Текст книги "Темница для разума (СИ)"

Автор книги: Елизавета Флоркинголд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– Вы серьезно это говорите? – Историк сидел спиной к санитарам. Он поднес пустую ложку ко рту, перед тем как сказать это.

– Да, его тело лежало там, как и всех остальных тоже, хоть он и не был больным. – Штейн заметил Джорджа, и замолчал. Разговор они продолжили после того как тот отошел. Единственное, что Гарлоу еще мог расслышать – слова Артиста.

– Нужно было привести его в порядок перед похороном, хотя бы снять ту петлю, верно?

Предпоследним «посетителем» был Жених. В этот раз он не придерживал дверь для своей невесты и сел на одиночное кресло. Опознание предметов прошло как обычно, только вот ошибок больной допускал больше.

– Так, а сейчас что ты чувствуешь? – Это был искусственный цветок.

– Она ушла, она снова ушла…

– Жених, сосредоточься!

– Она раньше никогда не уходила так надолго…

– Жених!

– А? Что?

– Сосредоточься на процедуре.

– А как же моя жена?! Я без нее… как…

– Попробуй пообщаться с другими пациентами, подружись с ними.

Панический взгляд перекинулся на интерна.

– А если она обидеться и не вернется?

– Думаю, если бы ты нашел друзей, она была бы счастлива, верно?

– Да…

– Так что давай продолжим процедуру, а потом ты вернешься к остальным и найдешь себе друзей, чтобы когда она вернулась, у нее была причина улыбнуться.

Жених ничего не сказал, но глаза закрыл. Он все еще допускал много ошибок, однако прекратил бормотать.

– Зачем ты ему потакаешь? – Спросил Майлз, когда Жениха увели.

– Я помогаю ему найти цель в жизни, чтобы воображаемая жена исчезла.

– Ты этим ничего не добьешься, мы уже пробовали.

– Извените, так было написано в учебнике.

– Ты ведь здесь для того чтобы учиться, так что просто не потакай им больше.

– Значит, это мне не нужно. – Он взял листочек с загадкой и скомкал его, собираясь выкинуть в мусорку.

– Оставь себе.

– Но вы же сказали…

– Инсанабили она… давно уже болеет на шизофрению. Это надо было признать еще тогда. И все же если она сказала, что ответит на любой твой вопрос, она сдержит свое слово. Это может нам помочь если они снова что-то учудят.

– Ладно, я подумаю над этими загадками.

И напоследок как назло достался самый активный пациент – Артист.

– Итак, сегодня ты перескочил через голову Забывашки, это может подтвердить парочка дежурных врачей. Объясни, зачем ты это сделал?

– Моя жизнь – это шоу! – Он не обращал никакого внимания на слова доктора.

– Но втягивать в это других людей не стоит. Знаешь, ведь Картер уже предупреждал тебя.

– Да, как Гудини из ящика прямиком на сцену…

Артист поставил на стол доктора фигурку из подставки для ручек. Майлз равнодушно посмотрел на этот «шедевр», а вот Джорджу он показался знакомым.

– Это модель ракеты «Стрела»?

– Да, за исключением двигателя.

– Точно, те жутко дорогие игрушки, которые выпускали лет десять назад. – Майлз повертел ракету в руках, но, на удивление, она не распалась. – Не понимаю, зачем детям нужна была эта запускалка?

– Она летела в небеса, как настоящая стрела, а еще оставляла за собой дымовой след. Но стоила и правда дорого… Еще один фокус?

– Нет, даже не ду…

Джордж не понял, что случилось, а Майлз попытался схватить Артиста, но тот уже рванул к шкафчику с лекарствами. Ему хватило нескольких секунд, чтобы открыть замок (да, он еще, черт возьми, украл ключи!) и достать оттуда флакон с лекарством и упаковку таблеток.

– Тише, Артист, успокойся, покажешь фокусы пациентам, развеселишь их. У нас нет времени чтобы…

Он опять не дослушал до конца: открыл упаковку таблеток и высыпал их на пол, после чего залил веществом из бутылки.

Майлз включил связь и попросил медсестру на том конце, чтобы она позвала Джейсона, а Джордж пошел разбираться с Артистом.

