Текст книги "Защищая ее (ЛП)"

Автор книги: Элли Эверхарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 8

РЭЙЧЕЛ

Всю прошлую неделю Пирс был взвинчен и напряжен, и мне кажется, что причина в визите его отца к нам домой сегодня вечером. Он, вероятно, беспокоится, что Холтон будет критиковать и нас, и дом, где мы живем, а затем из-за этого вспыхнет ссора.

В прошлое воскресенье, когда мы ужинали у его родителей, Пирс сначала был в порядке, но к концу вечера выглядел так, будто балансировал над пропастью. Полагаю, его расстроило нечто, сказанное отцом в мое отсутствие.

Еще, он внезапно чрезвычайно обеспокоился происшествием в нашем городке, которого, я думаю, даже не существует. Я спросила соседей, и никто ничего не слышал о каких-либо нападениях или взломах в этом районе. Пирс всегда волнуется обо мне и Гаррете, но на прошлой неделе перешел все границы. Он не хочет, чтобы я выходила из дома, если его нет рядом. Подобное поведение для меня не новость, когда мы встречались, он делал то же самое, но только потому, что я жила в криминальном районе. Сейчас же мы живем в маленьком городке, очень безопасном, поэтому у него нет причин для беспокойства.

Звонит телефон, когда я ставлю торт в холодильник. Сегодня на десерт морковный пирог. На ужин я готовлю жаркое, картофельное пюре и глазированную морковь. Я уверена, Холтон все это возненавидит, но ему невозможно угодить, поэтому я приготовила то, что нравится Пирсу, и что, в принципе, не заняло много времени.

– Алло?

– Рэйчел, это Шелби. Ты не очень занята? – У нее перехватило дыхание.

– Нет. Я готовлюсь к ужину, приезжают родители Пирса. Что-то случилось?

– Да. Можешь меня забрать?

– Твоя машина сломалась?

– Нет. Я... я гуляла с парнем, мы поругались, и он высадил меня на дороге без возможности вернуться домой.

– Ты серьезно? Это ужасно. – Я быстро вытираю руки кухонным полотенцем.

– А скоро стемнеет, и я не знаю, что делать. Вокруг ничего, кроме домов. Мне повезло найти заправку, чтобы тебе позвонить. – У Шелби нет сотового, значит, она звонит с таксофона.

– Я приеду за тобой. Где ты?

– В Стэмфорде, слишком далеко от тебя. Не передумала?

– Разумеется, нет. Просто дай мне адрес.

Я записываю, пока она диктует, потом вешаю трубку и звоню Пирсу.

– Рэйчел, с тобой все в порядке? – Он спрашивал меня об этом каждый раз, когда я звонила ему на этой неделе. Даже не знаю, почему он так обо мне беспокоится.

– Да, со мной все хорошо. Только что звонила Шелби, и мне нужно ее подвезти. Если вернешься раньше меня, оставь жаркое в духовке. Я закончу готовить ужин, когда вернусь.

– Почему ты подвозишь Шелби?

– Она была на свидании и поругалась с парнем, а он оставил ее прямо на обочине. Ты можешь в это поверить?

– С каких это пор она ходит на свидания?

– Я не знаю. Спрошу, когда ее увижу ее.

– Где она?

– В Стэмфорде.

– Где именно?

Я сообщаю Пирсу адрес.

– Я ее заберу, – резко говорит он.

– Ты же на работе, и сейчас только четыре часа. У меня есть время, чтобы съездить и забрать ее.

– Рэйчел, позволь мне это сделать. Я могу уйти прямо сейчас.

– Пирс, ты опять ведешь себя странно. Что с тобой происходит?

– Ничего. Стэмфорд слишком далеко, а тебе придется взять Гаррета и собрать все его вещи.

– Не так уж и далеко, да и нам с Гарретом не помешало бы прогуляться, мы просидели взаперти всю неделю. Я скоро вернусь. Люблю тебя! Пока.

Чтобы добраться до заправки, адрес которой дала Шелби, мне потребовалось около сорока минут. То, как Пирс отреагировал, когда я сказал ему куда еду, заставило меня подумать, что она расположена в плохой части города, но вместо этого я попадаю в очень роскошный район особняков, окруженных огромными коваными заборами. Нет, сама заправка не там, просто очень близко расположена, а прямо за ней я вижу высокие железные ворота, увитые зеленью.

