Текст книги "Тайный враг"

Автор книги: Елена Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Елизавета Андреевна погрозила ей пальцем:

– Послушай старуху. Хватит прятаться. Я чувствую, это что-то серьезное. Выйди и поговори с ним.

– Нет, – твердо стояла на своем Доминика.

– Доминика, это важный для тебя человек?… – заглянула ей в глаза Елизавета Андреевна. Доминика отвела взгляд.

Ольга Алексеевна рыдала. Борюсик пытался ее утешить:

– Не принимайте близко к сердцу. Что поделать, у этого человека такие методы.

– Это не методы, это… черт знает что, нет, я сделаю программу о милиции и о том, что там творится, – всхлипывала Ольга. – Такое сказать… я, ради рейтинга…

– А мне он что говорил! Тоже полную чушь – что Ритку отравил Могилевич специально, чтобы убрать конкурента, то есть меня.

Ольга Алексеевна перестала всхлипывать и внимательно посмотрела на Бориса:

– А ведь убрал же.

Борюсик замолчал, пораженный этой мыслью.

– Давайте не будем. А то мы с вами впадем в тот же маразм, что и уважаемый Николай Николаевич.

– Но он всерьез думает, что я могла из-за популярности убить человека, – снова заплакала Ольга Алексеевна.

– А не могли бы?

Она задумалась.

– В начале своей карьеры – могла бы. А сейчас… знаете, с возрастом ценности меняются. Сейчас я хочу семью.

Борюсик почувствовал себя неловко.

– А знаете что? Давайте я вам все-таки помогу найти на рынке этого вашего целителя. У меня на рынке есть связи.

Борюсик и Ольга Алексеевна шли по рынку. Он рассекал толпу, словно ледокол, Ольга робко жалась к нему. У посудных палаток Борис замер, пораженный видом пожарища.

– Анжела, дорогая, что здесь произошло?

Анжела оценила «приклеенную» Ольгу и хмуро буркнула:

– Тунгусский метеорит упал.

– Вам чем-нибудь помочь?

Анжела, которая осматривала телеведущую с ног до головы, отрезала:

– Себе помогите.

– Вы почему так грубо отвечаете? – возмутилась Ольга.

– А с вами, женщина, вообще никто не разговаривает, – фыркнула Анжела.

Борюсик вмешался:

– Тихо, милые дамы. Анжелочка, здесь у вас на рынке, говорят, объявился целитель. От алкоголизма лечит. Мы можем его повидать?

– Васька у себя в сторожке, – холодно ответила Анжела. – У него неприемный день.

– Это – Василий? – Пораженный Борюсик потащил свою спутницу к сторожке.

Анжела проводила Бориса и Ольгу ревнивым взглядом, она едва дождалась, пока они скрылись. Быстро достав мобильник, набрала Ритку:

– Ты стоишь?

– Чего тебе, Анж, я очень занята. Вот черт, пальцы склеились…

– Это ты кому? – не поняла Анжела.

– Да никому – клею моментальному, – досадливо ответила Ритка.

– Ты что, клей нюхаешь, дура несчастная, ну-ка прекрати немедленно. Я тебе щас такое скажу, что тебе без клея захорошеет, – заявила Анжела. – Ко мне сейчас твой заявился…

– Борюсик? – Голос Ритки дрогнул.

– Он теперь не тебе Борюсик, он ей Борюсик, – сообщила Анжела. – С ним была блонда. Вцепилась в него и повисла гроздьями.

– Какая она? – растерялась Рита.

Анжела вздохнула:

– Что тебе сказать? Ножки, как у козы рожки. Но он – с ней, а ты – с «Моментом».

В офисе Юля встретила Риту официально:

– Маргарита Викторовна, к вам директор компании «Систем сервис» Любомир Эрастович Магеровский.

– Где он? – удивленно вскинула брови Рита.

– У Амалии сидит, тебя дожидается, – сообщила Юлька.

– Дождется. Слушай, ты не знаешь, «Момент» смывается? У меня пальцы склеились. – Ритка с досадой смотрела на свои руки.

– Я знаю, что если ты немедленно не пойдешь к Амалии, она тебе потом сама склеит… ласты, – пригрозила Юля.

– Что за день! – пробурчала Рита и обреченно поплелась в кабинет Амалий.

При виде Риты, Магеровский подхватился с кресла, подбежал, попытался поцеловать ручку. Та отстранилась:

– За что такая немилость, Маргарита Викторовна? – расстроился Любомир.

