Текст книги "Сохраняя ее (ЛП)"

Автор книги: Элли Эверхарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 26

НОЯБРЬ

РЭЙЧЕЛ

Я не знаю, как успел прошлый год пролететь так быстро, но это произошло, и теперь мы с Пирсом уже отметили нашу годовщину свадьбы. Трудно поверить, что год назад я все еще училась в колледже, а теперь замужем и живу в своем первом доме.

Мне нравится наш дом. Он мне понравился, когда я впервые увидела его, но теперь я совершенно влюблена в него. И я обожаю его окрестности. Наши соседи очень дружелюбны. В доме рядом с нами живет семья с двумя детьми. Мы не часто их видим, потому что у детей множество разнообразных занятий, что семья редко бывает дома.

Наш сосед с другой стороны – учительница, вышедшая на пенсию. Ей семьдесят восемь лет, и она вдова. Я каждый день останавливаюсь у ее дома, чтобы поздороваться и проверить ее. Она всегда напоминает мне, насколько красив Пирс, а затем подмигивает. Она забавная и очень милая леди.

 Что касается нашего дома, внутренняя часть не нуждалась в какой-либо доработке, но снаружи требовалось кое-что доделать. Прошлой весной я обрезала все кусты и посадила цветы. Сначала немного, но как только начала, то не смогла остановиться. Я сажала их вокруг дома, вдоль тротуара, ведущего на улицу, и в горшки на заднем дворе. Затем у меня были установлены коробки на окнах и со временем они переполнились цветами еще больше. Пирс поинтересовался, остановлюсь ли я когда-нибудь или планирую перекопать весь двор и заменить плитку цветами. Он просто шутил, а потом сказал мне посадить столько, сколько захочу.

Прошлым летом мы с Пирсом провели большую часть времени на заднем дворе, плавали в бассейне или просто отдыхали во внутреннем дворике. Я купила ему гамак, и по выходным часто замечала, как он дремал в нем после обеда.

Пирс больше не ходит в офис по выходным, как он делал, когда мы встречались. Поскольку он работает на Джека, то только по будням, а его график – нормированный, с девяти до пяти, иногда с десяти до пяти. И это так сильно повлияло на то, как он себя чувствует. Пирс всегда был таким напряженным, все время, но теперь он расслаблен, спокойно спит всю ночь, и его ум не сосредоточен постоянно на работе. А когда он в офисе, ему там нравится. Разрешается принимать решения, выдвигать идеи, спорить, все то, что было запрещено, когда он работал под руководством своего отца.

Что касается его, то он до сих пор с нами не разговаривает. Ни он, ни Элеонора. Я чувствую себя плохо из-за Пирса, это же его родители, но потом вспоминаю, как они к нему относились, и думаю, может быть, к лучшему, если они не общаются. Мы видим его родителей, когда ходим на вечеринки или другие мероприятия, но они делают вид, что с нами не знакомы. Они проходят мимо и даже не здороваются.

Мы получали множество отзывов и приглашений от знакомых в последующие месяцы после нашей свадьбы. Посещали вечеринки, и я надеялась, что люди не будут обращать на нас внимания, или, по крайней мере, на меня. Но все изменилось. Другие женщины, жены друзей и знакомых Пирса, наконец, со мной разговаривают. Я бы не сказала, что они лучатся дружелюбием, но хоть больше меня не игнорируют. Наверное, причина в том, что я все больше и больше принимаю участие в различных благотворительных организациях. Добровольно выступаю в нескольких комитетах, и некоторые из этих женщин состоят в тех же комитетах, что и я, поэтому они должны проявлять вежливость, чтобы мы могли вместе работать.

Многие мои обязанности связаны с борьбой с лейкемией и лимфомой. Я тесно работаю с местным отделением, и помогла спланировать несколько мероприятий по сбору средств. Будучи частью этой группы, я встретила множество людей, потерявших кого-то из-за лейкемии, и это помогло мне справиться с собственными неразрешимыми проблемами и горем, после потери своей сестры.

