Текст книги "Закат в раю. Часть 2"
Автор книги: Элизабет Хэран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
– Тсс, Элиас! Отдыхай! – сказала Летиция, пытаясь понять, о чем говорит Элиас. «Джефро… наверное, это кто-то из канаков Джимми Хаммонда», – подумала она, вспомнив, что Джимми и Джордан дружили в детстве.
– Не обращайте на него внимание, мистрис, – сказал, входя в барак, Мило. Летиция вздрогнула от неожиданности. – Я дал ему опиума, чтобы облегчить боль. Вероятно, сейчас он не очень соображает, что говорит.
Летиция надеялась, что в тусклом свете Мило не заметит краски стыда, залившей ее лицо.
– Он бредит, – пробормотала она, поднимаясь. – Мой муж – варвар, чудовище! Посмотрите на этот барак! Его нужно немедленно снести!
Мило посмотрел вокруг себя с видом, ясно говорившим, что, по его мнению, Летиция поднимает шум из-за совершенных пустяков.
– Не так уж и плохо, – сказал он, пожимая плечами, – на своих островах канаки живут в хижинах из травы.
– Из чистой свежей травы, – с презрением ответила Летиция. – И там они вряд ли умирают от дизентерии.
В ответ Мило снова пожал плечами. Летиция, более не обращая на него внимания, направилась к двери. В присутствии Мило Джефферсона у нее всегда возникало тяжелое, неловкое чувство – она никогда не доверяла этому человеку и сейчас не видела причин, чтобы менять свое отношение к нему.
– Я сегодня видел вас в городе, – вполголоса сказал Мило, когда она проходила мимо него.
Летиция ничего не ответила и продолжала осторожно пробираться между грязными лужами.
– Вы разговаривали с этой… женщиной, Мэллоу, – продолжал Мило, идя следом за ней к двери.
– По-моему, у вас есть более важные дела, нежели следить за мной! – резко обернувшись, воскликнула Летиция.
– Я просто был в лавке, где торгуют кормами. А вы стояли у магазина Бартона, это в двух шагах.
Летиция молча смотрела на Мило.
– Вашему мужу вряд ли понравилось бы, что вы беседовали с ней, – сказал Мило.
– Почему, Мило? Не потому ли, что это Макс приказал поджечь дом Мэллоу?
Холодные глаза Мило сузились. В прошлом Летиция уже не раз видела этот угрожающий взгляд.
– Мэллоу работают на Джордана Хейла. Вы сами знаете, как Макс к нему относится, – произнес он.
– Говоря откровенно, мне теперь нет никакого дела до того, как мой муж относится к Хейлу или к Гэби Мэллоу. Я буду общаться с тем, с кем пожелаю и когда пожелаю. И будьте любезны, не шпионьте более за мной.
Дрожа от возмущения, Летиция повернулась и выбежала из барака. Никогда в жизни она так не нуждалась в бокале ромового коктейля.
Глава 17
– Надеюсь, вы не сердитесь на меня за столь неожиданный приход, – сказала Летиция, глядя на залившееся краской лицо Гэби. Внезапно ее визит показался ей глупостью, и она почти уже раздумала говорить Гэби о своих худших опасениях. Гэби тепло улыбнулась ей, и Летиция поняла, что ее рады видеть.
– Совсем нет! Я же просила вас вчера заходить в любое время. Пожалуйста, проходите. – Гэби провела Летицию в столовую. Шаги их гулко отдавались в пустых комнатах. Фрэнки уже приступил к работе в бараке, и на обеденном столе больше не было инструментов и обрезков дерева.
– Я только что вернулась из города, – сказала Гэби, вытирая вспотевшее лицо, и мельком подумала, что и Летиция с трудом переносит жару. Ранее Гэби считала Летицию настоящей утонченной дамой и не могла представить себе, чтобы она потела, но сейчас ясно увидела, что ошибалась. – Я скажу Тин Ян, чтобы она приготовила чай, сейчас он вам совсем не повредит!
– Я почти не спала ночью, – сказала Летиция. Лицо у нее было бледное, под глазами залегли темные круги.
– Вы хотели поговорить со мной? Про меня говорят, что я умею слушать, – ответила Гэби. Боясь показаться навязчивой, она все же хотела показать Летиции, что, если ей нужен друг, она может вполне довериться Гэби.
