Текст книги "Тайный враг"
Автор книги: Елена Веснина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Виктория Павловна, скрывая волнение, прошлась по кабинету, попила водички. Сергей следил за каждым ее шагом.
– Ну, допустим… я соглашусь на вашу аферу. Соглашусь и выдам вам нужный документ.
Сергей перебил ее:
– Ну вот и славно!
– Погодите, это только предположение. Как я отчитаюсь перед проверяющими органами за сумму, якобы поступившую на счет детдома?
– Виктория Павловна, милая, не волнуйтесь. Я вам нарисую полдесятка схем, которые нейтрализуют любую проверку.
– Это попахивает криминалом, – возразила директриса.
– Вы меня насмешили. Не вы первая, не вы последняя используете эти схемы. Деловые люди вынуждены крутиться. Наш бизнес на том стоит.
– «СуперНика» тоже крутится? – сощурилась Виктория Павловна.
– Разумеется, крутимся. Или, по-вашему, можно положиться на наше бестолковое законодательство? – удивился Сергей.
– Оно несовершенно, но я с ним считаюсь на 100 %. Кстати, хотела спросить. Почему вы предлагаете эту аферу именно мне?
– О вас лестно отзывались в семье моего тестя. Моя прислуга, семейство Коркиных, даже детей хотели удочерить.
– Не возьму в толк, какая связь между удочерением и предлагаемой мне сделкой? – подняла брови Виктория Павловна.
– Это не сделка, а контракт. Вы надежный, порядочный человек, как и я. Значит, нам с вами должно быть приятно помочь друг другу. Вы поправите материальное положение, я уберегу крупную сумму от Цербера в лице безликого государства.
Виктория оскорбилась окончательно:
– Видите ли, Сергей Анатольевич, государство, которое вы так презираете, худо-бедно, но содержит за свой счет такие заведения, как наше.
– А мне показалось, они живут за счет иных источников, – возразил Сергей.
– Если вы имеете в виду спонсорскую помощь, она для нас очень ценна. Как доказательство того, что людям небезразличны чужие беды. Но ежели вам любопытно знать, это просто крохи по сравнению с тем, что дает государство.
– Разговор приобретает неприятный оттенок. Вы – пиар-агтаент налоговой администрации? Об этом мне в семье не рассказывали, – поджал губы Сергей.
– Я тоже немного знаю вашу семью. Правда, до этого момента я знала ее с несколько другой стороны. – Виктория прошлась по комнате, подбирая слова. – Я беседовала с вами только потому, что не хотела ошибиться. Мне нужно было понять, что вы за человек. Теперь у меня сложилось цельное впечатление. И оно крайне негативно. Простите за личный вопрос, у вас дети есть?
– Нет, – коротко ответил Сергей.
– Так я и думала. Вы только что оскорбили не только наш детдом и меня, вы поставили под сомнение доброту и милосердие, как таковые. Нам с вами не о чем говорить.
– Да как скажете! Хозяин – барин! Сами жалеть будете, – Сергей посмотрел на Викторию Павловну свысока.
– Я попрошу вас покинуть эти стены. Вы ведь деловой человек? Так не теряйте времени даром, – скомандовала она.
Сергей пожал плечами:
– Между прочим, могли бы взять у меня деньги и потратить их на детей. Раз уж вы так презираете собственное материальное благополучие.
– Вы не похожи на делового человека. После прощания переговоры продолжать не принято. Прошу вас! – Виктория Павловна распахнула перед Сергеем дверь.
Юрий Владимирович и Анна Вадимовна шли по коридору. Вид у них был счастливый. Вдруг они наткнулись на решительно идущих навстречу Викторию и Сергея. За ними в отдалении следовал Жорж. Сергей первым увидел Юрия Владимировича, засуетился, хотел свернуть, чтобы с ним не столкнуться. Но Юрий Владимирович окликнул его:
– Сережа, вот так встреча! Что ты здесь делаешь?
– Что же вы не поздороваетесь с тестем? – поинтересовалась Виктория Павловна.
Сергей замялся:
– А мы… уже виделись.
Директриса презрительно процедила:
– Я в этом не сомневалась.
Юрий Владимирович повернулся к Анне:
– Знакомься, Аня, это мой зять – Сергей Никитин.
– Мы знакомы.
– Здравствуйте-здравствуйте.
