Текст книги "Закат в раю. Часть 2"
Автор книги: Элизабет Хэран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Элизабет Хэран
Закат в раю
Часть 2
Глава 14
Джордан ушел, а Ева еще несколько минут сидела одна в столовой. Помассировав болевшее бедро, она с радостью подумала, что очень скоро, с началом сезона дождей, эта ноющая боль утихнет и ей станет немного легче. Тишину нарушал доносившийся сверху стук молотка – это Фрэнки работал в верхних комнатах. Ева знала, что ей следовало бы помочь ему покрасить стены в только что законченной комнате, но не двигалась: она думала о словах, сказанных Джорданом, и перед глазами девушки по-прежнему стояла ее растерянная и заплаканная мать. От этих мыслей у Евы заломило в висках, и она, решив, что сейчас ей необходима прогулка, встала и пошла к реке. Вскоре она увидела Гэби: та сидела у воды, прислонившись к стволу эвкалипта. Глаза Гэби покраснели и распухли – видно было, что она недавно плакала.
– Можно поговорить с тобой? – тихо спросила Ева.
– Если ты хочешь говорить со мной о той женщине, то мне нечего больше добавить, – поджав губы, чтобы снова не заплакать, ответила Гэби.
– Гэби, выслушай меня… Пожалуйста! И я больше не буду возвращаться к этому!
– Хорошо, я слушаю тебя. Но запомни, своего мнения о ней я не изменю, что бы ты ни сказала.
Ева села на землю и некоторое время молча смотрела на другой берег, где, смешно задирая в небо головы, пили воду розовогрудые какаду.
– Я знаю семью Кортленд уже… довольно давно… – нерешительно начала она.
– Тогда почему ты ничего не сказала мне?
– Не знаю, Гэби. Я хотела рассказать тебе об этом, но ты была так счастлива, примеряя эти чудесные вещи… – Ева заметила в глазах Гэби боль и неловкость. «Что бы она сказала, если бы вдруг узнала, что Макс и Летиция мои родители!» – с ужасом подумала Ева. – Наверное, у нас с тобой есть кое-что общее.
– И что же?
– Решив что-нибудь однажды, мы обычно не меняем своего решения.
– Я всегда считала, что разбираюсь в людях, – сказала Гэби, – но в случае с Летицией Кортленд моя интуиция меня подвела.
– Может быть, и нет.
Гэби посмотрела на Еву и слегка нахмурилась.
– До этого дня я считала, что люди бывают или плохими, или хорошими… но теперь в первый раз чувствую, что жизнь не всегда так проста.
– Значит, твое мнение о Летиции изменилось?
– Я сейчас говорила с Джорданом. Он совсем мало знает ее, но он сумел переубедить меня. Он говорит, что у Летиции очень непростая судьба, и…
– Джордан мужчина, а мужчины при виде приятного личика и красивой фигуры мыслят обычно не слишком разумно.
– Не думаю, что дело в этом, Гэби! Я уверена, Джордан знал множество красивых женщин – он молод, красив и богат. Признаюсь, его суждения о Летиции поразили меня. Может быть, я была не права, когда думала, что она мирится с грубостью и жестокостью Макса только потому, что ей недостает силы характера. Раньше я считала, что она поверхностна и холодна душой, но, быть может, это и не так… ведь она посвящает столько времени работе в благотворительном обществе! Я думаю, она искренне хотела помочь вам!
– Она хотела помочь, потому что чувствует себя виноватой, вот и все.
– Не знаю, Гэби. Все, что я слышала о Максимилиане, свидетельствует о том, что это грубый и мерзкий человек. Он ужасно обращается со своими канаками. Джордан сказал, что и со своей семьей он, наверное, ведет себя не лучше. Быть может, это правда! Мы же не знаем, верно?
– Это не может служить оправданием. Летиция обманула меня.
– Она не обманывала тебя, Гэби! – воскликнула Ева и с удивлением поняла, что защищает мать. – Если Макс поджег твой дом, а я уверена, что он к этому причастен, то он ничего бы не сказал Летиции! Наверное, она и о пожаре услышала впервые, когда Джордан сказал ей, что подозревает Макса! Я думаю, Летиции стало… очень стыдно за своего мужа, и она просто пыталась как-то оправдаться. За его преступление.
