Текст книги "Нуждаясь в ней (ЛП)"

Автор книги: Элли Эверхарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 11
ПИРС

Соседка Рэйчел и ее новый лучший друг – одна из наших коллег. Я переспал с ней пару недель назад. Та самая девушка, которая провела ночь у меня дома, зная, что не должна.

Когда Рэйчел познакомила меня с ней, я не знал, что сказать. Я был слишком шокирован. Какого черта она забыла в этом захудалом здании? Зарабатывает достаточно, и может позволить себе жить в приличной квартире. Большинство наших сотрудников живут в роскошных кондоминиумах. У некоторых есть вообще свой собственный дом. Я знаю, что эта девушка новенькая, но все же. Ей бы дали кредит, когда она подписала контракт.

Интересно, Шелби – ее настоящее имя или тоже фальшивое, как то, что она назвала мне до того, как уехала тем утром. София. Она сказала, что ее так зовут. Все девушки используют поддельные имена, иногда и в реальной жизни, в попытке скрыть темное прошлое, вынудившее их работать на таких людей, как мы.

– Пойдем внутрь, – обращается ко мне Рэйчел, пропуская в квартиру Шелби. Обстановка такая же, как у Рэйчел. Здесь даже одинаковая мебель. Апартаменты полностью меблированы. Квартира Рэйчел была опрятной и чистой, но у Шелби везде валялась грязная одежда и посуда.

– Извините за беспорядок, – говорит Шелби, когда видит, что я осматриваюсь. – У меня не было времени, чтобы прибраться, когда я вернулась.

– Где ты была? – интересуется Рэйчел. – У родителей?

– Эм, да.

Ложь. Я заметил, как Шелби колебалась, прежде чем ответить, и как она смотрит на пол.

Мы слышим телефонный звонок, и Рэйчел говорит:

– Это мой. Я сейчас вернусь.

Она уходит, а я жду, пока не слышу, как дверь ее квартиры закрывается, а потом смотрю на Шелби:

– Какого черта ты здесь делаешь?

– Я? – Шелби разъяренно шепчет. – Что ТЫ здесь делаешь? И что ты здесь делаешь с Рэйчел?

– Мы встречаемся. Сегодня у нас было свидание.

– Нет! – Она толкает меня грудь. – Держись от нее подальше! Она не одна из твоих шлюх. Она хорошая девушка. Очень милая девушка. И она заслуживает лучшего, чем ты.

Ее слова – как пощечина, потому что это правда. Рэйчел заслуживает лучшего, чем я. Но я стремлюсь стать лучше. И стану.

– Ты говорила, я не такой, как остальные.

Шелби фыркает.

– Очевидно, я ошиблась. Теперь, когда я знаю, что ты используешь таких людей, как Рэйчел, я понимаю, что ничем не отличаешься от них.

– Я не использую ее. Мы встречаемся. Просто узнаем друг друга.

–Ага, для того, чтобы заняться с ней сексом, если ты еще этого не сделал. Зачем? Ты можешь выбрать любую из коллег. Они красивые, обученные и сделают все, что ты скажешь.

– Дело не в сексе. Мне нравится Рэйчел. Очень. И я забочусь о ней.

Шелби угрожающе смотрит на меня.

– Если ты заботишься о ней, то отвали, и оставь ее в покое!

Теперь начинаю злиться и я.

– Я буду делать, что захочу, а ты – держать рот на замке.

– Рэйчел – моя подруга. И я не позволю ей связываться с кем-то вроде тебя.

– Она взрослая женщина. Она может сделать свой собственный выбор.

– Не тогда, когда у нее нет всех фактов. Я скажу ей, кто ты, а потом посмотрим, захочет ли она быть с тобой.

Я приблизился к ней и понизил голос.-

– Если ты это сделаешь, ты же понимаешь, что случится.

– Ты мне угрожаешь?

– Нет, что ты. Просто констатация факта. Когда ты пришла к нам, ты заключила сделку с дьяволом. С того момента твоя жизнь обесценилась. Один промах и все кончено. И рассказывать Рэйчел обо мне или обо всех нас – это больше, чем просто промах. Для тебя это станет концом. Откроешь свой рот, и я не смогу тебя защитить. Я не смогу повлиять на то, что они с тобой сделают.

