Текст книги "Закат в раю. Часть 2"

Автор книги: Элизабет Хэран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 27

Проезжая через открытые ворота Уиллоуби, Ева увидела, что в воздухе закружилась пыль. Налетевший ветер понес листья, ветви пальм начали сильно раскачиваться. Летиция увидела подъехавшую коляску и торопливо вышла на веранду.

– Ева! – встревоженно воскликнула она. – Что ты здесь делаешь?

Ева поняла, что мать волнуется, не застанет ли ее Макс на плантации. Но по дороге Ева повстречалась с Силией, направлявшейся на ферму Уоррена, и Силия заверила ее, что Макс еще не вернулся домой, так что Ева решила рискнуть.

– Приехала взглянуть, поправляешься ли ты, – ответила Ева.

Растроганная Летиция с нежностью посмотрела на дочь. Ева вышла из коляски, отдала Джабари поводья и, прихрамывая, пошла вверх по лестнице. Подойдя к матери, она неуверенно поцеловала бледную щеку Летиции.

– Не волнуйся. Мне гораздо лучше, – сказала Летиция, сжимая руку дочери. – Иногда только немного болит голова, но ничего другого, наверное, нельзя было и ожидать.

– Я очень рада, мама. И спасибо Силии и Лекси, что они так хорошо за тобой ухаживают. – Ева понизила голос: – Я могла бы ожидать это от Силии, но Лекси…

Летиция улыбнулась.

– Они обе чудные девочки, – сказала она, подумав, что у Лекси все утро отвратительное настроение. – Ия не приложу ума, что бы я делала без Зеты. Она очень мне предана! – при этих словах на веранде появилась и сама Зета с чайником в руках.

– Спасибо, Зета! – сказала Летиция. – Пойдем в дом, Ева. Какой ужасный ветер! Только посмотри на небо, какое оно темное и мрачное! Кажется, будет страшный шторм.

Ева видела, что в действительности мать очень озабочена вовсе не надвигающимся штормом.

– Что тебя так беспокоит, мама? Я слышала, что Макс уехал в Бабинду несколько дней назад… а сейчас я повстречала Силию, и она сказала, что он до сих пор не вернулся.

– Мы сами не знаем, где он, – ответила Летиция, усаживаясь на диван рядом с Евой. – На него это не похоже – уехать и ничего не сказать. И уехал он в таком ужасном состоянии! Это было как раз в тот день, когда сюда приходили люди из Комиссии по правам человека. Я никогда не видела Макса в таком бешенстве. И Мило Джефферсона, нашего управляющего, к несчастью, в тот день не было: Макс позабыл оплатить один счет, и я послала Мило в город, чтобы он заплатил.

– Ты, должно быть, испугалась, – сказала Ева, припоминая, что рассказал ей Ирвин Рид.

– Я больше растерялась, чем испугалась, но сестры твои были просто в ужасе. Откровенно говоря, я боюсь, не арестовал ли констебль Хокинс Макса – ведь Макс угрожал им и схватил вилы! А потом хотел натравить на них канаков, канаки разбежались, и кое-кто так и не вернулся: понятно, они боятся теперь, что Макс их накажет. Разумеется, когда Макс уехал, вся работа на плантации встала. Не представляю, куда он девался… Вот Джабари слышал, как Макс что-то говорил про поездку в Бабинду.

– Честно говоря, я удивляюсь, что ты еще беспокоишься за него… после того, как он тиранил тебя столько лет.

На лице Летиции отразилась грусть.

– Я, наверное, не люблю его больше, но мы прожили вместе так долго… и я не могу не волноваться за него, – задумчиво ответила она.

– Он этого не заслуживает. Даже когда ты лежала, он не позаботился о твоем здоровье, не позвал врача! Иногда я думаю, что у него просто нет сердца! – воскликнула Ева.

– Он очень гордый человек. И он в чем-то прав – я когда-то предала его. – Летиция вздохнула и отвернулась к окну.

– Я понимаю, ты любила его, но он сам виноват в том, что ты нашла другого человека. Если бы он был внимательнее к тебе и не бегал за матерью Джордана… Прости, мне не следовало говорить об этом, – сказала Ева, увидев, как Летиция сжалась, словно от внезапной боли.

