Текст книги "Защищая ее (ЛП)"

Автор книги: Элли Эверхарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 13

ПИРС

В понедельник утром, первым делом, я врываюсь в кабинет отца, громко хлопая дверью.

– Доброе утро, Пирс, – язвит он, сидя за столом и медленно потягивая кофе.

– Ты НЕ будешь больше ей угрожать! Ты понял меня?

– Я сделаю все, что должен, лишь бы защитить свою компанию. И если напугать девушку – это единственный способ заставить ее убедить тебя вернуться на работу, то так и будет.

– Я уже не раз говорил тебе, что это была МОЯ идея. Не ее. И даже после сокращения я все еще работаю более сорока часов в неделю. – Я ожесточенно хлопаю ладонями по столу и наклоняюсь к нему. – Не хочу, чтобы ты снова приходил ко мне домой, если только ты не приглашен, и я там нахожусь. И ты не должен даже разговаривать с Рэйчел, если меня нет рядом.

– Я буду делать все, что захочу. И если ты действительно веришь, что она является частью нашей семьи, тогда никаких ограничений в отношении того, когда мне с ней видеться или разговаривать. – Он мерзко ухмыляется. – Ведь так все происходит в нормальных семьях, не так ли?

– Мы не нормальная семья, и это только благодаря тебе. Мама пытается наладить отношения между нами, но ты продолжаешь вставлять ей палки в колеса, пытаясь снова все разрушить.

– Я тут не причём. Если тебе необходимо найти виноватых, обвиняй свою жену. С тех пор, как она вошла в нашу жизнь, нет ничего, кроме конфликта и хаоса.

Я убираю руки от его стола и встаю прямо.

–  Ты за ней следил?

– Возможно, – признается он, не в силах скрыть улыбку.

– Какого черта ты это делаешь?

– Я хотел знать, чем она занималась весь день. Куда ходила, что делала. И я с тобой согласен, она неспособна должным образом позаботиться о твоем сыне.

– Я никогда не говорил, что она не может заботиться о Гаррете.

– Ты сказал, ей необходимо, чтобы ты был с ним и заботился о нем.

– Я просто хочу быть дома вместе с ним! Он мой сын, мой единственный ребенок! Я не хочу пропустить его детство, сидя здесь, в офисе.

Мой отец ударяет кулаком по столу и поднимается, чуть ли не опрокинув стул.

– Какого дьявола ты ожидаешь когда-нибудь управлять этой компанией, если не хочешь ничего делать?

– Я готов встать у руля, и доказал это, когда ты был болен. Я управлял этой компанией без тебя в течение нескольких месяцев, и делал это даже лучше, чем ты.

Он издает лающий смешок и качает головой.

– Если ты действительно так думаешь, Пирс, то ты бредишь или слишком высоко себя ценишь. С заказами же облажался? И сорвал сроки доставки вдобавок. И это ты называешь лучше управлять компанией?

– Всего один заказ. Одна доставка. И это не входит в обязанности генерального директора. – Я медленно выдыхаю, беря себя в руки. – Я не собираюсь тратить время, рассказывая, что делал в твое отсутствие, потому что ты уже все и так знаешь. Тот факт, что ты отказываешься признать мою работу, доказывает, что ты видишь во мне соперника. Ты не хочешь, чтобы твои друзья по бизнесу сравнивали нас, потому что очень хорошо понимаешь, что я намного лучше тебя.

– Убирайся из моего кабинета! – кричит он. – Сейчас же!

– Обещай мне, что ты больше не будешь ей угрожать. Или следить за ней.

– Я буду делать все, что захочу. А теперь, повторяю, убирайся из моего кабинета.

Я остаюсь на месте, даже бровью не веду.

– Если ты сделаешь что-то, что причинит ей вред, клянусь тебе, я сделаю все возможное, чтобы уничтожить эту компанию. Она – единственное, что ты любишь, и я разорву ее на кусочки, пока от нее не останется ничего, даже названия.