Я старалась не перетруждаться, занимаясь и домом, и благотворительностью. Я делаю то, что велел врач, не нервничаю и берегу себя от стресса. В июле перестала принимать противозачаточные. Врач предупредил, что все получится не сразу, но уже почти декабрь, а я все еще не беременна. Он также сказал, что это нормально и мне не стоит паниковать, поэтому я стараюсь держать себя в руках. Расслабляюсь, когда мы пытаемся зачать ребенка, и этот процесс является самой любимой частью Пирса. Моей тоже. Мы все еще так же не можем оторваться друг от друга, как и с момента знакомства. Еще Пирс продолжает тренироваться со своим тренером в спортзале, и результат впечатляет. Его мышцы становятся все больше и больше, в сравнении с прошлым годом. Я люблю его тело. Он мой большой, высокий, мускулистый мужчина, и я, кажется, не могу им насытиться.

Наша годовщина была чуть более недели назад. В ту ночь мы отправились на ужин, но наш настоящий праздник – поездка. Мы возвращаемся в Италию, только в этот раз проведем большую часть времени в той маленькой деревне, где нам обоим так понравилось. Мы решили не отмечать нашу настоящую годовщину, потому что дата близка ко Дню благодарения, и мы хотели провести праздничную неделю с моими родителями. Так мы и сделали. Прилетели в Индиану в прошлый понедельник, а вернулись только сегодня, в пятницу.

Мы вернемся в Индиану на Рождество, так как родители Пирса не хотят иметь с нами ничего общего, а уж тем более отмечать праздник. Мои же в восторге, что мы проведем с ними отпуск. Пирс отлично ладит с моими обоими родителями, но особенно с моим отцом. Они ведут себя так, будто действительно отец и сын. Мы провели неделю в родительском доме прошлым летом, Пирс и мой папа несколько раз играли в гольф, а также рыбачили, чего мой муж раньше никогда не делал.

– Ты упаковал пальто? – спрашиваю я Пирса, когда мы в спальне собираем чемоданы для поездки в Италию.

– Я упаковал легкую куртку, – отвечает он. – Не хочу пальто, оно громоздкое и занимает слишком много места.

– Может я тоже захвачу что-нибудь полегче.

Мы отправляемся в Италию в воскресенье. И я очень рада этой поездке. С нетерпением ждала ее в течение нескольких месяцев. Две недели вкусной еды, дружелюбных людей, красивых пейзажей и много времени с Пирсом. Еще один отпуск мечты.

Шелби мне завидует. Я разговаривала с ней прошлой ночью. Она тоже хочет когда-нибудь отправиться в Европу. Они с Логаном все еще встречаются, и при этом живут в разных городах. Она отказывается к нему переезжать, и я не знаю почему. Они отлично ладят, и я уверена, она его любит. Хорошо еще, что Шелби переехала в более приличную квартиру в лучшей части города. Но не в курсе, как именно ей это удалось, ведь она работает всего два или три дня в неделю.

Телефон звонит, когда я складываю футболку. Положив ее на кровать, иду на кухню, чтобы ответить.

– Да?

– Привет, милая, вы уже собрались? – Это моя мама.

– Почти. Мне просто нужно еще раз проверить чемодан и убедиться, что взяла все необходимое.

– Во сколько вы уезжаете?

– Самолет улетает в полдень, но мы должны быть в аэропорту в десять. А чем ты и папа займетесь в эти выходные?

– Мы можем сходить в кинотеатр. Говорят, сегодня может пойти снег, но мне так не кажется. Так, я не хочу тратить твое время. Знаю, что вам нужно собираться. Просто позвонила пожелать удачной поездки.

– Ты позвонишь завтра?

– Нет, ты будешь еще больше занята подготовкой. Когда прилетишь в Италию, береги себя и опасайся карманных воришек.

Я смеюсь.

– Окей, мам.

– Я знаю, что вы чудно проведете время. О, и передай Пирсу, что у Генри есть кое-что новенькое, чему он его научит, когда вы двое вернетесь сюда на Рождество.

Я улыбаюсь проходящему мимо меня Пирсу.

– И что же папа придумал?

Она негромко смеется.

– Узнаете, когда сюда доберетесь. Я люблю тебя, милая. Передай Пирсу привет и скажи, что мы любим и его тоже.

– Передам обязательно. Люблю тебя, мам.

Она вешает трубку, и я медленно кладу свою. Чувствую позади Пирса, как он обнимает меня за талию.

– Это была твоя мама?

– Да, она хотела пожелать нам удачно съездить. – Поворачиваюсь к нему лицом. – И она попросила, чтобы я тебе передала, что они тебя любят.

