Текст книги "Тайный враг"

Автор книги: Елена Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Юрий Владимирович прервал ее:

– Не в моих правилах грубить дамам… Но, Маля, ты сошла с ума. Или все забыла.

– Юра, не нарушай правил. Я тоже могу тебе кое-что припомнить.

– Что же? – помрачнел Юрий Владимирович.

– Потерянного ребенка, Юра, моего ребенка. Моя жизнь могла сложиться совсем по-другому, не поведи ты себя, как упрямый осел.

Юрии Владимирович вышел из себя:

– Какого ребенка? Опять ты за свои болезненные фантазии? Я же был у врача, я знаю правду. Не было никакого ребенка!

– Был, Юра! Был! – истерически закричала Амалия. – И ты его убил!

– Маля, выпей воды, вот, у меня немного осталось. На нас люди смотрят. Все хорошо, все хорошо. Был у тебя ребенок. Только успокойся. Соберись.

Амалия взяла себя в руки:

– Да, ты прав. Ни при каких обстоятельствах недопустимо так себя вести. Прости.

– Маля, так нельзя. Я же не напоминаю тебе о моей погибшей жене.

– Она умерла, – заметила Амалия.

– От сердечного приступа, который ты спровоцировала, ты это забыла?

Амалия помолчала и тихо сказала:

– А я думала, ты умнее. Я тебя в постель не тащила… примерного семьянина.

– Не тащила. Просто прыгнула туда первой и приперла меня к стене.

– Ты говорил, что тебе было хорошо.

– Воспитание не позволяло сказать, что было плохо, – признался Юрий Владимирович. – Ты затеяла неуместный разговор, Маля. Сейчас не время и не место.

– Никогда не поверю, Юра, что у тебя не было времени подумать о наших отношениях. Но я даю тебе такую возможность. Остынь. Взгляни на мое предложение с позиций сегодняшнего дня, хватит жить с вывернутой на 90 градусов шеей. Шею можно сломать. Юрочка, поедем ко мне. Могу я впервые в жизни прогулять работу?

– Я к этому еще не готов, – покачал головой Юрий Владимирович.

– Жаль, у меня как раз настроение романтическое.

– Я вижу, Маля. Вижу, что ты себе в еженедельнике запланировала на сегодня романтическое настроение.

– Не иронизируй, Юра. Романтика тоже должна быть плановой.

– Я – за неплановую, – мрачно сообщил Юрий Владимирович.

– А мне все же думается, что ты примешь мое предложение. Не расстраивай меня. Не говори мне «нет», – требовала Амалия.

– Я… – протянул Юрий Владимирович, – я не говорю.

– Что ж, прогул отменяется. Но не раздумывай слишком долго. У нас с тобой осталось не так много времени.

Они расстались. Амалия была спокойна, уверена, что все получится, Юрий Владимирович удручен и расстроен.

Юля с Татьяной обсуждали, чего же потребовать от Риты за профессиональную поддержку. Каждая составила собственный список.

– Ну, Юля, ты и загнула, – сказала Татьяна, увидев один из пунктов.

– Ничего-ничего, пусть разгибает, – отмахнулась Юлька.

– А вдруг упрется рогами? Характерец у нее тот еще.

– Не-а. Она девка упертая, но добрая, а к тому же она нам должна по гроб жизни. Она же без нас и шагу не ступит. Мы ей такого в предвыборной речи понаписывали – век в одиночку, без нас, не выполнит… – Юля хотела еще что-то добавить, но тут случилось неожиданное. Дверь в приемную распахнулась, и вошла Доминика. Вот уж кого не ждали, так не ждали!

Доминика поздоровалась с дамами, прошла в свой кабинет, бросив на ходу:

– Татьяна Николаевна, мне нужно с вами поговорить.

В кабинете Доминику ждала неожиданность: все было другим. На столе стояла жуткая чашка с розочками и с надписью «Обожаемой Ритуле! Строчи по жизни, Ритка Автомат, не жалея патронов», на стене висел портрет какой-то базарной тетки с собачкой.

– Что здесь было? – опешила Доминика.

– Я бы все-таки сказала – кто? – уточнила вошедшая вслед за ней Татьяна.

– И кто же?

– Это Рита переставила все по своему вкусу, – объяснила Татьяна.

– Значит, до меня дошли правдивые слухи, – кивнула Доминика и присела на стул. – Таня, пожалуйста, расскажите мне, что произошло.