В ответ Гэби только презрительно фыркнула.
– Попробуй поставить себя на ее место. Что бы ты делала, если бы твой муж попытался убить невинных людей? – продолжала Ева.
– Фрэнки никогда бы не совершил подобной мерзости! Но если бы так и случилось, я не осталась бы с ним и одной минуты! И Летиции нужно поступить так же и уйти от мужа.
– Я сама считала так же, но… наверное, это не так просто, ведь Макс очень властный человек, он запугал свою жену. Даже взрослые и уверенные в себе мужчины боятся противоречить Максу! А Летиция такая… приятная и изящная, но у нее не слишком сильный характер. Я столько раз думала, что она слабый и жалкий человек… но мне слишком легко судить, я ведь не живу с Максом, – тихо сказала Ева, задумчиво глядя на реку. – Джордан считает, что она живет с ним, чтобы иметь возможность защитить от него своих дочерей, – добавила она и в первый раз в жизни подумала, что, быть может, именно Макс заставил мать отправить ее к дяде и тете. Эта новая догадка поразила ее.
Гэби пристально посмотрела на Еву:
– Не хочу, чтобы ему все сошло с рук. Но я могу понять человека, которому приходится оберегать своих детей. Я ведь сама просила Джордана никак не реагировать на поджог, потому что боюсь за детей.
Ева едва расслышала эти слова – теперь она думала о своем прошлом. Конечно, мать хотела, чтобы Ева была рядом с ней! Отчего же она молчала? Неужели Макс так запугал ее? Был ли он единственным виновником? Ева чувствовала, что эти вопросы сводят ее с ума.
Немногим позже Ева уединилась на берегу и написала длинное письмо своей тетке. Они писали друг другу по крайней мере раз в месяц. Письма посылались на адрес Мэри Фоггарти: Ева не сообщила родным, что живет в Эдеме, так как не хотела, чтобы слухи об этом разошлись среди соседей.
В уме Евы теснились бесчисленные вопросы, и девушке оставалось лишь надеяться, что родные ответят ей. Если же тетя Корнелия и дядя Льюис не сумеют объяснить, почему родители отказались от дочери – сможет ли сама Ева найти в себе силы и спросить об этом мать?
Было еще темно, когда Джордан проснулся от доносившихся снаружи взволнованных голосов. Выскочив из гамака, он торопливо натянул брюки, ботинки и выбежал на веранду, где столкнулся с О'Коннором. Перед Райаном стояли двое незнакомых мужчин. Джордан увидел на дороге фургон, в котором сидели три мальчика, а немного поодаль были видны еще двое верховых.
– Что нужно, джентльмены? – грубым голосом, с нарочитым ирландским акцентом спросил Райан. Помахивая в воздухе поленом, он бесстрашно наступал на посетителей. На какое-то мгновение Джордана позабавил очевидный комизм этой сцены – Райан явно пытался подражать Саулу и Ною, в одно мгновение распугавших хулиганов из Бабинды, но, очевидно, переоценил свои возможности: заметно было, что грозный вид О'Коннора не произвел на посетителей особенного впечатления.
Джордан повернулся к фургону и внезапно с удивлением узнал в одном из мужчин своего старого друга Джимми Хаммонда. Еще больше его поразило, что рядом с Джимми сидит Альберто Сантини. Двух других мужчин, приехавших верхом, и мальчиков, сидевших на крыше фургона, Джордан не знал.
– Все в порядке, Райан, – с облегчением сказал Джордан, повернувшись к О'Коннору, – я знаю этих двух джентльменов.
– Привет, Джордан! Надеюсь, к работе ты готов?! – возбужденно воскликнул Джимми. – Вот твои семена! – продолжал он, показывая рукой на фургон.
Джордан почувствовал, что голова у него идет кругом.
– Мои семена! Откуда?
– Это долгая история! – засмеялся Джимми, соскакивая на землю. – Пожалуй, лучше будет рассказать ее за чашкой чая.