Заправка выглядит совершенно новой, и когда я подъезжаю, Шелби выходит из здания. Она действительно одета, как на свидание – черное шерстяное пальто, черная юбка, бежевая блузка и туфли на высоком каблуке. Я никогда раньше не видела, чтобы она так одевалась. Даже не подозревала, что у нее есть такая красивая одежда. Ее парень, должно быть, планировал сходить с ней в модный ресторан.

Она садится на переднее сиденье.

– Спасибо, я перед тобой в долгу. Буду няней, когда ты захочешь. – Шелби оглядывается на Гаррета и улыбается. – С каждым разом, когда я его вижу, он становится все красивее.

Я выезжаю с заправки и направляюсь в Нью-Хейвен.

– Так что же произошло? – бросаю на нее взгляд. Ее пальто расстегнуто, и я заметила, что на ее блузке отсутствует две пуговицы. – Боже мой, неужели он пытался тебя…

Она смотрит на свою грудь.

– Нет, ты что. Я просто потеряла одну по дороге сюда, а другая, должно быть, пропала уже давно.

Шелби не заметила пропажу пуговицы? Она прямо над ее лифчиком, так что можно подумать, она не увидела бы ее отсутствие, когда надевала.

– Ты купила это пальто недавно? Никогда не видела, чтобы ты его носила.

– Оно мамино. Она одолжила его мне для свидания.

Похоже на очень дорогое пальто. Я не думала, что у ее мамы есть деньги на столь дорогую одежду, но, может быть, пальто уже несколько лет.

– А кто был тот парень, с которым ты был на свидании? – спрашиваю я, глядя на дорогу. – Где вы с ним познакомились?

Шелби отворачивается и смотрит в окно.

– Я встретил его вчера в баре. Он показался приличным парнем, поэтому, когда пригласил меня на свидание, я согласилась. Но он оказался придурком.

– А с кем ты ходила в бар?

Она молча ковыряет лак на ногте большого пальца.

– Я не хочу об этом говорить. Я просто хочу забыть о потраченном зря времени и провести остаток дня на диване, есть нездоровую пищу и смотреть телевизор.

– А что сегодня вечером делает Логан?

Шелби пожимает плечами.

– Не знаю. Я не разговаривала с ним несколько недель.

– Он тебе не звонил?

– Звонил, но я не отвечаю на его звонки. – Она снова смотрит в окно.

– Вы поссорились?

– Нет. В последний раз, когда я его видела, он приготовил мне ужин и подарил цепочку с подвеской, которая, как он знал, мне очень понравилась.

– Похоже на свидание, – говорю я шутливо.

Но она не улыбается.

– Это было не свидание. – Я замечаю, как дрожат ее губы.

– Шелби, что случилось?

Она смотрит вперед и закрывает глаза. Я вижу слезу, катящуюся по ее щеке.

– Я просто по нему скучаю.

– Тогда вперед, вы отличная пара.

– Я не могу.

– Почему? Ты любишь его, так почему же постоянно отталкиваешь?

Она вытирает щеку.

– Все очень сложно.

– Все отношения сложны, посмотри на нас с Пирсом. Мы из совершенно разных миров, и все же вместе.

– Это не одно и то же. – Шелби шмыгает носом и достает из сумочки салфетку.

– Я знаю, что это не одно и то же. Просто говорю, что у вас двоих тоже все получится.

– Нет, – отрезает она. – У нас не получится, так что перестань об этом говорить.

– Шелби, скажи мне…

– Рэйчел, я серьезно. – В ее голосе слышен гнев, а тело напряжено. – Ты не знаешь всей истории, так что давай больше не будем.

Я молчу до конца нашей поездки. Не знаю, почему она не говорит мне, что мешает им с Логаном встречаться. Она все еще любит его, так почему от него отказывается?

Когда мы почти добрались до ее квартиры, она говорит:

– Прости, что накричала на тебя.

– Я просто хочу, чтобы ты сказала мне, что происходит.

– Ничего, просто забудь об этом. – Шелби достает ключи из сумочки, пока я паркуюсь перед ее домом.

– Позвони мне завтра, хорошо? – прошу я, прежде чем она выйдет из машины.

Она кивает и машет рукой в сторону заднего сиденья.