– Ну вот и разыгран последний акт комедии, которая не успела обернуться драмой. А теперь вы, молодой человек, забирайте тестя и прошу вас покинуть детдом в течение минуты. Не вынуждайте вызывать охрану, – прикрикнула Виктория Павловна.
– Пойдемте, дорогой папа, здесь таки делать нечего. Как я сразу не сообразил, что вменяемые люди не станут работать в детдоме. – Сергей почти бегом направился к выходу.
– О господи, что происходит?… – растерялся Юрий Владимирович.
– Я прошу вас, – указала Виктория Павловна ему на дверь.
– Это же Юрий Владимирович. Я ничего не понимаю… – залепетала Анна.
– Боюсь, ты очень быстро все поймешь, – отрезала подруга.
Юрий Владимирович замер, как вкопанный, хлопал глазами. Виктория Павловна повернулась к охраннику:
– Жорж, будьте добры, помогите посетителю покинуть заведение. Прошу вас внимательно посмотреть на этого человека, запомнить его и никогда сюда не пропускать.
Анна ахнула:
– Пална, ты с ума сошла!
– Виктория Павловна, объяснитесь, умоляю вас! – взмолился Юрий Владимирович.
– Я ничего вам объяснять не обязана. А тебе, Аня, я все объясню подробно. И ты мне спасибо скажешь.
Жорж взял под руку Юрия Владимировича:
– Прошу на выход. Вы же культурный человек, покиньте здание добровольно.
Юрий Владимирович был обескуражен и ошеломлен:
– Это какое-то недоразумение, нам нужно объясниться. Аня, я вернусь!
Женщины пошли в кабинет. Анна была крайне взволнована, даже взвинчена:
– Ты понимаешь, что ты наделала? Ты сломала мою жизнь. Ты перечеркнула 19 лет ожидания. Ты вообще представляешь себе, что такое 19 лет? Он сделал мне предложение. Мы собирались покупать обручальные кольца…
– Аня, остынь и послушай. Только что я не сломала, а спасла твою жизнь, честь и достоинство, – высокопарно объявила Виктория Павловна.
– Меня не нужно спасать от человека, которого я люблю! – закричала Анна.
– А он тебя любит?
– Разумеется, любит! Пална, что ты натворила? – всплеснула руками Анна. – Объясни мне в конце концов, для чего ты погубила мое счастье? Ради чего? Почему?
– Успокойся, сядь и выслушай…
В этот момент на пороге возник Петров:
– Здрасьте, дамы! Не помешал?
– Простите, Олег Иваныч, но это тот случай, когда помешали. У вас срочное дело? – осведомилась директриса.
– Да нет. Просто дай, думаю, зайду, может, Аню увижу. Анечка, вы расстроены?
Анна решительно встала и направилась к выходу.
– Аня, ты куда? Вернись, нам нужно договорить, – попыталась задержать ее Виктория, но Анна даже не оглянулась:
– Не знаю, что нужно тебе, а мне нужно его догнать. Петров вздохнул:
– Ну вот, я снова третий, я снова лишний…
– Подожди, Олег Иваныч, прояви терпение, может, и не лишним окажешься, – успокоила его Виктория Павловна.
Анна вернулась в кабинет Виктории Павловны расстроенная.
– Не догнала я его.
– Запыхалась совсем. Аня, ты у нас не спринтер, а медработник все-таки. Сядь, отдышись и послушай. Сколько лет, говоришь, ты не виделась с писателем?
– Зачем ты меня заставляешь повторять эту мучительную цифру? 19, запомни, 19 лет моей жизни – насмарку, коту под хвост, – пригорюнилась Анна.
– Аня, подумай: почему за это время ему ни разу не пришло в голову тебя разыскать? Он знал твою фамилию, место работы, место жительства, – допытывалась Виктория.
– Он не знал, что у нас дочь, – возразила Анна.
– Ты меня, Аня, не перебивай. О чем вы с ним говорили в вашу последнюю встречу?
– Почему последнюю? Сплюнь три раза. Мы проговорили весь вечер. Он рассказал о своей жизни. О тяжелой ситуации с Доминикой. У нее обманом забрали компанию, Юра хотел ее спасти, решился дать взятку. Но его поймали, забрали деньги…
– Вот. Вот оно, я так и думала! Он сам признался! – воскликнула довольная Виктория Павловна.
– Да говори уже, что «оно»? Всю душу истрепала! – рассердилась Анна.
