Текст книги "Неистовство (СИ)"

Автор книги: Элизабет Дарк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Вы не виноваты, – так же грустно улыбнулась девочка. – Вы хороший, вы спасли Бина и всех остальных. Вы бы подружились с Сапфи, если бы не плохие дяди с оружием.

Санас добродушно хмыкнул и, забрав накидку, погладил девочку по волосам.

– Что теперь будет с детьми? – спросила девушка, стоявшая рядом со Сью.

– Мы заберем их в церковь.

– Что? – громко возмутилась она. – Но как же так? Что церковь с ними будет делать?

В зале стало тихо, дети и взрослые обернулись на молебника. Тот поднялся, набросил накидку на плечи и прошел к статуе Архона в конце зала:

– Нам придется забрать детей в Круг, – громко объявил он. – Но вы не должны бояться, Старейшины настроены позаботиться о них. Каждый из вас получит письмо, когда все уладится. Думаю, Круг не будет против, если вы захотите навещать детей. Пожалуйста, не пытайтесь спрятать их от церкви, чтобы не повторилось подобное событиям на площади! Очень вас прошу, если еще у кого-то родится проклятый ребенок, обратитесь к управляющему. А пока мы еще в городе, позаботьтесь о ваших детях и подготовьте их к недельному путешествию на юг.

Санас закончил речь и хотел уже покинуть церковь, но перед ним вышла Мила с малышкой на руках, обернутой в теплое одеяло.

– Спасибо, – улыбнулась девушка. – Вы сдержали слово, моя дочь жива.

– Я рад, что хоть кому-то угодил, – слабо улыбнулся парень в ответ.

– Вы угодили всему городу. Очень жаль ваш отряд, но если бы не погибли они, то были бы мертвы наши малыши. И я безмерно рада, что Круг прислал именно вас. Вы позаботитесь о моей дочери там? Я приеду к ней, как только позволят. Даже стану молебницей, чтоб быть к ней как можно ближе.

Санас неуверенно перевел взгляд на мирно спавшую малышку в руках девушки.

– Я о ней позабочусь, если позволите, – сказала Ириса, подойдя к ним. – Для титулованного молебника, готовящегося стать старейшиной и несущего за собой такой переворот в церкви, будет сложно уследить за ребенком. А я точно справлюсь.

– Спасибо, Ириса, – кивнул Санас. – И вам, Мила. Мне пора идти.

Он вышел из церкви и направился к дому управляющего. Там его встретила старая прислуга и проводила в уже знакомую комнату с камином и кушеткой. Молебник сел, тяжело вздохнув, ощущение вины никак не отпускало его.

– Я рад, что вы пришли, – с порога начал старый управляющий. – Так вот. О деле восьмисечной давности, – он сел на кресло напротив Санаса. – Тогда кто-то стал говорить, что у нас в городе завелся шаман, раздающий магические отвары. И я написал заявку в Церковный круг. Я был моложе, наивнее. Я полагал, что раз в городе опасная нежить, то нужно ее устранить. И даже не задумывался о том, что этот шаман помогает людям. Охотники пришли, начали расследование. Вышли на молодого парня, проклятого, он попытался сбежать из города через шахты, но они нагнали его там и там же убили… Больше ничего в тех шахтах и не происходило.

– Шаман, значит, – задумчиво ответил молебник. – Хорошо, что вы вспомнили. Надеюсь, эти события связаны с тем, что происходит сейчас. Мы спустимся в шахты и все осмотрим. Спасибо.

Вечером того же дня в городе проводилась поминальная служба и святое сожжение. Семь костров пылали, ветер разносил черный пепел по белому снегу. Люди пели песни и пили брагу. А Санас плавал глубоко в своих мыслях.

Что будет делать церковь? Ведь помимо Ориона и Тисана, есть еще десяток старейшин, а также отец Никана. А он самый главный противник. Предположим, детей не убьют. Двое старейшин точно возьмут на себя ответственность за их воспитание, выделят охотников и молебников для них. Но Тисан обещал обнародовать итоги похода. А в походе произошло вот что: титулованный молебник, защищая проклятых детей, настроил часть отряда против своих же, что привело к внутренней потасовке и смерти половины отряда. Это вызовет немалый резонанс, а Санас точно не останется незамеченным. Поздно прятаться в кусты, уже все сделано. Но дальше станет труднее. Ему придется доказать свою точку зрения перед Советом старейшин. Придется встретиться лицом к лицу с Высшим и, в конце концов, получить место старейшины. Либо же быть изгнанным из Церкви. Вокруг него пойдет множество разговоров и обсуждений. И как поведут себя люди? Ведь это основная его опора. Примут ли проклятых детей или так же, как Бауэр, захотят отправить на виселицу?