– Да. Я надеялась, что смогу поговорить с вами, – ответила Летиция.
– Что вас так беспокоит? – спросила Гэби и села рядом.
Летиция колебалась – она пришла сюда, чтобы предупредить обитателей Эдема, но теперь уже не ощущала в себе прежней уверенности. Однако Летиция тут же подумала о Гэби, о ее чудесных детях, о Джордане и его работниках, о том, какое зло Макс может причинить всем им, и поняла, что безопасность этих людей значит гораздо больше, чем ее репутация.
– Вернувшись вчера домой, я случайно увидела Макса… он избивал нашего канака. Он и прежде бывал жесток, но не до такой степени. Не знаю, что на него нашло, но он словно обезумел! И когда я вмешалась, он хотел ударить и меня. Хорошо еще, что ему помешал наш смотритель.
Гэби слушала ее с открытым ртом, но Летиция, все еще потрясенная случившимся, не заметила этого.
– Муж обвинил Элиаса, что тот будто бы рассказал кому-то из вас о каких-то семенах….
– Семенах? – нахмурилась Гэби, уже поняв, о чем идет речь.
– Я уже знаю, что это семена, которые заказал Джордан. Макс велел Мило Джефферсону забрать их на станции и спрятать на плантации. Но они исчезли… и Макс сорвал зло на несчастном Элиасе… – борясь со слезами, закончила Летиция.
Гэби уже слышала, как мужчины довольно смеялись, вспоминая историю с семенами.
– Мне очень жаль, что пострадал ваш канак… Но я надеюсь, Летиция, вы не в обиде на Джордана…
– Нет, Гэби. Макс ведет себя чудовищно. Я хочу предупредить Джордана, с кем он имеет дело! Не представляю, что Макс может сделать сейчас! Я не хочу, чтобы пострадал еще кто-нибудь! Я умоляла его помириться с Джорданом, но он ответил, что не собирается прекращать эту войну.
– Уверена, Джордан примет во внимание ваши слова. Нам стоит после чая пойти к нему. Он сейчас в бараке с рабочими.
Летиция кивнула, но Гэби ясно видела, что эти слова ее не успокоили.
– Вы опять ходили за покупками? – рассеянно спросила Летиция, глядя на пакеты, лежавшие на дальнем конце стола.
– Да. Джордан просил меня купить постельное белье для рабочих.
Воспоминание о бараке в Уиллоуби тут же пронеслось в уме Летиции. Она вздрогнула.
– Думаю, мне нужно сейчас же поговорить с Джорданом, Гэби, пока у меня есть силы. Мне так стыдно за Макса! – продолжала она, взглянув на свои дрожавшие руки.
– Джордан не винит вас, Летиция, – ответила Гэби, взяв ее за руку. – Я скажу Тин Ян принести чай к бараку. Мужчинам тоже не помешает освежиться.
Женщины уже собрались было идти, когда откуда-то сверху донесся грохот и приглушенные ругательства.
– Все в порядке, Ева? – выкрикнула Гэби.
– Твою бабушку! Ну и сволочь! – послышался сверху голос Евы.
Гэби испуганно метнулась к лестнице. Пораженная Летиция с испугом смотрела ей вслед.
– Что случилось, Ева? – крикнула Гэби.
– Перевернула чертов бидон с краской, вот что! Так что у Джордана пол здесь будет небесного цвета. Интересно, понравится ли ему?
– Небесного? Не знаю, Ева, – поморщилась Гэби.
Ева, высунув из-за двери голову, посмотрела на стоявшую внизу Гэби. На Еве была ужасная мужская рубаха, очень большая, вся покрытая разноцветными пятнами краски. Краской были испачканы и волосы, и даже кончик вздернутого носа.
– Не так все страшно, Гэби, – сказала Ева, шутливо вращая глазами. – Я все отскребу.
Гэби с облегчением улыбнулась в ответ:
– Я помогу тебе, если хочешь.
– Не нужно, – поспешно ответила Ева. – Сама справлюсь.
– А пока иди сюда и познакомься с миссис Кортленд.
При виде матери, стоявшей в дверях столовой, глаза Евы округлились от неожиданности. Ева тут же подумала, как долго обманывала всех этих славных людей. Ее сердце сильно заколотилось, и в который раз она почувствовала, что не сможет долго сохранять свою тайну.
