Текст книги "Сохраняя ее (ЛП)"

Автор книги: Элли Эверхарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 23

СВАДЬБА

ПИРС

Уже середина марта, и сегодня мы с Рэйчел поженимся. Снова. На этот раз перед шестьюстами людьми. В список гостей входят некоторые из моих коллег – членов «Дюнамис» и их семьи, некоторые друзья моих родителей и несколько знаменитостей, приглашенных, чтобы привлечь больше внимания средств массовой информации к этому событию. Я не знаю, кто еще был приглашен. Организация рассматривает свадьбу сродни королевской, поэтому я уверен, что здесь соберутся известные бизнесмены и политики.

Конечно, родители Рэйчел тоже здесь. Уже всю неделю. Джек дал мне немного времени, чтобы я мог побыть с ними, а также позаботиться обо всем, что нужно было еще сделать по мелочи касательно свадьбы. Основная масса работы была уже сделана за меня, и все, что мне оставалось, это примерить смокинг.

Рэйчел со своей мамой потратили последнюю неделю, чтобы подготовить наш новый дом. Мы купили его в начале февраля, и Рэйчел за последний месяц покрасила стены и окна. Я сказал ей, что мы можем нанять специально обученных людей для этой работы, но она хотела сделать все сама.

Мы купили новую мебель, доставленную ​​несколько недель назад, и Рэйчел снабдила кухню всем тем, что мы явно не получим в качестве свадебных подарков. Люди, которых я знаю, не дарят на свадьбу тостеры. Они дарят путевку в кругосветное путешествие, дорогие картины или редкие предметы старины, которые никак толком не использовать.

Я с нетерпением жду возможности перебраться в новый дом. Мне нравится мой лофт, но он мало похож на дом в прямом смысле этого слова. То место, где тепло, уютно и красиво. В нашем новом доме чувствуется индивидуальность Рэйчел. И мне это нравится. Я буду ощущать, что она там, даже когда ее не будет.

Мы оставили мою кожаную кушетку и стулья для гостиной, а затем купили диван в темно-синем цвете для семейной комнаты, а также несколько столов, в том числе для столовой и кухни. Рэйчел, как и я, предпочитает деревянную мебель, поэтому все столы – только дерево.

Я вырос в доме, заполненном стеклянными столами, которые я ненавидел, потому что, если бы я их коснулся, на меня бы орали, что там остались отпечатки пальцев. Все в том доме было хрупким для прикосновения или слишком ценным, поэтому я должен был быть чрезвычайно осторожным. И мебель моих родителей либо бежевая, либо белая, поэтому мне всегда приходилось стараться не пролить ничего на нее или не коснуться грязными руками.

Мои родители бы ужаснулись, увидев дом. На самом деле, большинство всех, кого я знаю, даже мои сверстники. Они предпочитают жить в особняках, как у моих родителей; со стеклянными столами, хрустальными люстрами и бежевой мебелью. Если бы меня вынудили жениться на другой, уверен, я бы жил именно в таком доме.

– Твоя невеста хотела бы тебя видеть. – Генри входит в комнату жениха, где я уже готов и жду, одетый в смокинг. Церемония начинается через десять минут.

Мы с Рэйчел женимся в большой церкви, имеющей за своими стенами вековую историю. Мой первый брак также был церковным, что странно, потому что моя семья отнюдь не религиозна. Единственная причина, когда мы ходим в церковь, – это свадьбы и похороны.

– Она почти готова? – спрашиваю я.

– Готова, но немного нервничает, когда видит всех этих людей. Она сказала, что ты сможешь ее успокоить.

– Я пойду к ней. – Встаю, поправляя пиджак.

– Пирс. – Генри улыбается. – Я просто хотел сказать, – я искренне рад, что моя дочь нашла тебя. Ты хороший человек, и я никогда раньше не видел, чтобы Рэйчел была такой счастливой.

– Я обещаю, что отныне только так и будет. Я очень ее люблю.

– Я знаю. – Он улыбается еще шире и похлопывает меня по спине. – Теперь иди к своей девушке.

Я провел большую часть прошлой недели с Генри, в то время как Рэйчел и ее мать были заняты покупками для дома. Мы посетили несколько спортивных баров и смотрели баскетбол. Также играли в пул, и он дал мне несколько советов, чтобы улучшить мои удары. Затем, каждый вечер после ужина, мы играли пару партий в покер.

