Текст книги "Нелегал"

Автор книги: Елена Хаецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Черт. Слишком рано.

Капитана сопровождали двое стражников. Один посматривал на Авденаго угрюмо, другой вообще на пленника не смотрел – таращился в окно на яркий день, скучал. Его, небось, ждет-поджидает подруга. Какая-нибудь дочка булочника с глазами, как чернослив, и сиськами, как булочки. Уж конечно, с такой тискаться куда веселее, чем торчать в казарме.

«Ничего, сукин сын, поторчишь в казарме», – злорадно подумал Авденаго. Настроение у него улучшилось.

Капитан остановился в пяти шагах от широкой лавки, на которой лежал пленник, и сказал:

– Так. Определимся. Ранение верхней части груди. Дыхание без всхлипов. Городская казна заплатила доктору за ночной вызов восемь голов. Следовательно, твой долг городской казне – десять голов.

– Два вопроса, – откликнулся Авденаго и растопырил два пальца. – Почему десять голов следуют из восьми? Это первый вопрос. И второй: чьи головы я должен добыть и с какой скоростью?

– Два ответа, – в тон ему сказал капитан. К счастью, типично троллиная манера выражаться была в Гоэбихоне пока что неизвестна. – Десять следуют из восьми вследствие процентов. Процентная ставка для пришельцев и чужаков в Гоэбихоне высока. Это понятно? Второй вопрос лично я склонен расценивать как шутку дурного пошиба. Она не смешная! – заорал капитан в лицо Авденаго. – Ты нарушил общественный порядок, напугал члена гильдии гобеленщиков.

– Угу, члена я напугал, – сказал Авденаго. – Очень она напугалась, сдала меня ментам, маленькая сучка.

– Поскольку твое состояние позволяет вести допрос, – продолжал капитан, – вставай.

– А лежа никак? – осведомился Авденаго.

Капитан едва заметно двинул бровью, указывая солдатам на Авденаго. Те мгновенно бросились к раненому, вздернули его на ноги и подтащили к стене. Авденаго висел у них на руках, ступни его болтались, как будто ему перебили щиколотки. Только сейчас Авденаго заметил расчудесные ржавые цепи, болтающиеся под низким потолком.

«Прелестно, – подумал он. – Они намерены меня пытать».

Капитан уселся за стол, приставленный к окну. Авденаго, цепляясь за солдат, стоял перед ним.

Капитан кивнул на цепи:

– Подпорки нужны?

– Обойдусь, – ответил Авденаго.

Солдаты отошли от него. Он качнулся и чуть не упал, но удержался, схватившись за край стола.

Капитан ударил его по пальцам, чтобы выпустил столешницу.

– Не смей трогать!

– Угу.

– Я же тебя спрашивал, нужны подпорки или нет?

– Нет.

Капитан помолчал, рассматривая пленника. Авденаго являл собою неприятное зрелище. Он не имел пока что возможности полюбоваться на себя в зеркало, но не без оснований подозревал, что ничего вдохновляющего там бы не увидел. Веки по-прежнему горели, хотя склизких комков на них больше не было, – очевидно, доктор смыл, когда занимался раной. Исцарапанный, чумазый, красноглазый, светлые волосы слиплись и торчат дыбом.

Капитан вытащил из кошелька монету с изображением чьего-то профиля и показал Авденаго:

– Голова. Видишь? Это называется голова. Десять таких штук ты должен городскому магистрату. Никакие другие головы не приноси.

– А, – сказал Авденаго. – Ну тогда понятно.

– Не притворяйся, будто никогда в жизни не видел денег! – взорвался капитан.

– Ну да, – сказал Авденаго. – Я не притворяюсь.

Капитан подвигал скулами, сражаясь с желанием избить пленника и бросить его подыхать. Авденаго почему-то забавляла эта внутренняя борьба. Дела обстояли хуже некуда, а ему было весело. Не исключено, что подобные вещи как раз и начинаются, когда терять тебе уже абсолютно нечего.

– Ты чужак, – выговорил наконец капитан.

– Это кому как, – отозвался Авденаго. – Есть в мире существа, для которых я свой. Хоть в это и трудно поверить.

– Цель приезда в Гоэбихон?

