Текст книги "Неистовство (СИ)"

Автор книги: Элизабет Дарк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Отряд прошел по улицам за стражей, показывающей им путь к управляющему городом. Всю дорогу охотники ловили на себе косые взгляды хмурых горожан. В доме управляющего их встретил немолодой мужчина с легкой сединой на висках и грустными серыми глазами.

– С кем я могу поговорить? – спросил он.

– Со мной, – ответил Санас и обернулся к отряду, стоящему позади. – Есть желающие послушать дело?

– Я хочу, – вышла вперед Ириса.

– Еще кто? – спросил парень.

Охотники удивленно смотрели на молебника:

– Капитан уже не в счет? – спросил один из отряда.

– А капитан желает? – удивился в ответ парень.

Кто-то из охотников недовольно покосился на Алана:

– В чем дело Мезерс, отказываешься работать? Тебе здесь быстро найдут замену.

Тот недовольно цокнул, посмотрев на молебника:

– Капитан желает, пойдем.

Втроем они прошли за управляющим в соседнюю комнату. Помещение освещалось свечами и камином. На стенах висели картины, у окна стоял стол, заваленный письмами и разнообразными бумагами. В середине комнаты – пара кресел и кушетка, разделенные низким столиком. Мужчина сел в кресло и жестом указал на кушетку напротив себя. Троица опустилась на мягкое сидение.

– Итак, – сказал Санас, поставив локти на колени и сцепив пальцы.

– Я все написал в письме, уважаемые, – ответил мужчина. – Что-то убило людей у зеркал.

– В письме было написано о двух смертях. Больше не было?

– Не было. А неделю назад ко мне приходило несколько человек, прося отозвать прошение на отряд охотников.

– Зачем бы им это? – приподнял бровь молебник.

– Они сказали, незачем ловить посланника Нохра из-за этих людей. Вроде как, они были гнилые, поделом наказаны.

– Горожане скрывают проклятого? – вдруг удивилась Ириса. – Это ведь, – она не закончила фразу, повернувшись к Санасу, но тот не повел и бровью.

– Я хочу поговорить с людьми, приходившими просить вас об этом, – сказал молебник. – Так же, я хочу видеть зеркала, которые, как вы думаете, привели к смерти людей.

– А еще посмотреть бы на трупы, – вдруг сказал Мезерс. – Если, конечно, вы их не сожгли.

– Хорошо, – кивнул управляющий. – Один еще цел. Мы можем показать его прямо сейчас. Одно из зеркал так же осталось цело. Первое люди разбили и сожгли вместе с жертвой. Уж не знаю зачем. А людей на допрос приведем завтра к утру.

– Это не допрос, – качнул головой Санас. – Это разговор. И я буду разговаривать с ними лично, без присутствия охотников.

Ириса снова удивленно посмотрела на молебника, но ничего не сказала.

– А еще, – добавил Санас, – скажите, под городом проходят пещеры, катакомбы или нечто подобное?

Управляющий изумленно приподнял брови:

– Под нашим городом старые шахты. А что?

Санас не ответил и прислушался. С самого начала, как отряд прибыл в Рубингард, он слышал непонятное неестественное шипение глубоко в земле. Но он никому об этом не сказал. Ведь, скорее всего, это нечто от Нохра, чего ни простые люди, ни охотники не слышат.

– Ничего, просто предосторожность, – улыбнулся молебник. – Итак, где покойный?

Управляющий встал, троица отправилась за ним. Мужчина вышел из комнаты, свернул куда-то на ступеньки, ведущие вниз. Спустившись, они попали во внутренний двор дома. А пройдя сквозь него, зашли в каменный домик. Там стоял ужасный холод, от которого зубы норовили начать выстукивать незамысловатый ритм. Управляющий скукожился и прошел к столу посреди комнаты. Подойдя, Алан первым заметил на горле посиневшего мужчины темную рану.

– Зачем вы оставляете его здесь? – спросил Мезерс.

– Люди отказываются его сжигать. Вроде как, по их мнению, он не достоин посмертного умиротворения. А это зимний домик для хранения продуктов. Был им, по крайней мере. Здесь даже летом очень холодно. Ничего магического, просто постройка специально так сделана. Она находится на теневой стороне и…

– Мы поняли, – перебил его Санас. – Что такого он сделал?

