Текст книги "Звезды южного неба"
Автор книги: Элизабет Хэран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц)
– Ох, Кайли, да вы просто чудо! Как замечательно здесь убрались! – воскликнула Эстелла.
Раковина и стол теперь были безупречно чистыми, пол вымытым, плита чуть ли не стерильной – нигде ни пылинки. Кайли даже успела помыть окно, и вид у нее был уставший. Девушка молчала, и Эстелла немного смешалась:
– Даже не знаю, как вас отблагодарить…
– Здесь больше не пахнет, и муравьев тоже нет, мэм, – сказала Кайли, вся мокрая от пота. – Но к мухам вам придется привыкнуть.
– Я просто куплю побольше липучек! Теперь вам нужно отдохнуть, Кайли. Вы столько всего сделали! Даже не могу сказать, как я вам благодарна.
– Да, мэм, я устала. Но если хотите, могу прийти завтра.
– Это же будет ваш выходной! Я сама справлюсь…
Кайли улыбнулась.
– Я собиралась на несколько часов съездить домой, если Майкл Мерфи сможет захватить меня с собой.
– А как далеко ваш дом?
– Пятьдесят миль. Моя мама и вся семья до сих пор живут в миссии Непабанна.
– Они наверняка будут рады вас видеть, – улыбнулась Эстелла. – Кстати, я хотела спросить вот о чем. Чарли Купер в своем баре готовит обеды?
Девушка рассмеялась.
– Готовит, но меню у него очень незатейливое, почти как у нас в больнице: сэндвичи с консервированной говядиной, бифштексы или отбивные из барашка с жареной картошкой.
– И никаких салатов или овощей?
Глаза Кайли расширились от удивления, и она отрицательно покачала головой.
– По выходным ему помогают на кухне Филлис Эдвардс и Марджори Уайтмен. Когда у нас проходят скачки, в город с пастбищ приезжает много женщин, и еда в баре у Чарли бывает более разнообразной, потому что они привозят с собой овощи, которые сами выращивают.
– И когда же следующие скачки?
– Через пару месяцев.
Эстелла Лофорд почувствовала разочарование. Так долго ждать! Ей ведь нужно было познакомиться с людьми, работающими на дальних пастбищах.
– А почему никто в городе не выращивает овощи на продажу?
– Тут и для себя-то трудно их растить, потому что воды совсем мало. А вот на большинстве пастбищ есть свои скважины, чтобы поить скот, поэтому там можно выращивать больше овощей.
Хотя ей никогда не приходилось делать этого раньше, Эстелла засучила рукава и принялась за уборку остальных комнат. Она сняла шторы в гостиной и постирала. Так как оборудованного места для сушки белья на дворе не оказалось, молодая женщина, как следует отжала их и повесила обратно. У нее было мало воды, и она не смогла прополоскать шторы так, как ей хотелось бы, поэтому с них на пол капала мутная вода. В доме было так жарко, что Эстелла решила, что уже через час они будут сухими, тем более что в окна дул теплый ветер. Затем она сняла простыни и покрывала с кровати в свободной спальне и тоже постирала, а воду после стирки использовала для того, чтобы помыть полы, так как Кайли велела ей экономить. На полуденном солнце постельное белье высохло за двадцать минут, и Эстелла снова застелила кровать. Она радовалась тому, как дом постепенно приобретал жилой вид. Конечно, он не был похож на ее жилище в Англии, но оставаться на ночь здесь уже было можно. Посмотрев на часы, Эстелла увидела, что уже два часа пополудни. Молодой женщине так захотелось есть, что у нее снова закружилась голова. Она оставила свои хозяйственные дела и отправилась в гостиницу.
Эстелла Лофорд очень удивилась, не увидев в баре посетителей. По всей видимости, скотоводы с пастбища Ганнеда уже ушли. Чарли Купер мыл стаканы, ругая пыль.
– Я думала, ты к ней уже привык, – сказала молодая женщина.
Вздрогнув от неожиданности, дядя оглянулся.
– Привет, Эстелла, – он явно обрадовался тому, что сегодня вид у нее был намного веселее.
– Я просто умираю с голоду, – сказала Эстелла. – Что у тебя на обед?