***

Рабочий день закончился на десять минут позже. Половина кабинета была облита лекарствами, которые пенились не хуже содовой с ментолом. Возможно, Артист и не был великим, как Гудини, но пакости выучил на отлично. Джейсон хорошенько долбанул его шокером и отправил в карцер, Майлз чуть не забыл выписать рецепт, после чего поблагодарил Джорджа за то, что хоть попытался сдержать этого ненормального.

– С ним такое часто бывает: сидит спокойно и «бац!» вдруг ему хочется веселиться. Обычно, страдает намного больше мебели и препаратов. Еще одно исключение.

Несмотря на то, что Джордж опоздал, на ужин они с Бобом пришли одновременно. Видимо, у брата тоже были проблемы с пациентами. Они не хотели между собой говорить: оба были уставшие и злые. Это впервые они молчали не из-за ссоры.

Комментарий к 5. Осложнения

две части до конца этого дня

========== 5.Осложнения часть 2 ==========

Вчерашние события сегодня казались Бобу просто сном. Великое изобретение? Тайная лаборатория в подвале? Неплохой такой сон, если бы не разговор с Картером, который состоялся после того, как Механик перешел в «спящий режим».

– После обеда спускайся в подвал, другие уже знают, что делать, они тебе объяснят.

– А как же еще два пациента?

– Я сам с ними справлюсь.

– Забывашка и Штейн… – Уточнил интерн имена пациентов, взглянув на список.

– Да, пожалуй, Штейн будет последним. – Задумчиво ответил Картер.

В голову Гарлоу закралась такая странная мысль «пациент по кличке Штейн действительно потомок того самого Штейна? И у него тоже есть жуткая лаборатория с ужасным монстром? Класс, вот бы увидеть ее и показать родителям, чтобы они поверили в то чудовище, которое так часто пугало нас с братом». Идиотская мысль, он бы подумал так в детстве, а сейчас… Такой идиотизм мог бы ляпнуть только Джордж. Какая-то часть Боба хотела поговорить с этим чудаком в нерабочее время, но ведь он тут чтобы учиться, а не болтать со всей больницей! А вот его брат… И правда, пусть лучше поболтает со Штейном, чем снова полезет в морг. Они ведь близнецы, порой даже думают одинаково, и эта мысль точно пришла и к нему.

– Кстати, мы можем поговорить с больными вне рабочего времени?

– После 7 часов работы с ними?! – Картер смотрел на него так, будто он предложил построить ракету из хлеба и полететь на ней в космос. – Это не запрещается, но еще никому не хотелось провести с ними больше отведенного времени.

– Я так на всякий случай… для брата.

– Если ему будет нечего делать и он не устанет после рабочего дня, может поговорить с ними, главное чтобы никто не спутал его с тобой.

Он попытался узнать, почему же его брата не допустят к такой работе. Картер утверждал, что оба они несомненно талантливы, но Джордж легкомысленный и не особо готов к опасным ситуациям. Так и прошел первый прием за сегодня. Хотя, даже если бы они отвлеклись от разговора и поговорили бы с Механиком, он бы ничего не ответил.

Следующим привели 13-го, чье присутствие ну никак нельзя было игнорировать. Он очень сильно нервничал и боялся сделать лишнее движение, напрочь отказывался подходить к врачам, но и не убегал. Когда Картер приказал ему сесть на кушетку, тот спокойно сел, сложив руки на коленях. Одна рука сжимала другую, на запястьях появились едва заметные синяки.

– Ну что, сегодня пробуем иглоукалывание. – Заявил Картер, доставая из шкафчика набор иголок.

Никакого дерганья или криков. Боб просто стоял рядом и наблюдал. В 13-го начали вгонять иголки.

Его глаз слегка дергался, а рот скривился в отвратительной гримасе, и все же он сидел смирно. Интерн пару раз делал шаг в его сторону: ему казалось, что пациент вов-вот рванет в неизвестном направлении или заорет от боли, но его страхи были напрасны.

И вот очередь дошла до рук.

– Прошу вас, доктор, не надо.

Картера явно обрадовало то, что к нему обращались как положено.