– Одни не знают, но поддерживают других. Другие же не говорят, в чем он повинен.

– Почему не арестовали никого из молчунов? – спросил Алан. – Это ведь явное убийство. Ему порезали горло острым предметом, кинжалом или, возможно, куском стекла.

– Зеркалом, – кивнул управляющий. – Зеркала после убийства всегда оставались без одного осколка. А за что нам арестовывать жителей? Они точно не совершали этого, хотя и молчат. У нас есть одна, сошедшая с ума от страха, женщина. Она говорит, что видела, как из зеркала вылезла голая полностью черная девушка с длинными волосами, закрывающими лицо. Женщина заметила лишь просвечивающиеся через волосы яркие красные глаза. Она высунулась по пояс, каким-то образом отломила рукой кусок зеркала и перерезала горло ее мужу. Тот мужчина был первой жертвой. Этот же был холостяком и жил один. Но это, без сомнения, работа одной и той же проклятой.

– У него глаза черные, – сказал капитан, раздвинув веки покойного. – Так бывает, когда перед смертью человеком владеет морок. Возможно, перед собой он видел красивую девушку, а не красноглазую проклятую с осколком в руках.

– А где само зеркало? – спросила Ириса.

– Прямо за вами, ответил управляющий.

Девушка обернулась и слегка дернулась от неожиданности. У стены стояло небольшое зеркало, края его почернели, будто обуглились, отражение искажалось. Поверхность была целая и ровная, лишь в углу не хватало части. Санас тоже подошел к зеркалу.

– Дом горел? – удивленно спросила девушка, присаживаясь напротив зеркала.

– Нет, – качнул головой мужчина. – Дом в порядке. В таком состоянии лишь зеркало.

– Старейшины ошиблись в предположении, – вдруг сказал Алан. – Ведьма может убить через зеркало, просто наслав порчу. Но в этом случае человек сам себя убивает, увидев в зеркале что-то ужасное, что сводит его с ума. Пройти чрез отражение могла лишь криница.

– Кто? – переспросил управляющий.

– Русалка, проще говоря, – пояснила Ириса. – Они могут пользоваться любым отражением, будь то вода, лед или даже зеркало.

– Но это тоже только предположение, – подвел итог Санас. – Хорошо. Завтра с утра я приду, чтобы поговорить с теми жителями, что просили не наказывать проклятую.

После этого троица попрощалась с управляющим и направилась в таверну на ночлег. Таверна оказалась довольно теплой – три камина отапливали помещение. Охотники о чем-то негромко разговаривали. Купив горячую кружку отвара у трактирщика, Санас сел за стол и снова прислушался. Шепот не прекращался и был слышен даже сквозь гул таверны. Парень нахмурился, снова окунаясь в размышления. Неужели криница живет под городом? Зачем она убила двух мужчин? И почему ее защищают горожане?

Мысли Санаса прервала Ириса, подсевшая к нему за стол.

– Позвольте мне участвовать в разговоре с горожанами, – с лету начала она. Парень приподнял бровь, посмотрев на нее, но ничего не сказал. А девушка добавила: – Пожалуйста, я не буду встревать. Даже слова не скажу без вашего позволения. Просто хочу послушать.

– С чего такой интерес? – спросил Санас и сделал глоток горячего отвара.

– Я впервые вижу, чтобы люди выгораживали проклятую. Причем не один-два человека, а целый город!

– Я тоже, – кивнул молебник. – Но я не хочу давить на людей. И в разговоре буду говорить такое, что тебе может очень не понравиться.

– Я клянусь, – не унималась охотница. – Я вас не прерву, не вставлю ни единого слова поперек. Просто разрешите мне присутствовать.

– Хорошо, – согласился Санас. – И называй уже меня не так официально, наконец, мы все-таки не в Круге.

– Ладно, – впервые улыбнулась Ириса. – Тогда, увидимся утром?

– Да.

Но и ночью поспать Санасу не удалось. Вездесущее шипение не давало покоя. То ли шепот, то ли шуршание. Он вспомнил, что уже слышал нечто подобное, когда с ним разговаривал Нохра. Таким был голос Темного бога – словно шипение змеи. Но как Санас не вслушивался в шумы, слов разобрать не удавалось.

