Текст книги "Звезды южного неба"
Автор книги: Элизабет Хэран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)
– Это будет ошибкой, – ответил Чарли с нотками злорадства в голосе. – У нас в городе еще никто не забыл, как ты оставила Росса.
Его тон бросил Каролину в дрожь.
– И даже не думай ей писать, Каролина, – добавил Чарли. – Марджори Уайтмен по-прежнему заведует почтой, а у нее хорошая память.
– Она не осмелится вскрывать почту Ее Величества, – ответила Каролина. – Это уголовное преступление.
– А я и не говорил, что она вскрывает чужие письма, Каролина, но почтовая служба здесь не очень надежная. Иногда… письма теряются.
Еще никогда в жизни Каролина не чувствовала себя такой разочарованной.
– Эстелла сама не останется в вашем захудалом городишке. Она слишком образованна для этого.
– Как раз наоборот, Каролина. Эстелла – настоящая дочь своего отца. У нее есть практическая хватка и сила воли – в общем, все то, чего не хватало ее матери.
Чарли бросил трубку и налил себе кружку пива. Еще никогда в жизни он не чувствовал большего удовлетворения.
Глава 18
Эстелла направлялась в гостиницу повидаться с Чарли, когда услышала, как кто-то позвал ее по имени. Это была Энни Холл.
Она стояла в тени веранды гостиницы вместе с двумя своими младшими сыновьями.
– Энни! Как я рада вас видеть! – воскликнула Эстелла, подходя к ней.
– Вы хорошо выглядите, – сказала Энни, обратив внимание, что со времени их первой встречи лицо Эстеллы округлилось.
Эстелла не могла ответить комплиментом на комплимент. И без того уже слишком стройная Энни похудела еще больше, а под глазами у нее появились темные круги.
– Мне очень понравилось рагу из барашка, которое я приготовила из ваших продуктов, Энни. Еще раз огромное спасибо.
Сухие губы Энни тронула легкая улыбка.
– Мой огород никогда не славился изобилием, а теперь на него просто больно смотреть. У нас осталось так мало воды, что приходится использовать ее по многу раз. После того как мы все помоемся, постираем, вымоем полы, вода уже почти не приносит пользы огороду.
– Но у вас же есть скважина, – Эстелла вспомнила, что видела ветряную мельницу недалеко от загонов для скота.
– Да, скот может жить и на этой воде, но в ней слишком много серы. Мы не можем ее пить, и ею нельзя поливать огород, – посмотрев на своих маленьких сыновей, она спросила, снимая с них шляпы: – Вы еще незнакомы с моими сорванцами? Это Филипп и Кристофер.
Волосы у мальчиков были того же цвета, что и песчаные холмы на горизонте, а обгоревшие на солнце веснушчатые носы шелушились. Одинаковые рубашки, заправленные в серые шорты, выцвели и были им маловаты. Их ботинки и шляпы были поношенными и пыльными.
– Когда я к вам прилетала, они как раз занимались в радиошколе, – сказала Эстелла. – Здравствуй, Филипп, здравствуй, Кристофер.
Мальчики, забрав свои шляпы у матери, быстро надели их снова себе на головы, будто чувствовали себя без них голыми. Задрав подбородки, они, прищурившись на солнце, посмотрели на Эстеллу из-под широких полей, застенчиво улыбнувшись. У самого маленького не было передних зубов, а у мальчика постарше зубы росли криво. По их унылому виду было заметно, что они думают о том, как весело бы им было сейчас на пастбище, где они могли бы гоняться за варанами или кенгуру со своим рогатками.
– А Марли в городе вместе с вами? – спросила Эстелла.
Улыбка Энни растаяла, как утренняя роса под лучами австралийского солнца.
– Нет, она присматривает за… хозяйством.
Эстелла подумала, что Энни имеет в виду – Марли ухаживает за отцом.
– Мама, а можно нам мороженого? Ну, пожа-а-а-а-луйста! – стал канючить Филипп.
