Текст книги "Закат в раю. Часть 2"
Автор книги: Элизабет Хэран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Глава 28
Ева с беспокойством выглядывала из окна столовой – она ожидала Джордана и очень волновалась.
Уже несколько часов назад все мужчины отправились на помощь Хансу Шмидту: Шмидт выжигал сорняки на полях, и от сильного ветра огонь перекинулся на соседний амбар.
Надвигался ураган, ветер усиливался с каждой минутой. В комнату вошла Тин Ян и настежь распахнула окна по обеим сторонам дома. В комнаты ворвался сильный порыв ветра и первые капли дождя.
– Что ты делаешь? – изумленно воскликнула Ева.
– Открываю окна, мисси, – ответила Тин Ян. – Так нужно всегда делать, чтобы не сорвало крышу.
Ева посмотрела на нее в недоумении, но тут же подумала, что Тин Ян, кажется, хорошо знала, что делает – она долго жила на южном побережье, где циклоны и ураганы были частым явлением, и Ева, не теряя времени на споры, бросилась убирать и прятать вещи. Тин Ян тем временем тщательно закрепила шторы.
Внезапно на дом обрушился чудовищный грохот. Ева в ужасе вскрикнула и закрыла лицо руками: казалось, дом вот-вот рухнет.
– Это только дождь, мисси, не бойтесь! – закричала Тин Ян, но Ева не услышала ее. Тин Ян схватила девушку за руки и показала на окно. За ним не было ничего – только серая стена стремительно падающей воды. Ветер яростно завыл – с севера надвигался настоящий ураган. Ева в страхе прижалась к Тин Ян: никогда еще она не ощущала такой радости от того, что была не одна.
– Ураган идет прямо на нас, да, Тин Ян? – закричала Ева, чувствуя, что боится услышать ответ: сейчас никто, конечно, не мог бы предсказать, ударит ли ураган по Джеральдтону или пройдет вдоль побережья, но даже в последнем случае шторм обещал быть очень сильным.
– Не думаю, что прямо сюда, мисси, – прокричала в ответ Тин Ян. – Это еще ничего, а вот в Дарвине я видела, что бывает, когда ураган налетает в полную силу.
Ева со страхом подумала, что должно было означать выражение «в полную силу».
– По крайней мере дождь погасит огонь на поле, – сказала она себе, надеясь, что Джордан поскорее вернется домой.
Гэби, Фрэнки и мальчики незадолго до того отправились к соседу, у которого был каменный хлев – они отвели туда лошадей и отвезли ящики с домашней птицей, и теперь Ева отчаянно желала, чтобы все они задержались там. Она уговаривала себя, что с Джорданом все будет в порядке, но минуты тянулись, как часы, и мужество стало покидать Еву. Завывающий ветер, грохочущий по крыше дождь, вспышки молний и раскаты грома пугали ее, и она со страхом вспоминала рассказы О'Коннора об ураганах на юго-восточном побережье, когда ветер с корнями вырывал деревья, ломал в щепки дома и сносил все на своем пути. Ранее Ева, слушая его истории, думала, что Райан, как обычно, слегка преувеличивает, но сейчас, со страхом глядя в окно, начинала верить ему.
Ева очень беспокоилась за Мэри Фоггарти – ей очень хотелось навестить ее сегодня, но Джордан строго запретил ей покидать дом перед ураганом. Проведать Мэри вызвался Нибо. Ева знала, что Нибо не сможет убедить Мэри оставить своих животных, но по крайней мере была уверена, что Нибо проследит за ней, если ураган начнется в полную силу. Элиаса тоже не было: он настоял, что должен отправиться в Уиллоуби, чтобы быть с Летицией. Мило Джефферсона Элиас не боялся – он узнал, что его нет на плантации, так как тот отправился на поиски Макса. Ева с восхищением смотрела на Элиаса, удивляясь его привязанности и верности Летиции – такой смелый поступок говорил сам за себя.
