Текст книги "Когда струится бархат"
Автор книги: Элизабет Чедвик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
– Жалеешь себя? – спросил Тьери, прервав пение. – Эге-ге, что и говорить, у тебя есть на это причины. Жаль, конечно, что у меня нет совести. Золото всегда было для меня важнее, чем уважение женщин.
Лодка ударилась о какую-то преграду и заскользила около чего-то крупного и неподвижного. Тьери осторожно повел рыбацкую лодчонку вдоль нависающего над ней толстобокого судна. Это был рыбачий баркас из Анжера, поставленный на якорь на одном из главных городских причалов возле винного склада.
– Эй, кто там? – Бледное луноподобное лицо смотрело сверху на подплывавших. – Чего ты хочешь?
– Привез товар для лорда Варэна де Мортимера! – Выкрикнул в ответ Тьери. – Доставил в обмен на оговоренную сумму, разумеется. – Анжуец снял шляпу, изобразив шутливое приветствие.
Лицо над бортом баркаса вдруг исчезло. Наступила тишина, которую сменил шум голосов, потом послышались звуки шагов и чего-то волочившегося по палубе. То же самое лицо возникло вновь, и через борт кто-то сбросил веревочную лестницу.
– Я буду здесь ждать мои деньги, – решительно заявил Тьери, сузив глаза и насторожившись. – Оттуда слишком высоко падать, особенно с перерезанным горлом.
Наступила пауза. Тьери скрестил руки на груди и сел на скамейку. Человек на баркасе снова скрылся. Послышалось невнятное бормотание, затем приказной тон еще одного голоса. Над бортом материализовались уже два лица, которые с интересом вглядывались вниз.
– Господи Иисусе! – Хорошее настроение анжуйца явно начало омрачаться. – Вы что, всю ночь будете совещаться? Может, мне лучше отгрести в другое место и предложить товар кому-нибудь еще?
– Ладно, я спускаюсь, – нарушил молчание второй человек, перелез через борт корабля и начал ловить раскачивающуюся веревочную лестницу. Человек помедлил на нижней ступеньке, тщательно изготовился и шагнул в маленькую лодочку. Однако от нового груза жалкое суденышко только сильнее закачалось из стороны в сторону. Тьери начал энергично бороться с качкой, выравнивая баланс, чтобы лодка не перевернулась.
– Осторожнее, милорд, – недовольно воскликнул анжуец, – вы нас всех сбросите в воду, а я не в настроении плавать.
– Когда мне понадобится узнать о твоем настроении, я об этом и спрошу, – сердито оборвал его Варэн де Мортимер, обращая свой интерес к промокшей фигурке, лежащей на дне лодки. Хельвен отвернулась в сторону и крепко зажмурилась. – Почему она в мужской одежде? – с подозрением в голосе спросил Варэн.
Тьери пожал плечами.
– Откуда мне знать? У нас не получилось приятной прогулки для задушевной беседы. Спроси сам. Возможно, они с мужем любят всякие чудачества.
– Слишком много болтаешь! – прорычал он.
– Заплати деньги, о которых мы договорились, и отпусти меня с миром, – рассудительно предложил Тьери, протягивая руки.
Варэн пошарил в складках накидки и вытащил кожаный кошель, массивный, увесистый, с соблазнительно позвякивающим содержимым. Презрительно изогнув губы, он передал деньги анжуйцу, внимательно следя за тем, чтобы не соприкоснуться с ним пальцами.
Такое старание не ускользнуло от зорких глаз Тьери и вызвало ответное презрительное веселье.
– Не возражаете, если я пересчитаю? – ухмыльнулся он, фактически не давая де Мортимеру возможности согласиться или возразить. Не дожидаясь ответа, анжуец потянул за шнурок и высыпал монеты в свою ладонь. – Боже правый, да вы для изгнанника сказочно богатый человек. Или были таким... Все, я вас поздравляю, сумма сходится. – Тьери ссыпал монеты обратно в кошель и позволил себе ядовито и ехидно улыбнуться в лицо грозному рыцарю. Нахальная самоуверенность анжуйца объяснялась весьма просто. Он понимал, что хрупкая ненадежность утлого рыбачьего суденышка все же удерживает рассвирепевшего де Мортимера от того, чтобы броситься на него с кинжалом.