Вид у Энни был раздраженный. Эстелле показалось, что ее сыновья канючат мороженое уже очень давно. Эстелла подумала, что при нормальных обстоятельствах Энни вряд ли бы переживала по этому поводу, но в последнее время жизнь для нее была довольно тяжелой, и, очевидно, напряжение давало о себе знать. Она вдруг поняла, почему Тедди так отчаянно старался защитить свою жену.
– Ну, хорошо, – раздраженно ответила детям Энни. – Но чтобы тут же вернулись назад, слышите?
Порывшись в сумочке, она достала оттуда монетку. Филипп и Кристофер одновременно бросились ее выхватывать, и монетка полетела в пыль на дороге. Мальчики ринулись за ней, а Энни принялась их отчитывать, но было видно, что они уже ее не слышали. Крича от восторга, Кристофер бросился бежать в сторону магазина, держа монетку в высоко поднятой руке. Филипп кинулся следом. Наблюдая за ними, Энни лишь качала головой. Казалось, она хотела что-то крикнуть им вслед, но потом передумала и лишь тяжело вздохнула.
– Вы кого-то ждете? – спросила Эстелла, раздумывая, следует ли ей предложить Энни чашечку чая и свое плечо, на которое та могла бы опереться.
– Да… брата. Рега. Он пошел в гостиницу купить пару бутылок пива для Тедди… Но, думаю, прежде чем мы вернемся домой, я выпью их сама, – ответила Энни.
Эстелла лишь с трудом могла осознать, как тяжело приходилось сейчас Энни, но все равно сочувствовала ей от всего сердца.
– Как… как там Тедди?
Глаза Энни наполнились слезами, но она мужественно взяла себя в руки.
– Сегодня ему было не очень хорошо… поэтому он не смог поехать в город вместе с нами.
Эстелла пожала ее руку.
– Все образуется, Энни, – прошептала она.
– Думаете? Мне что-то так не кажется… – она посмотрела вдаль, туда, где над равниной дрожал раскаленный воздух. – Иногда Тедди чувствует себя замечательно, но иногда у него такой сильный жар, что он не может подняться с постели.
– Скорее всего, болезнь будет давать о себе знать еще два-три месяца.
– Так сказал и доктор Дэн, – Энни была не против того, чтобы ухаживать за Тедди, ведь он ее муж. Но она не была уверена, что сможет справиться с его депрессией. Она старалась крепиться и не впадать в уныние, но ей становилось все труднее бороться с болезнью Тедди и разрушительными последствиями засухи, с которыми она сталкивалась каждый день.
– А как у вас дела со скотом?
– Мы потеряли еще несколько телят, но Рег держит наше стадо на карантине. И пока бруцеллез не распространился на скот соседних пастбищ. Да и все наши собаки, кажется, совершенно здоровы. Слава Богу, хоть в этом плане все нормально. Но в остальном…
Эстелла кивнула. Конечно, это небольшое утешение для Энни и Тедди, но, по крайней мере, бруцеллез не стал дополнительной обузой, с которой бы пришлось бороться соседям.
– Даже и не знаю, как вас благодарить за то, что вы нас тогда навестили, – сказала Энни. – Как бы на нас смотрели соседи, если бы и их коровы заболели! А вы сами видели, что Тедди переубедить было невозможно. Эта засуха и так всем доставляет много проблем.
– Жаль только, что я не могу сделать для вас еще что-нибудь.
– Вы же не можете вызвать дождь… А без дождя нет корма для скота. Без корма мы обречены – потеряем все наше стадо. А если потеряем стадо, то потеряем и пастбище. Знаю, что мне не следует жаловаться и стонать, потому что я не одна в таком положении, но почему-то мне от этого не становится легче.
– Очень вам сочувствую, Энни.
– Кажется, это несправедливо, когда на пастбищах в других частях страны полно корма. Мой брат живет на юго-востоке штата Южная Австралия, и в этом году у него даже излишки корма.