– У меня пальцы склеены, – честно призналась Ритка. Любомир опешил:

– К вашему чувству юмора нужно привыкать и привыкать.

Тут вмешалась Амалия, чтобы спасти положение:

– Маргарита Викторовна хотела сказать, что предпочитает простое общение, на равных, без всех этих галантных штучек.

– Позвольте? – Любомир помог Рите сесть за стол, галантно пододвинул стул.

– Господин Магеровский посетил нас по поводу заключения с его фирмой договора о поставках оборудования для сети наших закусочных, – сообщила Амалия.

Любомир тут же затараторил:

– Маргарита Викторовна, я хочу сказать, что, заключив договор с нашей фирмой, компания «СуперНика» получает шанс стать не только лидером в этой области, но выйти на международный уровень. Мы будем рады всегда и во всем вас поддержать. Если у вас возникли какие-то предложения или вопросы, пожалуйста, не стесняйтесь их задавать.

Рита, казалось, не слушала Магеровского, а всеми подручными средствами пыталась незаметно разлепить пальцы. У нее ничего не получалось.

– Не знаете, «Момент» – это что, навсегда? – невпопад ляпнула она.

– Вы имеете в виду клей? – осекся на полуслове Любомир.

Амалия снова поспешила вмешаться:

– Маргарита Викторовна имела в виду, что зачем же тянуть время, если все можно решить в один момент. Мы готовы подписать договор.

– Только я еще не решила, с какой фирмой, – неожиданно серьезно заявила Рита.

– Я не понимаю, в чем дело? Мы уже подготовили все бумаги. Все согласовано с юристами, – взвилась Амалия.

– Замечательно! Но боюсь вас расстроить, я не подпишу этот договор, – жестко сказала Рита.

Амалия и Любомир опешили:

– Маргарита… Викторовна, вы же сами мне сказали, что готовы заключить эту сделку. Вы обещали…

– У нас на рынке говорят: обещать – не значит жениться. И вообще, здесь надо еще разобраться, кто кому и чего обещал. – Рита посмотрела прямо на Любомира. – Вы, Магеровский Любомир Эрастович, предложили ей, Гжегоржевской Амалии Станиславовне, подписать очень выгодный для вас договор. Правильно? Правильно. А за это вы пообещали заплатить ей кругленькую сумму денежек или сделали какое другое предложение.

Правильно? Правильно. Вопрос: кто в этой истории лох? Ритка? Правильно? Не-а, неправильно. Вот поэтому конечный результат и не совпадает с предполагаемым.

Амалия возмущенно фыркнула и впилась глазами в Риту, но та высокомерно улыбнулась и вышла, громко хлопнув дверью.

В приемную из кабинета Сергея выскочила Татьяна.

– Что стряслось? Кого-то убили?

– Не нужно меня держать за полную дуру, – объяснила Рита. – Тань, я ведь не поленилась, обзвонила почти все торговые точки нашей области. Представилась новым коммерческим директором «Систем сервиса» и предложила им оборудование для закусочных. Я убила на это целый день. И вот результат. В нескольких местах меня вежливо послали в заданном направлении вместе со своим старьем.

– Ты серьезно? – опешила Татьяна.

– Еще как! А в других местах сказали, что они уже счастливые обладатели прилавков и холодильников, у которых, сейчас, – Ритка повторила то, что ей ответили, – «между качеством и ценой – дистанция огромного размера». А в третьих местах со мной просто не захотели разговаривать.

– Вот это да! – ахнула Юлька.

– Слушайте меня внимательно, это еще не все. Кроме того, что я обзвонила все торговые компании, мне удалось много чего интересного найти в Интернете. К тому же я пролистала подшивку прессы почти за год. Там ничего конкретно не написано, но что-то я все-таки выяснила. Оказывается, «Систем сервис» не такая уж процветающая фирма. В прошлом у нее несколько скандалов и все на почве каких-то махинаций.

– Действительно, я что-то припоминаю, – задумалась Татьяна. – Но, постой, если бы там было что-то серьезное, газетчики бы этого просто так не оставили. Такое бы раздули!

Ритка взяла со стола газету, в которой была напечатана скандальная статья о ней. Скрутила газету в трубочку.

– А кто у нас пресса? – спросила она веско.

– Сергей… он ведь бывший журналист… – робко предположила Юлька.