– Да, я понимаю, и буду молчать. – Голос Шелби дрожит. Я напугал ее. Но она должна осознавать реальность своего положения. Я не знаю, почему она все еще не в курсе. Разве они не рассказывают девочкам об этом?

– Прости, если напугал. Я просто пытаюсь тебя защитить.

Она закатывает глаза.

– Да, верно. Как будто тебе не наплевать на меня. Или на любую другую из нас.

– Это не так, но я не могу изменить правила. И если бы ты не хотела, то не подписывала бы контракт.

– Мне нужны были деньги, – еле слышно бормочет она.

Я пораженно качаю головой.

– Вы все говорите одно и то же. Я этого не понимаю. Действительно ли дизайнерская обувь и сумки стоят отказа от своей свободы?

– Я не для того сплю с вами, чтобы позволить себе дорогие вещи! – Она чуть ли не кричит, но затем успокаивается. – Очевидно же, используй я деньги для себя, то не жила бы в такой дыре.

Я хочу знать, зачем ей нужны деньги, но не спрашиваю. Чем меньше я о ней знаю, тем лучше.

– Рэйчел сказала, тебя долго не было. Из-за работы?

– Да, но я не хочу об этом говорить.

– Почему? Это дело пары секунд.

– Да, из-за работы, доволен? – Она неловко потирает свою руку.

– Как долго?

Шелби вздыхает.

– Я сказала, что не хочу об этом говорить.

Я понижаю свой голос на несколько октав.

– Просто ответь. Сколько ты там пробыла?

– Весь день, – так же тихо отвечает она. – Вчера я не вышла, и теперь мой босс злится.

– Какой босс? У тебя есть другая работа?

– Да, в юридической фирме, несколько дней в неделю. Я секретарь. Когда меня наняла организация, мне сказали, что придется работать только по вечерам. Но последняя встреча затянулась дольше, чем планировалась.

– Выезд за город?

Я не должен задавать вопросы. Это не мое дело, и я чувствую, что мне не понравятся ответы.

– Нет. Просто... он не позволил мне уйти. Я пришла к нему на днях, вечером, и когда собиралась уйти, он... он настоял, чтобы я осталась.

– На всю ночь?

– Да. – Она делает продолжительную паузу. – И на следующий день.

– Это против правил. Ты должна уйти, когда закончишь. Вас не должны видеть вместе на публике.

– Мы и не выходили. Мы пробыли весь день и... ты сам знаешь.

– Тем не менее, правило гласит, что ты выполняешь свои обязанности, и сразу же уходишь. Оно непреложное, поэтому я и промолчал, что ты провела ночь у меня. Мы оба могли быть наказаны.

– Ты меня не слушаешь. Я пыталась уйти, но... – Она пристально следит за мной, когда закатывает рукава. – Он не позволил мне.

Я смотрю на ее руки. На обоих запястьях красные следы. Он связал ее и держал против воли. Дерьмо.

– Кто это сделал? – Я в ярости. Члены организации не должны вредить девушкам. И они определенно не удерживают их против своей воли, привязав как животное.

– Не могу сказать, – шепчет она. – У меня будут неприятности. И ты это знаешь.

– Он причинил тебе боль?

Шелби опускает рукава, прикрывая запястья.

– Только когда связал руки. Кроме этого, не совсем.

– Он не должен был этого делать. Если ты мне скажешь, кто это, я обещаю, я прослежу, чтобы его наказали.

Девушка размышляет над моими словами, и отказывается:

– Нет. Но спасибо за предложение.

Мы стоим в полной тишине ее квартиры. Стены тонкие, и я слышу, как Рэйчел разговаривает по телефону в своей квартире.

– Пирс, я знаю, в тебе есть нечто, что отличает тебя из остальных. Но факт в том, что ты все равно один из них, и всегда будешь. Пожалуйста, я умоляю тебя, оставь Рэйчел в покое. Она добрая, щедрая и у нее самое большое сердце из всех, кого я когда-либо знала. Она все еще думает, что мир – хорошее место, и верит, что люди тоже хорошие. Не отнимай у нее эту веру. Пусть у нее будет нормальная жизнь. Пусть она будет с кем-то, кто достоин ее. Она хочет семью и дом с белым заборчиком. И она этого заслуживает. Ей не место в твоем мире, и, если она попадет туда, то ее сердце будет разбито. – Шелби хватается за мои плечи руками, в ее глазах немая мольба. – Пожалуйста. Просто позволь ей быть счастливой.