– Знакомство с достопримечательностями – подходит?

– Еще раз спрашиваю: цель приезда в Гоэбихон?

– Искал работу. Это тоже не подходит?

– Здесь нет работы для чужаков. Назови цель своего приезда в Гоэбихон?

– Хотел поживиться кое-чем.

– Ты вор?

– Зачем так грубо? – возмутился Авденаго.

– Еще раз спрашиваю: ты вор?

– Вовсе нет!

– Не вижу доказательств того, что ты не вор.

– Я убивал, а воры не убивают.

– Нет никакой связи, – покачал головой капитан.

– Связь такая же безупречная, как между восемью и десятью головами, – заверил Авденаго. – Одно вытекает из другого.

Капитан не знал, как возражать, поэтому принял наилучшее решение: он вернулся к изначальной теме допроса.

– В Гоэбихоне нет никакой поживы для чужаков. Как ты оказался в городе?

– Случайно, – сказал Авденаго. – Я сбился с дороги. Искал путь в какой-нибудь замок, где нужны воины. После того, как Серая Граница сдвинулась…

Капитан помрачнел, посерьезнел.

– Ты был там, когда это произошло? – спросил он совершенно другим тоном.

Авденаго кивнул.

Капитан подался вперед:

– И как это… как это произошло?

– Ужасно, – сказал Авденаго. – Она накрыла все серым покрывалом. Но замок Гонэл держится, хотя сама защитница мертва.

– Это ненадолго, – произнес капитан серьезным тоном.

Авденаго насторожился:

– Что ненадолго? По-твоему, она мертва ненадолго и скоро воскреснет и займет прежнее место в строю?

Капитан побледнел.

– Не смей издеваться… над священными понятиями! – процедил он сквозь зубы. – В замке появится новая защитница, вот что я хотел сказать. Не притворяйся, будто этого не знаешь… И не… не… Ты, наверное, думаешь, что я – тыловая крыса? Засел в благополучном и безопасном местечке, пока другие проливают кровь? Ну так вот, командовать городским гарнизоном и охранять порядок… – Горло у него перехватило, и он замолчал, сверля Авденаго глазами.

Тот пожал плечами.

– Тебе будет легче, если я признаюсь, что вовсе о тебе ничего не думал?

Капитан тяжело перевел дыхание.

– Итак, ты очутился в Гоэбихоне случайно, – произнес он ровным тоном. – Что произошло на площади?

– А разве мамзель член гильдии ничего не рассказала? – удивился Авденаго. – Мне почему-то думалось, что у ней язык без костей и все такое. Небось, такого наболтала…

– Мы не подвергали допросу члена гильдии гобеленщиков, – ответил капитан. – Отвечай на вопрос.

По тому, как он моргнул, Авденаго вдруг догадался: девушку, конечно же, расспрашивали о происшествии, но она ни словом не обмолвилась об ограблении гробницы Кохаги. Авденаго едва мог поверить в свою удачу. Что ж, если он все-таки ошибается, то чертов капитан успеет вытрясти из него правду. Для правды время всегда найдется – не то что для лжи. Хотя ложь, несомненно, предпочтительней и удобнее.

– Я уже понял, что никакой работы и никакой поживы для чужаков в Гоэбихоне быть не может, – сказал Авденаго. – И бесцельно гулял по городу, чтобы дождаться рассвета и уйти.

– Где ты ночевал? – перебил капитан.

– Нигде, – ответил Авденаго. – В Гоэбихоне нет постоялых дворов, а никаких знакомств здесь я завести не успел.

– Что ты ел?

– Ничего я не ел! – рассердился Авденаго. От голода у него кружилась голова, и он старался забыть об этом, а капитан опять напомнил. – Вы тут все помешались на жратве! Человек может дня три ничего не есть – и ничего ему не делается. Никогда не пробовали? Попробуйте. Помогает от ожирения мозгов… – Он помолчал, чтобы успокоиться, и добавил: – Ну так мне продолжать?

Капитан кивнул. Лицо у него было очень злое.

– Я гулял себе и никого не трогал, и вдруг на меня набрасывается какой-то злоумышленник. Только не удивляй меня уверениями в том, что в Гоэбихоне не водятся злоумышленники.