– Могу пожарить бифштекс из баранины и яичницу, – ответил Чарли.
Эстелла так хотела есть, что была согласна на все, но все-таки спросила:
– А свежая говядина есть?
– Нет… А хочешь мясо кенгуру или эму? И то, и другое очень вкусно.
Дядя сказал это без тени улыбки, но Эстелла решила не рисковать.
– Мне хватит и сэндвича с консервированной говядиной. И знаешь, сделай, пожалуйста, два. Я все утро убиралась в доме твоего брата и теперь ужасно хочу есть.
– Так это же хорошо! Ты немного худощава для женщины… – Купер понизил голос, – в интересном положении.
– Все последнее время я ужасно страдала от утренней тошноты, но теперь, слава Богу, это, кажется, прошло, хотя я по-прежнему не выношу многие запахи. Вообще-то не знаю, почему это называется «утренняя тошнота»… У меня она в течение последних нескольких недель была весь день напролет. Я похудела, но при моих обстоятельствах это даже неплохо… я ведь пока не хочу, чтобы люди узнали о том, что я беременна.
– Извини, Эстелла, что тебе самой пришлось убираться в доме Росса.
– Мне с утра помогала Кайли. Она вычистила кухню, и теперь там все просто блестит!
– Как мило с ее стороны, – Чарли опустил голову, и Эстелла поняла, о чем задумался дядя.
– Чарли…
– Я пытался… пойти в его дом, Эстелла. Один раз даже поднялся на веранду и открыл входную дверь, но не смог войти. Меня испугала тишина. Росс был таким веселым и общительным человеком!.. Он очень серьезно относился к своей работе, но всегда смеялся и шутил, несмотря на то, что переживаний у него хватало.
Эстелла заглянула в его глаза, полные печали, и сразу поняла, что Чарли имеет в виду.
– Мы так прекрасно проводили время вместе, – сказал Купер. – Росс, конечно, пил меньше, чем я, но, пропустив парочку кружек, становился очень веселым. Ты не представляешь себе, как мне его не хватает….
– Нет, я понимаю… Чарли, я хочу извиниться, что вчера вечером вела себя так… так резко. Вы были так близки… К тому же в таких маленьких городках, как ваш, потеря одного человека, в особенности такого… человека, как Росс, – это огромная утрата для всех.
Чарли кивнул, а потом показал глазами на висевшую на стене фотографию.
– Там есть Росс… Снимок сделали как раз незадолго до того, как он умер.
Эстелла посмотрела на групповое фото, снятое явно в этом баре. У стойки стояли несколько мужчин, но она узнала Росса Купера – своего отца, потому что уже видела его на старой фотографии, которую ей дала тетя. Но здесь он, конечно, выглядел старше, чем на том снимке. Росс был стройнее, чем Чарли, и волосы у него не были такими седыми. Отец улыбался, но Эстелле показалось, что эта улыбка была немного грустной. Она обратила внимание на то, что у братьев одинаковые глаза, хотя цвет на фотографии разглядеть было сложно.
– У него глаза были такие же зеленые, как у меня? – спросила Эстелла.
– Да, – ответил Чарли. – Они у вас одинаковые.
Его собственные глаза увлажнились, и он отвернулся. Обоим стало неловко.
На заднем дворе послышались какие-то крики. Эстелла была уверена, что это голоса аборигенов. Она со страхом посмотрела на Чарли, но его лицо просветлело, и он выбежал из бара, оставив племянницу одну. Через несколько секунд Купер вернулся вместе с широко улыбавшейся аборигенкой, которую обнимал за плечи. Она была невысокой, полной, с пышной копной черных курчавых волос. Эстелла отметила про себя большие обвисшие груди женщины под просторным, довольно поношенным оранжевым платьем, и то, что у нее не хватает двух передних зубов.
– Эстелла, это Эдна, – Чарли с любовью посмотрел на аборигенку. – Эдна, это наш новый доктор для животных Эстелла Лофорд.
– Здравствуйте, мэм, – Эдна бросила на англичанку любопытный взгляд, а потом с улыбкой посмотрела на Чарли.