– Прости, что так долго. – Рэйчел возвращается, и Шелби быстро убирает руки, делая вид, что поправляет волосы. – Вы, ребята, познакомились?

– Да, – говорю я, искоса глядя на Шелби. – Твоя подруга рассказывала мне о своей семье.

– Как там твой отец? – в голосе Рэйчел слышна грусть, когда она обращается к соседке. – Ему становится хуже?

Она смотрит на меня, а потом на Рэйчел.

– Никаких изменений.

– Твой отец болен? – спрашиваю у Шелби.

Она кивает, избегая моего взгляда. Очевидно, не хотела, чтобы я знал.

– У него рак, – отвечает за подругу Рэйчел. – Шелби часто ездит домой, чтобы помочь маме заботиться о нем. – И тут, заметив выражение лица Шелби, виновато кусает губу. – Мне очень жаль. Я не должна была говорить об этом Пирсу?

– Нет, все в порядке, – заверяет ее Шелби.

Так вот почему ей нужны деньги? Чтобы заботиться об отце? Помогать оплачивать медицинские счета?

Чувство вины наполняет меня, когда я вспоминаю, что ей наговорил. Я обвинил ее в меркантильности, желании носить эксклюзивную одежду и сумки, тогда как она в действительности нуждалась в деньгах для своей семьи. Она не должна этого делать. Не должна продавать свое тело, чтобы заботиться об отце.

– Я и правда устала, – вздыхает Шелби. – Мне нужно поспать. Приятно было познакомиться, Пирс.

– Мне тоже.

Рэйчел быстро обнимает ее, и прощается.

– Пока, Шелби.

Когда мы вернулись в квартиру Рэйчел, я поднимаю свой галстук с пола.

– Мне пора.

– Но еще только десять. И сегодня пятница. Ты уверен, что не хочешь остаться?

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.

– Если я останусь, скорее всего, то не уйду никогда. И мы оба знаем, к чему это нас приведет.

Она улыбается.

– Тогда увидимся завтра.

Я целую ее в последний раз.

– Спокойной ночи, Рэйчел.

Добравшись до своей машины, я глубоко вдыхаю, пытаясь очистить голову от ранее услышанного, но бесполезно. Слова Шелби преследуют меня, напоминая, что то, что я делаю, – неправильно.

Ей не место в твоем мире, и, если она попадет туда, то ее сердце будет разбито.

И она права. Рэйчел не принадлежит моему миру. Но это не тот мир, в котором хочу жить я. Мне необходимо уйти. И, возможно, я смогу найти выход. Может, Джек мог бы помочь.

Я знаю, что выдаю желаемое за действительное, но позволил себе немного помечтать, потому что не могу больше не встречаться с Рэйчел. Я не хочу потерять ее. Она заставляет меня что-то чувствовать. Что-то хорошее. Я привык чувствовать только боль и гнев, и когда становится невыносимо тяжело, я использую алкоголь или секс, чтобы заглушить эмоции.

Впервые, когда я чувствую что-то хорошее и не хочу это терять. Рэйчел заставляет меня забыть обо всем. Она поднимает мне настроение, делает меня счастливым. С момента встречи с ней я смеялся больше, чем за всю мою жизнь. И я не могу стереть с лица эту идиотскую улыбку всякий раз, когда она рядом, или даже когда просто о ней думаю.

Так что же мне делать? Эгоистично ли с моей стороны продолжать с ней встречаться? Я втягиваю ее в отношения, зная, что они долго не продлятся? Может и так, но я не готов их закончить. Что означает, что я либо и правда эгоистичный ублюдок, либо ее оптимистическое отношение сбивает меня с толку, потому что часть меня верит, мы можем быть вместе. Я не знаю, как, но убеждаю себя, что это возможно.

Я вернулся в свой лофт, и почти снова пропустил поворот, но вовремя притормозил. Подъезжаю к воротам, и жду, пока Джордж нажмет кнопку.

– С возвращением, мистер Кенсингтон. – Вежливо кивает он. – У вас опять эта улыбка. Вы, должно быть, встречались с той особенной девушкой.

Молча машу ему, когда проезжаю внутрь. Я что, как открытая книга? Если уж Джордж заметил, что со мной что-то не так, другие и подавно смогут. У меня завтра встреча с «Дюнамис» и надо собраться. Нельзя, чтобы остальные заподозрили, что со мной что-то происходит.