– Не водятся, – сказал капитан. – По крайней мере, их нет там, где есть я.

– Ну так тебя не было там, где был я, когда на меня напали! – отрезал Авденаго. – И будь Гоэбихон таким чистеньким, как при коммунизме, здесь не потребовалось бы содержать городскую стражу. Меня ударили ножом. Да я сам на ваш магистрат в суд подам! Мирных прохожих с ножом атакуют, а потом еще десять голов требуют!

Капитан щелкнул пальцами:

– Не отвлекайся.

– Ну, пырнули меня, чего тут отвлекаться… Я и упал. Тот скрылся, а девочка эта, член гильдии, мимо шла и позвала на помощь. Вот и вся история.

– Угу, – сказал капитан. – Что ж, не смею задерживать. Ты волен уйти отсюда.

– Отлично! – обрадовался Авденаго.

– Содержать тебя под стражей и кормить смысла нет, – прибавил капитан. – Ты оправдан. Ты не преступник.

– То есть, мне разрешается покинуть вас? Слишком хорошо, даже не верится!

– Разумеется. Иди.

Капитан сделал небрежное движение кистью руки.

Авденаго, пошатываясь и хватаясь за стену, двинулся к выходу.

– До выплаты десяти голов ты не имеешь права уходить из Гоэбихона, – прибавил капитан, глядя ему в спину.

Авденаго замер на месте. Потом медленно, стараясь не упасть, обернулся.

– Мне негде жить, нечего есть… Из тюрьмы меня выставляют, не накормив. И при этом я должен околачиваться в Гоэбихоне, пока не выплачу долг?

– Ты очень точно обрисовал ситуацию. Если ты умрешь, твое тело будет отдано доктору для препарирования. Он согласен взять трупом.

– Логично, – буркнул Авденаго. – Нет голов, давайте тело. А тело появится здесь самое позднее через неделю.

– Приблизительно так, – подтвердил капитан и улыбнулся.

* * *

В доме было пусто – ни мастера Дахатана, ни Евтихия. Деянира уныло смотрела на неоконченную работу. В таком настроении к гобелену прикасаться нельзя. Можно напортить то, что создавалось с такими трудами и так вдохновенно.

Девушка бродила по комнатам, надолго прилипала к окну, но ничего интересного не обнаруживала – ни в доме, ни на улице. «Это оттого, что на душе пустота, – думала она. – Когда на душе радостно, весь мир наполняется любопытными вещами. А когда нападет тоска – кажется, будто кругом такие рожи, что и плюнуть жалко».

И тут она услышала стук в дверь.

Сердце так и ухнуло в груди: наверняка это Евтихий! Девушка встрепенулась, бросилась вниз, в прихожую.

Когда вчера вечером он вдруг исчез, Деянира в первые минуты попросту не поняла, что случилось. А потом впала в панику. Она позвала стражу просто потому, что не могла оставаться одна – наедине с истекающим кровью человеком. Бросить Авденаго она не посмела. Она не любила отягощать свою совесть. Даже денег никогда не брала в долг. А уж отправить на тот свет некоего человека, пусть даже неприятного… Может быть, и не существует мстительных покойников, время от времени навещающих убийцу (в полнолуние, скажем). Но не исключено, что они все-таки существуют.

Конечно, Деянира даже в мыслях не допускала, что между ней и Евтихием может возникнуть какая-то связь. Однако определенная привязанность все-таки существовала. Он помогал ей по хозяйству, слушал ее рассказы, пытался рассказывать сам. Угождал ей во всем. Возможно, видел в ней высшее существо. Более развитое и достойное.

Ну и потом, он все-таки привлекательный мужчина…

Но на пороге стоял не Евтихий.

– Авденаго! – Деянира не скрывала разочарования. – Что тебе здесь нужно?

– Я, пожалуй, войду, – отозвался Авденаго. – Посторонись-ка, а то придется сбивать тебя с ног. Чего бы не хотелось, учитывая обстоятельства.

– Какие обстоятельства? – Она пропустила его в дом и пошла за ним следом.

– Слабоват я, чтобы сбить с ног кого-либо, – признался Авденаго. – Даже такого заморыша, как ты.