– В моем предательстве виновата только я, Ева.

– Перестань оправдывать его, мама! Он жестокий человек. Вспомни, как он сообщил мне, что я не его дочь! Он сказал это в присутствии Джордана, Мэллоу…

– Прости меня, Ева, – сокрушенно повторила Летиция.

– Мама, я упомянула об этом вовсе не для того, чтобы ты чувствовала себя виноватой! Я только хотела еще раз сказать, что Макс никогда не думает о чувствах других. Он эгоистичен и груб. – При этих словах Ева вспомнила о Джордане, его внимании и заботе и почувствовала, как ее переполняет счастье. – Прости, что спрашиваю об этом… как Лекси и Силия отнеслись к твоему рассказу о моем… настоящем отце?

– Поначалу они были потрясены… а потом успокоились. – Летиция не стала говорить Еве, как Лекси злословила о том, что отец Евы оказался метисом. В ответ Летиция отругала Лекси и заявила ей, что черствость и злобность Лекси унаследовала от своего отца и что ей не мешало бы хорошенько подумать об этом.

– С Максом происходит что-то очень дурное, – сказала Ева. – Сейчас он стоит на пороге краха. Мне кажется, что возмездие настигает его за все его прошлые дурные дела. Ты обсуждала его исчезновение с констеблем Хокинсом?

– Да. Он не захотел ехать в Бабинду, потому что ходят разговоры, что с побережья надвигается ураган. Я пошлю туда Мило. Ты уже завтракала, Ева?

– Да, спасибо. Тин Ян так замечательно готовит, что устоять перед ее стряпней просто невозможно.

– Вижу, ты слегка поправилась. У тебя чудесная фигура.

Не привыкшая к комплиментам, Ева смущенно улыбнулась.

– А как дела в Эдеме? – спросила Летиция.

– Отлично. Посевы начали подниматься, а дом уже почти готов! Выглядит он замечательно! Ты должна сама приехать и взглянуть на него, конечно, когда ты совсем поправишься.

– Хорошо, – ответила Летиция. Она ликовала, видя, что Ева желает поддерживать с ней родственные отношения, но мысли о разводе и о том, что ей придется покинуть Джеральдтон, портили ей радость от общения с дочерью.

– Мама, Джордан и для города сделал чудесный подарок! Он купил пожарную машину. Вчера ее привезли, а сегодня он уже поехал в город, поговорить с пожарными из Брисбена – они будут обучать здесь добровольцев, которые вызвались дежурить в пожарной службе.

– Замечательно, Ева! И я слышала, что он купил дом для врача.

– Как быстро доходят новости!

– У нас тут свой собственный телеграф – Корона Бёрн, – Летиция закатила глаза. – Она приходила вчера и кормила меня сплетнями. На самом деле она пришла для того, чтобы разузнать, что у нас происходит. Я не сказала ей почти ничего, и она ушла, явно очень разочарованная.

– Наверное, она уже сообщила тебе, что наш новый врач – Рейчел Беннетт?

– Да, – задумчиво улыбнулась Летиция.

– Это заслуга не одного Джордана. – Ева лукаво посмотрела на мать.

– То есть?

– Доктор Беннетт рассказал мне, какой чудный подарок ты сделала. Я говорю о стипендии, – выпалила Ева и заметила, как лицо Летиции от смущения покрылось легким румянцем. – Разве ты не знала, что ее получила Рейчел?

– Конечно, я знала, что кто-то получил мою стипендию, но понятия не имела, что это Рейчел! – воскликнула пораженная Летиция.

– Если бы ты знала, как я горжусь тобой! – сказала Ева. – Почему же ты учредила эту стипендию?

Летиция посмотрела на свои чуть дрожавшие руки. Ей было неловко и стыдно говорить о том, что она долгие годы таила ото всех.

