Текст книги "Изгнанник (СИ)"

Автор книги: Елена Хаецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Нет, – возразил Авденаго. – Ничего подобного.

Моран прищурился, посмотрел на него горько.

– Пощады не будет, – повторил он. – Особенно для меня. Ты хоть знаешь, что такое изгнание?

– Это когда тебя выгоняют, – сказал Авденаго.

– Тебя-то выгоняли только из гостиной, где ты являл дурные манеры, и из класса за плевание жеваной бумагой, – буркнул Моран. – Это не истинное изгнание.

– Подробнее, – попросил Авденаго. – Есть что-то, чего я не знаю?

– Вселенная полна умных мыслей и полезных вещей, которые недоступны твоему пониманию… – Джурич Моран пожевал губами.

Авденаго видел, что троллю стоит больших усилий перейти к сути, поэтому он не торопил Морана. Но и взгляда не отводил. Морану не удастся избежать ответа на заданный вопрос.

– В Истинном мире и изгнание – истинное, – сказал наконец Моран. – Понимаешь?

– Не совсем.

– Ненавижу, когда мне так говорят! – разволновался Моран. – «Не совсем»! Сказал бы просто – «нет», ты, деликатный тупица.

– Деликатность – хорошее свойство.

– Нет, когда она обращена не на собеседника, а на самого себя… Ты ведь сказал «не совсем» вместо «нет» потому, что проявил вежливость по отношению к собственной персоне, не так ли? Нет чтобы просто признаться: «Я тупой», или «Я ничего не знаю», или «Я не разбираюсь в проблеме»…

– Я не разбираюсь в проблеме, – послушно повторил Авденаго. – Я тупой.

– Другое дело… Истинное изгнание заключается в том, что весь мир становится тебе отвратителен, – объяснил Моран и вдруг улыбнулся. – Теперь понимаешь? Все, что я любил, все, что мне было дорого, – все это в моих глазах искажено, испорчено, все кажется каким-то… неприемлемым. Я могу любить Истинный мир только в моих снах. Только в воспоминаниях я по-прежнему вижу его прекрасным.

Авденаго разглядывал узор на скатерти. Он даже не подозревал о том, что на самом деле случилось с Джуричем Мораном. До сих пор он считал, что Морана просто выставили за дверь. И то обстоятельство, что Моран не сделал ни одной попытки вернуться в Истинный мир с черного хода, вызывало у Авденаго снисходительное удивление. Вот это, блин, честность! А дело-то, оказывается, вовсе не в честности…

– Но теперь все это не имеет значения, – сказал Моран. – Я должен увидеть дочь во младенчестве.

– А вы не боитесь, что она покажется вам безобразной? – спросил Авденаго.

– Моя дочь? Безобразной? – Моран впился в него горящими глазами. – Ты соображаешь хоть, что говоришь?

– Соображаю… – без всякой снисходительности к себе или собеседнику ответил Авденаго. – Если из-за проклятия вас с души воротит от Истинного мира, стало быть, и ваша дочь не будет исключением.

– Да от собственных детей всегда тошнит! – сказал Моран. – Эка невидаль! В этом-то я не отличаюсь от любого другого родителя… Мне ли тошноты бояться? Тебя когда-нибудь тошнило?

– Мнократно, – кивнул Авденаго.

– Ну и?

– Что?

– Ничего страшного?

– В тошноте? – Авденаго задумался. – Да нет, пожалуй, – признался он. – Так, немного неприятно…

– Вот видишь, – разволновался Моран. – Ради дочери я как-нибудь вытерплю.

– Я вам не все еще рассказал, – сообщил Авденаго. – Возможно, терпеть не придется.

Моран насторожился:

– Продолжай. Конечно, я готов был пойти на любые страдания, но если есть возможность избежать…

– Да, – просто сказал Авденаго. – Вы можете вернуться совершенно легально. Проклятие будет снято.

– Способ? – потребовал Моран.

Авденаго полез в карман. Джурич Моран следил за ним с такой тревогой, словно ожидал, что Авденаго вот-вот вытащит по меньшей мере мегаядовитую змею. Черную мамбу, к примеру.

Но Авденаго извлек на свет листок бумаги.

– Вот способ, – сказал он, показывая бумагу Морану.