– Не стоит, – поспешно сказала Ева. – Я в ужасном виде, мне нужно переодеться.
– Что же, увидимся в другой раз, – сказала Летиция, заметив очевидное нежелание дочери общаться с ней.
– В жизни не встречала такой независимой девочки! – прошептала Гэби, повернувшись к Летиции. – Никогда не допустит, чтобы ей помогали.
Летиция была взволнована неожиданной встречей с дочерью и едва не ответила Гэби, что Евангелина отличалась независимым характером едва ли не с колыбели.
Сильно ли болело ее бедро, трудно ли ей было ползать и ходить – не имело абсолютно никакого значения: девочка всегда старалась все делать сама. Оставить ее у родных было из-за этого ничуть не легче, но сейчас Летиция отдала бы все, чтобы быть нужной своей младшей дочери.
Снаружи донесся детский голос, настойчиво звавший Гэби.
– Простите, Летиция, я сейчас вернусь, – сказала она, торопясь к двери.
– Разумеется. Не торопитесь, я подожду.
Стоя у двери, Летиция слышала, как Гэби разнимает повздоривших мальчишек: дети ныли, а Гэби громко говорила, что сейчас же поведет их на реку мыться. Понимая, что теперь Гэби вернется не скоро, Летиция не справилась с искушением и решила подняться наверх, в комнату, где работала Евангелина.
Войдя в дверь, Летиция с внезапным чувством жалости увидела дочь, стоявшую на коленях. Ева оттирала с пола пролитую краску.
– Какой ужас, милая! – сказала Летиция.
Ева нервно взглянула на мать.
– Что ты здесь делаешь? Где Гэби? – спросила она. Ее холодный тон неприятно поразил Летицию.
– Не беспокойся, Евангелина! Гэби пошла к детям. Я не скажу ни единого слова, чтобы не выдать тебя, – ответила она, поняв, что Ева волнуется из-за ее присутствия в доме.
Услышав свое полное имя, Ева раздраженно поморщилась.
– Смотри, не брякни лишнего, – бросила она.
– Не волнуйся! Даю тебе слово.
– Сказать по правде, я не очень-то верю твоему слову. Ты даже не можешь запомнить, что я ненавижу имя Евангелина. – Ева с трудом поднялась с коленей и бросила в ведро испачканные краской тряпки.
Летиция заметила, что дочь сильно хромает, а лицо у нее неестественно напряжено.
– У тебя, наверное, сильно болит бедро?
Ева хмуро посмотрела на мать и едва сдержалась, чтобы не сказать в ответ резкость.
– Из-за погоды… – пробормотала она, втайне удивившись, что мать поняла ее состояние.
– Можно мне тебе помочь? Убрать здесь? – спросила Летиция, осторожно обходя лужи краски.
– Только испачкаешь свой дорогой костюм, – саркастически ответила Ева, уловив в голосе матери некоторую неуверенность. – Право, не стоит!
От тона, которым были произнесены эти слова, Летиция вздрогнула, как от удара хлыстом. Враждебность дочери, поняла она, коренится в далеком прошлом, и вовсе не вызвано боязнью того, что Джордан может узнать ее настоящее имя.
– Неужели ты никогда не простишь меня?
– Нет. По крайней мере до тех пор, пока не получу удовлетворительного объяснения – почему ты не захотела воспитывать меня. Но я что-то сильно сомневаюсь в том, что ты захочешь объяснить мне это, – вызывающе ответила Ева.
Летиция попыталась что-то сказать, но услышала, что Гэби зовет ее снизу.
– Иду, Гэби! – отозвалась Летиция, спускаясь по лестнице. Сейчас ее мучил только один вопрос: хватит ли у нее мужества, чтобы когда-нибудь открыть дочери правду?
У бараков раздавался стук молотка и визг пилы. Летиции в глаза бросились подстриженные банановые деревья, тенистые деревья манго и папайи, скошенная трава вокруг барака. Рядом стоял новый курятник, чуть дальше на аккуратных грядках росли овощи. Все это было совсем не похоже на угрюмый и грязный барак в Уиллоуби.
Летиция и Гэби подошли к зданию и заглянули в дверь. Барак был уже вычищен, в воздухе стоял запах свежей стружки. Фрэнки в дальнем углу барака делал кровати и сейчас приколачивал к раме поперечные рейки.