– Врачи и сестры в Сиднее преданно лечили тебя и ухаживали за тобой, – начала она, – и когда тебя оперировали в первый раз, я близко познакомилась с некоторыми из них. Однажды медицинская сестра рассказала мне, что не смогла стать врачом – а это была ее мечта – только из-за нехватки денег в благотворительном фонде. Я тогда еще подумала, как это несправедливо! А скоро сама сестра заболела туберкулезом. Я ничем не могла помочь ей, но… я чувствовала, что должна что-нибудь сделать, Ева. Глаза Летиции затуманились и, вздохнув, она продолжила:

– И если теперь мой дар поможет какой-нибудь девушке реализовать свои способности, я буду счастлива. Это моя епитимья. Знаешь, это просто чудо – Рейчел, получившая мою стипендию, теперь приедет в наш город!

– О боже! Мне надо ехать, пока не пошел дождь! – сказала Ева, поднимаясь.

В комнату вошла Александра.

– С кем это ты говоришь мама? А, это ты… – протянула она, и глаза ее зло блеснули при виде радостной Евы. Лекси сразу заметила, что Ева похорошела, что платье на ней, хотя и не во вкусе Лекси, все же очень хорошее и что ее блестящие волосы уже отросли до плеч.

– Привет, Лекси! – сказала Ева.

– Где Силия? – спросила Лекси у матери, не обращая более внимания на Еву.

– Она поехала к Уоррену, поговорить о свадьбе. – Летиция посмотрела на Еву. – Честно говоря, я так и не знаю, решили они что-нибудь или нет.

– Если повезет, должны решить, – проворчала Лекси. – Уже уходишь? – грубо спросила она Еву.

Ева сделала вид, что не замечает ее дурного настроения.

– Да. Хочу попасть домой, прежде чем погода совсем испортится. – Ева обняла мать и услышала, как та шепнула:

– Не обращай внимания на Лекси! Она злится все утро.

Лекси разозлилась, подумав, что для Евы теперь слово «домой» означает Эдем.

– Я провожу Еву, мама. А ты пей чай, пока он совсем не остыл.

При виде этой неожиданной заботливости, совсем не вяжущейся с ее обычной неприязнью к Еве, Летиция сразу насторожилась.

– До свидания, Ева. Спасибо, что зашла! – сказала Летиция.

– Постарайся больше отдыхать и не волнуйся, мама. И приезжай!

– Зачем тебе выходить? – спросила Ева, спускаясь по ступенькам. Лекси шла за ней по пятам.

– Хочу подышать свежим воздухом, чтобы проснуться. Я почти не спала ночью.

Ева молча села в коляску, подумав, что бессонница Лекси, скорее всего, – следствие ее мрачного настроения, и пожалела мать, которой приходится жить вместе с Лекси.

– А ты легла рано, – решив действовать, сказала Лекси.

– Откуда ты знаешь? – Ева удивленно и подозрительно посмотрела на сестру.

– Я приехала в Эдем вчера поздно вечером. Все спали, кроме Джордана. Думаю, он тоже сейчас валится с ног… учитывая, чем мы с ним занимались всю ночь.

Сердце Евы пронзила внезапная острая боль.

– Что это значит? – дрожащим голосом спросила она.

– Я уверена, что ты не настолько наивна, Евангелина! – с плохо скрываемым торжеством ответила Лекси.

Ева молчала. Лицо ее запылало, и ладони стали влажными. Она вспомнила поцелуй Джордана и его возбуждение. Конечно, Лекси пыталась обольстить его, но устоял ли он? Он сам сказал тогда, что всего лишь человек, и, вспомнив эти слова Джордана, Ева с ужасом поняла, что он мог предать ее.

– Не следовало, наверное, говорить тебе этого, – продолжала Лекси, – но мы же сестры. – Тут в голосе Лекси послышалось явное недовольство. – То есть наполовину сестры. Знаешь, Джордан изумительный любовник. Здешние молодые люди – мальчишки по сравнению с ним!

Ева почувствовала, что сердце ее вот-вот разорвется от мучительной боли. Казалось, страшный взрыв в одно мгновение уничтожил хрупкий воздушный замок ее счастья. Ей захотелось бежать прочь, но она, с каким-то странным и болезненным удовольствием, продолжала слушать болтовню Лекси о страстных поцелуях Джордана и о том, как они, совершенно обнаженные, резвились на берегу реки.