– Рада с вами познакомиться, Эдна, – ответила Эстелла, заинтересовавшись женщиной, которая явно только что вернулась с равнины вместе с другими членами племени.
Эстелла сделала для себя вывод, что раз Чарли так дружит с аборигенами, значит, они совершенно не опасны в общении.
– Ты мой мужчина, – сказала Эдна, хлопнув Чарли по груди, будто отмечая свою территорию.
– Так и есть, – ответил Купер, бросив на племянницу смущенный взгляд. – Эдна моя женщина, – сказал он, внимательно глядя на Эстеллу в ожидании того, какая последует реакция.
– Ох, – выдохнула она, растерявшись. – Я не знала, что ты женат.
– Женат?! Я?! Боже, да ни в коем случае! У меня с Эдной просто хорошие отношения. Когда она отправляется на равнину, я занимаюсь своими делами и не задаю лишних вопросов. Она меня никогда не пилит; мы не действуем друг другу на нервы, и нас не связывает никакая бумажка со штампом, что очень даже мне подходит.
– Ты хочешь сказать… что она… она твоя сожительница? – спросила Эстелла с возмущением.
– Ты говоришь это так, будто я делаю что-то преступное, Эстелла. С Эдной весело. Она без комплексов и не создает мне проблемы… и мне не нужно дарить ей цветы и конфеты… Вообще делать все эти глупости под названием «ухаживание»…
– Но женщинам нравится, когда за ними ухаживают! – воскликнула Эстелла с вызовом.
– А вот Эдне не нужна вся эта чепуха, – парировал Чарли.
Почувствовав, что «новый доктор для животных» не представляет для нее опасности, Эдна еще раз улыбнулась и вышла на задний двор, где, как услышала Эстелла, стала весело болтать с другими аборигенами.
Логика Чарли, или ее полное отсутствие, ошеломили молодую женщину. Она вспомнила, как тетя Фло говорила, что ее брат не меняет своих привычек и презирает всякие условности. Теперь она поняла, что имела в виду тетушка.
Эстелла решила, что самым лучшим выходом из создавшегося положения будет сменить тему, и сказала:
– Чарли, в доме Росса нужно столько всего сделать… А я даже не представляю, где мне взять краску, новое железо для крыши и доски для пола на веранде…
– В магазине Марти Эдвардса есть все, что тебе может понадобиться. Если чего-то не окажется, он сделает заказ.
– Это все, конечно, очень хорошо, но у меня проблемы с финансами. Мне нужно начать работать, чтобы получить деньги, на которые можно будет купить все эти материалы. Я хочу, чтобы дом выглядел прилично, когда… – она перешла на шепот, – родится ребенок.
– Я тебе вчера уже говорил, Эстелла! Ты возьмешь все в долг, а расплатишься, когда получишь деньги. Так все делают. Я бы тебе помог, но у меня тоже нет наличных… Если честно, я не вижу их иногда по нескольку месяцев кряду.
– Мне совершенно не нравится идея жить в долг.
Эстелле не хотелось объяснять, что именно долги стали одной из причин краха ее супружеской жизни. По крайней мере, так утверждал Джеймс.
– Но здесь это единственный выход! И когда ты сама начнешь работать, то не жди, что тебе будут платить наличными. Наличных у фермеров не бывает до тех пор, пока они не продадут свой урожай или скот. Ты несколько месяцев будешь бедной, потом на несколько дней разбогатеешь. А когда ты раздашь все свои долги, снова станешь бедной. Именно так здесь все и живут.
Эстелла совсем пала духом.
– Даже не понимаю, зачем я вообще собираюсь что-то делать. Никто здесь меня не принимает всерьез, не говоря уже о том, что никто не собирается платить мне за работу…
– Они считают, что ты здесь не останешься, Эстелла, – Чарли не стал говорить племяннице о том, что жители Кенгуру-кроссинг уже заключают пари по поводу того, сколько именно она здесь продержится.
Купер с облегчением вздохнул, когда понял, что Эстелла не заметила доску на стене за его спиной, на которой записывались ставки.
– Неужели? И сколько мне дал, скажем, Майкл Мерфи? Неделю? Две?
Не подумав, Чарли повернулся и посмотрел на доску.