– Это часть лечения, будет не больнее чем на голове или на шее.

– Не поможет. Просто пропустите эту часть процедуры.

– Потому что тебе так захотелось? А если захочешь кого-то убить, мне тебе нож в руки дать? – Время терапии подходило к концу, поэтому Картер прекратил разговаривать и одним движением положил руку 13-го на столик около кушетки.

– Вам лучше знать. Я могу причинять боль другим, но хоть пытаюсь этому сопротивляться.

Иголка пронзила его кожу и вошла почти до основания. Пациент опять скривил отвратительную гримасу, но стоило доктору потянуться за другой иглой, как страхи интерна сбылись: 13-й вскочил с кушетки и хорошенько врезал Картеру.

Недолго думая Боб схватил снотворное и, подойдя к пациенту со спины, вколол содержимое шприца.

13-й почувствовал, как перед глазами поплыли темные пятна, а ноги подкосились.

– Это не я…я не контролирую… – Промямлил парень, и упал на пол.

– Такой верзила мог бы и череп проломить. – Говорил Джейсон Картеру, когда тот прикладывал лед к распухшему глазу. – Повезло вам еще.

– Но этому больному точно нет. Отведи его в карцер.

– Само собой разумеется. – Пожал плечами санитар и, пускай с небольшим трудом, понес больного на нижний этаж.

После буйного 13-го пришла никакущая Зэд. Сегодня электротерапия не производила на нее вообще никакого эффекта. У девушки уже пошла пена изо рта, а ремни на стуле едва сдерживали конвульсии, но лицо оставалось таким же безжизненным.

– Ты чувствовала хоть что-то? – Спросил Боб, когда девушка немного отошла от терапии.

– Аааа уууоооаа оол. – Ответила Зэд, и закатила глаза вверх.

– Терапия нарушила ее речевые функции.

– Возможно, а может и нет. – Картер просканировал мозг больной тем же устройством, что и Радость. – Так и думал. Ее мозг работает как и прежде, процедуру мы прервали до того, как начались необратимые изменения.

– Тогда что же это?

– «Болезнь зомби», как ее любят называть в народе. Перешла в следующую стадию. Увы, нужно прописать ей двойную дозу, чтобы хотя бы остановить это, но вряд ли уже получится вылечить. Похоже, морг нам в скором времени все-таки понадобиться.

«А Джордж словно чувствовал это» – еще одна идиотская мысль, которая посетила Боба.

Зэд так же забрал Джейсон. Правда, нести ее было легче.

Следующей порог кабинета переступила Хамелеон. Она пожала руку Картеру и Бобу, а затем послушно села на кушетку. Для нее доктор нашел не самый приятный способ лечения – кровопускание. Она тоже послушно сидела и терпела, будто все они сговорились молчать, или же у каждого были причины.

13-й боялся врезать врачу и попасть в карцер. Не мог ли он контролировать своих действий, или же просто давно руки чесались не ясно, но он явно пытался успокоиться. Зэд всегда молчала и не реагировала на боль, это ее болезнь. А Хамелеон… это тоже как-то было связано с ее болезнью, с теми правилами, которых она должна была придерживаться.

– Если начнешь терять сознание говори, только обморока и смерти нам тут не хватало! – Предупредил Картер, проводя скальпелем по рукам, но не задевая больших вен.

Боб внимательно наблюдал за ней. Она кусала губу, пытаясь не терять сознания из-за боли, но молчала. Она несколько раз медленно опускала голову, словно засыпая, и резко поднимала ее вверх.Все равно молчала.

– Хватит, она уже еле держится. – Предупредил Боб, когда девушка вновь начала впадать в подобие сна. – Почему ты молчишь?

– Нельзя говорить, что тебе плохо

***

если мама с папой узнают что я порезался, перелазя через разбитое окно, они меня накажут.

– А точнее нас.

Они стояли посреди старого детского садика – очень популярного места для сборищ старшеклассников-алкашей. Тут так часто бродили дети и подростки, что для призраков, маньяков и бомжей просто не оставалось места. Кстати, дети считали это неким испытанием на храбрость – принести из садика кусок кирпича или плитки. Именно это и делали братья Гарлоу, веть третьеклассников никто не воспринимал всерьез.