– Ты лжешь! – внезапно сказала Ева, уловив в глазах Лекси блеск наслаждения. – Если ты так прекрасно провела ночь, отчего же злишься сейчас?

– Я… волнуюсь за папу… вот и все, – выдавила из себя Лекси и почувствовала, что заливается краской. – Мне нет нужды лгать, Евангелина. Когда я пришла, Джордан плавал в реке. – Лекси увидела, как изумилась Ева при этих словах, и поняла, что слова ее попали в цель. – Вода так манила меня, но, конечно, не так сильно, как обнаженный Джордан… и я присоединилась к нему. Вероятно, тебя шокирует то, что на нас не было пляжных костюмов. – Лекси улыбнулась, но Ева тут же поняла, что улыбка эта лживая. – Но, знаешь, это не так уж страшно, костюмы нам бы очень помешали… Он безумно страстный мужчина. Если он желает чего-нибудь, он старается добиться этого. И как можно скорее.

Ева, не в силах слушать более этот рассказ, рванула поводья, и лошадь понесла ее прочь. Слезы обиды и гнева душили Еву, и дорога расплывалась у нее перед глазами.

Лекси посмотрела ей вслед и удовлетворенно улыбнулась.

– Дело сделано, – сказала она. Затем повернулась и вздрогнула, увидев, что мать стоит на веранде и молча смотрит на нее.

Джордан вернулся домой в отличном расположении духа. Тренировка пожарной команды прошла успешно, и жители Джеральдтона ликовали, Зная, что теперь в городе есть своя пожарная часть и обученная команда. Сейчас Джордана волновал только надвигающийся со стороны моря ураган. Никто не мог предугадать, пройдет ли он вдоль побережья или устремится вглубь материка.

– Надо подготовиться, – сказал он Фрэнки. – Ветер усиливается. Где Ева?

– Ушла, – ответила Гэби. – Обещала, что вернется скоро. Нибо сказал, что хочет видеть вас. Он в бараке, и с ним кто-то еще.

– Кто?

– Какая-то женщина. Не знаю, кто она такая. Нибо посылал за ней человека, куда-то вверх по реке. Она приехала, пока вас не было.

Джордан вошел в барак и увидел Нибо. Старик сидел на койке рядом с пожилой женщиной, босой и одетой в старое, грязное платье. На соседней койке лежала ее ветхая шляпа. Джордан быстро понял, что женщина совершенно слепа.

– Мастер Джордан, – сказал Нибо, – вы помните Лани?

– Лани! – воскликнул Джордан. Детское воспоминание пронзило его подобно молнии. Нахмурившись, он присел перед женщиной и взял ее за тощие, высохшие руки, больше похожие на лапы курицы. – Лани? – спросил он.

– Да, мастер Джордан. Я Лани. Я когда-то служила у вашей матери. – Лани горько улыбнулась. – Голос у вас совсем как у отца. Но, думаю, теперь вы совсем большой, – сказала она, дотрагиваясь до его руки: Лани знала, как много могут сказать о человеке его руки.

Джордан смотрел на ее редкие седые волосы, на высохшую кожу, похожую на кожу рептилии, и спрашивал себя, как живет эта старуха, есть ли у нее крыша над головой. Он помнил Лани крепкой, сильной, всегда улыбавшейся женщиной. Сейчас перед ним сидела жалкая нищенка, и Джордан еще раз подумал о том, как трагедия его семьи отразилась на судьбах других людей.

Он помнил, что мать любила Лани, хорошо относилась к ней и обычно отдавала для ее семьи лишнюю одежду, обувь и еду.

– Где ты сейчас живешь, Лани? – едва веря своим глазам, спросил Джордан.

– У аборигенов, в Эму-Спрингс. Это за излучиной реки. Они взяли меня после смерти ваших родителей.

Джордан посмотрел на Нибо, и старик понял, что Джордан все еще не может поверить, что эта древняя, истощенная старуха – та самая Лани.

– Как же ты добралась сюда, Лани?

– Ее привел мальчишка Уинстона, Элайя Като, – ответил Нибо.

