Текст книги "Тайный враг"
Автор книги: Елена Веснина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Елена Веснина
Сестры по крови. Том 3
Тайный враг
Кто-то верно заметил, что месть – блюдо, которое предпочтительно подавать холодным. Но надо быть очень сильным, чтобы сдерживать себя, не открыться раньше срока. А когда придет время – нанести удар так, чтобы у противника не осталось ни единого шанса выжить. Немногие обладают необходимой для этого выдержкой и смелостью. Но такие люди есть. Несомненно, есть.
Амалия Станиславовна оглядела собравшихся в ее кабинете сотрудников и акционеров и объявила:
– Я собрала вас, господа, для того, чтобы мы вместе приняли несколько важных решений, касающихся судьбы «СуперНики». Некоторые из этих решений требуют конфиденциальности…
Сергей Никитин постучал пальцами по столу.
– Тогда пусть Юлька выйдет, – потребовал он.
– Это еще почему? – встрепенулась Юля. – А кто будет протокол вести?
Амалия спокойно кивнула:
– Юлия, останьтесь. Но предупреждаю, что до моего особого распоряжения никто из сотрудников компании ничего знать не должен.
Юля разобиделась:
– А почему вы только меня предупреждаете? Вон сколько народу сидит. Они проболтаются, а я виноватой останусь?
– Мое предупреждение касается всех: и сотрудников, и акционеров, – заметила Амалия Станиславовна. – Мы все играем в одной команде. А против нас играют наши конкуренты, конъюнктура рынка, курсы валют, политические события, общий уровень экономики, влияющий на платежеспособность наших граждан…
– Спасибо, Амалия Станиславовна, вы нас достаточно напугали, – иронично заметил Сергей. – Переходите к делу, пожалуйста.
– Хорошо, перейду к делу. У меня был разговор со следователем. Он мне открыл все карты, которые мог, не нарушая инструкций и соблюдая тайну следствия. Я поняла, что расследование стопорится. Оно пока не может сказать ни да ни нет. А это значит, что нам предстоит работать без Доминики Юрьевны достаточно неопределенное время. Оно может быть довольно длительным. Поэтому мы вынуждены сегодня решать неотложные вопросы без нее…
Тут Сергей неожиданно встал и объявил:
– Но сначала я предлагаю расставить все точки над «i». Самое важное сообщение на сегодняшний день – мое, и я считаю необходимым довести это до сведения коллектива. Раз Амалия Станиславовна подтверждает, что Ника… что Доминика Юрьевна пробудет вдали от нас еще довольно длительное время, я ставлю вас всех в известность, что имущественные отношения внутри нашей компании существенно изменились. Вот документ, подтверждающий мое единоличное право распоряжаться личным имуществом и активами Никитиной Доминики Юрьевны, включая акции компании. Документ подписан ею собственноручно, прошу убедиться. А это значит, что я становлюсь главным акционером нашей компании и практически хозяином ее.
Все сидящие за столом замерли от удивления. Юрий Владимирович обратился к Амалии:
– Амалия Станиславовна, вы можете прояснить нам ситуацию?
Но Амалия и сама была удивлена:
– Сергей Анатольевич, объясните, что вы намерены предпринять?
Сергей охотно объяснил:
– Я намерен на правах держателя контрольного пакета акций потребовать общего собрания акционеров «СуперНики», на котором будет подтвержден факт, что должность генерального директора фирмы со всеми вытекающими обязанностями переходит ко мне.
– Господа, это, наверное, шутка, – нервно дернулась Амалия. – Сергей Анатольевич изволит шутить. Вам эта должность не по зубам. Сергей Анатольевич, опомнитесь…
Сергей перебил:
– А вы, Амалия Станиславовна, возвращаетесь на круги своя – на должность заместителя по финансовой части. Своим первым заместителем я назначаю Агафонову Татьяну Николаевну. Прошу любить и жаловать!
Такого поворота не ожидал никто. Татьяна зарумянилась, засияла, предвидя дальнейший ход событий. Все замерли.
В полной тишине открылась дверь, и на пороге возникла Рита.
– Маргарита, не до тебя, выйди, пожалуйста! – строго приказала Амалия Станиславовна.
– Я не выйду, – уверенно ответила Рита. – Я хочу сказать речь.