Гэби объяснила Летиции, что дочиста отскоблила полы и стены, но они оказались сильно попорчены термитами, и Фрэнки заново обшил все стены новыми, пропитанными досками. Наружные же стены не пострадали, так как Патрик Хейл предусмотрительно построил их из того же камня, из которого сложил первый этаж главного дома.
– Фрэнки! – окликнула Гэби. Фрэнки с удивлением посмотрел на жену. – Джордан здесь?
Фрэнки не успел ответить – из маленькой комнатки, переоборудованной сейчас под ванную, с пилой в руках вышел Джордан.
– Я здесь, Гэби. Привет, Летиция! Хорошо, что вы пришли.
Гэби уже сообщила ему, что помирилась с Летицией. Джордан был очень рад этому, и особенно рад за Летицию: простая, прямая, добросердечная Гэби должна была стать ей хорошим товарищем. Джордан сильно сомневался, что городские друзья Летиции могли бы похвастаться достоинствами Гэби.
– Привет, Джордан, – тихо ответила Летиция и неуверенно посмотрела на Гэби. В ответ Гэби ободряюще улыбнулась. – Я пришла, чтобы предупредить вас… Макс безумно разгневан из-за пропажи семян… и я боюсь, он может сделать что-нибудь ужасное. После всего того, что он уже натворил, я опасаюсь… Простите меня, Джордан…
Джордан понял, чего ей стоило прийти сюда. Ее смущенный, униженный вид вызывал у него жалость.
– Не беспокойтесь, Летиция, – сказал он небрежно, – я как-нибудь с ним справлюсь.
– Он считает, что ваши канаки тоже замешаны… пожалуйста, велите им быть осторожнее, – добавила она. В этот момент сзади послышался шум. Женщины обернулись и увидели Саула и Ноя: они тащили огромный штабель досок.
– Макс называл какие-нибудь имена? – спросил Джордан.
– Да. Саул и Ной, – ответила Летиция, с восхищением глядя на могучих канаков. – Макс считает, что Элиас рассказал им о семенах и что они-то их и украли.
Канаки вопросительно посмотрели на Джордана.
– Кражи не было, – ответил он. – Но это уже не имеет значения.
– Макс почти до смерти избил бедного Элиаса, – сказала Летиция. В ее глазах заблестели слезы.
При этих словах на огромных руках канаков напряглись мускулы, они стиснули кулаки в бессильном гневе. Джордан хорошо понимал чувства своих работников.
– Элиас поправится, миссис? – спросил Саул.
– Думаю, да. Вчера я сама заходила к нему, а Зета была у него сегодня утром.
– Передайте Элиасу, что у меня для него есть работа. Здесь, в Эдеме, – сказал Джордан, с трудом сдерживая возмущение и гнев. Летиция испуганно посмотрела на него. Саул и Ной довольно улыбнулись.
– Элиас работал у нас с тех пор, как мы поселились здесь, – сказала Летиция. – Макс будет в ярости, если Элиас перейдет к вам. Поверьте мне, он и так уже не в себе!
– Макс не заслуживает верности, если он обращается со своими людьми, как со скотиной. Я смогу защитить Элиаса от Макса и буду хорошо платить ему.
Летиция кивнула в ответ, хотя в душе была уверена, что Элиас не захочет оставить Уиллоуби.
– У него есть время подумать, сколько он захочет, – добавил Джордан.
– Вы добрый и щедрый человек, Джордан! – ответила Летиция, задумчиво глядя на него. Ее глаза светились теплотой, и Джордан снова почувствовал, что она увлечена им. «Это только одиночество и разочарование в муже, – подумал он, – и ничего больше».
– Стыдно сказать, но до вчерашнего дня я никогда не видела нашего рабочего барака. Это ужасное зрелище! – воскликнула Летиция, обводя взглядом обширное помещение. – Ни постелей, ни канализации, ни даже дверей или окон! Неудивительно, что Макс настаивал, чтобы я не подходила к бараку. Я так хочу сделать что-нибудь для наших рабочих, но что я могу?
– Вы ничего не сможете сделать до тех пор, пока не изменятся законы, – сказала Гэби. – Вот тогда Макса заставят все изменить. Но скажу вам откровенно, я не думаю, что это произойдет в ближайшем будущем.
