Текст книги "Тайна китайского апельсина"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4
МИСТЕР НИКТО ИЗ НИОТКУДА

Инспектор Квин здорово смахивал на птицу – маленькую, уже немолодую, с серым пухом на голове, немигающим зорким взглядом и седой щетиной под небольшим клювом, который казался выточенным из кости. Кроме того, он владел свойственной птицам способностью застывать на месте, когда этого требовали обстоятельства, и быстрым семенящим шагом, похожим на скачки птицы, если надо было переходить к действию. В тех случаях, когда он подавал голос, из его рта вылетало не рычание, а писк. Однако самое нежное чириканье в его устах приводило в трепет многих дюжих и крепких молодцов, поскольку в его птичьем облике чувствовалось что-то грозное и даже жутковатое; детективы, работающие под его крылом, боялись его не меньше, чем любили.

В данный момент страх явно преобладал над любовью – вместо щебета на них извергалось раздраженное карканье. В том, что во время расследования убийства его люди носились по комнате, как свора гончих псов, не было ничего необычного; возмущала и выводила из себя оскорбительная загадочность этого преступления шиворот-навыворот. Он чувствовал непривычную беспомощность.

Подчиненными инспектор Квин управлял с отсутствующим видом, по привычке; и пока специалисты по дактилоскопии опрыскивали комнату, полицейский фотограф снимал тело и место преступления, помощник судмедэксперта Праути стоял на коленях возле трупа, а команда из отдела по расследованию убийств Главного полицейского управления под началом сержанта Вели собирала имена и показания, старый джентльмен размышлял о том, каким образом, черт возьми, обычный коп может найти разумные причины для вопиюще неразумных обстоятельств этого странного убийства. Он был слишком осторожен, чтобы с ходу приписать все эти «перевернутые» улики нелепым причудам расстроенного ума. Но что еще, скажите на милость, можно об этом думать?

– А ты что думаешь, сынок? – обратился он к Эллери, перекрывая гомон своих людей, наполнявших комнату.

– Пока я вообще ничего не думаю, – раздраженно ответил Эллери. Он мрачно смотрел на свою сигарету, присев на подоконник открытого окна. – Нет, пожалуй, не так. Я думаю о куче разных вещей, но большинство из них настолько странны и нелепы, что я не уверен, стоит ли вообще над ними работать.

– Нелепостей тут и без того хватает, – проворчал инспектор. – Я намерен забыть про все эти перевернутые вверх тормашками предметы. Это слишком сложно для моего простого ума. Я буду работать, как обычно, – установление личности, связи, мотивы, алиби, орудие убийства, возможные свидетели.

– Желаю удачи, – пробормотал Эллери. – Это вполне разумно. Но если от тебя требуется как можно скорее поймать парня, сделавшего этот потрясающий трюк, то я хочу просто понять, что стоит за его абсурдной идеей все перевернуть с ног на голову.

– Так же, как я и мое начальство, – хмуро ответил инспектор. – А, Томас. Что ты узнал от этих людей?

Перед ними появился сержант Вели.

– Да уж, – протянул он глухим голосом, в котором звучала нотка удивления, – дельце то еще.

– Ну?

– Этот парень Най, местный менеджер, никогда не видел убитого – так он говорит. Другие служащие тоже. Ясно, что он не был постояльцем «Чэнселора». Один из лифтеров вспомнил, как подвозил его около шести, а эта старая дама миссис Шэйн, дежурная на этаже, направила его в офис Керка. Он спрашивал его по имени – Дональд Керк, так он сказал.

– Керк часто принимает незнакомцев, – задумчиво произнес Эллери. – Он использует две эти комнаты в качестве вспомогательного офиса. Кстати, папа, он собирает почтовые марки и драгоценные камни.

– Один из этих, – фыркнул инспектор. – Издатель, если не ошибаюсь?

– «Мандарин пресс» был основан его отцом – тем старым крикливым петухом с хроническим ревматизмом, – но старик уже давно в отставке. Теперь издательством управляют Керк и Феликс Берн, который стал компаньоном доктора Керка незадолго до конца его правления. Все частные дела, касающиеся «Мандарина», Дон обделывает прямо здесь.

– Миленький наборчик! Книги, марки, безделушки… Я слушаю, Томас, чего ты ждешь?