Вслед за ним на землю спрыгнул Альберто. Джордан изумленно посмотрел на него. С тех пор как они виделись в последний раз, Альберто почти не вырос и сейчас едва доставал Джордану до груди.
– Добро пожаловать в Эдем! – сказал Альберто, стискивая руку Джордана. Чтобы взглянуть Джордану в глаза, ему пришлось откинуть голову. – Господи Иисусе! Чем тебя откармливал твой брисбенский дядька? Удобрениями поливал, что ли? С тех пор, как мы виделись в последний раз, ты вырос на два фута, никак не меньше!
Джордан, улыбаясь, смотрел на его доброе, такое знакомое лицо, и ему казалось, будто те десять лет незаметно растаяли в воздухе.
– А ты что-то совсем не вырос с тех пор, – засмеялся он и мельком взглянул на шляпу Альберто. Тот успел перехватить его взгляд.
– Теперь-то ты не сможешь дразнить меня! – воскликнул он почти горделиво, стащил шляпу и провел рукой по совершенно облысевшей голове. – Все, ничего не осталось! – добавил он и лихо подмигнул совершенно растерявшемуся Джордану.
Джимми познакомил Джордана со своими спутниками. Старшего из них, англичанина, звали Джон Кингстон.
– Я досрочно вышел из тюрьмы Порт-Артура, так что, если вы не хотите, чтобы у вас работал каторжник, говорите прямо сейчас, – сказал Джон.
– Ну, если вы готовы работать на меня, даже не зная, кто я такой, – я ценю ваше доверие, – ответил удивленный Джордан, пожимая Джону руку, и заметил, как по лицу англичанина скользнуло облегчение: Джордан понял, что Джон уже успел привыкнуть к совсем другому приему.
Другой приехавший был с виду немного моложе и крепче. Его звали Ханс Шмидт, он иммигрировал из Германии и арендовал небольшую тростниковую плантацию.
– Если б я мог продавать тростник по хорошей цене, то завел бы свою ферму, – сказал он Джордану. Джимми тут же объяснил, что Шмидт и Кингстон недруги Макса Кортленда и имеют с ним личные счеты. Мальчики в фургоне оказались отпрысками Альберто: Паскалю было семь, а близнецам Луиджи и Педро – по девять лет.
Заглянув в фургон, Джордан увидел, что он наполовину засыпан семенами. Как ни удивлен и счастлив был Джордан, он не мог не понимать, что этих семян для посева недостаточно: нужно было по крайней мере вдвое больше.
– Я совершенно поражен, что вы сумели найти для меня семена, но… – начал Джордан.
– Я знаю, о чем ты, – перебил его Джимми, – но поверь мне, завтра к вечеру мы засеем все твои поля, я обещаю тебе! – Джимми повернулся и вопросительно взглянул на Альберто, который, казалось, был чем-то слегка обеспокоен.
– Пойду-ка я посмотрю, накормила ли уже Тин Ян моих сорванцов, – сказал Райан, почувствовав, что его присутствие здесь излишне. – Тут есть двое парнишек ваших лет, – продолжил он, обращаясь к сыновьям Альберто. – Не хотите с ними поиграть, а?
Мальчики вопросительно посмотрели на отца. Альберто одобрительно кивнул им, и дети, соскочив с фургона, побежали в дом вслед за О'Коннором.
Джордан, Слегка нахмурившись, посмотрел на Джимми и Альберто:
– Только не поймите меня неправильно, друзья, я очень благодарен вам за помощь, но откуда вы взяли эти семена, хотел бы я знать?
– Ну, эту часть мы кое-как выклянчили… – начал Джимми.
– Что значит эту часть? Что, у вас есть еще?
– Есть. Скоро приедут, – невозмутимо ответил Альберто.
– Что? – изумился Джордан. – На ближайшие сто миль здесь вообще нет семян!
– Не спеши, – улыбнулся Джимми, – пойдем-ка лучше со мной. – Он поднялся и направился к реке. Джордан, ничего не понимая, двинулся за ним.
Джимми остановился у самой воды, тихонько свистнул и стал внимательно вглядываться в противоположный берег, будто ожидая увидеть там кого-то. Как ни старался Джордан, он не мог ничего различить – солнце только начало подниматься над горизонтом, и нависавшие над водой деревья давали густую тень, почти скрывавшую берег из вида.