Ева с испугом смотрела в окно на бушующий ветер: невозможно было сказать, где заканчивается земля, где начинается небо, – все вокруг потемнело, смешалось в бешеном вихре воды и пыли. Трава, сломанные ветви деревьев, сорванное с веревки белье, какой-то мусор – все это бешено летело по воздуху неизвестно куда.
Тин Ян вышла из кухни с тарелкой бутербродов, и в этот момент откуда-то сверху донесся сильный треск и звон, похожий на звук бьющегося стекла.
– Я схожу посмотрю, мисси, – сказала Тин Ян, взяла керосиновую лампу и пошла вверх по лестнице.
Ева кивнула и, снова повернувшись к окну, вдруг увидела во мгле слабый желтый огонек. Молния, вспыхнув, осветила пространство между домом и коттеджем Фрэнки, и Ева заметила у реки, у самых дверей коттеджа, какого-то человека с зажженной лампой в руках. Это был крупный, неряшливо одетый мужчина, и Ева с удивлением подумала, кто бы это мог быть. Возможно, этот человек искал Фрэнки или Гэби или, застигнутый грозой, решил найти убежище в коттедже.
Фрэнк не раз уже высказывал опасения, что фундамент коттеджа был подмыт во время предыдущего наводнения. Местный каменщик осмотрел дом и заявил, что пока фундамент сух, домику ничего не угрожает, но при сильном наводнении это могло представлять настоящую опасность. Ева с тревогой подумала, что человек с лампой, вздумай он остаться в коттедже, мог оказаться в случае разлива реки в серьезной опасности. Ева почувствовала, что должна что-то предпринять, но боялась выйти из дома. Наконец, после нескольких минут мучительных размышлений, Ева решила, что не может не предупредить человека, укрывшегося в коттедже, о грозной опасности.
Ева не захотела терять времени и ждать, пока Тин Ян спустится вниз, схватила плащ и выбежала на заднюю веранду. Расстояние до коттеджа внезапно показалось ей неожиданно большим, но она поняла, что должна выполнить свою задачу по спасению человека. Взяв в руки палку, Ева сказала себе, что сможет дойти до коттеджа – в действительности до него было совсем недалеко. Ева полагала, что вернется через несколько минут, и не захотела дожидаться китаянки.
Ева сошла с веранды. Сильнейший ветер едва не сбил ее с ног, и она ощутила страх и желание немедленно вернутся обратно в дом. «Боже, помоги мне!» – подумала она и заколебалась, но в эту минуту ветер толкнул ее в спину, и она двинулась вперед, постоянно поскальзываясь в грязи и едва держась на ногах от ветра. Ветер яростно толкал Еву вперед, а усиливающийся дождь все беспощаднее хлестал ее.
Ева взглянула на реку и с тревогой увидела, что уровень воды значительно повысился. Обычно тихая река на глазах превращалась в сильный и бурный поток. Внезапно послышался громкий треск: от гигантского эвкалипта отломилась огромная ветка, упав в реку, завертелась и тут же исчезла из вида.
Добравшись наконец до коттеджа, обессилевшая Ева увидела, что река подступила совсем близко к дому – до него оставался какой-нибудь фут. Дому угрожала реальная опасность, и Ева с сожалением подумала, как много труда и мастерства вложил Фрэнки в восстановление коттеджа.
Неожиданно дверь с грохотом распахнулась. Ева вскрикнула от испуга, но бешеный ветер заглушил ее крик и тут же с силой захлопнул дверь. Ева повернула дверную ручку и протиснулась в щель. В следующее мгновение ветер снова с силой захлопнул дверь, и от толчка Ева едва удержалась на ногах.
– Есть тут кто-нибудь? – крикнула она в темноту. Ее обоняния коснулся какой-то острый запах. – Кто здесь? – закричала она еще громче, но голос ее был едва слышен за ревом ветра и плеском воды за стенами дома. Еве показалось, что в спальне Фрэнки и Гэби мелькнули слабый свет и чья-то тень. Ева двинулась к двери, и в следующую секунду из спальни вышел мужчина с горящей керосиновой лампой в одной руке, и большим бидоном без крышки – в другой. Взглянув в лицо незнакомцу, Ева замерла, не в силах поверить своим глазам, и почувствовала, что от страха вот-вот потеряет сознание: перед ней стоял Максимилиан Кортленд.