– Так вот, – заторопился великан-сержант, – миссис Шэйн объяснила этому типу, куда идти, и он пошел. Мисс Диверси, сиделка доктора Керка, в это время находилась в кабинете вместе с Осборном, помощником Керка. Она услышала, как тот парень спросил про Керка, и удалилась. Толстяк не стал объяснять, что ему нужно, поэтому Осборн проводил его сюда через внутреннюю дверь офиса и оставил его в одиночестве, закрыв за ним дверь. Больше толстяка никто живым не видел.

– Остальное ты знаешь, папа, – напомнил Эллери, подтвердив сказанное сумрачным кивком. – Попытавшись войти сюда со стороны офиса, мы обнаружили, что дверь заперта. Закрыта на задвижку со стороны приемной, как ты видишь.

Инспектор смерил взглядом другую дверь, выходящую в коридор, и заглянул через плечо Эллери.

– Окна можно исключить, – пробормотал он. – Только муха могла бы забраться со двора в комнату, а мухи в этом сезоне пока что никого не убивали. Тут даже выступа нет. Значит, остается дверь из коридора. Ты хорошо рассмотрел эту задвижку, Томас?

– Конечно. Хорошо смазана и двигается без шума. Неудивительно, что Осборн не услышал, как ее закрыли. Он очень прилежный паренек и, по его словам, все это время занимался марками Керка, поэтому ничего не слышал.

– Мог бы и услышать, – заметил инспектор, – когда всю мебель за дверью переворачивали вверх дном!

– Брось, папа, – устало возразил Эллери, – мы с тобой знаем этот тип людей. Если Осборн занимался чем-нибудь в момент убийства, можешь не сомневаться, что все это время он был слепым, глухим и немым. Он верен Керку, как влюбленная женщина, и фанатично предан его интересам.

– Ладно-ладно, значит, это была дверь из коридора, – заключил инспектор. – Что ты узнал насчет пожарной лестницы, Томас?

– Она находится в конце коридора. Там, где заканчиваются апартаменты Керка. Можно сказать, что дверь на лестницу расположена напротив спальни старого Керка. Кто угодно мог подняться или спуститься по этой лестнице, зайти в коридор, проскользнуть мимо комнат Керка в эту дверь, сделать свое дело и вернуться тем же путем.

– И миссис Шэйн, сидя возле лифтов, никого бы при этом не заметила, верно? Поперечный коридор находится вне поля ее зрения, не считая того места, где они пересекаются, так?

– Совершенно верно. В любом случае она говорит, что никого не видела на этаже после того, как появился толстяк, кроме сиделки, мисс Темпл, – сержант справился с блокнотом, – женщины по имени Ирен Левис – они обе здесь гостят – и мистера Гленна Макгауэна, приятеля мистера Керка. Все они заглядывали в офис, болтали с Осборном и потом выходили в коридор. Макгауэн поехал вниз на лифте. Левис направилась к апартаментам Керка; однако она туда не вошла и, возможно, спустилась вниз по лестнице – ее комнаты этажом ниже. Мисс Темпл вернулась в номер Керка – она у него гостит. То же самое сделала сиделка. Похоже, мисс Диверси заглядывала в приемную перед тем, как вошла в офис: она говорит, что там был полный порядок. Пожалуй, все, инспектор. Больше здесь никого не было. Кажется, кто-то провернул это дело, воспользовавшись лестницей и не выходя в соседний коридор, поэтому та дамочка, миссис Шэйн, его не видела.

– Если только не предположить, – ядовито заметил инспектор, – что этот «кто-то» вышел из апартаментов Керка.

– Я тоже об этом подумал, – пробурчал сержант, нахмурившись. – И полагаю, что убийца закрыл дверь в офис, чтобы Осборн или кто-нибудь еще не помешал ему проделать этот фокус с переворачиванием мебели.

– А заодно и дверь в коридор, по тем же причинам, – кивнул инспектор, – хотя о последнем мы можем только догадываться. Покончив со своим делом, он вышел тем же путем, оставив дверь закрытой, но не запертой, как мы ее нашли. Он не стал отпирать дверь в офис. Может быть, подумал, что это даст ему больше времени, чтобы ретироваться. Ну что ж! – Он вздохнул. – Что-нибудь еще?

