Текст книги "Защищая ее (ЛП)"

Автор книги: Элли Эверхарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 3

ПИРС

В дверь звонят. Глянув на часы, отметил, что прошло полчаса с момента моего звонка матери, должно быть, я задремал. Медленно встаю с Гарретом на руках и иду открывать дверь.

На пороге стоит моя мать. На ней белая хлопковая блузка и черные брюки. Непривычный выбор одежды. Обычно она в платье или костюме.

– Здравствуй, мама.

Она так смотрит на меня, будто не видела очень много лет. Последний раз мы встречались на вечеринке, еще до того, как Рэйчел забеременела, так что и правда прошло много времени. И мы тогда не разговаривали. Она и мой отец как обычно меня проигнорировали.

– Здравствуй, Пирс. – Она говорит медленно и тихо, еще одно отличие от ее обычной громкой и отрывистой речи. Выглядит грустной и печальной. Кажется, будто она так ужасно чувствовала себя из-за того, что от меня отреклась, но это странно, потому что, будь так на самом деле, моя мать бы пыталась это скрыть.

– Проходи. – Я отступаю в сторону, чтобы впустить ее, и тут она замечает у меня на руках Гаррета.

Мгновенно преображается, с улыбкой глядя на него.

– Могу я на него посмотреть?

– Конечно. – Я поворачиваю его к ней лицом. – Это Гаррет. Твой внук.

Она поправляет одеяло вокруг его головы и не сводит с него глаз.

– Хочешь подержать его? – спрашиваю я.

Она поднимает на меня взгляд.

– Утвердительный ответ.

Я передаю его ей, и она снова ему улыбается.

– Он очень похож на тебя.

Так и есть. Сначала я этого не замечал, но чем больше смотрю на него, тем больше вижу наше сходство. Но у него определенно глаза Рэйчел.

– Почему бы тебе не присесть? – Я указываю на диван.

Она едва заметно кивает и подходит к нему. Как только садится, тут же оглядывает комнату.

– Так тебе все же нравится этот дом?

– Очень нравится. – Надеюсь, мама не станет мне рассказывать, какую ошибку я совершил, купив его. Мы тогда поругались, и я не собираюсь снова через это проходить. Но мне кажется, что не за этим сюда пришла, она действительно хочет помочь. Интересно, что сказал мой отец? Я уверен, он не обрадовался.

– На тебе джинсы. – Замечаю, что мама неодобрительно смотрит на мои ноги. Мои родители никогда не разрешали мне носить джинсы. Мои родители считают повседневными те брюки, что большинство людей надевают по особо торжественным случаям. Мама впервые видит меня в такой одежде.

– Я иногда ношу джинсы, когда дома, – признаться в том, что я надеваю их даже тогда, когда выхожу на улицу, равносильно самоубийству.

Ребенок начинает извиваться и похныкивать.

– Хочешь, я возьму? – тяну руки к сыну.

– С ним все будет в порядке. – Она немного укачивает Гаррета. – Ты покормил его?

– Нет, но уже время.

– Где кухня? – мама медленно встает.

– Сюда. – Я провожаю ее на кухню, где пустые бутылочки выстроены на островке, рядом с контейнером с детским питанием.

– Подержи моего внука. – Мама протягивает малыша мне. – Я приготовлю смесь.

Я молча наблюдаю, как она это делает.

– Ты уже кормил его из бутылочки? – интересуется она, завинчивая на ней крышку.

– Нет. Это делали медсестры, но не я.

Заметив гостиную, она подталкивает меня туда и предлагает:

–Иди, посиди с ним вон там.

Я послушно присаживаюсь на диван и выключаю телевизор. Гаррет плачет, его личико снова краснеет.

Мама подходит ко мне с кухонным полотенцем в руке и кладет его мне на плечо.

– Тебе оно понадобится на случай, если он срыгнет. Теперь слегка приподними ребенка.