– Две, – ответил он, а потом про себя чертыхнулся, потому что племянница заметила, что он сделал.
Глядя на эту доску, Эстелла прищурилась:
– Позволь именно мне стирать каждую из этих ставок, когда они прогорят.
Купер кивнул, считая, что у нее есть на это полное право.
– Если бы у меня были деньги или здравый смысл, я бы здесь не осталась. Посетители твоего бара вчера вечером уж точно не встретили меня с распростертыми объятиями, – сказала она.
– Тебе нужно немного обжиться здесь, Эстелла, и ремонт дома будет хорошим началом, – сказал Чарли, а про себя подумал: «Очень поможет и то, если ты будешь держать свое мнение при себе». – Тогда здешние жители поверят, что у тебя серьезные намерения, так ведь?
– Наверное, ты прав. Может быть, если я все-таки отремонтирую этот дом, они будут относиться – ко мне по-другому, поймут, что я собираюсь тут остаться, а потом, возможно, свыкнутся с мыслью, что я займу… место Росса, – она опустила взгляд, понимая, что никогда не сможет занять его место в сердцах обитателей окрестных пастбищ. – И все-таки мне не нравится, что я их обманываю. Думаю, мне нужно рассказать людям, кто я такая на самом деле. Хотя бы просто для того, чтобы посмотреть на выражение их лиц.
Чарли Купер испугался. Он и сам мог пострадать от этого. Жители Кенгуру-кроссинг поймут, что он все знал об Эстелле с самого начала, и разозлятся на него за то, что утаил это от них.
– Послушай меня! В таких городках, как этот, у всех есть свои секреты. Ты же не думаешь, что кто-нибудь будет жить в Кенгуру-кроссинг, если только у него нет причин скрываться от чего-то, что было в прошлом? Ты, как никто другой, должна это понимать.
С подобной логикой спорить не приходилось. Зачем кому-то жить на краю земли, если не надо что-то забыть или от чего-то бежать?
– Но здесь ведь нет опасных преступников, правда? – рука Эстеллы непроизвольно легла на живот, будто защищая ту крошечную жизнь, которая сосредоточилась там.
– Конечно, нет! Я не это имел в виду, а говорил о трагедиях, разбитой любви, о таких вещах, от которых пострадала и ты сама.
– Я не хочу, чтобы об этом стало известно, Чарли.
– Думаю, остальные чувствуют то же самое.
Эстелла подумала о Дэне Дугане и Майкле Мерфи.
Они были не совсем обычными людьми. У них, безусловно, есть свои секреты. Кайли казалась ей открытой книгой, а сестра Бетти – милой и дружелюбной старушкой. Но она еще не была знакома с ее мужем Кевом, с Филлис и Марти Эдвардсами, другими горожанами.
Эстелла задумчиво посмотрела на дядю.
– А сколько тебе лет, Чарли?
Купер удивился этому вопросу.
– Почти пятьдесят, – ответил он, распрямляя плечи и безуспешно стараясь подобрать свой «пивной» живот.
– Значит, ты не слишком старый для физической работы?
– Конечно, нет! – возмущенно воскликнул Чарли, но тут же осекся. – Постой! Это ты к чему?
– К тому, что сама я вряд ли смогу положить новые металлические листы на крышу. А поскольку мой приезд в Кенгуру-кроссинг – твоя идея, будет справедливо, если ты поможешь мне отремонтировать дом своего брата.
– А кто будет следить за гостиницей и баром? – выпалил Чарли, потому что мысль о физической работе на жаре привела его в ужас.
– Если главное твое дело в течение дня – протирание стаканов, думаю, что ты сможешь уделить несколько часов моему дому.
Чарли Купер скривился, но спорить не стал.
– Мне все-таки не очень нравится идея жить в долг, – продолжила свой монолог Эстелла, полная решимости найти выход из этого сложного положения, так же как Чарли был полон решимости избежать работы в доме брата. – А у Марти Эдвардса есть скот или домашние животные, которым, может быть, нужна моя помощь?
– Да нет… Если, конечно, не считать Звездочета… Но ему уже не поможешь.