– Пока, Гаррет.

Я смотрю в зеркало заднего вида и вижу своего сына довольным. Он любит ездить на машине.

Мы возвращаемся домой около шести. Пирс на кухне, просматривает почту. Я быстро целую его, передавая Гаррета.

– Присмотри за ним, пока я закончу.

– Как прошел день, Гаррет? – Пирс спрашивает таким серьезным тоном. – Ты сегодня много работал?

Я весело смеюсь.

– Если считать, что он лежит в кровати и ест весь день, работой, то да, очень много.

– Хороший мальчик. – Он целует его в щечку. – Так что рассказывала Шелби?

Я достаю уже приготовленные морковь и картошку.

– Не очень много о парне, с которым была, но я спросила ее о Логане, и она начала плакать. Призналась, что не разговаривала с ним несколько недель.

– Он перестал ей звонить?

– В том то и дело, что нет. Шелби просто не отвечает на его звонки, но говорит, что хочет быть с ним, так что я ничего не понимаю. Между ними все сложно, что бы это ни значило. – Я открываю дверцу духовки, чтобы проверить жаркое. – Тебе нужно поговорить с Логаном. Пообедать с ним на следующей неделе.

– У нас уже запланирован обед на понедельник, но я не буду спрашивать его о Шелби. Им двоим самим нужно разобраться с этим.

Я смотрю на часы.

– Мне нужно поторопиться. Можешь подняться и переодеть Гаррета?

– Конечно. – Пирс подходит ближе и целует меня. – Спасибо за ужин. Уверен, мои родители этого не оценят, но я ценю.

Я целую его в ответ.

– Надеюсь, им понравится.

Остаток времени я, суетясь, бегаю и пытаюсь все подготовить, включая себя, и ровно в шесть пятьдесят девять раздается звонок в дверь.

Пирс приветствует их у входа, когда я спешу вниз по лестнице.

– Привет, – обнимаю Элеонору за плечи, это все, что она может вытерпеть. Холтону просто улыбаюсь, так как знаю, что он не потерпит никаких объятий. – Здравствуйте.

Они улыбаются и кивают, при этом выглядят очень серьезными, даже больше, чем обычно. Может, они поругались по дороге сюда?

– Как поживает наш внук? – спрашивает Элеонора у Пирса, держащего Гаррета.

Пирс передает его ей.

– Можешь спросить у него сама. Мы работаем над его навыками общения.

– Пирс долго разговаривает с Гарретом, – объясняю я. – Рассказывает ему все новости из мира бизнеса.

– Это хорошо, – согласно кивает Холтон. – Он, когда-нибудь, будет управлять компанией, поэтому должен ориентироваться в бизнесе с раннего возраста. Я прикусываю внутреннюю часть щеки, чтобы не дать себе сказать, что мой сын выберет любую профессию, какую только захочет, и его не заставят управлять «Кенсингтон Кемикал».

И я рада, что Пирс там больше не работает. Даже если бы его отец не был его боссом, Пирс все равно не хотел бы там работать. Он не заинтересован в химическом производстве.

– Хотите осмотреть дом? – спрашиваю я Холтона, так как он никогда здесь не был.

– Нет. Мне это не нужно. – Он судорожно кашляет один раз, а потом снова и снова.

– Хотите воды? – я начинаю нервничать.

– Виски с содовой.

– Сейчас принесу, – говорит Пирс. – Мама, а тебе то же самое?

– Да, спасибо.

Я не привыкла к их ритуалу перед ужином, но семья Пирса делает так каждый вечер. И потом всегда пьют вино за ужином. Если бы я столько выпила, то уже была бы пьяна.

Пока они выпивают в гостиной, я укладываю Гаррета спать. Садимся за стол в семь тридцать. Холтон и Элеонора молчат, и я беспокоюсь, что им не нравится еда.

– Как вам ужин? – я прерываю тягостное молчание.

– Очень вкусно, – отвечает Пирс, хотя на самом деле я спрашивала не его.

Родители Пирса ничего не говорят, но они же едят то, что у них на тарелках, так что все может быть не так уж и плохо.

Когда заканчивают, я спрашиваю:

– Хотите десерт? Я испекла морковный пирог.

Элеонора промокает губы салфеткой.