Санас зажмурился, обхватив голову руками.

– Веселишься, смотрю, – отпустил шуточку Алан, садясь рядом.

– Да-а-а, – протянул Санас. – Никак не нарадуюсь просто.

– Думаешь, детей примут?

– Должны. Иначе все было зря.

– Это точно, – капитан немного помолчал, смотря на один из костров, а потом протянул Санасу початую бутыль браги. – Будешь?

Молебник хмыкнул и, взяв напиток, сделал пару глотков. Горячительная жидкость обожгла горло, Санас резко выдохнул, а Мезерс слегка улыбнулся:

– Я думал, что хорошо их знаю. Мы ведь все пересекались, так или иначе. Сильные охотники, преданные церкви, – он снова ненадолго замолчал. – А по итогу – горстка фанатиков. Ладно, проклятых детей… Я и сам бы это сделал, если б приказали. Но убить титулованного молебника это, знаешь, перебор. Удивительно, как ты копыта не откинул.

– Сам удивляюсь, – буркнул парень.

– И? Что напишешь в отчете?

– Напишу, как есть…

– У тебя что, последние мозги от удара вытекли? Нельзя этого всего писать!

– А кто запретит?

Капитан на мгновение запнулся, удивленно смотря на хмурого молебника.

– Как знаешь, конечно. Как бы на тебя половина совета не ополчились. Вряд ли Орион и Тисан возьмут на себя смерти пятерых лучших охотников. Обычно вся вина ложится на капитана. А в нашем случае ляжет на тебя.

– Знаю.

– Ты подумай хорошенько, – подытожил Мезерс.

– Алан, – парень несколько враждебно глянул на капитана. – Хватит врать! Мне и так приходится о многом молчать. А ведь рано или поздно все всплывет на поверхность. Я не собираюсь сваливать все смерти на криницу, она не была враждебной! А ты мог бы ее и защитить, раз так ценишь указания церкви!

– Все произошло очень быстро, – нахмурился Мезерс. – Я даже тебя не успел защитить, просто не успел. Что уж о русалке говорить… Я ведь, правда, думал, что ты откинешься. И испугался не на шутку от такой перспективы. Больше не подыхай, ладно? Хотя бы в моем походе…

Молебник фыркнул и отвернулся:

– Ладно. Что уж прошлое ворошить.

Капитан, ничего не сказав, снова оставил Санаса одного со своими мыслями. Но думать уже ни о чем не хотелось. Парень печально посмотрел на огонь, в котором горела криница. Там несколько женщин кидали цветы, отдавая дань жизни Сапфиры.

«Это могло стать началом дружбы. Она могла быть символом любви и добра среди проклятых. А теперь, к утру она сгорит, а я ничего не добьюсь. Меня самого быстрее сожгут, чем сделают старейшиной. И плакал весь мой план».

Утром все еще хмурый молебник собрал отряд на окраине города, где тяжелые покосившиеся ворота перекрывали вход в заброшенные шахты. Открыть их не составило труда и, запалив факелы, отряд зашел в подземелье. Старые балки придерживали тоннель, ход спускался все ниже, редкие разветвления заканчивались тупиками. Им пришлось спуститься довольно далеко. Только там, глубоко под землей, куда не проникал ни свет, ни шум, ни морозный воздух, весь отряд наконец почувствовал неладное.

– Мерзкое ощущение, – передернулся Мезерс.

А Санасу уже хотелось закрыть уши, лишь бы не слышать вездесущее шипение, ставшее в разы громче. Оно шло буквально из самой земли. Из стен, потолка, пола, из каждой перекладины, каждой трещины. Молебник уже начал думать, что зря пошел сюда – еще немного, и он не сможет больше терпеть это. Шипение пронизывало тело, это ощущалось почти физически.