– Подробностей я не знаю, – осторожно начала Татьяна. – Могу рассказать только то, что слышали все присутствовавшие на историческом совещании.

– Каком совещании?

– У Амалии Станиславовны было совещание. Обсуждали, что фирма осуществила эмиссию акций. Акции были выброшены на биржу и скуплены анонимом. Ушел к анониму и пакет Юрия Владимировича. И буквально в последнюю минуту перед нашей встречей ушел и пакет… и ваш пакет.

Доминика изумилась:

– Как же так? Я доверила свои акции отцу. Он не мог сделать столь опрометчивый шаг, не посоветовавшись с Амалией.

– К сожалению, Доминика Юрьевна, я сама ничего не понимаю, – призналась Татьяна. – Впрочем, мне кажется, что Юрий Владимирович не виноват, просто его обманули…

– То есть у Риты контрольный пакет? – потрясенно спросила Доминика.

– Амалия Станиславовна изучила бумаги и однозначно подтвердила этот факт.

– Выходит, мой собственный отец отдал ей в руки мою фирму?

– Так уж получилось, понимаете…

Доминика разнервничалась:

– Нет, я ничего не понимаю! Я просто отказываюсь что-либо понимать. И я никогда и ни при каких обстоятельствах этого не пойму!

– Доминика Юрьевна, что вы намерены делать?

– А что бы вы сделали на моем месте?

– Я бы боролась.

– С кем? Против кого? – Доминика встала и нервно забегала по кабинету. – Против людей, некогда мне родных и близких? Против мужа, с которым у меня могли быть дети? Против отца, который воспользовался доверием и продал мои акции, по сути, отнял у меня фирму? Против моей сестры по крови, которая меня спасла, чтобы потом отнять все, чем я жила? Против родной по отцу сестры, которая заняла мое место в доме и в душе моего отца и подкосила меня сообщением о человеке, которому я поверила? Против Амалии, которая была мне матерью и которая не уберегла мою фирму? Победить их всех и снова стать «СуперНикой»?! Для чего? Чтобы опять смотреть в их любящие и преданные глаза? Встречаться на семейных праздниках, дарить и принимать подарки? Быть семьей?

– Это не мое дело, но… – Татьяна помолчала. – Вы сами спросили меня, как бы поступила я.

– И как бы вы поступили?

– Выяснила бы все до конца. В вашей истории много загадочного. Вполне может оказаться, что виноваты не те люди, которых вы считаете виновными.

– Вы выгораживаете моего мужа? – резко спросила Доминика. – Моего бывшего мужа? Меня удивляет одно. Как я могла так долго принимать этого человека… за человека? Может, вы, как лицо заинтересованное, подскажете мне ответ?

– Доминика Юрьевна, перед вами я виновата лишь в том, что подвернулась ему под руку, – спокойно объяснила Татьяна. – Не я, так была бы другая. У него безграничные аппетиты и своеобразные представления о пристойности. Я это тоже поняла слишком поздно.

– А почему мы о нем говорим? Он меня интересует меньше всего. Вы правы, Таня. Я подумаю о виновных. Спасибо за совет. – Доминика помолчала, подошла к компьютеру, стала набирать текст.

Через некоторое время текст был готов.

– Татьяна, у меня к вам личная просьба. Я тут кое-что написала моему отцу и Амалии. Прошу вас, передайте им. А это… – Доминика подержала в руке конверт с письмом Дианы, – …отдайте юристу Боеву. Вы его видели. И скажите всем. Пусть не суетятся, меня не ищут. Я пропадаю, исчезаю… из их жизни. Если сочту нужным, когда-нибудь появлюсь.

Решение было принято, и Доминика не собиралась его менять.

Диана приехала к Ритке, позвонила в дверь и затараторила с порога:

– Ну, привет! Мне позвонил отец и все рассказал. Сестрицу выпустили, и она скрылась в неизвестном направлении. Теперь никто и ничто не помешает тебе воцариться в компании.

Но Ритка была очень расстроена и резко ответила:

– Очень мне это надо.

– Отставить разговоры! – скомандовала Диана. – Ты способная, ты прорвешься и покажешь моей заносчивой сестрице, как надо жить, как трудиться и как руководить людьми!

– Да не хочу я руководить…

– А должна! Пусть те, на которых богатство свалилось, ходят теперь и побираются. А ты эту должность горбом заслужила. Уж я-то знаю, что такое труд.

