Текст книги "Тайный враг"
Автор книги: Елена Веснина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)
– Ой, девчонки, знаю не больше вашего, – призналась Татьяна. – Из начальства одна Амалия утром мелькнула. По радио сказали, что милиция проводит «следственные действия».
– Девочки, меня осенило’ – воскликнула Ольга. – Это конкуренты. Это «Систем сервис» хочет уничтожить нас. Миллионный контракт сгорел – это не шутки. И все из-за Ритки.
– Доминика тоже не собиралась с ними контракт подписывать, – напомнила Татьяна.
– Да, не собиралась. И где она теперь? Кто-нибудь что-нибудь о ней слышал? – спросила Ольга.
– Что за несанкционированный митинг? – появилась на пороге Амалия.
– Что же будет? Мы волнуемся.
– Волноваться обязано руководство, а в ваши обязанности волнения не входят. О положении дел на текущий момент скажу следующее: пока никто ничего толком не знает, прошу коллектив не поддаваться панике. Руководство фирмой я беру на себя. Пока. До выяснения обстоятельств. Мы должны работать и доказать, что «СуперНика» – непотопляемый корабль, которому не страшны никакие преграды на пути.
– Это она Риткину смерть называет преградами на пути? – тихо спросила Ольга у Людмилы.
– Девочки. Я впервые обращаюсь к вам так фамильярно. Но ситуация меня оправдывает. Девочки, в эту сложнейшую минуту мы не должны опускать руки, – продолжала Амалия.
– А не то протянем ноги, – шепнула Ольга Людмиле.
– Может, это не последняя беда в нашем коллективе… – продолжала Амалия.
– Амалия Станиславовна, вы уж говорите прямо, кто там на очереди после Доминики и бедной Ритки? – вскрикнула Ольга.
Амалия даже не глянула в ее сторону.
У Борюсика было много работы. Он был счастлив. Пациентки шли косяком.
– У меня постоянно болит спина. От сидения за компьютером ломит шею, – жаловалась одна из них.
– Отлично, – кивал Борюсик.
– А потом эта боль начинает распространяться на правое плечо и спускается почти до локтя.
– Превосходно.
– К вечеру немеют кончики пальцев на правой руке.
– Просто великолепно!
– Что же хорошего? Мне жизнь не в радость, а вы так радуетесь, будто встретились не с моим остеохондрозом, а со старым добрым знакомым.
– Так оно и есть, – признался Борюсик. – Вы читали мою вывеску? Там написано, что я борюсь со всеми перечисленными вами симптомами. Борюсь и побеждаю.
Пришел Юрий Владимирович, с порога выпалил:
– Борис, случилось непоправимое.
– Извините, Юрий Владимирович, но у меня пациентка, я сейчас закончу и мы поговорим.
– Ты ничего не знаешь? – удивился Юрий Владимирович.
– А что я должен знать… Прошу вас, дайте мне наконец работать.
– Борис, мужайся. Сегодня ночью убили Маргариту.
– Что вы сказали? – Борюсик изменился в лице.
– У тебя есть телевизор? – спросил Юрий Владимирович.
– Да.
– Включи, сейчас должны быть последние известия, сам все услышишь.
Борис был бледен как смерть.
– Борис, так нельзя. Крепись. Мне не легче, чем тебе, – успокаивал его Юрий Владимирович.
– Но у вас все живы.
– Они подозревают, что покушение организовала моя бедная Доминика. Все СМИ об этом гудят. А следствие радо и счастливо – настоящего убийцу где найдешь, а посадить кого-то надо! Амалия была утром у следователя.
– У этого подонка? – возмутился Борюсик. – Его долго убеждать не нужно. Версия сама идет в руки. В первый раз не убила, так во второй догнала.
– У этой версии, к сожалению, есть крепкая улика – орудие убийства, принадлежавшее моей дочери, и мотив. Они считают, что Доминика мстила Ритке за то, что по ее вине лишилась своей фирмы. Для них это более чем убедительно. Да, тебе нельзя особенно светиться. Ведь это преступление косвенно подтверждает и твою вину в первом случае.
– Как это? – не понял Борюсик.
– Если это преступление совершила Доминика, то и первое совершила тоже она. Только твоими руками. Я думаю, ты должен скрыться на время.
– Никуда я не буду скрываться, – возмутился Борюсик. – Я сейчас сам пойду в милицию. И все выясню. Этого просто не может быть! Это чудовищная ошибка! Юрий Владимирович! Почему все говорят только о преступнике? Тот убил, не тот убил? А почему они ничего не говорят о моей Маргариточке? Где она? Что с ней? Почему молчат врачи «скорой»? Я хочу все знать, меня ничто не остановит!
И Борюсик помчался в больницу.