Мама вручает мне бутылочку и продолжает инструктировать, что делать дальше, и в том числе, как правильно похлопать младенца по спинке, чтобы тот выпустил воздух. Я выучил все это на уроках, но практика не менее важна. И замечательно, что рядом есть человек, способный проконтролировать, что я сделаю все это правильно. И я в шоке, что этот человек – моя мать. Потрясен до глубины души.  Она не из тех женщин, кто заботится о детях. Хотя не совсем так. Наверняка были моменты, когда она выражала заботу или беспокойство, но они были мимолетными. Я не утверждаю, что она плохая мать. Она просто не из тех, кто обнимает или укладывает тебя спать по ночам. Ей было легче держаться на расстоянии. Пока я был здоров, рос и развивался, она чувствовала, что ведет себя как обычная мать. И она всегда защищала меня от отца, противостояла ему, если он намеревался меня ударить. К сожалению, ее не было дома в тот день, когда он вывел меня на улицу и избил, но, узнав об этом позже, она удостоверилась, что это больше не повторится.

После кормления Гаррета мы поднимаемся наверх, и я кладу его обратно в кроватку. Гаррет уснул практически сразу, как только поел. Я устраиваю матери короткую экскурсию по верхнему этажу, затем по нижнему, а потом мы снова сидим в гостиной.

– Тебе уже пора возвращаться домой? – Уже семь, и она обычно не задерживается допоздна без сопровождения моего отца.

– Я привезла с собой сменную одежду. – Она нервно приглаживает свои короткие светлые волосы. – На случай, если я тебе понадоблюсь, то могу переночевать в комнате для гостей.

– О да, это было бы замечательно. – У меня снова шок. Она хочет остаться здесь на ночь? В этом доме, который она не одобряет? – Я рад, что ты остаешься, мама, но разве отец не расстроится?

– Я оставила ему записку. Уверена, он уже ее обнаружил.

– Записку? Почему ты просто ему не сказала?

Она с вызовом расправляет плечи.

– Мы с твоим отцом сейчас не общаемся.

– И как долго?

– Может быть, месяц? Я потеряла счет прошедшему времени.

Месяц? Они не разговаривали целый месяц? Они никогда так долго не молчали.

– Возможно, мне не следует спрашивать, но... в чем причина вашей ссоры?

– Ты, – просто отвечает она. – Я хочу вернуть своего сына, а твой отец слишком упрям, чтобы принять тебя обратно.

– Это все из-за Рэйчел, не так ли? Он никогда не примет ее. Ты ведь тоже не понимаешь меня, правда, мама?

Она тяжело вздыхает.

– Я ничего не имею против этой девушки. Она кажется умной, и я уверена, что она хорошо к тебе относится. Но она совершенно не вписывается в нашу семью, ты знал это, и все равно на ней женился. Очевидно, что я хотела, чтобы ты женился на другой, но уже слишком поздно. Я чувствую необходимость жить дальше и хочу участвовать в вашей жизни.

– Я только «за», но отец с тобой не согласится.

– Ему придется смириться. Все и так слишком далеко зашло. Ты наш единственный сын и мы не разговаривали с тобой полтора года. Я узнала о беременности Рэйчел от Виктории. Знаешь, как это было унизительно? Виктория Синклер узнала раньше меня!

– Я бы тебе позвонил, но ты не отвечала на мои звонки.

– Я хотела, Пирс, но твой отец не позволял. – Она быстро качает головой, будто вытряхивая его из своей головы. – Но теперь у нас есть прекрасный внук и я не собираюсь пропускать ни секунды из его жизни. Мне все равно, что говорит твой отец. Я его просто не слушаю, когда дело доходит до тебя.

Не думаю, что когда-либо слышал в ее голосе столько злости. Обычно она не проявляет эмоций, особенно негативных.

– Ты пробовала с ним об этом поговорить?

– Конечно. Мы столько спорили, но ни к чему не пришли. Ты же знаешь, какой он упрямый.

– И что же ты собираешься делать?

– Это уже не твоя забота, Пирс. Я сама разберусь с твоим отцом. Мы снова станем частью твоей жизни, хочет он или нет.

– А я не хочу, чтобы он был частью моей жизни, если он продолжит плохо относиться к Рэйчел. Она моя жена, и я не позволю ему ее унижать.

– Я могу многое сделать, только когда дело касается его действий. Контролировать его слова, увы мне не под силу, но я сделаю все возможное, чтобы он был с ней вежлив, – секундная пауза, – кстати, о твоей жене, что с ней случилось? Ты сказал, что возникла проблема во время родов?

– Да. Она...  – я начинаю задыхаться, просто произнося вслух весь тот ужас, с чем нам пришлось столкнуться. – Она потеряла много крови и ее давление резко упало. Врач сказала, что Рэйчел могла умереть.