– Да что ты знаешь? – с горечью спросила Ритка.

– Многое. Например, что в таком виде нельзя выходить за пределы спальни, не то что в боссы выдвигаться. А посмотри на свои ногти! Ты что, земляными грушами торговала? И сама их ногтями выкапывала?

– Ногти как ногти, – передернула плечами Ритка.

– Ногти торговки, – уточнила Диана.

– А я такая и есть. И своей среды не стесняюсь.

– Похвально. Но никому этого не говори, кроме меня. В новом положении я бы постеснялась таких ногтей, одежды и прически.

Рита стояла на своем:

– Не стеснялась никогда. И не буду стесняться.

– Да что ты заладила, как сломанный музыкальный автомат?

– Меня так на рынке и называли – Ритка Автомат, – с грустью сообщила Ритка.

– Нет больше Ритки, есть госпожа Маргарита, успешная бизнес-вумен, – церемонно поклонилась Диана. – Ой, кстати! Пора подумать о новом названии для фирмы.

– Каком еще названии?

– Ну, например, «Счастливая Жемчужина». Как мой креатив?

– А почему?

– Вот невежда! Маргарита в переводе означает – жемчужина. Тебе в жизни счастье привалило. Вот и выходит – «Счастливая Жемчужина», – объяснила Диана.

– Да иди ты! – огрызнулась Ритка.

– Сама иди, – беззлобно отпарировала Диана. – Иди в салон красоты. Пусть из тебя сделают человека. А потом я займусь твоим гардеробом. Я буду твоим личным стилистом.

– Кем ты будешь? – не поняла Ритка.

– Ты сейчас богатая деловая женщина, можешь себе позволить стилиста. Я создам для тебя уникальную коллекцию вязаных вещей. Все эти Вивьены – Рикели удавятся от зависти. А твои конкурентки, которые в одинаковых платьях на приемах сталкиваются, потому что пасутся в одних бутиках, дар речи потеряют. Так, давай, давай, пошли

И Рита, поддаваясь напору Дианы, отправилась приводить свою внешность в должный вид.

Артем, потрясенный неожиданным исчезновением Доминики, поехал к Глебу, чтобы поговорить с ним и хоть в чем-то разобраться.

– Я, видимо, плохо разбираюсь в людях, – признался Глеб. – Она меня при знакомстве поразила – вот это, думаю, женщина! С большой буквы. Под стать нашему Артему. А она тобой просто воспользовалась! Мы все для нее сделали, выкупили из дурки, вытащили из тюрьмы…

Артем покачал головой:

– Нет, Глеб, не похожа она на неблагодарного человека. Я думаю, что-то стряслось.

– Ты ей был нужен в беде. А теперь она птица вольная, и ты ей – до печной дверцы. Она же не просто женщина. Нормальные женщины заводят семью, рожают детей.

– Ты ничего не знаешь, у нее… – начал Артем.

Но Глеб его перебил:

– Я знаю одно: женщина-бизнесмен замужем за бизнесом. Там ее семья и дети. Сожалею, брат, но ты нарвался именно на такую. Она не плохая и не хорошая. Просто, другой биологический вид. Сосуществование – невозможно, общее потомство – невозможно. А тебе нужно искать себе подобных.

– Глеб! Что значит «искать»? – возмутился Артем. – Женщина – это не запчасти от байка. Я не искал Доминику. Это судьба нашла меня. И никто другой мне не нужен.

Глеб зааплодировал:

– Восхитительный текст! Вот и пробегаешь за ней хвостом всю жизнь. Для таких людей, как твоя Доминика, беда – как тренировка по наращиванию мышечной массы. Утонула? Лишилась одной империи? Всплывет и построит другую, вдвое большую.

– Я был бы рад, – признался Артем.

– А ты – при ней? Так. Ты мне совсем не нравишься. Давай-ка, дружище, выводи своего стального коня. Проветримся, глядишь, мозги и станут на свое место.

И друзья отправились к своим железным коням. Около клуба собрались байкеры и их подружки, готовясь к «заезду» по городу и окрестностям.

Симпатичная девчонка кинулась к Артему.

– Привет, – сказала она. – Я – Станислава.

– Привет, Станислава, я – Артем.

– Ты – один? – поинтересовалась Станислава.

– Похоже на то, – грустно кивнул Артем.

– Я тоже. Можно к тебе?

– Садись. Но держись покрепче.