Он мягко улыбается.

– Мне очень приятно это слышать.

Пирс не верит. Он думает, что раз его родители его не любят, то и сложно представить, что мои могут. Для него это не имеет смысла.

– Они правда любят тебя, Пирс. Они не просто так говорят.

Он вместо ответа склоняется и целует меня. Тем самым поцелуем, который всегда ведет нас в спальню.

– Пирс, мне нужно закончить с чемоданом, – шепчу я, когда его губы коснулись моей шеи.

– Ты можешь сделать это завтра. – Его руки скользят вверх по моим голым бедрам, и тепло мгновенно наполняет каждую клеточку моего тела. Чуть ранее я приняла душ, и на мне только футболка и трусики. И теперь эти самые трусики лежат на полу, а его рука между моих бедер, делает то, что ослабляет мои ноги до такой степени, что они едва могут меня выдержать. Я хватаюсь за предплечья Пирса, затем за шею, сжимая затылок пальцами, когда он меня целует.

– Спальня, – едва слышно шепчу я между поцелуями.

– Почему не здесь?

– Я не хочу на кухне.

– Позволь мне закончить то, что я начал, и тогда мы пойдем в спальню.

– Но... – Мой голос дрогнул, когда его пальцы начинают искусно ласкать меня, пока не отправляют через край, и вихрь удовольствия поглощает меня, проходя сквозь все тело. Я все еще в тумане блаженства, когда Пирс подхватывает меня на руки, несет в спальню и кладет на кровать. Мгновенно стягивает джинсы вместе с боксерами, это все, во что он был одет.

Опустившись сверху, он входит в меня, чертовски чувствительную, вынуждая ощутить великолепное чувство наполненности, отчего я начинаю задыхаться.

– Пирс, – я выдыхаю его имя с протяжным стоном.

Его рот накрывает мой, и Пирс меня целует. Медленно, чувственно, точно так же, как двигается в меня и из меня. Каждый его мощный толчок усиливает ощущение, зарождающееся внизу моего живота. Я жажду своего освобождения, так как чувствую, что его тоже приближается. Пирс прерывает поцелуй, мы оба тяжело дышим, когда его движения ускоряются. И затем я чувствую, будто лопается натянутая невидимая струна, напряжение, наконец, отпускает, вырвавшись из-под контроля, и каждая часть меня омывается теплой волной безграничного блаженства.

Пирс присоединяется ко мне, опускается сверху, упираясь руками в изголовье кровати.

Он все еще задыхается, когда снова меня целует. Смотрит мне в глаза.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – счастливо улыбаюсь. – И люблю то, что ты со мной делаешь.

– Тогда я чуть позже все повторю. И не раз, когда мы будем в Италии.

– М-м-м. – Я закрываю глаза, представляя обещанное. – Звучит заманчиво.

– Италия? Или секс?

Я смеюсь.

– И то, и другое. И такой, как был сейчас, и вообще секс.

– Тебе понравилось, да?

– Да, было даже лучше, чем обычно.

– Я не делал ничего нового.

– Кажется, каждый раз все становится лучше и лучше.

Он перекатывается на спину, прижимая меня к себе.

– Давай останемся в постели на всю ночь.

– Мне же еще нужно упаковать вещи.

– Ты уже все собрала. Тебе не нужно много одежды, я хочу, чтобы ты была голая и в постели все время нашего отпуска. – Его рука ласкает мой затылок, Пирс привлекает меня к себе, возобновляя те медленные, сексуальные, сводящие меня с ума поцелуи.

Пирс прав. Я могу закончить с вещами и завтра. Сейчас я с большим удовольствием займусь со своим мужем любовью.

ГЛАВА 27

ПИРС

Сегодня я и Рэйчел весь день проспали. Мы устали, рано пришлось встать на самолет, чтобы вернуться вчера в Индиану. Там мы провели День благодарения. Бет приготовила отличный обед в честь праздника, даже лучше, чем в прошлом году. А Генри и я провели много времени вместе, наблюдая за футболом и играя в дартс в местном баре. Мой отец был бы в ярости, если бы знал, чем мы занимались почти всю неделю. Что смешно, учитывая тот факт, что мой собственный отец не хочет со мной даже общаться.