Эллери закурил шестую сигарету. Он слушал все очень внимательно, несмотря на свой отсутствующий вид. Его взгляд был прикован к фигуре доктора Праути, помощника судмедэксперта, который стоял на коленях возле трупа.

– Да, сэр. Осборн и миссис Шэйн рассказали мне обо всех, кто входил и выходил из офиса. Кроме того, миссис Шэйн подтвердила слова Осборна, который сказал, что с того момента, когда появился толстяк, и до той минуты, когда пришли мистер Керк и мистер Квин, он – то есть Оззи, как они его зовут, – ни разу не выходил из кабинета. Так что…

– Да-да, – пробормотал Эллери. – Совершенно ясно, что убийца вошел в приемную и вышел из нее через дверь в коридоре. – В его голосе звучала нотка нетерпения. – А как насчет личности убитого, Вели? Вы что-нибудь у него нашли? Я почти не притрагивался к его одежде.

– Ха! – произнес Вели вулканическим басом. – Тут мы имеем еще одну странность в этом преступлении, мистер Квин.

– Да? – насторожился Эллери. – В чем дело, Томас?

– Никаких удостоверений личности.

– Что?!

– Ровным счетом ничего, мистер Квин. Ни клочка бумаги. Только свалявшиеся комочки ткани – мусор, который обычно скапливается в карманах. Парни хотят взять их на анализ, но вряд ли это им поможет. Табачных крошек тоже нет – похоже, он не курил. Вообще ничего.

– Почистили карманы, будь я проклят, – пробормотал Эллери. – Странно! Я думал…

– Я сам хочу взглянуть на его пожитки, – проворчал инспектор, подавшись вперед. – Есть ярлычки…

Сержант Вели остановил его своей медвежьей лапой.

– Бесполезно, инспектор, – проговорил он сочувственным гоном. – Никаких ярлычков и меток. – Инспектор уставился на него. – Уверяю вас! Их все срезали.

– Черт меня возьми!

Эллери задумчиво заметил:

– Весьма странно. Я начинаю чувствовать большое уважение к нашему милому убийце. Аккуратен, не правда ли? Вели, вы хотите сказать, что у вас ничего, ни одной зацепки? Как насчет белья?

– Самое обычное, из двух предметов. Ярлычков нет.

– Туфли?

– Все цифры затерты и замазаны чернилами, вернее, тушью. Знаете, такая несмываемая тушь, кажется, она стояла на столе.

– Поразительно! Воротничок?

– То же самое. Никаких меток из прачечной. И на рубашке тоже. – Вели пожал гигантскими плечами. – Говорю вам, мистер Квин, тут сам черт ногу сломит. Никогда не видел ничего подобного.

– Он сделал все, чтобы жертву нельзя было опознать, – пробормотал Эллери. – И еще эти копья. Зачем он их сюда приплел? Срезал все ярлычки, замазал метки на белье и обуви, вытащил содержимое карманов…

– Если в них вообще что-то было, – вставил инспектор.

– Согласен. Вся одежда выглядит новой и дешевой. Может быть, в этом ключ… Эй! Смотрите-ка!

Все удивленно взглянули на него. Эллери, сняв свое пенсне, с недоверием смотрел на мертвеца.

– Его галстук – он исчез!

– А, это, – пожал плечами Вели. – Ну да. Мы заметили. А вы разве нет?

– Нет. Я только сейчас обратил внимание. Это важно, чрезвычайно важно!

– Пожалуй что так, – согласился инспектор, нахмурив брови. – Раз галстук исчез, значит, этот псих, маньяк или гений – или кто он там еще – забрал его с собой. Только на кой черт ему это понадобилось?

– Провалиться мне на этом месте, – растерянно буркнул сержант Вели. – Что ни шаг, то новая причуда. Господи, дайте мне самое простое, заурядное, обыкновенное убийство!

– Нет-нет, – раздраженно возразил Эллери, – вы идете ложным курсом, Вели. В этом преступлении нет ничего безумного, оно очень умно. Во всем имеется свой смысл. Зачем он забрал галстук? Вот в чем вопрос. – Он яростно забормотал себе под нос: – Скорее всего, потому, что, даже если бы он удалил все ярлычки – и не оставил никаких следов, – его все-таки можно было проследить!

– Каким образом? – фыркнул инспектор. – Не вижу в этом никакого смысла. Как можно проследить дешевый галстук?