– Что же, я рад видеть тебя здесь, Лани. Оставайся! Мы позаботимся о тебе. А места у нас много.

– Спасибо вам, мастер Джордан! Вы очень добры, так же, как и ваша матушка. Но вам не нужна здесь слепая старуха вроде меня. Я доживу свои дни с аборигенами. Они добры ко мне, и теперь мой дом – Эму-Спрингс.

– Давно ты потеряла зрение, Лани? – озабоченно спросил Джордан.

– Я стала слепнуть, еще когда работала на вашу матушку, мастер Джордан, а когда совсем ослепла… я уже не помню… это было очень давно.

Джордан вопросительно взглянул на Нибо, и старик понял ход его мыслей: Лани стара, ее память слаба, и когда она жила здесь, она уже плохо видела. Чем же Лани могла помочь ему?

– Рад был повидать тебя, Лани, но я не думаю, что… – сказал Джордан, вставая.

– Лани знает, что случилось с вашей матерью, – вмешался Нибо, – мы говорили с ней.

– Что вы хотите узнать, мастер Джордан? – спросила Лани, повернув лицо к Джордану. – Да, я тогда уже почти совсем не видела, но я знаю, что было, и, поверьте мне, некоторых вещей я никогда не смогу позабыть.

– Мою мать укусила змея? – опустившись на колени перед Лани, спросил Джордан.

– Да, мастер Джордан! Ее укусил тайпан.

– Откуда ты знаешь?

– При укусе паралич наступает сразу, кровь сворачивается… не будем говорить о таких вещах… но мы точно знаем, что это была змея. Мози убил ее. Это был тайпан.

– Ты помнишь, как это случилось?

Лани опустила голову. Джордан понимал, что она думает о прошлом, и молился, чтобы старуха рассказала ему всю правду.

– Ваша мама пряталась в амбаре…

– Пряталась! Зачем? От чего?

– Она пряталась от плохого человека, мистера Кортленда. Он все время ходил за ней, все твердил и твердил, что мастер Патрик не подходит ей.

От внезапного приступа гнева Джордан вскочил на ноги.

– Я сама слышала, сэр, – продолжала Лани. – Люди обычно думают, что если ты слеп, ты и глух… Они ошибаются. Я не раз слыхала, что говорил мистер Кортленд. В тот день, когда ваша матушка погибла, он особенно ей надоел. Даже я рассердилась, и мне очень хотелось, чтобы мастер Патрик поскорее пришел домой. Мистрис Катэлина любила вашего отца. Хороший он был человек… а мистер Кортленд все твердил, что он плохой протестант. Твердил и твердил, и мистрис совсем не знала, куда от него деваться.

Изумление и злость Джордана росли с каждой минутой. Как он мог не заметить тогда, что Макс так увлечен матерью?

– Почему мама спряталась, Лани? Почему она просто не велела Кортленду уйти?

– Она так и сделала, сэр, но в тот день он напился в городе со своими дружками. Ей уже и раньше приходилось прятаться от него, когда он пытался… поцеловать ее. Мистрис Катэлина боялась, что мастер Патрик будет драться с мистером Кортлендом. Она не хотела ссоры… с соседом.

– Мы с отцом в тот день удили рыбу… на реке, – сказал Джордан, вспоминая, как они вернулись домой и нашли Катэлину мертвой. То был страшный конец прекрасного дня: Джордан в тот день сблизился с отцом, как никогда, но Патрик внезапно превратился в обезумевшего от горя, холодного и чужого человека.

– Да, это верно. Вы и мастер Патрик ушли удить рыбу. А мистрис спряталась в амбаре, там ее и укусила змея. Тайпаны едят крыс и мышей, любят амбары, где их всегда много. Они не нападают сами, если их не трогать. А бедная мистрис Катэлина спряталась в углу, за мешками с зерном. Там-то ее змея и цапнула! – Лани громко прищелкнула пальцами, и Джордан вздрогнул.

– Почему же все так шептались на похоронах, Лани?

– Все знали, что мистер Кортленд крутился подле нее. И хотя ваша мать умерла от укуса змеи, рабочие обвиняли в ее смерти мистера Кортленда. Таковы уж люди, мастер Джордан, любят они судачить.