– Мне жаль это слышать, – тихо шепчет моя мать. – Но она уже лучше себя чувствует?

– Лучше и намного. Ей сделали переливание и следят за ее самочувствием, – смотрю на часы, – Мне нужно ей позвонить. Подождешь?

– Конечно. Иди.

Я встаю, чтобы пойти к себе в кабинет, и позвонить оттуда, но срабатывает радионяня.

– Я проверю его, – предлагает моя мать и встает.

Я киваю и иду в кабинет. Звоню в палату Рэйчел, и после нескольких гудков она отвечает.

– Рэйчел, я тебя разбудил?

– Да, но все в порядке. Я ждала твоего звонка и просто задремала.

– Дорогая, если захочешь поговорить со мной, просто позвони.

– Я не хотела будить малыша. Как он?

– Хорошо. Он спит. Кажется, ему не нравится его кроватка. Гаррет предпочитает, чтобы его держали на руках.

– Он унаследовал это от меня. Ты же знаешь, как я люблю обниматься.

Я улыбаюсь.

– Я не считал потребность обниматься передающейся по наследству, но теперь это имеет смысл. В этом наш сын действительно похож на тебя.

– Я уже скучаю по нему. Я так сильно скучаю по вам обоим. У тебя с ним все в порядке? Я беспокоюсь, что ты там один, без чьей-либо помощи.

– У меня есть помощница. Я позвонил своей матери.

– Ты сделал это?

– Ага. Она сейчас здесь.

– Пирс, как все прошло? Что она сказала?

– Я позвонил и сообщил, что у нас родился ребенок, и прежде чем я попросил ее о помощи, она сама ее предложила. Пробыла у нас уже час и остается на ночь. Она на самом деле очень мне помогла. Моя мать знает о детях больше, чем я думал.

– А как насчет твоего отца?

– Они не разговаривают. Очевидно, они месяцами ругались о том, почему он не позволяет мне вернуться обратно в семью. Мама утверждает, что убедит его прекратить вражду, а если нет, то даже не догадываюсь, что произойдет дальше.

– Думаешь, они разведутся?

– Нет. Она не захочет.

Я не могу признаться Рэйчел в том, что моей матери нельзя разводиться с отцом. Это против правил организации. Только в редких случаях «Дюнамис» допускает разводы. И я все еще удивлен, что они позволили мне развестись с Кристиной, моей первой женой.

– Что же, я рада, что она с тобой рядом. И проводит время с внуком. Может быть, ребенок поможет нам снова стать одной семьей. Было бы хорошо, если бы у Гаррета в жизни были бабушка и дедушка или, по крайней мере, хотя бы бабушка.

Меня удивляет, что Рэйчел хотела бы, чтобы мои родители присутствовали в жизни нашего сына. Мои мать и отец либо игнорировали ее, либо ужасно с ней обращались, и все же она решила их простить и позволить быть в нашей жизни.

– Я не знаю, будет ли у него дедушка, – говорю я ей, – но моя мать, похоже, стремиться стать хорошей бабушкой.

– Я счастлива это слышать, Пирс. И думаю, что это замечательно.

– С тобой все в порядке? Тебе что-нибудь нужно?

– Нет. Медсестры обо мне заботятся.

– Может, мне стоит заехать к тебе перед сном?

– Ты должен быть дома с ребенком. Увижусь завтра с вами обоими.

– Этого недостаточно. Я не привык быть без тебя. Мне не спалось в одиночестве всю прошлую ночь, и я уверен, что не буду спать и сегодня.

Она негромко смеется.

– Об этом позаботится наш сын. Он, наверное, будет просыпаться каждый час или два.

– Да, полагаю, ты снова права.

– Ой, все время забываю спросить, ты звонил Шелби?

– Нет, прости. Совсем из головы вылетело.

– Все нормально, я сама ей позвоню. Может, она зайдет завтра, когда ты с Гарретом приедешь.

– Разве ее нет сейчас в городе?

Мать Шелби недавно выиграла поездку в Лас-Вегас, так что они пробыли там всю неделю.

– Она должна уже была вернуться. Думаю, как раз прошлой ночью.

Рэйчел все еще дружит с Шелби, несмотря на мои постоянные напоминания последней, что она не имеет права общаться с моей женой. Они не так часто и видятся, как раньше, но все равно разговаривают по телефону.