– Ну что, невеста детективщика, не догадываешься, зачем ко мне приходил его зятек? Нет? А он мне предложил операцию по отмыванию денег.
Анна растеряно смотрела на нее:
– Как это? Это ж только в кино бывает.
– Господи, Аня! – всплеснула руками Виктория Павловна. – До чего ж ты наивная. Куда тебе замуж? Тебе на качелях качаться нужно. С Петровым.
– При чем тут Петров?
– А притом, что о Шевчуке лучше забыть сразу. Рубануть, как гнилую ветку, топором. Потому как зятек его только что предложил мне соучастие в преступлении. Он мне дает взятку, а я ему – справку, что он якобы перечислил детдому баснословную сумму. Он хотел сберечь свои деньжищи от налогов. Представляешь, я на старости лет буду прыгать, как заяц по лесу, ночами не спать из-за его коррупции. Чего ради?
– Я не возьму в толк, при чем здесь Юрий Владимирович? – вовсе расстроилась Анна.
– Когда он стал за тобой ухлестывать? Правильно, после того как дела в их компании пошли прахом. Какой тонкий расчет! – Виктория вошла в раж. – Они с аферистом-зятем раздобыли большие деньги. Но деньги нелегальные, их нужно отмыть. И они придумали схему. Никитины-Шевчуки начинают ходить кругами вокруг нашего детдома, втираться в доверие. Сначала засылают этих злосчастных Коркиных.
– Они же хотели удочерить девочек… – напомнила Анна, но Виктория Павловна невесело усмехнулась:
– И где теперь наши девочки? То-то. Потом приходит твой детективщик, просит разузнать про Артема, и мы ему помогаем. Потом является Доминика и врет про мифическую сестру. Мы опять верим и помогаем. Тут и думать нечего. Втирались в доверие. Одно дело сделать сомнительное предложение незнакомому человеку, а другое – почти родственнице, подруге невесты главы клана.
– Ты говоришь страшные вещи. По-твоему, Юрий меня использовал? – отшатнулась Анна.
– Наконец, дошло! Битый час толкую. Как только он тебя затащил в постель, семейный совет постановил: пора.
– Но он мне сделал предложение! Он человек искренний, он так волновался… – чуть не плача возразила Анна.
– Так волновался, что не забыл прихватить с собой зятька-подельника, – напомнила Виктория.
– Ой, я об этом не подумала.
– Скажи спасибо, что подумала я, – вздохнула подруга.
– Твоя правда. Сергей – скользкий тип. По-моему, аморальный. Я так боялась за Дианку, чтобы жизнь ей не поломал.
– Этот криминальный донжуан был уверен, что я ему не откажу. Ведь речь шла о деньгах семьи, частью которой могла стать ты, – заметила Виктория.
Анна была буквально убита этим разговором:
– Всего каких-то два часа назад я была счастливейшей женщиной на свете…
– Аня, полно, ничего страшного не произошло. Мы живы, в безопасности. Шайка аферистов выведена на чистую воду. Но каков мерзавец – так все закрутить! Меня подвести под монастырь, ввязать в опасную игру, которая запросто может привести за решетку, а самому ускакать на белом коне с деньгами под мышкой.
– Ты не понимаешь. Ты ничего не понимаешь… Если такой человек, как Юрий, мог ради денег… – Анна запнулась, – мог обмануть меня…
– Скажи, тебя когда-нибудь соблазняли большими деньгами? – спросила Виктория Павловна.
Анна отрицательно покачала головой.
– А я знаю, что это такое.
– Ведь он позвал меня покупать обручальное кольцо… – вспомнила Анна.
Виктория покровительственно возразила:
– Поверь, этим бы дело и закончилось. Кольцо – гонорар за участие в преступлении.
– Как интересно, оказывается, копаться в чужой жизни, – рассуждала Юлька. – Вопреки школьным запретам и библейским заповедям. Нет ничего слаще, чем выяснить, что за скелеты хранятся в чужих шкафах.
Диана поморщилась:
– Я такого эмоционального подъема от созерцания чужих замочных скважин не испытываю. Зато практика показывает, что полученная информация иногда может помочь.
– Равно как и покарать негативных героев. Человек думает, что свободен, как бриз, и волен пролетать по чужим судьбам, как суховей. Но за ним по пятам идет возмездие. В лице любопытной провинциальной девочки Ванды. Которая вот-вот нам позвонит.