Деянира задохнулась от негодования:

– Что ты себе позволяешь?

– Только то, что ты мне позволяешь, Деянира, – парировал он. – Слушай, женщина, накорми меня… Пожалуйста! В этом городе меня взялись уморить голодом. Будь милосердна. Ты уже один раз спасла меня от смерти – сделай это еще раз, а?

Она поджала губы и не ответила.

Авденаго весело улыбнулся.

– Вот и договорились.

Он пробрался на кухню и под мрачным взглядом Деяниры умял две здоровенных хлебных лепешки, навалив сверху кусище кровяной колбасы. У него сразу же разболелся живот.

– Неужели тебе не хочется немножко поисцелять меня? – спросил Авденаго. – Обещаю стонать, хватать тебя за руку и в бреду признаваться в любви. А?

– Чего мне хочется, так это тебя выгнать, – ответила она.

– Я должен отлежаться, – настаивал он. – Неужели ты не пустишь меня в свою постель? Сама можешь туда не ложиться, я вполне довольствуюсь обществом подушки и одеяла.

– Нет, – фыркнула Деянира. – Ты поел. Теперь убирайся.

Он вздохнул.

– Хорошо, Деянира, я уйду, но сперва отдай мне ту штуку, которую я с риском для моей бесценной жизни вынес из гробницы.

– Так ты за этим приходил? – Казалось, Деянира не верит собственным ушам. – За палкой?

– Вообще-то я приходил поесть, – признался Авденаго. – Но и за палкой тоже. Где она?

– Так уж я тебе и сказала!

Деянира явно обрадовалась возможности повредничать. Она была сердита на Авденаго, она скучала и жаждала развлечений.

– Тебе нравится мучить мужчин? – сказал Авденаго. – Бить их кнутом, связывать, втыкать им под ногти вилки и китайские палочки для еды?

Она побледнела и пристально посмотрела на него.

– Ты – тролль? – спросила Деянира.

– А что, с этим есть какие-то проблемы? – удивился Авденаго. – Расовые предрассудки? Их в Гоэбихоне до сих пор не изжили? Отсталые вы какие-то.

– Ты тролль? – повторила она.

– Это тебе Евтихий сказал? Ну да, я тролль. Теперь тебе легче?

– Тролли – враги, – убежденно произнесла Деянира. – Они злые. И твое поведение это только подтверждает.

– А-га, – протянул Авденаго. – Меня пырнули ножом, и это подтверждает мою агрессивность. Я очень опасен. Валюсь с ног от голода, такой вот я опасный.

– Больше не валишься.

– У меня теперь живот болит, – напомнил он.

– Не надо было так жутко лопать.

– Ничего не поделаешь, – сказал Авденаго. – Зов природы. Когда очень хочется есть, забываешь об осторожности и жрешь всякую пакость, вроде этой колбасы… Сколько столетий она тут хранилась прежде, чем я оказал вам услугу и избавил кухню от дурнопахнущих предметов?

– Убирайся, – приказала Деянира. Она видела, что ей не переиграть собеседника, и страшно злилась.

– И не подумаю, – хмыкнул Авденаго.

– Я позову стражу, – пригрозила она бессильно.

– Зови, зови. Я им расскажу, что ты мужчин к себе в отсутствие мастера водишь. Тебя за разврат сразу из гильдии пинком под зад!

– Как ты разговариваешь! – закричала девушка, бессильно сжимая кулачки.

Одним прыжком Авденаго преодолел разделяющее их расстояние и схватил ее за запястья.

Она дернулась, закусила губу.

– Пусти! Больно.

– Тебе и должно быть больно, – сообщил Авденаго. – Так, знаешь ли, и было задумано. Я тролль. Где палка, которую я вытащил из гробницы?

– Это не твое! Это собственность города!

Он прижал ее к стене и стиснул пальцы еще крепче.

– Останутся синяки, Деянира. Побереги свои руки, они тебе понадобятся для работы, – предупредил Авденаго.

– Тролль!

– Дура! Где палка?

– Отпусти.

– Скажешь, где палка?

– Отпусти.

Он приложил ее о стену – сильнее, чем намеревался. Девушка стукнулась головой, зубы ее лязгнули – и вдруг она закатила глаза и начала оседать.