– Такое чувство, будто мы в обиталище некроманта, принесшего не одну жертву, – заметил охотник со шрамом, спокойно шедший за капитаном.

Санас совсем не понял такого сравнения. У Картера было тихо и спокойно, почти уютно. Здесь же ощущалось нечто совершенно иное – темное и гнетущее.

Тоннель закончился, и отряду открылась огромная пещера. В ней было много брошенного рабочего снаряжения: телеги, кирки, лопаты, старые веревки и другие снасти. А посередине…

Весь отряд остолбенел от увиденного.

– Милостивый Архон, – выдавил охотник со шрамом.

Посреди пещеры в воздухе висело обезглавленное, полностью черное тело. Темная тягучая субстанция стекала с него, будто живая, и расползалась по земле, постепенно впитываясь.

– Что за дрянь? – тихо спросил Алан.

– В жизни такого не видел, – прошептал кто-то из охотников.

– Лучше не пробовать подходить, – предостерег «шрам».

– И как от этого избавиться? – спросил молебник.

– Попробуем так, – сказал один из охотников, достав лук.

Он выпустил одну стрелу, потом вторую и третью. И попал в цель все три раза, но мертвец остался висеть в воздухе.

– Тело надо лишить магической подпитки, – сказал капитан, начав оглядываться по сторонам.

– И что может давать силу? – уточнил Санас.

– Что-то, чего в шахте быть не должно…

Отряд разошелся по разным сторонам пещеры, оглядывая все имеющееся и обходя стороной непонятную лужу. А Санас закрыл глаза и прислушался. Шепот пронизывал насквозь, словно тысячи мелких игл. Он был повсюду, но при этом источник находился где-то совсем близко. Не открывая глаз, боясь потерять тонкую нить звука, парень сделал пару шагов в одну сторону, потом в другую. Внутренний ориентир в пространстве потерялся уже после пятого шага. Парень открыл глаза и обнаружил себя стоящим впритык к телу, ноги обволакивала черная жидкость. А Санас вдруг понял – он слышит дыхание. Каким-то непонятным и нереальным образом, тело дышало.

– Сансет! – вдруг выкрикнул капитан, заметив молебника. – Какого лешего? Что ты делаешь?

Но тот не обратил внимания, снова закрыл глаза и, стараясь не думать о карабкавшейся все выше по ногам субстанции, вслушался. Шепот исходил изнутри тела, и парень наконец разобрал слова.

«Помоги. Отпусти. Вытащи. Сожги. Освободи».

Они повторялись снова и снова, как песенка в сломанной музыкальной шкатулке.

– Вытащи? – прошептал парень и снова посмотрел на черное тело. Холодок пробежал по коже, Санас сглотнул и рывком засунул руку внутрь тела. Оно оказалось мягкое, холодное, склизкое. Охотники замерли, шокированные увиденным. А молебник схватил что-то изнутри и высунул руку. Единственное теплое, что было там, а теперь находилось в его руке – бьющееся сердце. Тело упало на землю и превратилось в лужу, субстанция стекла с ног парня и перестала двигаться. Санас удивленно разглядывал черную находку. К нему аккуратно подошел Мезерс:

– Как ты догадался?

– Просто прислушался, – тихо ответил парень, тем самым оставив капитана в еще большем недоумении. – Нужно его сжечь. Оно будет биться, пока от тела совсем ничего не останется.

– А что с этой хренью делать? – спросил охотник со шрамом, кивнув на лужу. – Она умерла?

Другой охотник решил наступить в лужу и с удивлением обнаружил, что она превратилась в обыкновенную грязную воду.

– Хотелось бы надеяться, – сказал Алан. – Здесь жечь не имеет смысла, задохнемся от дыма. Выйдем в город.

– Нельзя в город, – прервал его молебник, держа бьющееся сердце обеими руками. – Мы не знаем какую силу оно имеет. Мне оно не причиняет вреда, возможно, из-за амулета Архона. Но мы не знаем, будет ли оно так же безопасно для простых людей или проклятых детей. Управляющий говорил, что из шахт есть другой выход.

Капитан неуверенно пожал плечами:

– Хорошо, пойдем искать другой выход. Надеюсь, мы здесь не потеряемся насовсем…

Идя по тоннелям старой шахты, охотники молчали. Капитан ориентировался по факелам, пламя которых наклонялось от еле осязаемого сквозняка. А Санас не мог оторвать взгляда от сердца. Оно мерно билось в его руках, удары эхом разносились по коридорам шахт.

