Текст книги "Огненная Кровь (ЛП)"

Автор книги: Элли Блейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Глава 5.

Я сидела с одной стороны кровати Аркуса, а Брат Тисл сидел на другой. Огонь был зажжен, но каким-то образом тепла не чувствовалось в массивном пространстве. Роскошные королевско-синие занавески прикрывали широкие окна, которые выходили вниз на двор замка. Всё богатство королевских покоев – разные шкафы, толстые ковры, резные кресла с деликатно изогнутыми ножками – были окрашены мягким, желтым, светом от канделябров.

Я беспомощно наблюдала, как целители, мужчина и женщина с одинаково вытянутыми, серьезными лицами, проверили пульс короля, промыли и замотали его рану.

После того, как они ушли, наступила мёртвая тишина. Аркус лежал в постели, тихо и неподвижно, его кожа была почти такой же белой, как и простыни, прикрывающие его обнажённую грудь до перевязанного плеча. Когда я коснулась его щеки, она была пугающе холодной, даже для него.

– Он поправиться? – спросила я, как будто монах со всеми своими научными знаниями знал ответ на этот вопрос.

– Он должен. – Лицо у Брата Тисла было открыто встревоженным, когда он смотрел на Аркуса. Он любил его, как сына, это было ясно. Но, разумеется, мы не могли сделать Аркусу лучше только одно силой наше любви.

– Где вы были, когда это случилось? – спросила я.

– Я рано покинул бал и вернулся в библиотеку. – Он произнес это, как исповедь.

– Вы не могли знать. Это больше моя вина, чем кого-либо другого. – Волна вины охватила меня. Так называемый «Голубой Легион», по-видимому, сеть озлобленных дворян, ненавидевших короля из-за меня. Или, по крайней мере, то, что они воспринимали как мое влияние на него.

– Время было выбрано преднамеренно, – заметила я.

– Конечно.

– И целью были все, кто поддерживал мирные соглашения.

– Это ясно.

– Кто за этим стоит?

Он потер виски. – Боюсь, что есть гораздо больше подозреваемых, чем мы думали раньше.

Я рассказала ему, что сказала леди Бландинг, ее завуалированные угрозы, что она решила оставить нас на произвол судьбы, и мое подозрение, что она знала о предстоящем нападении.

Он не выглядел удивленным. – Аркус обещал вернуть равнины Арис фермерам южных провинций, как только он заверяет мирный договор. Я был удивлен, что он не получил более прямых возражений от своего двора, многие из которых получили эту землю от Акура и Расмуса. Теперь мы знаем, почему.

Я провела кончиками пальцев по повязке Аркуса, холод просачивался в мою кожу. Я послала пульс нежного тепла в его плечо около раны, надеясь, что это поможет процессу заживления каким-то образом, хоть немного. – Что происходит сейчас?

– Я действительно не знаю. Его двор разделен. У него есть друзья – прежде всего лорд и леди Манус и лорд Пелл – но у них нет земель или связей, чтобы иметь большое влияние. И многие, как и мой двоюродный брат, лорд Триллан, выбирают нейтралитет над риском. Они ждут, куда дунет ветер, прежде чем выбрать сторону. – Он сделал паузу. – Во всяком случае, мы должны составить новый план. Никто не будет подписывать соглашения с монархом, чье правление кажется таким слабым.

– Его двор разделен из-за меня, – сказала я приглушено. – Его правление слабое из-за меня. Что я могу сделать, чтобы помочь ему?

– Ты была с сановником из южных провинций, когда вас атаковали, не так ли?

Если я и могу кому-то доверять, то только Брату Тислу. Я рассказала ему все.

– Замечательно! Что от тебя захотели Судазианци?

– Понятия не имею.

– Что ж, – размышлял он, – если бы они намеревались причинить тебе вред, Огнекровный мог просто убить тебя сам. Возможно, ты прославилась, как героиня, уничтожившая ледяной трон и помогавшая в свержении короля Расмуса.

– Значит, я могу ему доверять? Должна ли я поехать, если это поможет Аркусу достичь мира?

Эмоции сменялись на его лице одна за другой: любопытство, сомнение, неуверенность, волнение. Он покачал головой. – Мы не можем действовать необдуманно.