По крайней мере, Шелби наконец порвала с Логаном, но долго с ним встречалась, прежде чем это сделала. Они расстались в январе прошлого года, но все еще общаются друг с другом. Логан никогда от нее не откажется. Я обедал с ним несколько недель назад и спросил, встречается ли он с кем-нибудь. Ответ был отрицательный, потому что не может забыть Шелби.

Рэйчел пытается снова заставить свою подругу встречаться с Логаном. Я все время убеждаю ее не вмешиваться, но она не слушает. Думает, что эти двое идеальная пара, и хоть мне неприятно это признавать, но она права. В их отношениях нет никакого смысла, потому что Шелби и Логан – полные противоположности. Он тихий, спокойный, серьезный, а она все время смеется, разговаривает и полна энергии. Думаю, противоположности действительно иногда притягиваются.

Шелби и Логан любят друг друга, и я бы хотел, чтобы они были вместе, но это невозможно, поэтому Шелби с ним и порвала.

Ненавижу, как организация контролирует этих девушек. Забирает у них нормальную жизнь. Их контракты должны быть ограничены несколькими годами, но вместо этого, длятся столько, сколько пожелает организация. Нет даты окончания, и даже когда участники решают, что больше не хотят пользоваться их услугами, за девушками все еще следят и угрожают, если они кому-нибудь о нас расскажут. Поэтому они никогда не бывают свободными и не могут жить обычной жизнью.

– Пирс, ты все еще здесь?

– Да, прости. Я немного устал.

– Иди, отдохни, ладно? Может, твоя мама присмотрит за Гарретом, пока ты вздремнешь, а потом ты заступишь на ночную смену.

– Думаю, мы можем это попробовать. Ты уверена, что тебе ничего не нужно? Потому что я и луну тебе с неба достану.

– Я знаю, но ничего не надо. Увидимся завтра. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Спокойной ночи.

Я выхожу из кабинета и поднимаюсь в детскую, но услышав, как мама разговаривает с Гарретом, останавливаюсь перед дверьми.

– Ты очень красивый маленький мальчик, – воркует она. – Твой отец тоже был очень красивым. Когда он родился, у него были темно-каштановые волосы, как у тебя. И голубые глаза, только немного темнее твоих. И, как и тебе, ему не нравилось лежать в своей кроватке. Он суетился и плакал, пока я не брала его на руки. Но через месяц или около того, он уже привык к своей кроватке, и ты привыкнешь. Это просто потребует немого времени. – Я слышу, как ребенок возится. Потом я слышу, как тихо запела моя мама. Звучит как колыбельная.

С каких пор она поет? Никогда прежде не слышал. Песня заканчивается и в комнате становится тихо.

Я издаю звук, будто иду по коридору. Вхожу в детскую, и вижу свою мать в кресле-качалке, с улыбкой держащую на руках моего сына

– Как тут у вас дела? – шепчу, замечая, что Гаррет уснул.

Она медленно встает и осторожно кладет его в кроватку. Затем мы оба тихо выходим и спускаемся вниз в гостиную.

– Мама, я подумал, что мог бы немного вздремнуть. Я пробуду с ним всю ночь, так что, если ты не против, присмотри за ним около часа.

– Я не возражаю, – тут же соглашается она, и смотрит на меня так, как и раньше. Забыла, как я выгляжу после всех месяцев, что мы не виделись? Не думаю, что я сильно изменился.

– Хорошо, я буду наверху, в своей комнате. Еще раз спасибо за помощь. – Я разворачиваюсь, чтобы подняться по лестнице, но меня останавливает голос матери.

– Пирс.

– Да?

Она подходит и неожиданно меня обнимает.

– Прости меня.

Мама обнимает меня по-настоящему, крепко, а не просто касается ладонями плеч. Я обнимаю ее в ответ. И не вспомню уже, когда мы в последний раз так обнимались, но я уверен, я был еще ребенком, так что прошло слишком много времени.

Что касается ее извинений, я не прошу ее уточнять, за что именно она просит прощения. Знаю, она сожалеет, что позволила себе игнорировать меня так долго. Я также знаю, насколько трудно ей было просить прощения, поэтому ничего не говорю в ответ.

Она обнимает меня дольше, чем я ожидал, и когда, наконец, отпускает, то говорит:

– Иди и отдыхай. Я рано не ложусь, так что ты спи, сколько хочешь. Я присмотрю за твоим сыном.