– Может, оставишь себе, как сувенир? – улыбнулся Алан.

– Думаешь, стоит? – усмехнулся в ответ Санас. – Привезу помимо двадцати семи проклятых детей еще и колдовское сердце шамана.

– Шамана?

– Старейшина рассказал, что восемь сечей назад здесь в шахтах убили шамана. Охотники ведь практикуют обезглавливание? Но, видимо, шаман не собирался прощаться с жизнью и что-то наколдовал. Потому его тело не умерло, оставшись без головы. То ли порча какая, то ли наговор, не дали сердцу остановиться…

– И эта самая порча стекала с тела восемь сечей, впитываясь в землю? Думаешь, она виновата в рождении проклятых детей?

– Кто знает, – пожал плечами молебник. – Уничтожим сердце и посмотрим. Со временем станет понятно, избавились мы от порчи или нет.

Еще некоторое время поблуждав по шахтам, отряд наконец вышел к массивным воротам. Пришлось повозиться – старая ржавая конструкция не хотела поддаваться. Но, в конце концов, отряд выбрался, оказавшись далеко за городом. Свет, отражаемый белым нетронутым снегом, ударил в глаза. Оглядевшись, Санас увидел неподалеку знакомую статую Архона у пруда. Охотники подошли к ней, молебник положил сердце на жертвенный камень.

– Надеюсь, ничего не случится, когда мы его сожжем, – тихо сказал парень. – Мезерс, я знаю, у тебя кое-что есть. Давай сюда, – он протянул руку капитану.

Тот тихо цокнул и вынул из внутреннего кармана накидки маленькую бутыль:

– Все-то ты знаешь, – тихо пробормотал он.

Молебник полил содержимым бьющееся сердце и поднес факел. Оно вспыхнуло, пламя окрасилось в неестественный красный цвет. В ушах Санаса запищало, в глазах начало мутнеть. Он сделал пару шагов назад, на виски сильно надавило. Парень упал на одно колено, держась за голову. К нему подскочил капитан:

– Что такое, Сан?!

Но парень не смог ответить. В голове надрывно пульсировало, во рту ощущался привкус метала. К горлу подкатил ком. Санас кашлянул, и снег окрасился алым. Сделав еще пару неровных вздохов, парень провалился в темноту.

Санас открыл глаза. Первое, что он увидел и услышал, это матерчатую крышу и топот копыт. Парень попытался подняться, но ему помешала Ириса:

– Лежи давай.

– Ир, где мы? – хрипло спросил молебник.

– В повозке, – ответила охотница. – Возвращаемся в Круг.

– Где дети?

– В других повозках. Рубингард выделил нам еще две повозки помимо наших. Так же с ними поехали несколько горожан, не желая бросать детей. Ну и по паре охотников там же с ними едут, следят за ребятней.

– Ты лучше скажи, как себя чувствуешь? – вдруг послышался голос капитана.

Санас его не видел и внутренне выдохнул, радуясь, что не успел сказать Ирисе ничего лишнего. Он немного повернул голову – Алан сидел у стены повозки, облокотившись руками на колени и пристально смотря на молебника.

– Как-то неопределенно, – поморщился парень. – Что было после того, как мы сожгли сердце?

– Да ничего не было. Только ты стал кашлять кровью и вырубился. Я же просил не откидываться в моем походе!

– Ну, извини, – скривился молебник.

Ириса взяла небольшой кусок ткани, полила на него голубоватым раствором из небольшой темной бутыли, и положила его на лоб Санасу:

– Скорее всего, твое состояние – результат удара Бауэра, – сказала девушка. – У тебя было сотрясение, а после ты преодолел заснеженный путь до города, участвовал в разборках охотников, организовал погребение, успокоил горожан и спустился в шахты, где, по рассказам, вы увидели нечто очень странное. Твое тело перенапряглось, а сознание испытало сильный стресс. Тебе нужно отдыхать. Уж с возвращением в Круг мы справимся без твоих распоряжений.

– Так что с проклятьем? – спросил Санас. – Город освобожден?