Ошеломленно глядя на него, Ева вдруг поняла, что в комнате сильно пахнет керосином. Для такого небольшого помещения запах был очень силен.
– Что ты здесь делаешь? – изумленно спросила Ева. Впрочем, запах ясно говорил о злодейских намерениях Макса. Лицо его было страшно – покрыто синяками, изранено и распухло, и сейчас Макс походил на бездомного бродягу, а не на одного из богатейших горожан Джеральдтона. Ева увидела, что Макс босой.
– Я пришел, чтобы отомстить Джордану за все. Он почти разорил меня, – угрожающее ответил Макс. – Я сожгу здесь все дотла! И даже не пытайся помешать мне!
– Ты уже пытался сражаться с ним, и что вышло? И зачем все это? Ты мстишь ему за то, что любил его мать, но так и не смог обольстить ее? – воскликнула Ева. Джордан еще ранее рассказал ей все, что ему поведала старая Лани.
– Такая женщина, как Катэлина, была слишком хороша для этого вонючего северянина Патрика Хейла!
– Чушь! Они любили друг друга! И ты не должен был лезть в их жизнь! Если бы ты любил мою мать…
– То твоим отцом был бы я, а не какой-то ирландский канак! – рявкнул Макс.
В глазах его Ева видела гнев и ужасную тоскливую боль – и почувствовала, что сейчас могла бы даже испытать к нему жалость.
– Боже мой! Джордан не заслужил всех тех страданий, которые ты принес ему! Той лжи, которой ты убил его отца!
– Джордан – вылитый папаша, – крикнул Макс, размахивая лампой. Ева попятилась. – Я пытался помириться с ним, сам пришел к нему, но в сердце его была только месть, и ничего больше! Он сказал мне в лицо, при самой первой встрече, что приехал сюда, чтобы разорить, уничтожить меня!
– Его можно понять. Кто осудит его за это? Но он понял, что месть нехорошее чувство, и вложил все силы в восстановление плантации, разве не так?
– Очнись, Евангелина, открой глаза! Он совсем не тот приятный джентльмен, которым так хорошо притворяется!
Послышался какой-то странный хлюпающий звук. Ева оглянулась и увидела, что под дверью пенится и пузырится вода.
– О боже! Нам нужно убираться отсюда!
Ева повернулась, но Макс неожиданно бросился к ней и встал спиной к двери, загородив выход.
– Что ты делаешь? – закричала Ева.
Ужасная мысль, что он задумал живьем сжечь ее здесь, поразила ее. Раздался громкий треск – в стене над дверью внезапно протянулась тонкая длинная трещина. Ева похолодела от ужаса – Макс отрезал ей единственный путь к отступлению. Тусклый мерцающий свет лампы освещал его покрытое синяками лицо, и Ева увидела, как страшен и дик его блуждающий взгляд.
– Что с тобой случилось? – воскликнула она.
– Меня отделали какие-то бандиты в Бабинде. Тс самые, которых когда-то хотел нанять Джордан. Вероятно, он заплатил им, чтобы они выследили и избили меня.
– Что? – воскликнула Ева. – Этого не может быть! Никто не знал, где ты. И Летиция, и Силия, и Лекси чуть с ума не сошли от беспокойства! Как же ты добрался сюда из Бабинды?
– Мило подобрал меня на дороге.
– Мило! Где же он? – с надеждой воскликнула Ева, надеясь, что, быть может, Мило сумеет вытащить ее из коттеджа.
– Я послал его в Уиллоуби, – ответил Макс. Надежды Евы рухнули. Макс на секунду прикрыл глаза, и Ева заметила, как сильно он вспотел, хотя было довольно холодно. Макс открыл глаза, и его мутный взгляд снова обжег Еву ненавистью и презрением. Девушка почувствовала, что ей вот-вот станет плохо.
– Ты защищаешь Джордана? Почему? – спросил Макс. – У всех женщин, что ли, мозгов нет? Неужели ты не поняла до сих пор, что он решил соблазнить всех вас?