Была уже полночь, когда Макс отправился спать. Александра подождала, пока он не захрапит, потом направилась к конюшне и оседлала лошадь. Сначала она рассчитывала добраться до Эдема пешком, как и в прошлый раз, но из-за непрерывных дождей, ливших в последние дни и превративших поля в месиво грязи, решила ехать верхом.
Опасаясь наткнуться на Мило Джефферсона, Лекси не решилась идти через главные ворота, а тихо прошла задами и, только выйдя за границы плантации, оседлала лошадь и пустилась по протоптанной в тростнике тропинке.
Добравшись до Эдема и миновав барак, Лекси направилась прямо к дому. Все спали, один лишь страдавший артритом Нибо сидел у догоравшего костра в тени мангового дерева. Лекси не видела его, но он сразу узнал ее. Захрапевшая лошадь разбудила канаков, но Нибо тут же шепнул им, что это не люди Макса Кортленда, и сонные рабочие вновь успокоились. Провожая взглядом Лекси, Нибо подумал, как разгневалась бы сейчас Ева, узнав, что ее сестра вновь пришла к Джордану.
Джордан уже собирался ложиться спать, когда услышал приближающийся топот копыт, и потянулся к карабину.
– Добрый вечер! – негромко воскликнула Лекси, увидев его в густой тени веранды.
– Господи Иисусе, Лекси! Нельзя подкрадываться в темноте! Да вы понимаете, что я едва в вас не выстрелил?
– А вы бы не попали в меня! – весело рассмеялась она, слезая с лошади. Джордан почувствовал, что обезоружен этой шуткой. На ходу Лекси игриво покачивала бедрами, которые выгодно подчеркивали облегающие брюки. Джордану тут же захотелось посоветовать ей носить менее вызывающий наряд, но он подумал, что сейчас совсем не время наставлять Лекси в вопросах благонравия. Белая блузка Лекси едва вмещала ее полную грудь – казалось, что пуговицы готовы отскочить в любую секунду. Расстегнутая верхняя пуговица открывала взгляду ее кожу, чуть тронутую золотистым загаром.
– По крайней мере хорошо, что вы не поехали через поля, – делано-равнодушно сказал Джордан. – Я только что посадил тростник.
Его не слишком гостеприимный тон ничуть не обескуражил Лекси, твердо решившую так или иначе взволновать и возбудить его.
– После всех этих несносных дождей мне нужна ванна, – капризно сказала Лекси. Глаза ее ярко блеснули в лунном свете. – Это замечательная мысль, – прошептала она, соблазнительно надувая губы. – Знаешь, ты мог бы потереть мне спинку… а потом и спереди…
– Мы купаемся в реке, Александра. Полагаю, вам такая ванна не подходит.
– Почему же?
– Вы заехали по какому-то делу? – спросил Джордан и широко зевнул, демонстрируя свою усталость.
– Приехала узнать, пойдете ли вы на Праздник Урожая.
– У меня были такие планы. Это хорошая возможность познакомиться с местными жителями, да и старых друзей хотелось бы повидать.
Лекси выжидательно смотрела на него.
– А вы пойдете? – спросил он. Конечно, было бы неплохо позлить Макса и пригласить Лекси, но он уже позвал Силию, а если Лекси узнает, что она пойдет под вторым номером, подумал Джордан, то сорвутся с цепи все демоны ада.
– Родители всегда ходят… и конечно, там будет и Силия с Уорреном, – ответила Лекси. В ее голосе прозвучало легкое раздражение.
– Прекрасно. Тогда не забудьте, что у нас с вами танец, мисс Кортленд.
– Понятно, – сказала она, явно раздосадованная тем, что ее чары мало тронули Джордана. Прекрасно зная, что отец не позволит ей танцевать с ним, она строила планы побыть с ним наедине, подальше от посторонних глаз, даже если для этого придется покинуть вечер.
– Отец в последнее время следит за мной, – плаксиво продолжила она. – Уверена, он посадил бы меня на цепь, если бы не знал, что я все равно удеру.
Джордан не слишком удивился.
– И как же вы удрали сегодня? – спросил он.
– Он крепко выпил и уснул. Честно говоря, он черт знает что делает с моей жизнью! Я не знаю почему! – Лекси вспомнила, сколько раз ей не удавалось поехать в Эдем, так как отец не ложился, не удостоверившись, что она спит.