– Ты сам сказал, что узнаем лишь со временем, – ответил Алан. – Ты болен, я решил, что продолжать оставаться в городе не имеет смысла. Если там снова появится проклятый ребенок, тогда этим и займемся.

– Вы успели организовать сборы, пока я был без сознания. Сколько времени прошло? – не унимался парень.

– С того момента как ты вырубился, уже три дня, – Мезерс зевнул. – Мне лично пришлось тащить тебя на себе обратно в город. Знаешь, ты выглядишь довольно худым, но ты, какого-то лешего, очень тяжелый!

– Снова прошу меня простить, – ехидно отозвался молебник.

– Вот любите же вы поприрекаться, – покачала головой охотница.

Санас слегка улыбнулся и закрыл глаза. Где-то глубоко внутри он все еще слышал странный шепот. Но парень слишком устал, чтобы вслушиваться. Впереди его ждало еще много трудностей, о которых не хотелось думать.

====== Глава 3. Часть 6 ======

К вечеру повозки прибыли в небольшое селение. Охотники как всегда обосновались на ночлег в таверне. Туда же определили и детей, а потому в заведении было необычно шумно для подобного места. Дети смеялись, спорили, пели песни. Санас с Ирисой сидели за отдельным столом, хлебая пряный отвар в ожидании ужина. Но вдруг напротив пары на скамью сел мальчик сечей восьми. Санас припомнил, как освободил его от веревки на виселице, а потом оберегал, пряча за собой.

– Здравствуйте, уважаемый молебник, – улыбнулся мальчик.

– Привет. Ты же Бин, так? – тоже ответил улыбкой Санас.

– Угу. Как вы себя чувствуете? Все очень за вас волновались.

Парень немного удивился такому любопытству.

– Мне уже намного лучше, – кивнул он. – А у тебя все хорошо? Никто не обижает?

– Нет, – мотнул головой мальчик. – Охотники очень серьезные, но относятся к нам хорошо. Это же благодаря вам? С нами же не сделают в церкви то же самое, что пытались сделать в городе?

– Нет. Не бойся. Я скорее сам умру, чем дам вас в обиду.

Мальчик еще шире улыбнулся, его глаза загорелись зеленым свечением.

– А вот этого лучше не делать, – вдруг сказала охотница. – Люди могут испугаться подобного.

– Ой, – мальчик поморгал, глаза снова приняли обычный вид. – Извините, никак не научусь это контролировать. Сапфи постоянно ругала меня за это…

– Прости за нее, – грустно сдвинул брови молебник.

– Она всегда говорила, что рано или поздно нас покинет, – отозвался Бин. – Надеюсь, вы такой же хороший, как она.

– Я постараюсь таким быть.

Мальчик озорно спрыгнул со скамейки и побежал к другим детям.

– Как ни посмотри, обычные дети, – улыбнулась Ириса. – А я раньше даже не задумывалась, как растут проклятые.

– Так и есть, – тихо ответил Санас. – Просто дети.

– А как рос ты? – девушка перешла на шепот. – Ты ведь чистокровный оборотень? Кто тебя воспитывал? И как так получилось, что ты пришел в церковь?

– Я не чистокровный, Ир. Я был обычным человеком. А в Черную ночь меня укусил берсерк, но не убил.

– Ты стал оборотнем после укуса берсерка? – округлила глаза девушка. – Это очень странно.

– Я знаю.

Охотница хотела ответить, но замолчала, увидев, что к ним подошла женщина и поставила на стол тарелки с горячей едой. Санас взял ложку и отправил кусок мяса в рот, но в тот же миг бросил прибор и зажал рот рукой. Девушка испуганно уставилась на молебника:

– Сан, что не так? – настороженно спросила она.

Парень через силу проглотил еду и, не убирая руку ото рта, тихо ответил:

– Больно. В язык как будто занозу вогнали, но дело явно не в еде.

– Покажешь?

Санас засомневался, но все же приоткрыл рот. От увиденного у девушки расширились глаза:

– Сансет, у тебя на языке вырезан какой-то знак, – прошептала она.

Тот нахмурился и снова закрыл рот рукой:

– Бред какой-то…

– Откуда это может быть?

– Я не знаю, – произнес парень. – Я кашлял кровью после того, как сжег сердце. Может, мое состояние ухудшилось не от усталости? Может, порча перешла на меня?