Авденаго перепугался: уж не сломал ли он ей шею. Вроде бы, бил несильно. Да и не бил вовсе…

Он поддержал ее, чтобы не грохнулась, и сморщился от боли: рана в груди тотчас дала о себе знать. Отнести Деяниру на руках в спальню (по лестнице на второй этаж) Авденаго, разумеется, не мог. Поэтому он устроился рядом с ней на полу и для начала убедился в том, что девушка все еще дышит.

Он ощупал ее всю – не сломано ли, в самом деле, чего. Хрустело жутко, как вспомнишь – мурашки по коже. Да нет, вроде бы, цела девчонка. Синяки на запястьях, конечно, останутся жуткие, но это не очень-то страшно.

Он зачерпнул медным ковшиком воды и поднес к ее губам.

– Выпей-ка. Дурочка.

Она глотнула, закашлялась и распахнула глаза. Очень злой взгляд, очень.

Авденаго низко наклонился над ней. Так низко, что она ощущала тепло его дыхания.

– Где палка, Деянира?

– Зачем… тебе эта штука? – спросила она, задыхаясь и отталкивая ковшик.

– А зачем ты ее забрала, когда твой дружок ткнул меня ножом? Только хватит рассказов о том, что это «собственность города». Зачем ты взяла мою вещь, Деянира?

– Чтобы стража не задавала вопросов, – ответила наконец Деянира.

– Тебе не нужны вопросы?

– Никто не любит вопросов, – она все еще пыталась уйти от прямого разговора.

– Слушай, красавица, давай так: я отвечу на любой твой вопрос, если ты ответишь на мой.

– Это такая троллиная игра?

– Да, и при том зачастую ужасно, ужасно неприличная. Но тебе об этом лучше не знать, ведь ты девственница.

– В Гоэбихоне это не порок.

– Где та штука, которую я вытащил из гробницы, Деянира?

– Ты расскажешь мне, где теперь Евтихий?

Они долго молчали, рассматривая друг друга. Потом Авденаго осторожно коснулся ее ладоней.

– Ты мне поверишь, если я скажу, что не знаю?

Она покачала головой и горестно проговорила:

– Мне было хорошо с ним. Мы просто разговаривали. Я никогда так с людьми не разговаривала, как с ним, даже с подругами.

– Да не подруги-то, небось, и были, – со знанием дела кивнул Авденаго.

– Подруги как подруги… Но Евтихий… Он совсем другой. А ты убил его.

– Я его не убивал, Деянира. Это он пытался меня прибить. Отдай мне палку, и я попробую отыскать его.

– Где?

– Там, где он сейчас. Я действительно понятия не имею, что это за место. Вряд ли что-то хорошее. Любая вещь, созданная Джуричем Мораном, – это ловушка.

– О чем ты говоришь? – медленно произнесла девушка.

– О палке, которую я вытащил из гробницы. Ее создал Джурич Моран, если ты когда-либо слышала о таком…

С Деянирой творилось что-то странное. Она то краснела, то бледнела. Пару раз она порывалась что-то сказать, но в последнее мгновение, передумав, закусывала губу и отворачивалась. Потом вскочила и выбежала из кухни.

Авденаго растянулся на полу, поглаживая себе живот. «В самом деле, – думал он, – что они кладут в эту идиотскую колбасу? Такой штукой в самом деле не только человека – тролля убить можно»…

* * *

Лошадь, которую Авденаго забрал у стражников, слушалась поначалу плохо. Авденаго, не слишком-то умелый наездник, промучился с ней целых два дня, потом она все-таки присмирела.

Охрана городских ворот Гоэбихона была по большей части чистой формальностью. Городу ничего не угрожало, приезжие появлялись там редко. Пошлину брали не на входе, а на выходе – еще один из обычаев Гоэбихона.

Когда Авденаго появился возле ворот, путь ему преградили скрещенные копья в руках городской стражи.

– В чем дело? – возмутился Авденаго. – Я свободный человек и желаю покинуть ваш убогий городишко. Ничего хорошего я тут не увидел. Между прочим, здесь меня прямо на улице ножом в грудь ударили, вот сюда… – Он показал, куда. – А городские власти даже не сделали вид, что пытаются поймать преступника.