– Прежде чем ты его подашь, у нас есть новости, которыми мы хотим поделиться.

Холтон откидывается на спинку стула и складывает на груди руки. Он сидит рядом с Элеонорой, напротив Пирса. Его тяжелый взгляд устремлен прямо на него.

У меня возникает плохое предчувствие.

– Что случилось, мама? – интересуется Пирс.

– Хочешь сам им рассказать? – она обращается к Холтону. – Или это сделать мне?

– Я вообще не хочу им ничего говорить. Это ты настаиваешь на том, чтобы впустить их в нашу личную жизнь.

– Пирс – наш сын. И он должен знать.

Холтон ничего не говорит, выглядя жутко раздраженным.

Элеонора продолжает.

– В начале недели твой отец был у врача, и сдал некоторые анализы.

– Какие именно? – Пирс в нетерпении сжимает салфетку, глядя на мать.

– Касательно легких. У него были проблемы в последнее время, и он кашлял кровью.

– Элеонора! – одергивает ее Холтон. – Не за обеденным столом.

– Я только пытаюсь объяснить, почему мы пошли к врачу.

– У меня рак, – выпалил он.

В комнате повисает тишина. Пирс и я смотрим на Холтона. Он внешне выглядит таким здоровым и подтянутым, и я не могу поверить, что у него рак.

Пирс выпрямляется.

– Отец, мне очень жаль это слышать. Какого рода рак?

– Рак легких. И это все, что тебе нужно знать.

Элеонора смотрит на Пирса.

– Твой отец начнет лечение на следующей неделе. Он возьмет отпуск, а это значит, нам нужно, чтобы ты вернулся в компанию, пока его не будет.

Плечи Пирса поникли, он разочарован. Я чувствую то же самое, но знаю, он согласится. Холтон ужасно с ним обращается, но Пирс – хороший сын.

– Конечно, – говорит мой муж. – Завтра первым делом сообщу Джеку.

– Как долго продлится лечение? – спрашиваю я.

– Десять недель, – отвечает Элеонора. – После они проведут еще несколько тестов и выпишут из клиники.

– Перестань вдаваться в подробности, – велит ей Холтон. – Это не их дело.

– Ладно. – Элеонора слабо мне улыбается. – Возможно, пришло время десерта.

– Эм, да, хорошо. – Я тут же встаю и начинаю убирать тарелки. Полагаю, обсуждение окончено.

Пирс помогает мне убирать со стола, и когда идет за мной на кухню, я слышу, как его отец возмущается:

– Она заставила его работать на кухне? Кенсингтон не должен прикасаться к грязной посуде, почему, черт подери, у них нет горничной?

– Рэйчел, идем. – Пирс проходит мимо меня, и я понимаю, что остановилась, услышав замечания Холтона.

– Мне жаль твоего отца, – признаюсь я Пирсу, когда мы ставим посуду в раковину.

Он медленно кивает.

– Мне тоже. Но удивительно, что он позволил матери рассказать нам о болезни.

– Надеюсь, с ним все будет в порядке.

– С ним все будет отлично. У него замечательные врачи.

– Как ты относишься к возвращению в компанию? – Я шепчу, чтобы его родители не услышали.

Пирс вздыхает.

– Это не будет временно. Если я вернусь, то навсегда.

– А ты не сможешь потом опять уйти и работать на Джека?

– Нет, отец не позволит. Я достаточно долго работал на Эллита, а для Кенсингтона существует только семейный бизнес.

– Так ты знал, что когда-нибудь туда вернешься? Почему мне не сказал?

– Я предполагал, что ты и так это знаешь. Я их единственный сын, и отца некому будет заменить, когда он уйдет на пенсию. – Пирс берет со стола две десертные тарелки. Я покрыла торт глазурью перед самым ужином. – Пойдем, а то они удивятся, что мы так долго.

Во время десерта Холтон разговаривает с Пирсом о работе, и вечер становится похожим на ужин у его родителей на прошлой неделе, когда Элеонора и я вынуждены были просто сидеть и слушать их разговор. Позже, я приглашаю их задержаться и побеседовать в гостиной, но они решили, что им пора домой. Холтон, наверное, плохо себя чувствует, и, несмотря на то, что он мне не нравится, мне его искренне жаль.