– Спасибо, мама. – Я поднимаюсь наверх, но прежде останавливаюсь у детской, проверить Гаррета. Он крепко спит. Мне нравится наблюдать за ним в такие моменты, это вызывает во мне чувство умиротворения.

Мой сын такой маленький, ему всего два дня, но он уже оказал на нашу жизнь огромное влияние. Благодаря ему наша семья становится цельной.

 ГЛАВА 4

РЭЙЧЕЛ

Кажется, я в больнице провела уже целую вечность, но надеюсь, завтра меня выпишут. Я очень устала, но невозможно отдохнуть с медсестрами, снующими вокруг тебя всю ночь напролет. Спать тоже не получалось, я слишком сильно скучала по Пирсу и нашему дому. И теперь, когда здесь нет моего ребенка, я скучаю по нему тоже.

Гаррет – самый очаровательный ребенок, когда-либо виденный мною. У него миленькое личико с маленьким носиком, розовыми губками и большими голубыми глазами. И когда он не спит, то такой любопытный, всегда осматривает все вокруг, интересуясь окружающим миром.

Он очень похож на Пирса. Я сразу заметила их сходство, и мне интересно, вырастет ли он таким же, как его отец. Надеюсь, так и будет. Я бы очень гордилась, если бы мой сын был таким же, как его отец. Сильным. Отзывчивым и добрым. Джентльменом.

Когда Пирс взял его на руки, то не мог сдерживать улыбку. Я знала, он почувствует себя настоящим отцом, едва увидит своего ребенка. Он все еще нервничает, но это пройдет, если он будет больше времени проводить с Гарретом.

Мне было плохо, когда Пирс вчера уехал. Он выглядел перепуганным до смерти, когда медсестра сказала, что они выписывают Гаррета домой. Заверил меня, что все будет хорошо, но как только вышел из палаты, я сразу же начала волноваться. Так много нужно знать об уходе за ребенком, а он совсем не обращал внимания на занятия, которые мы вместе посещали. К счастью, ему помогает его мать. Она не входит в категорию моих любимых людей, но я благодарна за ее предложение помощи. Надеюсь только, это не одноразовая акция, и она будет еще приходить. Я бы хотела, чтобы Пирс наладил отношения со своей семьей.

– К тебе гости. – Я слышу голос Пирса, оглядываюсь и вижу его, стоящего в дверях, с ребенком на руках.

– Пирс! – Мое сердце при виде их замирает. Я так сильно люблю их обоих.

– Доброе утро, милая. – Он протягивает мне малыша, потом наклоняется и целует меня в губы.

– Доброе утро. – Я смотрю на Гаррета сверху вниз. – А как сегодня утром поживает мой мальчик? Ты позволил своему папочке поспать?

Гаррет проснулся и слегка завозился, его глаза метались между мной и Пирсом. Я подношу его ближе, вдыхаю запах его волос и целую в макушку.

– Он проспал всю ночь напролет, – сообщает Пирс. – Моя мать дежурила до полуночи, чтобы я мог выспаться, а потом мы поменялись местами.

– Очень мило с ее стороны. Она здесь?

– Нет. Я велел ей оставаться дома и отдыхать, раз уж так поздно легла.

– Она снова останется на ночь?

– Да. Сказала, что пробудет, сколько потребуется. – Он делает паузу. – Вчера вечером мама извинилась.

– Значит, все кончено? Они больше от тебя не отрекаются?

– Я пока ничего толком не знаю. Она не обсуждала это с моим отцом, но я думаю, что отныне с моей матерью мы будем видеться намного чаще, даже если отец будет против.

– Я счастлива, что она хочет быть рядом с ним, – пристально смотрю на Гаррета, лаская его щечку пальцем. – Ему нужны бабушка и дедушка, чтобы баловать. – Эти слова вызывают у меня желание заплакать, напоминая мне, что моих родителей больше нет. – Жаль, что они с ним не встретились, – шепчу я себе под нос.

Пирс садится рядом со мной на кровать и обнимает меня.

– Они бы его полюбили. И Гаррету бы тоже понравились.

Я едва заметно киваю, и слезы текут рекой.