В субботу утром я еду в Гринвич, где назначена встреча с группой. Мы часто меняем места, и на этот раз встречаемся в поместье Бьянки, принадлежащее одному из членов организации. Внутри усадьбы скрытая дверь, ведущая к подземному туннелю и комнате, которую мы используем для наших нужд. Многие из нас строят такие тайные комнаты под своими поместьями. Они так же роскошны, как и номера в главном доме, с богато украшенными коврами на полу и бесценными произведениями искусства, висящими на стенах.

– Кенсингтон.

Ройс Синклер приветствует меня, когда я захожу в комнату. Сейчас только 10:40 утра, а он уже с любимым напитком в руке. Замечаю еще пару человек, в их руках тоже стаканы. Большинство из нас пьют слишком много. Мы шутим, что мы просто мужчины, любящие излишества. Но в действительности, это как защитный механизм. Мы используем алкоголь, чтобы выжить.

– Здравствуй, Ройс. – Я пожимаю ему руку.

Мы с Ройсом учились в одном колледже. На первом курсе жили в одной общаге в Йеле, на одном этаже. Мне никогда не нравился Синклер, но пришлось с ним дружить, потому что наши отцы знакомы, а семья Ройса очень богата и очень могущественна. Даже больше, чем моя. В мире, в котором я живу, тебя заставляют дружить с теми, кто может помочь повысить статус твоей семьи, и быть друзьями с Синклерами – престижно.

Его семья владеет «Синклер Фармасьютикалс», международной корпорацией, обладающей патентами на некоторые из самых популярных в мире лекарств. Они также лидеры в научных исследованиях и разработках новых медикаментов. «Дюнамис» использует «Синклер Фармасьютикалс» для создания препаратов различного назначения. Некоторые из них получают применение в клинике. Большинство из этих лекарств никогда не будет доступно широкой общественности, а мы, считая себя эксклюзивными, ими пользуемся. Другие препараты созданы, чтобы навредить. Избавиться от врагов, но обставить их смерть так, будто это несчастный случай. У нас есть наркотики, вызывающие сердечные приступы, инсульты, аневризмы. Они весьма полезны для убийства лидеров иностранных государств, не желающих с нами сотрудничать.

Несмотря на то, что семья Синклер вынуждена создавать подобные препараты, тот факт, что они реально это делают, вызывает у меня раздражение. Я не должен их судить, они ничем не отличаются от остальных. Мы все вынуждены идти на компромисс со своей совестью, но я знаю Ройса и знаю, что именно он сделал, и из-за него осуждаю и остальную часть его семьи.

Как и мне, Ройсу не нравится следовать правилам, но он гораздо рискованнее меня. Я только нарушаю их от случая к случаю, а Ройс – постоянно. Он, в основном, делает все, что хочет, но пытается скрывать от своей семьи и других членов. Тем не менее, открыто нарушил правило, гласящее, что он должен взять на себя бразды правления компанией своей семьи. Ясно дал понять, что не хочет иметь ничего общего с лекарствами Синклера. Ройс стремится в политику, и поэтому его брат, Уильям, встанет во главе семейного предприятия, как только их отец уйдет на пенсию. Как правило, оба сына должны работать на компанию, но Арлин, отец Ройса, позволил одному из своих детей пойти другим путем, вероятно, потому, что у него не было выбора.

«Дюнамис» всегда пытается набирать политиков из числа наших членов, но большинство из нас не подходят для такой работы. Она требует определенных навыков, умения с легкостью соврать во время интервью и в дебатах. Ложь должна быть высказана с предельной уверенностью; ваше лицо, тон и манеры никогда не должны вас выдавать. Ройс весьма преуспел в искусстве лицемерия, так что в настоящее время проходит стажировку в офисе сенатора. На следующих выборах он будет работать вместе с ним, чтобы обрести вес в политическом мире.

– Прошло слишком много времени с тех пор, как мы встречались. – Ройс подводит меня к бару. – Давай выпьем.

Я соглашаюсь, мне нужно расслабиться. Эти встречи всегда держат меня в напряжении. Никогда не знаешь, что произойдет.

– Так как дела? – спрашивает он, когда я налил себе бурбона.

– Хорошо. Скоро мы заполучим новых клиентов на юго-западе.

– Ты чем-нибудь занимался, кроме работы?

– Нет.