Зазвонил телефон, Юля сняла трубку, включила громкую связь:
– Да, говори скорей.
– Объект находится у директора детского дома Строговой Виктории Павловны. У двери дежурит охрана, порывались проверить документы. Разговор явно государственной важности. Жду финала. Конец связи.
Ванда отключилась.
Диана изумленно смотрела на Юльку:
– Ничего себе. Уже целый час там сидит. Пална – женщина деловая, зря лялякать не станет. Но если что-то важное – пока не выяснит всех нюансов, не отпустит.
– Слушай, есть догадка. Эта Пална – молодая? – уточнила Юлька.
– Не сказала бы. Зато весьма симпатичная.
– Так я и думала. Возраст для него не помеха! – воскликнула Юлька.
Диана замахала на нее руками:
– Ну и фантазия! Да это же подружка моей мамы.
– Упс! Тогда незачем зря голову ломать. Значит, мы будем знать, о чем они болтали. Нэ’с’па?
– Уи, сэ са.
Сергей и Юрий Владимирович ехали в машине, оба были мрачны и раздражены. Юрий Владимирович был подавлен, в полном недоумении.
– Что у тебя произошло с Викторией Павловной?
– Это не ваше дело, – огрызнулся Сергей.
– Не груби. Это напрямую касается и меня, – настаивал Юрий Владимирович.
– Вы все еще считаете, что моя жизнь напрямую касается вашей? Мы с вами теперь никто. Наши жизни, как параллельные прямые, пересекутся только в бесконечности. Что вы делаете, дорогой экс-тесть?
Юрий Владимирович что-то судорожно писал в блокноте:
– Записываю твой афоризм. Должен же я хоть что-то получить на память от бывшего зятя.
– Не понимаю, почему я везу чужого человека в своем автомобиле? А то шли бы вы пешком. Вдохнули бы аромат леса и цветущего луга, насладились бы красотой нетронутых уголков природы. Высадить вас, что ли, из моей машины? – размышлял Сергей.
Тесть кивнул:
– С тебя станется. Кстати, это, по-моему, автомобиль не твой, а Амалии Станиславовны. А что случилось с машиной, которую тебе Ника подарила?
– Прекратите повторять: «Ника», «Ника», заело что ли? Вас послушать, так это Ника создала небо и землю, море и все, что в них обитает. Написала «Войну и мир», открыла таблицу Менделеева, изобрела электрическую лампочку и компьютер. Только не видать богиню на деловом небосклоне. А моя звезда яркая, как обычно. И это еще большой вопрос, соглашусь ли я принять назад вашу первую дочь.
– Формально я все еще твой тесть, и я не позволю… – возмутился Юрий Владимирович.
– Ха! Формально! Формально Южная и Северная Корея – части одного целого. И вы посмотрите, как живут одни, а как, другие.
Сравните меня, обеспеченного человека, и вас двоих: полунищего писателя и его дочь без кола без двора, с выпиской из дурдома. Ну, как вам моя аллегория про Корею? Записывайте.
– Аналогия… – поправил его Юрий Владимирович.
Сергей дернулся:
– Вы меня не учите! Я, между прочим, тоже литератор. Но вы абстрактный, а я прикладной.
– Сергей, объясни мне, почему она нас выгнала! – потребовал Юрий Владимирович.
– Директриса? – переспросил Сергей. – Дурная баба. Дурная и истеричная. Вот уж не думал, что остались такие ископаемые пенсионеры с убеждениями пионеров. Сами не живут и другим не дают.
– Ты сделал ей сомнительное предложение? – догадался Юрий Владимирович.
– Ну прямо-таки сомнительное. Нормальное, жизненное, деловое предложение. Кстати, а вы с каким предложением сюда приезжали?
– А это уже не твое дело, – отрезал Юрий Владимирович.
– Как заговорил наш литератор! Обычной пешей речью! Надо же, ничто человеческое ему не чуждо.
Юрий Владимирович отмахнулся:
– Ты куда сейчас?
– Это тоже не ваше дело, но я вам скажу, так и быть. Выкину вас в городе, пойду в ресторан и с горя напьюсь. Как неожиданно все сорвалось! А ведь как было продумано! Изящно, элегантно, в тонких деталях, как часы лучших швейцарских фирм. Проклятая упертая баба! – прошипел Сергей.