– Что происходит, Джимми? – с недоумением спросил Джордан. – Чего ты ждешь?
– Подожди, увидишь!
Джордан чувствовал, что сейчас он совсем не расположен разгадывать ребусы.
– Ради бога, Джимми… – начал он.
Неожиданно из густых зарослей у противоположного берега появились три большие шлюпки. На веслах сидели незнакомые Джордану канаки. Джордан не мог поверить своим глазам: шлюпки были доверху заполнены семенами. Обернувшись к Альберто и Джимми, он засмеялся от радости и облегчения.
– Я уже боюсь вас спрашивать, – воскликнул он. – Откуда вы их взяли?
Джимми с хитрым видом ухмыльнулся, и эта усмешка мгновенно напомнила Джордану годы детства – он не раз видел это лукавое выражение на лице своего закадычного друга, когда они мальчишками готовили какую-нибудь очередную проделку.
– Макс Кортленд внес свой вклад, хотя он пока не подозревает об этом. В конце концов, это не его семена.
– Я-то совершенно согласен с тобой, но вот Макс вряд ли считает так же, – сказал Джордан и усмехнулся.
– Пусть думает, что хочет! Нам ведь наплевать на него, верно?
– Слушай, Джимми, я просто поражен. Помнишь, как, бывало, говорил твой отец: ты просто чертовски ловок!
Джимми рассмеялся, но сейчас в глазах у него читалась легкая печаль: он подумал, что уже очень давно у его отца не было повода радостно посмеяться.
Сидя за чаем и поедая булки с джемом, Джордан слушал удивительный рассказ Джимми и Альберто. Заняв семян у всех знакомых, друзья поняли, что их все равно очень мало. Совершенно неожиданно Джефро, один из канаков Джимми, сообщил своему хозяину, что на участке Мило Джефферсона совсем недавно выгрузили большую партию семян: об этом Джефро рассказал Элиас, канак из Уиллоуби. Джимми посовещался с Альберто, и друзья разработали план: подобраться ночью со стороны реки к участку Мило и похитить семена.
– В полночь луну закрыло облаками, и мы тихонько подплыли, – рассказывал Джимми. Он говорил возбужденно, глаза его блестели, и он был очень похож на мальчишку, рассказывающего своим приятелям страшную сказку. – У нас было три шлюпки, и мы взяли с собой самых сильных канаков.
– Объясни мне, как вы умудрились причалить? Насколько я помню, берег выше по течению за Уиллоуби очень обрывистый.
– Верно. Пришлось на канатах подтаскивать лодки, заполнять их семенами и спускать вниз, на воду.
Джордан только изумленно покачал головой.
– Предприятие небезопасное, – с гордостью сказал Джимми, преувеличенно тараща глаза. Он явно наслаждался своим рассказом. – Если бы Макс или Мило поймали нас там, то…
Джордан поморщился – ему не хотелось даже думать об этом, и он был счастлив оттого, что ничего подобного не произошло.
– Видишь, Джордан? – воскликнул Альберто, – отличный оказался план!
– Не знаю, насколько он отличный, но не могу отрицать того, что он сработал.
– Конечно, Макс и думать не мог, что кто-нибудь осмелится стащить у него семена!
– Вам следовало сначала посоветоваться со мной, – резко возразил Джордан. Увидев, как взволновались Джимми и Альберто, он не смог сдержать улыбки. – Я бы поехал с вами.
– Мы просто побоялись, что ты скажешь, что план этот не очень-то… честный. Ты же… гм… такой респектабельный бизнесмен, – сказал Джимми, переглянувшись с Альберто.
– Что-то вы оба меня недооцениваете. – Джордан озадаченно посмотрел на Джимми, потом на Альберто. – А разве не мне пришла когда-то в голову светлая мысль взять бритву твоего папаши, чтобы почистить ею рыбу?
– Не напоминай мне об этом! – смеясь, воскликнул Альберто. – Потом мне пришлось три дня прятаться у старика Нибо, пока отец не остыл!