Печально, что я никогда не делал всего этого со своим отцом. Я знаком с Генри всего несколько месяцев, но он больше похож на настоящего отца, чем мой собственный. Он не разговаривал со мной с той вечеринки в особняке Сеймуров. Моя мать тоже. Я увижу их сегодня, и они будут улыбаться на публику, но завтра все вернется на круги своя.

Я иду по узкому коридору в комнату невесты. Мы с Рэйчел уже фотографировались, поэтому я видел ее в платье, но, когда постучался в дверь, и она открыла, я снова ошеломлен тем, насколько она красива.

Ее платье сверху без бретелек, и от талии переходит в пышную юбку. Похожее на то, что носят принцессы. Дизайн вроде простой, но на корсете сложное бисероплетение.

Ее делает такой красивой не только платье. Это все она. Сегодня прямо сияет. Точно так же было и на нашей первой свадьбе. Но сегодня свет вернулся и даже ярче, чем раньше, потому что теперь она со своей семьей и друзьями. И менее чем через час все будут знать ее, как Рэйчел Кенсингтон. Нам больше не придется притворяться. Из-за этого я тоже немного нервничаю. Я так горжусь назвать ее своей женой, и скоро, наконец, смогу это сделать.

– Пирс. – Она осторожно обнимает меня, не желая испортить платье или прическу. Ее волосы подняты наверх и покрыты фатой.

– Твой отец сказал, что ты хотела меня видеть.

– Да. – Рэйчел отходит в сторону, и когда я прохожу в комнату, то вижу всех ее подружек невесты. Они мне улыбаются, прежде чем уходят. По крайней мере, Рэйчел позволили выбрать подружек. Мне разрешили выбрать шаферов, но у меня не было столь близкого из друзей. Я даже не поддерживал связь со своими друзьями в колледже. Поэтому, Ройс оказался самым лучшим вариантом, а остальные – это несколько парней моего возраста от организации. Я знаю их всех и учился в средней школе с несколькими из них, но мы на самом деле совсем не друзья.

– Я нервничаю, – признается Рэйчел, когда девочки ушли. – Ты видел, сколько там людей?

Я держу ее за руки.

– Все будет хорошо. Просто нужно повторить то, что говорит святой отец, а затем сказать «я согласна». Это просто, так что игнорируй их всех.

Она улыбается и сжимает мою руку.

– Скоро я стану твоей женой.

– Ты уже моя жена.

– Но теперь все меня так назовут. Может, сейчас они меня примут.

– Рэйчел, не волнуйся о них. Эти люди не твои друзья, и никогда не будут. Ты слишком для них хороша.

Она смотрит на меня своими ярко-голубыми глазами.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. – Наклоняюсь и нежно ее целую. – Теперь ты готова пройти через все это?

– Может, еще один поцелуй на удачу?

Я снова ее целую.

– Ладно, – шепчет она мне на губы. – Теперь я готова.

Я иду к двери, но останавливаюсь, когда вижу конверт, лежащий на столике перед зеркалом. Конверт размером с поздравительную открытку, но он еще не открыт.

– Это от твоих родителей? – указываю на него.

Она оборачивается.

– Нет. Они положили свой вместе со всеми остальными. Где ты его нашел?

– Он лежал на этом столе, но на нем только твое имя, а не мое.

– Забирай его и посмотри, мне нужно надеть туфли. – Она садится на один из стульев.

Я открываю конверт, но внутри, вместо открытки, три фотографии. Они были сняты в ночь банкета, который состоялся после встречи с «Дюнамис», в декабре. На них запечатлено, как Шелби и я разговариваем во время коктейля, затем мы идем по коридору, а потом вместе входим в гостиничный номер. На обратной стороне отпечатаны время и дата, когда они были сделаны.

Мои мышцы напрягаются, и я рефлекторно сжимаю руку в кулак, поскольку меня поглощает дикая ярость. Кто-то оставил здесь эти фотографии, надеясь, что Рэйчел увидит их и отменит свадьбу. Очевидно, это был один из моих коллег, но кто именно? Кто мог это сделать? И как они получили доступ к этой комнате?

– Пирс, я думаю, мне нужна моя мама, чтобы помочь с туфлями. Я даже ноги не могу найти свои под этим платьем.