– Не бойся, я в теме, – успокоила его Станислава.

Заезд начался. По городу мчалась кавалькада байков. Красиво и стремительно.

После заезда Глеб объявил:

– Внимание, братья, сегодня я даю пати. В честь возвращения в нашу семью Артема. Приглашаются все.

– Артем, ты меня приглашаешь? – спросила Станислава.

– Ты же слышала – приглашаются все, – заметил Артем.

Тоня Боева, бывшая жена Артема, сидела на детской площадке, наблюдая за детьми, среди которых был и ее сын, Артем. К ней подошла соседка:

– Здравствуй, Тонечка, как дела?

– Спасибо, в порядке.

– Тонь, я чего сказать хотела. Помнишь, к тебе симпатичные такие женщины приезжали, из детдома? А чего они хотели? – спросила соседка.

– Да так, о жизни поговорить.

– Так, а чего же ты не поговорила? С хорошими людьми не грех поговорить.

Тоня задумалась. Действительно, почему она отказалась от общения?

– Что-то, видать, важное хотели спросить, – высказала свое мнение соседка. – Зря бы не приезжали.

– А вы не посидите с Артемкой? – спросила Боева. – Я, пожалуй, к ним съезжу.

– Решилась? Вот и хорошо, – обрадовалась соседка. – Может, поможешь хорошему человеку. Идем, Артемка, подождем маму.

Антонина глянула на адрес, оставленный Викторией Павловной, и поехала в детский дом.

Диана привела Ритку в салон красоты, усадила перед зеркалом.

– Что будем делать? – спросил мастер.

– Все, – ответила Диана.

Девушки пробыли в салоне долго, но за это время Ритка преобразилась, было не жалко ни потраченного времени, ни денег.

– Что ж, неплохо, очень неплохо, – оценила Диана, когда они вышли из салона. – Но кое-чего недостает. Теперь мы едем ко мне. Я связала себе костюмчик – закачаешься. Так и быть, одолжу на время. Идем.

– А может, это, не надо? – неуверенно спросила Ритка.

– С кавалерами и инвесторами будешь кокетничать. Еще как надо! – настаивала Диана.

Новый костюм очень шел Ритке. Она вышла из дома Юрия Владимировича совершенно преображенная, не похожая на себя прежнюю.

Диана в последний раз одернула на Ритке костюм и сказала:

– Ну, иди с богом. И смотри: после офиса – сразу же ко мне! Расскажешь в лицах, кто, что, как.

– Ладно. Спасибо тебе, – сказала похорошевшая Ритка и отправилась в офис.

Для Бориса время остановилось. Он периодически звонил в клинику:

– Мариночка, это я, Медведев. Есть на сегодня пациенты? Нет. Никто не записался? Спасибо. Вы свободны. Нет смысла сидеть в пустой клинике.

Слонялся по квартире, все валилось из рук, он зарос и, рассматривая свою физиономию в зеркале, приговаривал:

– М-да, доктор Медведев, дожились. Идти вам некуда, бриться незачем.

Навалилась депрессия. В таком тяжелом состоянии и застал Бориса Юрий Владимирович:

– Здравствуй, Боренька. Здравствуй, милый. Я пробегал тут мимо, я в такой панике… Ты не можешь себе представить.

– Могу, Юрий Владимирович, очень даже могу! – мрачно буркнул Борис.

– Ты хочешь сказать, что я – паникер?

– Не хочу, но… должен сказать, что мы с вами оба – паникеры. Маргарита считает меня убийцей. Я остался у разбитого корыта… Буду теперь сам себе проводить мезотерапию, чтобы не свихнуться и не потерять квалификацию. Но видит Бог больше всего на свете мне хочется сделать самому себе смертельную инъекцию.

– Борис, прекрати! Что за мысли? Ты разве не знаешь, что Ника на свободе?

– Знаю, мне звонил Артем, благодарил за содействие. Хотя все это – его рук дело. Юрий Владимирович, а давайте, может быть, коньячку? Кстати, а где она, Никуша? Как мне хочется ее увидеть!

– Но, Боря, ты же еще не все знаешь, – трагически начал Юрий Владимирович. – Сегодня утром мы встречали Нику возле тюрьмы. Мы так ждали этого момента, я, Амалия и Артем! Этот момент торжества справедливости был для всех нас таким важным… Но она не вышла!

– Вы же сказали, что вышла!

– Вышла, но с черного хода!