Сергею появление Риты в столь важный для него момент не понравилось. Он повысил голос:
– У тебя проблемы со слухом? Тебе ясно сказали – выйди!
Но Рита уже начала обещанную речь:
– Амалия Станиславовна, Сергей Анатольевич, Юрий Владимирович, Татьяна Николаевна…
– До тебя не дошло? Закрой дверь с той стороны! – вспылил Сергей.
– И все же вам придется меня выслушать! заупрямилась Рита.
– Маргарита, ты отнимаешь у нас драгоценное время. Хорошо, мы тебя слушаем. Только побыстрее, – согласилась Амалия.
– Уважаемые господа, ставлю вас в известность, что я, Маргарита Викторовна Калашникова, купила на бирже пакет акций, который позволяет мне считать себя главным акционером вашей компании, – хорошо поставленным голосом продекламировала Рита.
– О! Еще одна! – ахнула Юлька.
– Прошу ознакомиться с документами, подтверждающими мое право собственника, – продолжала Рита, выкладывая на стол бумаги. – Вот – устав нашего открытого акционерного предприятия, в котором обозначен контрольный пакет акций. Вот – сертификат на владение этим контрольным пакетом. Так что фактическая хозяйка «СуперНики» – я.
Сергей поднялся и улыбаясь сказал:
– Господа, коллеги. Все вы знаете, как наша компания разрослась за последние несколько месяцев. Но сейчас стала очевидной необходимость открытия еще одного филиала «СуперНики». Филиала городского сумасшедшего дома.
Говоря это, он налил в стакан воды из графина и протянул Ритке:
– Маргарита Викторовна, с вами все в порядке? Вот выпейте водички, успокойтесь. И не надо бояться – вас здесь никто не обидит.
Ритка была сурова и мрачна:
– Как бы я сама кого-нибудь не обидела. Амалия Станиславовна, посмотрите, пожалуйста, мои бумаги: в порядке ли они, и подтвердите их подлинность.
– Нет, это уже решительно невозможно! Приходит городская сумасшедшая, базарная торговка без кола и двора, и начинает нам вешать лапшу на уши! А мы сидим, как дураки, и эту лапшу хаваем, – разозлился Сергей.
– А вы попробуйте сидеть, как умные: включайте мозги, пусть шевелятся, – с угрозой в голосе предложила Рита. – Это иногда помогает. Ну что, Амалия Станиславовна, правильные мои бумажки или как?
Амалия посмотрела бумаги и удивленно обвела глазами присутствующих.
– Ничего не понимаю, документы подлинные, – сказала она, взяла из рук Сергея стакан и залпом выпила воду. – Кто-нибудь объяснит мне, как это могло произойти?
– Это вы у нас, Амалия Станиславовна, спрашиваете, как такое могло произойти? А мне кажется, что это как раз мы вправе спросить с вас! – закричал на Амалию Сергей. – Доработались! Доигрались! Теперь нами рыночные руководить будут. А все вы, Амалия Станиславовна! Финансовый гений, финансовый гений! Дырка вы от бублика, а не финансовый гений!
Но Амалия не считала себя виноватой:
– А я вас разве не предупреждала, Сергей Анатольевич, о возможных негативных последствиях? Я с вами разве не вела душеспасительные беседы? Но нет – вы решили сами играть. Вот и доигрались!
– Что же это выходит, мы все теперь зависим от этой девчонки? – ошарашенно спросила Татьяна. – Мы, специалисты и профессионалы!
Юлька спросила жизнерадостно:
– Ну что, сбылась мечта идиотки? Будешь теперь мне по селектору давать указания, какой кофе тебе готовить, а Юлия Александровна – изволь метнуться-доставить!
– Господа, господа, нельзя же так обращаться с живым человеком. Посмотрите, на ней лица нет. – Юрий Владимирович указал на Ритку, которая стояла перед всеми бледная, спокойная и отрешенная.
Она вскинула голову и заявила:
– Я пошла к себе в кабинет. Когда все успокоятся, прошу зайти ко мне Юлию и Татьяну Николаевну. Мне нужно с ними посоветоваться.
Оказавшись в кабинете, Ритка упала в кресло и обхватила голову руками. Потом включила компьютер, просмотрела почту: сообщений не было.
– Ну, что, Маргарита Викторовна, как ты себя чувствуешь на месте сестры по крови? – спросила она себя. – Ты хотела отомстить – вот, ты отомстила. Кто хотел твоей смерти, теперь в пыли перед тобой ползает. Победа.