– Может быть, он был сделан из какого-то особого материала, – с надеждой предположил сержант, – и поэтому его легко было опознать.

– Из особого материала? Тогда он стоил бы больших денег. – Инспектор покачал головой. – Трудно представить, чтобы этот коротышка в своем дешевом наряде носил дорогой галстук. Нет, дело не в этом. – Он вскинул руки. – Я понятия не имею, что тут можно сделать. Мы увязли в этом деле… Да, Хессе?

Детектив что-то пробурчал, и инспектор направился к нему. Эллери и сержант ждали, не говоря ни слова. Инспектор вернулся с взволнованным видом.

– Представьте, его ударили вовсе не у двери! – воскликнул он. – Мы нашли кровь на полу возле кресла. – Он ткнул пальцем в кресло, стоящее у столика возле стены. – Похоже, его стукнули тут, рядом с креслом.

– А, значит, вы все-таки заметили? – спросил Эллери. – Любопытно, не правда ли. Тогда какого дьявола он делал у двери в офис за этим передвинутым шкафом?

– Чертовщина! – прорычал инспектор. – С каждой минутой это дело становится все безумнее. Посмотрим, что нам скажет доктор Праути.

Доктор Праути встал и отряхнул колени. Шляпа с залихватским видом съехала набок на его голом черепе, а на лбу блестела легкая испарина. Инспектор подскочил к нему, и между ними завязалась оживленная беседа. Сержант Вели отошел в сторону, чтобы поговорить с детективом, стоящим у двери в коридор.

Эллери слез с подоконника, задумчиво наморщив лоб. Некоторое время он стоял неподвижно. Потом с недоумением хлопнул себя ладонью по правому виску и направился к отцу и доктору. Но на середине пути вдруг остановился. Его взгляд уловил какой-то блеск. Осколки чего-то мелкого и блестящего на столе… Эллери подошел к столу. Ваза с фруктами, как и все предметы на крышке из неполированного дерева, была перевернута вверх дном. Рядом с вазой лежали кусочки разорванной мандариновой кожуры и несколько сухих зерен. Он смутно вспомнил, что уже видел их раньше… Поднял перевернутую вазу и начал изучать рассыпанные фрукты. Персики, яблоки, виноград… Потом, не оборачиваясь, позвал:

– Сержант!

Сержант Вели вразвалку подошел сзади.

– Кажется, вы говорили, что сиделка, мисс Диверси, заглядывала в приемную незадолго до появления этого… убитого человека?

– Ну да.

– Приведите-ка ее сюда, только очень вежливо, без шума. Я хочу ее кое о чем спросить.

– Конечно, мистер Квин.

Эллери терпеливо ждал. Через минуту сержант Вели вернулся, приведя с собой рослую сиделку с совершенно бледным лицом. Она поспешно отвела глаза от трупа.

– Вот она, мистер Квин.

– А, мисс Диверси. – Эллери повернулся к ней. – Насколько я понимаю, вы были в этой комнате сегодня вечером, примерно в половине шестого?

– Да, сэр, – ответила она нервно.

– Вы, случайно, не заметили на столе эту вазу с фруктами?

В ее глазах мелькнуло что-то похожее на испуг.

– С фруктами? Но… да, сэр. Честно говоря, я… я попробовала одну штучку.

– Великолепно! – улыбнулся Эллери. – Я даже не надеялся на такую удачу. А вы обратили внимание на мандарины?

– На мандарины? – Теперь она была действительно напугана. – Я… съела один из них.

– О… – На его лице появилось разочарование. – Значит, это вы оставили кожуру? – Он показал на остатки мандарина.

Мисс Диверси взглянула на стол:

– О нет, сэр. Кожуру я выбросила, вместе с косточками, вон в то открытое окно.

– А! – Разочарование на его лице исчезло и сменилось нетерпением. – Вы заметили, сколько мандаринов осталось в вазе после того, как вы съели один?

– Да, сэр. Два.

– Это все, мисс Диверси, – пробормотал Эллери. – Вы нам очень помогли. Проводите ее, сержант.

Вели туманно улыбнулся и повел сиделку к выходу.

Эллери повернулся и с глубоким интересом посмотрел на кучку нетронутых фруктов, лежащих на столе. Среди них был только один мандарин.