– Если ты так поступишь, организация тебя накажет. Это такая же их компания, как и наша, и, если ты ее уничтожишь, они взамен уничтожат тебя. Проваливай!

Я иду к двери, распахивая ее так сильно, что та ударяется с грохотом о стену, который слышно до тех пор, пока я не дохожу до своего офиса.

– Мистер Кенсингтон? – Мой секретарь стоит у моей двери.

– Не сейчас, Кэндис. – Я не совсем вежливо отдвигаю женщину в сторону и захлопываю за собой дверь. Сев за стол, с силой провожу ладонями по лицу, глубоко вдыхаю, и звоню Рэйчел. – Это был мой отец, – сообщаю я, когда она отвечает.

– В смысле?

– За тобой следил мой отец.

– Зачем?

– Потому что он сумасшедший. Он, видите ли, хочет знать, чем ты днем занимаешься.

– Почему его это волнует?

– А ему все равно, он так поступил, чтобы отомстить мне за сокращение рабочих часов. Он просто хотел напугать тебя, потому что знал, как сильно это разозлит меня.

– Ты прав, Пирс, это безумие. Что с ним не так?

– Он ведет себя как ребенок, и капризничает, когда не добивается своего. Я поговорю с мамой и посмотрю, сможет ли она его приструнить. – Кто-то стучит в дверь. – Я должен идти, милая. Мне просто хотелось, чтобы ты все это узнала, и перестала волноваться.

Я вешаю трубку, когда дверь открывает Кэндис.

– Мистер Кенсингтон, здесь представитель «Хендерсон Пластикс», он ждет уже пять минут.

– Скажи ему, что я сейчас приду.

Она кивает и возвращается в приемную. Я встаю, чтобы последовать за ней, но тут звонит мой телефон. Не рабочий, а «Дюнамис». Дерьмо, у меня нет времени, но я отвечаю, надеясь, что это просто уведомление о встрече. Набираю свой личный номер, но вместо записи я разговариваю с живым человеком.

– Вам поручено экстренное задание, которое должно быть завершено сегодня. Детали будут отправлены в ваш офис в течение часа.

– Мне не сообщили заранее, в чем дело. Вы уверены, что я именно тот, кто вам нужен?

– Да. Это переназначение.

Переназначение – это когда другой член организации не смог завершить работу по личным причинам, например, по болезни или семейным проблемам. Или, может быть, это был Ройс? У него будет слишком много власти, если они позволят ему продолжать выбирать тех, кто получает его задания. Но на такое группа не пойдет, так что выбор должен быть случайным.

– Для кого было первоначальное задание? – спрашиваю я.

– Ваш отец. Из-за недавней болезни он сомневается, что сможет выполнить данное ему задание.

Я совершенно забыл о главном правиле переназначения – оно передается сначала членам семьи, и, если никто из них не может его выполнить, только тогда оно переходит к другим в «Дюнамис».

– Я только что говорил со своим отцом, и он в порядке. Он в состоянии вызвать фрилансера и завершить дело. Это всего лишь обычный телефонный звонок.

– Нет, это практическое задание. Нет времени никого привлекать.

Мой отец сделал это специально, зная, что я получу его задание. Скорее всего, он позвонил в организацию, как только я покинул его офис, и сказал им, чтобы они дали задание мне.

– Я полагаю, это устранение? – я уже знаю ответ.

– Да, подробности ожидаются. Примите меры, как только получите папку с информацией. – Звонок обрывается, и выключив телефон, я кладу его обратно в карман.

Мой отец сам вполне способен лишить человека жизни. Его здоровье в порядке, благодаря тому, что я спас его, а он даже меня не поблагодарил. Если бы не лечение Логана, мой отец был бы мертв. И как он мне отплатил? Напугал мою жену и вынуждает меня совершить убийство.