Рита тяжело вздохнула и всхлипнула:
– Отчего ж на душе так противно?
Надежда Косарева умела ставить перед собой цели и достигать их. Она таки нашла способ разузнать, где же находятся ее дети. И радостно сообщила Самвелу:
– Я тебе говорила – кто ищет, тот всегда найдет. Я знаю, где мои дочки.
– Где? – встрепенулся Самвел.
– Много будешь знать, скоро состаришься, а ты мне молодой нужен! А я еще хочу побыть за тобой замужем. Итак, выходим на финишную прямую. Девчонки, считай, у меня в кармане, можешь готовить заказчика. Потом мы срочно поженимся, я тебе отстегну, сколько обещала за фиктивный брак… Хотя могу и не платить. Брак-то наш будет не совсем фиктивным, а, Самвельчик? Это ты, как честный человек, должен бы мне доплачивать. Да ладно, я – добрая. Сплавлю девчонок и…
– И? – уточнил Самвел.
– Я тебе говорила – хочу запропасть отсюда навсегда. Туда, где плещет море и пальмы треплет ветер.
– Да, в Африке тебя уже заждались, – усмехнулся Самвел.
– Шути, шути, Самвельчик. Сегодня ты мне шутками своими настроение не испортишь. Жаль только, что полноценную пластику не успею сделать. Ну да ладно, может, оно и к лучшему. Чего красоту природную портить. Ничего, пойду к своему доктору, пусть в темпе меня омолодит, укольчики волшебные, стволовые клетки, ля-ля тополя. И нет здесь зрелой женщины с богатым прошлым Надежды Косаревой. А есть юная восточная принцесса Надия Пашаева, свободная как ветер и достаточно богатая, чтобы начать новую жизнь. Скажи, Самвелчик, ты будешь по мне скучать?
Самвел пожал плечами:
– Была без радости любовь, разлука будет без печали. Так у вас говорят?
– Ах, как обидно. Мог бы и соврать для приличия. Сказал бы: да, Наденька, все глазки выплачу от горя-печали.
– Правда, по-моему, лучше, – нахмурился Самвел.
– Займись лучше заказчиком. Я с девчонками тянуть не буду. Мне надо их быстро продать.
Самвел посуровел:
– Ты этого не сделаешь.
– Не сделаю?! И кто мне запретит? Не слышу ответа. Кто мне запретит распорядиться судьбой собственных детей?
– Я.
– Оп-па! Интересная рокировка – черные внезапно становятся белыми. С чего бы это, Самвельчик? Дай-ка подумать… А, это поездка в детдом на тебя так повлияла. Ты играл роль слезливо-сопливого спонсора и заигрался? Что там с тобой сделали?
– Надя, не дури, при чем здесь детдом? Я тебе и тогда говорил, что ты жестокая женщина, раз не жалеешь своих детей.
– Говорить – говорил. Но до заказчика дозванивался. А теперь что?
Самвел пошел на попятную:
– А я и сейчас звонить не отказываюсь. Только не понимаю, что я буду с этого иметь? За фиктивный брак ты мне деньги пообещала. И я почти пообещал на тебе жениться. Получу деньги – посмотрим. А где мой процент от сделки с детьми? Почему ты об этом ничего не говоришь? Дело подпольное, опасное. Я тоже рискую.
Надежда сразу же успокоилась:
– Так бы и сказал. А то – запрещу… Это вопрос решаемый. Зависит и от тебя тоже. Чем больше заказчик заплатит, тем большим будет твой процент. Устраивает? Я тебя как раз хотела попросить. Когда я заберу девчонок… А это – дело ближайшего будущего, тянуть не буду. Можно я их сюда на время привезу? Само собой тихо, чтобы никто не видел. Пока их не заберет заказчик.
Самвел подумал и согласился.
Борис Михайлович не предполагал, что у Ольги Алексеевны будут большие неприятности после того, что произошло на передаче.
– После этого ужасного случая у нас такое было, лучше не вспоминать, – расстроенно рассказывала она Борюсику. – Начальство сошло с ума. Спонсоры разбежались, дело почти дошло до закрытия канала. А меня горячие головы хотели под суд отдать.
– А вас-то за что? – удивился Борюсик.