– Звездочет! Позволь мне спросить, что это за животное, которое назвали Звездочетом? – молодая женщина надеялась, что это не бык породы брахман – с горбом, длинными ногами и большими складками кожи на шее, фотографию которого она видела в журнале по специальности.
– Звездочет был одним из лучших скаковых жеребцов в нашей стране.
Эстелла Лофорд успокоилась. Она любила всех животных, но лошадей больше всего.
– Он три года подряд выигрывал скачки в Кенгуру-кроссинг. Потом Марти свел его с очень сварливой кобылой, и конь как-то повредил себе спину. Росс пытался найти новые методики лечения, чтобы помочь Звездочету, но Марти был против нововведений. А потом… потом с Россом произошел несчастный случай… Марти хотел усыпить коня, но его покойная жена любила Звездочета, поэтому, думаю, он так и не решился это сделать.
– Есть много причин, по которым у лошади может болеть спина. Ты не знаешь, у коня что-то с костями или с мышцами?
– Понятия не имею. Я в таких вещах совсем не разбираюсь. Тебе нужно посмотреть в записях своего… в записях Росса. Он всегда делал пометки.
– Отлично! Я так и сделаю. Не знаю, смогу ли помочь Звездочету, но, думаю, взглянуть на него мне стоит.
– И не рассчитывай на это! Марти не позволит тебе осмотреть жеребца. Он слишком боится, что узнает плохую новость или что конь пострадает.
– Надеюсь, лошадь не мучается понапрасну. Где Марти его держит?
– На заднем дворе магазина… Но, Эстелла, он не разрешить тебе осмотреть коня.
– Поглядим.
Глава 8
Тедди Холл снял шляпу и почесал вспотевшую голову.
– Это уже моя пятая корова, у которой случился выкидыш, – сказал он. Ветер гнал пыль по загону, где лежало безжизненное тело недоношенного теленка, рядом с которым стояла его горевавшая мать. – Не могу понять, в чем дело, Джон. Не может же это быть совпадением…
Джон Мэтьюз, владелец соседнего пастбища, стоял рядом с Тедди у общей скважины.
– Я тоже не понимаю, что случилось, – ответил он. – У моих коров еще выкидышей не было, но все равно что-то определенно не так. Можно поговорить с другими владельцами пастбищ и узнать, не было ли у них тех же проблем… Или можно вызвать ветеринара.
Посмотрев на Джона, Тедди нахмурился.
– Нет смысла торопиться. Коровы могли съесть что-то не то. Во время засухи они иногда плохо соображают и начинают есть растения, к которым обычно даже не прикасаются. Например, аксирис или амарант.
– Может, конечно, и так… Но думаю, если спросить ветеринара, вреда не будет. Как и мы все, ты уже потерял достаточно коров из-за нехватки корма.
– Ты еще не видел замены Росса Купера. Она молода… до неприличия, этакая городская штучка, раздражительная, как… как коричневая змея. И еще она такая худышка. Первый порыв ветра выдует ее из загона, как облако пыли, – проговорил он с отвращением в голосе. – И я больше чем уверен, что у нее просто не хватит силенок помочь корове при сложных родах.
– Я все про нее слышал от Берта. Но могу повторить то, что сказал ему: может быть, это совсем неплохо, если она только что закончила университет. Зато должна разбираться во всех новейших вакцинах и заболеваниях…
– Ерунда! Что может знать человек из Лондона об австралийском скоте?
– Ты что, забыл, Росс ведь тоже приехал сюда из Лондона?
Тедди действительно это забыл. Росс так долго прожил в буше, что всем им казался австралийцем больше, чем аборигены.
– Может, и так… Но это было давно. И опыт ничем не заменишь. А у этой дамочки опыта никакого. Да я скорее сам во всем разберусь, чем послушаюсь ее совета. Она не пробыла в городе и пяти минут, а уже обозвала Дэна Дугана «безответственным».
– Ну да… мне говорили.
– Нам здесь такие не нужны. Чем скорее она уберется обратно, тем лучше.
– Может быть, и так, Тедди, но если эти проблемы с коровами будут продолжаться, то тебе понадобится помощь.