– Но нам нужно действовать.

– Больше, чем ты думаешь. – Его тон был покорный.

– Почему? Есть что-то, чего я не знаю?

В выражении его лица было что-то слишком осторожное, как, будто он готовился к моей реакции. – Убийства выросли в десять раз в деревнях в паре дней езды отсюда. В каждом случае убийца умирал от естественных причин вскоре после этого, но кровь, найденная в теле, всегда черная. Я считаю, что Минакс овладевает людьми, передвигаясь из деревни в деревню.

Боль предательства послала дикую жару через мою грудь. – Как вы могли не сказать мне раньше? – У меня появилась ужасная мысль. – Вы с Аркусом не доверяете мне? Вы думаете, что я… что я была испорчена Минаксом, и теперь вы не уверены, на, чьей я стороне?

В конце концов, одержимость Минаком было, похоже, на опиум, стирая все беспокойства и страхи. Брат Тисл знал, как я изо всех сил боролась, чтобы не позволить этой твари поглотило меня.

– Конечно, нет! Аркус настаивает, что ты уже достаточно беспокоишься без бремени большей вины. Он сказал, что ты обвинишь себя в том, что выпустила Минакса.

Он был прав насчет этого.

– Значит, Минакс овладевает людьми. – Я сжала руки. – Заставляет их убивать друг друга и потом кормиться их скорбью.

– Возможно, но я думаю, что его намерения выходят за рамки этого. Недавно одни наш генерал на равнинах Арис, приказал своим солдатам атаковать мирную провинцию без распоряжения короля и стратегической цели. Они просто начали убивать людей. Я не считаю это совпадением, мир все еще недосягаем; Минакс процветает на войне. Если это будет продолжаться, мы продолжим уничтожать друг друга, без конца. После этого Аркус отправил своих лучших ищеек, что бы найти его, но что мы будем делать, если поймаем человека, который одержим? Если мы посадим его в тюрьму или убьем Минакс просто выберет другого.

Это казалось безнадежным. Слишком много факторов, которые мы не понимали или не могли контролировать. – Но мы не можем ничего не делать. Минакс там… убивает людей, оборачивая их, друг против друга. Невинные жизни. – Я задыхалась, грудь сжалась, что я едва могла дышать.

Брат Тисл говорил тихо, успокаивая меня. – Ты права. Мы не можем позволить себе игнорировать эту возможность или знания, которыми мы обладаем сейчас, о том, как убить Минакса. Ты помнишь книгу о престолах, которую я упомянул? Ту, которой больше нет в нашей библиотеке?

Я кивнула. – Как я могла забыть Перниллиуса?

– Было два экземпляра, по одному для каждого Ледокровного и Огнекровного монарха. По одному на каждый трон. Секреты в книге считались опасными, поэтому она находилась под замком. А ключ во времена короля Акура я… – он прочистил горло – мне удалось получить его однажды.

– Вы имеете в виду, что украли его? – Я восхищенно усмехнулась.

– Да, но, заимствование более точное слово. Я кратко прочитал книгу, прежде чем лорд Устатиус обнаружил, что она у меня и забрал ее обратно. Эта книга, – он развернулся и посмотрел на полки, как, если бы он мог вызвать книгу силой своей воли. – Вот где я впервые узнал о пророчестве и о том что Дитя Света разрушит трон. Я уверен, что в книги содержатся сведения об уничтожении Минакса. С того дня, как я вернулся сюда после того, как король Расмус изгнал меня, я прочесываю замок, но безрезультатно.

– Возможно, она все еще у лорда Устатиуса, – предложила я.

– Я спрашивал его. Он говорит, что едва помнит книгу, хотя ему нравится мешать мне. Много лет назад у нас было неформальное соревнование за внимания короля.

– Итак, еще одна копия, которая находится в Судазии, – сказала я, обращая внимание на точку. – Но на, каком острове? – На картах, которые я видела, острова показаны, сгруппированные вместе, как куски разорванного листа, брошенные на землю.

– Я предполагаю, что она хранится в столице, Сере, где живет королева, а также являющейся родиной школ Мастеров Огненной Крови.