Я засунул фотографии и конверт в карман.

– Да, я сейчас ее позову.

– Подожди, от кого была открытка?

– Это не поздравление, – говорю я, пытаясь успокоиться, несмотря на то, что хочу кого-то убить. – Всего лишь записка из церкви, рассказывающая, когда она открыта для посещений.

– Возможно, позже мы ею воспользуемся.

Я вымученно улыбаюсь и, открыв дверь, вижу обеих наших матерей.

– Рэйчел нужна помощь с туфлями, – обращаюсь я к Бет.

Она идет в комнату, но моя мать остается у двери.

– Они хотят, чтобы ты поднялся наверх.

Моя мать еще не была в комнате невесты, поэтому она не могла подкинуть фотографии. И я все время следил за своим отцом. Кто еще это мог быть? Я полагаю, кто-то мог заплатить кому-то, чтобы оставить этот конверт. Я просто не знаю, кто это сделал, если только...

– Лиланд здесь? – спрашиваю я свою мать.

– Конечно, он здесь. Вся семья Сеймуров здесь.

– О, Пирс, – зовет меня Рэйчел. – Я забыла тебе сказать, что пару недель назад видела Лиланда, когда обедала с Шелби.

Я быстро возвращаюсь к ней.

– Лиланд видел тебя и Шелби?

– Да, он подошел и поговорил с нами.

Поэтому он в курсе, что они друзья. Еще больше для него поводов поделиться этими фотографиями. Он знает, что все было бы еще хуже, если бы Рэйчел подумала, что у меня интрижка с ее подругой. И он прав. Если бы Рэйчел увидела эти фотографии, я не думаю, что она поверит мне, когда я скажу, что между мной и Шелби ничего нет. Не после инцидента с серьгой. Рэйчел знает, что я однажды переспал с Шелби, и эти фотографии убедят ее, что я лгу и продолжаю ей изменять.

– Лиланд был один? – Я осторожно начинаю расспрашивать Рэйчел.

– Он был с Кэтрин, они смотрели колледжи.

– Пирс. – Моя мать дергает меня за руку. – Тебе нужно идти.

– Да, я иду. Рэйчел, встретимся у алтаря.

Я чертовски зол из-за этих фотографий, но должен отбросить свой гнев и сосредоточиться на церемонии. Что в течение следующих получаса я и делаю. Сосредотачиваюсь на прекрасном лице Рэйчел. Ее сияющей улыбке. Ее голосе, как она говорит, произнося наши обеты.

Церемония прошла безупречно. Ни один из нас даже не запнулся во время наших клятв. Для людей вокруг, я уверен, это была идеальная свадьба. Я бы тоже так думал, если бы не эти фотографии.

Увидь их Рэйчел, мы бы здесь не стояли, держась за руки и смотря на наших гостей, в то время, как говорил священник:

– И теперь, в первый раз, я с удовольствием представляю вам Пирса и Рэйчел Кенсингтон. Пирс, ты может поцеловать свою невесту.

Я медленно целую ее, затем смотрю ей в глаза и шепчу:

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. – Все ее лицо сияет, даже сильнее, чем до самой свадьбы.

Когда я проводил ее по проходу, Рэйчел все еще не переставала улыбаться. Возможно, это и была фальшивая свадьба, но все еще свадьба, и я вижу, насколько она счастлива. В отличие от церемонии в Вегасе, здесь все очень красиво, празднично и ее родители рядом.

Когда мы добираемся до бального зала отеля, где прием в честь торжества, Рэйчел останавливается на мгновение, пытаясь понять, не кажется ли ей все это великолепие. Внутри действительно невероятно очень большой бальный зал, и везде море цветов. Их запах чувствуется сразу, как только мы прошли через двери.

Рэйчел любит цветы, так что для нее все идеально. На столах и высоких стойках, цветы расставлены по всему периметру зала и танцпола. Увенчаны высокими зелеными листьями вперемешку с мерцающими белыми огнями.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спрашиваю я Рэйчел.

– Идеально, красиво, и запах… – Она делает глубокий вдох. – Здесь пахнет, как в саду.

Нас снова представили гостям, а затем мы вышли станцевать наш первый танец под музыку, что исполнил живой оркестр. Прием начинается с коктейль-часа, а затем переходит в ужин.