– Я должен что-то подписать? – осведомился Моран. – Накарябать расписку, что отдам этому кондоминиуму мои чемоданы с деньгами? Чего они хотят, эти кровопийцы?

– Они составили список артефактов, которые подлежат уничтожению.

– Список… чего? Что я должен уничтожить? – Моран хищно подобрался. – Где оно? Я его уничтожу.

Авденаго покачал головой.

– Речь идет о вещах, которые вы оставили в Истинном мире.

– Я уже говорил, что эти вещи использовались не по назначению, отсюда все беды. Люди глупы, да и эльфы не лучше. Заметь, ни один тролль не был замечен в…

Авденаго махнул рукой.

– Сейчас это не имеет значения. Вы почти у цели. Остался только один артефакт.

– Дай сюда, – Моран выхватил у него листок. Шевеля губами, прочитал список. Поднял взгляд. – Что такое «енифар» и почему это зачеркнуто?

– Енифар – имя вашей дочери, – сказал Авденаго.

Джурич Моран побелел, второй раз за день.

– Почему она зачеркнута? – проговорил он онемевшими губами.

И вдруг грохнулся в обморок.

* * *

ЛЮБОЙ ПОСРЕДСТВЕННОСТИ -

ПО СРЕДСТВАМ!

ЭКСТРЕМАЛЬНЫЙ ТУРИЗМ НЕДОРОГО.

ВЫ ЭТОГО ДОСТОЙНЫ!

Цены умеренные, сервис индивидуальный.

Переписав это объявление в семнадцатый раз, Авденаго остро ощутил собственную смертность. Ту самую, где фигурировал транзистор с надписью «дорогому сослуживцу». С другой стороны, психи и заключенные лет по двадцать клеют коробочки – и ничего, как-то живут.

– Вы уверены, что на такую чушь кто-нибудь купится? – спросил Авденаго у Морана, когда тот в очередной раз подошел и нервно заглянул ему через плечо.

– Разумеется. Разумеется, – бросил Моран. – Пиши, не останавливайся. Нужно штук тридцать.

Он все еще был бледен. Авденаго здорово перепугался, когда Моран закатил глаза, сверкнув белками, тихо захрипел и обмяк на диване. В первое мгновение у Авденаго мелькнула глупая мысль: «Достоевского начитался – и вот пожалуйста, обзавелся падучей в подражание кумиру…» А потом Авденаго обнаружил себя на кухне с бутылкой уксуса в руках.

Он натер Морану виски уксусом, как нервной девице, похлопал его по щекам, принес ему горячего чая и возложил на его лоб холодный компресс. Все сразу.

Моран приходил в себя очень долго и, кажется, так до сих пор не оправился.

– Пиши, пиши, – говорил он. – Ты пойми, нам ведь нужно с гарантией.

– Если с гарантией, то должен я идти, – сказал Авденаго, откладывая фломастер. – Я найду этот чертов пергамент и все сделаю в наилучшем виде.

– Да, и погибнешь? – возразил Моран. – Я не имею права сокращать троллиное поголовье, а ты ценный экземпляр. И слишком много знаешь.

– От таких, кто слишком много знают, как раз и надо избавляться, – проворчал Авденаго.

– Это у людей, – указал Моран. – У троллей все иначе. Пора бы усвоить.

– Как вы это видите? – заговорил Авденаго, закончив восемнадцатое объявление. – Ваш план? Если уж я слишком много знаю, то дополнительная информация мне не слишком повредит.

– Для начала, ты отправишься в город и расклеишь объявления на водосточных трубах и заборах, – объяснил Моран. – Далеко в дебри не углубляйся. Людям не свойственно обращаться в конторы, расположенные в отдалении от района их проживания. Вот, кстати, еще один парадокс! Человек собирается в экстремальное путешествие на край света, но за путевкой предпочтет пойти на соседнюю улицу. Ты все понял?

– Да, – сказал Авденаго. – Я расклею объявления. Только вот какой дурак на это клюнет?

– А нам и нужен дурак, – сообщил Моран. – Такой, чтобы генофонд, в случае чего, не пострадал. Умник, понятное дело, по такому объявлению не придет…

– Ну, явится дурак, – тянул Авденаго, берясь за девятнадцатое объявление. – И что дальше? Как он сообразит, что ему делать в Истинном мире?

– Ему и не понадобится что-то соображать. Он получит от меня четкие инструкции, – сказал Моран. – Что отыскать и как с этим поступить.