– Что? О чем ты?
– Лекси, Силия, моя жена… и ты… Он использовал всех вас, сделал это, чтобы нагадить мне!
– Ты сошел с ума! – воскликнула Ева, не веря своим ушам. – Он не соблазнял! Он…
– Он сказал мне тогда, что намерен переспать со всей моей семьей. «Преподать урок», как он выразился, – перебил ее Макс. – Он мстит мне за то, что я спал с его матерью! Лекси, я уверен, сама прыгнула к нему в постель, но Силия… она же собиралась замуж… это Джордан вскружил ей голову! Ей повезет, если Уоррен захочет жениться на ней. А моя распрекрасная жена? И ведь это не первый случай, когда она изменила мне!
– Джордан никогда бы так не поступил! – со страстью крикнула Ева. Сама мысль о такой необыкновенной мести показалась ей дикой и нелепой.
– Он сам поклялся мне в этом, – сказал Макс. – Он не признается тебе в этом, по крайней мере, не сейчас, пока он совращает тебя. Он умный мерзавец, надо отдать ему должное!
– Ты хочешь, чтобы я увидела в Джордане коварного… соблазнителя! Нет! Он не такой! Он милый и добрый!
Макс презрительно засмеялся и Ева, до того смотревшая на него со смешанным чувством страха и ярости, неожиданно ощутила какую-то неясную тревогу.
– У тебя просто нет опыта в отношениях с мужчинами, Евангелина! – сказал Макс. – А тем более с таким хитрецом, как Джордан!
Презрительный тон Макса оскорбил Еву – она уже не помнила себя от страха и возмущения.
– Выпусти меня отсюда! – закричала она и рванулась на Макса, изо всех сил молотя его кулаками.
Ошеломленный Макс попытался оттолкнуть ее и выронил бидон с керосином. Кулак Евы стукнул его прямо по сломанному, распухшему носу, и Макс от резкой боли выпустил из рук лампу. Оба одновременно с ужасом посмотрели под ноги. Раздался звон стекла, лампа треснула, и вода, уже заливавшая пол, погасила фитиль. Коттедж погрузился в темноту.
– Выпусти меня отсюда! – истерически закричала Ева.
– Тихо, Евангелина! – загремел Макс, хватая ее за плечи. Она боролась с ним, сильно ударила его по колену. Макс зарычал и повалился назад, сильно оттолкнув ее от себя. Отлетев к стене, Ева сильно стукнулась затылком о стену. Внезапно она ощутила, что пол под ней дрогнул, и тут же услышала сухой шум крошащегося камня. Стена, у которой стоял Макс, вдруг покачнулась и упала в реку, подняв фонтан брызг. Прямо между Максом и Евой упала часть потолка, и Еву обдало пылью и мусором. Она в ужасе закрыла голову руками и тут же почувствовала сильную боль – острый осколок штукатурки ударил ей по руке.
– Папа, – в панике закричала она, – помоги мне! – Голос ее был едва слышен в диком реве ветра. Ева чувствовала, как дрожат готовые упасть стены. – Папа, где ты! – жалобно закричала она, озираясь.
Макс поднялся на ноги и ошеломленно осмотрелся. Кругом была кромешная тьма, и в ней отчетливо послышалея крик «Папа!». Это слово внезапно перенесло его в прошлое, в те далекие, счастливые годы, когда Евы еще не было на свете: Александра и Силия только что родились, и Летиция была прелестна и счастлива с ним. С рождением Евы жизнь дала неуловимую трещину, и сейчас Макс впервые в жизни осознал, как жесток был, бессознательно обвиняя в этом младшую дочь.
До слуха Макса вновь донесся голос Евы – она звала его! Она крикнула ему «папа»!
– Я здесь, Еви! – громовым голосом закричал Макс. Это было домашнее имя, которым он когда-то в детстве ласково называл ее. Услышав голос Макса, Ева затрепетала от радости, и в этот момент балки потолка внезапно резко осели. Остатки стены не дали им упасть на пол и похоронить под собой Еву, но лавина изломанных досок и битой штукатурки повалила ее и прижала к полу.