Я замечаю, как после ужина Лиланд покидает бальный зал. Предупреждаю Рэйчел, что мне нужно отлучиться в уборную, а стремительно его догоняю.

– Лиланд! – окликаю, чтобы он остановился.

Сеймур оборачивается.

– Пирс, – пожимает мою руку. – Поздравляю.

– Да, к сожалению, для тебя, твой план не сработал.

– Что ты имеешь ввиду?

– Зачем ты это сделал? – Я знаю, почему, но хочу, чтобы он это признал.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Ты пьян?

– Фотографии. В комнате невесты.

– Какие фотографии?

– Она сказала, что ты видел ее с Шелби.

Лиланд хихикает.

– Да, как иронично, что твоя жена близко знакома с одной из наших коллег. Хотя я-то ее знаю, как Софию. Ты же спал с ней, не так ли, Пирс?

– Значит, ты признаешься. Ты подкинул фотографии, в надежде, что они покончат с моими отношениями с Рэйчел.

Его глаза злобно сужаются.

– Ваш брак закончится сам по себе, без моей помощи или чьей-либо еще. Ты не принадлежишь ей, Пирс. Все это знают. Даже ты. Я не пойму, это какая-то попытка отомстить твоему отцу, или каковы именно твои мотивы, но этот брак долго не продлится. У тебя голубая кровь. Она просто белый мусор. Так что если...

– Убирайся! – Я пытаюсь не сорваться, потому что мимо нас проходят люди. – Уходи.

– Я уйду, когда остальная часть моей семьи будет готова. – Он обходит вокруг меня, затем останавливается. – Я не давал ей никаких фотографий, а это значит, что кто-то еще пытается избавить тебя от нее, – на его губах расплывается змеиная ухмылка. – Наслаждайтесь вечером.

Я возвращаюсь в бальный зал и вижу, как Рэйчел разговаривает с одной из своих подружек невесты.

Генри подходит ко мне и похлопывает по плечу.

– Ну, сынок, каково это, быть женатым?

Он уже зовет меня «сын». Я не против, но мой отец был бы в ярости, если бы услышал, как Генри меня называет.

– Мне замечательно, – говорю ему я.

– Ты не нервничал у алтаря.

– Нет, совсем нет. И не думаю, что Рэйчел тоже.

Отец Рэйчел улыбается.

– У вас впереди еще много счастливых лет. А вот мне лучше вернуться к своей собственной невесте, я обещал ей танец.

Когда он уходит, я смотрю в сторону и вижу, как за мной наблюдает мой отец. Отмечаю его напряженную позу, его спина прямая и на лице жесткое выражение. Должно быть, он увидел меня с Генри. Или, может быть, он просто бесится, потому что свадьба состоялась, как и планировалось. Я уверен, он надеялся, что организация все отменит. Неожиданно я задумываюсь, не он ли подкинул фотографии.

Неторопливо пробираюсь через толпу к нему. Он стоит в нескольких шагах от бара, держа в руке стакан.

– Отец, – говорю я, остановившись перед ним. Это первый раз, когда я заговорил с ним за весь день. Мы несколько раз проходили мимо друг друга, как в церкви, так и на приеме, но он делал вид, что меня не знает.

– Что ты хочешь? – еле цедит он сквозь зубы.

– Ты не можешь даже просто меня поздравить?

– Поздравить с чем? С тем, что ты оскорбил нашу семью? Опозорил нашу фамилию? Смутил свою мать и меня? Уничтожил свое будущее? Да, Пирс, поздравляю. Ты отлично развалил и семью, и все, над чем мы работали в течение нескольких поколений.

– Моя женитьба на Рэйчел никак не навредила тебе или матери. На самом деле, благодаря этой свадьбе, фамилия Кенсингтон получила хорошую рекламу. Я предполагаю, что все это даже привлекло еще больше клиентов для «Кенсингтон Кемикал». Скажешь, я не прав?

Вместо того чтобы отвечать, он молча делает глоток, что автоматически означает, – я не ошибся.

Вспоминаю, почему я собственно к нему подошел:

– Ты дал ей фотографии?

– Какие фотографии? – Его глаза задерживаются на ком-то позади меня.