Ванда отчитывалась:
– Объект выбежал из здания как ошпаренный. Ровно через тридцать секунд за ним выбежал приличный немолодой господин. Тоже словно кипятком облитый. Оба уселись в машину Сергея и умчались на первой космической. У нас в Радужном никто так не ездит, разве что байкеры.
– Как выглядит господин? – уточнила Диана.
– Высокий, симпатичный, интеллигентный, в джинсах и красной сорочке.
– Ба! Так это мой отец сегодня в красной рубашке! – воскликнула Диана. – Он сопротивлялся, не хотел надевать, я настояла. Говорит, буду единственным в мире 60-летним олухом в красном. А я говорю – хорошо быть единственным, папа. Это его и подкупило.
– А что он делает в детдоме? – спросила Юлька.
– Он там встречается с моей мамой. Так сказать, заново за ней ухаживает, – усмехнулась Диана.
– У тебя нехилые перспективы! – подмигнула ей Юлька.
– За ними выскочила женщина. Если те бежали, как ошпаренные, то эта бежит на мировой рекорд. Мамоньки! Да это же тетя Аня. Тетя Аня вырывается на улицу, но бегуны, скрывшиеся в автомобиле, находятся слишком далеко, чтобы ее заметить. Тетя Аня пробегает десять метров, чувствует поражение, сдается и, перейдя на спортивную ходьбу, возвращается в здание. Ну, я поехала дальше, догонять. Наверное, пойду я не в медицинский, а на следователя учиться, – доложила Ванда.
Юлька едва успела повесить трубку, как из кабинета вышла Амалия и прошествовала в кабинет Доминики.
– Сейчас папа домой вернется. Я побежала, узнаю все, – шепнула Диана Юльке.
Юлька заговорщицки подмигнула:
– Скажу, что ты отсутствуешь с разрешения Ритки.
Рита и Татьяна что-то живо обсуждали. При виде Амалии замолчали, и она сухо поинтересовалась:
– Я не помешала?
– Помешали, Амаль Станиславна. В следующий раз спрашивайте в секретариате, свободна ли я, – отрезала Рита.
Амалия ошалела от такой наглости:
– Воистину, Маргарита, ты не ведаешь, что творишь.
Рита смерила ее недобрым взглядом:
– Если я не ведаю, мне помогает разобраться Татьяна Николаевна. А вы, видать, с очередным предложением по «Систем сервису»? Так передайте своим друзьям по приватному бизнесу, что я решений не меняю. Морским узлом завязала и водичкой полила для крепости.
– Что ты себе позволяешь, девчонка? – закричала Амалия.
Татьяна поднялась:
– Я, пожалуй, пойду. Вряд ли в таком тоне получится обсудить отчет маркетингового отдела.
Амалия не обратила на нее никакого внимания, во все глаза смотрела на Риту:
– Маргарита, мне не нравится твое самоуправство, граничащее с самодурством. Почему я последней узнаю о твоих распоряжениях по компании? Это недопустимо. Мы должны вырабатывать согласованные решения.
– Я обязана перед вами отчитываться? Кто у кого заместитель, я не пойму, – возмутилась Рита. – Интересно, а Доминика на задних лапках перед вами плясала, как Анжелкин Зям? Нет? Вот и я не буду.
Когда Сергей вошел в ресторан, к нему кинулся официант, провел к лучшему столику. Это не укрылось от взгляда Косаревой, которая провела в ресторане уже не один час. Когда Сергей сделал заказ, Косарева спросила официанта:
– Прошу прощения, это ведь господин Никитин?
Официант кивнул и убежал на кухню. Косарева незаметно пересела за другой столик, чтобы лучше видеть Сергея. Тот рассеянно огляделся, взгляд его на ней не задержался.
Ванда позвонила Юльке:
– Объект вошел в ресторан, а там на двери знак: фотографировать запрещено.
– Ха! Это наша хитрая корпоративная стратегия! – объяснила Юлька. – Сейчас разберемся. Значит, так. Я звоню нашему менеджеру и говорю, что ты ресторанный критик из журнала.
– А вдруг мы пересечемся с настоящим критиком? – напряглась Ванда.
– Мы что, вчера вылупились? Если бы в «Нику» шел критик, я бы первая знала. Представишься реальным именем. Менеджер, Андрюха, классный парень, познакомься, кстати. Он тебя усадит, все покажет, покормит на шару, я ему велю. Только скажи, что ты от Юли из хэд-офиса. Привет передай. И пылкий поцелуй.