– Попросите его прислать сюда немного, – сказала шутливо Эстелла.
– Я бы тоже этого хотела… – ответила Энни, и в ее голосе появились нотки отчаяния. – Я всегда говорю: как жаль, что скотоводы не могут помогать друг другу кормом для скота.
Из гостиницы появился Рег.
– Здравствуйте, Эстелла, – он широко улыбнулся. Рег много думал о ней со времени ее визита на пастбище и надеялся, что увидится с ней во время танцев накануне дня скачек. Приветствие Эстеллы было заглушено криками сыновей Энни, вернувшихся из магазина с мороженым, которое быстро таяло на солнце.
– Слышал, вы добились чудесных результатов со Звездочетом, – сказала Рег. – На скачках я ставлю на него.
– Кажется, это собираются сделать все в округе, – сказала Энни, беря за руку своих сыновей и недовольно глядя на то, как мороженое капало на их рубашки. – По крайней мере, здесь всем повезет наверняка.
Когда Филипп, уронив свое мороженое в пыль, снова захныкал, Эстелле показалось, что Энни была готова расплакаться.
– Нам пора, Per, – проговорила Энни, стиснув зубы. – Не хочу надолго оставлять Марли. До свидания, Эстелла. Скорее всего, увидимся уже в день скачек.
Эстелла кивнула, а ее настроение резко упало.
– Увидимся на танцах, – крикнул ей многозначительно Рег.
Эстелла не ответила. Она еще не знала, пойдет ли на танцы. Ей было тяжело осознавать, что такие люди, как Энни, у которых и без того совсем нет лишних денег, ставят на Звездочета. И если он не выиграет, то она лишится и того ничтожного уважения, которое смогла заслужить. «Я буду нужна Кенгуру-кроссинг, как еще одна засуха», – мрачно проговорила Эстелла про себя.
– Привет, Эстелла, – крикнул ей Чарли, когда она вошла в бар. Мужчины у стойки обернулись и поприветствовали ее.
– Как там дела у Звездочета? – спросил ее Барни Эверетт.
– Ему намного лучше.
– Вы его недооцениваете… и себя, – сказал один из мужчин. – По словам Марти, сегодня он проскакал милю за минуту сорок. Для нашего ипподрома это рекорд.
– Нам он этого не говорил, – взволнованно воскликнул Чарли.
Ощутив смесь гордости и отчаяния, Эстелла бросила злой взгляд на Чарли. Она не хотела, чтобы и он оказался захвачен этим ажиотажем вокруг Звездочета, но, кажется, было уже поздно.
– Одна из моих кобыл последнее время стала хромать, – сказал один из мужчин у стойки. – Вы не могли бы ее осмотреть?
– Буду рада помочь, – ответила Эстелла, обрадовавшись предложению работы.
– Хочешь записать ее на скачки в следующем году, Сирил? – крикнул кто-то.
– А почему бы и нет, – ответил Сирил, и, повернувшись к Эстелле, добавил: – Можете не торопиться и заехать ко мне уже после скачек. А сейчас вам лучше сосредоточиться на Звездочете. Мы не можем позволить, чтобы нашего чемпиона обделяли вниманием.
Послышались слова одобрения, а потом мужчины снова стали приветствовать Эстеллу, громко аплодируя. К ним присоединился и Чарли.
Эстелла больше не могла этого выносить. Она подняла руки, как бы прося тишины.
– Послушайте, я очень рада, что лечение Звездочета принесло результаты. Но на скачках в Кенгуру-кроссинг может победить любая лошадь. Уверена, они все прекрасные скакуны…
Мужчины ошеломленно замолчали, а потом вдруг один из них ухмыльнулся:
– Именно так и говорите, Эстелла, когда здесь появятся букмекеры. Вы ведь ветеринар и все такое, поэтому наши шансы выиграть только возрастут.
Жестом Эстелла попросила Чарли отойти к другому концу стойки бара. Барни Эверетт последовал за ними и бросил несколько монет перед Чарли.