– Правильно мыслишь, Полонская. Без Сергея Анатольевича здесь не обошлось. Таким образом, крупный скандал превратился в мелкое недоразумение, о котором написали вскользь.

– Но при чем здесь Сергей? – недоумевала Татьяна.

– Вот и я думаю, при чем? Не знаю, не знаю. Одно только с уверенностью могу сказать: Сергей и Амалия торгуют на одной точке. Но почему? Я это обязательно выясню.

И пошла в кабинет к своим бумагам.

Рита сосредоточенно изучала документы. В кабинет без стука ворвалась злая Амалия.

– Ты мне объяснишь, что все это значит?

– По-моему, я все уже объяснила. И впредь, Амалия Станиславовна, я требую от вас уважения.

– Маргарита, это переходит все границы! Господин Магеровский возмущен. Я обязана сделать тебе выговор. Так с деловыми партнерами не поступают. Это недопустимо! – орала Амалия, но Рита держалась отлично.

– Я, конечно, дура, но только в личной жизни, и на бизнес это не распространяется. Я хочу вас предупредить, Амалия Станиславовна: кто сунет мне грязный палец в рот, тому руку отхвачу до колена. Я знаю всю подноготную вашего «Систем блин сервиса». И все его махинации с устаревшим оборудованием, – холодно отчеканила она.

– Это же бред! – возмутилась Амалия.

– Это проверенная информация. Сергей заодно с этой фирмой. Он решил меня выжить. Обанкротить нашу компанию. Что ж, пусть попробует! Но вы, Амалия Станиславовна, почему вы на его стороне? Магеровскому и Никитину удалось вас купить?

Амалия ничего не сказала и вышла, хлопнув дверью. Рита уточнила:

– Татьяна, ты поняла, что договор со «Систем сервисом» я отменила? Мы будем сотрудничать с фирмой «Все для кухни». Так что подготовь все необходимые документы и согласуй с юристом. Не мне тебя учить.

– А у Амалии заверять? Я так всегда делала раньше, – спросила Татьяна.

Рита отрицательно покачала головой:

– Нет, не надо. Зачем отвлекать бедную женщину? Пускай пьет корвалол на брудершафт со своим Сереженькой.

– Она не пьет успокоительных. Амалия боксирует, чтобы снять нервное напряжение.

Ритка удивленно подняла брови:

– Правда? Так она у нас спортсменка? Слушай, Тань, а может, нам действительно отправить ее работать по специальности? Тренером по боксу.

Когда Ритка зашла в кабинет Амалии, та боксировала с тенью, колотила воздух кулаками и подпрыгивала. Ритка прокомментировала:

– Соперник открывается, удар, еще удар, и прямой справа завершает победную серию. Противник падает на ринг. Это нокаут!

Амалия с ненавистью смотрела на нее, а Ритка достала из кармана белый носовой платок и помахала перед лицом Амалии:

– Амалия Станиславовна, брейк. Давайте мириться. Я тут подумала и решила, что мне не стоило так поступать… Я просто хотела показать этому Эрастовичу, кто в доме хозяин и что не все решают деньги.

– Ты меня обидела, Рита. Очень больно задела. Как ты могла предположить, что я взяточница? – сжала губы Амалия.

– Но почему же вы тогда поддержали Сергея? Ведь это его идея со «Систем сервисом»? – Амалия отвернулась от Риты, та повторила: – Почему вы молчите? Этот договор вам предложил подписать Сергей?

– Нет, Рита, это решение приняла еще Доминика, – возразила Амалия.

Ритка обескураженно застыла:

– Погодите, что-то я совсем запуталась. Насколько я знаю, Доминика отдавала предпочтение фирме «Все для кухни». Или нет? Одни говорят одно, вы – другое. С ума сойти! Но кто-то из вас наверняка врет.

Сергей поправил перед зеркалом галстук, пригладил волосы.

– Алло, банк? Это Никитин. Выезжаю.

Он подхватил кейс и вышел насвистывая из подъезда, приблизился к своей машине и остановился как вкопанный. Перед ним стояла его крутая иномарка, вся облепленная Риткиными фотографиями, вырезанными из газеты. На них была Ритка – то с выпученными глазами, то с высунутым языком. Сергей обалдело смотрел на испоганенную машину. Попробовал оторвать одну бумажку, но она была приклеена намертво. Сергей сплюнул:

– На кой черт я с ней связался?! Детский сад с базарным уклоном!

