком именно идет речь?

– София, – говорю я.

Его ухмылка проявляется снова, когда он оборачивается к остальным.

– Все знают Софию? Весьма энергичная блондинка?

Мужчины кивают, некоторые шепчутся друг с другом.

– Ее настоящее имя Шелби, – сообщает Лиланд. – По крайней мере, так сказала жена Пирса, когда знакомила меня с ней.

Дерьмо. Я забыл, что он видел их вместе.

Лиланд смотрит на меня и улыбается.

– Возможно, Пирс предлагает это только потому, что ему стыдно, что лучший друг его жены – шлюха. Или, может быть, потому, что он хочет, чтобы Шелби принадлежала только ему. Ты же взял ее карту бронирования на одном из наших банкетов, не так ли, Пирс?

Я делаю глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие.

– Это не мое личное дело. Это на благо всей организации. Я предлагаю нанять кого-то очень умного и очень талантливого, кто принесет в клинику новые и инновационные методы лечения. Принесет ли это пользу моему отцу? Да. В краткосрочной перспективе. Но в долгосрочной перспективе это принесет пользу всем вам. – Я делаю паузу и жду, пока кто-нибудь ответит. Но в комнате тишина, поэтому я продолжаю: – я так понимаю, это означает, что вы не заинтересованы. Спасибо, что уделили мне время.

Возвращаясь на свое место, я слышу голос отца в микрофон.

– Я изучил методы лечения, о которых говорил Пирс, и нашел их весьма интригующими. Я имею в виду не только лечение от рака, но и от других болезней. Думаю, исследование должно быть представлено до того, как мы примем решение.

Рядом с ним появляется Мартин.

– Давайте проведем неофициальное голосование. Поднимите руку, если вы заинтересованы в рассмотрении кандидатуры доктора Каннингема на должность в клинике.

Более трех четвертей зала поднимает руки. Но только из-за моего отца. Они не слушают меня, но слушают его. Я в шоке, что он меня защищает, но потом понял, что дело не во мне. Он пытается спасти себя. Отец думает, что умирает, и хватается за спасательный круг. А я ему его и предложил. Теперь ему просто нужно убедить остальных согласиться.

– Пирс, – зовет меня человек позади.

– Да? – Я поворачиваюсь и вижу Спенсера Тернбаума, обращающегося ко мне с заднего ряда. Он банкир и великолепный бизнесмен. На несколько лет старше моего отца.

– Ты сказал, что доктор Каннингем уже работает в частной клинике?

– Да.

Спенсер направляет свое внимание на всю комнату.

– Я предлагаю купить клинику, в которой он работает, но о нас будет знать только доктор Каннингем.

– Зачем она нам? – спрашивает кто-то.

– Нам нужно больше мест, – говорит Спенсер. – И это нас защитит. Если бы кто-то обнаружил, что все мы ходим только в несколько медицинских клиник, то они могли бы сложить кусочки паззла вместе и увидеть, что мы все связаны. Это привело бы к расследованию нашей деятельности, а также о самой клинике и предлагаемом лечении. Для нас было бы гораздо менее рискованно владеть частными клиниками, обслуживающими обеспеченных людей, а не только нас.

– Это отличная идея, заслуживающая дальнейшего обсуждения, – соглашается Мартин. – Предлагаю продолжить разговор на эту тему. Есть возражения?

Я смотрю, поднимет ли руку Лиланд, чтобы возразить, но он этого не делает. Не знаю, почему он всегда против меня. Да, я был довольно груб с Кэтрин, когда видел ее в последний раз, но по-другому иначе нельзя. Она почти раскрыла наши секреты Рэйчел, и мне нужно было положить конец заблуждениям Кэтрин о том, что когда-нибудь мы сможем быть вместе.

В течение оставшегося часа участники обсуждают плюсы и минусы покупки клиники, в которой в настоящее время работает Логан. «Дюнамис» не будут лично ее покупать, вместо этого клинику приобретет один из наших членов, занимающийся медицинским бизнесом и уже владеющий несколькими медицинскими учреждениями. Организация финансирует покупку, но не будет с ней связана.

После обсуждения мой отец тратит несколько минут, объясняя исследование, о котором ранее упоминал. К концу собрания участники решают сделать предложение Логану. Вообще-то, именно я буду его делать.

– Если он примет наше предложение, – предупреждает меня Мартин, – ты станешь его куратором.