– Я же возглавляла проект. А у нас руководитель отвечает за все. Это же я с пеной у рта почти год доказывала всем преимущества прямого эфира, убеждала, что за этим – будущее, что зрителя нужно привлекать живым интересным разговором и возможностью пообщаться в прямом эфире.
Медсестра Марина согласно кивала:
– Это вы здорово придумали…
– Это, к сожалению, не я придумала, – призналась Ольга Алексеевна. – Американцы придумали. Но, посмотрите, даже у нас эта практика на всех центральных телеканалах давно себя оправдала.
– Да, убеждать вы умеете, вас всегда так интересно слушать.
– Ох, лучше бы я молчала. Зато меня же и наказали.
Борис помрачнел:
– Я чувствую себя преступником…
– Что вы! – замахала руками Ольга Алексеевна. – Я-то знаю, что это был просто несчастный случай. Вы правильно сказали, мы – родственные души. Судьба наша такая, Борис Михайлович, страдать от напраслины…
Ольга Алексеевна так старалась, чтобы Борис Михайлович осознал их схожесть и родство душ. Так не хотелось отказываться от мечты прожить с ним жизнь до «самой березки», что посадят над их могилкой преданные друзья…
Виктория Павловна и Анна Вадимовна наконец нашли ту, кого искали, – Антонину Боеву. Она даже согласилась с ними поговорить. Они встретились на улице. Боева пришла с маленьким мальчиком, присутствие которого при разговоре было нежелательным, и его отправили играть на площадку.
– Разрешите представиться. Я – Виктория Павловна, директор детского дома в Радужном, а это Анна Вадимовна, наша медсестра.
– Меня зовут Антонина, чем обязана… – Боева не понимала, чего от нее хотят эти странные тетки.
– Разговор у нас к вам непростой, но от его исхода зависит жизнь многих людей, – начала Виктория Павловна. – Всегда нелегко касаться тем, связанных с личными переживаниями и личными драмами.
– А что случилось? – встревожилась Боева.
Не волнуйтесь, все живы и здоровы, – успокоила ее Анна. – Пална, ты такое вступление сделала, что Антонина бог знает что может подумать. Понимаете, Тонечка, так случилось, что жизнь свела нас с Артемом Боевым. Знаете такого?
Боева напряглась:
– Знаю.
– Еще раз извините, вы были замужем за ним? – спросила Виктория Павловна.
– Была. Вы же знаете это, раз пришли ко мне, – тут Боева закричала: – Артемка, не лезь туда, упадешь!
– Вы сказали – Артем? Это ваш сын? – спросила Анна Вадимовна.
– Да.
– Похож, – кивнула Виктория Павловна. – Дело в том, что Артем Боев сейчас, как бы это сказать… ухаживает за одной нашей хорошей знакомой.
– Зачем вы мне это рассказываете? – прервала ее Боева. – Меня это не касается. Он свободный человек и может делать все, что захочет. Мне не нравится наш разговор.
– Извините, мы только хотели узнать…
Но Боева перебила:
– Я сейчас ничего о нем не знаю, мы отношений не поддерживаем, деньги он мне переводит исправно. Я к нему никаких претензий не имею. Что вам еще нужно?
Виктория Павловна заговорила совсем уж нежным тоном:
– Успокойтесь, Тонечка… Можно мне вас так называть, вы мне в дочки годитесь. У нас к вам нет никаких претензий. Понимаете, до нас дошли слухи, что Артем в браке с вами повел себя… нехорошо. Что там была некая драматическая ситуация, закончившаяся вашим разрывом.
– Нам не хотелось бы касаться ваших личных чувств, мы просим просто помочь нам уточнить некоторые факты, – подхватила Анна. – Понимаете… мы вас, то есть нам… в общем, мы получили на Артема компрометирующий материал.
Боева молча слушала. Анне пришлось рассказывать то, что она узнала.
– И мы пришли спросить вас, правда ли это.
– Кто вам все это наплел? – тихо спросила Боева.
– Неизвестный доброжелатель, в кавычках. Прислал по электронной почте.
Боева поискала глазами сына:
– Артемка, собирайся, пора обедать. Извините, но я ничего рассказывать вам не буду.
– Но, Антонина Петровна, могут пострадать хорошие люди, – жалобно проговорила Анна.
– Я ничего рассказывать не буду, – повторила Боева. – Пойдем, Артемка, скажи тетям «до свидания».