– Они были бы замечательнейшими бабушкой и дедушкой. Мой отец брал бы его на рыбалку, на бейсбол и играл с ним в мяч на ферме. А моя мама испекла бы ему печенья больше, чем он мог бы съесть. – Я улыбаюсь сквозь слезы. – Я скучаю по ним, Пирс. Я так сильно по ним скучаю.

– Я знаю, милая. – Он еще крепче обнимает меня и целует в голову. – Я тоже по ним скучаю.

Наклоняюсь, чтобы поцеловать сына.

– Они любят тебя, хотя их здесь больше и нет. Твои бабушка и дедушка. Твоя тетя. Они на небесах, но они тебя любят.

Пирс протягивает мне коробку с салфетками. Я беру одну и вытираю глаза, когда он с грустью вздыхает.

– Прости, Рэйчел, – говорит он, нежно поглаживая мою руку. – Что еще я могу сделать?

– Ты уже все сделал. – Я невольно улыбаюсь, глядя на Гаррета. – Ты подарил мне его.

И это правда. Известие, что я беременна, стало величайшим подарком, когда-либо полученным мной. И узнала я в то время, когда больше всего нуждалась. Я была опустошена, когда умерли мои родители. Поглощена и убита горем. Первые несколько недель после аварии были самыми ужасными. Но со мной был Пирс. Он поддерживал меня, выслушивал и просто молчал, когда мне это было необходимо. Он замечательный. Самый лучший муж в мире. И стал мне еще и лучшим другом. За это время моя любовь к нему росла в геометрической прогрессии и продолжала расти, когда он заботился обо мне на протяжении всей моей тяжелой беременности. И теперь, видя, как он заботится о нашем сыне, я люблю его еще сильнее.

– Пирс.

– Да?

– Надеюсь, ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Я знаю, что говорю это каждый день, но надеюсь, ты знаешь, что я люблю тебя больше, чем могу сказать.

Он обнимает меня за шею, целует в губы, потом смотрит в глаза.

– Я тоже тебя люблю. Всем сердцем. – Мой муж притягивает меня к себе, и мы молча любуемся нашим сыном.

Кто-то стучит в дверь.

– Войдите, – разрешает Пирс, вставая с кровати.

В палате появляется Логан.

– Здравствуй, Пирс. Рэйчел. Извините, что прерываю.

– Логан. – Пирс подходит к нему. – Я и не знал, что ты придешь. Прости, не успел позвонить тебе по поводу ребенка. Как ты узнал?

– Друг, с которым я учился в медицинской школе, здесь работает, и он мне сказал, что видел тебя здесь вчера. Я предположил, это означает только одно – Рэйчел родила. – Он улыбается мне. – Поздравляю.

– Спасибо.

Он протягивает Пирсу руку.

– Поздравляю и тебя, Пирс.

Они обмениваются рукопожатием.

– Спасибо, Логан.

Я смотрю на часы и понимаю, что Шелби будет здесь с минуты на минуту. Наверное, это не очень хорошо. Они с Логаном расстались несколько месяцев назад, но она все еще не забыла его. Порвала с ним только потому, что он хотел более серьезных отношений, а вот она – нет. Логан был готов сделать ей предложение, но она порвала с ним раньше, чем он его озвучил. Но Шелби все еще общается с ним, и ни с кем не встречается, так что я все гадаю, смогут ли они снова быть вместе. Она несчастна без него.

Логан оставил ее в покое, но не сдался, он говорил Пирсу, что Шелби просто нужно больше времени. Они стали близкими друзьями в прошлом году, когда Логан переехал ближе к нам. Часто играют в гольф или встречаются за обедом. Я все время советую Пирсу сказать Логану, что Шелби все еще влюблена в него, но Пирс меня не слушает. Не желает вмешиваться, что искренне меня расстраивает, потому что Шелби и Логан явно созданы друг для друга.

Логан подходит ко мне.

– Как ты себя чувствуешь?

– Немного устала. Были некоторые осложнения во время родов, поэтому меня заставили остаться здесь на несколько дней. Эй, раз уж ты доктор, может, потянешь за ниточки и вытащишь меня отсюда побыстрее. Я действительно очень хочу домой.

Он смеется.

– Извини, но это так не работает. Ты здесь, пока они не решат, что ты полностью здорова, – смотрит на ребенка. – Какая лапочка. Как его зовут?

– Гаррет.

– Он очень похож на тебя, Пирс.