Глава 5
МАНДАРИНЫ И ДОГАДКИ

Доктор Праути говорил, не вынимая изо рта вонючей черной сигары: «Больше мне нечего вам сказать, инспектор. Ничего, кроме того, что уже сказал этот гостиничный доктор», – когда Эллери потихоньку подошел к ним и обратился к отцу через плечо помощника судмедэксперта:

– Папа, мне нужно, чтобы все немного помолчали.

Старик уставился на него.

– Что еще взбрело тебе в башку? – Он повысил голос. – Эй, ребята, помолчите минуту.

Наступила тишина.

– Господа, – негромко произнес Эллери, – я хочу задать вам один глупый вопрос. Однако мне нужно, чтобы вы на него ответили. Кто-нибудь из вас брал фрукты из этой вазы на столе?

Все молча смотрели на него. Никто не отвечал. Инспектор подошел к столу и окинул взглядом оранжевую кожуру и сухие зернышки.

– Никто не брал мандарин?

Все энергично покачали головами.

– Все понятно, – пробормотал Эллери. Он подозвал отца и доктора Праути поближе. – Я узнал, что буквально за несколько минут до того, как жертва появилась в этой комнате, в вазе лежало два мандарина. А теперь остался только один. Довольно странно, верно?

Доктор Праути вынул изо рта потухшую сигару.

– Странно? Что тут странного, Квин? – Его глаза блеснули. – А! Вы думаете – яд?

– Господи, конечно нет. Я не имел в виду ничего outre.[4]4
  Чрезмерное, излишнее (фр.).


[Закрыть] Меня вполне устраивает ваше заключение, что наш добрый приятель мистер Неизвестный умер от удара по голове. Но пропажа мандарина выглядит довольно странной – если учесть другие сопутствующие факты.

– Какие, например?

Эллери пожал плечами:

– Пока еще рано строить версии. Однако мне кажется, что на эту кожуру стоит обратить внимание.

– С какой стати, черт побери? – фыркнул инспектор. – По-твоему, убийца решил немного перекусить после того, как проломил череп нашему приятелю?

– Возможно, – пробормотал Эллери. – Хотя гораздо более вероятно, что это наш приятель решил перекусить незадолго до того, как убийца проломил ему череп.

– Это легко проверить, – заявил доктор Праути, потянувшись к своей сумке. – Я быстренько вскрою вам труп. Если он съел этот мандарин, мы найдем его у него в животике – весьма упитанном животике, надо заметить, джентльмены! Давно я не видел такого аппетитного брюшка… Вот ордер, инспектор. Думаю, автобус из морга прибудет сразу же, как только ваши ребята закончат свои дела. – Он отдал инспектору официальный бланк и быстрым шагом вышел в коридор. Но за дверью его, похоже, осенила какая-то мысль, и, обернувшись, он крикнул в комнату: – Насчет яда я его тоже проверю, Квин! – после чего, посмеиваясь, зашагал дальше.

* * *

Эллери подошел к трупу и внимательно осмотрел тело. После энергичного обследования доктора Праути одежда толстяка находилась в беспорядке. Его перевернули на спину, и теперь он лежал, мирно глядя в потолок. Один из дактилоскопистов обогнул труп, посыпая пол в приемной серым порошком.

– Если бы ты только мог заговорить, бедняга, – вздохнул Эллери. – Может быть, ты пролил бы немного света на весь этот фантастический криминальный эксгибиционизм… Есть какие-нибудь отпечатки, приятель? – спросил он у дактилоскописта.

– Пока нет, мистер Квин. Но они должны быть, если парень, который это сделал, брался за задвижку с правой стороны двери. Она вся гладкая и маслянистая, на такой поверхности получаются отличные отпечатки… Черт, ничего! Все стерто. Ни одного пальчика.

– А в других местах?

– Не знаю, как у Келли, а у меня ничего.

Келли, работавший неподалеку, поднял свою ирландскую голову и печально пожал плечами:

– И у меня тоже, мистер Квин. Вместо того чтобы зря здесь болтаться, я бы лучше в кино сходил.

Эллери рассеянно кивнул. Из задумчивости его вывел голос Дональда Керка, доносящийся от двери.