Куратор следит за людьми, работающими на нас. Обычно старшие члены группы выступают в роли кураторов, но так как я предложил Логана, имеет смысл, что именно я буду его куратором, и это значит, что если он облажается, мы оба будем наказаны.

– Прекрасно, – соглашаюсь я.

– А что насчет шлюхи? – спрашивает кто-то в задней части комнаты.

Мартин кивает.

– Да, что вы думаете о просьбе Пирса освободить коллегу?

Я использую навыки, полученные от тренировки языка тела, чтобы скрыть все эмоции; сохраняя лицо пустым, мое тело расслаблено. Если члены организации поймут, насколько я заинтересован, они не позволят. Я все еще «проблема», и мне никто не протянет руку помощи.

– Я голосую против. – Я слышу голос и узнаю его, даже не глядя. Конечно же, это Ройс. – Как член общества, Пирс обязан завербовать этого человека, ничего не прося взамен. Кроме того, его просьба – это то, чего мы никогда не делали. Прежде чем даже подумать над этой просьбой, нам нужно донести ее до членов высшего уровня.

Я не удивлен, что Синклер пошел против меня. Он злится, потому что я избегаю его с тех пор, как он навязал мне свое задание. Он считает, что мы должны остаться друзьями, хотя его выходка чуть не убила мою семью.

– Что думают остальные? – Мартин снова задает вопрос.

Я слышу позади себя голос Джека.

– Если доктор Каннингем так влюблен в эту девушку, как утверждает Пирс, то я предлагаю ее отпустить. Мы все знаем, как женщина может проникнуть в твою голову и мешать сосредоточиться на работе. Мы договорились, что хотим нанять этого человека, и лично мне не нужно, чтобы какая-то глупая и легко заменяемая девка стояла на пути этого или мешала его работе.

Джек сказал «глупая девка», чтобы убедить членов клуба, что ему наплевать на Шелби. Но я знаю, что это не так. Каждый раз, когда я рассказывал ему, как Ройс над ней издевался, было заметно, что Джек хотел помочь, но не знал, как. Но, теперь все изменилось.

– Согласен, – говорит Мартин. – Мы доведем этот вопрос до членов высшего уровня, но пока, кто не против с решением освободить девушку?

Более половины зала поднимает руки.

– Тогда решено, – заключает Мартин. – Я проинформирую членов высшего уровня, и они примут окончательное решение. На этом сегодняшнее заседание завершается. Мы встретимся снова в следующем месяце.

Мой отец догоняет меня, когда мы выходим из комнаты.

– Тебе нужно поторопиться. – Он хватается за мою руку, похоже, вот-вот потеряет сознание. Выглядит ужасно, бледен и тяжело дышит.

– Отец, почему бы мне не отвезти тебя домой? Я не думаю, что тебе стоит садиться за руль.

Он тут же отпускает мою руку.

– Я прекрасно сам умею водить машину! Теперь позаботься о докторе и скажи мне, когда все будет сделано.

Я возвращаюсь к себе в офис и звоню Логану.

– Не мог бы ты встретиться со мной за ужином?

– Думаю, что смогу, но зачем?

– У меня есть нечто, что может тебя заинтересовать.

Мы встречаемся, и он принимает мое предложение работать на нас. Логан еще не все знает, но я сказал ему, что мы секретная группа, и он не нашел это странным. По его словам, врачи, с которыми он работал в Европе, контактировали с аналогичными группами. Я в курсе, что такие группы существуют, но понятия не имел, что о них знает Логан. Действительно, насколько тесен мир.

ГЛАВА 10

РЭЙЧЕЛ

Год спустя

– Я не знаю, когда вернусь домой, – говорит Пирс. – Так что ужинай без меня.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, стараясь сохранять спокойствие.

– Ты уже шестой вечер подряд пропускаешь ужин.

– Знаю, но завтра мы точно поужинаем вместе. Я обещаю. Дорогая, мне нужно идти. У меня назначена встреча через пару минут.

Он вешает трубку, а я кладу телефон на кухонный стол.

– Мама. – Опускаю голову вниз и вижу Гаррета, держащегося за мою ногу и смотрящего на меня.

Подхватив его на руки, поднимаю сына и обнимаю.

– Твой папа опять опоздает, так что ужинать мы будем вдвоем.