Я оглядываюсь и вижу одну из официанток. Очень красивая женщина с большой грудью и длинными светлыми волосами. И вдвое моложе моего отца.

Покачав головой, возвращаюсь к нему.

– Ты дал эти фотографии Рэйчел или нет? Ответь мне.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – отвечает он, все еще глядя на официантку. – Зачем, черт возьми, мне давать ей фотографии? Какие?

Значит, это был не мой отец. Если бы он подкинул те фото, он бы уже гордился собой. Самодовольно улыбался и даже хвастался этим. Так что если это не Лиланд, и не мой отец, то кто, черт возьми, оставил фотографии?

ГЛАВА 24

ПИРС

– На прошлой неделе ты был с ее отцом в баре, – сообщает мой отец.

– Ты шпионил за мной?

– Тебя видел Сесил Рот, он ехал на встречу, и когда его водитель остановился на светофоре, Сесил увидел, как ты заходишь в бар, и сказал, что это было одно из тех ужасных мест с кучей телевизоров.

– Это был спортивный бар, куда люди ходят посмотреть игры, так что да, у них очень много телевизоров.

– Вот о чем я и говорю. Ты продолжаешь позорить нашу семью, не заботясь о том, как твои действия влияют на твою мать и меня. Ты знаешь, нет ничего хуже, чем быть замеченным в таком месте. Если хочешь выпить, делай это в загородном клубе или в одном из других частных клубов, членами которых мы являемся. Или отправляйся в приличный ресторан и сиди там в баре. Ты не должен посещать низкосортную выгребную яму с каким-то идиотом-фермером, чтобы посмотреть, как на гигантском экране какие-то идиоты бросают, а вокруг тебя едят бог знает, что и пьют это мерзкое пиво. – Он морщится. – Это позор, полнейший.

Словно запивая свои слова, он подносит стакан ко рту.

– В том баре не было ничего плохого, как нет ничего плохого в том, чтобы смотреть баскетбол. Просто потому, что тебе это не нравится, не значит, что это плохо.

– Так это эффект, который оказал на тебя тот человек? Превратить тебя в кого-то вроде него? Пьющая пиво деревенщина? – Он повысил голос, и на нас смотрит бармен. Я ловлю его взгляд, и он отводит глаза в сторону.

– Генри – не деревенщина, у него может не быть денег или высшего образования, но он хороший человек, честный и трудолюбивый. И хороший отец.

Мой отец сужает глаза.

– Ты на что намекаешь, Пирс?

– Ни на что. Просто это факт.

– Этот человек НЕ твой отец, и ты НИКОГДА его так не назовешь.

– Он мой тесть, и то, как я называю его, – не твое дело.

Он подходит ближе, его глаза полыхают гневом.

– У тебя только ОДИН отец, и это Я, и только я. Ты не будешь брататься с этим человеком. Ты не позволишь ему учить тебя жизни, и ты точно не назовешь его своим отцом.

– А ты не можешь указывать мне, как себя с ним вести. Бет и Генри теперь моя семья.

– Они не твоя семья, черт подери. Ты – Кенсингтон. Твоя семья – я и твоя мать. Никто больше!

– Ну, учитывая, что вы с матерью отреклись от меня, это уже не так, да?

Его лицо вытягивается, а гнев усиливается.

– Разговор закончен, мы с матерью провели здесь достаточно времени. Мы уходим, и больше не хотим слышать о тебе или этой девушке. Вас для нас больше не существует.

 Он разворачивается и идет в сторону, где стоит их стол. Я следую за ним.

– Что ты делаешь?

– Хочу попрощаться с матерью.

Отец качает головой и продолжает идти, пока не подходит к столу.

– Элеонора, мы уходим.

Она потягивала свой кофе, но тут же поставила чашку на блюдце.

– Мы никуда не уходим, я жду, пока жена Сесила вернется из дамской комнаты. Мы обсуждаем планы по сбору средств для симфонического оркестра в мае.

– Ты можешь обсудить это с ней позже. Теперь вставай, мы уходим.

– Холтон, пойди, поговори с Сесилом, он тебя искал. Хотел познакомить с кем-то, кто заинтересован в том, чтобы вести с нами дела.

Мой отец тут же уходит. Он послушал маму только потому, что она упомянула о компании. Она знает, что это единственная причина, по которой он здесь задержался. На приеме много важных людей, и мой отец должен беседовать с ними, а не орать на меня.