– Все очень просто. Он не хочет, чтобы вы подходили ко мне на пушечный выстрел.
– Почему же он вас так ненавидит?
– Он враждовал с моим отцом, – коротко ответил Джордан. Ему не хотелось ничего объяснять Лекси.
– Не понимаю, какое отношение может иметь к вам какая-то старая ссора! Я вообще не могу понять, что нашло в последнее время на отца – он все время следит за мной, это становится просто невыносимо! Силия пользуется полной свободой, а меня он ни на минуту не оставляет в покое! Он мне и на танцы позволил пойти только для того, чтобы не выпускать меня из виду! Не удивлюсь, если он приставит ко мне Мило Джефферсона.
Джордан улыбнулся – Макс, конечно, понимал, что из всех домашних именно Лекси с ее непредсказуемым поведением представляет для него наибольшую опасность.
– Как ваш друг, Лекси, обещаю вам кое-что… – загадочно начал Джордан и замолчал.
– Что же? – заинтригованно спросила она.
– Мы потанцуем с вами, Лекси, в конце вечера. Ваш отец ничего не узнает и не поймет. – Джордан томно и обольстительно взглянул на нее, и Лекси почувствовала, что вот-вот лишится чувств от радости. «С Летицией и Силией я тоже потанцую, – решил Джордан. – Под самым носом Макса».
Глава 18
У Летиции не было никакого желания идти на Праздник урожая, о чем она и сказала Максу. Ей очень хотелось заявить ему, что она не может более выносить его грубость, что притворство семейной жизни ей приелось, но во взгляде Макса была такая свирепость, что ее решимость вдруг испарилась. Макс потребовал, чтобы они вместе были на празднике в мэрии.
– У меня есть определенное положение в обществе, Летиция. И я просто обязан посещать такие вечера, – сказал он.
– К счастью, я не ты, – ответила Летиция. Это замечание не на шутку рассердило Макса.
– Что, черт подери, с тобой случилось? – вскипел он. – Я не позволю с собой шутить! Мы идем вместе, и довольно об этом!
Не дав ей возможности ответить, он развернулся и вышел из комнаты – так он привык заканчивать любой спор. Летиция видела, что ее чувства решительно не интересуют его, а общественное мнение значит для него гораздо больше, чем ее собственное. Она и не ожидала от мужа ничего другого, но ее вдруг охватило мучительное презрение к себе.
Сидя за утренним кофе на веранде, Летиция с возмущением вспоминала этот разговор. Потом, покорившись судьбе, она долго и неохотно размышляла, что надеть на вечер. Наконец внимание ее привлекли Зета и Джабари – видимо, они вернулись из города, куда ездили за покупками.
– Есть газета? – с надеждой спросила Летиция, подумав, что чтение сможет отвлечь ее от тяжелых раздумий.
– Да, мистрис, – ответила Зета, подошла к веранде и отдала ей газету. Фургон повернул за угол, и Джабари начал разгружать покупки.
Без особого интереса Летиция проглядывала местные новости. «Мэр весьма озабочен вопросом о переименовании города, но члены городского совета по-прежнему тянут время…» – читала Летиция. «Идиоты!» – раздраженно подумала она и перевернула страницу. В глаза ей бросилась большая статья, заголовок гласил: «Лейбористское движение Квинсленда выступает против нового закона о занятости».
Летиция пробежала глазами первый абзац. «Из-за тяжелейшей работы, болезней и плохого питания смертность среди рабочих-канаков превышает смертность белых рабочих на четыреста процентов…» Летиция вдруг почувствовала, как учащенно забилось ее сердце – статья, подписанная «Е. Кингсли», оказалась полностью посвященной жестокому обращению с канаками.
– О боже! – воскликнула она и почувствовала, что слабеет. – Опять! Только не сейчас! Какой ужас! – «Теперь, – подумала она, – Макс наверняка поедет за Евой в Эдем, Джордану станет известно, что Ева его дочь, и Ева потеряет и работу и жилье. «О чем она только думала, – в страхе спросила себя Летиция, – почему она не может просто жить, не причиняя никому неприятностей?» Только сейчас, прочитав статью, Летиция стала понимать, какое осиное гнездо намерена разворошить ее дочь.
– С кем это ты говоришь, мама? – спросила Александра, выходя на веранду.
– Ни с кем, – поспешно ответила Летиция.