Взрослые считали это место опасным: они заколотили окна и двери, а еще попросили бабку из соседней многоэтажки следить за садиком. Все дети знали, что она не может стоять там вечно, хотя бы на сериал должна делать перерыв, но почему-то бабка там была всегда.

Джордж и Боб нашли единственный действенный способ: пролезть через окно другой стороны здания. Правда, из его рамы торчали осколки стекла и один из них таки порезался.

– Давай вытащим осколки.

Джордж напуганно посмотрел на свою руку, в которой застряли два осколка. Один большой, другой маленький, как заноза.

– Больно будет.

– А когда рука начнет гнить будет еще больнее.

Братья вспомнили тот мультик, что показали им на Основах Здоровья. Жуткие микробы так и норовили забраться под кожу через мелкие трещинки, а тут целая рана. Нет, в мультике никто не гнил и не умирал от заражения крови, это им рассказала уже мама, чтобы сыновья не спешили сдирать коленки и набивать шишки.

– Хорошо, только сделай ты, я боюсь.

– Ладно, ладно. – Боб не думал, что это так сложно: осколки вошли неглубоко. Он быстро вытащил из руки кусок стекла поменьше.

– Ай! – Джордж резко дернул рукой и напугано посмотрел на брата, он был готов расплакаться.

И вдруг Боб осознал, что вытянуть осколок было проще простого, но не причинить при этом боль – невозможно.

– Потерпи еще немного. – Второй осколок он вытягивал медленно.

– Боольно! – Джордж чувствовал, как острые края вновь режут его рану, и эта боль растекалась по всей ладони.

– Все. – Боб откинул злосчастный осколок на землю и достал из школьного рюкзака бутылку воды.

– Сейчас смоем кровь и все будет хорошо.

И правда, когда рану промыли, огромный порез оказался просто двумя небольшими точками. Боб так же достал кусок ткани, которую принес на урок труда, и перемотал рану своему горе-брату (вряд ли тогда это можно было назвать перевязкой).

– Меня будто вампир укусил. – Сказав это, младший брат рассмеялся и боль понемногу начала утихать.

К большому удивлению братьев, мама не отругала их, а с Джорджа еще две недели не сводила глаз, но ее взволнованное лицо навсегда отбило желанье лазить по заброшкам.

***

– Нет ничего страшного в том, чтобы сказать, что тебе плохо. – Вдруг заявил Боб, вспоминая лицо расплакавшегося брата. – Чем больше ты это скрываешь, тем хуже. Еще несколько минут, и могла бы умереть.

– А если бы родители заметили расстройство, когда оно началось, то все могло бы закончиться несколькими сеансами у психолога. – Равнодушно добавил Картер, перевязывая раны.

– Вы правда так думаете?

– В любом случае, мы этого уже не узнаем. Боб, позови Джейсона.

– СТОЙТЕ! – Уже второй пациент за сегодня вскочил с кушетки. Картер на всякий случай сделал шаг назад. – Это дядя Томми, он просил меня быть хорошей девочкой, быть ПОСЛУШНОЙ девочкой, и не рассказывать секреты. Он…он просто должен был меня наказать, чтобы я больше не бросала мяч в его двор. Это наказание длилось год, и каждый раз, когда я делала что-то не так – продолжая говорить, она начала плакать, потом слезы начали душить и довели до кашля. Картер уже вызвал Джейсона. – и когда это закончилось я уже не могла прекратить, потому что он обещал следить за мной и снова наказать. – Закончила она, вытирая слезы.

– Сегодня никаких таблеток, только успокоительное. Можешь не рассказывать это, Хамелеон, дело о педофилии быстро разлетелось по маленькому городку, и попало в историю твоей болезни еще до того, как ты пошла в школу, так что не напрягайся. – Холодный голос Картера заставил ее еще сильнее расплакаться, именно в таком виде Джейсон увел ее в палату.