Он достал телефон, перезвонил в банк:

– Алло, банк? Это вас Никитин беспокоит. У меня тут возникли кое-какие сложности… Давайте перенесем нашу встречу на завтра.

Сергей еще раз окинул взглядом свою машину.

– М-да, кто в армии служил, тот в цирке не смеется, – заключил он.

Жорж ввел в кабинет Крокодила:

– Вот этот просится к вам. Говорит, по делу. Я его обыскал, чисто.

– Хорошо, оставьте нас, только прошу: далеко не уходите, – попросила Виктория Павловна. – Что случилось, Топорков? Вы себя так странно вели там, у дома. Я ничего не поняла. И что это за история с так называемой Сверчковой?

Крокодил замялся:

– Я не виноват. Поверьте. Я ничего не могу рассказать, но это я помог Самвелу вытащить девочек и привезти к вам.

– Вы знакомы с Самвелом? – изумилась директриса.

– Эти девочки… это же на самом деле мои дети. Это ж… Эх! – Он махнул рукой. – Если бы вы только знали, как у меня вот тут болит, как подумаю о них. – Крокодил прижал руку к сердцу. – Уважаемая, можно я на них посмотрю, на деток моих? Хоть издалека?

– Как вы все складно говорите. Я бы вам и хотела поверить, да… – покачала головой Виктория Павловна.

– Понимаю, я бы и сам не поверил, будь на вашем месте. Простите меня, я сволочь. Ведь сам же заставлял моих деток просить милостыню. А все деньги, деньги. Мать их за ногу! Скажите, как сейчас мои девочки? Они здоровы? Катюшка говорит уже?

– Сказала первое слово – папа.

Крокодил чуть не плакал:

– А меня же папой никто никогда не называл. Представляете? За всю жизнь – ни разу. Извините. – Крокодил порылся в карманах, вытащил двух плюшевых зайцев, отряхнул. – Они новые, честно. Передайте, пожалуйста. А Вальку гоните с порога, если еще раз заявится. Эта ни перед чем не остановится. Она, как и Надька Косарева, одного пошиба.

На пороге появился охранник. Крокодил вскочил:

– Да, да, понял, начальник, уже иду.

Крокодил хотел еще что-то сказать, но лишь махнул рукой и вышел. Виктория грустно разглядывала плюшевых зайцев.

Борюсик и Ольга Алексеевна еле протиснулись в Васькину сторожку. Там толпились торговки с рынка. Шум стоял невероятный. Васька, который слушал всех сразу, увидел Борюсика и просиял:

– А ну, цыц! Всем освободить помещение. Мне нужно чакры почистить. А вы останьтесь, поможете! – Василий кивнул Борюсику и Ольге Алексеевне.

Народ нехотя покинул сторожку. Васька закрыл за ними дверь, остались только он и Борюсик с Ольгой.

– Фух, ну и работенка! Здравствуйте, коллега. – Васька пожал Борюсику руку.

Ольга Алексеевна опешила от такой наглости. Борюсик посмотрел по сторонам. У Васьки в сторожке было чистенько, прибрано. Сам он прилично оделся и побрился.

– Глазам своим не верю, Василий Иваныч, так вы теперь целитель?

– Представляешь, на рынке ни одного мужика нормального не осталось, все трезвенники, – гордо заявил Василий.

– Вы их закодировали? – охнула Ольга.

– Да, я. А вы чего, тоже на прием?

– Нет, Василий, мы к тебе по другому вопросу. Знакомься, это Ольга Алексеевна, она работает на телевидении. Вась, Ольга Алексеевна хочет тебя пригласить на передачу. Показать всем твои исключительные способности.

– Чего?! Я сейчас такую способность покажу, исключительно для нее. Нашли дурака! Мне еще пожить хочется. – Васька кинулся к двери.

– Василий, остынь. Что происходит?

– Ты у нее спроси. Сначала она тебя подставила, Ритку чуть не укокошила, а сейчас – ко мне! Борис, я тебе как другу говорю: не водись с этой женщиной, – умоляюще сказал Васька.

– Да как вы можете такое говорить? Вы меня совсем не знаете, – возмутилась Ольга Алексеевна.

– Да вас весь наш город знает… и знать уже не хочет! Вот, – отрезал Васька.