Это была самая близкая надежда, которую я чувствовала в течение нескольких недель. – Но… Аркус никогда не согласится на мое путешествие в Судазию. Он скажет, что это слишком опасно. И даже если он разрешит это, вы знаете, что он отправит военные корабли и солдат, чтобы сопровождать меня. Мы могли бы с таким же успехом, объявит войну.

– Нам нужна эта книга, – сказал он. – Я убежден, что в ней есть ответы, которые мы ищем.

Я видела, как моя собственная уверенность отражалась в глазах Брата Тисла. Альтернативы не было: мне нужно было ехать. Но мы не могли сказать Аркусу.

Даже когда беспокойство и чувство вины перевернулись в животе, я не могла не волноваться от перспективы сесть на этот корабль. Судазиия была страной тепла и огня. Мне очень хотелось узнать, приемы Огнекровных и откуда пришли обычаи того места, которое казалось мне таинственным, но было домом для моих предков. Домом моей матери, прежде чем она уехала в Темпезию, хотя она никогда не говорила мне, почему. Может быть, вернувшись на родину, я найду ту часть себя, которая эхом отзывалась с пустой тоской с того дня, как она умерла. – Когда я доберусь туда, – сказала я, – если я буду там в безопасности… с чего мне начать?

– Со школьной библиотеке Мастеров Огненной Крови, которая не имеет себе равных и старше, чем наша. Если ты сможешь найти древний текст или, может быть, ученого с одержимостью эзотерическим знанием, там наша последняя надежда узнать, как уничтожить Минакса.

– Тогда вы должны поехать со мной. Ни один ученый не одержим больше, чем вы.

– Я очень сомневаюсь, что твой Судазийский друг позволит мне сесть на его корабле.

– Почему это он не позволить? В конце концов, если бы не вы, король Расмус все еще был бы на троне.

– Если бы не мы. – Он протянул руку и похлопал руку Аркуса. – Какими бы ни были наши ошибки, мы сделали это.

Я коснулась другой руки Аркуса. Мы сидели так тихо, что на минуту, показалось что мы, трое связанны. Мы прошли через многое вместе. Я не хотела их оставлять. Сама мысль заставила меня чувствовать себя плохо, словно стальными зажимами сжали мое сердце.

– Но неважно, что я помог тебе, – продолжил он. – Судазианцы увидеть меня только как Ледокровного. Врага.

– Тогда я поеду одна, – тихо сказала я. – Но как я могу оставить Аркуса в таком состояние, задаваясь вопросом, восстановится ли он? Он будет беспокоиться обо мне.

– Я расскажу ему наши планы, как только ты уйдешь. Он будет злиться, но он простит меня. Попытайся отправить нам сообщение, когда ты приедешь в Судазию. Возможно, если южные провинции оказывают помощь в прохождении Судазианских кораблей, они также будут готовы передать сообщения.

– Я попробую. И я найду книгу.

– Не говори королеве о своих намерениях. Если она находится под влиянием проклятия, она будет защищать трон любой ценой. Твоя лучшая возможность состоит в том, чтобы снискать ее расположение и Мастеров Огненной Крови. Если они увидят тебя как своего рода героя, уничтожившего ледяной трон, тебя могут принять.

Я заметила тонкое покрытие льда, покрывающее стул монаха, знак того, что он терял контроль над своим даром и больше беспокоился, чем позволял. И неудивительно. В нашем плане было так много ненадежных предположений. И все на моих плечах. Это вызвало головокружение. На минуту я просто сжала руки и глубоко вздохнула, пока не успокоилась.

– Подумайте об этом так, – сказала я, – я не только буду искать книгу, я буду пытаться наладить связи между нашими королевствами, и это именно то, чего хочет Аркус. В таком свете меня можно было бы называться своего рода неофициальным послом от имени Ледокровных. – Я поймала его взгляд, и мы оба улыбнулись иронии, хотя его улыбка не доходила до его глаз. – Действительно, Брат Тисл, кто бы мог подумать?

– Я немного съеживаюсь думая о том, что отправляю тебя на миссию дипломатии, – сказал он, – ты – наша лучшая надежда на мир. И наша единственная надежда на уничтожение Минакса.