Грусть начала свой визит с перепадов настроения, после чего Картер и ей назначил иглоукалывание. Пациентка впала в такую депрессию, что от отчаянья уже сама указывала доктору, какие иглы куда колоть. («А еще она должна была часто такое видеть, чтобы все запомнить» – добавил про себя Боб). В общем, Картер прекратил процедуру раньше, похоже, он начал чувствовать себя пациентом, а она себя – врачом. Только Боб остался на своем месте – интерна.

========== 5. Секреты ==========

Боб стоял в лифте и только когда тот остановился понял, что они уже не в коридоре. Пару минут назад он подходил к двери второго кабинета Картера, а потом Рейган схватил его за руку и молча поволок в лифт. Где-то там был момент, где санитар посмотрел на бейджик, но у интерна это выпало из головы.

Они оказались в довольно большом подвальном помещении, будто еще одно крыло морга, которое отгородили. На удивление тут не стояло кучи компьютеров или полок с химикатами: только шкафы с какими-то бумажками, небольшой обеденный стол с парочкой стульев, чуть подальше стол для лабораторных исследований и гроб.

Вот это поразило Гарлоу больше всего. Может, они тестировали что-то на теле? Да вот только гроб был железным, а на крышке виднелись три отверстия, к одному из которых был прикреплен провод, а к другому – капельница.

– Чудаковатый вид у этой штуки, не так ли? – Спросила Алиса.

– Железный гроб… – Все, что смог сказать Боб.

– Его изобрели таким задолго до гробов это просто совпадение. Подойди ближе, я покажу, как это работает.

Интерн сделал несколько шагов вперед, потом его снова подтолкнул Рейган. Бобу казалось, что из этого гроба вот-вот должно что-то выскочить. Чего он там боялся в детстве? Чудовища Франкенштейна из фильма «Ван Хельсинг», который они с братом как-то посмотрели в вечернее время? Ну, тот хоть сразу снял капюшон и дал понять, что он такое, а это… Что вообще можно было туда поместить?

– Данное…существо нуждается в подпитке кровью, тут, думаю, все понятно.

Боб кивнул. Существо. Так оно реально живое, чем бы эта хрень не являлась, оно живое!

– Оно не может разговаривать, только посылать электронные импульсы, поэтому для общения с ним мы используем вот это устройство. – Медсестра указала на небольшой калькулятор около гроба. По крайней мере, Гарлоу он напоминал калькулятор. – Картер считает, если ты сумел запустить устройство, то тебе стоит с этим пообщаться. Рейган проследит, чтобы ничего не случилось, а мне нужно еще закончить кое-какие дела.

Она отпустила Боба и отправилась к лифту. Бедняге показалось, что земля уплыла из-под ног. Рейган стоял рядом, но все же держался на расстоянии. Да, всего лишь пять шагов, но ближе он не собирался подходить. Эти пять шагов разделили помещение на две зоны, и Гарлоу остался с существом один-на-один.

«Здравствуйте.» – Первое, что он ввел на клавиатуре после кода.

«Добрый вечер, мистер Гарлоу, как вам работа?»

«Все хорошо.»

«Не возникало никаких осложнений?»

«Возникали. Некоторые пациенты сегодня были очень активными, другие впадали в какой-то транс»

«Это совсем не осложнения, наоборот. Вам же легче работать, когда никто не рвется убежать или причинить вам вред. Хотя, реакция некоторых крайне непредсказуема. Дайте мне время освоиться, и таких выходок больше не будет»

«Но как же мы сможем их вылечить, если они отказываются идти на контакт?»

«На счет этого не волнуйтесь. Когда все будет сделано, они выздоровят за один день, и смогут пойти на все четыре стороны.»

Боб хотел набрать еще одно сообщение, но существо опередило его.

«Вы не верите, что я смогу помочь им? А верили ли вы вообще, что я могу существовать? Что это будет не очередной аппарат УЗИ или рентгена, а железный гроб?»

«Нет, не верил»

«Но ведь это оказалось правдой. Сомневаться хорошо, сомневаться полезно, мистер Гарлоу. Проверяя информацию мы можем многому научиться, или даже открыть что-то новое, но сомневаться насчет меня глупо, вы просто зря потратите свое время.»

«Тогда скажите мне, когда вы их вылечите? что для этого нужно сделать?»