– Мама, хочешь потанцевать? – Я предупредил координаторов свадьбы пропустить танец матери и сына, потому что вряд ли она согласится, но спросить не помешает.

– Пирс, ты меня не слышал? Я жду, когда Марион вернется.

– Я уверен, она не будет возражать, если ты потанцуешь с сыном. Это не займет много времени. – Я предлагаю ей свою руку, но она сидит не двигаясь. – Пожалуйста, мама, всего один танец.

Она немного колеблется, но затем поднимается и берет меня за руку, пока мы переходим на танцпол. Оркестр начинает играть вальс, и я веду ее рядом с гостями, которые изящно двигаются под музыку. Мы все учились бальным танцам еще в молодом возрасте.

– Ты сегодня очень хорошо выглядишь, Пирс.

– Спасибо, мама.

– Девушка тоже выглядит хорошо.

– Я ценю, что ты это заметила и сказала. – Я бы очень хотел, чтобы моя мать использовала имя Рэйчел, а не называла всегда ее «девушкой», но не хочу ссориться. Не сейчас. Не тогда, когда моя мать не ведет себя, как стерва.

– Значит, вы скоро переедете в новый дом? – интересуется она.

– Да, на следующей неделе. Мне бы хотелось, чтобы ты когда-нибудь к нам приехала.

– Ты знаешь, что этого не произойдет, Пирс.

– Тебе не нужно приезжать с отцом, можешь обойтись без него. – Я разворачиваюсь и шагаю в сторону, когда мы приближаемся к краю танцпола и затем передвигаемся обратно к центру.

– Как твоя работа? – она меняет тему. – Тебе нравится работать на Джека?

– Да, очень. Джек – отличный босс.

– Хорошо, мне он всегда нравился.

Она улыбнулась, когда произнесла его имя. Неужели она все еще влюблена в него? У него, конечно, есть к ней чувства. Он говорил мне это, и не раз. Интересно, знает ли Марта. Джек и она не верны друг другу, поэтому, возможно, Марте было бы все равно, хотя мне трудно в это поверить.

Я вижу краем глаза моего отца. Он с кем-то разговаривает, но постоянно продолжает на нас коситься.

– Я тоже вижу его, – говорит моя мать, кивая на отца.

– Он будет злиться, что мы танцуем.

– Ох, я прекрасно это понимаю, Пирс, но твой отец может катиться в ад.

Я так удивлен ее словами, что останавливаюсь, но, спохватившись, продолжаю танцевать.

– Ты ругаешься с отцом?

– Ты знаешь, что нет. Мы просто не во всем соглашаемся.

Это правда. Они никогда не повышают голоса, как это делают большинство людей во время ссоры. Вместо этого они демонстративно не разговаривают, или специально раздражают друг друга словами или поступками, а затем отрицают, что у них были какие-то нехорошие намерения. Пассивно-агрессивный подход всегда был их любимым.

– Что случилось? – Я не могу не спросить, она моя мама, и я за нее волнуюсь.

Ее взгляд задерживается на отце, стоявшем позади меня.

– Твой отец вернулся вчера вечером с губной помадой на воротнике рубашки, а коллеги прекрасно знают, что запрещено оставлять следы, поэтому он, скорее всего, был со своей секретаршей. Она новенькая, только приступила к работе на прошлой неделе. Высокая блондинка. И младше, чем ты. – Она отводит от него взгляд. – Это совершенно неуместно.

Моя мать знает, что он ее обманывает. Делает вид, будто все нормально, но это явно ее расстраивает. Я не думаю, что она его любит, но у нее все же есть некоторые чувства к нему. Будь иначе, его измены не волновали бы ее.

– Я думал, что у него хватит порядочности, чтобы сменить рубашку, прежде чем вернуться домой.

Она никогда раньше не говорила со мной на эту тему, и я не знаю, почему делает это сейчас. Потому что разозлилась, и не может сдержаться? Таким не делятся со своими подругами. Они никогда не расскажут о таких вещах, хотя все обманывают своих мужей. Наверное, поэтому ей кажется, что можно поделиться с сыном.

– Я никогда ему не отказывала, – признается она. – Никогда не говорила ему «нет». И все же, он все равно ищет себе кого-то на стороне.