***

Мы обсуждали этот план, пока мои глаза не стали тяжелыми, и Брат Тисл ушел. Кровать Аркуса была настолько большой, что я смогла свернуться калачиком довольно комфортно. Усталость ушла, и я сразу открыла глаза, как только услышала, что Аркус просит воды. Рассвет просочился сквозь щель между занавесками, проложив желтую полосу по полу. Я прыгнула с кровати, дрожа от утреннего озноба. Я налила воду из кристального кувшина и поднесла чашку к округлым губам Аркуса.

Он изо всех сил пытался поднять голову. Я скользнула одной рукой, чтобы помочь ему, мое сердце сжалось при признаке слабости. Даже в битве за трон он не пострадал, так сильно.

Он сделал глоток и кивнул, прислонившись к подушке, когда я поставила стакан на стол.

– Я не ожидал, что ты будешь здесь, – сказал он, его голос был грубым от сна.

Я улыбнулась, с облегчением вздохнув, что он проснулся и все осознавал. – К вашим услугам.

– Мне нужно чаще болеть, – сказал он. – Мой личный…

– Если ты скажешь «слуга», я уйду. – Хотя правда была в том, что он мог сказать все, что захочет, и я никуда не уйду. Я наслаждалась этими последними моментами с ним.

Он поднял брови. – Я собирался сказать «целитель».

– Ах. – Я провела кончиком пальцев по его лбу, и он закрыл глаза со вздохом. – Это приемлемо. Хотя я понятия не имею, что делать, кроме как держать тебя в постели.

На его лице появилась озорная усмешка.

Я прищурилась. – И не говори ничего о том, как я должна держать тебя в постели. Ты уже смутил меня перед лордом Манусом. Я никогда не видела такого румянца у Ледокровного.

Он слегка рассмеялся. – Извини, я не помню этого. – Он огляделся. – Брат Тисл был здесь вчера вечером? Я смутно помню, но вроде как слышал ваши голоса.

Пульс тревоги пробежал по мне. Сколько он слышал?

– Мы обсуждали, кто может стоять за атакой. И что делать дальше.

Его глаза дрогнули. – И? Что вы придумали?

– Пока ничего конкретного. – Я ненавидела лгать ему. Это было тяжелее, чем я думала. Я продолжила поглаживать его лоб, а затем прижала ладонью к его щеке.

– Ой. – Его рука поднялась, чтобы схватить мою. Я удивленно моргнула, увидев кольцо, которое Кай надел мне на палец. Я совсем забыла об этом.

– Где ты это взяла? – спросил он. – Эта филигрань настолько сложна. Это напоминает мне… – Его брови нахмурились. – Это напоминает мне кольцо, которое было передано моей семье. Из Судазии. Но у него сапфир. И оно более толстое в этом месте.

– О? – Я не знала, что еще сказать. Если я расскажу ему о кольце, я должна буду рассказать ему все.

– Руби. – Его голос стал тяжелым. – Что ты мне не говоришь?

– Ты тоже многое скрываешь от меня, – быстро возразила я, вытягивая свою руку из его. – О Минаксе? Об убийствах?

Мерцание вины появилось на его лице. – Это другое. Я пытался защитить тебя.

– Ну, и я тоже.

Его взгляд упал на мою руку. – Где ты взяла кольцо?

Я вздохнула, отступая. – У южного сановника. – Я сделала паузу. – Только он не был тем, за кого себя выдавал. Как оказалось, он Судазианиц.

Его глаза пронзили мои. – Как это, черт возьми, он попал на бал?

Я крутила кольцо в руках, наблюдая, как оно ловит лучи солнечного света. – Я не знаю. Должно быть, у него был кто-то, кто поручился за его ложную личность. В любом случае, он пошел на бал… чтобы увидеть меня.

– Чтобы увидеть тебя? – Его голос поднимался с каждым словом. – Зачем?

Я рассказала ему, что сказал Кай, опустив часть про людей из южных провинций, помогающих ему пройти через блокаду Ледокровных. Если бы Аркус узнал об этом, он был бы вынужден бороться с этим.

– Значит, этот незнакомец утверждает, что он Судазианиц, и он предлагает тебе поехать через море. – Он был зол. – Зачем? Что они хотят от тебя?