– Купи даме что-нибудь выпить за наш счет, – сказал он под одобрительные выкрики остальных завсегдатаев.
– Это совсем не нужно, – запротестовала Эстелла, но Барни настоял на своем.
– Мы знаем, что вы летали на Лангана Даунс и велели Регу и Энни держать свой скот на карантине. А это спасло наших телят, – сказал он. – И мы очень благодарны вам за это. Жаль только, что ничто не спасет их от засухи.
Барни отошел к своим приятелям.
Эстелла посмотрела на Чарли.
Он видел, как она была рада тому, что завоевала доверие скотоводов. Но ему показалось, что ее волновало что-то другое.
– Что будешь пить? – спросил он.
– Лимонад, пожалуйста, – ответила Эстелла.
– Звездочет увеличивает мои доходы, – добавил Чарли, наливая лимонад в стакан. – Я как раз жду Мерфи, он должен вернуться из Квилпай.
– Квилпай?
– Это городок в Квинсленде, к востоку отсюда. Он полетел туда, чтобы привести дополнительный запас пива. Но, думаю, до начала скачек ему еще не раз придется туда смотаться.
– А сколько человек, по-твоему, приедет в город?
– По крайней мере, человек двести. Но, скорее всего, больше. Звездочет заинтересовал очень многих, – Чарли видел, что его племянница не разделяет восторга остальных жителей их городка. – Что тебя тревожит, Эстелла?
– Эти самые скачки, – ответила она недовольным тоном. – Если Звездочет не победит… я стану самым непопулярным человеком во всей Австралии.
– Так он, что называется, верняк, – сказал Чарли легкомысленно.
– В скачках нет такого понятия, как «верняк», Чарли. Ты сам это прекрасно знаешь.
– Он проиграет лишь в том случае, если упадет и сломает ногу. Поверь мне.
Эстелла даже застонала.
– Не говори так больше, – пробормотала она. – Даже думать не хочу о том, что мне вдруг придется усыпить героя Кенгуру-кроссинг. Они ведь тогда похоронят меня вместе с ним.
– Не волнуйся, этого не случится.
На какое-то мгновение Эстелла закрыла лицо руками, а потом сделала несколько глубоких вдохов. Ей больше не хотелось думать о скачках.
– Я только что разговаривала с Энни Холл, и кое-какие ее слова навели меня на одну мысль.
– Ты о чем?
– По всей видимости, в этом году у фермеров на юго-востоке штата Южная Австралия излишки корма для скота…
Чарли недоверчиво покачал головой.
– Надо сказать им, чтобы прислали немного сюда, – сказал он нерешительно.
– Именно это нам и следует сделать. Но как это осуществить?
Кажется, Чарли на какое-то мгновение растерялся. Нагнувшись вперед, он прошептал:
– Ты что, серьезно?
– Да. Если они будут не против поделиться своим кормом с местными фермерами, то нужно найти какой-нибудь способ доставить его сюда.
Чарли почесал затылок, а Эстелла уже не в первый раз подумала, что ему неплохо бы постричься или хотя бы регулярно причесываться. Он всегда выглядел неряшливо, а его фуфайка нуждалась в стирке, но, очевидно, Эдна этого не замечала.
– Корм можно привезти на поезде до Марри, но это чертовски далеко отсюда, – сказал Чарли.
– Ну, должен же быть какой-то способ доставить корм в Кенгуру-кроссинг! А сколько всего грузовиков у местных фермеров?
– Грузовиков? К сожалению, не так уж и много. Ну, конечно, грузовик есть у Уэгза. Еще у Феррета Осборна есть старый «додж», на котором он не раз ездил на юг. И имей в виду, на этой дороге он уже не раз ломал себе ось.
– А грузовики из Южной Австралии не могут привезти корм сюда?