Я не разговаривал с родителями со дня свадьбы. Мы с Рэйчел здороваемся, когда видим их на вечеринках, но они притворяются, что нас не знают. Ведут себя, как дети. Во всяком случае, именно они те, кто позорит нашу семью, когда другие видят, как они игнорируют нас при встрече.

Люди, наконец, начинают принимать Рэйчел и меня как пару, но мои родители упрямы и отказываются, что заставляет именно их выглядеть монстрами. Им нужно повзрослеть и перестать вести себя, как избалованные дети. Я думаю, что мой отец заставляет мою мать себя вести подобным образом. В октябре прошлого года я видел ее в театре, и она слегка улыбнулась, когда убедилась, что отец не смотрит, поэтому мне кажется, она устала от этой семейной вражды. И я знаю, мама расстроена тем, что я не провел с ними День благодарения и не буду дома на Рождество.

Помимо моих родителей, остальная моя жизнь складывается неплохо. Работа интересная и сложная, но она не поглощает всего меня без остатка. По вечерам и в выходные дни я дома, провожу время с Рэйчел. Я люблю наш дом и городок, где мы живем. У меня замечательные отношения со своими родственниками. Великолепный брак. И я начинаю чувствовать себя лучше от мысли о том, чтобы стать отцом. Я должен попробовать, потому что мы с Рэйчел активно пытаемся завести ребенка. Мы пытались месяцами. Пока ничего не выходит, но попытка, безусловно, была очень приятной. Мы часто занимаемся сексом, иногда даже несколько раз в день.

Конечно, не все гладко. Я все еще член «Дюнамис». Одно собрание в месяц, и они проходят днем, поэтому было легко скрыть их от Рэйчел. Встречи в основном касались нашей стратегии для следующих выборов. На этом сейчас сосредоточено все внимание, поэтому мои последние три задания были связаны с подделкой документов и сокрытием нескольких неблаговидных проступков мужчины, которого мы планируем выдвинуть на необходимую нам должность. Я сказал Джеку, что чертовски удивлен, мне не дали задание на убийство, но он сказал, что вряд ли мне доверят подобное. Организация соблюдает осторожность, опасаясь, что ее секреты выплывут наружу. Надеюсь, так продолжится и дальше. Эта сторона моей жизни гораздо более терпима, когда я не вынужден вредить людям.

Другая, не очень приятная составляющая, заключается в том, что я все еще должен участвовать в социальной жизни высшего общества. Это обязательство как члена «Дюнамис», так и фамилии Кенсингтон, но я не хочу этого делать. Раньше я мирился с подобным, не думая об этом, но теперь мне трудно. Напускная вежливость. Фальшивые улыбки. Притворяться, что тебя интересуют бесконечные разговоры с людьми, которых ты презираешь. Мне противно находиться рядом с ними. Хотя я такой же богатый, как и они, если не богаче, но я не чувствую, что я один из них. Теперь я живу совершенно иначе, чем год назад, и начинаю чувствовать себя не в своей тарелке на таких мероприятиях. Теперь я понимаю, как чувствует себя Рэйчел. Но теперь ей гораздо комфортнее. Она познакомилась со многими женщинами благодаря своей работе, поэтому, когда мы на вечеринках, ей есть с кем пообщаться, кроме Марты, хотя она предпочла бы поговорить именно с ней. Мы с Рэйчел дружим с Джеком и Мартой, и постоянно с ними встречаемся. Несмотря на то, что они намного старше нас, они стали нашими ближайшими друзьями.

В целом, последние несколько месяцев были спокойными. Почти нормальными. Как будто я живу обычной жизнью. Я взволнован тем, что все прошло хорошо, но я также беспокоюсь о том, что ждет нас впереди. Я знаю, что-то плохое. Все слишком легко со дня свадьбы в марте прошлого года. Шансы нулевые, что все так продолжится и дальше. Я не пытаюсь быть пессимистом, я просто реалист.

Осознаю, что в какой-то момент мне придется вернуться в «Кенсингтон Кемикал». Это может произойти через несколько месяцев, или через несколько лет. У меня также возникает ощущение, что мой отец что-то планирует. Что-то такое, что заставит меня вернуться к нему. Он не из тех, кто прощает и забывает.