Я пожала плечами. – Возможно, это интерес к миру, который, по его мнению, может быть, достигнут, только если человек вроде меня будет вести переговоры. Но я не смогла задать ему больше вопросов. После атаки он убежал.

– Не совсем хороший знак для честного человека. Он мог бы сделать предложение прямо мне.

– Он тебе не доверяет. Конечно, это не удивительно. Все Судазианцы знают, что твой брат сделал с Огнекровными в Темпезии. И на нас только что напали.

– Насколько мы знаем, он был в нападении.

Я покачала головой. – Это бессмысленно. Кай сражался с нападавшими в месте со мной.

– Кай, – сплюнул он. – Ты уже зовешь его по имени?

Я напряглась. – Когда брат Дрейка прижал нож к моему горлу, Кай спас мне жизнь.

Лицо Аркуса потеряло цвет. – Он угрожал тебе ножом?

Я отодвинула воротник кофты, чтобы показать нежную кожу, которую брат Дрейка порезал своим ножом. – Я бы умерла, если бы не Кай.

Он сглотнул и замолчал на минуту. Его выражение не изменилось, но его глаза показывали ярость и страх, когда смотрели на рану. Затем его ноздри раздулись. – Ты бы не была там, в первую очередь, если бы не он. Что он планировал? Похитить тебя? Кто знает, что бы произошло, если бы…

– Если бы эти Ледокровные убийцы не пришли? Ты вообще слышишь себя? Это может быть единственный способ восстановить связи с южными провинциями и найти способ уничтожить Минакс. Который, если ты забыл, превращает людей в убийц. Что, если он собирается вернуться ко мне, как обещал? – Я указала на свой шрам в виде сердца. – Что, если видения, которые только ухудшаются, являются предвестником того, что он берет меня под контроль? Что, если я стану следующим убийцей? Я не могу просто сидеть и ждать, и не думать, что я могу что-то сделать, чтобы защитить королевство, чтобы защитить тебя. – Я практически задыхалась после стремительной речи. Я сделала успокаивающий вдох. – Брат Тисл знает о книге…

Он махнул рукой. – Я знаю о его проклятой книге. Разве ты не думаешь, что я тоже искал ее?

– Значит, ты знаешь, насколько это важно. Возможно, если я смогу как-нибудь обучиться и привезти Огненного Минакса в Темпезию, мы сможем найти способ уничтожить обоих существ сразу! Так, хорошо, я признаю, что мы мало знаем о Кае. Но, учитывая то, что поставлено на карту, и что мы выиграем, это стоит того риска.

– «Стоит риска». Как будто тебе много нужно, чтобы подвергнуть себя опасности.

– Здесь тоже небезопасно.

– Но будет, – клялся он. – Я чуть не потерял тебя! Я буду чертовски наблюдательным и более осторожным, кому теперь доверять. И, кстати, Голубой Легион, или как, там они себя называют, тоже пытались убить меня. Ты предлагаешь и мне сбежать в Судазию?

– Ты так бесишься! Подумай, Аркус. Почему эти дворяне хотят убить тебя?

– Потому что я вношу изменения. Потому что они потеряют землю, которую дал им мой брат. И потому, что они хотят держаться за старые предрассудки и ненависть.

– Да. Точно. Расмус провел два года, скручивая всех и всякого, чтобы удовлетворить его потребности, без сомнения, с Минаксом влияющим на каждую мысль и решение. И теперь ты пытаешься разобраться со все этим за несколько недель. Одно дело – подписывать договоры, но другое… парад Огнекровных перед ними.

Глаза Аркуса вспыхнули, затем сузились. – Будь очень осторожна, Руби. Если ты предполагаешь, что я использую тебя как своего рода… насмешку… – Его глаза горели холодным огнем. – Подразумеваешь, что тебе не плохо здесь из-за твоего наследия… он покачал головой. – Ты лицемерка.

– И ты дурак, если не видишь, что делаешь! Мое присутствие здесь причиняет тебе боль. И я не могу этого вынести.

Его глаза стали треснувшим льдом, его скулы и челюсти, были словно вырезанные из камня, шрамы выделялись, как, будто скульптор еще не отшлифовал края. – Я умру, прежде чем отошлю тебя, чтобы удовлетворить их ненавистные ожидания.