Варэн с явным недовольством проглотил рвущийся наружу гнев и нагнулся, чтобы осторожно поднять Хельвен со дна лодки. Суденышко наклонилось и закачалось сильнее. Хельвен продолжала зажмуривать глаза, но не могла изображать бессознательность, так как от прикосновения его пальцев заныли ушибленные места, все тело пронзила боль.
Тьери вновь опустился на скамейку, вычерпывая воду из лодки, пока Варэн со своей ношей осторожно выбирался на веревочную лестницу.
– А как насчет ее мужа? – с интересом бросил он, работая ведерком. – Ему придется прочесать весь город, разыскивая жену.
– Он ее не найдет, – ухмыльнулся Варэн. – До тех пор, пока я этого не захочу. А уж тогда де Лэйси будет просто рад умереть.
– Ох, я бы не стал так верить в подобный финал, – поморщился Тьери. – Дам один совет: не считай, что победил, если не видишь под ногами его трупа.
Варэн яростно сжал руками перекладину веревочной лестницы и прижался к ней лбом.
– Убирайся отсюда поживее, – процедил он сквозь зубы, – а то я до тебя доберусь!
– Вот это голос решительного мужчины, – усмехнулся Тьери, нимало не обеспокоившись, издевательски отсалютовал Варэну и взялся за весла.
У причала показался пьяный, бредущий, спотыкаясь и пытаясь затянуть какую-то песню. Пьяницу окликнул женский голос. Варэн с усилием выдохнул воздух и решительно завершил восхождение по лестнице. Перешагнув через борт судна, он направился со своей ношей к навесу над кормой. Это было не слишком серьезное укрытие из промасленной парусины и деревянных стоек, но именно там де Мортимер бросил тело Хельвен на изорванный соломенный матрас в дальнем углу.
– Хватит притворяться. Я знаю, ты все слышишь. – Парусина поднялась под порывом ветра. Хельвен услышала скрип мужских шагов на дощатом настиле и с усилием перевернулась, отыскивая взглядом де Мортимера. Тот в упор посмотрел на нее и застыл на месте. Было заметно лишь, как от тяжелых вздохов вздымается его грудь. Из нарядного чехла на поясе Варэн неторопливо вытащил кинжал.
– Гадаешь, наверно, зачем я его достал? – процедил Варэн, ловкими, как у жонглера, движениями подбрасывая в руке оружие. – По правде говоря, я еще и сам не знаю. – Его щеки вдруг растянулись, изображая какую-то пародию на улыбку, он присел на корточки рядом со своей жертвой.
Хельвен вздрогнула, приоткрывшиеся глаза сверкнули белками, окружавшими разноцветье радужных оболочек.
– Пока нет причины бояться, – негромко и насмешливо промолвил Варэн. – Если будешь вести себя, как хорошая девочка, я уверен, мы сумеем прийти к бескровному соглашению. – С этими словами он принялся перерезать веревку, опутавшую лодыжки женщины.
Хельвен смотрела на его потемневшие от влаги светлые волосы, на макушке слегка начавшие редеть. С ужасным тошнотворным чувством она вдруг подумала, что возня Варэна с кинжалом вполне может пробудить в нем желание насилия. Однако, освободив ей ноги, де Мортимер перерезал веревки на запястьях, вытащил изо рта Хельвен отвратительный кляп. Все это время перед глазами Хельвен сверкали кольца на пальцах Варэна. Она поняла, что неотрывно смотрит на эти кольца, буквально гипнотизируя себя их блеском. Просто ей было страшно глянуть на лицо де Мортимера и прочесть там свою дальнейшую судьбу.
С перекосившимся лицом Варэн смотрел на свою пленницу. Та лежала, не шелохнувшись, словно молодая лань на траве в подлеске.
Де Мортимер вспомнил, какой она предстала перед ним на прошлое Рождество, едва выпорхнувшая из объятий де Лейси: блестящая копна медных волос, разгоряченная недавней любовной страстью гладкая кожа, сверкающие сине-зеленые озера глаз. Нынешняя Хельвен была совсем другой – дрожащая полумертвая замарашка, оказавшаяся всецело в его распоряжении.
– Сядь! – хрипло приказал он, раздосадованный двойственностью своих мыслей.