– И разве не я стащил призового петуха у Дэна Кармишеля и пустил его на рождественский обед нашим канакам?
– Точно! – воскликнул Джимми, припоминая это приключение. – Вспомнил! Твоя мать купила тощего петушка, чтобы откормить его. Он был того же цвета, что и петух Дэна, и ты подменил их, решив, что Дэн ничего не заметит.
Все рассмеялись, вспомнив, как буйствовал Дэн, совершенно не понимавший, что стряслось с его лучшим петухом.
– И как это ты сумел подбить меня свернуть шею этому петуху? – Альберто недоуменно помотал головой.
Джимми и Джордан расхохотались.
– Тебя-то всегда можно было подбить на любую штуку! – ответил ему Джордан. – И похоже, с тех пор ты не слишком изменился.
Они уже заканчивали завтракать, когда на плантации появились несколько канаков Джимми с лошадью и плугом.
– Если ты хочешь закончить сегодня, нужно собрать как можно больше людей, – сказал Джимми.
– Даже не знаю, как благодарить тебя, Джимми, – ответил Джордан.
– Не нужно благодарить, Джордан. Мы же старые друзья, а друзья обычно выручают друг друга.
– Верно, – рассеянно сказал Джордан. Он вновь думал о своем плане.
И взрослые мужчины, и мальчики направились в поля. Женщины, стоя на веранде, смотрели им вслед. Небо было затянуто низкими тучами, воздух был горяч и зловеще неподвижен. Уже после пяти шагов пот лил со всех градом. Люди шли вперед, полные уверенности, граничащей с безрассудством, и, казалось, совсем не думали о том, как мало шансов было у них успеть засеять поля в этот день, до того, как хлынет первый зимний дождь.
Впереди, прокладывая борозду, шел Саул, и огромный хомут плуга не казался слишком большим на его мощных плечах. Ночью прошел небольшой дождь, земля была влажная, и пыли почти не было. Джордан, Альберто и Джимми бросали семена в борозды, Фрэнки, Шао Цу и Джин Сон рассыпали удобрения, а Нибо и мальчики забрасывали семена землей. Канаки Джимми трудились на другом поле, где им помогали Джон и Ханс. Ной тачкой возил на поля удобрения, сгребал семена из лодок и нагружал фургон ими, а Билли отвозил семена на поля.
Время шло, люди акр за акром засевали поля. Чтобы дать отдохнуть Саулу, за плуг взялся Ной. От обильного пота тело гиганта блестело, будто смазанное маслом. К полудню Тин Ян приготовила сытный обед, но никто не стал отрываться от работы: все понимали, что сейчас нужно работать наперегонки с надвигающейся бурей. К середине дня стал накрапывать мелкий дождик: Ева со страхом смотрела на небо и молилась, чтобы дождь не усилился.
– Скоро им придется бросить работу, – озабоченно сказала Ева.
– Нет, – ответила Гэби. – Думаю, пока все не будет сделано, их ничего не остановит.
– Я пойду к ним на помощь! – воскликнула Ева, ожидая, что Гэби попытается ее отговорить. В ответ Гэби пристально посмотрела на Еву:
– Я пойду с тобой. Здесь мне все равно нечего делать. – Гэби взглянула на свое домашнее платье. – Нет ли у тебя еще одних брюк?
– Есть, – ответила Ева, – и рубашка найдется.
– Хорошо. Там, за дверью, кажется, висит еще чья-то шляпа, я прихвачу и ее.
Немного погодя Джордан и Фрэнки увидели, что к ним на помощь спешат женщины, одетые для работы в поле. Мужчины обменялись усталыми улыбками и вновь согнули ноющие спины.
Время от времени мальчики бегали к дому за лепешками. Тин Ян носила в поля питьевую воду, но, как ни старалась, не смогла уговорить никого прерваться и поесть. Передвигаться становилось все труднее – дождь понемногу усиливался, и размокшая земля постепенно превращалась в густую грязь, толстым слоем налипавшую на сапоги. Мелкий, теплый дождь почти не спасал людей от жары, но по крайней мере смывал пот и грязь с тел.