Что касается организации, я знаю, что должен заплатить за нарушение правил. Уверен, заказное убийство, в конечном итоге, придет им на ум, но стараюсь об этом не думать. Еще и мое наказание. Незнание, в чем оно заключается, или, когда свершится, вызывает у меня холодный пот. Я пытаюсь скрыть свое состояние от Рэйчел, и одно лишь ее присутствие частично помогает мне успокоиться, но страх, что все закончится слишком, укоренился, и никуда не денется. Даже когда меня накажут, у меня все еще останется эта паника, когда я не смогу рассказать Рэйчел правду об этой стороне моей жизни. Я всегда буду ею обременен.

Ненавижу ей лгать. Но не хочу, чтобы она знала об этом, но мне и не нравится, что она остается в неведении. Ведь Рэйчел никогда полностью не узнает меня, пока не узнает, чем я занимаюсь. Джек продолжает убеждать меня, что та сторона моей жизни – не настоящая. Что ничего не было бы, не будь я членом организации. Но я не знаю, правда это или нет. Может быть, во мне действительно есть что-то темное, что было бы там, даже если бы «Дюнамис» не существовало. Возможно, это наследие моего отца.

– Пирс, ты еще чего-нибудь хочешь? – Рэйчел забирает со стола мою тарелку. Мы только что поужинали.

– Нет, спасибо. – Я встаю и очищаю тарелки, прежде чем положить их в раковину, около которой стоит моя жена.

– У нас есть мороженое, если ты хочешь десерт.

Я встаю позади нее и притягиваю к своей груди.

– Я подумал о другом виде десерта.

– Опять? – Рэйчел поворачивает голову, чтобы я смог ее поцеловать. – После вчерашнего вечера я подумала, что ты обессилел.

– Ни за что. – Я прижимаюсь к ней, чтобы она почувствовала, что со мной делает.

Рэйчел улыбается.

– Тарелки могут подождать. Пойдем в спальню, – оттолкнув меня, Рэйчел сбегает и прячется в спальне.

Я негромко смеюсь.

– Куда ты спешишь?

Звонит телефон, когда я намереваюсь выйти из кухни.

– Пусть оставят сообщение. – Слышу крик Рэйчел из спальни.

– Я отвечу, – кричу я. – Может это туроператор с предложением нового путешествия.

– Ладно, только поторопись.

Я улыбаюсь и качаю головой. Моя жена – фанатка секса, как и я сам. Боже, я люблю ее.

Снимаю трубку.

– Привет, это Пирс.

– Мистер Кенсингтон? – Мужской голос, но я его не узнаю.

– Да, это я.

– У меня плохие новости. Это офис шерифа графства... – Он продолжает говорить, но я не хочу его слушать. То, что он сообщает, ужасно, каждое слово разрушительно. – К тому времени, когда прибыла машина скорой помощи, было уже слишком поздно, – говорит он.

Я уперся спиной о стену, закрыв глаза, потирая лоб и пытаясь дышать.

Этого не может быть. Это не может быть правдой.

– Пирс? – Я слышу голос Рэйчел из спальни. – Кто это?

Боже, я должен ей сказать. Я должен рассказать ей об этом. Но как мне это сделать?

–Я сейчас приду, – крикнул я, прикрывая телефон, чтобы шериф не услышал.

– Мне очень жаль, – сообщает он. – Я бы сам сказал Рэйчел, но думаю, что лучше вы это сделаете. Мы никогда не встречались, но Генри мне о вас рассказывал. Он говорил, что вы сын, которого у него никогда не было, но которого он всегда хотел.

Слезы жгут мои глаза, и моргнув, я чувствую, как они скатываются по щекам.

– Значит, вы скажете Рэйчел? – уточняет он.

– Да. – Я так расстроен, что едва могу это произнести.

– Прямо сейчас. Как только в городе узнают, ей начнут звонить с соболезнованиями, и я хочу, чтобы она была к этому готова.

– Хорошо.

– Спасибо, и еще раз, пожалуйста, передайте ей, что мне очень жаль. Они были хорошими людьми, – шериф делает паузу. – Позвоните, если что-нибудь понадобится. До свидания, мистер Кенсингтон.

Я стою с телефоном в руке, ошеломленный и едва понимающий, что сейчас произошло. Это впервые, когда я когда-либо терял людей, о которых действительно заботился. Или любил. А я любил Бет и Генри. Я действительно их любил и уважал. Они были для меня как родители. Те родители, у которых я хотел бы родиться.