Еще только начало светать, когда Сан решил, что пытаться заснуть уже бессмысленно. Да ему особо и не хотелось. Он спустился на первый этаж таверны. Там никого не было, только тихо потрескивал огонь в камине. За окнами еще не рассвело, город спал. Молебник, поправив ненавистную накидку, вышел на улицу. Тучи, затянувшие ночное небо, медленно плыли вдаль, роняя искрящиеся снежинки на улицы города. Санас закрыл глаза и сделал глубокой вдох. Морозный воздух пошел по легким, будоража тело. Парень слегка улыбнулся. В такую погоду хотелось встать на четыре лапы и дышать полной грудью. Как же давно он не принимал образ зверя, чтобы просто насладиться этим чувством?

Он прошелся по сонным холодным улицам и вышел на небольшую площадь. Посреди нее стоял рукотворный пруд, огражденный каменным барьером. Санас подошел к краю и наклонился над тонким слоем льда, опершись на ограду. Под ним вода жила, водоросли мерно покачивались, мимо проплыл клин маленьких рыбок.

«Должно быть, в начале лета этот пруд очень красив», – подумал молебник. И хотел было отправиться на прогулку дальше, но заметил глубоко под водой нечто ярко-красное. Две маленьких точки становились все ближе, пока не стало понятно, что это глаза. Его как будто заворожило то, как вокруг глаз стал вырисовываться контур черного лица. Абсолютно черная кожа, длинные волосы цвета воронова крыла, плавающие в воде, даже глаза были залиты черным, лишь красные круги вокруг зрачков напоминали о том, что прямо сейчас на него смотрит живое существо. Через гладь льда сначала просочилась черная рука, которая нежно легла на шею Санаса. Потом лицо проклятой тоже прошло сквозь лед. Парень не мог отвести взгляд, не мог пошевелиться. Девушка вылезла по пояс. В глазах Санаса образ проклятой стал подрагивать, как будто хотел измениться, разум словно заволокло туманом. Но молебник все же попытался сопротивляться. Его глаза засветились желтым. Он смог поднять одну руку и положить ее на локоть проклятой. Та увидела светящиеся глаза молебника и замешкалась.

– Не нужно этого, – выговорил Санас сквозь неволю тела.

Однако девушка лишь испуганно покачала головой и замахнулась осколком льда. Немалых усилий Санасу стоило, чтобы немного отклониться. Острый осколок прошел ему по скуле, рассекая щеку до крови. Резкая боль привела его в чувство. Он отшатнулся, покидая объятья русалки.

– Сансет! – послышался позади голос Ирисы.

Ему пришлось быстро взять себя в руки, чтобы заставить светящиеся глаза погаснуть. В это время проклятая, видимо шокированная неудачей, собралась прыгнуть обратно в лед, но молебник закричал:

– Стой! Давай поговорим!

Однако не успел он закончить фразу, как мимо пролетела Ириса с оголенными кинжалами и кинулась в озеро. Лед с треском разлетелся, проклятая нырнула в воду и растаяла в ней, словно ее и не было. Мокрая и напуганная охотница вылезла из озерца и быстро подошла к Санасу, глядя на кровоточащую полосу на его лице:

– Она пыталась тебя убить! – повысила она голос. – Какое «поговорим»?

– Ириса, я же говорил, что мои методы охотникам не понять, – спокойно ответил парень, зажав рану ладонью.

Его спокойствие только еще больше обескуражило девушку. Она растерянно смотрела на молебника, в то время как Санас подошел к озерцу и посмотрел на потревоженную воду и кусочки льда, плавающие на поверхности.

– Я не хочу убивать ее, – он обернулся к охотнице. – Для начала мы как можно больше узнаем об этой девушке. Должна быть причина почему она так поступает.

– Думаешь, ей нужна причина? – негодовала Ириса.

– Конечно нужна, – он снова обернулся к озеру. – Узнать бы, почему именно я стал следующим?