– Если так, то плохи дела, – обеспокоенно нахмурилась Ириса.

– Да. Нужно будет разглядеть символ и постараться найти о нем упоминания в архивах.

– Как бы вокруг тебя не начали рождаться проклятые дети, Сан…

К возвращению в Круг язык уже не болел, но это не отменяло беспокойства, ведь символ никуда не делся. Прибыли они в город уже после полудня. Их встретили охотники и молебники, видимо уже давно готовые принимать детей, что несказанно обрадовало Санаса. Вместе с Мезерсом и Ирисой они проводили маленьких проклятых в большое каменное здание на окраине города за главным замком. Там их встретили трое старейшин. Поздоровавшись, охотники ретировались, а Санас остался в их обществе.

– Добрый день, уважаемые, – слегка поклонился им молебник.

– Здравствуй, – улыбнулся Тисан. – Ты невероятный человек, ты же знаешь? Найти и спасти двадцать семь детей – удивительно.

– Будет тебе, друг мой, – одернул его Орион. – Приветствую, Сансет. Я хотел бы представить тебя нашему другу. Старейшина Мирнан узнал о наших деяниях и предложил свою помощь.

Санас перевел взгляд на высокого худого мужчину сечей сорока на вид. Впалые глаза создавали ощущение, будто старейшина не спит вовсе.

– Очень рад, – улыбнулся молебник.

– И я рад, Саснет. Уже наслышан о вас и о вашем желании дружить с проклятыми. И я не считаю это плохим замыслом. Опасным, но отнюдь не плохим. Я выделил детям дом, что когда-то строил для подрастающих охотников. Но он не пригодился, не так уж много детей по итогу вырастают в служителей Архона.

– Каждый охотник на счету, да? – пробормотал парень, вспоминая скольких потерял.

– Ты должен нам рассказать все, что там произошло, – не переставая улыбаться, сказал Тисан.

– Я напишу все в отчете, – хмуро ответил молебник.

– Нет, этого не нужно, – ответил Орион. – Отчет напишем мы сами. Там будет только то, что нужно знать людям. Им совсем не нужно знать все.

Санас удивленно похлопал веками.

– Что ж, – сказал Тисан. – Пообедай, переоденься и приходи в мой кабинет до заката. Мы все обсудим и напишем отчет.

Распрощавшись со старейшинами, молебник отправился в свою комнату, где его ждала Фиалка. Она с визгом бросилась парню на шею:

– Я уж думала тебя там волки съели! – и ненадолго замолчав, добавила. – Ой, извини. Волки своих не едят.

– Очень смешно, – отзвался Санас и, погладив девушку по волосам, опустился на кровать.

Фиалка села рядом:

– Как прошло?

– Смотря с какой стороны посмотреть, – хмуро ответил парень. – Пятеро охотников погибли, но зато я спас двадцать семь проклятых детей.

Фиалка помолчала, удивленно смотря на друга:

– Даже не знаю, что сказать.

– Ничего не говори, – Сан закрыл глаза и повертел головой, разминая шею. – Я так вымотался. К тому же я теперь порченый.

– В каком смысле? – нахмурилась девушка.

Санас открыл рот, показав девушке язык. Та округлила глаза, совсем перестав что-либо понимать.

– Я не знаю откуда это, – сказал молебник. – Но думаю, что это порча давно умершего шамана. Нужно найти, что означает символ.

– Как всегда, – улыбнулась подруга. – Принеси книги и свитки, а я найду все, что необходимо! Тебя же эта штука не убьет?

– Кто его знает. Спасибо, ты меня спасаешь своей помощью.

– Будешь мне должен, как земля земледельцам, – подмигнула та.

Санас только усмехнулся. Еще немного посидев и поболтав ни о чем, друзья попрощались. Сан сделал зарисовку символа на бумаге, переоделся и направился в кабинет Тисана. Там его встретили четверо мужчин. К прежней тройке добавился старейшина, что когда-то очень недружелюбно отреагировал на Широна. Но теперь уважаемый Атариан, видимо, все же решил присоединиться к плану Тисана и Ориона. Молебник в подробностях и без утайки рассказал обо всем случившемся. Единственное, о чем умолчал – как именно они с Ирисой добрались до города, и как Мезерс бросил их умирать у пещеры криницы. Обещал ведь. Старейшины посовещались, поблагодарили парня за проделанный труд и отпустили отдыхать.