– А теперь послушай меня. Вася, все, что случилось тогда на передаче, – это несчастный случай. Ольга Алексеевна пострадала не меньше, чем я или Рита. Что же ей теперь делать, с работы уйти? Василий, мы не можем бросить человека в беде, мы должны ей помочь. Ведь мы же с тобой целители. Мы давали клятву Гиппократа.

– Никакому домкрату я клятву не давал. И вообще, Боря, ты врач, это ясно, а у меня даже халата белого нет, – возразил Василий.

– Вася, я тебя в свою клинику возьму. Будешь настоящим доктором. А после эфира, знаешь, сколько у тебя пациентов появится?

– Ладно, уговорили. Так когда мне переезжать в клинику?

– Сначала сдай экзамен. Меня закодируй, – предложил Борис.

– Борис Михалыч, так нечестно, все же знают, что ты водку на дух не переносишь.

– Переносить, может, и не переносит, но вот употреблять стал частенько. – Ольга Алексеевна укоризненно взглянула на Борюсика. Васька это заметил.

– Хорошо. Попробуем. – Васька потер руки, напрягся и вперил в Борюсика взгляд. Тот изо всех сил крепился, потом не выдержал и засмеялся.

– Борь, зачем ты так? – обиделся Василий.

– Смешно, честное слово! – хохотал Борюсик. – Только ты не обижайся, я не специально. В следующий раз попробуем, ладно? А скольких ты уже вылечил?

– Восьмерых, по-моему. Странно, ведь у меня же получалось, – растерянно заметил Василий.

– Вот видишь, восемь один в твою пользу. Просто, Вася, у меня иммунитет сильный. – Борюсик опять засмеялся. – Меня такие фокусы не берут.

Рите в голову пришел гениальный план мести. Она нажала кнопку селектора:

– Юлька, вызови Петика. И соедини меня с клиникой «Борюсь».

Когда в кабинет вошел Петик, Рита спросила:

– Где твой костюм? Дома?

– Зачем? Он у меня в машине висит. Вдруг понадобится ехать к английской королеве.

– Так, быстренько переодевайся и погнали, – скомандовала Ритка. – Одна нога там, другая здесь. Ты меня понял?

– Однозначно. – Петик выбежал из кабинета.

Борюсик сидел за столом, просматривая газету, в которой напечатали фотографии Риты. Несмотря на то что снимки были неудачные, Борис рассматривал их так, словно лучшего Риткиного изображения нет на Земле.

Налюбовавшись, достал припрятанную бутылочку. Налив стопарик водки, опрокинул его. Но не тут-то было! Не успев глотнуть, Борюсик все выплюнул обратно:

– Ах ты, Васька, растудыт твою душу, экстрасенс!

Зазвонил телефон, Борюсик поднял трубку:

– Борис Михайлович, это Марина. Поспешите в клинику. Сложный случай.

– Уже еду. Лечу!

Через полчаса Борюсик, уже в халате, волнуясь, поглядывал на дверь. Вошли Ритка с Петиком в вечерних туалетах. Повисла тишина. Ритка и Борюсик не могли оторвать друг от друга глаз, словно зачарованные. Петик ничего не понимал.

Ритка взяла себя в руки:

– Вот, Борис Михайлович, я привезла к вам своего жениха. Мы собрались на прием… Куда на прием, Петя?

– Ясно куда, к врачу, – ответил он.

Рита процедила сквозь зубы:

– Что ты такое говоришь? – Она повернулась к Борюсику. – Мы собрались на прием, который устраивает одна известная компания. А по дороге Пете вдруг стало плохо. Посмотрите?

– Конечно. Проходите, раздевайтесь.

Петик беспомощно посмотрел на Ритку, но она была непреклонна:

– Тебе сказано, иди и раздевайся.

Петик прошел за ширму, а Рита и Борюсик остались вдвоем.

– Я так рад тебя видеть. Ты такая красивая, Рита. Совсем не узнать, так изменилась, – прошептал Борюсик.

– Приберегите, доктор, свои комплименты для блондинки, – отрезала Рита.

– Какой блондинки? – растерялся Борис.

– Ой, только не надо тут святого из себя разыгрывать. Сам прекрасно знаешь, с той, с которой по рынкам шастаешь.

– Ты что, Рита, это же Ольга Алексеевна! – с облегчением выдохнул Борис.

Рита повела плечами:

– Очень приятно. А моего жениха зовут Петр… – Рита крикнула: – Петик, как твое отчество?