Он кладет голову мне на плечо, как будто грустит, но я знаю, что это не так. Мой сын еще слишком маленький, чтобы понять сказанное, но через год или около того он повзрослеет, и будет удивляться, почему же его папы никогда нет рядом.

Это был мой самый большой страх, когда Пирс вернулся на работу в «Кенисингтон Кемикал». В первый же день он задержался допоздна и с тех пор продолжает так работать. Выходные тоже проводит в офисе. Все так же, как когда мы встречались, но, по крайней мере, тогда он возвращался домой вовремя, чтобы поужинать или посмотреть вместе телевизор перед сном. Теперь он даже этого не делает. Последние несколько месяцев Пирс возвращался домой в одиннадцать или в полночь, а на следующее утро уходил в шесть.

В этом частично виноват его отец. Холтон излечился от рака, и вернулся на работу четыре месяца назад на полставки. Через пару месяцев возобновил свой обычный график и снова занял пост генерального директора, но с тех пор он заставляет Пирса работать сверхурочно.

Пирс мог бы и отказаться работать в таком темпе, но он этого не сделал, и я думаю, это потому, что ему действительно нравится то, чем он сейчас занимается. За время отсутствия отца, Пирс принимал важные решения и концерн приносил ощутимую прибыль. Ему нравилось чувствовать себя нужным и значительным. Пирс трудолюбивый, целеустремленный человек, что мне в нем очень нравится, но он доводит себя до крайности. В его жизни нет места равновесию. Либо так, либо никак.

Но так не может дальше продолжаться. Все это сказывается плохо на нашем браке, а также и на Гаррете. Он нуждается в своем отце, а Пирс пропускает этапы взросления своего сына. Он уже пропустил его первые шаги, и не был рядом, когда Гаррет произнес свое первое слово.

– Ба! – Гаррет указывает на гостиную, где на полу лежит его мини-баскетбольный мяч.

Пирс купил его для Гаррета, когда тот был еще совсем крохотным. Когда я увидела его, то сразу же представила, как он играет с сыном, показывая, как катать мяч, бросать и отбивать. Но вместо этого все делаю я, потому что Пирс практически не бывает дома.

Несу Гаррета в комнату и опускаю его на пол. Он одет в джинсы и белую футболку. Такой милашка, что я могу и хочу целовать и обнимать его весь день, что и делаю. Гаррет получает от меня океан объятий и поцелуев.

Я перекатываю ему мяч, и тот ударяется о его ногу. Малыш смеется и бьет по мячу, заставив его откатиться обратно ко мне.

– Молодец! – Я пинаю мяч обратно к нему, когда звонит телефон. – Я сейчас вернусь. –  мчусь на кухню, хватаю телефон и возвращаюсь в гостиную. – Алло? – снова пасую мячом Гаррету.

– Рэйчел, это Шелби. Угадай, чего я сейчас хочу?

Шелби на четвертом месяце беременности. Они с Логаном снова начали встречаться в ноябре прошлого года, к декабрю обручились, а весной поженились. Честно, я была шокирована, когда Шелби приняла его предложение. Вначале она была настолько непреклонна в том, чтобы встречаться с Логаном, а потом вдруг резко согласилась выйти за него замуж. Но я искренне рада, что она это сделала, Логан ей идеально подходит. И он очень счастлив стать отцом. Как и сама Шелби – матерью.

Я негромко смеюсь.

– Ну, не знаю даже. Соленые огурцы, смешанные с макаронами и сыром?

– Нет, но ты близко. Намазать соленые огурцы арахисовым маслом.

– Шелби, это отвратительно!

– Я как бы в курсе, да? То есть это звучит отвратительно, но я попробовала, и это чертовски вкусно.

– А что Логан об этом думает? Может, ему стоит провести парочку тестов, вдруг у тебя дефицит витаминов?

– Он сказал, что это нормально – желать странных комбинаций продуктов, хотя ему самому противны и соленые огурцы, и арахисовое масло.

Гаррет подползает ко мне, раздраженный тем, что я не отдала ему мяч.

– Мама!

– Да, дорогой, одну минутку.

– Это Гаррет?

– Ага, хочет, чтобы я с ним поиграла. – Сажусь на пол, а мой сын лезет на меня и обнимает.

– Он такой милый, – признается Шелби. – Мне нравится, как он всех обнимает.

– Я знаю. Он любит обниматься, как и его мама.