– Боялась снова встретить этого махинатора-следователя? – предположил Борис.

– Нет, Боря. Она боялась встретить нас, – грустно сказал Юрий Владимирович.

Беда у них была общей, настроение соответствующее, сели, выпили, снова налили.

– Борис, мы не должны просто так сдаваться, надо бороться! – сказал Юрий Владимирович, разливая по рюмкам коньяк.

– Умом я это осознаю, но что мне делать, не понимаю совершенно.

– Да… твое положение не лучше моего, – согласился Юрий Владимирович. – Хотя… в конце концов, ты можешь сменить профессию. Ты же молодой… Моложе меня. Помнишь, как вы с Доминикой танцевали?

– Когда выпили хересу? – припомнил Борис.

– Можешь стать учителем танцев. А мне что делать? Нажить себе врага в лице Амалии – это все равно, что перестать кормить ядовитую змею, с которой обитаешь в одной клетке.

– Учителем танцев? – призадумался Борис. – Это мысль. Я еще могу выдувать из жвачки большие пузыри, в детстве я лучше всех во дворе попадал в кольцо. Может, во мне погиб великий баскетболист? А если с этими трюками засесть в подземном переходе… – Борис вдруг закричал: – Подходите, люди добрые, надую и кину!

Юрий Владимирович прикрыл уши.

– Или нет, я же все-таки доктор – буду взвешивать людей на улице… – продолжал фантазировать Борис. – У меня вон и весы есть, тратиться не нужно. А вы будете мне помогать, собирать деньги в шляпу.

– Нет, я не умею собирать деньги, я умею их только терять, – погрустнел Юрий Владимирович. – Но ты прав, перед нами – необозримое поле деятельности.

– А давайте мы с вами, Юрий Владимирович, вообще убежим. В Южную Америку к индейцам. Вот им-то точно все равно, какая у доктора Медведева репутация на родине. Буду нарывы вскрывать и клизмы ставить кокосовым молоком. Меня там полюбят и изберут вождем племени. А я назначу вас своим главным визирем и не дам съесть в первый же день.

– Дикие племена, кокосовое молоко – я тебе удивляюсь, Борис, как ты можешь шутить в нашем положении?

– Не знаю. Возможно, это способ сказать самому себе, что я еще жив, ну, или, по крайней мере, собираюсь пожить еще какое-то время. Как вы думаете, писатель?

– Я не могу думать. Меня последние события окончательно подкосили, – пожаловался Юрий Владимирович.

– Замечу, что ваши герои всегда были мужественными людьми, хотя не очень… сообразительными.

– Конечно, они ведь не знали всей картины, не наблюдали сверху все сюжетные линии, как наблюдаю их я.

– Отлично! Вот и представьте, что теперь герой – вы. И даже не подозреваете, что вам уготовил наш автор. – Борис многозначительно указал пальцем вверх.

– Надеюсь, что он, в отличие от меня, пишет не только детективы с убийствами, – улыбнулся Юрий Владимирович.

– Я всегда думал – почему убийства хорошо продаются? – вдруг спросил Борис.

– Считается, что люди любят читать о том, чего им недостает в обычной жизни. Видите ли, сейчас книги читателей не образовывают, как раньше, они выполняют функцию компенсаторную: женщинам не хватает любви – они носят в сумочках любовные романы. Мужчины жаждут подвигов и приключений – пожалуйста, «глотайте» детективы.

– А помните, как раньше мы зачитывались классикой, – мечтательно протянул Борис.

– О! Конечно…

– У Леонида Андреева что-то такое было: «Бог нашей драмой коротает вечность, сам сочиняет, ставит и глядит», – процитировал Борис.

– М-да. Сейчас боятся высоких слов. А напрасно, правда, это Омар Хайям.

– Ну и хрен с ним, но вот что я вам скажу. Вы тут давеча что-то про предложение Амалии сказали… Так вот.

Ни за что не соглашайтесь на брак с Амалией, – вдруг поменял тему Борис.

– И как я ей об этом скажу? Мол, извините, мы ваше предложение рассмотрели, но удовлетворить не можем! Она меня съест раньше, чем твои индейцы.

– М-да, ситуасьён. Но есть выход!

– Сказать: женюсь, но только в Южной Америке после обряда очищения тебя клистиром и изъятия жала, – мрачно сообщил Юрий Владимирович.

– Фу, вам не идет такой пассаж, – поморщился Борис.