Она взяла сына за руку и собралась уходить.
Виктория Павловна достала из сумочки свою визитку:
– Тонечка, дочка, вот возьми. Подумай хорошенько, мы тебя не торопим. Зачем множить зло на земле. Мы же с тобой можем предупредить человеческое горе. Позвони мне, если надумаешь.
Боева молча взяла визитку и ушла.
– Вот тебе и сходили в разведку, Аня, – огорченно вздохнула Виктория Павловна. – И не узнали ничего толком, и единственную свидетельницу спугнули. В другой раз она нас к себе и на пушечный выстрел не подпустит.
Анна кивнула:
– Ее можно понять. Кто знает, как бы мы себя повели в такой ситуации.
Они собрались уходить, но тут им снова попалась женщина, показавшая дорогу к дому Боевой.
– Ну что, нашли Тоню? – спросила она.
– Найти-то нашли, да, видно, зря мы сюда ехали, – сообщила Виктория Павловна.
– А вы не из собеса? Я – соседка Антонины по лестничной площадке. Помогаем друг дружке, поддерживаем. Нелегко в наше-то время прожить с ребенком, да еще без мужа. Даже с деньгами. Только и крутись. Так я и за Артемкой, бывало, пригляжу, когда ей на работу надо. А вы все-таки кто ж будете? Откуда?
– Мы из детдома.
– Из детдома? Что вы, что вы, ни за что не отдаст, – замахала руками женщина. – Она своего Артемку до смерти любит. Никогда в приют не отправит. Да и зачем, отец им хорошо помогает, они ни в чем не нуждаются.
– А он здесь часто бывает? – осторожно спросила Виктория Павловна.
– Врать не буду, с тех пор как развелись, ни разу не видела. А деньги шлет исправно. Не ладно у них там вышло. Я не спрашиваю, она не рассказывает. Чего раны бередить.
– Как вас зовут? – спросила Анна.
– Вера Ивановна.
– Вера Ивановна, пожалуйста, убедите Антонину с нами поговорить. Если ей нужна помощь, пусть обращается.
Артем приехал в милицию для серьезного разговора со следователем. Он без стука вошел в кабинет и решительно сказал:
– Нужно поговорить.
– Я занят. О таких визитах воспитанные люди договариваются заранее, – буркнул следователь.
– И все-таки тебе придется меня выслушать, если ты не хочешь, чтобы со своим разговором я отсюда отправился прямо к твоему руководству.
Николай Николаевич усмехнулся:
– Знаешь, меня на моей должности и не такие пугали. Артем демонстративно повернулся к двери, но следователь его остановил:
– Говори быстрее, у меня времени мало.
Артем вернулся.
– Слушай внимательно, – сказал он. – Я отследил каждый твой шаг на пути расследования так называемого дела Никитиной.
– И что? – спросил следователь.
– И то, что практически ни одно твое действие не может быть названо законным и профессиональным.
– Не тебе судить, – оборвал Николай Николаевич.
– Это верно, судьи найдутся. Которые по достоинству оценят все твои подвиги. Им будет очень интересно, кто тебе заплатил и сколько, чтобы ты начал рассматривать Доминику Никитину как обвиняемую. Как ты подкинул ей ампулы, как упек ее в психушку.
Следователь вскочил:
– Это уже слишком!
– Я тоже так думаю, – кивнул Артем. – Ты – коррупционер, и я практически уже могу это доказать. Мне пока не хватает некоторых частностей. Но я их нарою, будь уверен.
Следователю не надо было долго объяснять:
– Кто ты вообще и чего от меня хочешь?
– Может быть, я тебя не посажу, пока мне не хватает доказательств, но посеять к тебе крепкое недоверие я смогу, и я это сделаю. Слушай внимательно и запоминай. Я добьюсь того, чтобы ты заменил Никитиной меру пресечения на подписку о невыезде. И немедленно, слышишь, немедленно выпустил ее на свободу. И второе. Я хотел сказать тебе, что деньги, которые ты получил, не стоят потери лица, честного имени и положения в профессиональной среде. Подумай над моими словами. Я от этого дела не отступлюсь.
Следователь задумался. А затем резко повернулся и вышел из кабинета.