Эстелла решила сначала просмотреть записи Росса, а уж потом идти к Марти поговорить о Звездочете. Она уже пролистала их, когда наводила порядок в приемной и в небольшом кабинете Росса, и обратила внимание, что, когда дело касалось ведения медицинских записей, ее отец был таким же методичным и организованным, как с лекарствами и инструментами. Начав внимательно читать его записи, Эстелла заметила, что кроме данных о животных он вставлял туда небольшие забавные описания владельцев своих пациентов. Читая эти комментарии, она иногда непроизвольно улыбалась, так как в некоторых случаях казалось, что Росс считал, что его помощь больше нужна самим владельцам, а не их животным. Однако записи о Звездочете оказались совсем другим делом.
В них описывались сравнительно легкие повреждения и кожные заболевания, которые Звездочет перенес за несколько лет. Эстелле было приятно видеть, что Марти Эдвардс очень заботился о здоровье своего коня; фактически, судя по заметкам Росса, он носился с ним чуть ли не как с малым ребенком. Поэтому Эстелла не могла понять, что же изменилось в случае последнего заболевания Звездочета. Читая дальше, она обнаружила, что коня, собственно, никак и не лечили. Росс писал, что посоветовал Марти отвезти коня в Элис-Спрингс, чтобы сделать рентген, но у Марти не было денег ни на такую поездку, ни на такое обследование. Росс предлагал помочь с расходами, а Марти упрямо отказывался, и это говорило о том, что не деньги были главной проблемой. Очевидно, причина лежала гораздо глубже. Вчитываясь в записи Росса, Эстелла буквально чувствовала его глубокое разочарование. Его диагнозом было повреждение мускулов, а в комментарии отец написал, что видел, как конь повредил себе спину. По его мнению, болезнь животного вряд ли была серьезнее, чем простое растяжение мускулов или связок. Но он не мог понять, почему бедро и левая передняя нога Звездочета продолжали болеть.
Эстелла с облегчением узнала, что проблемы коня, скорее всего, связаны с повреждением мускулов, потому что такое заболевание она могла вылечить. Однако в записях Росса упоминалось о том, что Звездочет сильно нервничает и становится агрессивным, когда его касаются при осмотре. Это ее беспокоило – значит, у коня были или сильные боли, или он перенес психологическую травму, и тогда лечить его будет гораздо сложнее.
Отправившись в магазин Марти Эдвардса, Эстелла захватила с собой длинный список всего того, что ей было нужно для ремонта дома. Она очень надеялась, что сможет прийти с Марти к некоему соглашению, поскольку ей ужасно не хотелось влезать в долги, а кроме того, ее захватило желание помочь Звездочету. Это стало бы не только ее первым испытанием в роли ветеринара, что ее, безусловно, волновало и пугало… Но Эстелла очень переживала и за коня, который мучился от болей и не получал должного лечения.
Как оказалось, Чарли совсем не преувеличивал, когда говорил, что у Марти в магазине есть все. Эстелла с трудом пробралась по узким проходам между полками, забитыми всевозможными горшками, кастрюлями, кухонными принадлежностями, рулонами ткани, мешками с рисом и зерном, до прилавка, который, в свою очередь, был буквально завален упаковками с печеньем, сырами, специями и хлебом. Здесь она увидела Филлис – молодую женщину лет двадцати пяти – тридцати, с острыми чертами лица и черными волосами до плеч. Она как раз обслуживала какую-то покупательницу.
Тут же был и Марти – худощавый мужчина с каштановыми волосами. По всей видимости, он занимался бухгалтерскими книгами.
– Добрый день, – весело сказала Эстелла.
Марти и Филлис подняли на нее глаза, а покупательница обернулась. Они не спеша, внимательно и бесцеремонно оглядели ее с ног до головы. Такая бестактность поразила Эстеллу. Она пришла к заключению, что англичане явно более сдержанны в проявлении своего любопытства.
– Добрый день, – ответили они чуть ли не хором.
– Меня зовут Эстелла Лофорд. Я новый ветеринар, – сказала она, по очереди посмотрев на каждого из них. Она надеялась на теплый прием, но не удивилась, не встретив его.
– Знаем, – сказала Филлис. – Мы вас ждали.