– Думаете, мне подойдет такая жена? – спросил Юрий Владимирович.

– Нет! Вы тайно женитесь на другой! Я все придумал, вы тайно женитесь, а Амалии предъявляете паспорт с печатью, мол, рад бы в рай, да жена не пускает.

– Фиктивный брак? Никогда! – возразил Юрий Владимирович.

– Тут, правда, возникает вторая проблемка – брак надо оформить задним числом, чтобы не подкопались.

– У меня денег нет.

– На ЗАГС хватит, – махнул рукой Борис. – Но есть третья проблема.

– Что еще?

– Где взять подставную жену?

Юрий Владимирович вдруг обрадовался:

– Борюсик, сын мой, ты подал мне гениальную идею. Осталось ее воплотить в жизнь. А сейчас собирайся, брейся, одевайся, мы едем в офис.

– Зачем?

– Там наверняка знают что-нибудь о Доминике.

– Да и мне нужно кое с кем повидаться. Едем, – согласился Борис.

Доминика вышла из своего бывшего кабинета, глянула на перепуганную Юлю:

– Юля, где я могу повидать Маргариту Викторовну? – К-какую Маргариту Викторовну? – переспросила Юля.

– Вашу новую хозяйку, – спокойно ответила Доминика.

– Должна быть с минуты на минуту. Вы хотите с ней поговорить?

– Хочу посмотреть ей в глаза, – задумчиво произнесла Доминика.

А тут и Рита появилась. Ее новый облик так отличался от прежнего, что все просто остолбенели. Сестры по крови встретились взглядами. Рита твердым шагом прошла мимо Доминики и скрылась за дверью, где все еще было написано: «Генеральный директор Доминика Юрьевна Никитина».

Но через секунду вернулась, сняла с пальца кольцо, подаренное Доминикой, и демонстративно протянула ей:

– Вот. Возьми. Это твое.

Доминика взяла кольцо и, не сказав ни слова, вышла из приемной. Она немного побродила по городу, переваривая случившееся, а потом остановила такси.

– Куда? – спросил таксист.

– В Озёрку.

– Два счетчика.

– Хорошо.

Доминика порылась в сумке в поисках денег и, не обнаружив ничего, попросила:

– Остановите у банкомата.

Но банкомат сообщил расстроенной Доминике, что ее счет заблокирован.

– Проблемы? – догадался таксист.

– Есть такое, – призналась Доминика.

– Без денег на ночь глядя не поеду.

– Я их возьму дома и расплачусь на обратном пути, – пообещала Доминика.

– Не пойдет. Был у меня уже один такой шустряк, я его в Зазимье свозил, а он – шур – и сбежал, я потом по всему дачному поселку за ним гонялся. Бензина сжег на ямах и горках, блин… Правда, поймал. Но оно мне надо? Или деньги, или мы не едем.

– Хорошо, – согласилась Доминика, – тогда поехали на Полевую, я там возьму наличные.

На Полевой Доминика никак не могла вспомнить, какой ей нужен дом.

– Какой номер ищем? – уточнил таксист.

– Я не помню.

– Не понял, мы куда едем?

– Там еще на углу киоск с газетами был и лоток с мороженым, – припоминала Доминика.

– Когда был-то? До революции? – мрачно пошутил таксист.

– Лет десять назад.

– Вспомнила, – присвистнул таксист. – Да сейчас каждый день все меняется. Бизнес развивается, магазины открываются, киоски твои давно снесли.

– А почему вы мне говорите «ты»? – удивилась Доминика.

– Вот когда деньги появится – тогда раскланиваться буду и двери открывать, поняла? – объяснил таксист.

Вдруг Доминика увидела тот самый киоск с газетами и лоток с мороженым.

– Стой! Вон киоск и будка. Сворачивай во двор.

– А почему тыкаешь? – спросил таксист.

– Потому, что ты – хам, а хамы понимают только хамское обращение. Это мой жизненный опыт, ничего личного. Приехали, – отрезала Доминика.

Она подошла к знакомой двери и позвонила. Ей открыла пожилая женщина.

– Елизавета Андреевна, здравствуйте, вы меня помните? – спросила Доминика.

– Нет, не припоминаю.

– Я – Доминика.

– Кто? – переспросила женщина.

– Доминика Шевчук. Вы еще говорили, что так сейчас не называют, имя у меня редкое, а потому я за него в ответе, помните?

Женщина стала что-то припоминать.