– Ума не приложу, как ты это делаешь, Пирс, работаешь сутки напролет. Я утром даже не могу вытащить свою задницу из постели. И я определенно не смог бы усидеть за столом, как ты, от рассвета до рассвета. Ты работаешь сейчас, сколько, десять часов в день?

– Шестнадцать.

Ройс недоверчиво качает головой.

– Это идиотизм. Опять же, я не знаю, как у тебя это получается.

– Тебя ждет такой же график, как только стартует твоя кампания.

– У меня еще пара лет в запасе, и всю работу будет выполнять агитационный персонал. Мне просто нужно улыбаться на камеру. Устраивать шоу. – Он подходит ближе и шутливо толкает меня в плечо. – Только представьте себе всех баб, которых я получу, когда воцарюсь на телевидении. У меня их и так достаточно, но едва лучи славы меня согреют, они начнут отираться вокруг стаями. – Ройс довольно улыбается. – Я с нетерпением жду, когда окажусь в самом эпицентре.

– Лучше тебе не попадаться. Люди будут следить за каждым твоим шагом, репортеры дышать в затылок. Тебе следует быть осторожнее, Ройс. Последнее, что нам нужно – это скандал.

Он медленно цедит свой напиток.

– Пирс, твой отец слишком сильно на тебя повлиял. Перестань быть таким послушным и поживи немного для себя.

– Забываешь о последствиях.

Синклер дерзко ухмыляется.

– Именно они и придают остроту. Знать, что тебя могут поймать… Это такой прилив адреналина. Получаешь максимум удовольствия, и жаждешь прочувствовать все снова и снова.

Когда он так говорит, мне интересно, не он ли был с Шелби. Я бы не стал списывать его со счетов, он вполне способен связать женщину. Ройс берет то, что хочет, и не принимает «нет» за ответ.

– Где ты был в четверг?

В его взгляде изумление и непонимание.

– Четверг? О чем ты говоришь? Что было в четверг? Я что-то пропустил?

– Нет. Просто скажи, где ты был.

– Я не знаю. Не могу вспомнить. Наверно дома, ловил отходняки.

Синклер иногда употребляет наркотики, но у него нет из-за этого проблем, большинство в группе делает то же самое. Еще один защитный механизм. Но организация предупредила Ройса, что ему нужно завязать прежде, чем начнется избирательная кампания. Я уверен, он проигнорировал их «заботу».

– Пирс. – Ко мне подходит Джек, приветливо улыбаясь. – Как ты сегодня?

– В полном порядке. Могу я минутку с тобой поговорить?

– Конечно. Только позволь мне выпить.

После того, как он наполнил свой стакан, мы извиняемся перед Ройсом и уходим в пустую комнату, чтобы поговорить.

– О чем пойдет речь? – Джек чуть ли не залпом выпивает почти весь бурбон.

– Об одной из наших коллег. Кто-то вызвал ее прошлой ночью, а затем насильно вынудил остаться. Связал ее и держал у себя весь день.

– И что ты хочешь от меня?

– Такое поведение противоречит правилам. Он должен быть наказан, иначе сделает так снова.

– Кто это был?

– Я не знаю, но подумал, ты смог бы помочь мне выяснить.

– Нет. – Джек делает пару ленивых глотков из стакана. – Не могу. И тебе тоже лучше держаться от этого подальше.

– Но это неправильно. Мы не имеем права связывать девочек и держать их в заложниках для нашего личного удовольствия.

– Ей было больно?

– У нее красные следы на запястьях, где он связал ее. Кроме этого, она сказала, что не пострадала, но могла солгать, чтобы его защитить.

– Кто эта девушка? И почему она тебе рассказала? Каждая встреча строго конфиденциальна.

– Не могу назвать ее имя. А если ты ничего не собираешься делать, то вообще бессмысленно что-либо обсуждать. – Я сержусь, и в моем голосе звенит злость. – Я думал, тебя это волнует, Джек. У тебя же две дочери. Ты хочешь, чтобы с ними так же обращались?

– Эта девушка не моя дочь. И то, чем она занимается – ее работа. Да, сопряжена с опасностью, но когда она подписывала контракт, то знала, на что идет и за что ей платят.

– Нет, и судя по всему, не все в курсе. Я не думаю, что организация озвучивает девушкам все правила, когда их нанимает. Эта девушка даже не подозревала о наказаниях или их суровости.

Джек тяжело вздыхает.