Я спускаюсь в конференц-зал, где меня ждет клиент. Я начал с ним работать, пока мой отец находился в отпуске по болезни, и это стало огромной победой: многолетний контракт стоимостью в миллионы долларов.

– Пирс. – Мистер Хендерсон встает, чтобы пожать мне руку, и тут я вижу за ним, рядом за столом, сидит мой отец. Что, черт возьми, он делает на моей встрече? – Холтон сказал, что ты будешь отсутствовать по чрезвычайным обстоятельствам, и он займет сегодня твое место.

– Это так? – Я смотрю на отца.

– Иди, Пирс, – усмехается он. – Позаботься о разрешении своей чрезвычайной ситуации, а я позабочусь о мистере Хендерсоне.

Я хочу задушить его. Избить до полусмерти. Сделать хоть что-нибудь, чтобы выпустить неконтролируемый гнев, который я чувствую к нему. Он наказывает меня за то, как я говорил с ним раньше. Отец угрожал моей жене, и я должен был смириться. Но воспротивился, а теперь наступил час расплаты.

Возвращаюсь к себе, слишком взбешенный, чтобы работать, но теперь мне придется сидеть и ждать прибытия документов. Пятнадцать минут спустя Кэндис протягивает мне белый конверт.

– С пометкой «лично в руки», мистер Кенсингтон.

Когда она уходит, я открываю конверт и достаю из него папку. Задание – убить мужчину. Белый, двадцать пять лет. Пять футов одиннадцать дюймов. Сто шестьдесят фунтов. Лысый. На правой руке татуировка в виде дракона. Вышел из тюрьмы неделю назад.

Как обычно, мне не говорят ничего о том, что он совершил. Он не фрилансер, и скорее всего невиновен. Возможно, видел или слышал что-то конфиденциальное, но, он преступник, что несколько облегчает его устранение. Да, такое у меня оправдание для своей совести. Как будто его жизнь не настолько ценная, как у других, и его можно убить.

Остальная часть папки содержит информацию о том, где я могу найти этого человека. Поскольку задание получено в последнюю минуту, инструкции подробно описывают, как и где все должно произойти. Я просматриваю заметки, запоминаю адрес и то, как выглядит этот человек, а затем отправляю содержимое папки в измельчитель для бумаги. Мы всегда так делаем – читаем, запоминаем, уничтожаем.

В пять я ухожу домой. Я предпочел бы просто подождать в офисе, пока не наступит время выполнять задание, но пообещал жене, что буду дома к ужину.

– Привет, дорогая, – говорю я, имитируя улыбку, когда Рэйчел приветствует меня у двери.

– Привет. – Она целует меня, и я чувствую, как Гаррет хватается за мою ногу. Смотрю вниз и вижу его с тянущимися ко мне вверх ручками.

– Привет, Гаррет. – Я поднимаю его, а он тут же меня обнимает.

Я веду двойную жизнь, и это нелегко, но я должен. Когда моя жена и сын смотрят на меня, я притворяюсь хорошим, а если честно, то это совсем не так. Я ужасный человек, и собираюсь убить кого-то через несколько часов, потому что, если я этого не сделаю, они придут за мной. Организация накажет меня, или, что еще хуже, они доберутся до моей семьи.

– У нас есть жареная свиная вырезка и запеченный картофель, – сообщает Рэйчел. – И яблочный коблер на десерт.

– Пахнет вкусно. – Я опустил Гаррет на пол. – Пойду, переоденусь. – Наверху, в спальне, быстро надеваю джинсы и черную футболку. Мне нужно слиться с темнотой сегодня вечером, и черный, если что, отлично скроет кровь. Но на всякий случай я обязательно возьму с собой сменный комплект одежды.

Когда я спускаюсь вниз, стол на кухне уже накрыт. Мы обычно вместо столовой едим на кухне, так легче, Гаррет до сих пор все время пачкается. Сидя в своем высоком кресле, малыш сосредоточен на том, чтобы взять кусочки картошки пальцами и поднести их ко рту.