– Говорю вам, я его не знаю! – кричал Керк инспектору. Сержант Вели с видом гигантской Немезиды топтался сзади. – Я уже сказал об этом мистеру Квину. Могу вам поклясться. Я ни разу в жизни…

– Хорошо, – ответил инспектор мягким голосом, – но не будет ничего дурного в том, чтобы взглянуть на него еще один разок, не правда ли, мистер Керк? Не волнуйтесь. Никто вас ни в чем не обвиняет. Просто один внимательный взгляд.

– Квин! – Керк бросился к нему. – Ради бога, Квин, я больше не могу это выносить. Вы же знаете, я никогда его не видел! Я вам говорил. Я…

– Тише, тише, – пробормотал Эллери, – у вас очень плохо с нервами, Керк. Нет никаких оснований для паники, и, разумеется, против вас не выдвигают никаких обвинений. Возьмите себя в руки.

Керк сжал кулаки и проглотил слюну.

– Ладно, – промычал он. – Потом медленно прошел вперед и заставил себя посмотреть вниз. Инспектор не спускал с него жесткого инквизиторского взгляда. Мертвец глядел вверх с благожелательной улыбкой на лице. Керк снова проглотил слюну и сказал более твердым голосом: – Нет.

– Прекрасно, прекрасно, – быстро отозвался инспектор. – Еще один момент, мистер Керк. Этот человек спрашивал вас по имени, словно хорошо вас знал. Как вы это объясните?

– Я уже сто раз объяснял все вашему сержанту, – ответил Керк усталым голосом, – пока меня не начало тошнить. В этот офис ко мне постоянно ходят всякие незнакомцы. Я собираю драгоценные камни, я известен в кругах филателистов; кроме того, я принимаю массу людей по конфиденциальным вопросам, связанным с «Мандарином». Только этим я могу объяснить, почему тот парень спрашивал меня по имени.

– Значит, вы думаете, что он был дилером или агентом по продаже драгоценных камней или почтовых марок?

Издатель пожал широкими плечами:

– Вполне может быть. Вряд ли это связано с издательским бизнесом. Обычно по таким вопросам приходят только авторы или их агенты. Насколько я знаю, этот человек не был ни тем ни другим.

– Марки и камни. – Инспектор покусывал кончики своих усов. – Что ж, это лучше, чем ничего. Томас!

Сержант выступил вперед.

– Проверьте эту версию. Быстро распечатайте снимки с физиономией нашего парня и распространите их по всем местам, где торгуют марками и камешками. Мне почему-то кажется, что его трудно будет опознать.

Вели удалился.

– Вы знаете, мистер Керк, – продолжал инспектор, прищурив глаза на издателя, – кто-то вычистил у парня все карманы и срезал или замазал все торговые ярлычки и метки на его одежде.

Керк посмотрел на него с удивлением:

– Зачем?

– Преступник хотел, чтобы мы не могли опознать жертву. Я в первый раз встречаюсь с таким фокусом. Обычно убийца прилагает все усилия к тому, чтобы сохранить в тайне собственную личность. Но этот убийца, кажется, особенной породы… Ладно, джентльмены, похоже, здесь наши дела уже закончены. Мистер Керк, давайте отправимся к вам в апартаменты и немного поболтаем с вашей семьей.

– Как хотите. – У Керка был безжизненный голос. – Хотя я могу вас заверить, что между этим преступлением и моими родственниками не может быть никакой… Это невозможно.

– Невозможно, мистер Керк? Это слишком сильно сказано. Кстати, мне это кое о чем напомнило. Задержимся еще на пару минут. – Инспектор повысил голос: – Пигготт!

Один из детективов подошел ближе.

– Возьмите у горничных простыню или что-нибудь в этом роде и накройте тело. Лицо оставьте открытым.

Детектив исчез. Керк побледнел:

– Надеюсь, вы не собираетесь…

– Почему бы и нет? – спросил инспектор с обезоруживающей улыбкой. – Убийство – нелегкое дело, мистер Керк, а его расследование – еще труднее. Здесь приходится сталкиваться с неприглядной правдой реальной жизни. Или смерти. Это вам не коллекционирование марок, бриллиантов и прочего… А, Пигги! Хорошая работа. Как на фото – одно лицо. Отлично! Томас, приведи сюда всех из апартаментов Керка.