– Ага, – сказал Авденаго. – Уничтожит он пергамент и опять устроит апокалипсис.

– Ну и что? – Моран пожал плечами. – Мы-то с тобой будем далеко оттуда.

– А ваша дочь?

– Надеюсь, и она тоже, – вздохнул Моран. Он потер лоб, как будто силясь что-то вспомнить, и покачал головой. – Имея дело с дочерьми, следует держать ухо востро. Никогда не знаешь заранее, чего ожидать от дочери. Вспомни хотя бы девчонок короля Лира!..

Авденаго сильно сомневался в том, что слоган «Любой посредственности – по средствам» возымеет хоть какой-то успех, но он явно недооценивал Джурича Морана и человечество в целом. После двух решительных девиц – одна из них была, кстати, облачена в камуфляжный костюм, – агентству наконец повезло: явился искомый «дурак».

Это был сравнительно молодой мужчина – «тридцати с малыим», как определил его возраст на глазок Джурич Моран. Среднего роста, с редеющими светлыми волосами и крупными залысинами на лбу, он производил двойственное впечатление: с одной стороны – явно приятный человек, а с другой – столь же очевидно ущербный. Как будто нечто (например, злая судьба) украли у него какую-то незначительную часть личности. Незначительную – да, но без нее личность кажется неполной.

Особенно это бросалось Морану в глаза, когда он сравнивал своего нового клиента с Авденаго. «Авденаго – конечно, гопник, – думал Моран, одобрительно облизываясь, – но он весь, целиком. А этот – со щербинкой. Очень, знаете ли, хорошо…»

– Вы, простите, к кому? – спросил Моран.

Впервые на памяти Авденаго он изменил своему обыкновению и вышел в прихожую к клиенту. Из этого факта Авденаго делал единственный возможный вывод: Джурич Моран не на шутку взволнован и намерен производить естественный отбор кандидатов собственноручно. Девиц, например, Джурич Моран сразу отбраковал. Выставил их ужасно грубо. Камуфляжнице, например, он сказал, что «экстремальные путешествия» не предназначены для женщин. Вторая пыталась объяснить, что у нее черный пояс, но Моран щелкнул ее по лбу и обозвал «дурочкой».

«Из обеих еще может выйти толк, – объяснил потом Моран своему сообщнику. – Их смерть будет потерей для генофонда. Они здоровы и вполне могут иметь здоровых детей. Кроме того, они – чьи-то дочери. Я не могу этого не учитывать».

А вот при виде мужчины Моран превратился в саму любезность.

– Вы, очевидно, по объявлению?

– Да, я как-то заинтересовался, – сказал мужчина.

– Проходите, – кивнул Моран. – Я вам все объясню. И покажу. Разумеется, вас никто не принуждает. Если у вас вдруг возникла нелепая мысль, что мы с моим подручным хватаем людей и отправляем их в сырые джунгли к каннибалам, которые продают все, что не съели, торговцам печенью, – мгновенно отбросьте эту мысль!

– Разве каннибалы торгуют внутренностями? – удивился молодой мужчина.

– А вы не знали? Я сам читал в журнале «Вокруг света». Новый бизнес. Разоблаченный туроператор. Вождь племени предстал перед судом в Гааге! – сказал Моран. – Авденаго, сними с клиента ботинки и подай ему тапочки.

Авденаго невозмутимо сел на корточки и принялся расшнуровывать ботинки вошедшего. Тот покраснел.

– Я сам, если позволите.

– Ладно. – Авденаго встал и направился в кухню – готовить чай.

Моран, обволакивающе воркуя, утащил клиента в гостиную и усадил за стол. Вскоре явился Авденаго с подносом.

– У нас по-домашнему, – сказал Моран с неестественной улыбкой. – Так сказать, собственное производство. Все очень семейно.

– Меня зовут Александр Дерягин, – представился молодой человек.

Моран повернулся к Авденаго:

– Дерягин! Как это мило, не находишь, дорогой?

Авденаго спросил у Дерягина:

– Не Дмитриевич?

– Нет, Владимирович… Почему вы спросили? – заинтересовался Дерягин.

– Так, – ответил Авденаго. – В последнее время не продохнуть от Дмитриевичей, вот и полюбопытствовал. Простите.