– …и что барышни локти на стол ставить не должны, а мужчины должны вставать, когда женщины входят в комнату… – продолжала Доминика.

– Никуша! Боже! – всплеснула руками Елизавета Андреевна.

– Да, это я!

– Проходи, что же мы у порога стоим? Попьем чайку, как в старые времена, помнишь, как ты ко мне захаживала?

– Конечно, помню, у вас всегда было варенье из крыжовника, у нас на даче все росло, а вот крыжовника не было, а я его так любила.

Елизавета Андреевна была искренне рада Доминике:

– Есть крыжовник, есть, проходи! А я тебя не признала, ты красавица… да что я говорю, ты и раньше была – кровь с молоком, но я же знала тебя почти девочкой.

– Я помню наши занятия – вы дали нам такую базу, что я теперь с немцами без переводчиков могу общаться.

– Умница моя! Я всегда знала, – улыбалась Елизавета Андреевна.

– Честно говоря, мы на уроках с девчонками всегда подсматривали за вами – как вы садитесь, как встаете, интонацию вашу копировали, но дворянками от этого так и не стали.

– Вспомнила. А вот сейчас ты мне расскажешь: кем ты стала, чем занимаешься… По наряду вижу – достаток имеешь, и слава богу.

– Да, у меня все в порядке. Елизавета Андреевна, я только на минутку – меня такси ждет. Я к вам по делу. За помощью.

– Что за оказия? – насторожилась Елизавета Андреевна.

– Одолжите денег.

– У меня много денег нет, разве что пенсию вчера принесли. Я только картошки килограмм да кефира купила, да, за свет еще заплатила… а так вся цела. Сколько тебе?

Доминика посмотрела на протянутые ей деньги и чуть не расплакалась:

– Елизавета Андреевна, можете мне одолжить всю пенсию? Я вам завтра верну.

Женщина заколебалась. Видя это, Ника сняла с пальца Риткино кольцо с брильянтом, положила его на столик в прихожей:

– Если что – сдадите в скупку, тут хватит прожить какое-то время. Это очень дорогое кольцо.

– Ника, зачем? – спросила Елизавета Андреевна.

– Но не продавайте его сразу. Я вернусь. Если что – обязательно позвоню.

– А ты номер помнишь?

– Помню, в нем цифры моего дня и года рождения. Доминика поцеловала растерявшуюся женщину и вышла.

А в офисе события развивались стремительно. Пришла Амалия Станиславовна. Юля бросилась к ней:

– Амалия Станиславовна, без вас тут такое было! Пожар в борделе во время наводнения!

Из кабинета Доминики выплыла Рита. Амалия ее просто не узнала:

– Маргарита, ты ли это?

– Амалия Станиславовна, довожу до вашего сведения, что рабочий день уже подходит к середине, – строгим тоном сообщила Рита. – Мне совершенно непонятно, как можно являться на работу с таким опозданием. На первый раз делаю вам устное замечание. Во второй раз – буду бить зарплатой, а в третий – уволю. Юлия, почему у меня до сих пор нет сводок?

Перепуганная Юля залепетала:

– Маргарита… Викторовна, уже несу.

Амалия Станиславовна без сил опустилась на стул. Ей стало плохо.

– Надо все-таки беречь ценных сотрудников – у меня чуть сердце не выскочило, – сказала Юля после того, как оказала первую помощь Амалии.

– А как Амалия? – поинтересовалась Рита.

– Думаю, надо отливать.

– Отныне так будет с каждым, кто пойдет против… – Ритка осеклась, подбирая слово, – …против народа.

– Меня тут посетила одна креативная мысль… – сообщила Юля.

– Какая? Я заметила, что мысли обычно начинают быстрее шевелиться, когда за них хорошо платят… Или обещают заплатить.

– Ты же нас не кинешь? – подозрительно спросила Юля.

– Кто знает, где найдет, где потеряет, – туманно ответила Ритка.

– А наш уговор? – напомнила Юля. – Это не очень-то честно.

– А где ты видела честную рыночную торговку? Не обвесишь – не проживешь. Выкладывай, что придумала.

– Теперь и не знаю, говорить ли?… – медлила Юля.

– Уволю, – сурово сказала Рита.

– Хорошо. Слушай, тебе нужно склонить на свою сторону весь коллектив фирмы.

– Болтают? – уточнила Рита.

– Не сомневайся – языки сломали.