– Состояние тяжелое, – сообщил ему врач. – В сознание больная не приходила. Мы уже сделали все необходимые анализы. На очереди МРТ и прочее. Но определенного пока ничего сказать не могу. Динамика – к ухудшению.
– Слава богу, что жива! – обрадовался Борюсик. – Почему же пресса написала о смерти?
– Вопрос не ко мне. Вы же знаете журналистов. Им «скорая» сказала, что боится не довезти, они и раздули сенсацию. К тому же Калашникова действительно была на волосок от смерти. Если бы удар пришелся буквально на сантиметр левее… И с вами бы тут разговаривал не я, а патологоанатом.
– Скажите, что нужно от нас? Чем мы ей можем помочь?
– Пока только верой. Возможно, это звучит несколько странно, но факт остается фактом. Когда кто-то искренне и твердо верит в выздоровление – болезнь отступает.
– Веру мы вам обещаем. Но если понадобится еще что-нибудь, что угодно – вот моя визитка. Я врач.
Борюсик остался в больнице.
– Ну же, Боря, приди в себя, – уговаривал его Юрий Владимирович. – Сидеть здесь бессмысленно. И к ней не пустят, и объяснить толком ничего не смогут – сами не знают.
– Юрий Владимирович, ответьте мне честно. Вы верите в непричастность ко всей этой дикости Доминики?
– Как ты можешь меня о таком спрашивать?
– Но таких случайностей не бывает. Это – жизнь, а не ваш роман. Сначала смертельная инъекция, потом смертельный удар по голове. И в обоих случаях Маргариточку спасает только невероятное везение. Там для смертельной дозы оказалось недостаточно препарата, здесь – промах убийцы. Что вы скажете?
– Я скажу, что мне больно. Да, Борис, мне больно, что ты усомнился в Доминике. Ты, который знает ее с детства.
– Но как тогда все это можно объяснить? – с тоской спросил Борюсик.
– Очень просто. Мы имеем дело с врагом! С безжалостным врагом, который не остановится ни перед чем.
К Амалии Станиславовне заехал Магеровский.
– Цель моего визита не деловая, – сообщил он. – Я посчитал своим долгом прийти на помощь коллегам в трудную минуту.
– Ах, чем нам сейчас можно помочь? – пожала плечами Амалия.
– У меня налажены хорошие связи в одной из ведущих клиник Германии. Я могу оказать содействие, и Маргариту Викторовну немедленно перевезут туда.
– Вы благородный человек, Любомир Эрастович. Я благодарю вас от имени нашей компании и от себя лично. К сожалению, Маргарита Викторовна сейчас в критическом состоянии, транспортировать ее нельзя. Но как только что-то прояснится, я вас немедленно найду.
– Я и моя компания всегда к вашим услугам.
Амалия проводила гостя и зашла к Татьяне.
– Татьяна Николаевна, договор с компанией «Все для кухни» подписан? – спросила Амалия.
– Еще нет, Маргарита Викторовна не успела.
– Вот и хорошо. В смысле, очень плохо. Плохо, что ее нет с нами… А вот договор придется аннулировать.
– Почему? – удивилась Татьяна.
– Я рада, что вы задаете вопросы вместо того, чтобы тупо выполнять распоряжения начальства. Это свидетельствует о вашем вдумчивом отношении к делу.
– Но вы не мое начальство, Амалия Станиславовна, – напомнила Татьяна. – Я подчиняюсь напрямую главе компании.
– Вот именно, Татьяна Николаевна. И этим главой по статусу теперь стала я. Что касается договора… Отдавая такое распоряжение, я руководствуюсь двумя соображениями. Первое – осторожность. Что бы там ни было, «Систем сервис» – компания проверенная, много лет существует на рынке. А «Все для кухни» – новичок. Зачем нам рисковать, связываясь с темной лошадкой?
– Еще не известно, какая из этих лошадок темнее, – заметила Татьяна.
– А во-вторых, «Систем сервис» проявила настоящий корпоративный дух и предложила свою помощь в лечении Калашниковой.
– Она жива! – обрадовалась Татьяна.
– Да, и я радуюсь вместе с вами. Но, к сожалению, Маргарита Викторовна пока в очень тяжелом состоянии, – добавила Амалия.
– Амалия Станиславовна, я могу вас спросить о чем-то? Как нового главу компании.
– О чем угодно.
– Что теперь будет со мной? – поинтересовалась Татьяна.
– Ты очень правильно ставишь вопрос. Доминика, которая к тебе благоволила, в бегах. Маргарита, которая назначила тебя вторым заместителем, и вовсе… – тут Амалия тяжело вздохнула. – Да, Татьяна, твое положение в компании теперь очень и очень уязвимо.