Охотнице больше не нашлось, что сказать. Она не понимала молебника и не знала, какие задавать ему вопросы, чтобы хоть немного начать понимать. Вдвоем они вернулись в таверну. Девушка предложила помочь в обработке раны. Она наложила мазь, а затем тонкий лист растения, названия которого Санас даже не знал. Он сразу же приклеился к коже парня и приобрел похожий цвет.

– Спасибо, – сказал молебник, оценивая проделанную работу в отражении зеркала.

– Не страшно в зеркало смотреть? – спросила охотница.

– Нет. Вряд ли она придет еще раз тем же способом. Я бы не пришел.

Ириса снова озадаченно нахмурилась.

– Ириса, не говори отряду о том, что случилось утром.

– Почему? – округлила глаза девушка.

– Это не просьба, – повернулся к ней Санас. – Это приказ! Никому ни слова!

Охотница так и осталась неподвижно сидеть на скамье, удивленно смотря на молебника, но все же через пару мгновений тихо ответила:

– Поняла.

Позавтракав и обсохнув, пара отправилась к дому управляющего. Там их встретила стража и привела в небогато обставленную комнату с камином, обогревающим помещение. Молебник сел за письменный стол лицом ко входу, а охотница устроилась на стуле в темном углу позади Санаса. Через несколько минут в помещение зашла молодая девушка и, виновато глядя на парня, замялась на пороге.

– Присаживайтесь, – дружелюбно улыбнулся ей Санас.

Девушка неуверенно прошла в комнату и села напротив. Явно напуганная обстоятельствами, она не знала, как себя вести и куда смотреть. Молебник начал опасаться, что от страха она может потерять сознание – уж очень бледной выглядела.

– Как вас зовут? – аккуратно спросил он, пытаясь поймать ее взгляд.

Девушка, смотря себе на колени или, может, под стол, тихо ответила:

– Мила.

– Меня зовут Сансет. Не бойся, Мила. Я просто задам несколько вопросов. Если ты о чем-то не захочешь говорить, никто не станет тебя заставлять или наказывать. Ты даже вольна уйти отсюда прямо сейчас, если хочешь.

Девушка подняла на молебника удивленные зеленые глаза. Санас наконец поймал ее взгляд и снова дружелюбно улыбнулся:

– Вот, так лучше. Мне нравятся твои глаза, очень красивые.

Девушка смущенно приподняла плечи и наклонила голову, продолжая смотреть на молебника исподлобья. А он положил руки на стол и слегка наклонился вперед:

– Послушай, я не собираюсь наказывать людей, как это было с семьей оборотня в сезон злого солнца. Никто не умрет. И если проклятая не станет ни на кого нападать, мы не причиним вреда и ей тоже. Я всего лишь хочу понять, за что она так расправилась с теми мужчинами? Чем они провинились? Мне сказали, они повинны в чем-то перед народом. И люди знают о том, что они сделали, а стража и управляющий – нет. Ты можешь мне рассказать?

Мила вся сжалась, перебирая пальцами под столом. Санас, прислушавшись, услышал быстрое сердцебиение и учащенное дыхание. Она уже не боялась, но очень сильно волновалась.

– Они убили ребенка, – тихо сказала она.

Санас нахмурился:

– Чьего ребенка? И почему?

– На самом деле не одного, – неуверенно проговорила девушка и закусила губу, как будто боялась взболтнуть лишнего. – Я не знаю, чьими они были.

– Но знаешь, почему эти мужчины так поступили?

У девушки снова забегали глаза. Она прятала взгляд от молебника и разволновалась не на шутку.

– Мила, посмотри на меня, – тихо потребовал Санас. Девушка неуверенно подняла на него влажные от подступивших слез глаза. – Я хочу помочь. Правда, хочу. Хочу помочь городу, а не охотникам. Мне не нужны смерти. Я могу защитить как тебя, так и ее. А если ты мне ничего не расскажешь, все может стать только хуже. Охотники не станут долго возиться, если у меня ничего не получится. И вот тогда настанет хаос. Помоги мне, пока у меня не отняли право поступать на свое усмотрение.

Мила прерывисто втянула воздух, казалось, она на грани.

– Простите, – голос ее дрожал, она закрыла руками половину лица, жалобно смотря на молебника. – Но я не могу ничего больше сказать. Простите.