Когда уже совсем стемнело, Санас решил сходить к Архине. Он так и не смог избавиться от капитана и надеялся, что девушка наконец осмелилась сказать отцу о желании отменить свадьбу.

По сточной трубе парень забрался на крышу первого этажа дома старейшины и постучал в окно ее спальни. Девушка выглянула и сразу же счастливо улыбнулась. Она открыла окно, и мокрый от дождя Санас забрался внутрь. Архина быстро закрыла за ним и обняла парня.

– Я же мокрый, – улыбнулся Санас, нежно гладя ее по распущенным волосам.

– Я так рада, что с тобой все хорошо!

– Да уж, бывало и получше, – усмехнулся он в ответ. – Ты уже сказала отцу об отмене свадьбы?

Девушка подняла на него испуганный взгляд:

– Я сказала, но отец начал кричать. Сказал, что не допустит наплевательского отношения к таким вещам. Свадьба уже через неделю, что нам делать?

Санас помрачнел.

«Надо было все же от него избавиться любой ценой», – промелькнула мысль.

– Он убьет тебя, Архи, – тихо сказал парень.

– Алан? – еще сильнее испугалась девушка.

– Да. Я слышал его разговор с другом. Он сказал, что навечно усыпит тебя, как только получит место старейшины.

Архина с ужасом в глазах посмотрела на Санаса:

– Как такое может быть? Зачем?

– Ты не нужна ему. Он женится на другой, когда траур по тебе закончится.

Девушка задрожала и, сделав пару шагов назад, села на кровать:

– Что же делать? – тихо выдавила она. – Отец не поверит. Что мне делать?

Санас сел рядом и обнял девушку.

– Все будет хорошо.

– Я боюсь, – по щекам Архины полились слезы. – Что мне делать? Сбежать?

– Нет, – холодно ответил Санас. – Ты останешься дома. Я разберусь с этим.

– Но что ты можешь сделать? Я же говорю, отец не поверит. Он теперь думает, что я любым способом хочу расстроить свадьбу.

– Я не пойду к Ориону, просто решу все по-своему.

– Сан, что ты сделаешь? – Архина попыталась посмотреть в глаза парню, но тот отвернулся. – Сансет?

– Я должен заранее попросить у тебя прощения.

– Что? – недоумевала девушка.

Но Санас не ответил. Он поцеловал Архину и, встав с кровати, открыл окно и ушел. Та лишь проводила взглядом парня, медленно идущего по темной улице под дождем.

Он пришел в ближайшую таверну и купил бутыль браги. А потом отправился искать Алана. Санас обошел все таверны и охотничьи сборища, но, в конце концов, встретил его на площади, выходящим из главного замка.

– Привет, – поднял руку Сан. – Я тут выпить собираюсь, не хочешь составить мне компанию?

– С чего бы? – удивился Мезерс. – Мы не друзья, вроде.

– Ну, мы, по крайней мере, знакомые. Я все еще никому не проболтался о твоих планах, а свадьба уже через неделю. Жизнь удалась, да?

Капитан недоверчиво нахмурился.

– Да будет тебе, – махнул рукой молебник. – Не будь таким недотрогой. Я просто выпить хочу, а пить в одиночку скучно. Так что?

– Ладно, – хмыкнул капитан, – куда пойдем?

– Куда-нибудь, где немноголюдно, – улыбнулся парень.

«Не хочу сразу поднимать много шума», – добавил он про себя.

– Как на счет башни? – предложил Мезерс.

– Башни? – переспросил Санас. – Ну, пойдем.

Алан развернулся и направился обратно в замок, Санас последовал за ним. Сначала они поднимались с этажа на этаж, потом свернули в одну из дверей и стали подниматься по винтовой лестнице. А когда наконец оказались наверху одной из башен, взору Санаса открылась круглая площадка с витражными окнами от пола до потолка и с кучей мешков и сундуков у стен.

– Красиво здесь, – сказал молебник.

– Ага, – Алан достал из сундука пару кружек. – Красиво. Днем, правда, слишком светло и цветасто. А вот ночью хорошо. Наливай, – он поставил на сундук обе кружки, а сам сел на соседний мешок.