«Для начала вам стоит пойти в столовую, мистер Гарлоу, и отвести вашего непутевого брата в его комнату. Не стоит посещать морг без веской на то причины»

Экран погас. Боб еще несколько секунд сомневался, но интуиция подсказывала, что брат действительно мог найти себе приключений. В конце концов, до последнего сеанса должно было оставаться еще около получаса, а чего ему стоило подождать Джорджа в коридоре?

– Мне нужно идти. – Сообщил он Рейгану.

– Узнал что-то важное?

– Только то, что это… – Он запнулся, не зная, как назвать это. У него вообще есть пол? Оно призрак или состоит из плоти? Может, о нем надо говорить в множественном числе и этого много?

– Это, существо, создание, называй как хочешь.

– Ну это нечто, оно планирует вылечить всех больных, только сначала нужно что-то закончить. Оно так и не сказало мне…

– Ничего важного. – Прервал его санитар. – Возвращайся в свою комнату, Гарлоу, на сегодня твоя работа окончена.

***

Майлз удивленно смотрел вслед своему интерну, который, сразу после окончания сеанса, пулей выбежал из кабинета. Джордж же думал, что он медленно и неторопливо отправился к моргу. Он зашел в лифт, нажал кнопку и терпеливо ждал, пока кабина спустится в подвал. Гарлоу надеялся, что уборщицы (или, что еще хуже, врачи) сейчас ужинают или просто отдыхают. Его ожидания оправдались: морг пустовал.

Выйдя из лифта, Джордж пошел прямо по коридору, оставляя прачечную позади.

– Убирайся отсюда, пока не поздно!

Джордж напугано осмотрелся по сторонам. Послышалось, никого нет. Он боится, вот его сознание и предупреждает его. Возможно, это просто мысль… Слишком громкая мысль, которая будто прозвучала на самом деле.

Быстрый шаг переходит в невероятно медленный, когда он наконец-то доходит до морозильников. Такое чувство, что их холод его замедляет. Наверху слышатся шаги, топот, стуки. Это все пациенты – развлекаются перед отбоем. Или что они там делают почти весь день?

Их комнаты находятся прямо над моргом. Интересно, знают ли они об этом? Если бы его водили по кабинетам каждый день, он бы понимал, что где-то должен быть морг, и он точно не за одной из дверей карцера или приемной доктора. Там была еще операционная, два коридора, которых больные никогда не видели, а тут просто прачечная. И все же что-то ему подсказывало, что они знали.

– Неудачная операция, я не виноват! Он проснулся раньше времени и начал вырываться!

– Что же ты поделаешь, иногда они умирают от передоза.

– Всунула болт прямо в сердце. Увы, суицид.

– Она просто уперлась лицом в мягкую обивку, и задохнулась…

– Выпал из окна, при попытке побега.

Мыслей стало слишком много, они закружились, словно ураган, и потянули за собой в другой морг. Морг, в котором лежали все эти девушки и парни. Ни возраста, ни цвета волос, ни голоса, ничего. Просто безмолвные фигуры под простынями, которых отличали по биркам.”умер от…» это все, что могли сказать трупы на опознании, больше от них ничего не осталось.

Джордж потянулся к одному из них. Его рука сжала край простыни, потянул на себя…

И та самая камера открылась. Его рука все еще крепко сжимала ручку, а вторая медленно тянулась внутрь. Пальцы ощутили холодный шелк, он поднял предмет, и посмотрел внимательнее.

Галстук.

Шелковый галстук черного цвета, правильно завязанный, но слишком туго затянутый. Его край был обрезан, а сам он уже задубенел от холода.

(А вы знаете, что произошло с предыдущим психологом?)

Некоторые предпочитали носить белые халаты, другие же ограничивались официальным костюмом. Все таки ты должен найти общий язык с больным, будто ты его старый друг.

(ХОТИТЕ УЗНАТЬ?)

И, вполне возможно, просто кто-то забыл его здесь, или какая-то дура перепутала сушилку с камерой морга, или Федор решил пошутить. Хорошая шутка, если бы не одна маленькая деталь.

Он повесился.