Санас расстроено поджал губы.

– Хорошо. Можешь идти. Но если все-таки захочешь рассказать, приходи. Меня позовут, и мы сможем поговорить. В любое время, хоть посреди ночи.

Девушка неуверенно встала со стула:

– Мне правда можно уйти?

– Правда, – кивнул он, улыбнувшись.

– До свидания.

Мила вышла из комнаты, а Санас разочарованно откинулся на спинку стула. По плану, следующего человека на разговор должны были привести через время, чтоб никто из опрашиваемых не знал, с кем до этого разговаривал молебник. Он закрыл глаза, глубоко вздохнув. Если бы он мог найти русалку по запаху и поговорить с ней как проклятый с проклятым, все было бы проще. Но охотники явно не оценят такого хода.

Ириса позади неуверенно кашлянула, привлекая внимание Санаса, тот обернулся.

– Ты же не говорил на полном серьезе? – спросила она.

– На счет чего? – спокойно спросил парень.

– Да всего! – вдруг повысила голос охотница. – Что никого не накажут, что мы не причиним вреда проклятой, что ты хочешь помочь городу, а не охотникам. Что это было вообще?

– Ириса, я ведь предупреждал, что буду говорить странные вещи, – все так же спокойно ответил Санас. – И, нет, я не блефовал. Я действительно хочу решить все мирно, поняв, что происходит.

– Да разве это возможно?!

Санас отвернулся:

– Если охотники засунут свои принципы и оружие куда подальше, то все возможно.

====== Глава 3. Часть 4 ======

Ириса задохнулась от возмущения. Но в итоге ничего в ответ не сказала. Вжавшись в угол, она лишь нахмурилась, думая о своем. Какое-то время они просидели молча, тишину разрывал лишь треск поленьев в камине. В дверь постучали, низенькая женщина предложила подать им травяной отвар, на что молебник сразу же согласился. Служанка принесла напиток, а через пару минут в комнату зашел высокий мужчина сечей сорока. Санас жестом пригласил его сесть напротив.

– Как вы уже, верно, знаете, – начал молебник, – я хотел поговорить с вами.

– Я думал, это будет допрос, – ответил мужчина, косясь на охотницу позади парня.

– Нет. Это не допрос. Но все же, я надеюсь, вы ответите мне хотя бы на часть вопросов. Как вас зовут?

– Хитклиф.

– Меня зовут Сансет.

– Вы, молебники, слишком вежливые для такой работы, – вдруг перебил его мужчина, откинувшись на спинку стула и скрестив на груди руки.

Санас удивленно приподнял брови:

– Вы бы предпочли допрос?

– Я бы предпочел, чтобы ни охотники, ни молебники вообще сюда не совались.

Парень хмыкнул и опустил голову. Кровь в венах оборотня забурлила, захотелось врезать этому надутому индюку. Но Санас сдержал себя, ведь уже решил устранить проблему без лишней крови.

– Я вас понял, – улыбнулся он. Теперь уже удивился мужчина. – Итак, почему проклятая мстит за детей? Какой ей от этого прок? И чьих детей убили покойные мужчины?

Хитклиф озадачено выпучил глаза, но потом отвернулся к камину и тихо ответил:

– Один ребенок был моим. А убили, потому что мужики слишком помешались на боге.

– Нохра? – уточнил молебник.

– Какой, к демону, Нохра?! – разозлено переспросил Хитклиф. – Архон наш родимый!

Повисла тишина.

– Я не совсем понимаю, – заговорил Санас. – Они убивали детей во имя Архона? Это же бред…

– Я больше ничего не скажу. Можете хоть гвозди в меня вбивать. Я не сдам проклятую.

– Послушайте, я не собираюсь убивать ее. Я понял, что жители ее поддерживают. На самом деле это удивительно. Я не хочу рушить это, хочу лишь узнать, зачем она все это сделала. Понять ее, и не дать охотникам делать свою работу, как бы это странно не звучало. Я хочу защитить город.

– Да что вы? – вдруг вспылил мужчина. – Защитить ее от охотников? Они скорее помогли бы этим уродам убить наших детей, чем защитили город. А уж тем более они не оставят в живых проклятую.