Санас подошел и наполнил кружки брагой.

– Не веселый ты какой-то, – вдруг сказал капитан. – Случилось чего?

– Да так, временные трудности, – усмехнулся парень, ставя бутыль и поднимая кружку.

– Раз временные, значит, все наладится, так? – Алан тоже поднял кружку. – Мы с тобой не очень ладили, успели друг другу порядком досадить. Но это ведь в прошлом? Скоро мы оба станем старейшинами и забудем обо всей этой хрени.

– Забудем, – Санас стукнул своей кружкой о кружку капитана и сделал пару глотков.

Алан же отпил больше половины и довольно сказал:

– Хороша!

– Да, неплохо. Ты все еще не передумал на счет свадьбы?

– С чего бы? Мне надоело быть охотником и рисковать собственной шкурой.

– Но дочь старейшины ни в чем не виновата…

– Да знаю я, – раздосадовано отозвался Мезерс. – Но отказаться уже будет тупо, а Юстину я не брошу ради кресла старейшины. Так что, девке просто не повезло.

Санас посмотрел на окно, в которое барабанил дождь. Разноцветные капли медленно стекали по стеклу. Парень подошел ближе и вдруг понял насколько они высоко. Этажей на пять вниз не было ничего. И только потом начиналась крыша двухэтажного холла замка. Где-то вдалеке стояла плачущая статуя Архона. Санас услышал, что Алан решил налить себе еще. Парень усмехнулся: «Пусть насладится этим в последний раз». В это время Мезерс озорно приподнял кружку в сторону Санаса и сказал:

– За тебя! Пусть все твои проблемы решатся!

– Это невозможно, – хмыкнул парень и тихо добавил. – Мы могли бы стать друзьями, но…

Выпив до дна, Алан в голос выдохнул. А Санас тихо спросил, указывая куда-то в окно:

– Что это за здание?

– Где? – Алан встал и подошел к Санасу, остановившись рядом у самого окна. – Ты о чем?

Санас сделал пару шагов назад:

– Алан, ты можешь помочь мне решить одну из проблем.

– Да? Какую? – капитан развернулся к молебнику.

И оцепенел от непонимания происходящего. Глаза Санаса светились желтым, на его правой руке удлинились пальцы, появились острые когти:

– Смерть той, кого я люблю.

Не успев дать пьяному капитану подумать, Санас полоснул острыми когтями по горлу Алана и ударил его ногой в живот. Стекло разбилось на мелкие кусочки, открывая капитану путь вниз. Он даже не закричал, просто мешком свалился на крышку холла и скатился по рябой черепице на площадь. Санас еще на мгновение задержался в башне и, забрав одну кружку, быстро спустился вниз по ступеням. Когда он вышел из замка, у тела капитана уже собралась толпа – охрана и простые молебники. Кости переломаны, от скольжения по крыше одежда была порвана, отовсюду текла кровь. Он лежал с открытыми глазами. Недавно живой, угроза для жизни Архины, но теперь бездыханный, он больше никому не сможет навредить. Санас прошел мимо, держа кружку в кармане, и выкинул ее в кусты по пути к дому старейшины. Забравшись на второй этаж, он сел у окна комнаты девушки, но так и не постучал. То, что он сделал, было огромной ошибкой. Если поймут, что падение Мезерса из окна не случайность, если кто-то видел Санаса – от казни не отвертеться. Да и, ко всему прочему, Алан не был полным уродом, если не считать его свадебный план. Но все сложилось как всегда неудачно.

Парень недолго так просидел. Архина, видимо, ждала его, и периодически выглядывала в окно. А когда увидела Санаса, сама открыла.

– Сансет, – позвала она. – Где ты был?

– Решил проблему, – обернувшись, улыбнулся парень.

А девушка застыла, смотря на него:

– Твои глаза…

Санас испуганно замер, но потом резко отвернулся, мысленно заставляя глаза погаснуть.

– Прости, я ненадолго потерял контроль, – он снова повернулся к девушке. – Сдашь меня?

Та немного повременила, обдумывая ответ, а потом покачала головой и вылезла на крышу, сев рядом:

– Кем бы ты ни был, ты все равно самый лучший для меня.