В Озерках Коркины жили насыщенной «семейной жизнью». Дети отнимали много времени, особенно у Михаила, который прикипел к ним душой. Однажды к Коркиным на прогулке подошла незнакомая женщина с маленьким ребенком. Она назвалась Валентиной и сообщила, что живет с ними в одном доме. Супруги даже не подозревали, что она подошла к ним вовсе не случайно. Когда вернулись с прогулки и Татьяна подняла сумку с игрушками, Михаил забрал ее со словами:
– Дай мне. Тебе теперь нельзя поднимать ничего тяжелого.
Но Татьяна думала о другом:
– Миша, а ты знаешь Зинаиду Прокофьевну?
– Ты о ком? – не понял Михаил.
– Соседка, о которой эта Валя говорила. У нас в доме такой вроде нет.
– А ты всех тут знаешь? Дом-то многоквартирный.
– А ты? – спросила Татьяна.
– Я не в счет, меня и дома-то никогда не бывает. И потом, я кроме тебя никого не вижу. А сейчас – особенно. Дети, руки мыть, скоро обед.
Татьяна поднялась:
– Пойду что-нибудь приготовлю.
– Нет-нет, я сам, я все сам, – вскочил Михаил. – А ты пока отдохни и подумай: у кого из подруг или подруг подруг есть надежная няня, которой мы могли бы доверить наших девочек?
Во время обеда Лёля спросила Михаила:
– Пап, а что ты сказал про братика? Когда он появится?
Татьяна одернула ее:
– Не вертись и не говори с полным ртом. Убери локти со стола.
Михаил терпеливо объяснил:
– Братики появляются только у девочек, которые хорошо себя ведут и слушают маму.
– А сестрички? – спросила Лёля. – Маму можно не слушать и тогда будет сестричка?
– Ну вот, результат твоего воспитания, – укорила Татьяна. – Сюсюкаешь с ними, а они потом на голову садятся. Сперва в детдоме их распускали, потом ты взялся завершить процесс.
Михаил не хотел ссориться:
– Тань, не надо, а? Лёлька ничего плохого не хотела сказать. Ты просто раздражительная стала, это понятно. Но мы с девчонками тебе будем помогать. Мы тебя любим, правда, Лёлька, правда, Катюша?
– Да, – подтвердила Лёля. – Мы будем слушаться – мы хотим братика.
– Ну-ка, давайте расскажем маме стишок, который мы сочинили, пока ее дожидались, – предложил Михаил. – Три-четыре. Два зайчонка на подушке, это – Лёлька и Катюшка, их два зайца гладят лапой. Это мамочка и…
– И папа! – радостно завопила Лёля.
В это время Лёлина биологическая мать Косарева собиралась в дорогу.
– Самвельчик, ты дома будешь? – нежно пропела она.
– Что? А, нет. Сейчас на рынок пойду, вечером вернусь, – ответил Самвел, думая о чем-то своем.
– А меня, может быть, несколько дней не будет, ты не волнуйся, – предупредила Косарева.
– А почему Самвел должен за тебя волноваться?
– О, Самвел Михалыч, вы снова меня отталкиваете. Меня ваша новая манера все больше интригует… Ну, да ладно, позже разберемся. Перед приездом дам знать. Как привезу детей, спрячу их в подвал. Так, чтоб даже охрана не видела.
– Не вздумай снова мою машину взять, – предупредил Самвел. – Она мне здесь нужна.
– И не собиралась даже. Слишком она у тебя приметная, а мне сейчас реклама ни к чему. Смотри, не забудь с заказчиком созвониться. А о товаре я позабочусь. Так что, Самвел Михалыч, пожелайте мне ни пуха ни пера на дорожку!
Самвел махнул рукой:
– Катись к черту.
Надежда все-таки взяла его машину и уехала в Озёрку. Самвел не сразу обнаружил, что машины на месте нет.
– Машину вымыл? – спросил он у охранника.
Тот кивнул.
– Что головой мотаешь – смотри, отвалится когда-нибудь. С шампунем помыл, как сказано было? Опять мотает! Что, тяжело «да» сказать? Ладно, подгоняй сюда, мне ехать пора.
– Так это, на ней Надежда уехала… – сообщил охранник. – Ты ж ей разрешил.
– Кто разрешил? – возмутился Самвел. – Ты от меня такие слова слышал?
– Нет, – честно признался охранник.
– А я машину ей покупал?
– Нет.