– Почему вы так говорите?.. – начал было Санас, но неожиданная догадка вдруг резанула сознание. – Дети рождались проклятыми?

Мужчина нахмурился:

– Догадливый, зараза. И что? Я и моя жена обычные люди. Как так получилось, мы не знаем. Мы никому не говорили, думали, что делать. Хотели покинуть город, но не успели. В Черную луну один из убийц видимо услышал, как наш сын воет! И решил его прикончить, пока, как он сказал, «отродье не выросло». Но нам, знаете ли, все равно, проклят ребенок или нет. Он был нашим сыном! Я бы жизнь отдал за него! Сделал бы что угодно, но вырастил бы, пусть даже и нежить! И я хотел сам отомстить тем ублюдкам, но девчонка меня опередила. И спасибо ей за то, что она делает!

– Что она делает? – переспросил Санас, надеясь, что Хитклиф не перестанет говорить, пока есть запал.

– Я и так слишком много вам сказал, уважаемый молебник! – ехидно выдавил мужчина. – Не удивлюсь, если меня и мою жену станут подозревать в поклонении Нохра и отправят на виселицу.

Санас разочарованно вздохнул:

– Никто никуда вас не отправит. Другие дети, которых убили эти мужчины, тоже были проклятыми?

– Этого я не знаю.

– Значит, она отомстила за вашего ребенка? Но какое отношение она имеет к вам? Она ваша родственница?

– Да нет же, – усмехнулся Хитклиф. – Просто детей любит, наверно. А может не любит безнаказанность. А может, проклятые друг за друга горой. Мне почем знать? Главное, что отомстила. Я лично ее не знаю. Надеюсь, и вы не узнаете.

– Хорошо. Спасибо хотя бы за это, – улыбнулся Санас.

– Да не за что, – мужчина поднялся со стула. – Я могу идти домой?

– Пока что да. Но если у нас появятся еще вопросы, вас вызовут.

Хитклиф хмыкнул и вышел из комнаты, оставив Санаса в раздумьях.

– Дети рождаются проклятыми у простых людей? – переспросила Ириса, разорвав тишину. – Такое возможно?

– Не знаю, – пожал плечами Санас. – Нужно проверить их семью осколком. У кого он?

– У меня, – потупилась девушка. – Ты же сказал ему…

– Я сказал, что их не повесят. Но верить каждому слову не в моих интересах. Возможно, он даже знает проклятую. А может, она – его жена. Это нужно деликатно проверить. Не угрожать и не заставлять силой, просто показать камень им обоим. Если реакции не последует, то мы сможем с уверенностью сказать, что в городе происходит нечто странное, раз у простых людей рождаются проклятые дети. А это все усложняет. Но, в любом случае, пока непонятно какое отношение имеет криница к проклятым младенцам.

– Я просто в замешательстве, – развела руками охотница. – Если бы дело вел простой капитан, мы бы проверили весь город камнем. А найдя русалку, избавились бы от нее. И все. Никаких проблем!

– Ты не видишь основной проблемы, – тихо сказал Санас, обернувшись.

– Какой же?

– Охотники убивают тех, кто войны не хочет…

– Но она убила двух мужчин! – возмутилась девушка.

– А они убивали детей! – разозлился молебник. – И Хитклиф прав, охотники их не наказали бы.

– Конечно! Дети же были проклятыми!

– Прежде всего, они были всего лишь детьми! – стукнул по столу Санас. – Они не выбирали кем стать, никому не навредили, ничего дурного не сделали. Просто родились! И за это должны умереть от меча церкви? Не видишь в этом несправедливости? Что бы ты сделала, если бы твой ребенок родился проклятым? Проткнула бы кинжалом сразу после родов?

Охотница замерла, в ужасе смотря на молебника, но после недолгого молчания все же ответила:

– Нет… Я не смогла бы…

– Хорошо, что ты это осознаешь!

Третьей в комнату пришла женщина сечей шестидесяти на вид. Она молча села за стол и начала говорить прежде, чем парень успел поздороваться:

– Я расскажу вам все, что знаю, если вы поклянетесь перед Архоном, что не тронете детей.

Санас ошарашено уставился на женщину – он совсем не ожидал такого начала.