– Ужин выглядит чудесно, Рэйчел. – Я целую ее и подставляю стул, пока она садится.

– Надеюсь, тебе понравится. Свинина по новому рецепту.

Когда мы приступаем к ужину, я предупреждаю ее, что вечером мне нужно будет ненадолго вернуться в офис.

– Зачем? – Рэйчел протягивает руку и ловит чашку Гаррета, прежде чем тот бросает ее на пол.

– Завтра рано утром у меня встреча, и я не успел подготовить необходимые документы, прежде чем уехал домой.

– Ты должен был задержаться, мы могли бы поужинать позже.

– Могли бы, но тогда я не увиделся бы с Гарретом до того, как он ляжет спать.

Она улыбается.

– Так как долго тебя не будет?

– Вероятно, несколько часов.

Рэйчел снова улыбается и больше ни о чем меня не спрашивает. Мы заканчиваем наш ужин и едим десерт. Затем мы вместе уложили Гаррета в постель, и я ушел.

Объект моего задания будет в баре, в Нью-Хэйвене, так что мне придется немного проехаться. Направляясь туда, я притворяюсь, что я кто-то другой, а не тот мужчина, который только что поужинал со своей женой и ребенком. И я не знаю, кто я сейчас. Киллер? Гангстер? Я действительно не знаю. Джек сказал бы, что это моя темная сторона, так что могу с ним согласиться. Но я ненавижу эту сторону себя, и ничего этого не изменит.

Я в районе города, находящегося недалеко от приюта для бездомных, где раньше работала Рэйчел. И чертовски рад, что ее там больше нет, хотя она все время говорит, что собирается туда вернуться, но это только разговоры.

Добравшись до бара, я огибаю стоянку и паркуюсь за мусорным контейнером. Организация предоставляет нам машины, когда дает задания. Я не особо люблю водить «мерседес», но машины этой марки оснащены пуленепробиваемыми стеклами для нашей безопасности и ящиком с оружием в багажнике. Так что выбора у меня нет.

Открыв багажник, отпираю отсек, достаю пистолет и прикрепляю к стволу глушитель. Затем беру еще один пистолет и кладу оба на дно багажника. Спрятав свое обручальное кольцо в карман, сминаю ткань рубашки, придавая той помятый и несвежий вид, затем захожу внутрь.

Бар переполнен, вечер понедельника и транслируют футбольный матч. Тут слишком шумно, посетители кричат ​​на телевизор и друг на друга, звенят пивные бутылки, когда официантки ставят те на столы. У бильярдного стола кулачный бой, но, похоже, это никого не волнует.

Я сажусь возле барной стойки и заказываю виски. Залпом выпив первую порцию, тут же заказываю следующую.

– Плохой день? – участливо спрашивает бармен. Это девушка с короткими черными волосами с рыжими прядками и пирсингом в носу и бровях.

– Да, – односложно отвечаю, бросая на стойку двадцатку. – Дай мне еще два.

Она улыбается и подмигивает, затем поворачивается ко мне спиной и наклоняется, чтобы достать бутылку виски. Целенаправленно направляет свою задницу в мою сторону, наклоняясь настолько, что я вижу ее красные стринги под очень короткой черной юбкой. Отвожу взгляд в сторону.

Парень рядом толкает меня под руку.

– В чем дело? Тебе не нравится ее горячая задница?

Я не смотрю на него, фокусируясь на телевизоре над нами.

– Она не в моем вкусе.

– Такая задница во вкусе любого.

Бармен возвращается с двумя стаканами виски, наклоняется над стойкой, выставляя передо мной свои груди.

– Не видела вас здесь раньше.

– Я в городе новенький, – бормочу, глотая виски.

– Откуда ты?

Лениво киваю в сторону телевизора.