Косарева заметила, что Сергей опрокинул несколько рюмок, налил следующую. Она попыталась поймать его взгляд – на этот раз у нее получилось. Надежда томно и загадочно смотрела на Сергея. Он опрокинул еще рюмку и, прихватив бутылку, направился к столику Надежды:
– Можно к вам?
– Я вас не приглашала, – опустила глаза Надежда.
– Но ведь у вас есть сердце, вы не покинете в беде человека? Несчастного, всеми отвергнутого мужчину, но с добрым сердцем и богатой фантазией.
– Вы имеете в виду себя? – улыбнулась Надежда.
– О да, таинственная незнакомка!
Сергей быстро опьянел. Косарева незаметно подливала ему коньяк. Все это снимала Ванда.
Сергей был по-пьяному агрессивен:
– А ну включите мне мою любимую! Медляк Шакиры! Или что-то из Стинга!
– Сергей Анатольевич, вы же знаете, у нас не принято, – уговаривал его официант.
– Для меня все принято. Я здесь – главный. Что стоишь, кому сказал!
Перепуганный официант включил музыку, Сергей, пошатываясь, танцевал с Косаревой, он чуть не падал. Надежда его поддерживала.
– Я буду танцевать! Потому что люблю женщин! – орал Сергей, обнимая Надежду.
Так, в обнимку, они и вышли из ресторана. Сергей попытался что-то сказать заплетающимся языком:
– Поедем ко мне… Разреши доставить тебя в мою скромную городскую крепость…
– С крепостью ты явно переборщил. Так что извини, жизнь мне дорога, поведу я, – сказала Надежда.
– Ты уникальная женщина, а я уникальный мужчина. Мы – идеальная пара уникумов, – проблеял Сергей.
Косарева молча усадила его в машину, сама села за руль и рванула с места.
Дома Сергей решил добавить, что вполне устраивало Надежду. Она всыпала ему в стакан клофелин. Сергей выпил и упал головой на стол. Косарева ждала, рассматривая его и бормоча:
– Красивый парень. Такие мне еще не попадались. Даже жаль немного… что не могу его использовать. Но дело есть дело. Посмотрим, что держат дома владельцы ресторанов.
После недолгих поисков Косарева обнаружила сейф. Нашарив в кармане Сергея ключи, она открыла сейф. Ее взгляд сразу наткнулся на кейс. Косарева взяла его и взвесила в руке:
– Тяжелый. Это хорошо. Хороший улов. А это значит, что ты, Надежда, все делаешь правильно.
Косарева забрала кейс и вышла из квартиры. Сергей не подавал признаков жизни.
– Он такие коленца выписывал, – хохотала Ванда.
– Один был? – спросила Юля.
– С какой-то теткой. Прямо там с ней и познакомился.
– Вот как, Сергей Анатольич, по кабакам баб снимаем? Спасибо, Ванда, ты хорошо поработала, – поблагодарила Юлька.
– Вам тоже спасибо. Я так вкусно поела – думала, это только в вашей рекламе все так вкусно выглядит.
– Веников не вяжем.
– И знаешь что? – вдруг сказала Ванда. – Мне вначале казалось, что я что-то неблаговидное делаю. А теперь чувствую, что, словно борзая, на след напала. За всей этой суетой стоит запутанная история. Может, мы еще жизнь кому-то спасем, если все распутаем.
Юрий Владимирович вернулся домой весьма мрачный.
– Пап, что такое? Неудачное свидание? Ты не был настойчив, и мама не сдалась?
Юрии Владимирович просто взорвался:
– Какое тебе дело!
– Папа, ты что? Я же пошутила. Я не хотела. Ты маму видел? – миролюбиво спросила Диана.
– Занимайся своими делами и не лезь в дела взрослых.
– Вас, взрослых, можно понять только с инструкцией. Если не хочешь со мной общаться, то так ничего и не узнаешь.
– Что еще я должен узнать? – оживился Юрий Владимирович.
– А вот и не узнаешь, что тебе пришло письмо.
– От кого?
– Танцуй, тогда скажу.
– Дочка, неужели ты не видишь – мне не до шуток.
– Ладно, ладно, я вижу, что у твоего чувства юмора сегодня выходной. Вот, пожалуйста, пришло по электронной почте. От твоей любимой Никуши.