Пленница не пошевелилась, Варэн схватил ее за запястья и потянул вверх. Хельвен вскрикнула от боли, когда крепкие пальцы с силой впились в рубцы, оставленные веревочными путами от усердных стараний Тьери покрепче ее связать.
– Я сказал сядь! – прорычал де Мортимер, пряча неуверенность под припадком ярости, как делал обычно.
Волосы Хельвен, отяжелевшие от впитанной влаги, выбились из кос и повисли на лице толстыми мокрыми прядями. Голова ее отклонилась назад, она задышала прерывистыми всхлипами, проваливаясь в желанное забытье. Варэн хлестнул ее рукой по лицу. Голова женщины дернулась от удара, затуманенные глаза раскрылись, но взгляд не фокусировался, а в следующее мгновение Хельвен безвольной куклой повалилась прямо на де Мортимера.
Варэн ругнулся и встряхнул ее, проверяя, не притворяется ли она. Но тело Хельвен качалось в его руках туда-сюда, подобно тряпичной детской кукле.
– Сука, – процедил де Мортимер, но в его брани было больше раздражения, чем злобы. Он уложил женщину обратно на солому и осмотрел ее, мрачнея лицом. У Варэна был достаточный опыт боевых походов в холодное время года, он умел разбираться в признаках переохлаждения и знал, что случится, если он просто оставит пленницу здесь, в холоде. Де Мортимер не хотел, чтобы она умирала... по крайней мере не так быстро.
Методично и быстро он снял с Хельвен промокшую одежду и начал энергично растирать грубым шерстяным одеялом, взятым с убогой постели. В первую очередь обсушил насквозь промокшие волосы. Тело женщины было покрыто гусиной кожей и казалось холодным как лед. Однако от быстрого растирания кожа стала теплеть, приобретая багрово-красный оттенок.
Хельвен застонала и пошевелилась, веки затрепетали. Де Мортимер оттащил матрас в середину помещения, поближе к жаровне и даже закутал женщину в собственную накидку, подбитую мехом. Потом вытащил из сумки флягу со спиртом и небольшую стеклянную чашку в красивой оплетке.
Один из вооруженных людей де Мортимера заглянул в открытый проем, и хозяин суровым окриком велел солдату убираться прочь. Варэн налил спирт из фляжки в чашку и обнаружил, что у него дрожат руки. Сердито отставил флягу и обернулся к Хельвен. Глаза у нее были открыты, из-под припухших век она смотрела на него с полным сознанием и пониманием.
– Это задумано в отместку? – слабым голосом выговорила женщина.
– Что значит в отместку? – Де Мортимер присел на колени возле Хельвен и приподнял ее, притягивая к себе поближе, чтобы влить содержимое чашки в горло. Он почувствовал, как тело женщины напряглось, и она попыталась воспротивиться. Варэн сильно надавил на затылок Хельвен и с неожиданно острым удовольствием ощутил, как пленница, захлебываясь, проглатывает жидкость. – Это будет больше чем в отместку, моя дорогая, – сообщил он с угрюмым ликованием, – гораздо больше...
– Но почему?
Де Мортимер вновь наполнил чашку, на этот раз уверенной рукой.
– Выпей, – приказал он.
– Не могу... не хочу больше.
– Хочешь, чтобы силой влил в глотку? – тихо пригрозил Варэн.
Хельвен окинула его взглядом и увидела, что иного выхода нет, придется подчиниться. Содрогаясь, она проглотила напиток. Спирт обжигающей струей разлился по желудку и разогрел застывшую кровь. Хельвен лихорадочно хватала ртом воздух, на глазах выступили слезы.
Варэн поправил накидку, которой обернул тело женщины, и невольно провел рукой между складками ткани по ее груди. Ладонь коснулась соска и, помедлив, скользнула дальше. Хельвен дернулась в сторону с испуганным вздохом. Странная кривая усмешка тронула губы де Мортимера.
– Хоть ты и шлюха, но все еще красивая, – возбужденным шепотом заговорил он, наклоняясь и приближая рот к ее губам.
– Ты почему убил Ральфа?
Де Мортимер слегка отстранился.
– Я этого не делал.
– Нет большой разницы, если ты сделал это чужими руками.
Варэн поежился.