– Трофимович. Я тут долго голый сидеть буду? – мрачно отозвался Петик.

– Иди, лечи его, доктор, – скомандовала Ритка пренебрежительно.

– А что с ним? – захлопал глазами Борюсик.

– А я знаю? Ты у него спроси, он что-нибудь придумает. Я в машине подожду. – Ритка гордо вышла, громко хлопнув дверью. Борюсик печально смотрел ей вслед.

Игорь зашел за Дианой. Видя, что она еще не готова, растерялся:

– Мы же собрались на вечер Плебейского.

Диана беспечно махнула рукой:

– Я и забыла. А может, ну его. Вы лучше мне свои стишки почитаете. Вы ведь пишете?

– Ну да. Только я так не могу. Они для себя, – запнулся Игорь.

– А прозу вы пишете профессионально? – поинтересовалась Диана.

– Да, – растерялся начинающий литератор.

– Тогда стихи должны быть лучше, – заключила Диана. – Садитесь, поможете. Держите пряжу, ее нужно в клубок смотать.

В этот момент в комнату вбежал Николай Николаевич и застыл, увидев прямо-таки семейную картинку.

– У вас дверь открыта…

– Вы к папе? Его нет. Уехал по делам в Радужное, – сообщила Диана.

– Да… нет… я не к папе. Я хотел пригласить вас… – Николай Николаевич замолчал на полуслове.

– На вечер поэзии Ореста Плебейского? – подсказала Диана. – Уговорили. Вот и Игорь туда же приглашает. А пошли втроем. Веселее будет!

Диана на кухне варила кофе. Крадучись, боясь разбудить дочь, Юрий Владимирович пробирался в свою комнату. Диана удивленно повернулась к нему:

– Пап, ты когда вчера вернулся? Я не слышала…

Юрий Владимирович в замешательстве пролепетал:

– Я… поздно, дочка. Правильно сделала, что не ждала.

– Ты куда это с утра бегал? Просыпаюсь, выхожу и вдруг замечаю, что не слышу, как ты стучишь на машинке. Ты где был? – допытывалась Диана.

Юрий Владимирович смущенно перевел разговор на другое:

– А как твои дела? Ты-то как провела вечер?

Диана закатила глаза:

– Прикоснулась к вечности! Была на вечере поэзии великого поэта современности Ореста Плебейского.

– Ого. Налей и мне кофе, пожалуйста. С кем? – заинтересовался отец.

– С твоим неудавшимся соавтором и со следователем Доминики.

Юрий Владимирович чуть не поперхнулся кофе:

– «Что за оказия, создатель, быть взрослой дочери отцом!» Видишь, и меня потянуло на стихи.

Диана присмотрелась к нему повнимательнее:

– Пап, ты какой-то странный сегодня. С мамой поссорился?

– Что ты! С твоей мамой невозможно поссориться. Она – совершенство.

– Обо мне так никто не говорил, – с грустью произнесла Диана.

– Не все сразу. У тебя достаточно времени, кто-нибудь и тебе скажет такие слова. Станешь совершенством – кто-то обязательно это заметит, – пообещал отец.

– Я забежала на минуту, попрощаться. Мне надо отлучиться на несколько дней, – с порога объявила Доминика Елизавете Андреевне.

– Постой, я с ним говорила…

Доминика пораженно замерла на месте:

– С Артемом? И что он сказал?

– Что-то странное, похожее на пароль. О каком-то цветке, – неуверенно произнесла Елизавета Андреевна.

– О Лилии Многолетней? – догадалась Доминика. – Это имя и фамилия женщины, которая сидит в психушке за непреднамеренное убийство мужа.

– Девочка моя, у тебя странные знакомые. Я за тебя боюсь, – покачала головой Елизавета Андреевна.

– Напрасно. Артем по моей просьбе помогает этой женщине в качестве адвоката. Так что он сказал?

– Что с ней все в порядке.

Доминика поцеловала преподавательницу в щеку:

– Спасибо, это очень хорошая новость.

– Расскажи мне хоть что-то, девочка. Я боюсь, ты наделаешь глупостей, – жалобно попросила Елизавета Андреевна.

– Я буду осторожна, – пообещала Доминика.

Анна летела на работу как на крыльях.

– Ты вся сияешь. Будем тебя использовать как дополнительный источник освещения. Что с тобой, Аня? – удивилась Виктория Павловна.