– Папа, помоги мне! – дико закричала Ева и забилась в панике, чувствуя, что не может выбраться из-под груды мусора. Перед ней молнией пронеслись детские воспоминания – как добр и ласков был с ней Макс, особенно когда рядом не было Летиции! Как он лелеял ее, как защищал, как радовался, когда ей наконец с трудом и болью удавались простые вещи, о которых другие дети даже не задумывались! Как она могла забыть об этом!!
– Я здесь, Еви! Я иду к тебе! – закричал Макс. Он с невероятной силой приподнял вверх конец потолочной балки, схватил Еву за руку и, рывком вытащив ее из-под груды мусора, поставил на ноги. Мгновение они стояли, держась за руки, и Ева испустила радостный крик, поняв, что Макс вытащил ее из ловушки.
– Все в порядке, Еви! – сказал Макс, повернулся к обрушившейся стене, зашел по пояс в пенящуюся, бурлящую воду и с силой потащил Еву за собой, к берегу, стараясь держаться как можно дальше от ревущей реки. Поток воды едва не сбил Макса с ног, но он упрямо шел вперед, твердо решив спасти Еву даже ценой своей жизни.
Наконец Ева почувствовала под собой твердую землю и на четвереньках поползла к дому. Через несколько футов она обернулась.
– Папа! – крикнула она. Макс был теперь не за ее спиной, как она думала, а футах в десяти позади. Он барахтался, изо всех сил пытаясь дотянуться до спасительной земли, но вода сбивала его с ног, а размокшая почва превратилась под его ногами в цепкую, предательскую трясину.
– Папа! – в ужасе закричала Ева.
– Я иду к тебе, Еви!
Макс продвинулся еще немного, но ревущие воды тащил его назад. Он слабел на глазах, казалось, вся его огромная физическая мощь ушла на то, чтобы вытолкнуть на берег Еву, и у Макса уже не осталось ни воли, ни сил, чтобы спасти теперь самого себя.
– Давай же, папа! – кричала Ева. – Давай! – Она протянула Максу руку, но он потерял равновесие, соскользнул, и его отбросило назад, к стенке коттеджа. В этот момент другая стена поддалась напору воды, покачнулась и обрушилась. Часть крыши коттеджа вздыбилась и со страшным скрежетом поехала прямо на Макса. Под страшным ударом Макс рухнул в воду.
– Папа! – отчаянно завизжала Ева. Макс медленно поднялся на ноги. Кровь, смешанная с водой, обильно текла по его лицу. Ева сделала шаг вперед и вдруг почувствовала, как сзади ее обхватили чьи-то сильные руки.
– Нет, Ева, – твердо сказал Джордан.
– Пожалуйста, помогите ему! – умоляюще воскликнула Ева.
Саул и Ной, борясь с течением, вошли в воду, и в это мгновение стены коттеджа стали окончательно разваливаться. Саул не успел оттолкнуть падающую стену, и огромный кусок ее рухнул прямо на спину Макса.
Ной успел ухватить его за руку, и канаки выволокли Макса на берег в ту самую секунду, когда бурлящие воды реки полностью поглотили остатки коттеджа.
– Папа! – рыдая, воскликнула Ева и забилась в руках Джордана.
Канаки подхватили Макса на руки и, оттащив его подальше от берега, положили бесчувственное тело у ног Евы. Джордан молча стоял рядом – ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что он уже ничем не сможет помочь Максу.
– Папа! – Ева плакала. Она упала на колени и обняла голову Макса. – Папа, ты поправишься! – На руки Евы из разбитой головы Макса лилась кровь. Ева умоляюще посмотрела на Джордана. – Он ведь поправится, правда?
Джордан молчал, не зная, что ответить Еве.
– Еви! – слабым голосом позвал Макс.
– Да, папа, я здесь! Не говори ничего! Потерпи, скоро мы привезем доктора! У соседки случились преждевременные роды, и доктор Беннетт здесь недалеко!
– Нет, Еви… Слишком поздно. – Макс взглянул на Джордана, и оба они поняли: надежды у Макса не было.