– Он вел двойную игру: продавал информацию нам, а после выдавал нас Генриху. Я просто решил положить этому конец, пока дело не зашло слишком далеко. Я не мог поступить иначе.
– Ну а разве ты сам не ведешь двойную игру?
Де Мортимер энергично покачал головой.
– Это мой отец должен хранить верность королю Генриху и теперь еще императрице. Я же ни перед кем из них не давал никаких клятв, так можно ли считать, что я нарушаю какие-то обязательства? Уильям ле Клито действительно имеет больше прав на Англию и на Нормандию, чем может себе вообразить эта надменная сучка. Он старший сын старшего сына прежнего короля!
– Понимаю, – еле слышно рассеянно сказала Хельвен.
– Нет, ничего ты не понимаешь и никогда не понимала! – Выведенный из себя ее тоном, Варэн толкнул Хельвен на солому. Руки женщины оказались под ее головой. – Ты обещала быть моей, а вела себя, как последняя шлюха! И еще смеешь теперь говорить о двойной игре!
– Ты убил Ральфа, а вместе с ним и свою честь! Как ты мог после этого претендовать на меня! – воскликнула Хельвен. – Я свое обещание считаю недействительным!
Расстояние между ними снова сократилось. Варэн разглядел в глазах женщины нешуточный гнев, ощутил, каким упругим и непокорным стало ее тело, и понял, что его плоть по-своему пылко и твердо реагирует на ожившее женское естество, оказавшееся в его власти.
– А ну-ка, – пробормотал де Мортимер голосом, выдававшим всю силу страсти, переполнявшей его чресла, – лучше поцелуй меня... Поцелуй меня так же, как ты целовала де Лейси. – Жаркий алчный рот приблизился к лицу несчастной жертвы.
Все чувства Хельвен восстали против надвигающегося нового несчастья. Однако под влиянием обычного благоразумия, опиравшегося на инстинкт самосохранения пришлось отступить. Если она станет сражаться с насильником, тот попросту изобьет ее. В глазах Варэна уже метались дикие огоньки ненасытного животного, которое только и ждет попытки сопротивления, чтобы распалить себя еще сильнее. Избитая или даже изувеченная, в случае активного сопротивления она потеряет те немногие надежды на спасение, которые еще оставались, если покориться. Обдумав все варианты, Хельвен расслабила губы, повинуясь энергичному натиску де Мортимера, и стала отвечать неискренними движениями, выученными еще во время жизни с Ральфом. Сейчас притворство играло роль спасительного щита.
Дальнейшее было неприятным и болезненным, но не выходило за рамки ее терпения. Хельвен понимала, по крайней мере частично, причины и побуждения де Мортимера, поэтому было легче уступить ему эту незначительную победу. Без любви или даже примитивной животной страсти весь акт для нее был совершенно бессмысленным. Хельвен просто закрыла глаза и пропустила мимо ушей возбужденный вскрик, который издал Варэн, входя в нее. Торжество петуха, затоптавшего курицу из стада своего соперника по навозной куче.
Возникла мысль: происходило бы все точно так же, если бы она вышла замуж за этого человека? Возможно. Но она стала женой Адама. От мыслей о муже словно вспышка молнии пронзила все тело, она громко охнула от душевной боли. Варэн, самодовольный, как обычно, воспринял этот звук совсем в ином смысле. Он выдохнул ей прямо в ухо какие-то сальности, продолжая энергично работать бедрами. Хельвен закусила губу, подавляя рвущийся наружу мучительный крик. Это не будет длиться бесконечно, успокаивала она себя, осталось недолго.
Рот Варэна впился в губы Хельвен, пальцы переплелись с ее мокрыми волосами. Он судорожно дергал ее косы, пока напрягшееся тело сотрясалось в спазмах оргазма. Хельвен смотрела через плечо де Мортимера на свет от жаровни, а когда Варэн всей тяжестью распластался на ней, то и этот тусклый свет померк в ее глазах.
Спустя несколько минут, когда дыхание де Мортимера выровнялось, и чувства вновь вернулись к нему, он отодвинулся от Хельвен, лег рядом и потянул на себя подбитую мехом накидку, так чтобы оба укрылись. Одну руку Варэн протянул к женщине и стал лениво поглаживать ее грудь. Хельвен крепко стиснула губы и с силой сжала руками сухую соломенную подстилку на полу, чтобы удержаться от острого желания сбросить с себя насильника и избить его изо всей силы.