– Нет. Все наши припасы из Марри возит Уэгз. Но ему пришлось модифицировать свой грузовик, чтобы пробираться по предательской почве у Гойдерс-Лагун. Любой другой грузовик там сразу же застрянет, – Чарли задумчиво провел рукой по щетине на подбородке. – В первые дни освоения австралийской равнины корм на отдаленные пастбища перевозили афганцы.
– Мерфи говорил мне, что в Марри по-прежнему есть, как он это назвал, «город афганцев».
– Он прав.
– А афганцы все еще держат верблюдов?
– Держат, но не знаю, много ли. Я могу позвонить своему приятелю, Микки Рурку. У него бар в одной из гостиниц Марри. Он должен быть в курсе этих дел. Я и сам слышал, что афганцы по-прежнему иногда возят припасы для геодезистов, работающих в очень отдаленных районах. Поэтому, думаю, верблюды у них есть. И, между прочим, пару месяцев назад они проходили через наш город с караваном верблюдов. Но я их не считал…
– А если у них все-таки достаточно верблюдов, они согласятся привезти корм из Марри сюда?
– Думаю, да. Но как мы сможем связаться со всеми фермерами, у которых избыток корма, и попросить их поделиться им с местными владельцами пастбищ? И как они доставят его к железной дороге?
– Я все еще думаю над этим, – сказала Эстелла, наморщив лоб. – Нам нужно найти способ связаться с ними. Может быть, стоит позвонить президенту местной федерации фермеров или кому-нибудь еще?
– На это уйдет слишком много времени. Он созовет собрание… и к тому времени, как они что-нибудь решат, весь скот здесь уже передохнет, – глаза Чарли расширились. – А помнишь, я говорил тебе, что мне звонили с одной из радиостанций?
– Помню… И что?
– Думаю, нам может помочь радиостанция.
– Чарли, это отличная идея! Диктор мог бы передать просьбу поделиться кормом для скота. Например, в новостях… Я прямо сейчас позвоню на одну из радиостанций в Южной Австралии и прозондирую почву.
Воспользовавшись телефоном Чарли, висевшим на стене в коридоре позади бара, Эстелла позвонила на одну из двух радиостанций Южной Австралии – «5 Эй-Ди». Там ей ответили довольно прохладно. Тогда она обратилась на «5 Кей-Ю», но там ее идеей заинтересовались еще меньше. Она вернулась в бар совсем расстроенная.
Чарли, который как раз закончил разливать пиво своим посетителям, подошел к ней.
– Что случилось? – по выражению ее лица он понял, что новости неважные.
– На «Пять Эй-Ди» ответили, что идея в принципе неплохая, но когда я им сказала, куда именно нужно доставить корм, их заинтересованность испарилась. Мне показалось, что они считают доставку грузов в Кенгуру-кроссинг чем-то вроде кошмара для транспортников… И, думаю, они правы.
– А что сказали на другой станции? На «Пять Кей-Ю»?
– То же самое – стоило мне только упомянуть название нашего города, они даже слушать дальше не захотели.
Чарли не знал, что сказать в утешение.
– Ну, не переживай. А вдруг скоро пойдет дождь? Не может же эта засуха длиться вечно.
После того как Эстелла ушла домой, Чарли выпил еще пару кружек пива и стал размышлять над идеей своей племянницы. Он знал, что радиостанции всегда выискивали истории о героизме и мужестве. И, на его взгляд, Эстелла и Звездочет прекрасно подходили на эту роль. Эстелла приехала в Кенгуру-кроссинг, не имея никакого опыта работы ветеринаром, взяла на попечение бывшего чемпиона, у которого практически не было никаких шансов на то, чтобы снова участвовать в скачках, и полностью перевернула его жизнь. Если это не олицетворение мужества и победы, тогда он не знал, что. Он был уверен, что радиостанции набросятся на эту тему, как мухи на мед, а если кто и мог продать им эту идею, так только он, Чарли.