– Нет! – рыдая, закричала Ева. – Я не хочу еще раз тебя потерять! Нет! – в отчаянии девушка зажмурилась и прикусила губу, словно от невыносимой боли.
– Ева… послушай меня, – хрипло прошептал Макс и попытался взять Еву за руку.
Ева открыла глаза. В глубине души она уже знала, что Макс умирает. Ева не замечала, что вокруг хлещет дождь и завывает бешеный ветер – сейчас она была рядом с тем, кого многие годы считала своим отцом.
– Я никогда не желал причинять тебе боли, Еви… – сказал Макс, глядя ей в глаза. Ева с удивлением увидела, что сейчас Макс говорил совершенно спокойно и удивительно разумно. Жажда мести, гнев, ярость – все чувства, так долго сжигавшие его душу, куда-то бесследно ушли, и Макс спокойно готовился к концу с единственной мыслью – примириться перед смертью со своей дочерью. – Кто бы что ни говорил, ты… всегда была и будешь для меня… маленькой Еви… – Макс попытался улыбнуться, и сердце Евы сжалось от боли. – Только помни, всегда помни, – прошептал Макс, – я люблю тебя. – Веки его задрожали и закрылись навсегда.
Ранним утром следующего дня Ева вышла на веранду. В воздухе стояла необъяснимая, зловещая тишина – молчали лягушки на реке, молчали птицы, молчали даже горластые какаду, обычно будившие всех по утрам.
Уровень воды в реке упал, хотя течение все еще оставалось очень бурным и сильным. Первые лучи солнца уже обжигали землю, и над обширными лужами поднимался пар. Земля, насколько мог видеть глаз, была покрыта грязью и мусором. Ева подумала, что сегодня всем предстоит много работы и Джордан будет очень обеспокоен ущербом, нанесенным этой ночью посадкам тростника.
На веранду вышла Гэби и предложила Еве чашку чая.
– Рано же ты поднялась, – сказала она, сочувственно посмотрев на девушку.
– А где Джордан? – спросила Ева, не поворачивая головы.
– Он еще с рассветом поехал в Уиллоуби. Хотел повидать твою мать.
– Я бы поехала с ним! – воскликнула Ева. – Почему он ничего не сказал мне?
– Джордан решил, что тебе нужно отдохнуть. Он хотел как можно быстрее сообщить Летиции о том, что случилось, он ведь знал, что она очень волнуется о своем муже. Джордан собирался отправиться к ней еще ночью, но Фрэнки и О'Коннор не пустили его. Он согласился с ними только потому, что был ужасно измотан, да и ехать ночью было слишком опасно.
Ева молчала.
– Не сердись на Джордана, Ева! – воскликнула Гэби. – Он очень волнуется за тебя.
Ева кивнула в ответ, но по-прежнему не поднимала на Гэби глаз.
Измученный бессонной и тревожной ночью Джордан вернулся домой через час.
– Как вы, Ева? – спросил он, увидев девушку.
– Все в порядке. Гэби сказала мне, что вы ездили в Уиллоуби, – ответила Ева. Слезы брызнули у нее из глаз, и Ева вдруг подумала, что никогда больше не сможет думать о Уиллоуби и не вспоминать при этом Макса.
– Да. Я решил, что Летиции нужно узнать о… смерти Макса как можно раньше. Я же помню, как она волновалась за него.
– Как… как она?
– Конечно, она потрясена, но… восприняла его смерть довольно спокойно. Я ожидал худшего, – ответил Джордан и подумал, что не может представить себе обстоятельств, при которых бы Летиция утратила свое самообладание. – Силия… тоже держится храбро, хотя… она скорее оглушена. А вот Лекси, к моему удивлению, пришлось даже дать успокоительное снадобье.
– Как вы сказали? К вашему удивлению?
– Она всегда говорила, что Макс ограничивает ее во всем, и это очень раздражало ее. Но, конечно, она искренне любила его, – ответил Джордан. Он не стал говорить Еве, что реакция Лекси на смерть отца показалась ему неестественной и театральной.
– В Уиллоуби большие разрушения после урагана?