Клятва послала дрожь чего-то болезненно сладкого в мои нервы. – Но, Аркус, если ты умрешь, как ты думаешь, что случится со мной?

Его глаза медленно закрылись и оставались закрытыми. Он выглядел почти побежденным, так отличаясь от его обычного «я», и я вспомнила, что его тело сражалось с битвой за исцеление.

– Прости, – сказала я, упав на край кровати. – Ты так устал. Ты ранен, и тебе следует отдохнуть. Мы можем поговорить об этом позже.

Он покачал головой, все еще закрыв глаза. – Я не могу позволить, тебе уехать.

Я снова вскочила. – Ты так упрям! Это может быть единственным способом спасти нас. Я пришла сюда одна, сражалась на арене, убивала и чуть не умерла несколько раз. Теперь я должна жить, как завернутый в шерсть ягненок, чтобы не получить царапин? – Я поняла, что дрожу, и мои руки были сжаты в кулаки. Была только одна вещь, которую я не смогу вынести, это быть лишённой свободы. Я не позволю никому остановить меня – даже Аркуса. – Нет. Я поеду. Я поеду.

Его глаза открылись. – Нет, Руби. Нет, ты не поедешь.

– Что ты собираешься сделать? – Мой голос поднялся до крика. – Запрешь меня в своих владениях?

– Если придется!

– Ну, тебе придется! Поступишь точно так же, как и твой брат! И я клянусь, я больше никогда не заговорю с тобой. Я клянусь жизнью моей матери.

Слова эхом отозвались и повисли в воздухе, как ножи, которые собирались упасть. Мой желудок сжался от страха, которого я не ощущала в течение нескольких недель. Сожаление опустило тяжелые острые когти в мою грудь. Зачем я это сказала? Как мы пришли к этому?

– Тогда, иди, – сказал Аркус, его голос был горькой ниткой звука. Если бы молчание было не таким абсолютным, я бы не услышала его вообще. Воздух сотрясался от боли. – Иди к своим людям. Рискуй свою жизнь, если тебе кажется это таким важным. Меня не обвиняй в том, что я держу тебя там, где ты не хочешь быть. Ты только обижаешься на меня. Я отказываюсь быть источником твоего несчастья.

– Для тебя это тоже важно, – сказала я, и мой голос сломался. – Я делаю это для тебя.

Он не двигался, и не говорил несколько минут. – Говори себе это, если надо. Беги за вещами, которых ты никогда не найдешь. Доверься лжи незнакомца.

– Я не думаю, что он врет, Аркус.

– Я больше не могу об этом говорить. Просто уходи.

Внезапно слезы появились в моих глазах, и я не могла дышать. – Я не могу оставить тебя так, когда ты слаб. Позволь мне остаться, пока ты снова не заснешь, по крайней мере.

– Нет.

– Тогда я пошлю за Братом Тислом.

Он усмехнулся. – Его я тоже не хочу видеть.

Я чувствовала изменения в нем, решимость закрыться от нас. Я сказала себе, что его гнев корениться в обиде, его холодный отказ основан на страхе. Аркус знал, что забота ведет к боли. Его мать была убита, когда он был молод. Он любил своего младшего брата Расмуса, но был вынужден возглавить восстание против него, чтобы спасти королевство от проклятого короля. Когда мы жили в аббатстве, он отталкивал меня, так как боялся собственных чувств ко мне, он отказывался от них, столько сколько мог. Он пытался защитить себя, строя стены, слой за слоем твердого льда, чтобы не подпустить никого, чтобы никто не мог разочаровать его или навредить. Если бы он продолжил это делать, ему удалось бы изолировать себя от людей, которые заботились о нем.

– Не говори так, – тихо сказала я. – Ты для него как сын. Он просто хочет помочь. Не наказывай его за то, что он согласились со мной.

– Он может сопроводить тебя по пути в порт, а затем отправиться в аббатство. У меня здесь достаточно врагов.

***

Брату Тислу было больно, но он ушел в отставку, будучи изгнан из замка, как нежелательный гость. Он провел дни, собирая вещи, потерянные в своих личных заботах.