– Я долго ждал этой минуты, – расслабленно заговорил де Мортимер с явным самодовольством. – Не надо только врать, что тебе не было приятно.
– Какой смысл? – утомленно откликнулась Хельвен. – Вряд ли ты меня станешь слушать.
– И все-таки она скалит зубы, – усмехнулся Варэн, продолжая ласкать ее. – Ну скажи-ка мне, лисичка, сильно ли ты меня теперь ненавидишь?
– Я не испытываю к тебе ненависти, Варэн, – утомленно выдавила Хельвен совсем не те слова, которые клокотали у нее в груди. – Боже, прости нас обоих. Тебя же мне просто жаль.
Де Мортимер ударил ее ладонью по лицу – несильно и не причинив боли, но достаточно ощутимо, чтобы дать понять: вот что ожидает ее в случае слишком смелого поведения.
– Полегче, – тихо пробормотал он, – де Лейси, может быть, и позволял тебе обращаться с ним непочтительно, но от меня ты этого не дождешься.
Хельвен встретилась взглядом с Варэном и торопливо отвернулась в сторону, не желая демонстрировать ненависть, закипевшую в ней с новой силой. Варэн улыбнулся и потянулся с томным удовлетворением.
– Хочешь выпить вина?
– Почему бы и нет?
Де Мортимер неторопливо подошел к фляге и налил вина.
– Чашка только одна, – он протянул ее женщине. – Но это не страшно, будем по очереди пить из одной, как положено любовникам.
Хельвен села, прикрыв грудь накидкой, и потянулась вбок за сброшенными Варэном рубашкой и туникой.
Он пронзил ее взглядом.
– Зачем это?
– Мне холодно, а эти вещи теплые и сухие. – Хельвен одарила де Мортимера взглядом, полным детской невинности. – Ты же не думаешь, что я настолько глупа, чтобы пытаться сбежать отсюда?
– Ну, не знаю, – буркнул он. – В тебе течет валлийская кровь, а этим людям нельзя доверять, уж слишком ненадежные. – Варэн взял у нее чашку и, отпив вина, вернул. Несмотря на свои слова, он не возражал, чтобы Хельвен надела облюбованные одежды. Перемена в облике женщины его даже позабавила. Но когда та потянулась к лосинам, де Мортимер выставил вперед руку и мягко провел указательным пальцем по голой коже женского бедра. – Что ты делаешь здесь в Анжере? – бесцветным тоном произнес он.
Так вот в чем дело. Если стремление де Мортимера овладеть ею можно отнести к долгожданному утолению желания мести, то в этих словах обнажился холодный практический интерес. Хельвен опустила ресницы и уставилась в пол.
– Адам захотел взять меня с собой, – поникшим голосом ответила она.
От Варэна не ускользнуло легкое колебание женщины перед ответом. Он прижал всю ладонь к мягкой нежной коже и стиснул ее пальцами.
– Это только часть всей правды, Хельвен, выкладывай все до конца, – приказал Варэн, – и не притворяйся дурочкой, я в это не поверю.
– Адам привез какое-то послание короля Генриха к графу Фульке. Но я не знаю, что в нем было написано, клянусь. – Фактически, она говорила правду, хотя немного лукавила.
– Припомни лучше. – Варэн сжал губы в тонкую жестокую линию. – Если дорожишь своей жизнью, Хельвен, припомни лучше и точнее.
– Но как я могу рассказать то, чего не знаю? – Она заставила свой голос звучать обиженно и испуганно. Это оказалось не слишком трудно.
Варэн пристально смотрел на нее в упор.
– Ты лжешь, – свирепо заявил де Мортимер, и его рука оставила в покое голое бедро женщины, чтобы угрожающе приблизиться к ее горлу.
– Да нет же, не лгу! – возмущенно выдохнула Хельвен и испуганно замахала руками, так как железные пальцы Варэна сдавили ей шею.
– Милорд! – послышался крик одного из солдат, и чья-то голова показалась в складках парусины. – Вооруженные люди осматривают причалы вверху по реке. Их огни движутся в нашу сторону.