– Ничего страшного, – Дерягин кивнул с многозначительным видом. – Случаются самые неожиданные вещи. Я это испытал.

Моран метнул на Авденаго быстрый взгляд. Тролль явно восхищался экземпляром, который ему удалось выловить в людском море, и жаждал, чтобы Авденаго разделил с ним это счастье. Авденаго кисло улыбнулся.

– Итак, господин Дерягин… – заговорил Моран.

– Можно просто «Саша», – улыбнулся тот.

– Саша. Прелестно. Итак, Саша, куда бы вы хотели отправиться? Очертите круг ваших желаний, так сказать, чтобы проще было ориентироваться.

– Честно говоря, я не все понял, – признался Саша. – В вашем объявлении говорится об экстремальных видах туризма. Сперва мне бы хотелось понять ваши возможности.

– Практически безграничны, – сказал Моран. – Заявляю со всей ответственностью. Поэтому давайте-ка лучше о ваших потребностях. Где вы работаете?

– Я экспедитор, но какое это имеет значение? – Саша строго посмотрел на Морана.

Моран почему-то обрадовался:

– Экспедитор? Следовательно, вы привыкли к перемещениям в пространстве, к новым людям, к испытаниям…

– Ну, положим, я предпочитаю избирать испытания для себя сам, а то, что мне навязано работой, считаю лишь досадными помехами, – сказал Саша.

– А какие испытания вы для себя избираете? – Моран придвинул к нему чашку с чаем. Пальцы тролля подрагивали. Он очень боялся упустить этого клиента.

Саша вздохнул.

– Как вы понимаете, мои возможности весьма скромны. Я говорю о финансовой стороне вопроса, разумеется.

– Следовательно, вы байдарочник? – предположил Моран.

– Угадали.

– Вуокса?

– Точно.

– Ясно, – Моран тонко улыбнулся. – Поверьте, вы не первый, кто приходит ко мне с подобной проблемой. Душа жаждет хэмингуэевских сафари, а зарплаты хватает только на сотню километров вверх по Вуоксе. И так – из года в год. Это почти невыносимо!

Саша потупился.

– Если бы вы только знали…

Моран накрыл его руку своей.

– Я знаю, мой дорогой, поверьте, я знаю. То, что я вам предлагаю, – гораздо лучше любых сафари.

– Это не Африка?

– Говорят же вам, лучше. Вот он, – Моран кивнул в сторону Авденаго, – не даст соврать. Он там был.

– А вы?

– И я.

– И… что?

– Мы оба только одного и хотим – туда вернуться, – проговорил Моран. – Только об этом и мечтаем.

Саша помолчал. Ему было немного неловко оттого, что туроператор не предлагает ему красочных буклетов и не показывает на компьютере карту маршрута. Да и компьютера в конторе не было.

Наконец он спросил:

– Сколько это будет стоить?

– Шесть тысяч рублей – стандартный ознакомительный тур, – ответил Моран. – Если вам понравится, то можно будет говорить о расширенной программе. Вы почти ничем не рискуете. Кроме того, я предлагаю вам один бонус…

* * *

Саша совершенно измучил Джурича Морана. Клиент то впадал в неистовый восторг и радостно хохотал, предвкушая поездку так далеко и так задешево, то вдруг поддавался приступам недоверия и, надолго замолкая, сверлил Морана «проницательным» взглядом. Кроме того, Саша задавал очень много вопросов. Моран отвечал на них, как умел. Иногда на эти вопросы отвечал Авденаго, а Саша пытался сопоставлять ответы и уличать туроператоров в неточности.

Когда дверь за Сашей наконец закрылась, Моран в изнеможении повалился на диван.

– У нас, кажется, остался коньяк, – сказал Авденаго и, не дожидаясь приказания, полез в шкаф за фляжкой.

Моран следил за ним тусклым взглядом.

– Одни интеллигенты напиваются по Хэмингуэю, другие – по Ремарку, – сказал Моран. – Но это только в теории. А в реальности это разделение абсолютно ничего не значит. Русский интеллигент вообще не умеет пить. Как не умел, так и не умеет. Мгновенно превращается в свинью, чей бы светлый образ ни держал в уме. Впрочем, хэмингуэевцы пьют жестче, потому что воображают, будто Хэмингуэй – более крутой.

– Как вы думаете, мы не спугнули этого Сашу? – спросил Авденаго, прикладываясь к фляжке в свой черед.