– Со мной – все! – Восторженно ответила та.

– Где ты была вчера? – поинтересовалась подруга.

– У себя дома.

– А этот, Лев Толстой?

– Тоже. У меня, – пропела Анна.

– Подожди, я тебя правильно поняла?

Анна кивнула.

– Вот это да! – изумилась Виктория Павловна и в замешательстве прошлась по кабинету. – Ты меня удивила. А где… он сейчас?

– А как я удивила самое себя! Он уехал обратно, первой маршруткой. В городе его ждут, у него там наша дочь.

– Если бы я не знала тебя, я бы подумала, что ты сошла с ума. Как ты решилась?

– А я, по-моему, и сошла с ума, – рассмеялась Анна. – Все как-то само собой вышло. Мы пообедали, стали рассматривать мои альбомы. Он сказал, что хочет знать всю мою жизнь без него. Потом целый вечер проговорили. Как будто и не было этих долгих восемнадцати лет. Мне кажется, мы с ним очень похожи. Одинаково думаем. Над одним и тем же смеемся. Столько лет я его ждала. И вот, дождалась…

– А если он тебя неправильно поймет?

Анна развела рутами:

– Значит, я ошиблась, только и всего. Значит, он – не тот и не о чем жалеть. Не забывай, у нас взрослая дочь.

Амалия пригласила Риту для серьезной беседы. Она была строга, бледна и сосредоточена.

– Маргарита, нам надо серьезно поговорить. Я всю ночь не спала, думала о нашем инциденте со «Систем сервисом». Может, этот случай и не стоит таких нервов. Но он вызывает другие, куда более серьезные и обоснованные опасения. Меня тревожит стиль твоего руководства компанией. Я бы сказала, авторитарный стиль.

– Для меня это слишком сложно, вы попроще выражайтесь, все-таки я посудой торговала, – напомнила Рита, но Амалия поморщилась:

– Не кривляйся. Твое самоуправство, вопреки здравому смыслу и общепринятому стилю делового общения, может нас сильно подвести. Нас, во главе компании, сейчас трое – ты, я и Татьяна Николаевна. Практика показывает, что из коллективного руководства редко получается что-то хорошее.

– И что вы предлагаете? Может, нашего трехглавого дракона обчекрыжить и сделать из него ящерицу с вашим лицом? – вздернула подбородок Ритка.

– Я предлагаю сесть за стол переговоров и договориться о разделе полномочий, – поправила ее Амалия.

– Вот, значит, как? Это что же выходит? Сначала твое съедим, а потом всяк свое? Вы хотите встать во главе «СуперНики» и переименовать ее в «СуперАмалиюАномалию»?

– Маргарита! Я все жду, когда же твоя непосредственность войдет в русло благопристойности. И вижу, что мои ожидания напрасны. Ты иногда такое несешь, что вянут уши. Я сказала о разделении полномочий в том смысле, что если я, к примеру, отвечаю за финансовые вопросы, а Татьяна – за поставку оборудования, то наши решения не должны тобой оспариваться. Тем более в присутствии уважаемых клиентов и партнеров.

Рита не захотела дослушать Амалию:

– Это вы уважаете своего Любомира. А я, этого жука, насквозь вижу, без рентгена. Я таким на рынке быстренько рога обламывала, без наркоза. А вот почему вы его до сих пор защищаете – большой вопрос. Выходит, мое предположение правильное? Вы в доле?

– Я пропускаю мимо ушей твое хамство и не обращаю внимания на твой оскорбительный тон, только потому, что я действую в твоих интересах. Ты забыла о Крокодиле? Ты мне недавно показывала СМС-сообщение, в котором некто Крокодил, велел тебе подписать договор со «Систем сервисом»? А ты не послушалась.

Ритка вздрогнула:

– Да. Я… о нем… забыла.

Для себя она решила, что сразу, как только выйдет от Амалии, поговорит с верным Петиком – пусть узнает, что делает Крокодил в городе и знает ли он о ней?

Доминика пришла к Виктории Павловне:

– Здравствуйте, меня зовут Доминика Никитина. Я хотела попросить вас о помощи.

Виктория и Анна переглянулись.

– Мы вас внимательно слушаем и по возможности поможем.

– Я хочу разыскать свою… сестру, названную сестру, вернее, узнать историю ее появления на свет и пребывания в вашем детском доме. Ее зовут Маргарита Калашникова, – начала объяснять Доминика. – Видите ли, Маргарита – приемная дочка, происхождения своего не знает. Есть данные, что она воспитывалась в этом детдоме.