Я также сочувствую и Пирсу. Возвращение в «Кенсингтон Кемикал» означает стрессы, долгие часы работы, отсутствие дома по выходным, а я так привыкла видеть его все время рядом. Но, думаю, теперь всему этому пришел конец.

ГЛАВА 9

ПИРС

У моего отца рак.

Я был настолько сильно потрясен, когда мама рассказала нам эту новость, что даже не знал, что ответить. Сразу же вспомнился отец Шелби, каким он стал исхудавшим и едва мог говорить, но мой отец будет лечиться в специализированной клинике, где получит самую лучшую медицинскую помощь. Я хотел расспросить маму о плане лечения отца, но не смог, потому что Рэйчел была рядом. Она не должна ничего знать об организации.

На следующий день, когда Рэйчел с Гарретом наверху, я звоню маме.

– Пирс, я как раз собиралась уходить. Что тебе нужно?

– Я хотел узнать больше о лечении отца. В какую клинику он планирует обратиться?

– Его лечение будет проводиться в больнице, а не в клинике.

– Почему? Она намного лучше любой больницы.

– Не тогда, когда речь идет о раке. Лечение в клинике до сих пор было неудачным, поэтому твой отец отправится в больницу, но его личный врач будет держать руку на пульсе. – Я слышу, как открывается дверь. – Мне нужно идти, прощай, Пирс. О, и еще. Скажи своей жене, что ужин, который она приготовила, был очень вкусным. Сама себе не верю, что сейчас об этом говорю.

– Я обязательно ей передам. До свидания, мама.

Моя мать прилагает все усилия, чтобы принять Рэйчел. Никогда не думал, что она согласится, но с рождением Гаррета она осознала, что не увидит внука, если будет продолжать плохо обращаться с его матерью.

Сейчас я дома, сижу в своем кабинете, и мне нужно позвонить Джеку. Боюсь сообщать ему новости. Он знал, что, в конце концов, мне придется уйти, но мы оба надеялись, что это случится еще нескоро.

– Джек, это Пирс, – говорю я, когда он отвечает.

– Я уже слышал, – сообщает он. – У Холтона рак, и ты возвращаешься в компанию.

– Где? От кого?

– «Дюнамис». Слухи распространяются быстро.

– Он хочет, чтобы я вернулся в офис в понедельник.

– Я так и предполагал. Итак, возвращение к сточасовой рабочей неделе? Рэйчел это не понравится.

– Я не собираюсь возвращаться к такому расписанию, и, если мой отец не согласен, он может меня уволить.

– Пирс, вернуться тебя заставляет не только твой отец, приказ пришел сверху. Члены высшего уровня обеспокоены тем, что твой отец не сможет управлять компанией, и им нужно, чтобы ты был готов вмешаться и занять его место.

– Почему они думают, что мой отец умрет?

– От рака легких выживших слишком маленький процент. Разве вы это с ним не обсуждали?

– Он ничего нам толком не сказал. Но мама говорила, что клиника помочь не может.

– Они могли бы, но их лечение ничем не лучше, чем то, что он получит в обычной больнице. Уверен, с твоим отцом все будет хорошо. Холтон – крепкий ублюдок.

– Я не знаю, достаточно ли он силен, чтобы победить рак, – слышу, как кто-то зовет Джека, возможно, его жена. – Тебе нужно идти, так что передай Марте привет от меня.

– Обязательно. И не беспокойся о том, чтобы освободить свой кабинет. Я все упакую и отправлю тебе.

– Спасибо, Джек. Я буду скучать по работе с тобой.

– Чертовски верно, я тоже. – Он негромко смеется. – До свидания, Пирс.

В понедельник утром я еду в свой старый офис в «Кенсингтон Кемикал». Он пустовал, пока меня не было, словно ожидал моего возвращения. Честно сказать, я не хотел утром даже вставать, зная, что мне сегодня предстоит. Я пытаюсь быть позитивным, но это трудно, у меня очень плохие воспоминания об этом месте.

– С возвращением, мистер Кенсингтон! – радостно восклицает мужчина, проходящий мимо двери моего кабинета. Я понятия не имею, кто он такой, никогда его раньше не видел.

– Доброе утро, мистер Кенсингтон. – В мой кабинет заплывает молодая блондинка. – Я Кэндис. Ваша новая секретарша.