– Городские власти спасли тебя от смерти, – возразил начальник караула. – Хотя лично я считаю, что твоя жизнь не стоит и десяти голов!

Авденаго не стал тратить время на разговоры. За время, проведенное в Гоэбихоне, он успел понять: здешние жители упрямы, привержены своим традициям, ненавидят чужаков и глухи к доводам рассудка.

Джурич Моран научил Авденаго с пренебрежением относиться к деньгам, а жизнь рядом с Нитирэном показала, что истинный тролль с легкостью обходится вообще без денег. Поэтому Авденаго замахнулся палкой, о которую опирался, как на трость, и ударил стражника по голове. Тот никак не ожидал нападения.

Исчезновение Евтихия осталось для Авденаго своего рода тайной: молодой человек не успел уследить за происходящим. У него самого темнело тогда в глазах от боли и голода.

Со стражником получилось иначе. На сей раз Авденаго видел все.

И больше всего это напоминало мгновенную смену кадра при монтаже: только что перед чужаком стоял улыбающийся, уверенный в себе солдат в кирасе с городским гербом – и вот уже ничего нет. Пустое место. Хлоп – и все.

Ни капелюшечки крови – а ведь бил Авденаго, не сдерживая руки и прямо по голове! Ни малейшего следа, даже кусок пирога, завернутый в платочек, который стражник держал в руке и наверняка должен был выронить, – даже это пропало.

Не дав другим опомниться и задержать его, Авденаго побежал. Он выскочил из ворот и только тогда обернулся. Стражники гнались за ним, издалека размахивая копьями. Они еще не вполне поняли, что, собственно, тут творится. Видели: чужак набросился на одного из них, потом вырвался, попытался ускользнуть.

Авденаго погрозил им своей палкой и, сильно хромая, двинулся вперед.

Сначала он решил было, что отделался от своих недругов, что они поняли наконец – с Авденаго шутки плохи, – и решили оставить его в покое. Но затем он услыхал за спиной стук копыт: его преследовал всадник.

Авденаго развернулся к нему лицом, поднял палку и стал ждать.

Солдат догонял его, даже не потрудившись вытащить из ножен меч. Очевидно, знал, что чужак ранен; стало быть, довольно будет толкнуть его конем, сбить с ног – и можно уже вязать и тащить обратно в город.

Авденаго наставил палку на всадника так, словно был шотландским пехотинцем из «Храброго сердца». Удачный приемчик. Жаль, палка коротковата, но тут уж ничего не поделаешь. Главное – попасть в стражника и ткнуть его как следует, а там уж остается полагаться на искусство Джурича Морана. В первые два раза, вроде как, не подвело, не подведет авось и в третий.

Удар при столкновении был так силен, что Авденаго завопил. Он отлетел в сторону шагов на пять, грохнулся спиной о землю. Из раны потекла кровь, перед глазами все дьявольски завертелось.

«Странная штука – боль, – подумал Авденаго. – Это целая вселенная, в которой нет ничего, кроме боли…»

И едва лишь первая мысль мелькнула у него в голове, как вслед за ней пришла и вторая: «Стало быть, я не потерял еще сознания».

Лошадь подтолкнула его мордой. Любопытная скотина. Авденаго открыл глаза. Совсем близко от его лица моргал удивленное, потрясающе красивое лошадиное око. Авденаго потянулся руками к лошадиной гриве. Животное восприняло этот жест так, будто человек намеревался угостить его, и вместо гривы Авденаго ощутил под пальцами мягкие ищущие губы. Не веря собственному разочарованию, лошадь несколько раз прожевала воздух над ладонью человека. Ничего.

Авденаго все-таки встал. Лошадь с интересом наблюдала за ним. Она не собиралась ему помогать, но и удирать в ее планы явно не входило.

Он подобрал палку, сунул ее за пояс. Оказалось – неудобно. Взял в зубы, едва не вывихнул себе челюсть.

В конце концов он просто зажал ее в кулаке, как дротик, и попробовал взгромоздиться в седло. С десятой попытки ему это удалось. Впрочем, он не считал. Может быть, попыток было и больше.

Когда из города выслали в погоню еще одного всадника, Авденаго уже и след простыл.