– Вполне возможно, ведь у нас кустовой детский дом и дом малютки, к нам свозят сирот со всей области. Повторите, как ее фамилия? Я здесь работаю давно, многих помню. – Виктория Павловна достала из шкафа журналы регистрации, начала их проглядывать. – Калашникова? Такой вроде не было. Я здесь практически со дня основания, всех детей помню, со многими до сих пор связь поддерживаю. Но такой у нас не было.

– Поищите, пожалуйста, еще. Маргарита Викторовна Калашникова, год рождения 1981, место рождения – Радужный, родители неизвестны, вроде мать жива, но где она?

Виктория Павловна задумалась, перебирая в памяти детдомовских детей:

– Нет, я вам точно скажу, такой у нас не было. У нас, по-моему, никогда еще Маргарит не было. Но можно попытаться поднять другие архивы. По беспризорникам, неблагополучным семьям. Вы сказали, есть где-то мать?

Доминика была огорчена таким поворотом событий:

– Я надеялась, хоть что-то прояснится. Могу я вам оставить номер своего телефона? Вдруг вы что-то узнаете, позвоните, пожалуйста. Я в долгу не останусь. И еще. У меня есть один личный вопрос. Не знаю, как его и задать…

– Смелее, мы ответим на все вопросы, – улыбнулась Виктория Павловна.

Доминика заколебалась, но все же спросила:

– Вы знаете Юрия Владимировича Шевчука?

Анна побледнела. Директриса бросила на нее быстрый взгляд:

– Знаем.

– Не подумайте ничего плохого. Я его дочь. Я вчера случайно увидела его здесь. Меня это очень удивило. Могу я узнать, что он тут делал? – спросила Доминика.

Виктория Павловна и Анна Вадимовна переглянулись. Это не укрылось от глаз Доминики. Анна решилась:

– Он приезжал ко мне. Давайте заново знакомиться. Я – Анна Вадимовна Яровая, мама Дианы, вашей сводной сестры.

Доминика уставилась на Анну Вадимовну, не в силах справиться с собой:

– Я должна была догадаться.

– Юрий Владимирович попросил нас с Викторией Павловной навести справки об Артеме Боеве. Знакомо вам это имя? И мы навели. Юрий Владимирович показал нам письмо, в котором аноним описал этого молодого человека как брачного афериста, бросившего семью, ограбившего жену и малолетнего сына. Артем живет, то есть жил в нашем городе, и нам не трудно было докопаться до истины.

– Мы нашли его жену. Его бывшую жену Антонину Боеву, – сообщила директриса. – Все те страшные факты, о которых писал аноним, оказались попыткой очернить доброе имя этого человека. Его жена рассказала нам всю историю их семейной жизни.

Артем женился на ней и собирался усыновить ее ребенка от первого брака, но…

– Появился бывший муж, и Антонина не устояла… Артем застал их, когда они были вместе, – подхватила Анна. – Ему можно только посочувствовать. Его жизнь была разбита. Но он повел себя как настоящий мужчина. Простить и понять ее он не смог. Просто исчез из ее жизни. Но оставил ей квартиру и по сей день содержит ее и ребенка.

– Да… Какой там брачный аферист? Скорее, сплошной альтруист, – покачала головой Виктория Павловна.

– Слава богу, нам удалось докопаться до правды и поведать ее Юрию Владимировичу. Он очень обрадовался. Да и мы тоже, – улыбнулась Анна.

Охранники сопроводили к Самвелу незнакомого мужчину:

– Вот, торговки приволокли… Сказали, полоумный иностранец какой-то, по нашему рынку бродит, чего-то ищет, – доложил один из охранников.

– Час от часу не легче. А на кой он мне сдался? – удивился Самвел.

– Экскьюзе муа, месье. Мне ваш адрес дали в клубе, собачьем клубе, – вежливо ответил гость.

– Интересно, какой это собачий клуб посылает ко мне иностранцев?! А можно полюбопытствовать?

Гость радостно протянул бумажку Самвелу. Самвел начал читать вслух написанное на бумажке:

– Анжела Михайлова… Ага! Вот все и прояснилось!

Самвел совсем другими глазами смотрел на гостя: маленький, смешной и нелепый, мельче Анжелы, но – француз!