– Я просто пытаюсь посмотреть игру.

Она медленно отступает, теряя ко мне интерес.

– Какого черта, чувак? – удивляется парень. – Эта девчонка дала бы тебе прямо на стойке. Ты видел, как она на тебя смотрела?

– Я говорил тебе, она не в моем вкусе.

– У тебя есть девушка? Или ты женат?

Я здесь не для того, чтобы вести великосветские беседы, а этот парень реально действует мне на нервы. Я наконец поворачиваюсь и смотрю на него.

– Нет. Просто она… – тут же умолкаю, понимая, что это он, тот, кто мне нужен. Он выглядит так же, как на фото. Лысая голова. Татуировка в виде дракона на правой руке. Это человек, которого я должен убить в течение получаса.

– Почему она не в твоем вкусе? – наседает он.

– Я не люблю пирсинг, – выпаливаю первое, что приходит в голову.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Пирсинг – это чертовски круто. Однажды я был с девушкой, которая… твою мать! – Он резко разворачивается, чтобы посмотреть, кто только что ударил его по плечу. Мужик около шести футов ростом, и у него двести – триста фунтов чистой мускулатуры. Он уходит, даже не осознавая, что на кого-то натолкнулся. Парень рядом со мной поворачивается обратно, пьет свое пиво, затем говорит: – Я бы выбил из него дерьмо, если бы только что не вышел из тюрьмы. Мой офицер по условно-досрочному освобождению тут же отправил бы мою задницу назад, если бы я подрался.

Если он так боится возвращаться в тюрьму, он может и не принять мое предложение. Но я должен хотя бы попытаться.

– Если ты хочешь убить этот шкаф, – говорю я, – тебе нужно что-то большее, чем свои кулаки.

– Да, ты прав. Но мой пистолет забрали копы при обыске.

– Так найди другой. – Я допиваю виски. Оно согревает меня, но я не чувствую себя даже слегка выпившим.

– Знаешь где? – Он не смотрит на меня, мы оба уставились в телевизор.

– На парковке у заднего входа, – отвечаю я. – Принимаю только наличные.

– Сколько?

– Пятьсот.

– Какой?

– Девять миллиметров. Совершенно новый.

– Двести. Это все, что у меня есть. Я могу заплатить остальное порошком.

Предполагаю, имеется ввиду кокаин.

– Встретимся через пять минут. – Я слезаю с табурета и иду на улицу. Остановившись у машины терпеливо жду, ни капли не нервничая. Почему я не нервничаю? Ощущение, будто я смотрю на себя со стороны.

Через пять минут он выходит через заднюю дверь. Увидев меня, подходит ближе.

– «Мерседес»? – ошарашенно спрашивает он. – Чем ты, черт подери, занимаешься?

– У тебя есть деньги или нет?

– Да. – Он начинает вынимать купюры из своих карманов. – Моя бывшая меня грохнет. Это деньги на алименты.

– Сколько у тебя детей? – Я не должен был спрашивать, это только все усложнит.

– Один. Девочка. – Он считает деньги и передает их мне.

Блять. Я лишаю его дочь отца.

Я могу это сделать. Я могу это сделать. Он не хороший отец. Он был в тюрьме. Он совершил преступление. Но и я тоже, и собираюсь сделать это снова! Так действительно ли я отличаюсь от человека, стоящего передо мной?

– Ты дашь мне пистолет, или как?

Будто очнувшись от своих мыслей, я вижу, что он на меня смотрит.

– Помнится, ты мне еще кое-что обещал.

–  Да, понял. – Парень наклоняется и вытаскивает из носка маленький пластиковый пакет.

Я должен это сделать, у меня нет выбора. Но это не я, а кто-то другой.

Это. Не. Я.

Парень протягивает мне пластиковый пакет, я кладу его в карман. Мне казалось, он попросит показать пистолет, прежде чем за него заплатит, но он этого не сделал, поэтому я молча открываю багажник, вытаскивая пистолет с глушителем. Все также, не издав ни звука, наставляю на него дуло.