– Что-то случилось? – спросила Лекси, заметив, что лицо матери стало бледно-серым. – Неужели отменили вечер?
– Хорошо бы… – невнятно пробормотала Летиция, подлила в кофе рома и допила чашку в один прием. – Если отец попросит газету, скажешь ему, что сегодня ее не было, – добавила она, поднимаясь.
Лекси нахмурила лоб:
– Но, мама…
– Делай, как я говорю, – ответила Летиция, взяла газету и торопливо ушла к себе.
– Ева, ты… потрясающе выглядишь! – крикнула Гэби. Ее откровенное изумление невозможно было не заметить, но Ева была слишком взволнованна, чтобы обидеться.
– Ну, я бы так не сказала… но, должна признаться, я сама никогда не предполагала, что могу быть… так похожа на настоящую женщину! – ответила Ева, с удовольствием рассматривая просто скроенное бледно-розовое платье.
Гэби рассмеялась – это замечание показалось ей нелепым. Разговор происходил в коттедже, куда Ева, стесняясь мужчин, ушла переодеваться к праздничному вечеру. Гэби уверила ее, что все мужчины, кроме Фрэнка, отправились к Альберто Сантини помочь ему починить крышу, но Ева все же волновалась, не чувствуя себя в безопасности. Все четыре комнаты в коттедже были уже вымыты, в кухне и гостиной начат ремонт, но работа временно приостановилась – Джордан потребовал, чтобы Фрэнки работал с ними на полях.
– Невероятно! Ты сшила такое платье за один день! Гэби, ты просто чудо! – вновь воскликнула Ева. В вечернем платье она чувствовала себя непривычно и тщательно скрывала от самой себя неприятную мысль, что это было ее первое вечернее платье.
– Ты же сама не хотела, чтобы в платье было что-нибудь вычурное! Так что работы было немного, – заметила Гэби.
– В нем нужно было бы идти тебе, – ответила Ева. Фрэнки, как плотник, занимал достаточно видное положение в местном обществе и мог посещать такие вечера наравне с владельцами ферм и их семьями.
На лице Гэби на мгновение отразилось беспокойство.
– Я бы пошла, но боюсь оставить детей….
Ева поняла ее опасения.
– Тин Ян сказала, что присмотрит за Джошем и Билли, если мы с Фрэнком захотим пойти, но… я все равно не буду спокойна, – сказала Гэби. – Я так боюсь, что сюда могут явиться люди Кортленда. Фрэнки говорит, они могут воспользоваться тем, что все мужчины будут на вечере…
– Не волнуйся, Гэби. Здесь же останутся Саул и Ной.
– Я знаю, с ними шутки плохи… – улыбнулась Гэби. – Говоря откровенно, рядом с ними я сама чувствую себя гораздо спокойнее.
Чтобы смыть засохшую краску, Еве пришлось несколько раз мыть волосы, и сейчас они сияли, как шелк: хотя и коротко подстриженные, они лежали на голове пышной и упругой шапкой.
Гэби и Тин Ян перебирали украшения, стараясь подобрать что-нибудь простое и изящное. Глядя на них, Ева заметно волновалась. Затейливые украшения совсем не нравились ей, но женщины потратили на нее столько времени и сил, что ей совсем не хотелось вмешиваться и обижать их.
Наконец они выбрали перламутровую заколку в тон платья, и Тин Ян прихватила ею волосы Евы. Женщины слегка отошли в сторону, чтобы осмотреть Еву.
– А не слишком она велика? – спросила Ева, дотрагиваясь до заколки.
– Нет, нет, мисси! – Тин Ян бросилась к ней, решив, что Ева хочет снять ее. – Вы чудесно выглядите!
– В самый раз, – заключила Гэби. – И знаешь, Ева, ты по-настоящему хорошенькая девушка.
– Хорошо по крайней мере, что выгляжу хотя бы как девушка, – покраснев, сказала Ева и тут же поняла, что нечаянно выдала свои тайные опасения.
Гэби рассмеялась:
– Тин Ян замечательно готовила все это время, и ты набрала несколько фунтов веса. У тебя даже стали появляться формы: красивые бедра и маленький изящный бюст.
– Перестань, Гэби! – возмущенно воскликнула Ева, покраснев еще сильнее.
– Я говорю совершенно серьезно. Ты прекрасно выглядишь.