Покупательница и Марти промолчали, но Эстелла ясно себе представляла, что они уже основательно ее обсудили.
– Я Филлис Эдвардс, это мой отец Марти. А это Марджори Уайтмен, жительница Кенгуру-кроссинг и заведующая нашей почтой. Муж Марджори – служащий банка «Квинсленд». Он управляет его небольшим филиалом, который располагается на почте.
– Рада с вами познакомиться, – ответила Эстелла. – Но, честно говоря, почты я здесь не видела.
Марджори бросила взгляд на Филлис и подняла брови.
– Мы находимся в здании, которое раньше было жокей-клубом. Но вряд ли вы об этом знаете, да? – Этот вопрос явно не требовал ответа.
– Нам не нужна большая контора, хотя я занимаюсь почтой двадцати пяти семей, живущих на пастбищах, а также жителей города и больницы.
На Эстеллу Марджори произвела впечатление этакой злой сплетницы, которая с нездоровым любопытством изучает почтовые марки на конвертах и старается угадать, что написано в письмах.
– Как вы устроились? – спросила Филлис. – Мы думали, что увидим вас раньше, что вы зайдете за молоком, или хлебом, или другими мелочами…
– С самого своего приезда она была в больнице, – ответила за Эстеллу Марджори, подтвердив ее подозрения.
– Ох, – воскликнула Филлис. – Вы заболели?
Марджори, Филлис и Марти выжидающе посмотрели на Эстеллу. Она не могла поверить, что они будут так бесцеремонно любопытны до чужих дел, и едва не сказала: «Это так, Марджори». Но казалось, что Марджори решила позволить Эстелле самой ответить на этот вопрос, явно надеясь добыть еще больше информации о новом ветеринаре.
– Я летела самолетом первый раз в жизни, и меня страшно укачало. Поэтому я ненадолго потеряла сознание. Вот и все, – ответила Эстелла, почти уверенная в том, что они разочарованы и надеялись услышать что-то более интригующее. Она была рада, что только Чарли известно о ее беременности.
– У нее такой странный акцент, да? – сказала Марджори Филлис, будто Эстеллы не было рядом. – Мне пора возвращаться. Фрэнсис подумает, что я заблудилась, – она хихикнула над своими словами. – Еще увидимся.
Марджори повернулась к Эстелле.
– Удачи вам, дорогая, – проговорила она, бросив на Филлис выразительный взгляд, который явно говорил, что удача Эстелле очень даже понадобится.
Собрав свои покупки, Марджори торопливо направилась к выходу.
Эстелла едва не потеряла самообладание и не выскочила из магазина вслед за ней, но потом подумала о Звездочете.
– Мне бы хотелось с вами обсудить кое-что, – обратилась она к Марти.
– Что именно? – спросил он, в упор посмотрев на Эстеллу своими холодными голубыми глазами.
Ей хотелось, чтобы он улыбнулся или говорил не так официально…
– Я…
Тут входная дверь снова распахнулась, и в магазин вошла молоденькая девушка-аборигенка.
– Привет, Филлис! – обратилась она к дочери Марти.
Эстелла заметила, что Филлис была не особенно рада девушке, поскольку, несомненно, ей было очень любопытно узнать, что же такое новый ветеринар хотела обсудить с ее отцом.
– Я снова потеряла свои карандаши, – воскликнула аборигенка, не дав договорить Эстелле. Ей было не больше пятнадцати, и она была долговязой, как все подростки, но все равно очень симпатичной.
– Ты опять опоздала, Кесси, – довольно резко обратилась к ней Филлис.
– Извините… – ответила Кесси, пожав плечами с таким выражением, будто считала, что приходить вовремя, куда бы то ни было вовсе необязательно.
Увидев Эстеллу, нового человека в городе, она стала рассматривать ее с откровенным любопытством.
– Эта дама – новый звериный доктор, Кесси, – сказала Филлис, совершенно не обращая внимания на бесцеремонность девушки.
– Привет! Я Эстелла Лофорд. Рада с тобой познакомиться, Кесси.
– Здравствуйте, мэм, – ответила Кесси, широко улыбнувшись и направившись за прилавок.
– Можешь идти, – сказал Марти своей дочери.