– Эй, что за…

Он мгновенно оседает на землю. Дело сделано. Я выстрелил ему в грудь, прямо в сердце.

Бросив пистолет обратно в багажник, сажусь в машину и уезжаю. По пути достаю телефон «Дюнамис» и набираю код для уборщиков. Кто-то отвечает, и я оставляю адрес.

– Поторопитесь, – советую я тому, с кем разговариваю. – Люди выходят из бара, и кто-то может его найти. Тело за мусорным баком. – Вешаю трубку и прячу телефон в карман.

Проехав полчаса, я остановился на заправке и зашел в уборную, прихватив с собой кокаин. Спускаю его в унитаз, выкидываю полиэтиленовый пакет в мусор. На выходе сталкиваюсь с полицейским, придерживающим дверь, когда я выхожу.

Спокойно ему улыбаюсь.

– Спасибо, офицер.

Он кивает и заходит внутрь.

Выезжаю на дорогу, и через полчаса я уже дома. Припарковавшись в гараже, открываю багажник и складываю обратно оружие вместе с пачкой денег. Затем иду внутрь, прямо в ванную, чтобы помыть руки. Моя рубашка пропахла сигаретным дымом и пивом, я снимаю ее и запихиваю в стиральную машинку, но опасаюсь, что Рэйчел достанет ее и почувствует запах. В корзине для белья куча испачканной одежды Гаррета, и я добавляю ее к своей рубашке, насыпаю средство для стирки и запускаю машинку. Завтра я скажу ей, что пролил что-то на свою рубашку и должен был ее постирать.

Я дома уже десять минут, а Рэйчел, вероятно, спит, потому что в доме тихо и горит только свет над плитой. Поднимаюсь наверх и слышу, как лепечет Гаррет в своей комнате. Иду проверить его и замечаю, что он сбросил свое одеяло. Намереваюсь его прикрыть, но он видит меня и тянется ручками.

– Дада!

Я вынимаю сына из кроватки и прижимаю к своей груди. И вдруг, эмоции, которые я затолкал глубоко внутрь себя, вырвались на поверхность, нахлынули, как приливная волна, утопив меня в огромном чувстве вины. Я застрелил человека. Я убил его, и это была не самооборона. Это произошло не потому, что он направил пистолет на мою жену или моего ребенка. Я просто убил его. Должен был. Организация не дала мне выбора, и из-за меня умер человек.

Я смотрю на Гаррета, пытающегося уснуть на моем плече.

– Я не позволю им тебя забрать, – шепчу я, целуя его в макушку. – Я не позволю тебе стать таким, как я.

– Пирс? – в комнату заходит Рэйчел. – Все в порядке? – тихо спрашивает она.

– Да. Он проснулся, но теперь снова заснул. – Я осторожно кладу Гаррета обратно в кроватку.

Рэйчел и я идем в нашу комнату.

– Ты только вернулся домой? – уточняет она.

– Да.

– А почему без рубашки?

– Я пролил на нее содовую, и положил в стирку.

– Ты же не пьешь содовую.

Она права. Почему я это сказал? Пытаюсь объяснить.

– По какой-то причине мне жутко ее захотелось, я остановился и купил. Но открывая, всю разлил на себя. Приму, наверное, душ по-быстрому.

– Хорошо. – Она возвращается обратно в кровать, а я направляюсь в ванную.

После душа проскальзываю в постель, стараясь не разбудить Рэйчел.

–Спокойной ночи, – шепчет Рэйчел, оборачиваясь ко мне. – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. – Обняв ее за талию, притягиваю к себе.

Это был не я. Это был не я. Я продолжаю повторять эти слова в своей голове.

Я не тот человек, который это сделал. Я не убийца, и я должен в это поверить. Иначе не смогу жить в согласии с собой.