– А что? – насторожился Моран.

– На некоторые вопросы вы давали чересчур откровенные ответы.

– Вовсе нет, – пробурчал Моран, ревниво следя за тем, как Авденаго пьет. – Я действовал в строгом соответствии с моей последней теорией. Саша – типичный хэмингуэевец. Это же бросалось в глаза! Наверняка у его родителей в буфете среди хрустальных рюмок стоит карточка Хэмингуэя. Так и вырос Сашенька под добрым взглядом светлых глаз бородача в свитере. Спорим?

– Да я и спорить с вами не буду, – ответил Авденаго. – Это ведь вы знаток русской души.

Моран воспользовался паузой и отобрал у него фляжку.

– Вот именно, – подтвердил Моран, допивая коньяк. – Поэтому я тебе и говорю: никуда этот Саша от нас с тобой не денется. Он твердо сидит на крючке.

* * *

Джурич Моран не ошибся: Саша явился наутро в бюро «экстремального туризма», готовый действовать, и действовать решительно. Ясный взор выдавал проведенную в раздумьях бессонную ночь. Морану стоило больших усилий не броситься навстречу клиенту с радостным криком. Радостный крик мог все испортить. Радостный крик мог зародить в душе клиента новые сомнения.

– Деньги принесли? – спросил Моран тусклым голосом.

Саша аккуратно выложил перед ним на стол шесть бумажек цвета морской волны.

– Прекрасно, – сказал Моран, сгребая деньги и засовывая их в карман. – Вам расписку давать?

– Желательно, – проговорил Саша.

Моран заорал:

– Авденаго!

Явился Авденаго, широко зевая на ходу. Увидел Сашу, застыл с разинутым ртом. Ого! Оказывается, Джурич Моран и впрямь готов далеко зайти. Вчера он вышел к клиенту в прихожую, а сегодня вообще сам открыл ему дверь.

– Здравствуйте, – сказал Саше Авденаго. А Морану: – Чего изволите?

– Тебе продиктуют расписку. Запишешь. И чтоб без грамматических ошибок! Я подпишу. Бери бумагу, авторучку.

– У вас, простите, разве нет бланка? – обратился Саша к Авденаго.

Авденаго сел за стол, разложил письменные принадлежности и кратко ответил:

– Нет.

– Странно. Мне показалось, у вас солидная фирма.

– Естественно, – вздохнул Авденаго. – Настолько солидная, что все дела здесь делаются под честное слово. Вы – первый, кто затребовал от нас какие-то бумаги.

Авденаго очень не хотелось ничего писать. Особенно спросонок. «Без грамматических ошибок»!

Но Саша был непреклонен.

– Значит, я буду первым…

«Я, Джурич Моран, получил… в сумме… означенную сумму… совокупность оказанных услуг… согласно сертификату…»

Моран соскучился, поставил подпись в первом попавшемся месте и всучил бумагу Саше.

– Идемте. Времени на ерунду нет.

Авденаго посмотрел на своего господина с благодарностью, которая, впрочем, сразу же сменилась тоской, когда Моран прибавил:

– Авденаго, одевайся. Поедешь с нами.

– Зачем? – спросил Авденаго уныло.

– Для гарантий, – ответил Моран.

Авденаго так и понял: на тот случай, если Саша в последний момент все-таки попытается удрать.

Стройку за проспектом Обуховской обороны искали долго. Строек там оказалось несколько. Оказалось, что Авденаго не знает фамилии подрядчика. И название строительной компании тоже не помнит. Хотя на какой-то из анохинских бумаг оно было, вроде бы, указано.

– Дмитриевич подрядчик-то, – твердил Авденаго, расспрашивая очередного сторожа.

Ответы он получал самые разнообразные, но ни один не отличался внятностью.

Саша терпеливо скучал. Моран уловил тот миг, когда клиент собрался возмутиться некомпетентностью и потребовать свои шесть тысяч обратно, и отвесил Авденаго затрещину. Это несколько отвлекло Сашу.

А Джурич Моран невозмутимо произнес:

– Мы пришли.

И хозяйской рукой отворил калитку. Забор был бетонный, глухой, а калитка забрана сеткой. Сразу же за ней обнаружилась сторожка, откуда выскочил темнолицый человек в синем ватнике.