– Это у тебя фамилия такая «Нет»? Повторяешь мне, как попугай, – я уже слушать устал. Все, уволен к черту!
Только сначала найди ключи от старой машины. Не хватало еше, чтобы бизнес страдал из-за болванов.
Охранник побежал за ключами.
– Что за баба эта Надя! – возмущался Самвел. – Ей палец в рот положишь – всю руку оттяпать норовит. Только не на того напала. Самвел, когда его кусают, и пасть порвать может.
Юля с Татьяной зашли к Ритке в кабинет и молча остановились у порога.
– Садитесь, чего встали? – пригласила Рита.
– Ты так всех ошарашила, что к тебе теперь и подходить страшно, – призналась Юля. – Вдруг ты объявишь, что тебя выбрали Папой Римским. Маргаритом-Павлом I.
– Не подскажешь, как нам теперь к тебе обращаться? – спросила Татьяна.
– Я имя вроде не меняла, – пожала плечами Рита.
– Зато серьезно поменяла статус.
– Да ладно вам прикалываться, я осталась точно такой же, как раньше. Вот когда с вашей помощью меня утвердят генеральным директором, тогда, конечно, – Маргарита Викторовна. А пока можно по-старому.
Юля поклонилась:
– Вот спасибо. Вы так добры и демократичны, папа Маргарит.
Но Рита не поддержала игру и заговорила серьезно:
– Я вот о чем хотела поговорить. Я всех ваших правил не знаю. Но вроде как для утверждения меня на должности гендиректора необходимо согласие собрания акционеров?
– Вроде как да.
– Перехожу к сути: меня нужно избрать. И сделаете это вы. Задача простая. Вы знаете, как это делается, и вы должны составить мне речь с программой, которая убедила бы акционеров.
Татьяна пошла в атаку:
– Если ты сумасшедшая, то они пока не такие. Как ты можешь руководить фирмой без специального образования, без опыта работы, без…
Но Ритка остановила ее:
– Не трудись загибать пальцы – рук не хватит. Разуваться придется. Чего у меня нет, я сама отлично знаю. Зато у меня есть опыт жизни, какой вам и не снился. Считайте меня этим, как его, Рокфеллером в начале пути. Он тоже ботинки чистил, мне Анжелка рассказывала.
– Сказочки для наивных торговок, – откомментировала Юля.
– Юлия, еще раз услышу слово «торговка» – ударю больно. А тебя, Татьяна, успокою – ничем я руководить не собираюсь. Ты у меня будешь вторым заместителем, а Аномалия – первым. И руководите себе вдвоем на здоровье. Вон Сергей Анатольевич в вашем бизнесе еще меньше моего смыслил, а кабинет занимал не хуже. Работал же за него кто-то?
– Ну, почему этот кто-то работал на Анатольича, мне лично понятно. А вот почему мы должны работать на тебя? – спросила Юля.
– Потому что шанса такого в жизни у вас раньше никогда не было и больше не предвидится, – уверенно заявила Рита. – Просите что угодно, пишите письма, как Деду Морозу. Я все дам. Свободны. Думайте. Только учтите – времени у вас немного.
После столь бурного и неожиданного заседания акционеров Юрий Владимирович пришел домой совершенно разбитый.
– Пап, что с тобой? – всполошилась Диана, открыв дверь.
Юрий Владимирович молча махнул рукой, прошел в комнату и устало присел на диван.
– Папа, не молчи, – попросила Диана.
– У меня просто нет слов. Сегодня выяснилось, что Ритка, эта маленькая дрянь, которую вытащили из грязи, отмыли и выучили… Нет, я даже не знаю, как об этом можно говорить.
Диана села рядом.
– Даже не предполагала, что кто-то, кроме меня, может выбить тебя из колеи, – заметила она. – Так что Ритка?
– Она объявила, что купила контрольный пакет акций «СуперНики» и теперь фактически является хозяйкой компании.
Диана не поверила:
– Ничего не понимаю. А как же ваша хваленая Амалия?
– Она в шоке. Произошло нечто непонятное. В этом еще нужно разобраться. Диана, что случилось? Почему беды посыпались на нас одна за другой?… Зачем злой рок преследует меня… как Софоклова Эдипа?
Диана успокоилась:
– Пап, не стенай – ты не в античном театре. Если твоя Ника дела вела так же, как личную жизнь – нахрапом и разбоем, – то чего удивляться, что нажила себе кучу врагов.