Варэн выругался и отшвырнул Хельвен на солому.
– Как близко они от нас? – крикнул он и, прикрывая наготу своей накидкой, торопливо вышел наружу, чтобы убедиться во всем самому.
Хельвен втянула побольше воздуха в сдавленное горло, заполняя стиснутые удушьем легкие. Страшное ощущение того, как чужие пальцы выжимают из тебя жизнь, не покидало. Когда вернулась способность двигаться, Хельвен перекатилась на живот и с трудом встала на ноги. Возле нее лежала поваленная набок фляга со спиртом. Хельвен подняла флягу, неловкими трясущимися пальцами вытащила пробку и сделала глоток, подняв глаза к навесу палатки. За парусиной неподалеку слышался голос Варэна, торопливо и возбужденно разговаривавшего со своими солдатами.
Спустя мгновение он снова появился под тентом, и Хельвен непроизвольно отступила на шаг назад, крепко стискивая в руке горлышко фляги.
– Надо отдать должное этому сыну шлюхи, твоему мужу, действует он быстро, – проворчал Варэн с заметным беспокойством, – но быстроты ему не хватит. Когда он сюда доберется, ему уже нечего будет здесь искать, кроме собственной смерти. Хочешь посмотреть на это зрелище? – Он протянул руку. – Иди-ка сюда.
Хельвен покачала головой и шагнула в сторону. Де Мортимер двинулся за ней, шагая грозно и уверенно, как лев на охоте.
– Тебе некуда бежать, – бросил он, – лучше не порти мне настроение.
Отступая, Хельвен зашла за жаровню. Варэн шел следом и вдруг резко бросился к ней. Она ловко увернулась, и пальцы преследователя только слегка задели ее волосы. Не теряя ни секунды, Хельвен линула содержимое фляги прямо в жаровню.
Вверх взметнулось ослепляющее белое пламя, и Варэн отшатнулся назад. Слегка опалив себе ресницы, он поспешно скрестил перед лицом руки, защищаясь от огня. Хельвен толкнула жаровню ногой и бросилась бежать. Варэн предостерегающим криком позвал своих солдат, находившихся за тентом, и бросился догонять женщину.
Огоньки пламени поначалу осторожно облизывали солому, медленно входя во вкус, потом принялись пожирать горючий материал с все возрастающей скоростью и быстро обрели ненасытность и угрожающий масштаб.
Какой-то солдат бросился на поимку Хельвен и схватил ее за правое запястье. Но она левой рукой умудрилась вытащить из ножен его же кинжал и наотмашь полоснула по руке. Тот взвыл от боли – ладонь была рассечена до кости – и выпустил беглянку. Задыхаясь и всхлипывая, Хельвен рванулась к борту судна.
Варэн ухватил ее уже на лестнице и резким рывком повернул к себе, одновременно пытаясь перехватить кинжал и сосредоточив все свое внимание на его угрожающем блеске. Это помешало заметить неожиданно быстрое движение колена Хельвен, когда же до него дошло, что та задумала, было уже поздно. Спустя мгновение де Мортимер согнулся от боли пополам. Безжалостный удар колена поразил похитителя прямо в пах. Хельвен вырвалась из рук Варэна, вскарабкалась на борт и прыгнула.
Черная холодная вода сомкнулась над ее головой, заполнив складки одежды и сразу увеличив вес женщины. Во время падения Хельвен потеряла кинжал. Ослепшая и оглохшая, сдавленная водой, она судорожно выбралась на поверхность и с восторгом сделала первый вздох. Рванувшись вперед по реке, сначала снова погрузилась с головой и задохнулась от невольно проглоченной порции ледяной воды. Залитыми водой глазами Хельвен с трудом разглядела очертания причала и неловкими отчаянными движениями поплыла в ту сторону. Даже те жалкие одежды, в которых она совершила побег, теперь сильно мешали продвижению вперед. Вода оказалась настолько холодной, что сковывала дыхание и отнимала последние силы. Но настоящая дурнота и слабость охватили Хельвен, когда она услышала всплески позади себя и догадалась, что это Варэн устремился вдогонку.