К середине дня все уже валились с ног от усталости, правда, и работа подходила к концу: оставалось засеять меньше одного акра. В небе непрерывно грохотал гром и сверкали молнии, дождь набирал обороты, но люди были полны решимости и продолжали трудиться. К вечеру небо совсем потемнело от туч. Закончив последнюю борозду, люди разогнули ноющие спины и устало посмотрели друг на друга.
Джордан стащил с себя шляпу и оглядел поля. Струйки воды бежали по его лицу. Ему вспомнилось, как много лет назад отец рассказывал ему, какую радость и гордость он испытал, в первый раз засеяв поля, и сейчас Джордан по-настоящему понял, что же чувствовал тогда его отец. Джорданом овладело радостное и гордое ощущение победы, подобного он никогда еще не испытывал. В эту минуту от усталости и волнения он не смог найти подходящих слов, чтобы поблагодарить всех тех, кто был рядом с ним, но знал, что должен попытаться сделать это.
– Слушайте меня, друзья… – начал Джордан.
– На реку, купаться! – закричал Джош, и мальчишки с криками понеслись к воде.
Все посмотрели им вслед. Джордан мельком взглянул на Еву: лицо ее сияло гордостью, но за последние часы Джордан не раз видел, что она только усилием воли превозмогает боль. Джордану не раз хотелось убедить Еву оставить работу или отдохнуть, но Ева была непреклонна, и он так и не решился сделать это. «Она вот-вот упадет с ног от усталости», – подумал Джордан.
– Идемте в дом, – скомандовал он. – Нам нужно помыться и поесть.
Все поплелись в дом, едва передвигая ноги от усталости. Разговоров не было слышно, только с реки доносился громкий плеск воды, смех и крики мальчиков. Джордан устало посмотрел на своих товарищей и неожиданно улыбнулся.
– Пошли к ним! – сказал он.
– Что? – удивленно переспросил Джимми.
– Давайте, поторапливайтесь! – закричал Джордан в каком-то сумасшедшем восторге. Сорвавшись с места, он побежал к реке и с разбегу бросился в воду. Альберто и Джимми, переглянувшись, последовали за ним.
Джордан вынырнул на поверхность и глотнул воздуха.
– Ну, давайте же! – громко смеясь, снова крикнул он. Стоявшие на берегу в изумлении смотрели на него.
– Вообще-то грязь можно смыть в доме, – сказал наконец Джон Кингстон, взглянул на Ханса и слегка пожал плечами.
Саул и Ной, а потом и остальные канаки последовали за Джорданом, и даже Нибо зашел в воду у самого берега. У дома остались лишь Ева и Гэби, в некотором замешательстве смотревшие друг на друга.
– А мы? – спросила Гэби. – Не знаю, как ты, а я чувствую себя ужасно неудобно…
– А почему бы и нет? – весело ответила Ева.
Через несколько секунд все они уже резвились в воде. Восхитительная прохлада воды смягчила и успокоила ноющую боль. Джордан, Альберто и Джимми дурачились и смеялись вместе с детьми: казалось, от трудностей и забот последних десяти лет сейчас не осталось и следа.
Тин Ян уже звала всех не допускающим возражений голосом к накрытому на задней веранде столу. Вокруг были расставлены причудливые китайские бумажные фонарики. Почуяв ароматы еды, люди поняли, как сильно проголодались, и вышли наконец из воды.
Джордан настоял, чтобы канаки ужинали вместе с европейцами. Отведав восхитительной китайской еды, все в один голос согласились, что никогда еще не пробовали таких великолепных блюд. Тин Ян, с самого утра трудившаяся на кухне, днем была весьма уязвлена тем, что никто не пришел обедать, но сейчас хлопотала, как наседка, суетилась, что-то щебетала по-китайски и сияла от счастья, видя, как одно блюдо исчезает за другим. Первое время люди ели молча – в тишине слышалось только сопение канаков. Все были так утомлены, что никто даже не снял мокрую одежду.
После обеда Джордан провел всех по дому и рассказал о своих планах. Хотя Фрэнки держался очень скромно и весьма неохотно говорил о своей работе, Джордан заставил его подробно рассказать, как он думает отделать комнаты. Вернувшись на веранду, все уселись пить кофе, прислушиваясь к шуму дождя по крыше и хриплому кваканью лягушек на реке.