– К сожалению, я мало вникал в перипетии большого бизнеса, я в этом ничего не смыслю… А надо бы, – задумался Юрий Владимирович.
– А я даже рада, что эта базарная девчонка вас всех уделала. Здоровый народный характер – здоровые народные аппетиты. И «милой Никуше» за меня, как следует, отомстила, – злорадствовала Диана.
– Диана, ты снова говоришь чудовищные вещи! – возмутился Юрий Владимирович.
– Это я специально, папочка, чтобы вывести тебя из прострации. А чисто по-человечески Доминику мне жалко. Но я, кажется, знаю, как ее утешить. – Диана быстро набрала знакомый номер. – Артем, ты можешь заехать к нам? Это важно.
Артем появился очень быстро.
– Ди, у меня совсем нет времени. Зачем ты хотела меня видеть? – спросил он с порога.
– Ты спешишь к Доминике? – не удержалась Диана. – Да.
– Вот и отлично. Передай ей, пожалуйста, этот конверт.
– А что в нем? – удивился Артем.
– Не волнуйся, там только мои слова поддержки и утешения.
– Доченька, как я рад это слышать. Спасибо тебе, – умилился благородный отец.
– Спасибо, Ди, – кивнул Артем.
– Знаю, что вы от меня такого не ждали, но Доминике сейчас нужна помощь. Ты, кстати, еще не в курсе? Папа рассказал, что Ритка у нее оттяпала компанию какими-то махинациями.
Артем опешил:
– Что?
– Артем, это преувеличение… – суетливо стал объяснять Юрий Владимирович. – Дианочка не так поняла… Не нужно Доминике этого говорить. Она ничего там не сможет сделать, только разволнуется.
– Но мне-то вы можете рассказать, что случилось? – настаивал Артем.
– Нет и еще раз нет. Я отказываюсь сейчас говорить на эту тему, – покачал головой Юрий Владимирович.
– Хорошо, – согласился Артем. – Разберемся позже. А теперь, извините, мне ехать нужно.
Артем ушел, а Юрию Владимировичу стало совсем плохо. Он прилег на диван, Диана положила ему на лоб холодное полотенце.
– Я жизнь прожил и многое пережил, но в такой переплет попадаю впервые, – стонал Юрий Владимирович. – Как странно меняются люди в экстремальных обстоятельствах. Артем. Это же просто оборотень. Такой милый, такой симпатичный и вдруг…
– У него на кону большой куш, – заметила Диана.
– Зачем ты сказала про Ритку, Никуша расстроится.
– А чтобы посмотреть, как он закрутится. Пусть почувствует, как фирма уплывает у него из-под носа.
Вдруг Юрий Владимирович оживился:
– Мне нужно все это записать. Такие сюжеты не придумывают, их сама жизнь подбрасывает. Боже, я ли это? Что я говорю! В страданиях собственной дочери мне видится увлекательный сюжет. Мы, писатели, проклятый народ, Дианочка. Нам суждено питаться человеческими горестями.
– Вот и не стони, папочка, – это судьба. А лучше вставай и садись за машинку. Я потом твой текст наберу на компьютере.
Вечером Виктория Павловна и Анна Вадимовна задержались в директорском кабинете, чтобы обсудить неудачный визит к жене Артема.
– Знаешь, Аня, я тут хорошо обдумала все, что мы сегодня увидели и услышали… – сказала директриса, – и склоняюсь я, Аня, верить, что все это правда. Виноват твой Артем по всем статьям.
Анна кивнула:
– Да, бедная женщина. Так разволновалась, когда мы ей вдруг на голову свалились, едва не расплакалась. Понятно, почему она говорить отказалась.
– А кому охота признаваться, что ее ограбили и выбросили на помойку с ребенком вместе. Ты заметила, как маленький Артем на большого похож?
– Одно лицо, – подтвердила Анна. – Подумать только, бросить сына, обобрать жену… Просто исчадие ада какое-то. Невольно порадуешься, что Дианку это миновало. А она еще плакала, дурочка.
– Не в его вкусе, – заметила Виктория Павловна. – Бесприданница. Он у нас только крутыми бизнесменшами интересуется.
– Так-то оно так. Только знаешь, Пална, не показалась мне эта Антонина крутой бизнес-леди… – задумчиво заметила Анна.