Хельвен отчаянно молотила руками и ногами, стараясь доплыть до причала, который, казалось, нисколько не делается ближе. На самом деле до берега оставалось совсем немного. Хельвен снова захлебнулась водой. В горле сильно запершило, когда холод реки темной струей влился в нос. Кончиками пальцев она наконец ощутила скользкие от водорослей камни причальной стенки и тут же ударилась о преграду коленями, но боли она не ощутила, ее заполнило краткое и радостное чувство победы. Хельвен стала из последних сил карабкаться на залитый дождем причал, подтягиваясь на руках.
В этот момент сильная рука схватила ее за лодыжку. Хельвен завопила и со всей мочи лягнула ногой. Рука соскользнула, освобождая путь на сушу. Удесятеренные ужасом силы позволили Хельвен рывком выкинуть тело на камни причала. Перед глазами поплыли радужные круги, мешая видеть окружающую обстановку. Но главное было достигнуто: Хельвен ощущала под собой твердую сушу. Она поднялась на ноги и бегом устремилась в направлении отдаленных мелькающих огоньков факелов. Ноги плохо слушались, казалось, они сделаны из непослушных промокших веревок. В голове стоял звон, как в пустом зале церкви, высоком, холодном и темном.
Варэн бросился вдогонку, двигаясь на удивление быстро, ему хватало дыхания еще и на то, чтобы ругаться вслух, сокращая разделявшее их расстояние. Хельвен слышала тяжелые шаги совсем рядом. Вот он поравнялся с ней, и тогда она рванулась вбок. Но де Мортимер ловко повторил маневр, схватил ее за руку и рывком повалил на землю. В руке сверкнуло лезвие ножа.
Хельвен, с ужасом глядя, как сверху опускается клинок, закричала из последних сил, истратив на последний вопль весь воздух, который еще оставался в легких. В следующий миг окружающая темнота сменилась совсем уже жутким непроглядным мраком.
ГЛАВА 23
Чертыхаясь на дождь и надеясь, что он утихнет, Адам прошел к дому, хлюпая по грязи, повесил промокшую накидку на шест для одежды возле камина. Его солдаты уже готовились к ночлегу, но свечи из тростника все еще горели в ожидании прихода хозяина. Рядом с очагом на помосте стояла деревянная тарелка с холодным мясом и фруктами, а также кувшин с вином.
Адам окинул приготовленную пищу беглым взглядом и отвернулся – ужин у Фульке изобиловал самой изысканной пищей и крепким добрым вином.
Адам оставил общество Суэйна и Остина, уже принявшихся стягивать с себя промокшую одежду, вышел обратно под проливной дождь и по внешней лестнице направился в помещения верхнего этажа. На стук открыла Элсвит.
– Миледи, вот слава богу... О, это вы, лорд Адам! – Служанка нервно прижала руки к груди и посмотрела на него с выражением облегчения, смешанного с испугом.
Адам снял повязку, поддерживающую больную руку, и взяв полотенце, лежавшее возле небольшого тазика для умывания, начал вытирать промокшие волосы.
– А где госпожа? – Он оглядел комнату. Дорожные сундуки были упакованы, кроме небольшого сундучка из воловьей шкуры для мелких личных предметов. В комнате наведен порядок, и она выглядела почти пустой, словно монашеская келья.
– Леди Хельвен вместе с сэром Тьери спустилась в конюшню уже более одной свечной мерки назад. Он очень просил ее поскорее пойти с ним, так как Лайярд умирает!
Адам замер на месте.
– Что?!
Элсвит разразилась рыданиями.
– О, милорд, она меня не послушалась, ругала меня и ушла, велев закончить собирать вещи... Я же говорила, так идти просто неприлично, но миледи совсем не слушала меня. Но я не хотела ей дерзить или там не слушаться, честное слово, не хотела!
Адам в полном недоумении уставился на служанку.
– Неприлично? О чем ты говоришь? – Он отбросил полотенце.
– Миледи вздумалось позабавиться. Она примерила кое-какую вашу одежду и заявила, что так собирается завтра отправиться в дорогу – я стала ее упрашивать отказаться от такого безрассудного замысла – и тогда пришел сэр Тьери. А она пошла с ним и даже не стала переодеваться!
– Она пошла в конюшню?
– Да, милорд, но с тех пор прошло так много времени... Я подумывала тоже пойти туда, но побоялась, что миледи снова станет на меня кричать.