Гаррет отпускает меня и отползает, чтобы достать мяч, затем толкает его в мою сторону, издавая забавное бульканье.

– Не могу поверить, как сильно он похож на Пирса, – говорит Шелби.

– Да, и с каждым днем все больше и больше.

– А сам Пирс дома? Логан хотел его кое о чем спросить.

– Нет. Он все еще на работе.

– А во сколько он вернется домой? Или передать Логану, чтобы он перезвонил ему в офис?

– Пусть позвонит, Пирс не придет, пока ...  – мой голос срывается, когда я вижу, как Гаррет катает свой мяч взад-вперед, приговаривая «папа» снова и снова. Он безумно скучает по своему отцу. По моим щекам катятся слезы, когда на меня внезапно накатывает волна беспросветной тоски.

– Рэйчел, ты еще здесь?

Я медленно киваю.

– Да.

Она слышит мое дрожащее дыхание.

– Ох, милая, что случилось?

– Все, – выдавливаю я, шмыгая носом.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не знаю...я просто...я чувствую, что теряю Пирса. И не знаю, что мне делать. – Вытираю слезы, но не перестаю плакать. – Он постоянно работает. Я практически его не вижу, а сам Пирс толком не видит Гаррета. Это продолжается уже несколько месяцев, и я не хочу, чтобы так продолжалось и дальше.

– Я не знала, что все настолько плохо. Ты с ним разговаривала?

– Да, и он все время обещает, что будет бывать дома чаще, но ничего не меняется. Он всегда на работе.

– Мне очень жаль, Рэйчел. Я не знаю, что тебе сказать. – Я слышу голос на заднем плане. – Логан только что вернулся домой, и принес ужин. Я могу перезвонить тебе позже?

– Давай завтра поговорим. Я должна покормить Гаррета и уложить его спать.

– Окей. Мне правда очень жаль, Рэйчел. Может, тебе стоит попробовать поговорить с ним еще раз?

– Я попробую. Пока.

Она вешает трубку, и я откладываю телефон. Закрываю глаза, позволяя слезам свободно стекать по моим щекам.

Чувствую, как крошечные ручки обвиваются вокруг моей талии.

– Мамочка.

Открыв глаза, смотрю на Гаррета, обнимающего меня с печалью в глазах и хмурым выражением на лице. Ему не нравится, когда я плачу. И от того, что он способен проявить столько сострадания в столь юном возрасте, я плачу еще сильнее. Он еще такой маленький, но у него уже большое и доброе сердце.

– Я люблю тебя, дорогой. – Поднимаю сына, обнимаю и целую в макушку. Быстро вытираю лицо, пытаясь взять себя в руки. Потом встаю на ноги, все еще держа Гаррета на руках. – Мама приготовит нам ужин, хорошо?

Сегодня у нас бутерброды с сыром и фруктами. Я сделала сэндвич Гаррета в виде мини-динозавров и рассказал ему о них, пока мы ели. Он может толком и не понимать ничего, но я все равно ему многое рассказываю. На десерт молоко и печенье, потом я читаю ему сказки, а в восемь укладываю спать.

Потом я смотрю телевизор, в одиночестве, как и каждый вечер. Пирс вернется, когда я усну, а когда проснусь, его уже не будет. Как будто не было вообще никогда.

Я засыпаю на диване с включенным телевизором.

– Рэйчел. – Проснувшись, вижу Пирса, сидящего рядом со мной. В комнате темно, но по свету от экрана телевизора заметно, что он еще в костюме. Галстук развязан, две верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Выглядит он уставшим.

– Милая, давай ляжем спать. – Он гладит мою руку, и это самое большее, что он давал мне за всю неделю.

– Сколько сейчас времени?

– Час тридцать. Я был занят кое-какими делами в офисе и задержался позже, чем планировал.

Это его постоянное оправдание. Пирс всегда «увязает» в делах в офисе. Я даже не знаю, что именно это означает.

– Иди ложись. – Я поворачиваюсь к нему спиной и натягиваю на себя одеяло. Оно кашемировое, Пирс купил его мне в Италии. Та поездка кажется такой давней, а ведь прошло всего несколько лет. – Я останусь здесь.

– Нет, здесь ты спать не будешь. Давай, поднимайся. – Он дергает меня, но я сопротивляюсь.

– Пирс, просто иди и ложись спать.