– Почему же Макс сказал отцу те страшные слова, в ночь после похорон матери? – спросил Джордан у Нибо.

– Что он сказал? – спросила Лани.

– Что… у матери была с ним связь и она наложила на себя руки, когда он бросил ее.

Лани, покачав головой, сказала что-то на местном наречии.

– Он всего лишь ревновал, мастер Джордан. Он думал, что нравится мистрис Катэлине, но не так все было! Я стара и слепа, но слышу в человеческих голосах то, чего не слышат другие. Добрая мистрис Катэлина видела в людях только хорошее и жалела его. Но она никогда не любила его! И когда он стал вести себя… недостойно, она очень расстроилась. Но она не хотела скандала.

Джордан в смятении отошел к дверям и долго стоял, глядя на реку.

– Надеюсь, я хоть немного помогла вам, мастер Джордан, – сказала Лани.

– Да, Лани, – Джордан повернулся к ней, – ты помогла, и я очень тебе благодарен. Если тебе будет что-нибудь нужно, все, что угодно… ты только скажи мне.

– Мне ничего не нужно. А вы забудьте о прошлом, мастер Джордан, и смотрите в будущее. Ваши мамочка и папочка были такими чудесными людьми! Они навсегда останутся с вами.

Джордан дал Нибо десять фунтов для Лани и добавил еще немного для Элайя Като. Джордан опасался, что Лани не примет от него денег из гордости, но знал, что возьмет их у Нибо, и не сомневался в том, что деньги эти для старухи будут совсем не лишними.

Джордан почувствовал, что должен побыть в одиночестве и все обдумать, и отправился на реку. После долгой прогулки, по пути домой, он увидел Еву: девушка стояла на берегу, сложив на груди руки, и задумчиво глядела на воду. Лицо у нее было странно-отрешенное, и Джордан почти сразу понял, что что-то неладно.

– Ева! – сказал он, подходя к ней. Она вздрогнула, обернулась, и Джордан с недоумением увидел, что она смотрит на него, как на незнакомца. – Где вы были? – спросил он.

Ева вновь отвернулась к воде.

– Я ездила в Уиллоуби, повидать мать, – сказала она. Губы ее дрожали.

Джордан смотрел на нее, чувствуя все возрастающую неловкость.

– Как она?

– Ей гораздо лучше, – коротко ответила Ева, подходя ближе к воде. Джордану показалось, будто Ева не желает, чтобы он стоял рядом с ней.

– Что-то случилось, Ева? Вы сама не своя.

– Нет, – ответила она, чувствуя, что не может рассказать Джордану о словах Лекси, – я просто очень устала. – Ева знала, что Лекси способна на ложь, и страстно хотела верить, что чувства Джордана к ней были искренними.

Ева повернулась: Джордан был так красив, и во взгляде его светилась любовь. Нет, такой взгляд невозможно подделать.

Джордан с нежностью смотрел на нее: Ева была так уязвима и беззащитна, что его охватило страстное желание обхватить ее руками и прижать к себе. Ему хотелось любить и защищать ее, всегда.

– Быть может, сейчас не подходящее время… или место, Ева, – сказал Джордан, подходя к ней, – но я хочу, чтобы вы знали: я… люблю вас. Я никогда не испытывал такой любви к женщине. Это даже пугает меня. И я понимаю, что вы сейчас чувствуете.

Еве показалось, будто у нее остановилось сердце: она страстно желала услышать эти слова от того, кого любила, а любила она Джордана. Но теперь, после разговора с Лекси, его слова были отравлены горечью, и Ева мысленно проклинала Лекси. Она закрыла глаза, и по щекам поползли слезы.

Джордан, подойдя к девушке, заставил ее повернуться. Ева взглянула в прекрасные глаза Джордана и упала в его объятия.

– Моя милая Ева, – воскликнул Джордан, – простите, что я напугал вас. – Джордан молча проклинал себя за то, что забыл о неопытности Евы. Он понимал, что ради нее должен действовать медленно и осторожно, но уже не мог скрывать своей любви к ней.