Одним из недостатков Чарли Купера, если это можно назвать недостатком, являлась та абсолютная дерзость, которая появлялась у него после достаточного количества выпитого пива. Он мог попросить кого угодно и о чем угодно. Однажды завсегдатаи бара на спор предложили ему позвонить премьер-министру страны и попросить того дотировать тех владельцев пастбищ, которым приходится проезжать десятки миль до ближайшего бара, чтобы попить пива. И Чарли позвонил, и, что поразительно, секретарь премьер-министра не бросил трубку. В действительности к его просьбе, казалось, отнеслись очень серьезно, хотя в конечном итоге ничего из этого не вышло. Поэтому позвонить редактору радиостанции «5 Эй-Ди» казалось ему самым обычным делом. Добившись, чтобы его соединили с Джоном Фитцсиммонсом, Чарли подробно рассказал тому об Эстелле и Звездочете. Как оказалось, в городской газете на эту тему уже появилась небольшая статья, хотя, когда на радио звонила Эстелла, редактор не сразу сообразил, кто именно с ним разговаривает. Описав историю со Звездочетом в таких ярких красках, что из нее можно было бы снять полнометражный кинофильм, Чарли упомянул о плане Эстеллы по поводу доставки излишков корма местному голодающему скоту, а потом сделал редактору предложение.
На следующее утро Чарли появился в доме Эстеллы.
– Я всего на одну минуту, – выпалил он. – У меня еще полно дел.
– Ты пришел, чтобы посмотреть, что здесь нужно сделать? – спросила Эстелла с надеждой в голосе.
Две последние недели она приставала к нему с ремонтом крыши и веранды, но каждый раз он умудрялся увиливать от прямого ответа.
– Что? Нет! – ответил он, нетерпеливо отмахиваясь от вопроса о ремонте. – Я пришел, чтобы сказать тебе, что твой план по доставке корма все-таки имеет все шансы на успех.
– Разве это возможно?
– Они собираются передать просьбу о помощи с кормом… но при условии, что в день скачек смогут вести свою передачу прямо отсюда.
Эстелла некоторое время над этим раздумывала.
– А зачем им вообще вести передачу отсюда в день скачек?
– Потому что наши скачки становятся очень популярным событием.
Эстелла сощурила глаза.
– Ты рассказал им о Звездочете, да?
– Ну… да, рассказал, конечно. Его история очень интересна.
– О Боже, только не это! – воскликнула Эстелла.
– Ну, только давай не будем расстраиваться, Эстелла. Тебе это вредно… или твоему ребенку. Мне же нужно было их чем-то заинтересовать. Так уж они работают.
– Чарли, ты же знаешь, какое бремя мне приходится нести последнее время. Ты не подумал, что все это только усугубит мое положение?
– Эстелла, сколько раз тебе говорить, что ты беспокоишься по пустякам? Все будет хорошо!
– Тебе легко говорить… Но почему-то мне кажется, что предсказатель из тебя не очень надежный.
– Только подумай, как обрадуются горожане, когда узнают, что ты смогла доставить корм для их скота.
Эстелла бросила на него недовольный взгляд. Она понимала, что он просто старается ей помочь, старается, чтобы местные жители ее признали. Но ей казалось, что делает он это совсем неправильно.
– Это же была твоя идея, – настаивал он.
Эстелла подумала, что жестоко преждевременно обнадеживать владельцев пастбищ. Ведь всегда что-то может пойти не так. И, кроме того, она сама будет выглядеть как последняя дура.
– А вдруг все сорвется? Ты об этом подумал?
– Ничего не сорвется!
– Конечно, хорошо, что этим заинтересовалась радиостанция… Но чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, какой гигантский труд – все это организовать. И мне кажется, что мы не сможем все сделать вовремя… не успеем спасти скот. Вот если бы мы начали несколько месяцев или хотя бы недель назад…
– Я уже позвонил Микки Рурку и разузнал, что афганцы готовы предоставить около шестидесяти верблюдов, чтобы перевезти корм от Марри до Кенгуру-кроссинг. А если понадобится, то они смогут задействовать и сотню. Микки поговорил с Хашамом Баширом, лидером афганской общины, и тот сказал, что они с удовольствием займутся этим, если только мы разрешим им устроить в день скачек гонки на верблюдах, – голубые глаза Чарли так и светились от возбуждения. – Конечно, я дал согласие. Гонки на верблюдах лишь придадут остроты и веселья, а народ в буше готов делать ставки на что угодно.