С другой стороны, Марелла, как только я призналась в своих планах, пристала ко мне за подробностями, пока я не рассказала ей, как я намереваюсь найти Кая в Тевросе и отплыть оттуда. Она настояла на том, чтобы помочь мне упаковать вещи, игнорируя мои протесты, что я не собираюсь брать больше, чем сумку, которую я легко могла бы нести. По мере того как она критически просматривала в мой гардероб, она давала советы о маршруте к Тевросу и рассказывала предостерегающие сказки об опасностях доверять незнакомцам, в основном связанных с потерей монет и жизни. Я, наконец, спросила прямо, думала ли она что я поступаю, глупо ехав туда.

Ее фиолетовые глаза оставались неподвижными на мне, пока она размышляла над вопросом. Мой желудок завязался в узел, пока я ждала. Я поняла, что ее мнение, стало важным для меня.

Наконец, она отвернулась, бросив бальное платье в мой сундук. Я сомневалась, что я буду использовать эту одежду, но поскольку я не собиралась брать сундук, я не стала ничего говорить. Казалось, ей понравилась помогать мне, собирать вещи, и я была тронут тем, что она хотела помочь.

– Правильно ли это, не важно, – сказала она, аккуратно складывая сорочку, которую я тоже не возьму. Она выглядела серьезной, почти меланхоличной. Очень отличаясь от своего обычного вида. Прежде чем я успела спросить, что случилось, она пожала плечами и схватила еще одно платье. – Иногда выбора нет. У всех нас есть своя роль, и это твоя. Ты должна ехать.

Хотелось бы мне, чувствовать себя так же уверенно, как она говорила.

Я пыталась два-три раза в день увидеть Аркуса, но стражники каждый раз меня не пускали. Наконец, на третий день, я пригрозила сжечь дверь, говоря достаточно громко, чтобы услышала половина замка.

Голос Аркуса шел сквозь толстый дуб. – Впусти ее.

Я вошла в его комнату, и весь шум моего предстоящего отъезда взревел гневом, как только я ступила на мягкий ковер. Стражник ту же закрыл за мной дверь.

Аркус сидел, прислонившись к подушкам, лицо его приобрело больше цвета, но взгляд его глаз был пустым. Холодным. Сосредоточенным на чем-то позади меня, как будто я была незнакомцем, который случайно встал между ним и человеком, с которым он разговаривал. Видимо, он провел последние три дня, укрепляя стены безразличия.

Я стояла неловко насколько мгновений. – Как твоя рана?

– Говорят, что она хорошо заживает.

Я кивнула. Все в его голосе, позе и выражении говорило, что мне не рады. Что он не мог смотреть на меня.

Я выталкивала слова один за другим. – Я пришла попрощаться.

Его глаза закрылись. Если бы не навязчивое напряжение в каждой линии его тела, я бы подумала, что он просто заснул.

– Это одна из самых трудных вещей, которые я когда-либо делала, – прошептала я, дрожа.

Он пожал плечами, вытянутое движение, которое говорило о безразличии.

Тепло вспыхнуло, мгновенно и остро, и это было облегчение. Я предпочла гнев, этой убийственной неопределенности. – Значит, ты даже не поговоришь со мной?

Его глаза встретились с моим напряженным взглядом, который был одновременно и запутанным, и сердитым. – Я просто не понимаю, почему ты это делаешь. Зачем доверять этому незнакомцу? Ты говоришь, что делаешь это для королевства и для меня, но признайся, Руби, – на самом деле ты делаешь это для себя. Ты хочешь поехать в Судазию, и ты хочешь сделать это на своих условиях. Все это чертовски эгоистично. – Слова были равносильны толчку в грудь.

– Ты неразумен, – возразила я. – Ты, кто так гордиться своим рассудком.

– Я никогда не был разумным, когда дело доходило до тебя.

Простые слова сделали меня кроткой. Если бы он сказал это мне несколько дней назад, я была бы в восторге, от мысли, что он слишком много чувствует ко мне, чтобы быть логичным. Но теперь слова резали мое сердце как ножи. Это может быть последний раз, когда он признался, что чувствовал ко мне что-то большее, чем гнев. Или, что еще хуже, безразличие.