* * *

Они входили медленно и тихо, нервно оглядываясь по сторонам. Самым невозмутимым выглядел доктор Керк. Теперь он был полностью одет; накрахмаленная грудь его рубашки сердито сверкала из инвалидной коляски, которую толкала подавленная мисс Диверси. У него был жутко истощенный вид; он походил на костлявый сосуд, полный ярости.

– Что это за безобразие с убийством? – ревел доктор Керк, размахивая длинными тощими руками. – В конце концов, это просто неприлично. Дональд! Почему ты позволил им втянуть нас в это дело?

– Не надо скандалить, отец, – устало ответил Керк. – Эти джентльмены из полиции.

Седые усы доктора Керка поднялись торчком.

– Полиция! Как будто это и так не ясно всякому, у кого есть пара глаз и ушей. Особенно ушей. Я еще не встречал полицейского, который умел бы правильно произносить простейшее причастие прошедшего времени! – Он смерил инспектора ледяным взглядом. – Вы здесь главный?

– Я, – отрезал инспектор, а про себя подумал: «Посмотрим, как ты будешь произносить у нас свои причастия». Вслух же добавил с ядовитой улыбкой: – Буду очень признателен вам, сэр, если вы прекратите весь этот гам.

– Гам? Гам? Отвратительное слово. Кто здесь поднимает гам, я вас спрашиваю? – прорычал доктор Керк. – Что вы от нас хотите? Отвечайте немедленно.

– Папа, – обратилась к нему Марселла Керк, нахмурив брови. Все случившееся произвело на нее глубокое впечатление; ее овальное лицо было мертвенно-бледным.

– Помолчи, Марселла. Итак, сэр?

Эллери, Керк и детектив Пигготт плечом к плечу, словно трое выстроенных в плотный ряд солдат, стояли возле двери в офис, закрывая собою труп. Фотографы и дактилоскописты исчезли. Все люди из Главного управления – кроме сержанта Вели, детектива Пигготта и еще одного офицера – освободили комнату; большинство из них сержант отправил с разными поручениями. В наружном коридоре, под присмотром двух парней в штатском, стояла кучка людей – Най, Брюммер, миссис Шэйн и несколько других, – которых окружала шумная толпа репортеров.

Сержант Вели захлопнул у них перед носом дверь.

Инспектор внимательно оглядел свою аудиторию. Mарселла Керк стояла возле кресла отца, напряженно положив руку на его плечо. Мисс Диверси поникла сзади. Маленькая женщина в черном платье, мисс Темпл, не сводила глаз с Дональда Керка, что выглядело довольно странно; но он, казалось, не замечал ее пристального взгляда и смотрел прямо перед собой. Гленн Макгауэн с гримасой отвращения возвышался за спиной Марселлы. Чуть в стороне, в облегающем блестящем платье и с совершенно бездонными глазами, стояла Ирен Левис; она тоже внимательно разглядывала Дональда Керка. Наконец, позади всех держались дворецкий Хаббл и Осборн, который изо всех сил старался не смотреть на мисс Диверси.

Инспектор вытащил потертую табакерку и засунул по щепотке табака в каждую ноздрю. Потом удовлетворенно отложил табакерку в сторону.

– Дамы и господа, – начал он задушевным тоном, – в этой комнате произошло убийство. Тело лежит за мистером Керком, мистером Квином и детективом Пигготтом.

Все вздрогнули и замигали.

– Доктор Керк, минуту назад вы сказали, что не хотите поднимать шума. Мы тоже. Поэтому я прошу того, кто совершил это убийство, сделать шаг вперед.

Кто-то судорожно вздохнул, и Эллери со своей удобной позиции быстро пробежал взглядом по лицам. Но все словно окаменели. Доктор Керк, опершись одной рукой на подлокотник, приподнялся в своем кресле и пробормотал:

– Вы хотите сказать… вы обвиняете одного из нас… Господи, какая гнусность!

– Конечно, – улыбнулся инспектор. – Это чертовски гнусное убийство. Итак?

Все опустили глаза. Инспектор вздохнул:

– Ну что ж, прекрасно. Расступитесь, ребята.

Керк, Эллери и Пигготт молча повиновались.