Глаза Эстеллы расширились. Она даже боялась поверить в то, что Чарли, собственно, все уже организовал.
– Я же говорил тебе, Эстелла, что все получится. Нужно просто верить.
– А мой… мой отец тоже был таким… неисправимым оптимистом, как и ты?
– Если честно, то он всегда восхищался моей способностью смотреть на жизнь бодро и весело.
– Другими словами, у него на мир был более реалистичный взгляд, чем у меня.
В тот вечер Эстелла, зайдя в гостиницу, нашла Чарли таким взволнованным, каким еще никогда не видела.
Он отвел ее в сторону.
– Эстелла, мне только что звонил Джон Фитцсиммонс.
– Кто?
– Редактор «Пять Эй-Ди».
– Ох…
– Он сказал, что на их передачи с просьбой о помощи откликнулось просто огромное количество человек. Им звонят фермеры со всего юго-востока до самого хребта Флиндерс.
– Правда?
– И радиостанции даже пришлось нанять еще одну телефонистку, чтобы справиться со всеми поступающими звонками. Он уже разговаривал с руководством Национальной железной дороги, и те тоже обещали помочь. Чтобы перевезти корм, они прицепят несколько товарных вагонов к «Афганскому экспрессу».
У Эстеллы даже перехватило дыхание. Она не могла поверить, что ее идея начала воплощаться в жизнь.
– Это просто невероятно!
– Судя по всему, фермеры на юго-востоке уже начали подвозить корм на железнодорожные склады в Аделаиде, а те, кто живет у хребта Флиндерс, везут его в Порт-Огаста, где погрузят на поезд, когда тот пойдет в Марри. Мерфи предложил слетать в Марри, чтобы лично координировать все оттуда.
– Как мило с его стороны.
– Я уже связался по радио с Хэтти, и она сказала, что приготовит в «Манджеранни» еду для погонщиков и воду для верблюдов. Так что у нас все уже готово.
Глаза Эстеллы наполнились слезами радости.
– И когда корм прибудет сюда?
– На то, чтобы доставить его из Марри, уйдет около недели. Так что, если все пойдет хорошо, корм прибудет сюда через день или два после скачек. Джон Фитцсиммонс лично приезжает сюда, чтобы вести радиопередачу. Он собирается дождаться прибытия каравана с кормом и взять интервью у владельцев пастбищ, чтобы первым услышать их реакцию на щедрость фермеров с юго-востока.
– Какие чудесные новости, Чарли! – воскликнула Эстелла, думая об Энни и многих других женщинах на фермах, попавших в такое же тяжелое положение из-за засухи. – Надеюсь, мы спасем от голода много скота.
– Можно объявить об этом на танцах.
Эстелла встревожилась.
– А нельзя сделать все без шума?
Чарли рассмеялся.
– Нельзя упускать возможность посмотреть на лица фермеров, когда они услышат, что ты для них сделала.
– Я совсем не хочу, чтобы меня за это благодарили. Тем более что это ты все организовал.
– Но это же была твоя идея. Не забыла?
– Мне и без того не нравится, что на меня стали смотреть как на героиню только за то, что удалось вылечить Звездочета… Я просто хотела помочь таким людям, как Энни и Тедди.
– Наша скромная героиня, – рассмеялся Чарли. – Журналисты с радио будут от этого в восторге.
Эстелла снова застонала, а Чарли добавил:
– Ох, совсем забыл, сюда приедут и газетчики.
Все жители Кенгуру-кроссинг с нетерпением ждали заветного дня.