В нашей общей истории я никогда не позволяла Аркусу увидеть, насколько он мне нужен. И он, в совершенной пантомиме, делал то же самое. Никто не хотел быть первым, в том, чтобы признаться что мы чувствовали больше, чем могли вынести.

И сейчас, я была в нескольких шагах от того чтобы уйти.

Из моего сердца раздалась колотая боль, которая, казалось, не знала, нужно ли выплеснуть тепло или вообще прекратить биться.

Он был прав? Я просто искала оправдания, чтобы отправиться в Судазию?

Нет. Я могла бы быть импульсивной, но Брата Тисл не было. У него не было никаких других помыслов, кроме помощи Аркус и Темпезии. Он также заботился обо мне и не рискнул бы моей безопасностью, если бы не считал это абсолютно необходимым. Нам нужно было воспользоваться этим шансом.

И я должна была попытаться вернуть Аркуса ко мне, прежде чем я уеду.

Я подошла так близко, что мои ноги прижались к матрасу. Моя рука коснулась его руки, его мышцы были жесткими от напряжения. Температура понизилась, выдав его. Он не был таким спокойным, как хотел, чтобы я верила. В его обороне были трещины.

Когда я наклонилась к нему, он отвернулся, и мои губы приземлились на его щёку. Мир сузился до небольшого участка его кожи, где две противоположные температуры боролись за господство: настойчивая жара моих губ, вызывающий холод его щеки. Не уступающий. Не двигающий. Дыхание в моих легких остыло.

Понимание поразило меня, как осколки разбитого стекла: он не собирался признавать мою ласку. Он собирался притвориться, что меня здесь нет, полностью обличая меня своей идеальной тишиной. Мне казалось, что меня медленно разорвали пополам. Он принуждал меня к выбору, которого я не собиралась делать: Попытавшись спасти королевства, я потеряю его.

Мое сердце пропустило удар, когда он, наконец, двинулся. Его рука накрыла мою руку, моя кожа стала холоднее, чем северная деревня в мертвую зиму. Облегчение наполнило меня от его прикосновения, пока я не поняла, что он только снимает мои пальцы с его руки, один за другим.

– До свидания, Руби. – Его голос был пуст, как заброшенная арена, повторяя призраки прошлой боли.

Шок каким-то образом освободил меня от паралича. Я выпрямилась.

– До свидания, – повторила я, и моя кровь нагрелась от гнева. Его кожа была мраморной, его бледные глаза были светло-серыми, почти бесцветными. Я знаю, что ты заботишься обо мне! Я хотел кричать. Не отталкивай меня!

Мне нужно было двигаться. Я сосредоточилась на мышцах ног, и сказала им, чтобы он повернули меня в сторону двери. Приказываю ногам увести меня. Сейчас, быстро, прежде чем ты начнешь кричать и злиться и выставишь себя дурой.

Затем, как только я начала поворачиваться, его лицо исказилось, как, будто что-то внутри него внезапно сломалось. Его руки схватили мои запястья и потянули, но я уже двинулась вперед, мои рука сжала его плечо. Наши губы встретились с резкой силой, эхом отражаясь в мою челюсть. Затем он наклонил голову, чтобы приветствовать вторжение.

Его язык был так холоден, что я вздрогнула. Он имел вкус, зимнего утра, ледяной воды и мятного чая. Я впилась в него жаждущими глотками, и он сжал мою нижнюю губу в наказание и награду.

Когда его пальцы нырнули в волосы на моем затылке, и его открытый рот скользнул к чувствительному месту под моим ухом, я забыла все, кроме необходимости, быть ближе, перекинув ногу через его бедро, я оседлала его, прислонившись к нему грудью. Мне понадобилось время, чтобы признать его резкие вдохи, как боль. Он был ранен, и я причинила ему боль.

Я мгновенно улегся, рухнув рядом с ним, словно падающий шарф, медленно погружаясь в тишину. Его рука схватила меня и притянула к себе, продолжая поцелуй более осторожно, нежно. Его губы прижались к моему запястью, где красная вена все еще пульсировала от страсти, успокаивая кожу, в то время как пульс медленно возвращался к норме.