И теперь их нет. Я никогда не чувствовал такой потери. Это больно. Мучительно больно. И для Рэйчел будет в миллион раз хуже.

Я снова слышу ее голос.

– Пирс, ты идешь?

– Я приду через секунду, – говорю я, пытаясь скрыть эмоции в голосе. Мне нужно быть сильным ради нее. Когда я скажу ей о родителях, она сломается, и ей понадобится, чтобы я был в состоянии помочь ей пройти через горе не только сейчас, но и в ближайшие месяцы. Потому что через несколько месяцев она все еще будет скорбеть. Может быть, даже дольше.

Я медленно иду к спальне. Рэйчел лежит на постели, прикрытая одной простыней.

– Я уже все для тебя приготовила, – говорит она, с игривой улыбкой на губах.

Я смотрю на нее, не зная, что сказать. Как можно сообщить что-то подобное? Какие слова можно использовать?

– Пирс. – Улыбка Рэйчел гаснет, и она садится. – Что не так?

– Был несчастный случай. – Черт. Не совсем те слова, которые я хотел произнести. Но я слишком шокирован, чтобы раздумывать. Я не могу осознать, что все реально. Это, должно быть, ошибка. Но потом я слышу слова шерифа в моей голове. Скользкая дорога... канава... грузовик перевернулся.

– О чем ты? – переспрашивает Рэйчел. – Какая авария?

Я напоминаю себе, что должен быть сильным. Собрать волю в кулак. Мне нужно сказать ей. Она должна знать.

Я сажусь на кровать.

– Произошел несчастный случай. Дороги были скользкими и... – Я пересказываю ей то, что случилось прошлой ночью в родном городе Рэйчел. И хотя на дорогах было всего около сантиметра снега, этого было достаточно, чтобы сделать их скользкими. Сегодня утром Бет и Генри отправились в продуктовый магазин, но так до него и не доехали. Вместо этого они оказались в канаве, их грузовик перевернулся. Это случилось на практически безлюдной дороге, и к тому времени, когда они были найдены, было уже слишком поздно. Они погибли. Шериф не мог сказать наверняка, но предположил, что грузовик наехал на скользкое пятно на дороге, что привело к аварии. Он сказал, это удивительно, потому что Генри был таким осторожным водителем и годами ездил по многочисленным снежным и покрытым ледяной коркой дорогам, и никогда не попадал в аварию. Я заподозрил неладное, когда он упомянул о такой вероятности, но потом, когда до меня дошла трагичность ситуации, я совершенно забыл об этом.

– Нет. Нет. Нет! – Рэйчел продолжает твердить, отчаявшись и умоляя, чтобы все сказанное мной не было правдой. Я держу ее в объятиях, когда она неконтролируемо рыдает. Затем она отталкивает меня и бежит в ванную.

– Рэйчел! – Я следую за ней, и обнаруживаю, что ее тошнит. Собираю волосы моей жены, затем помогаю встать и подвожу к раковине. Она поласкает рот, все ее тело трясется, а затем она обмякает в моих руках, и мы оседаем на пол.

Я держу ее, потирая спину.

– Мне жаль, мне очень жаль.

Она продолжает рыдать, и я тоже начинаю плакать, когда наблюдаю, как моя жена страдает от адской боли. Бет и Генри были единственной семьей, которая у нее осталась. Сначала она потеряла сестру, а теперь потеряла и родителей.

Лицо Рэйчел спрятано у меня на груди, и мои слезы капают на ее волосы. Я пытался быть сильным ради нее, пытаюсь скрыть собственные слезы, но она чувствует их и смотрит на меня.

Заметно, что Рэйчел удивлена, что я плачу, наверное, потому, что она никогда прежде не видела меня таким. Подняв руку, она вытирает влагу с моей щеки.

– Я тоже любил их, Рэйчел.

Она медленно кивает, ее губы дрожат, а затем она снова всхлипывает, цепляясь за меня.

Наша поездка отменена. Рождество уже не радует. Наш мир в одночасье рухнул, когда мы столкнулись с этой огромной и мучительной потерей.

Я знал, что надвигается что-то плохое. Я просто не догадывался, что все будет настолько ужасно.