Я не хочу все это слышать. Даже не хочу думать о том, что мои родители занимаются сексом. На мой взгляд, я уверен, они переспали один раз, чтобы родился я, и все.

– Мама, почему бы нам не поговорить...

– Я вижу Джека, – улыбается она. – Возможно, пойду узнаю, хотел бы он потанцевать. Твой отец отказался, но я знаю, что Джек согласится.

– Мама, ты пьяна? – Я не чувствую запаха алкоголя, но она ведет себя странно.

– Конечно, нет. – Она резко прекращает танцевать. – Песня закончилась, мы должны вернуться на свои места.

Мы уходим с танцпола.

– Ты собираешься разговаривать со мной после сегодняшнего дня?

– Маловероятно, – сообщает она, приглаживая волосы, пока мы возвращаемся к столу.

– Почему? Мы же танцевали и разговаривали.

– Мы танцевали, потому что это твоя свадьба, и все этого от нас ожидают. Но факт остается фактом: ты женился на женщине, которую никто не одобряет, таким образом, осквернив имя Кенсингтона.

– Ты говоришь, как отец.

– В этом отношении он прав. Ты никогда не должен был жениться на этой девушке. Ты должен был жениться на Сидни Сент-Джеймс. Она была бы очень подходящей для тебя супругой. Из вас вышла бы замечательная пара.

– Я женился на Рэйчел, потому что люблю ее. Она делает меня счастливым. Разве ты не хочешь, чтобы я был счастлив, мама?

Мы останавливаемся около стола, за которым мама сидела ранее, и она молча садится.

– Мама, это глупое и упрямое молчание не может продолжаться. Возможно, с отцом, но не с тобой. У нас всегда были хорошие отношения, и я не хочу, чтобы они закончились. По крайней мере, скажи, что ты поговоришь со мной, если я позвоню.

– Я не знаю, Пирс, посмотрим.

Одна из ее подруг подходит к столу. Моя мать моментально начинает меня игнорировать и разговаривать с женщиной.

Я поворачиваюсь и ухожу. Мне нужно вернуться к Рэйчел. Как можно быстрее. Но тут ко мне подходит Джек, хлопая по плечу.

– Пирс. Позволь купить тебе выпить.

– Напитки бесплатные, Джек.

Он хихикает.

– Да, и я этим сегодня воспользовался, – и тащит меня к барной стойке. – Разбавленный скотч, – заказывает бармену, и толкает меня в бок локтем. – Видишь, на этот раз я добавил воду. Ты должен мной гордиться.

– Я уверен, что это твой десятый на сегодня напиток, а в предыдущих воды не было.

Джек ударяет меня по спине.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, Пирс. – Он берет свой напиток. – Я танцевал с твоей женой.

– Ты знаешь, где она? Я ее искал.

– Она где-то здесь. – Джек делает глоток скотча. – Боже, она красивая женщина, а ты счастливый человек. Готов поспорить, ты не можешь дождаться медового месяца. Ты уже рассказывал ей?

– Нет, я сделаю сюрприз.

– Хорошо, наслаждайся, просто расслабься и проведи неделю, занимаясь любовью с этой великолепной женщиной. – Он приканчивает свой напиток. – Говоря о великолепных женщинах, ты видел сегодня вечером свою мать? – На его лице широкая и довольная улыбка. – Черт, эта женщина заставляет меня напрягаться. Во всех нужных местах, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Джек, мы уже это обсуждали. Не говори о моей матери.

– Ага-ага. – Он машет рукой. – Я всегда забываю, какой ты ранимый.

Вижу, как Лиланд встает и уходит. Это возвращает меня к фотографиям.

– Джек, мне нужно кое-что у тебя спросить. – Я отхожу от бара. – Иди сюда.

Он подходит ближе.

– Что такое?

Я наклоняю голову к нему и понижаю голос.

– Кто-то оставил фотографии в комнате Рэйчел, они были в конверте с ее именем на нем.

– Фотографии чего?

– Меня, с одной из коллег, они были сделаны в ночь банкета после нашего первого дня встреч.

– Ты был с коллегой?

– Нет, она только хотела переодеться, поэтому я позволил ей войти в комнату, которую мне дали, но кто-то нас сфотографировал, и выглядело все так, словно мы вместе. К счастью, я нашел фотографии до того, как это сделала Рэйчел, но будь по-другому, сейчас она бы уже подавала документы на развод.