Мгновение все зачарованно смотрели на лицо улыбавшегося им мертвеца. Потом кто-то начал шевелиться. Марселла Керк судорожно сглотнула слюну и пошатнулась, словно собираясь упасть. Макгауэн положил свою большую смуглую ладонь на ее голую руку, и она выпрямилась. Мисс Темпл вдруг задрожала и отвела глаза; она больше не смотрела на Дональда Керка. Только Ирен Левис не сделала ни одного движения; если бы не ее бледное лицо, можно было бы подумать, что она смотрит на упавшую восковую фигуру.

– Ладно, Пигготт, прикройте его, – резко потребовал инспектор. Детектив наклонился, и улыбающееся лицо покойника исчезло. – Итак, леди и джентльмены, что вы можете мне сообщить?

Никто не ответил.

– Доктор Керк! – произнес инспектор.

Старик посмотрел на него, дернув головой.

– Кто этот человек?

Доктор Керк сделал гримасу:

– Понятия не имею.

– Мисс Керк?

Марселла сглотнула:

– Н-не знаю. Это ужасно!

– Мисс Левис?

Женщина пожала великолепными плечами:

– Не знаю.

– Мистер Макгауэн?

– Простите, инспектор. Я никогда не видел его раньше.

– Кстати, мистер Макгауэн, мне говорили, что вы тоже собираете марки, верно?

Макгауэн оживился:

– Совершенно верно. А что?

– Вы когда-нибудь видели этого человека в среде филателистов? Подумайте хорошенько, может быть, вспомните.

– Никогда. Но какое это имеет…

Инспектор махнул рукой.

– Эй, там, – бросил он резко. – Дворецкий! Как вас зовут?

Хаббл вздрогнул. Его мучнистое лицо приобрело оттенок мокрого песка.

– Х-Хаббл, сэр.

– Как давно вы работаете у мистера Керка?

– Не… не очень долго, сэр.

Дональд Керк вздохнул:

– Он работает у меня чуть больше года.

– Минутку. Хаббл, вы когда-нибудь видели раньше этого человека?

– Нет, сэр! Нет, сэр!

– Вы уверены?

– Да, сэр!

– Хмм. Остальные уже дали показания. – Инспектор задумчиво потер подбородок. – Думаю, вы понимаете мое положение. У меня на руках убийство человека, которого, похоже, никто из вас не знает. Несмотря на это, он является сюда и спрашивает мистера Керка, хотя тот утверждает, что видит его первый раз в жизни. Однако кто-то должен был знать, что он находится в этой комнате, и этот кто-то убил его здесь. Дверь в коридор была открыта, так что любой мог войти в приемную, обнаружить посетителя и сделать свое дело. Возможно, этот человек даже знал, что жертва собирается прийти сюда, и спланировал все заранее. Преступления такого рода редко совершаются против незнакомцев. Существует какая-то связь между убийцей и его жертвой… Полагаю, вы догадываетесь, к чему я клоню.

– Послушайте, инспектор, – неожиданно заметил Гленн Макгауэн глубоким голосом. – Мне кажется, вы слишком преувеличиваете возможность нашего участия в этом деле.

– Что вы имеете в виду, мистер Макгауэн? – пробормотал Эллери.

– Я хочу сказать, что кто угодно мог попасть в эту комнату, пройдя по коридору со стороны пожарной лестницы. Убийцей может быть любой из семи миллионов жителей Нью-Йорка! Почему вы подозреваете именно нас?

– Хм-м, – протянул Эллери. – Конечно, такая возможность тоже существует. С другой стороны, вам не приходило в голову, что, если мистер Керк действительно никогда не видел этого человека, значит, убийца – один из стоящих здесь людей – сам подсказал жертве мысль обратиться к Керку, с явным намерением вмешать его в это дело?

Молодой издатель испуганно посмотрел на Эллери:

– Но, Квин… Ради бога, этого не может быть!

– У вас есть враги, старина? – спросил Эллери.

Глаза Керка говорили лучше всяких слов.

– Враги? Я не знаю ни одного.

– Чепуха, – резко вмешался доктор Керк. – Все это чушь, Дональд. У тебя нет врагов – ты слишком глуп, чтобы их иметь, – поэтому кому, черт возьми, могло понадобиться вмешивать тебя в дело об убийстве?

– Никому, – хмуро ответил Керк.

– Отлично! – улыбнулся инспектор. – Это снимает с вас все подозрения, мистер Керк, даже если они были. Где вы были сегодня в шесть часов вечера?