Пирс подходит и становится плечом к плечу с Логаном.

– Все так говорят.

– Так его уже выписали домой? – спрашивает Логан.

– Да, – отвечает Пирс. – Его отправили домой с отцом, который едва может поменять подгузник.

– Пирс, – я улыбаюсь. – Ты отлично справился.

– Я бы с огромным удовольствием посмотрел, как ты меняешь подгузник, – Логан шутливо толкает Пирса в плечо.

Мой муж громко смеется.

– Да, не сомневаюсь. Когда-нибудь ты сам будешь это делать и убедишься, все не так просто, как кажется.

Снова открывается дверь, и я вижу только длинные ноги, увенчанные кучей гигантских гелиевых шаров.

– Поздравляю!

Это Шелби, но я еще не могу видеть ее через шарики. Она торопливо заходит, а потом резко останавливается, едва увидев Логана. Смотрит на него, шарики все еще в ее руке, только теперь сдвинуты в сторону. Выражение ее лица я раньше уже видела, у нее, да и у других знакомых девушек. Тот самый взгляд, буквально вопивший о том, что вы безумно любите парня и хотите быть с ним, но не уверены, что вам это необходимо именно сейчас. Хотя также это тот же взгляд, красноречиво говорящий, что он чертовски горяч, и ты очень сильно его желаешь.

Логан сегодня выглядит сексуально в костюме и галстуке, его черные волосы зачесаны назад. Шелби в белом сарафане, коротком, подчеркивающим ее длинные ноги. Ее кожа покрыта золотисто-коричневым загаром от недельного отдыха около бассейна в Лас-Вегасе.

– Привет, Шелби, – говорит Логан.

– Привет. Я не знала, что ты здесь.

– Я услышал, что у Рэйчел родился ребенок и зашел поздравить.

– Да. Я тоже. – У нее перехватило дыхание. Шелби определенно его хочет.

– Я возьму это, – предлагает Пирс, забирая у нее шарики и привязывает их на стуле рядом с кроватью.

– Его зовут Гаррет, – говорит Логан Шелби.

– Что? – Она заметно взволнована. – Кого?

– Малыша. – Логан указывает на него пальцем. – Его зовут Гаррет.

– Ох, да. – Она подходит ближе к моей кровати. – Могу я его увидеть?

Я поддерживаю Гаррета, и она нежно улыбается.

– О, боже мой, Рэйчел. Он такой милый.

– Хочешь его подержать?

– Нет. – Она резко отступает, выставив вперед руки. – Не могу, я же его уроню!

– Тебе не пора уходить? – Пирс обращается к Логану. Клянусь, он активно пытается разлучить его и Шелби. Понятия не имею, почему. – Могу проводить тебя до машины. Надо запланировать игру в гольф до того, как похолодает.

– Думаю, я задержусь еще на несколько минут, – Логан с интересом разглядывает Шелби и ее платье.

Оно симпатичное и белое, сделанное из хлопка, с тонкими бретелями, облегающее сверху и слегка расширяется от талии. Длиной до середины бедра. Еще на ней босоножки с ремешками на невысоком каблуке.

– Рэйчел, как ты себя чувствуешь? – спрашивает Шелби. – Я места себе не нахожу после того, как ты рассказала, что случилось.

– Я уже в порядке. Врачи сказали, что завтра смогу вернуться домой.

Она наклоняется, чтобы снова глянуть на ребенка.

– Ты такой очаровашка. – Когда ее палец касается личика Гаррета, я замечаю на ее руках красные пятна. – Шелби, что случилось с твоими запястьями?

Пирс что-то говорил Логану, но внезапно умолк и посмотрел на нас.

– Ничего страшного. – Шелби отступает и выпрямляется. – Вообще-то, это довольно забавная история. Я всегда держу под рукой резинки, чтобы собрать волосы, и на прошлой неделе в Вегасе, я уснула на одном из шезлонгов, забыв их снять. И проснувшись, обнаружила следы на запястьях.

Логан подходит и берет ее за руку, разглядывая покраснения.

– Не похоже на след от резинки.

Шелби резко вырывает руку.

– Ничего подобного. Я сглупила, забыв их снять, когда пошла в бассейн.

Логан снова берет ее за руку, поворачивает ладонью вверх и проводит пальцем по метке.

– Тебе нужно чем-то их смазывать и прикрывать, иначе останется шрам.