Юрий Владимирович прочитал: «Дорогой папа, мне очень стыдно и горько, что я поверила лжи. Прости меня. Сейчас все разъяснилось. Мне Артем сказал, что ты не причастен к афере с гендоверенностью. Это все Сергей. Этс его почерк. Мы пока не увидимся, я хочу сама узнать всю правду о том, что со мной случилось. Если мне понадобится твоя помощь, я дам знать. Свою компанию я просто так не отдам. Найду предателей. Я вернусь обязательно. Я по тебе очень соскучилась. Твоя Ника. Постскриптум. Да, я видела мать Дианы. Она мне понравилась. Доминика».
– Диана… – тихо позвал Юрий Владимирович.
– Папа?
– Накапай мне валокордина.
Доминика уже вовсю торговала, Анжела все еще не появилась. Доминика стала беспокоиться. Она спросила у проходившей мимо продавщицы, где Анжела. Продавщица засмеялась и сообщила, что к Анжеле француз приехал, угром ее можно не ждать. Но тут наконец явилась Анжела.
– Уже обзавидовались! – возмутилась она. – Как на витрине живу. Не удивлюсь, если все себе собак позаводят, чтобы заграничных мужиков на них ловить, как щук на живца.
– А ты, что ж – поймала? – спросила Доминика.
Анжела сладко потянулась:
– Мы, конечно, не Жозефины, но зато ни одна королева ему таких щей не варила.
– Раз дело дошло до щей, то ты бросила в бой резерв главного командования.
– И не говори, – кивнула Анжела. – Он сначала нос воротил, я, говорит, терпеть не могу вареную капусту. А как одну ложку съел… пропал, совсем пропал.
– Ты его что, домой водила?
– Да нет. У меня ж хозяйка зажилась со времен Гражданской войны, когда все комсомольским строем ходили. Он тут ел. Разложился, как человек, на ящичках, платочек на шею завязал и хлебал так, что за ушами трещало.
– М-да, вижу, ему будет, что вспоминать долгими французскими вечерами, – заметила Доминика.
Сергей поднял тяжелую голову, голова болела немилосердно. С трудом преодолевая слабость, встал. Взлохмаченный, опухший. Огляделся. Увидел бутылку, бокал, тарелку, початую бутылку водки. Пошатываясь, пошел к сейфу. Сейф был закрыт. Сергей облегченно вздохнул. Нашел ключи, открыл сейф и обнаружил, что кейс исчез.
Сергей моментально протрезвел. Он сел на пол, обхватил голову руками и попытался вспомнить, что же было вечером. Вспомнил и завыл.
– Маргарита Викторовна… – обратилась к Ритке Амалия.
– Мне некогда, я опаздываю. Запишитесь у Юльки на прием…
– И куда же опаздывает глава компании, позволь узнать?
– Позволю. На заседание бизнесового дамского клуба. Юлька, ты вызвала Петика?
– Так точно, ваше высокоблагородие. Карета подана, – доложила Юля.
– Да, клуб почитателей ты уже создала. Но не обольщайся. Юлия тебе служит не потому, что любит или уважает. Она просто опытный секретарь, – заметила Амалия.
– Меня пока это устраивает, – кивнула Ритка. – А там посмотрим.
– Тебе, я вижу, уже не нужны мои советы ни в работе, ни в светской жизни? – поинтересовалась Амалия.
– Мы, успешные молодые бизнес-леди, постановили – на своих собраниях не говорить о бизнесе. Только мода, здоровье, стиль, литература и… мужчины. Иначе совсем перестанем быть женщинами.
– И ты думаешь, что сможешь поддержать подобные разговоры? – с сомнением спросила Амалия. – Ну, разве что о мужиках, которые на рынке товар отгружают.
– А вот и ошибаетесь. У нас в клубе я вроде как учителем жизни выступаю. И со мной советуются.
– Как правильно выбрать кухонную утварь? – съязвила Амалия.
Нет! Как сохранять душевный покой и усвоить основы женской самообороны.
Юрий Владимирович не знал, что делать.
– Пап, ну что ты мечешься? Поезжай туда и все выясни. Пална – хорошая тетка. И если она тебя выгнала – значит, у нее была на то причина.
– Понимаешь, туда почти одновременно со мной приехал Сергей…
Диана присвистнула:
– Тогда ты попал. Встретить Сергея – это не к добру.
И тут в комнату буквально ворвался Сергей.