Адам вдруг почувствовал ужасный холод, но промокшая одежда тут была ни при чем.
– Элсвит, перестань хлюпать носом. Иди сейчас же скажи Суэйну и Обри, чтобы перестали раздеваться на ночь, – спокойно, но со сдержанным напряжением, приказал де Лэйси и вышел через дверь под дождь.
Лайярд поднял голову от кормушки и, продолжая шумно жевать, посмотрел на хозяина живыми блестящими глазами. Конь легонько помахивал светло-кремовым хвостом и насторожил уши. В соседнем стойле дремала новая черная кобыла. Рядом с ней спокойно спала крапчатая кобыла, на которой ехала в путешествии Хельвен. В конюшне царила полная тишина, если не считать всхрапывания лошадей. Адам оглянулся по сторонам, пристально всматриваясь во все углы, изо всех сил вслушиваясь и пытаясь уловить малейшие шорохи. Все было тихо. Холод, затаившийся в животе, усилился, перерастая в ледяную глыбу ужаса.
Он повернулся к конюху, поднявшемуся из пустого стойла в дальнем углу конюшни. Тот зевал, протирая глаза костяшками пальцев. Из угла послышался недовольный женский голос, зовущий конюха обратно. Смущенный малый подобострастно улыбнулся непривычно суровому на вид хозяину.
– Вот, решил пораньше лечь поспать перед завтрашней дорогой, милорд.
– Были здесь сегодня вечером леди Хельвен или сэр Тьери? – сухо спросил Адам.
– Нет, милорд.
– А с Лайярдом все в порядке?
– Да, милорд. – Конюх улыбнулся. – Приплясывал на всех четырех, когда мы завели новую кобылу. Я еще и подумал, что у нее вот-вот начнется течка.
– Седлай Лайярда.
– Седлать сейчас, милорд? – Конюх широко раскрыл глаза, во взгляде мелькнуло откровенное огорчение.
– Нет, через три года! – рявкнул Адам. – Конечно же, сейчас, идиот ты этакий! И коней Суэйна и сэра Обри. Да пошевеливайся. Тебе платят не за то, чтобы ты бездельничал!
Выражение лица конюха было как у безнадежного идиота. Он низко поклонился и суетливо бросился искать упряжь. Адам возвратился в зал.
Алан, кузен Тьери, онемел от изумления.
– Тьери? Захватил леди Хельвен? – Он решительно замотал головой. – Не скрою, бывали у него дурные наклонности и глупые поступки, но на такое он не способен, я просто уверен в этом!
– А знаешь ли ты, где он сейчас?
– Милорд, да если бы я знал, клянусь, рассказал бы. Ради того, чтобы доказать, что он ни в чем не виноват. – Алан стал неловко переминаться на месте и нервно прокашлялся. – Быть может, у леди Хельвен появилось какое-нибудь дело, и он пошел ее сопровождать?
– Зачем в таком случае придумывать историю про заболевшего коня и выманивать ее из комнаты? – возразил Адам.
– Возможно, это был только предлог, чтобы не посвящать в дело служанку.
Адам порывисто опустил руку на рукоятку меча, но сразу же замер. Аккуратным движением, шумно и тяжело дыша, он переместил руку на пояс и стиснул его с такой силой, будто это было горло неприятеля.
Алан посерел всем лицом. Ярко поблескивая черными, как у хорька глазами, он сообщил:
– У Тьери завелась девчонка в замке, кухарка по имени Сильвия. Возможно, он сейчас с ней. Она очень неплохо принимает его. Я уверен, вы ошиблись.
– Знаю, что ошибся, – мрачно бросил Адам. – Суэйн, Остин, пошли. Обри, возьми людей и обследуйте улицу.
– Да, милорд.
Вместо факела Адам взял горящую ветку из пылающего очага и двинулся к хозяйственной части поместья.
– Работа Варэна де Мортимера, не так ли? – проскрипел Суэйн, шагая рядом с де Лейси.
Адам не ответил, но Суэйн понял, что ответ утвердительный, по ускорившемуся шагу хозяина, словно стремившемуся побыстрее убежать от самой мысли о таком варианте. Проходя мимо конюшен, Адам замедлил шаг, поджидая своего телохранителя.