– Не могу выразить, как я признателен вам за помощь, – сказал Джордан. – Еще вчера я считал, что у меня нет ни малейшего шанса посеять тростник до начала дождей.
– Удивительно, что же можно натворить, если найдутся ясные головы… – ответил Джимми, вставая. – Мне, пожалуй, нужно ехать, пока Дороти не подняла людей на розыски.
– И мне тоже, – сказал Альберто. – Я обычно помогаю жене уложить мальчишек, и она спустит с меня шкуру, если мы вернемся слишком поздно.
Луиджи, Педро и Паскаль, гонявшие в лужах лягушек вместе с Джошем и Биллом, услышали слова отца и громко заныли от досады.
– Да и мне пора, – произнес Джон Кингстон, поднимаясь на ноги.
– Я хочу особенно поблагодарить вас и Ханса. Еще вчера мы были незнакомы, но вы не колеблясь пришли мне на помощь. Если я могу что-нибудь сделать для вас в ответ – дайте мне знать, – сказал Джордан. Он понимал, что Джон и Ханс оскорбятся, если предложить деньги, и тут же замыслил кое-что другое.
– Друг Джимми есть и мой друг, – внезапно открыл рот Ханс. Говорил он медленно, с ужасным немецким акцентом. – И я намерен иметь много надежд, что из нашей работ придет много толк! Но этот сахарный фабрик берет у нас тростник по низкой цене, ужасно низкой. Если не поднимут, мне придется отказаться от аренды, а значит, и от мечты купить собственную ферму, да!
– Мне думается, что скоро здесь все начнет меняться к лучшему, – ответил ему Джордан. Сейчас он, как никогда, верил в то, что его план сработает.
Максимилиан Кортленд провел этот день в Бабинде. Выяснив имена людей, нанятых Джорданом, он отправился на розыски и в Уиллоуби вернулся только под вечер, впрочем, необыкновенно чем-то довольный.
– Есть новости? – спросил он Мило Джефферсона, перед тем как идти в дом.
– Да, хозяин. На полях в Эдеме сегодня работало немало людей.
– Чего им было делать? Семян-то у Хейла нет, – хмыкнул Макс.
– Мне так показалось, что они сажали тростник, – осторожно ответил Мило.
– Как так? – Макс нахмурился.
– Не знаю, хозяин. Не понимаю. Я собрался сходить посмотреть, на месте ли те семена…
– Разумеется, на месте! – перебил Макс. Лицо его окаменело. – Да никто и не посмел бы сюда полезть! И ты бы никого не упустил, разве не так?
– Да, хозяин, – озадаченно согласился Мило и потер рукой затылок. – Вот только я ума не приложу, откуда Джордан взял семена.
Через несколько минут Макс уже стоял у реки и, пылая гневом, смотрел на жалкую кучку, оставшуюся от нескольких тонн семян. Пройдя по тянувшемуся по земле следу до обрывистого берега, он остановился, посмотрел вниз, на реку, потом наклонился и поднял с земли обрывок каната.
– Хитрый мерзавец! – процедил Макс сквозь зубы, – пристать здесь невозможно, и Саул с Ноем, видимо, подтянули лодки вот сюда, здесь нагрузили их и на канатах спустили обратно на воду. Но как он узнал о семенах? – спросил Макс и мрачно поглядел на Мило.
– Я никому ничего не говорил! – запальчиво воскликнул Мило.
– Не говорил? Это хорошо, что не говорил, – угрюмо протянул Макс и, внезапно побагровев, гаркнул во все горло: – Но кто-то проболтался, и я намерен узнать кто!
Мило встревожился. Он, разумеется, нисколько не сочувствовал тому, кто проболтался о семенах, но опасался, что гнев Макса может косвенно задеть его самого.
– Что будем делать, хозяин?
– Нечего нам делать! Не можем же мы заявить о пропаже, раз мы сами сперли их! – заорал Макс, задыхаясь от бешенства. – Но запомни: Джордан Хейл еще проклянет тот день, когда он перешел мне дорогу!