– Накликали. Пап, это ты дверь не закрыл, – напомнила Диана.
Сергей бросился на Юрия Владимировича и заорал:
– Это вы, это все вы подстроили!
– Что ты хочешь от меня? – невероятно удивился Юрий Владимирович.
Диана бросилась защищать отца:
– Не тронь папу! Отвали, сумасшедший!
После короткой потасовки Сергей отлетел к дивану и неожиданно для всех… заплакал. Он плакал долго, потом объявил хрипло:
– Я вас ненавижу. Я вас всех ненавижу. И дочку вашу в первую очередь. С нее, дуры, все началось.
Диана кинулась на Сергея:
– Я тебе покажу – дура!
– А ты тут при чем? – остановил ее Сергей. – Я о Доминике. Я из-за вас потерял все самое лучшее в жизни.
– Выпей воды и успокойся, – посоветовал Юрий Владимирович.
– А может, ему капелек? С керосином, – разозлилась Диана.
– Что случилось? – спросил Юрий Владимирович.
– А то вы не знаете! Меня обчистили, обобрали, обокрали. Все деньги, которые я забрал по вашей наводке из банка, – их нет!
– Этого не может быть. Это же деньги Доминики! – ахнул Юрий Владимирович.
– Теперь это деньги той воровки, которую вы на меня натравили. Недаром вы в машине расспрашивали, куда я еду. А я, идиот, сказал, что в ресторан! – Сергей неожиданно бросился к Юрию Владимировичу, стал душить. – Отдайте деньги!
– Я на время должна исчезнуть, – сообщила Косарева Крокодилу.
– Ты куда?
– В теплые края. Скажем, в Турцию.
– Не торопись обратно, отдохни хорошенько, – посоветовал Крокодил.
– Тебя забыла спросить, что мне делать. Если меня будут искать…
– А есть за что? – заволновался Крокодил.
– Если меня будут искать, ты знаешь, что делать. Вернее, чего не делать. Перед приездом я дам тебе знать. Если чисто – сюда вернусь. Только ты не вздумай… Ты меня понял?
– Как не понять. Давай рули. Передавай там приветы.
– Кому? – не поняла Косарева.
– Туркам, – мрачно объяснил Крокодил.
В уютном ресторанчике деловые женщины беседовали о жизни и некоторых ее проблемах. Разговор зашел о медицине и красоте.
– Вы слышали о новой диете польского профессора… – сказала одна из дам, – фамилию забыла, ну, не важно, так он пишет, что не надо забивать желудок клетчаткой, человеческий организм нуждается в мясе и жирах.
– Я сало люблю, – сообщила Рита.
– Как раз о сале и писал, даже рекомендовал на ночь, не много, конечно.
– Каждому свое, – заметила другая дама. – Я съем лишний бутерброд и чувствую, что надо немедленно идти в бассейн или в тренажерный зал.
– А мне вполне хватило клиники доктора Медведева. Когда я к нему ходила – прекрасно себя чувствовала, – сообщила третья.
– А почему сейчас не ходите? – поинтересовалась Рита.
– А теперь к нему никто не ходит. Репутация – хрупкая вещь. Кому охота связываться с врачом-убийцей.
– А кого он убил? – спросила Рита.
– Вы не местная? У нас об этом три дня гудела вся область! Во время прямого эфира он ввел смертельную дозу какого-то лекарства… Это был яд. Причем, с какой-то очень сложной формулой, мне говорили, противоядия еще не изобрели. А жертвой была его любовница. Он ее бросил, а она его доставала. Конечно, оставил женщину с ребенком, жениться не захотел и даже ребенка не признавал.
– Да нет, – возразила одна из собеседниц. – Это его дочь. Но узнал Медведев об этом позже и очень раскаивался, просто рвал на себе волосы. Мой знакомый говорил, что лично перевозил золотой подсвечник в человеческий рост, который тот пожертвовал храму, чтобы грехи отмолить.
– Да что вы? Да не может быть! – воскликнула Рита.
– Уверяю вас, что – может. Все подтверждают.
– Так я не поняла: кого он убил – дочь или любовницу?
Рита пылала праведным гневом, ее душа требовала восстановления справедливости.
– Дамы, посмотрите на меня, – торжественно сказала она и продемонстрировала всю свою природную молодость и красоту.
– Видно, что вы уделяете уходу за собой много времени. Солярий?