Филлис с явной неохотой повела девушку в заднюю комнату. Эстелла вспомнила, как Кайли рассказывала ей, что Филлис учит нескольких девушек-аборигенок читать и писать. В душе она приветствовала целеустремленность Филлис, особенно если Кесси являла собой пример того, как они «приходят и уходят», когда им заблагорассудится.
На стене за прилавком среди сотен рекламных объявлений Эстелла заметила три фотографии лошадей, пересекавших линию финиша на скачках, и на каждой стоял год проведения соревнований. Обратив внимание, что это были три года подряд, Эстелла вспомнила, что ей рассказывал Чарли о коне Марти. Она поняла, что на фото скачки в Кенгуру-кроссинг и что победитель на каждом снимке – Звездочет. Ей пришлось признать, что это великолепное животное – крепкий гнедой конь высотой около 190 сантиметров, с белым пятном на лбу.
– Чем я могу вам помочь? – спросил Марти, полный решимости отвлечь ее внимание от фотографий на стене.
– Мне очень многое нужно, – ответила Эстелла. – Я буду жить в доме Росса Купера, и там придется делать большой ремонт, – она протянула ему свой список.
– Понятно, – сказал Марти. В его тоне послышалось легкое неодобрение. Занять место Росса в качестве ветеринара – это одно, но захватывать его дом – это явно уже нарушение границ порядочности.
– Ведь приемная в его доме совершенно готова к работе, поэтому мне кажется естественным, что я буду жить именно там, разве нет? – сказала Эстелла в надежде изменить его мнение. – Уверена, что… что Росс был бы со мной согласен…
Бросив на Эстеллу возмущенный взгляд, Марти промолчал и внимательно посмотрел на ее список.
– Вы не написали размеры досок, которые вам нужны. Но я уверен, что почти все это есть у меня на складе. А чего у меня нет, могу заказать. На доставку может уйти неделя или две, но, в конце концов, нам все привезут.
– Хорошо, – Эстелла снова занервничала. – Я думала, мы можем с вами… прийти к соглашению.
– Похоже на то, что вы планируете остаться в Кенгуру-кроссинг, раз заняли дом Росса и его место ветеринара.
– Именно поэтому я и приехала сюда.
– Ну, может быть, и так. Но вы не будете первым человеком, который, увидев город, удирает отсюда.
Эстелла почувствовала, что краснеет. Если бы у нее был выбор, она бы поступила именно так.
– Если вы планируете здесь остаться, то я без проблем могу отпускать вам все товары в долг, – сказал Марти. – Я был бы рад, если бы вы смогли сколько-нибудь платить каждый месяц. Это, как говорится, помогает крутиться колесам бизнеса…
– Я не совсем то имела в виду.
– Ох! Тогда, думаю, вам лучше сказать мне, что вы имеете в виду.
Эстелла глубоко вздохнула. Марти оказался не самым дружелюбным человеком, с которыми она когда-либо встречалась, а его деловитая интонация заставляла ее нервничать.
– Насколько я знаю, дело в том, мне сказали, что у вас есть больное животное… скаковая лошадь, – она снова посмотрела на фотографии.
– Вы ошибаетесь, – холодно отрезал Марти.
Глаза Эстеллы расширились.
– Вы что, усыпили Звездочета?
– Нет! – Марти тотчас побледнел и опустил глаза в свои бухгалтерские книги. – Я не говорю о… о своей лошади… с незнакомцами. Поэтому, если вы не против…
– Я изучила записи Росса о нем и думаю, что смогу ему помочь.
Марти снова посмотрел на нее – его голубые глаза, кажется, даже посветлели от беспокойства и возмущения.
– Вы его даже не видели…
– Знаю… но сейчас ветеринария шагнула далеко вперед в лечении мускульных повреждений.
– У Звездочета не просто повреждение мускулов.
– Откуда вы знаете?
– Послушайте… ему никто не может помочь, поэтому, если вам нечего больше сказать… У меня много работы.
– Я понимаю, что вы чувствуете… но предлагаю свои услуги бесплатно… То есть, если у меня ничего не получится… Если я смогу вылечить Звездочета… и он сможет снова участвовать в скачках…