– У меня дома есть мазь. – Она снова прерывисто дышит, когда его палец легко скользит по ее запястью.

– А у меня в машине аптечка первой помощи. – Логан опускает ее руку вниз, но все еще держит в своей. – Пойдем. Я позабочусь о тебе. – Он смотрит прямо ей в глаза, когда это говорит. Глубокий, напряженный, я-хочу-тебя взгляд.

– Эм, ладно, – сдается Шелби, не смотря ни на кого, кроме Логана. – Рэйчел, прости, что не могу задержаться, но мне пора на работу. А еще нужно зайти домой и переодеться. Но вечером я тебе обязательно позвоню.

– Окей. Пока, Шелби. Пока, Логан.

– Надеюсь, они тебя завтра выпишут. – Логан мне улыбается, кивая в сторону Пирса. – Не думаю, что этот парень выдержит еще одну ночь наедине с ребенком.

– Я прекрасно справляюсь, спасибо, – посмеиваясь, отвечает Пирс. – Позвони мне, и мы назначим время для игры в гольф.

Он кивает и ведет Шелби к двери. Уходя, та оглядывается на Пирса, и я осознаю, что они даже не попрощались.

Едва мы остаемся одни в палате, я задумчиво спрашиваю:

– Как думаешь, они снова будут вместе?

– Нет. Но уверен, они собираются заняться сексом прямо в машине Логана.

Я смеюсь.

– Я тоже так думаю. Они не могли оторвать глаз друг от друга. Может быть, они сегодня заделают ребенка, и уже мы будем навещать их здесь через девять месяцев. Боже, они должны пожениться. Они идеально друг другу подходят.

Пирс ничего не отвечает.

– Пирс, тебе не кажется, что им было бы хорошо вместе?

– Я не знаю. Но Шелби, очевидно, этого не хочет этого, поэтому Логану лучше отступить.

– Он не собирается этого делать. Ты видел, что сейчас было? Он только дотронулся до ее запястья, и Шелби практически растаяла в его руках.

– Я ничего не заметил.

– Ты разве не видел ее запястья? Кстати, я согласна с Логаном. Следы не похожи на следы от резинки.

Гаррет похныкивает, и я смотрю вниз, видя, как его личико морщится, он готовится плакать. Ждать пришлось недолго.

– Я подам бутылочку. – Пирс достает ее из сумки с подгузниками. – Мама все упаковала перед моим отъездом.

– Может, ему просто нужно сменить подгузник, – говорю я, беря бутылочку.

– Нет, вот это выражение на его лице от голода. И крик тоже. Я понял это прошлой ночью.

Я даю Гаррету смесь, и он тут же высасывает чуть ли не ее половину.

– Ого, ты был прав. – Я широко улыбаюсь. – А у него есть способ сказать, когда ему нужно сменить подгузник?

– Конечно. Крик более суетливый, а не вопль, как сейчас. И его лицо выглядит скорее раздраженным, чем злым. Когда он голоден, то злится. Гаррет любит поесть и не любит ждать.

Я смеюсь.

– Прямо как его отец.

Входит медсестра.

– Рэйчел, доктор будет здесь через несколько минут. Вашему мужу и сыну придется уйти.

Мое хорошее настроение тут же улетучивается.

– Хм, ладно.

Когда она уходит, Пирс говорит:

– Мы вернемся сегодня днем.

Когда я закончу кормить сына, Пирс заберет его, они уйдут, но мне хочется, чтобы они остались. Я уже столько всего пропустила в жизни Гаррета… Я должна выбраться из этой больницы. Мне нужен мой ребенок, а ему нужна его мама. Надо возвращаться домой.

На следующий день меня выписывают в девять утра. Мы только что приехали домой, и когда я вхожу внутрь, то улыбаюсь при виде того, как вся гостиная заполнена цветами и воздушными шарами.

– Добро пожаловать домой, – шепчет мой муж, целуя меня в висок.

– Спасибо тебе. – Я обнимаю его за талию. – Когда ты успел все это сделать?

Он пожимает плечами.

– Я просто перестал спать. Оказывается, ты можешь много чего сделать, когда не спишь.

Я приподнимаюсь на носочки и целую Пирса в щеку.

– Когда ты на самом деле это сделал?

– Мы с Гарретом ходили вчера за покупками после того, как уехали из больницы.