– Я хочу, чтобы ты спала со мной.

– Ты пробудешь в нашей постели всего несколько часов. Какая разница, буду там я или нет?

Он хватает пульт, выключает телевизор, затем включает лампу на столике.

– Рэйчел, что происходит?

Я не знаю, как ему ответить. Даже не знаю с чего и начать. Зачем Пирсу нужно, чтобы я ему это объяснила? Он уже сам должен знать ответ.

– Ты что-нибудь скажешь? – Пирс выглядит рассерженным. Да как он смеет? У него нет права злиться, это его никогда нет дома. – Рэйчел, мне нужно поспать. Я очень устал. Так что, если тебе есть, что сказать, то говори.

Хорошо. Я поворачиваюсь к нему лицом.

– Ты действительно не понимаешь?

– Понимаю, что?

Я зажмуриваюсь, пытаясь сглотнуть комок в горле.

– Просто забудь.

Он устало вздыхает.

– Прости за опоздание. Я знаю, что пропустил ужин, но ничего не поделаешь. Были проблемы с одним из наших клиентов, и я должен был запланировать экстренную встречу и…

– Стоп. – Я резко сажусь. – Просто перестань оправдываться. Я устала слушать о встречах, клиентах и всех других людях, что стоят на первом месте в твоей жизни. А что насчет твоего сына? Как он вписывается во все это? Твои клиенты важнее его? Ты уже пропустил почти весь первый год его жизни, находясь на работе, а не здесь, с нами, со своей семьей. И ради чего? Нам не нужны деньги, так зачем ты это делаешь?

– Я помогаю своему отцу, и ты это знаешь. Мы уже это не раз обсуждали.

– Да, но твоему отцу сейчас лучше, и тебе не обязательно работать сутки напролет. Джек управляет компанией больше вашей, и работает по восемь часов.

– Джек работает в другой отрасли, это несопоставимо.

– Что ты хочешь сказать, Пирс? Что ничего не изменится?

Он не отвечает. Просто трет лоб, а потом глаза.

– Пирс, я так больше не могу…

– Рэйчел, ты устала, и я тоже. Давай поговорим об этом завтра. Обещаю, что буду дома к ужину.

– Нет. – Я качаю головой. – Ты не придешь домой к ужину. Знаешь, как все будет? Ты позвонишь мне и предупредишь, что опоздаешь, и сегодняшняя ситуация завтра повториться до мелочей. Я не могу делать вид, что все нормально, Пирс. Если ты действительно хочешь так жить и вперед, то в одиночку. – Мой голос срывается. – Я не собираюсь каждый вечер наблюдать, как Гаррет стоит у двери и ждет, когда ты вернешься домой, только чтобы снова разочароваться, когда ты так и не появишься. Я не позволю тебе обещать играть с ним в мяч, а потом никогда этого не делать. Или обещать появиться на его игру и потом не прийти. Если так и будет, я бы предпочла, чтобы тебя вообще не было в его жизни. – Слезы текут по моему лицу.

Пирс просто наблюдает за мной, ничего не говоря. Затем медленно встает и идет наверх, так и не сказав ни слова. Даже спокойной ночи не пожелал, ни поцеловал, ни обнял. Ничего. Я не знаю, что это значит. Он так дает понять, что между нами все кончено?

Я больше не могу сдерживаться, и теперь буквально рыдаю. Не знаю, почему я только что все это сказала. Я не хочу разводиться. Не хочу разрушать нашу семью. И не думаю, что Пирс хочет этого. Мне казалось, что, если я выскажу ему наболевшее, он изменится. Перестанет так много работать и начнет проводить время со мной и Гарретом. Но этого не произошло. Я знаю, он любит нас, так почему так поступает? Почему он отталкивает нас?

Я плачу, пока не засыпаю, а просыпаюсь от звуков, исходящих от радионяни. Гаррет бормочет в своей кроватке, как всегда, когда просыпается. Он почти никогда не плачет, ребенок счастливый и всем довольный.

Я поднимаюсь в его комнату. При виде меня, Гаррет широко улыбается и протягивает руки. Приходить сюда каждое утро – лучший способ начать свой день.

– Доброе утро. – Я поднимаю его, прижимая к себе. – Как поживает мой любимый мальчик?