– Так кто это сделал?

– Не знаю, вот почему тебя и спрашиваю. Я думал, что это Лиланд, или, может быть, мой отец, но, когда их спросил, они оба все отрицали.

– Сбрехали.

– Нет, я уверен. Кто-то другой это сделал, Джек, и мне нужно знать, кто.

– Зачем? Какая сейчас разница? Она их не видела, и никогда не увидит.

– Я уверен, что у этого человека есть копии, он просто снова их ей отправит.

– А я вот в этом сомневаюсь. Организация не хочет, чтобы ты снова прошел через грязный развод, особенно после успеха этой свадьбы. Я уже слышал от нескольких членов, они заключили деловые сделки в течение последнего часа. Если бы ты сразу развелся, свадьба выглядела бы как подстава. Просто мероприятие, чтобы собрать нужных людей в нужном месте, что по факту и было, но это наш маленький секрет. – Он негромко хихикает. – Говард! – машет рукой мужчине, проходящему мимо нас. – Мне нужно поговорить с тем парнем. Позже увидимся.

Джек может быть и прав. Теперь фотографии бесполезны. Они должны были сорвать свадьбу, но план не сработал. Но я все еще хочу знать, кто их сделал и оставил в комнате Рэйчел.

Возвращаюсь обратно в бальный зал и чувствую, как чья-то рука обнимает меня за талию. Я оглядываюсь и вижу Рэйчел.

– Простите меня, сэр, но я ищу своего очень красивого мужа, вы его видели?

Я улыбаюсь и, притянув к себе, целую в губы.

– Нет, но так как его нет рядом, ты бы хотела со мной потанцевать?

– С огромным удовольствием.

Мы танцуем и танцуем, пока ее родители не подходят, чтобы попрощаться. Завтра они уже летят домой. Мы все останемся на ночь в этом отеле, но у них ранний вылет, поэтому мы утром их не увидим.

После того как они уходят, с нами прощается и Ройс. Он уже пьян, причем уже несколько часов буквально не просыхая. Ему также забронирован номер в отеле, и вероятно, его там ждет очередная девушка. Виктория ушла около часа назад. Я уверен, что она в курсе о том, что Ройс проведет ночь с другой женщиной. Она прекрасно знает, что он ее обманывает, и все же притворяется, что такого не происходит. Я уверен, что будет делать тоже самое, когда станет его женой. Ройс и Виктория женятся в июне, их свадьба будет еще экстравагантней и помпезней, чем моя.

Большинство гостей расходятся, и мы с Рэйчел уходим в пентхаус. Это самый красивый и большой номер в отеле.

– Наверное, это наш второй медовый месяц, – говорит Рэйчел, когда я стою позади нее и расстегиваю платье. – Или третий, если считать Вегас.

– Ночь или две в гостиничном номере – не медовый месяц. Италия была медовым месяцем. – Я целую ее в шею, когда снимаю его с нее. – И я отвезу тебя туда в следующем году.

Она поворачивается, а мои глаза замирают на нижнем белье, что на ней надето. Белый бюстгальтер из кружева и соответствующие трусики. А на лице счастливая улыбка.

– Мы действительно туда вернемся?

– На нашу годовщину. Нашу настоящую годовщину.

Выступив из платья, Рэйчел обнимает меня за шею.

– Не могу дождаться, когда мы туда поедем.

– А я не могу дождаться, когда вытащу тебя из этого нижнего белья. – Я расстегиваю ее бюстгальтер.

Она заливисто смеется.

– Пирс, ты даже не взглянул на него, а я купила его специально для сегодняшнего вечера.

– Очень красивое, но скрывает то, что я бы очень хотел увидеть. – Я целую ее в губы. – И прикоснуться. – Просовываю руку под ее белые кружевные трусики.

Рэйчел закрывает глаза и мечтательно улыбается.

– Я люблю тебя, Пирс.

– Я тоже тебя люблю.

И показываю, насколько сильно. Несколько раз в течение ночи.

День был полон взлетов и падений, крайностей, хорошего и плохого, но закончился великолепно.

Рэйчел, наконец, моя жена. В глазах организации и глазах общества. Она моя. А я – ее.

Навсегда.