– Клянусь перед Архоном, – ответил он. – О каких бы детях не шла речь, они не пострадают.

– Я надеюсь, что вы не лжете…

– Я, прежде всего, посланник церкви, а потому не имею права лгать. Меня зовут Сансет.

– Я Клариса. И работаю повитухой, – тихо начала женщина. – Может быть, вы заметили, что в Рубингарде очень мало детей. Многие умирают сразу после родов. Одни умирали сами по себе, во время сна, других убивали те мужчины, подозревая в них нежить.

– При рождении было видно, каким родился ребенок? – спросил Санас, сплетя пальцы в замок.

– Не всегда. Но пару раз на моих руках оказывались младенцы со светящимися глазами, с серой кожей или клыками.

– Вы боялись новорожденных проклятых?

– В первый раз – немного испугалась. Но потом я поняла, что хоть малыш и проклятый, но все равно остается всего лишь маленьким и беззащитным ребенком. Я отдавала детей родителям и сохраняла тайну рождения.

– Как давно дети рождаются проклятыми?

– Уже несколько сечей, не скажу точно сколько.

– И всех убили?

– Нет, убили лишь троих. И это случилось за последний стан.

– То есть, остальные проклятые дети еще в городе? – удивился молебник.

Клариса поджала губы и покачала головой:

– Нет. Они все пропали.

– Как пропали? – удивился Санас. – И никто из родителей не поднял переполох?

– Им этого не нужно. Люди не хотели, чтоб за их детьми пришли охотники. Одна из матерей как-то проговорилась, что ее сына забрала русалка. Чтобы оберегать и воспитывать. Она сказала, что видится с сыном, но очень редко. А кто эта девушка и где живет, я не стала спрашивать…

Санас ненадолго задумался.

– Значит, русалка забрала всех проклятых детей и живет с ними где-то за городом? – уточнил он.

– Скорее всего, так, – пожала плечами женщина.

– Сколько, примерно, детей уже у нее?

– Около тридцати.

Парень опустил взгляд, по коже прокатилась волна мурашек. Переварить все услышанное было непросто.

– А обычные дети все до единого умирают?

– Не все, но достаточно многие. А часть рождаются слабыми и больными.

Санас озадаченно потер лоб рукой. Получалось, криница хотела защитить рожденных в будущем проклятых детей от убийц. Но почему она хотела убить и его?

– Почему, как вы думаете, те мужчины не обратились к управляющему, узнав, что дети рождаются проклятыми?

– Наверно потому, что один из тех детей был сыном первого убитого русалкой. Он лишил жизни собственного сына. А жена его не сдала, но зато рассказала про русалку, что убила ее мужа… Послушайте, – женщина протянула морщинистую руку и накрыла ладонью руку Санаса. – Прошу вас, уезжайте. Русалку вы не найдете, а детей вы поклялись не трогать. Оставьте этот умирающий город и уведите отряд. Пожалуйста.

– Клариса, я понимаю ваши чувства, – молебник накрыл своей рукой руку женщины. – Но я тот, кто хочет помочь этим детям, не могу оставить их на произвол судьбы. Возможно, есть лучшее решение, чем сбросить малюток на плечи русалки.

Та разочарованно убрала руку и, встав со стула, тихо сказала:

– Надеюсь, вы их не найдете. До свидания.

Клариса вышла из комнаты. А Санас развернулся к Ирисе:

– Я, если честно, уже не знаю, что делать, – проговорил он. – Тридцать детей разных возрастов, рожденных проклятыми. Теперь и проверять никого не нужно. Проклятые и правда рождались у простых людей.

– Почему ты в этом уверился? – удивилась охотница.

– Вряд ли проклятые стали бы отдавать своих детей другим проклятым на воспитание. Они нашли бы другой способ вырастить их… А горожане просто не знали, как им воспитывать таких детей. Но и убить ребенка или бросить не могли. Большинство, по крайней мере.

– А если повитуха врет? – нахмурилась девушка.

– Думаю, нет. Она не волновалась, вела себя весьма спокойно и уверенно.

– И как мы будем искать эту криницу? И что будем делать, когда найдем?

– Как искать? – Санас потер рукой шею. – Насколько далеко может перемещаться криница по отражениям неизвестно?