А вот это уже интересно – раньше у меня не было своего секретаря, но теперь, видимо, что-то изменилось.

– Не хотите кофе? – спрашивает она.

– Да, можно. Спасибо.

Кэндис уходит, а в мой офис заходит еще один человек. Мужчина, ему, вероятно, за сорок.

– Мистер Кенсингтон, я – Лу Армин. Ваш новый руководитель по маркетингу. Просто хотел представиться.

Я пожимаю ему руку.

– Приятно познакомиться.

Сегодня все слишком дружелюбны. И я не смогу толком ничего сделать, если они будут продолжать заходить. Закрываю дверь, и замечаю табличку на стене рядом с ней: Пирс Кенсингтон, временный исполнительный директор.

Так вот почему все такие милые, они подлизываются к боссу. В прошлый раз, когда я был здесь, мне даже не разрешали принимать решения, а теперь я генеральный директор.

Люди продолжают приходить ко мне в офис все утро, а я практически не работаю. В одиннадцать иду на ланч с Логаном. Когда приезжаю, он уже в ресторане.

Мы здороваемся друг с другом и делаем официанту заказ. У меня не так много времени на обед, впрочем, как и у Логана.

– Ну, как малыш? – интересуется Логан с улыбкой на лице.

– С каждым днем растет и растёт. – Я делаю глоток воды. – Как дела на работе?

– Хорошо. Я был на конференции на прошлой неделе. Встретил знакомых, с которыми работал в Европе.

– О чем была конференция?

– Инновации в лечении рака. Я не буду утомлять тебя научными терминами, но в основном, новейшие методы лечения будут направлены на отключение генов, вызывающих рак, чтобы они не продолжали размножаться.

– Когда это лечение будет доступно?

– Наверное, лет через двадцать. – Он удивленно качает головой. – Это смешно, сколько времени требуется для того, чтобы эти методы лечения были одобрены, по крайней мере, здесь, в Штатах. Столько бюрократии, исследований, проведение клинических испытаний. Но в Европе уже проводят испытания на людях, и пока результаты выглядят очень многообещающими.

– Я спрашиваю потому, что только что узнал, у отца рак легких.

– Ох, мне очень жаль это слышать.

– Он начинает лечение на следующей неделе. Взял отпуск, так что теперь я временно исполняю обязанности генерального директора «Кенсингтон Кемикал», и даже не знаю, когда он вернется обратно на работу. Зависит от того, как все пройдет, но я слышал, что рак легких не имеет высокой выживаемости. Это правда?

– Все зависит от того, когда его обнаружили. Если хочешь, я могу связаться с врачом твоего отца и просмотреть его план лечения, просто в качестве второго мнения. Также могу предположить, что некоторые клинические испытания, в которых участвовал твой отец, дадут ему доступ к новейшим методам лечения.

– Есть кто-нибудь, кто предлагает новое лечение, связанное с генетикой?

– Только не здесь, не в Штатах. Ему придется поехать в Европу.

– А что, если он готов попробовать лечение, не участвуя в клинических испытаниях?

– Это запрещено. Если врач, проводящий лечение, попадется, он или она окажется в тюрьме и, скорее всего, никогда больше не сможет практиковать.

– Довольно опасно. Но если пациент готов попробовать, то врач же должен пойти ему на встречу.

Логан вздыхает.

– Не начинай, Пирс. Ты знаешь, как я отношусь к ограничениям этой страны в области здравоохранения. Я могу продолжать весь день.

Я улыбаюсь.

– Ладно, молчу. Знаю, это тебя расстраивает.

– В любом случае, если тебе понадобится помощь по уходу за отцом, дай мне знать. Хотел бы я сделать больше для отца Шелби, но он был уже слишком болен, когда мы познакомились. – Он делает паузу. – Рэйчел недавно разговаривала с Шелби?

– Да. Рэйчел должна была забрать ее…  – я умолк, потому что не хотел говорить о свидании. Теперь Логан обязательно меня спросит, что я имел ввиду, и мне придется срочно что-то придумать. Шелби сказала, что была на свидании, но я знаю, что это не так. Понял, как только Рэйчел сообщила мне адрес. Заправка рядом с богатым районом, где живет один из членов клуба. Думаю, его жена явилась домой, когда он не ждал, и ему пришлось выгнать Шелби.