На часах около семи. Интересно, Пирс уже ушел? Я не слышала, так что, возможно, он все еще дома. Иду в нашу спальню, и вижу, что его там нет. Кровать застелена так, будто он в ней даже не спал. Может, он спал поверх одеяла, или вообще не спал и вернулся в офис сразу после того, как я уснула.

– Мама. – Гаррет целует меня в щеку.

– Спасибо тебе, сладкий. – Я целую его в ответ. – Ты проголодался? Готов позавтракать?

Мы возвращаемся в его комнату, где я меняю ему подгузник, а потом спускаемся вниз, на кухню. Так начинается мой новый день одинокого родителя.

В пять тридцать я жду звонка. Каждый вечер, между пятью тридцатью и шестью, мне звонит Пирс и предупреждает, что задержится. Что его не будет дома к ужину, и он не знает, когда точно вернется. Я даже не хочу отвечать на этот звонок. Может, и не буду. Может, я просто его проигнорирую.

– Что мы будем есть сегодня на ужин? – спрашиваю я Гаррета, держа его на бедре, и рассматривая содержимое холодильника.– Хочешь спагетти? – На полке стоит банка соуса маринара. У меня много контейнеров с едой, заполненных наполовину, потому что я всегда ем одна и не могу осилить полную порцию. – Как насчет цыпленка?

– Папа, – лепечет Гаррет.

– Папа не будет с нами ужинать, папа на работе. – Я открываю ящик, где хранится мясо. – Если мы хотим курицу, то должны сходить в магазин.

– Папа, – повторяет он.

Я с грустью улыбаюсь.

– Я знаю, дорогой мой, ты хочешь папу, но его нет дома. – Наклонившись, достаю соус маринара. – Давай просто приготовим спагетти.

– Рэйчел.

Когда я слышу его голос, мгновенно закрываю дверцу холодильника и оборачиваюсь. Пирс стоит позади меня, держа в руках букет желтых тюльпанов, которые всегда приносил мне, когда мы встречались.

Ставлю банку с соусом на кухонный островок.

– Что ты здесь делаешь?

Он ласково улыбается.

– Вообще-то я здесь живу.

– Я знаю, но...почему ты не на работе?

– Уже полшестого, и с меня на сегодня хватит. – Пирс кладет цветы на стол. – Я хочу побыть со своей семьей.

– Папа! – Гаррет тянется к нему.

Пирс забирает его у меня.

– Папочка здесь. – Пирс целует его в щеку, а Гаррет кладет голову ему на плечо. Я чуть не плачу, видя их вместе. Даже не помню, когда Пирс держал его на руках в последний раз.

– Это только на сегодня? – спрашиваю я, не желая обнадеживаться.

– Нет, – отвечает он с очень серьезным выражением лица. – Я ... мне очень жаль, Рэйчел, я не знаю, что со мной происходит. В действительности, я не хочу, что весь этот ужас продолжался. Я очень скучаю по тебе. – Он бросает взгляд на голову Гаррета на своем плече. – И я скучаю по нему.

– Мы тоже по тебе скучаем.

Пирс наклоняется и целует меня в губы.

– Я люблю тебя. И мне очень жаль, что я так паршиво себя вел по отношению к тебе. И к Гаррету. Поговорим об этом позже, когда он ляжет спать.

Я молча киваю.

– А пока давай поужинаем. Не хочешь прогуляться?

– Мне больше хочется остаться дома. – С Пирсом и Гарретом.  Я хочу насладиться тихим, домашним вечером со своей семьей.

– Тогда мы что-нибудь закажем. Все, что вы оба пожелаете.

– Я заказываю, а ты развлекаешь Гаррета. Он очень хочет поиграть с тобой в мяч.

– Ба! – Наш сын указывает на мини-баскетбол в гостиной.

– Папа быстро переоденется, и… – Пирс опускает его на пол, но Гаррет тут же начинает плакать.

– Он думает, что ты не вернешься, – тихо говорю я.

Пирс моментально подхватывает его обратно и перекидывает через плечо.

– Тогда, полагаю, ты пойдешь со мной.

Плач Гаррета быстро сменяется смехом, когда отец несет его вверх по лестнице. Когда они спускаются обратно, то он ставит Гаррета на пол и бросает ему мяч. Пирс играет с ним совсем не так как я, более агрессивно и грубо, гоняется за ним и борется за мячик. Но Гаррету это нравится. Он нуждался в своем отце. Жаль, что Пирс так долго об этом даже не догадывался.