Ева, совсем смутившись, еще раз окинула взглядом платье и тут же в отчаянии выставила ногу в потертом, потрескавшемся башмаке.
– У меня же нет подходящей обуви! – воскликнула она.
– Да, эти совсем не годятся! – мрачно подтвердила Гэби.
– Никаких других у меня нет, – с отчаянием сказала Ева. – Вот и все! Я не могу ехать!
– У вас совсем маленькая нога, в точности как у меня, мисси! У меня есть для вас обувь! – воскликнула Тин Ян и выбежала из комнаты. Гэби и Ева с любопытством посмотрели друг на друга, решительно недоумевая, о какой обуви говорит китаянка, обыкновенно ходившая в деревянных сандалиях.
Тин Ян вернулась. В руках у нее были изящные черные атласные туфли, разукрашенные тонким бело-розовым шитьем.
– Какая прелесть, Тин Ян! – воскликнула Ева, вытаращив глаза от удивления.
– Мне их прислала сестра из Кантона, – улыбнулась Тин Ян, – и я еще ни разу не надевала их.
– Тогда и я не надену, – ответила Ева. – Носить чужую неношеную обувь – очень плохая примета.
– В Китае, мисси, это как раз хорошая примета. Надевайте! Они так хорошо идут к вашему платью!
– Очень изысканные туфли, Ева, – сказала Гэби. – Надеюсь, они тебе подойдут.
Сбросив ботинки, Ева переобулась. Туфельки Тин Ян оказались легкими, как перышко, и пришлись ей точно впору.
– И когда же прибудет твой кавалер? – осведомилась Гэби, одобрительно оглядывая Еву.
– Мы встретимся с Ирвином в городе, Гэби, – ответила Ева. Гэби удивленно замигала. – Если, конечно, он наберется храбрости и вообще придет. Мы вместе работаем с ним в газете. Жюль Кин хотел сам написать про вечер, но пришлось послать Ирвина. Он в общем-то приятный молодой человек, но ужасно, просто болезненно застенчив. Боюсь, репортера из него никогда не получится.
Храня ледяное молчание, Летиция, Александра и Макс направлялись в город. Коляска остановилась у мэрии, и Макс повернулся к жене.
– Мне нужно заглянуть в паб. Хочу выпить пива с Фрэнком, – угрюмо сказал он.
Летиция сердито поморщилась, но ничего не сказала. Таков был местный обычай – перед началом вечера женщины болтали и накрывали столы, а мужчины говорили о делах за холодным пивом. Обычно Летиция с нетерпением ждала возможности посудачить с приятельницами, но сейчас нервы ее были натянуты до предела.
– Не пей слишком много, – механически ответила она. Летиция все-таки сумела спрятать газету, и Макс еще ничего не знал о статье. Впрочем, Летиция была почти уверена, что кто-нибудь в пабе неизбежно расскажет мужу о статье. Из этого следовало, что сегодня вечером грянет гроза, которая окажется тем более страшной, если Макс будет пьян.
Макс поднял брови и иронически посмотрел на жену.
– И ты тоже, – многозначительно хмыкнул он, вылезая из коляски. Летиция вновь поморщилась.
Летиция и Александра вошли в зал вслед за радостно щебечущей Короной Бёрн. Глазам их предстало необычное зрелище – женщины не суетились вокруг расставленных столов, а стояли в углу и внимали Джордану Хейлу: он стоял среди них, как король, окруженный придворными. Среди женщин, столпившихся около Джордана, была и Силия, а немного в стороне, с мрачным и брюзгливым выражением на лице, в полном одиночестве стоял Уоррен Моррисон.
В этот день Силия немало потрудилась над своей внешностью, и Уоррен, оценив ее усилия, смотрел на нее с восхищением. Но все же, со своей вечной аккуратной прической, она казалась невзрачной и блеклой рядом с сестрой, одетой в длинное темно-бордовое платье. Губы Лекси, подкрашенные в тон платья, резко выделялись на фоне ее матово-бледного лица. Строгость платья Лекси удивительно гармонировала с обдуманным беспорядком ее черных кудрей. Летиция же, как и всегда, выглядела очень элегантно, но на ее лице читалась озабоченность, и Джордан, взглянув на нее, тотчас заподозрил, что сегодня у нее была стычка с Максом.