– У Шелби сломалась машина? – Логан выглядит обеспокоенным. Он все еще заботится о ней, хотя она ясно дала понять, что они не могут быть вместе.

– Нет. Она просто... у нее было свидание, которое плохо закончилось. – Я решаю рассказать ему выдуманную историю Шелби. Если Логан узнает, что она двигается дальше, может, перестанет ее преследовать.

– В смысле плохо закончилось? – Теперь он кажется рассерженным.

– Я не знаю всех подробностей. Они поссорились, и он высадил ее прямо на дороге.

Логан вздыхает и смотрит на стол.

– Ей следовало позвонить мне. Она знает, что я бы ее забрал откуда угодно.

– Я думал, вы больше не общаетесь.

– Это же Шелби. Она все время так делает, то разговаривает со мной, то нет. Эта женщина меня с ума сводит, Пирс.

– Логан, я думаю, пришло время ее отпустить. Она явно не готова к серьезным отношениям. Может, тебе тоже стоит начать встречаться с другими людьми.

– Только если бы я не был до сих пор в нее влюблен. Я не могу пойти на свидание с другой женщиной, пока я все еще люблю Шелби. Это неправильно, я бы все время думал только о ней. Так она часто ходит на свидания?

– Я не знаю. – Я вынужден солгать Логану, и убедить его двигаться дальше.

– У меня все еще есть обручальное кольцо, – признается он, вынимая из корзины на столе кусок хлеба. – И я надеюсь, что она передумает.

Приносят наш заказ, и я возвращаю разговор к его работе, чтобы отвлечь от Шелби. Сейчас в жизни Логана нет ничего, кроме работы, и это напоминает мне о том, каким я был до встречи с Рэйчел. Несчастным. По крайней мере, Логану нравится то, чем он занимается, но я знаю, что его жизнь была бы лучше, если бы он мог быть с Шелби.

Пока мы ждем чек, мне в голову приходит одна идея. Даже не знаю, почему не подумал об этом раньше. Наверное, потому, что это не сработает. Но, возможно, могло бы теперь, когда мой отец болен и нуждается в лучшем медицинском лечении, чем ему могут предложить в настоящее время. И это может принести пользу всем членам организации, а не только моему отцу.

– Логан, если бы ты мог лечить своих пациентов, используя любые методы, которые считаешь наилучшими, даже если они еще не одобрены, и тебе не грозило бы тюремное заключение, ты бы это сделал?

Он смеется.

– Ну, разумеется, да. Это была бы работа моей мечты, но, к сожалению, вокруг меня реальная жизнь. Почему ты спрашиваешь?

– Мне просто любопытно. – Я расплачиваюсь за обед, оставляя чаевые официанту. – Сегодня я угощаю.

– В следующий раз тогда я.

– Окей. Хочешь встретиться на следующей неделе?

– Мне нужно свериться с расписанием, но давай пока предварительно решим, что да.

– Прекрасно. Мне еще нужно вернуться в офис, так что увидимся на следующей неделе. – Я прощаюсь с Логаном и еду домой к родителям. Не совсем уверен, что отец будет дома, мама не уточнила, когда именно начинаются его процедуры.

У двери меня приветствует горничная.

– Мой отец дома? – спрашиваю я ее, проходя в дом.

– Да, но он отдыхает в своей комнате.

Мой отец никогда не отдыхает, и почти не спит. Так что, если сейчас он в постели, это значит, что он действительно плохо себя чувствует. Мне не нравится, как он ко мне относится, но я не хочу, чтобы он страдал или умирал. Он все еще мой отец, и я действительно за него волнуюсь.

– Отец. – Я вхожу в его комнату. Он лежит в постели в пижаме и халате, но не спит.

– Пирс. – Он слишком быстро садится, и начинает кашлять. – Что ты здесь делаешь?

– Я хотел с тобой кое о чем поговорить.

– А я велел тебе звонить, прежде чем приходить, – злится он.

– У меня не было времени.

Я сажусь в кресло у кровати и рассказываю о новом лечении рака, о котором узнал от Логана.

– Ну и что ты думаешь? Ты хотел бы это попробовать?

– Мне нужно видеть результаты исследования, прежде чем я решу. И я хотел бы поговорить с коллегами Логана в Европе, которые действительно пробовали это лечение на своих пациентах. Надеюсь, они старше его. Я не возьму себе врача – ребенка.