Гарлоу будто током шибануло: он отшвырнул этот галстук в дальний угол и рванул к лифту, судорожно нажал кнопку верхнего этажа, а когда выбежал в коридор там его ждал…

– Хэй, братишка, приведение увидел? – Боб старался сказать это как можно спокойнее.

– Нет, там просто куча грязной одежды, Эверест целый. Да что они там себе думают, эти уборщицы?

Оба брата успокоились.

«Просто шутка» – Подумал Боб.

«Он поверил» – Подумал Джордж.

В тот момент их связь почему-то не сработала, и понять, что что-то не так, старший брат не смог.

***

Фух, ну и денек. Пациенты сошли с ума, и я, кажется, тоже, раз разговаривал с существом из железного гроба. Ну, когда-то люди считали движущиеся картинки фокусами демонов, а теперь с радостью ходят в кино. Я не имею ничего против этих открытий, смущает только одна вещь: оно живое, ОНО ЖИВО! Даже испуг моего брата не сравнить с тем, что я пережил, когда понял это. Хорошо, что не заорал на все помещение, иначе выгнали бы с работы.

Кстати, Джордж… Ох, он не мог так корчить рожу ради прикола. Надо спросить его об этом, но сейчас уже слишком поздно.

Боб говорил, внерабочего времени можно пообщаться с пациентами. Пожалуй, от этого будет больше пользы, чем от брождения по моргам. Как можно было забыть его галстук в той камере?! Он же был на его шее, они снимали его перед похоронами, верно? Будто кто-то специально его туда положил. Нет, не его, просто оборванный галстук. Видимо, кто-то узнал, что я утром ходил в морг, и решил меня разыграть.

Возьми себя в руки, Гарлоу, ты должен лечить психические заболевания, а не сам сходить с ума.

========== 5.У нас в голове ==========

Историк и Механик поочередно исчезли за дверями, остальные же могли только догадываться, кого позовут следующим. Убедившись, что ее точно никто не звал и не выволочет из палаты силой, Соломка вышла в коридор пациентов.

– Как спалось, Спящая Красавица?

Голос этот был чем-то похож на ее собственный, только немного тоньше. Сегодня он звучал с ноткой укора, но по сравнению с другими днями она была очень доброй.

– Хорошо. – Ответила девушка. И правда: одна ночь без ее зеркальной подруги многого стоила.

– Что ты этим хочешь сказать? Неужели, тебе ничего не мешало заснуть?

Соломка промолчала. Ее глаза искали то, что могло бы отражать, пока руки дергали края смирительной рубашки.

– Да ладно, я знаю, что ты всеми силами стараешься вытолкнуть меня из своей жизни, и была несказанно рада, когда я заткнулась на одну ночь. Упустим это сегодня и я спрошу снова: тебе хорошо спалось?

– Нууу…один голос мне все равно мешал.

– Значит, ты тоже это заметила, да? Неплохо, как для жалкой выскочки.

– Заметила что?

– Ни что, а кого. Это. Оно уже давненько тут находиться, но почему-то решило заговорить с нами именно сейчас.

– И ты… – Она задумалась, стоит ли задавать этот вопрос. – боишься его?

– Боюсь? Конечно, боюсь! Но не думай, что я этому интересна. Оно ищет живых людей, так что вряд ли у вас выйдет договориться…

– О каком договоре может идти речь?! – Такой ответ удивил Астрал. Соломка почувствовала это по характерному треску стекла. – Оно же хотело выпить мою кровь. Давай убежим от сюда, Астра, не знаю как, просто убежим, пока оно не пришло прямо в палату и…

Девушка расплакалась. Астрал пыталась привести ее в чувства, так на запястьях Соломки появилось еще несколько синяков. Астри… это так по-идиотски она ее называла, когда считала своей подругой. Они ведь все еще были связаны, и если Соломка останется тут, если она умрет, то Астрал тоже рассыпаться на мелкие кусочки. Но если наивная принцесска думает, что девушка из зеркала будет помогать ей сбежать, то она ошибается. Пускай помогут другие пациенты, у нее другой план.