Моран сказал:

– Мы к Анохину.

Человек в ватнике что-то невнятное проговорил и надвинулся на Морана угрожающе. Авденаго быстро вышел вперед и проговорил:

– Равихо.

Троллиное имя господина Анохина возымело поистине магическое действие. Человек в ватнике сразу напрягся, нахмурился и уставился на Авденаго очень мрачным взглядом.

– Идем, – Авденаго обернулся к своим спутникам.

– Что ты ему сказал? – приставал Моран, пока они шагали по ненадежным мосткам, проложенным через море грязи. – Каким словом ты его парализовал?

Они миновали строительный вагончик, поставленный на прикол, как казалось, навсегда. Сбоку от него застыл ярко-желтый, похожий на игрушку экскаватор. Два вывернутых с корнями куста были намертво зацементированы грязью.

– А где сам дом-то? – спросил Моран, останавливаясь. – Что-то я самого дома не вижу.

Авденаго показал ему на фундамент, из которого торчало несколько балок. Балки напоминали штифты для зубных протезов. У Авденаго был одноклассник с выбитым передним зубом, у него как раз имелся такой штифт. Иногда на этот штифт надевался протез, но чаще парень ходил со сломанным протезом. Как-то не везло ему с этим зубом. И ничего, улыбался себе без всяких душевных судорог. И девчонкам он, кстати, нравился.

Навстречу Морану уже шагал Анохин, а с ним – еще двое. Все они были в костюмах и строительных касках, хотя никаких работ, насколько можно было судить, сейчас не велось.

– Господин Моран! – обрадовался Анохин. Он протянул руку, и Моран с жаром ее пожал. – Мы чрезвычайно рады, что вы решили присоединиться к нашему сообществу. Поверьте, это в большей степени отвечает вашим интересам, нежели нашим.

– Да, я так и понял, – сказал Моран.

Анохин оглядел его спутников.

– А эти господа? Впрочем, с господином Авденаго я уже знаком, – он коротко кивнул Авденаго, – а это…

– Хэрибонд, – быстро произнес Моран, подталкивая Сашу.

Саша сказал вежливо и твердо:

– Дерягин. Александр Владимирович. Рад знакомству.

Он обменялся с Анохиным рукопожатием, и все шестеро двинулись к строящемуся дому.

– Почему вы назвали меня каким-то диким именем? – прошептал Саша на ухо Морану.

– Потому что здесь принято пользоваться псевдонимами, – ответил Моран. – Учтите на будущее. И там, где вы окажетесь, – тоже не говорите, как вас зовут.

– А что, у вас будут неприятности?

– У меня? – удивился Моран. – Почему у меня?

– Например, за нелегальный перевод через границу туристов, – объяснил Саша.

– Неприятности могут возникнуть исключительно у вас, – сказал Моран. – Я, собственно, пекусь о своих клиентах.

– Так ваш бизнес все-таки не вполне законный? – настаивал Саша.

– Мой бизнес абсолютно законный, но кое-какие элементы авантюры в нем наличествуют, – сказал Моран. – Что только естественно, учитывая специфику. Послушайте, вам что, приключения не нравятся? Ну так бы сразу и сказали: «Я не люблю приключения. По натуре я не авантюрист. Я предпочитаю сидеть на диване и смотреть многосерийный фильм „Рабыня Изаура“»… А? Зачем вы, в таком случае, обратились в агентство «экстремального туризма»?

Саша отмолчался. В словах и поступках Морана он ощущал какой-то подвох. Только никак не мог взять в толк, в чем конкретно этот подвох заключается.

Анохин остановился, подождал, чтобы Моран подошел поближе и не без гордости указал на бетонные балки.

– Как видите, самое сложное уже позади. Возвести стены – дело пары месяцев. Работы остановлены именно потому, что прекратилось финансирование.

– И когда оно возобновится? – поинтересовался Моран.

– В перспективе мы ожидаем неплохие вливания от хранителей Калимегдана… – начал Анохин, но Моран перебил его:

– Это еще что такое?

– Хранители Калимегдана? Видите ли, в белобашенном замке сейчас полностью обновился политический строй… На смену аморфной демократии пришла жесткая олигархия. Я не говорю, что это не на пользу. – Он покачал головой. – В конце концов, Калимегдан слишком легко пал. Практически бескровно. От первого же толчка. А это говорит о том, что он готов был к падению…

– Новые власти Калимегдана именуют себя «хранителями»? – перебил Моран.