 – Логан молод, но очень умен. И да, я уверен, он мог бы связаться с врачами, участвующими в исследовании. Но проводить само лечение будет он.

– За это его могут посадить в тюрьму и лишить медицинской лицензии. Зачем ему рисковать?

– Он бы и не стал, если бы его не защищала организация.

Я рассказал отцу об идее, посетившей меня в ресторане, что хочу пригласить Логана работать в клинику. Врачи, там работающие, не являются членами группы, но имеют ограниченные знания о «Дюнамис». Они должны подписать контракт, прежде чем приступать к работе. В нем говорится, что они пострадают, если выдадут наши секреты, и все же мы находим еще много желающих, и ни один врач никогда еще не пытался нарушить условия контракта.

Работать врачом на организацию весьма престижно. Высокие доходы, нет хлопот со страхованием, и полная свобода в лечении своих пациентов, используя любые средства, необходимые для поддержания их жизни и здоровья, даже если эти методы лечения не одобрены. Наши врачи могут даже работать с лабораторией в «Синклер Фармасьютикалс», компании, принадлежащей семье Ройса, для разработки собственных лекарств.

– Логан стал бы отличным дополнением к клинике, – убеждаю я отца. – У него много инновационных идей и методов лечения, которые принесут пользу другим членам.

– А что ты получаешь взамен?

– Я тебе помогаю.

Отец хмыкает.

– Ты в этом не заинтересован, ты же меня ненавидишь.

– Это неправда. Я забочусь о тебе и хочу, чтобы тебе стало лучше.

– Дело не только в этом.

– Логан – мой друг. Я и ему хочу помочь.

– Что еще?

Отец слишком хорошо меня знает. Чувствует, что я что-то скрываю. Приходится сказать ему правду.

– Если я найму Логана для работы в клинике, я хочу, чтобы организация освободила одну из наших коллег от ее контракта.

– Какое она имеет к нему отношение?

– Логан больше года встречался с Софией время от времени. Он хочет жениться на ней, но она не может дать согласия из-за работы с «Дюнамис». Логан, конечно же, не в курсе, что она на нас работает.

Он злобно хихикает.

– София, как же, я хорошо ее знаю.

Меня передергивает, я не желаю думать о том, сколько раз он был с ней.

Отец кашляет.

– Какого черта тебя так волнует личная жизнь этого человека?

– Он будет более предан своей работе, если перестанет страдать. И хорошо, потому что она уже о нас знает, не будет задавать ему вопросов.

– Он не женится на ней, если узнает, что она для нас делала.

– Логан ничего не узнает. Никто из наших врачей не знает о коллегах.

– Если он будет думать, что она не знает о нашем существовании, ему придется лгать своей жене, и возможно, он этого делать не захочет, – на его лице расплывается ухмылка. – Хотя, кажется, у тебя с враньем жене проблем нет.

Я игнорирую его слова.

– Логан может ей сказать, что работает в частной клинике, не такая уж большая ложь. И ему не расскажут все наши секреты, так что врать особо будет не о чем. Единственное, что ему скажут, это то, что мы частная, очень эксклюзивная организация, способная защитить его от любых последствий, которые могут возникнуть при выполнении несанкционированных законом процедур.

– Многие наши врачи знают о нас гораздо больше.

– Только потому, что они работали на нас годами. Логану подробности не нужны.

– Ты подвергаешь себя риску, – предупреждает он.

– Какому? Я просто предлагаю им что-то в обмен.

– Я не стану тебя поддерживать. Это сугубо твое личное решение.

Я знал, что он меня не поддержит, но все равно я это сделаю. Мой отец получит доступ к новому лечению, Логан найдет работу в клинике, и Шелби будет свободна от своего контракта и сможет выйти за него замуж.

– Я собираюсь озвучить свое предложение на собрании в пятницу. Все должно быть решено как можно быстрее, чтобы ты мог начать лечение.

– Я еще даже не согласился. – Он снова кашляет, на этот раз в салфетку.

– Тебе что-нибудь нужно? Может воды?

– Хватит обращаться со мной как с ребенком! – Отец сминает салфетку в руке, и я замечаю на ней брызги крови. – Ты должен быть в офисе, убирайся отсюда.