– Мне их что – усыновить?

– Что-то типа того. Ты же теперь всем мать родная… – хихикнула Юля.

– Что?

– Ну, хочешь, будешь отцом, – продолжала Юля.

– Говори по делу.

– Ты должна объявить о новой социальной политике в отдельно взятом коллективе.

Но тут Юля замолчала, потому что в кабинет вошел Сергей и приказал:

– Брысь отсюда!

– Это вы кому, Сергей Анатольевич? – уточнила Юля.

– Я тебе ясно сказал: брысь.

Юля выскочила, всем своим видом показывая, что она глубоко оскорблена.

Сергей повернулся к Рите:

– Ну хватит, шутки в сторону.

– Какие шутки в моем положении?

Сергей пошел в атаку:

– Слушай, детка, что весь этот маскарад означает? Кто тебя крышует? Кто твоя волосатая лапа?

– Что вы себе позволяете, Сергей Анатольевич? Так разговаривать с дамой! – возмутилась Рита.

– Да мне плевать на тебя, – спокойно ответил Сергей.

– Что, давно в репу не получал?

– Что-о-о-о?

Рита держалась уверено:

– Ай-яй-яй, какие мы нежные! По тыкве, говорю, давно не получал? Так мы организуем. Выпишу ногой по пятаку, не успеешь оглянуться. Мой учитель из «Шаолиня» будет мною гордиться.

– Ах ты, мелочь, да я тебя… – Сергей грозно двинулся к Рите.

– Так, – отчеканила Рита, – сначала подпускаем противника на расстояние, необходимое для контакта, потом делаем отвлекающий маневр и – проводим болевой прием. Оп-па.

Говоря это, Ритка припечатала Сергея к столу вниз лицом. Она смотрела на спину Сергея и продолжала комментировать:

– Какая жалость! Простите, что в таком положении знакомитесь с предложениями наших поставщиков, но, возможно, так быстрее дойдет?

– Отпусти меня, – прохрипел Сергей, не ожидавший такого поворота.

– Щас. А кто извиняться будет?

– Да пошла ты!

Рита вывернула Сергею руку.

– Ты что, обалдела – больно же! – заорал он.

– Не слышу главного.

– Прости, – тихо попросил Сергей.

Рита отпустила его и сказала:

– Я, конечно, могу просто попросить вас убраться из моего кабинета, но я – девушка справедливая и поэтому сначала спрашиваю: какого хрена ты тут у меня права качаешь?

– Я – хозяин фирмы, – напомнил Сергей.

– Ты – хозяин своим носкам и галстукам. А тут ты никто и звать тебя никак. Где твои акции? – поинтересовалась Рита.

– Не твое дело.

– Как хочешь. А я знаю, где они. То-то. Я без пяти минут гендиректор. И запомни на будущее совет от Маргариты Калашниковой – держись, пока тебя держат.

– И кто меня тут держит, интересно? – спросил Сергей.

– Хозяев надо знать в лицо, по имени и отчеству. Но и мое терпение может закончиться. Не люблю я тунеядцев, а ты именно такой и есть.

– Ты лезешь наверх, а не понимаешь, что хорош тот руководитель, который умеет дать задание подчиненным, а сам – свободен, – поучительно сказал Сергей.

– Зато я слышала про пчел и трутней: после того как матка с трутнями пожужжит-полетает, их в улей уже не пускают. И они гибнут без еды и домика.

Сергей улыбнулся:

– Какой тонкий намек. Да кто тебя назначит гендиректором?

– А вот это уж не твоя забота, – отрезала Рита.

– Ты им не станешь никогда. Этого никогда не будет!

– Интересно, и кто же мне помешает? – спросила Рита.

– Не смеши, какой из тебя гендиректор? Ты думаешь, прическа, костюмчик, командный голосок – и дело в шляпе? Посмотри на себя – ничего не знаешь, не умеешь, не понимаешь…

– Ха, – усмехнулась Рита, – у тебя было то же самое, а должность замдиректора занимал, что же мне мешает?

Сергей оценивающе посмотрел на Ритку:

– А ты ловкая штучка.

– Да, прошла университеты жизни, понаблюдала.

– Представляю, где ты обучалась… – скептически сказал Сергей.

Рита ответила ему очень серьезно:

– Ты бы такой школы не выдержал. Это посложнее, чем в кабинетах рассиживать да шампанское по вечерам глушить. Знаю я вашу жизнь.