– Мы еще не пришли к окончательному соглашению, как будет называться это… э… состояние. Эта новая позиция на шахматной доске Истинного мира, если угодно, – дипломатично ответил Анохин. – То, что случилось в Калимегдане, – беспрецедентно. По расовому составу хранители/стражи Калимегдана – гномы.

– С кхачковяром во главе, – припомнил Моран. – Ясно. Так это они намерены контролировать работу портала?

– Скажем так, они будут ответственны за состояние портала с той стороны. Со стороны Истинного мира.

– А в реальном мире… – начал Моран, но фразу не завершил.

Анохин многозначительно кивнул.

– А в реальном мире портал контролируем мы. Теперь вы, надеюсь, понимаете всю важность участия в нашем проекте.

– Еще бы! – воскликнул Моран. – А мы можем увидеть… ну, портал? Я имею в виду – увидеть прямо сейчас? Видите ли, я неспроста взял с собой консультантов. Точнее, одного компаньона и одного консультанта. Господин Хэрибонд, – Моран небрежно кивнул на Сашу Дерягина, – в настоящее время работает в одной серьезной финансовой фирме. Экспедитором. У него весьма обширный опыт перемещений, если вы понимаете, что я хочу сказать.

Анохин, моргая, уставился на «Хэрибонда». Саша поджал губы. Он вообще не понимал, что происходит. Вся эта стройка, странные разговоры, люди в пиджаках и касках… О чем толкует Моран? Кто такой кхачковяр? Что за проект?

На мгновение в его памяти пролетел вчерашний разговор о торговле внутренностями. А что? В каждой шутке – лишь доля шутки. Запросто может оказаться и правдой. Заманили в отдаленное место, где никто его не найдет, а дальше… Извлечь из человека почки и печень для квалифицированного медика – дело нескольких минут. И отправят сашины внутренности в контейнере за границу, чтобы спасти жизнь какого-нибудь растленного миллионера…

Авденаго коснулся его руки как раз в тот момент, когда Саша уже совсем было собрался дать стрекача.

– Если вам дорога ваша жизнь, – прошептал Авденаго, – не двигайтесь с места. И не показывайте, что слышите меня.

– Хорошо, – одними губами произнес Саша.

– Возьмите, – Авденаго вложил ему в ладонь листок бумаги, сложенный в несколько раз. – Спрячьте. Потом прочитаете.

– Когда – потом?

– Потом. Когда окажетесь в Истинном мире. Как окажетесь, так сразу сядете где-нибудь в удобном месте, в тенечке, вынете письмо и прочитаете. Да тише, говорят вам! – прошипел Авденаго, видя, что Саша открывает рот с явным намерением задать пару вопросов. – Моран не должен знать о нашем разговоре.

– Почему не должен? А вы с ним разве не компаньоны? – выдохнул устрашенный Дерягин.

– Скорее, сообщники.

– Разве это не одно и то же?

– Не в нашем случае. Бизнес у нас с ним общий, а вот прибыль… увы. Он типа старший компаньон. – И Авденаго развел руками.

Саша спрятал письмо в карман.

– Это спасет вашу жизнь, – Авденаго, не сводивший с Саши пристального взгляда, кивком указал на письмо и сразу же сделал безразличное лицо, чтобы Моран, вздумай тот обернуться, ни о чем не догадался.

Тем временем Джурич Моран с Анохиным перебрались с мостков на фундамент. Двое других в касках куда-то ушли. Анохин увлеченно показывал Морану, где будет располагаться спортивный зал с тренажерами, где в перспективе, возможно, будет устроен бассейн, а где уже сейчас действуют подземные гаражи.

– Авденаго, дорогой, иди посмотри, как интересно, – сладким голосом позвал Моран. – И господина Хэрибонда с собой, разумеется, прихвати. Я нуждаюсь в оценке консультанта. Нельзя, чтобы он упустил хотя бы одну деталь.

– Идемте, – обратился Саше Авденаго. – Нас зовут.

– Погодите-ка, – Саша внезапно заупрямился. Отчего-то ему совершенно не хотелось подниматься на фундамент. – Мы, кажется, говорили о том, что я сегодня отправляюсь в путешествие.