– Не особенно. С домом ничего не случилось. А вот барак рухнул. По счастью, все рабочие в это время укрылись в амбаре.
Ева не отвечала, и ее молчание начало беспокоить Джордана. В эту ночь он не переставал думать о том, что случилось в коттедже.
– Макс напал на вас, Ева? – осторожно спросил он.
– Нет! – резко ответила Ева. Глаза ее вновь наполнились слезами. – Он спас мне жизнь!
Джордан чувствовал, что между Максом и Евой в ту ночь произошло что-то очень важное, но Ева, по-видимому, не хотела говорить о том, что предшествовало гибели Макса. Джордан понимал, что ужасные воспоминания слишком свежи в ее памяти, и не стал настаивать.
– Простите меня за резкость, Джордан, – мягко сказала Ева, – я не хотела… Спасибо, что вы взяли на себя труд сообщить обо всем моей матери!
– Ничего, Ева. И знайте, что, если вы когда-нибудь захотите поговорить со мной, рассказать мне о том, что произошло, я всегда готов выслушать вас.
Ева смотрела на то место, где еще вчера был коттедж. «Как странно, коттеджа нет… и Макса больше нет!» – думала она.
– В эти последние недели Макс ввел себя так странно… Конечно, для него было потрясением узнать, что я не его дочь, – медленно сказала Ева. Она не оправдывала Макса, но понимала теперь, что пришлось ему пережить.
– Разумеется, – согласился Джордан и сел рядом с ней.
– Он мне сказал кое-что… все это очень странно… Не знаю, но мне кажется, что перед самой смертью его ум, по счастью, прояснился… – сказала Ева.
– Если он сказал что-то, что оскорбило вас, то просто выбросите это из головы, – ответил Джордан. Он был рад, что Макс перед смертью примирился с Евой, и надеялся, что это поможет ей оправиться от всех потрясений этой ночи.
Ева взглянула на Джордана: его глаза светились любовью, нежностью и добротой. Сейчас она понимала, что слова Макса не могли быть правдой.
– Вы будете поражены, Джордан, – сказала она, – когда узнаете, что он сказал мне. Но я знаю, я могу доверять вам.
– Что же он сказал?
– Он попытался убедить меня, что вы… намеревались… соблазнить всех – и мать, и всех сестер… и таким образом отомстить ему за те чувства, которые он испытывал к вашей матери. Это звучит просто невероятно, я знаю, Джордан, не принимайте это близко к сердцу! Он сам не знал, что говорит, он был тогда почти безумен… – Ева пристально посмотрела на Джордана, ожидая, что он опровергнет слова Макса. Вместо этого она увидела, что Джордан только слегка удивился и, казалось, совсем не был поражен лживыми измышлениями Маска. Сердце Евы вдруг тревожно забилось.
– Я действительно когда-то сказал Максу, что намерен сделать это, – слегка пожав плечами, ответил Джордан. Он не мог понять, зачем Максу понадобилось говорить Еве об этой угрозе и чего он рассчитывал добиться. – Но я же не сделал этого! Ева, вы должны понять…
Ева вскочила на ноги как ужаленная.
– Теперь мне понятно, почему Макс так возненавидел вас, почему он так обезумел от ярости! Я никогда не подозревала, что на свете есть такая гнусная, подлая, мерзкая месть! – воскликнула Ева. Ее затрясло от волнения: она с отвращением вспомнила, как Джордан целовал ее, и с ужасом подумала, как жестоко ошибалась в нем. «Да, Макс оказался совершенно прав, я была необыкновенно наивна, – подумала Ева. – Как же я была глупа!»
– Я не хочу больше видеть вас… никогда! – сказала Ева. Она встала и пошла в дом, решив немедленно собрать свои вещи и как можно скорее навсегда покинуть Эдем.
Джордан хотел броситься вслед за ней и объяснить, в каком ужасном состоянии находился, когда пригрозил Максу обольстить его жену и дочерей, но вместо этого продолжал сидеть, не двигаясь. В эту минуту он ненавидел себя так же сильно, как Ева презирала его.