– Соломка, что с тобой? – Хамелеон подошла к больной и обняла ее (как это было возможно одной рукой) и начала успокаивать. Астрал ушла. Пока что не время.

***

Вернув в коридор больных Историка и Механика, санитар забрал от туда 13-го. Сначала все напряженно ждали, кто будет следующим, потом расслабились, мол теперь их будут уводить по одному.

– Радость и Грусть сегодня в карцерах, наверно, забрали кого-то из них. – Сказал Штейн, и все хорошее настроение испортилось.

Хорошо было только Артисту. Он продолжал проделывать свои невероятные фокусы, да и вообще у него все было замечательно.

– Эй. – Сделав сальто в воздухе (и чудом не сломав себе шею) парень посмотрел на Инсанабили.

– Чего тебе?

– Сегодня ночью пробуем очередной план побега.

Он никак этого не ожидал. Его репетиции нового номера только начались, он должен еще подготовиться, а только потом выступать перед публикой.

(Зрители должны ждать фокусника, а не наоборот)

– У тебя же рука и Штейн…

– Ему уже легче. Как обычно подойди к двери палаты через час после отбоя.

Она уже развернулась, и собралась предупредить следующего больного.

– Нет. – Резко ответил Артист, но все еще не слишком громко, чтобы не услышали санитары.

– То есть ты не будешь…

– Неа. Мне еще надо кое-что закончить, всего пару номеров, попробуем ну… недели через две.

– Две недели?! О конечно, ведь другие только и мечтают о том, чтоб их били шокером, сажали в карцер и кормили таблетками еще две недели! – Она чуть не заорала, но вовремя остановилась.

– А кто сказал, что они должны ждать? Идите без меня! Как только я смогу разгадать фокус Гудини, убегу от сюда на счет три.

– Ладно, это твое решение. – Все еще шокированная она пошла оповещать других больных.

Артист вернулся в свою палату, чтобы никто больше не мешал ему репетировать. Внутренний голос заликовал: репетиции продолжаются! Если эта девчонка слушает своих воображаемых друзей, почему он не может их послушать?

***

Грусть отвели обратно в палату, забрали Зэд и Чужую. 13-й так и не вернулся, естественно, его отвели в карцер. Но почему-то у Историка проскочила такая мысль, что он

(умер)

получил более серьезное наказание. Парень даже подошел к двери и посмотрел в сторону карцеров: 13-й тоже смотрел в окошко. Заметив Историка, он помахал ему рукой, после чего медсестра заметила его взгляд и закрыла окошко карцера.

Историк отошел от двери и сел на диван. Его глаза устремились в безупречно белый потолок. Он сбился. Впервые за все те годы, что парень рассказывал истории, он забыл, забыл, что было дальше. Куски памяти, пускай и очень редко, начали от него убегать, а потом возвращаться, как блудные псы. Он уже хотел поверить в свой диагноз: шизофрения, но первое воспоминание из этой больницы никогда не покидало его головы.

– Ты отдохни немного, расслабься. Знаешь, пап, в твоем возрасте это нормально. Полечись месяцок другой, а мы пока присмотрим за твоей квартирой. – Его дочь и ее новый кавалер не были очень убедительными, по крайней мере для него, не для доктора.

Тогда ему было почти сорок лет. Тридцать восемь или девять… Но вообще он выглядел куда моложе своего возраста, и даже в больнице продолжал заниматься спортом (если так можно было назвать занятия в импровизированном спортзале с кроватью вместо турника) и не особо буянил. Он не был да и сейчас не является таким крепким амбалом как Джейсон или 13-й, но и дряхлым старикашкой его нельзя назвать.

Он не больной, и это Историк помнил всегда. Просто его единственная дочь спихнула его в больницу, чтобы забрать себе квартиру. Возможно, это прозвучало дико (наверно, это была единственная безумная мысль в его голове), но он не мог ее засудить за такое, просто потому что любил. Как и Забывашка не мог забыть свою «Принцессу», так и он помнил ее в детстве: хорошая миленькая девочка все еще просила его рассказать сказку на ночь или сводить ее в зоопарк. Казалось, только вчера она обещала его защищать, как и он ее от монстров из-под кровати.