– Возможно. У группы в одно время были проблемы с рекрутингом девушек, так что я не удивился бы, узнав, что несколько важных деталей сознательно утаены при подписании договора, например, какие наказания следуют за нарушение правил. Если бы они сразу предупреждали, скорее всего, девушки ответили бы отказом.

– Это несправедливо. Они должны знать. Надо что-то делать. Подними этот вопрос на сегодняшнем собрании.

– Нет. Категорически нет. – Он понижает голос до шепота и, прищурившись, смотрит мне в глаза. – Как я уже тебе говорил, ты выбираешь свой бой, и это не тот, за который не жалко и жизнь отдать. Они пропустят мимо ушей все, что ты скажешь, а вместо этого на твоей спине появится мишень. Начнут подозревать тебя, удивляться, почему ты заступаешься за эту девушку, а потом начнут отслеживать каждое твое движение, прослушивать твои телефонные звонки и машину. Это то, чего ты хочешь?

– Нет.

– Тогда держись от всего этого подальше. Ты молод и в группе все еще новичок. Мало что знаешь, так что сейчас они тебя оставят в покое. Даже не будут обращать внимания, если ты просто будешь молчать и не гнать волну. Придет время, ты выскажешь свое мнение, но не сейчас. И когда ты, наконец, получишь право голоса, сотни раз подумай, прежде чем открыть рот. Только делай это тогда, когда почувствуешь себя достаточно сильным и бесстрашным, чтобы рисковать своей жизнью, бросая им вызов. – Он поглаживает меня по спине. – Нам пора возвращаться. Собрание вот-вот начнется.

Встреча группы в основном – просто сводка о том, над чем каждый из нас работает. Мой отец рассказывает о своем прогрессе в разработке нового химического соединения, польза от которого, на его взгляд, бесценна. Его не отследить при взрыве. Я даже не хочу знать, о чем он говорит, но уверен, в конце концов, он меня просветит.

Перерыв на обед, затем собрание продолжается до четырех часов. Отец перехватывает меня в дверях. Я не разговаривал с ним с момента приезда. Кому-то это покажется странным, но для нас это нормально. Мы говорим друг с другом только тогда, когда появляется необходимость. Таковы наши отношения, и так было всегда. Будучи подростком, и попадая в неприятности, между нами никогда не было разговора отца с сыном. И теперь, когда я повзрослел, он разговаривает со мной только тогда, когда чего-то добивается или чувствует необходимость прочесть мне лекции о моем поведении.

– Некоторые из нас едут в город на ужин, – сообщает он. – Хочешь присоединиться к нам?

– Не могу. Мне нужно вернуться в офис. Дел по горло.

– Это потому, что ты рано уехал в пятницу? – Отец ухмыляется, довольный собой, что знал то, что я хотел от него скрыть.

– Нет. Мне просто нужно сделать кое-что, пока в офисе никого нет.

– Так, где ты был вчера днем?

Я пытаюсь быстро придумать ложь, в которую он поверит.

– Играл в гольф. Я знаю, что не должен уходить рано, но была такая хорошая погода, и мне захотелось поработать над моим свингом.⁶

Отец кивает.

– Хорошо. У нас есть несколько клиентских гольф-туров. Ты должен работать над своей техникой, чтобы я не краснел за тебя. Может мне тоже попрактиковаться? Возможно, нам стоит вместе пойти в загородный клуб на следующей неделе.

– Обязательно. Наслаждайся ужином.

Я ухожу, не попрощавшись с Джеком, сидящем в баре. Мне нужно выбраться отсюда. Мое тело так сильно напряжено, что болит каждая мышца. Ненавижу наши встречи и ненавижу быть рядом с этими людьми.

Единственное, что держит меня в здравом уме – наше сегодняшнее свидание с Рэйчел. Ее красивое лицо. Такая добрая улыбка. Я хочу обнимать ее, так, как ей нравится. Настолько крепко, что она больше не будет на меня кричать за неумелые объятья. Громко смеюсь, едва представив такой поворот событий. Из всего, за что я мог бы получить выговор, никогда бы и не подумал, что за то, как я обнимаюсь.

Быстро возвращаюсь в свой лофт. Я должен встретиться с Рэйчел в семь, но позвоню и спрошу, смогу ли приехать раньше. Я должен ее увидеть. Мне нужно ее увидеть. И я не хочу больше ждать.