– Не очень далеко, – охотница встала с табурета и, подойдя к молебнику, облокотилась на стол. – Но не прочесывать же нам все леса и болота вокруг города. Это займет очень много времени, а результатов может не дать.

– Тут не поспоришь…

– Может, посвятим Мезерса в курс дела? – предложила Ириса. – Или вообще весь отряд. Твои приказы старейшина сказал выполнять беспрекословно. Так что, если ты сразу всем скажешь, что криницу и детей трогать нельзя – никто их не тронет. Зато, может кто придумает хороший способ ее найти.

– Даже если никто ничего не придумает, – добавил молебник, – отряду в любом случае нужно отдать приказ о том, что проклятым вредить нельзя.

– Чего? – возмутился один из охотников. – Как это не убивать? Нам их что, погладить по голове?

– Это дети, Бауэр, – ответила вместо Санаса Ириса. – Рука поднимется? Они ведь еще никому ничего плохого не сделали.

Отряд сидел в углу таверны, заняв два соседних стола, и переговаривался.

– Вот именно, – ответил другой охотник. – Еще! Эти дети вырастут и станут взрослыми проклятыми! И что тогда?

– Церковь может повлиять на их взросление, – спокойно ответил Санас. – Я уже отправил ворона с письмом о происходящем в Круг. Думаю, старейшины смогут решить, как воспитать тридцать проклятых детей без вреда для окружающих и для них самих.

– Тридцать таких детей могут опустошить небольшое селение! – начал было третий охотник, крутя в руках арбалетный болт.

– Могут, но не опустошили, – прервал его Санас. – Уже несколько сечей в городе такое положение, но инциденты начались только тогда, когда детей стали безнаказанно убивать. Криница явно неагрессивная, она лишь желает защитить малышей.

– Все понятно с детьми и криницами, – вдруг вклинился молчащий до того Алан. – Вам не кажется, что важнее узнать с чего это все началось? Иначе армия нежити так и будет пополняться. Город проклят? Или все-таки замешаны ведьма или шаман, наславшие порчу? Почему дети болеют, умирают или вообще рождаются нежитью?

– Правильно, – кивнул Санас. – Нужно узнать, кто из горожанок первой родила проклятого ребенка. Может она что-нибудь расскажет о проклятии.

– И как мы узнаем, если это произошло несколько сечей назад? – спросил мужчина, сидевший рядом с Аланом и попивающий пахучий отвар.

– Вызову повитуху на разговор снова. Может вспомнит с кого это началось. Главное убедить горожан, что мы не причиним вреда их детям. Тогда они пойдут на контакт.

– А если повитуха не вспомнит? – спросила Ириса.

– Попробуем найти криницу, – развел руками Санас. – Ничего другого не остается. Самый старший из детей, в конце концов, приведет нас к своим родителям. Так или иначе, нужно найти тех, с кого все началось.

– Может заманить ее в ловушку? – почесал затылок седовласый охотник со шрамом на глазу. – Кто-то из нас сделает вид, что собирается убить младенца. Якобы тот нежить. Поднимем шум в городе, а потом дождемся криницу.

– Ну, схватим мы ее, и что? – спросил Санас. – Нам нужно найти не только русалку, но и детей. Вряд ли она нас к ним приведет даже под страхом смерти.

– Приведет, если скажем, что без нее они умрут от голода, – пожал плечами охотник.

– Мы не знаем сколько сечей самому старшему из детей, – покачал головой молебник. – Да и вообще она может и не одна их воспитывает. Просто они остаются в тени.

– Если она не одна, – вставил свое слово Бауэр, – то когда мы их найдем, они попробуют дать отпор. Как прикажешь сражаться с ними, не убивая?

– Если бы они хотели дать отпор, они бы уже попытались это сделать.

– Значит, где-то за городом образовался целый приют для проклятых детей? – усмехнулся охотник, сидевший у стены. – И все, кто там живут, якобы добрая и милая нежить? Такого не бывает, товарищи.

– Мы не можем знать наверняка, Пирс, – покосилась на него Ириса. – Сначала нужно найти их, а там смотреть по ситуации. И соответственно, снять с города проклятье.