– Ну да, – Авденаго удивленно пожал плечами. – Мы от своих слов не отказываемся. Именно сегодня и именно в путешествие. В экстремальное.

– Пока что я просто лазаю по стройке, – сердито сказал Саша. – Где ничего интересного не происходит. Кстати, почему господин Джурич называет меня «консультантом»?

– Он должен как-то вас называть. Это для отвода глаз. Помните, что вам говорили о приключениях и авантюрах? Доверьтесь нам.

Саша пожал плечами. Авденаго забрался на фундамент и помог Саше.

Моран быстро оглянулся, оценил взглядом обстановку. Авденаго подвигал бровями, показывая, что необходимо торопиться. У клиента уже зародились сомнения. Пора заканчивать дело одним решительным ударом.

И Моран спросил Анохина напрямик:

– А где же портал?

Анохин вздрогнул:

– Простите?

– Нет, это вы простите! – фыркнул Моран. – Кажется, у меня уже вошло в привычку задавать вопросы, от которых всем становится неловко. Особенно неправдивым хапугам, которые только одним и заняты: чужими денежками. А? Что скажете? Нечем крыть?

– Мы действительно заинтересованы в вас как во вкладчике, но, как я уже неоднократно подчеркивал, наша главная цель состоит в том, чтобы объединить всех петербургских троллей в одну общину. В общину, которая гарантирует нам безопасность.

– Портал где, животное? – процедил Моран сквозь зубы.

– Прошу за мной, – невозмутимо предложил Анохин.

Он двинулся вперед, ловко перескакивая с одной бетонной плиты на другую и лавируя между встопорщенными элементами арматуры.

Моран со своими спутниками последовал за Анохиным. По пути Анохин не переставал расхваливать будущий дом:

– Здесь, на втором этаже, предполагается создать жилые помещения для семейных с детьми, а прямо над ними разместить галереи с цветами.

– Такой бы дом да конфисковать и отдать беспризорникам! – сказал Моран.

Анохин споткнулся.

– Простите, что?

– Ничего. Беспризорников, говорю, здесь бы расселить… А, забудьте.

Анохин охотно забыл о беспризорниках.

– Внизу, в галерее, предполагается организовать кафе. Только для жителей кондоминиума. Люди, естественно, допускаться не будут. Такой вот небольшой расизм на отдельно взятой частной территории, – хихикнул Анохин.

– Забавно! – пробурчал Моран.

Неожиданно Анохин остановился и указал на расселину между двумя бетонными плитами.

– Это здесь.

Моран подошел ближе, глянул вниз. Там ничего не было – просто чернота. Расселина выглядела довольно узкой. Толстый человек явно не пролезет. В крайнем случае придется пропихивать.

– Это? – Моран посмотрел на Анохина.

Тот кивнул.

– Портал. Здесь, – повторил он.

– Прямо здесь? – Казалось, Моран не верит собственным ушам. – Вот эта кроличья нора?

– Да, – кивнул Анохин.

– И если я сейчас прыгну вниз, то окажусь в Истинном мире? – уточнил Моран.

– Именно так.

– Вы, конечно, понимаете, что я прыгать не собираюсь? – сказал Моран.

Анохин пожал плечами.

– У меня вполне честные намерения, – заверил его Моран. – Я вовсе не хочу воспользоваться вашей откровенностью и пробраться в Истинный мир, не имея на это никакого права. Хотя, конечно, я мог бы так поступить. Будь я бесчестным. А?

– Разумеется, – вежливо отозвался Анохин. – Разумеется, вы не станете этого делать. В вашем благоразумии, – он подчеркнул голосом слово «благоразумие», хотя Джурич Моран больше упирал на свою честность, а о благоразумии до сих пор не было ни звука, – в вашем благоразумии, господин Джурич, я не сомневаюсь ни мгновения. Ведь в Истинном мире вас не ожидает ничего хорошего. И мы прекрасно осведомлены об этом. Не знаю, поставил ли вас в известность господин Авденаго, но нам удалось раздобыть копию устного предания о так называемом «морановом проклятии».

– О чем? – Моран удивленно поднял брови. – Какую копию?

– Копию знаменитого проклятия, которому вас подвергли, – объяснил Анохин любезным тоном.

– Чушь, – отрезал Моран. – Меня вовсе не проклинали. Мне вынесли тотальное порицание. В форме вопросов-ответов.