– Вы имеете в виду…
– Я имею в виду, что компания теперь переживает сложный период. Но, несмотря ни на что, мы обязаны двигаться вперед. Те, кто нам в этом движении помогут, без награды не останутся. А те же, кому вздумается помешать нашему большому кораблю, будут выброшены за борт безо всякой жалости.
Татьяна вышла к Юле, положила на стол папку с документами «Систем сервис».
– У меня что, дежавю? – спросила Юля. – Только не говори, что мы снова возвращаемся к договору с «Системом».
– Именно, – мрачно подтвердила Татьяна. – Империя нанесла ответный удар. До завтра нужно все отмотать назад, подписать у Амалии и отправить партнерам.
Юля присвистнула:
– Да, недолго музыка играла…
– «СуперНика» – не наша компания, нечего и на рожон лезть. Пусть сами разбираются, – раздраженно сказала Татьяна.
– Где-то я это уже слышала, – заметила Юля.
– Потяни носом. Слышишь, как жареным пахнет, – и это не шашлычок. Лично я на амбразуру бросаться не собираюсь. И тебе не советую.
– Так вот о чем с тобой толковала штурмбанфюрер Амалия, – поняла Юля.
– И об этом тоже. А еще намекнула, что каждый, кто вставит поперек хоть одно слово, сразу полетит за борт.
– Как говорится, не успев отряхнуть прах…
– Какой еще прах – Ритка жива, – сообщила Татьяна.
– Жива! – обрадовалась Юля. – А ты молчала! Вот это здорово! Так, может, еще вернется на нашу улицу праздник?
– В любом случае не скоро. Ритка плоха, без сознания. Амалия ее даже не принимает в расчет.
– Вот смотрю я на Амалию нашу Станиславовну и вспоминаю свои чудесные школьные годы. Нам училка по литературе любила задавать сочинения на темы типа – с кого бы я хотел жизнь сделать. Так я – с Амалии хочу. Непотопляемая женщина, хоть и железная. Нам до нее расти и расти, – призналась Юля.
Николай Николаевич попросил Сергея:
– Отвезите меня, пожалуйста, в ваш офис. Хочу поговорить с сотрудниками.
– Тогда советую начать с приемной.
– Почему именно с приемной?
– А там дислоцируется генеральный штаб всех сплетен и интриг. Под руководством Юлии Александровны Полонской, – желчно заметил Сергей.
Юля встретила НикНика приветливо:
– Здравствуйте, компания «СуперНика» приветствует вас. Чем могу быть полезной?
– Вы меня не узнали, Юлия Александровна? Не могу даже передать степень своего огорчения.
– Да это же наш бравый следователь Николай Николаевич. Вы ко мне, СуперНикНик? – спросила Диана.
– Хотел бы, Дианочка, но долг зовет. И для начала у меня вопрос к уважаемой Юлии Александровне: что вы можете сказать об обстановке в офисе, предшествующей… сами понимаете чему?
– А нельзя сформулировать поточнее?
– Можно. Как у Маргариты Калашниковой складывались отношения с сотрудниками фирмы?
– По-разному. С одними – хорошо, с другими – не очень, с третьими – нормально, с четвертыми – плохо. – Юля понизила голос. – А были и такие, с кем – очень ненормально.
– Великолепно. Стартуем с финиша, извините за каламбур. Так с кем у Калашниковой отношения совсем не сложились?
– С Сергеем Анатольевичем.
– Так значит, Сергей Анатольевич… Это интересно. И с чего же началась их неприязнь?
– Началось с того, что Ритка его понизила в должности и выселила из кабинета. Сергей ведь раньше отдельно сидел, как большой белый господин, а теперь оказался на плантации среди прочих пролетариев.
К разговору подключилась Диана:
– И Сережа в долгу не остался. Юль, покажи НикНику, какие фотки он опубликовал в газете.
Юлька достала газету с юбилейным репортажем и продемонстрировала НикНику.
– Да-а-а, за такое женщина кому угодно глаза выцарапает.
– Маргарита отомстила покруче – она этими газетами ему всю мужскую гордость оклеила, – сказал Юля.
– Что, простите, оклеила? – оторопел Николай Николаевич.
– Его личный автомобиль. А вы о чем подумали? – невинно поинтересовалась Юля.
– В общем, Ритка отомстила Сергею, – подвела итог Диана. – А он пообещал отомстить за ее месть. Такой вот круговорот воды в природе.
– Интереснейшая информация, – заметил следователь. – Благодарю вас обеих, вы очень помогли следствию. Дианочка, можно вас на минутку?
– Да.
– Как у вас с планами на вечер? У меня совершенно случайно образовалось два билета на «Код да Винчи». Пойдем?
– Всего два билета? А как же литературное дарование Игорек? Нет, НикНик, я вам наш любовный треугольник развалить не позволю, – засмеялась Диана.
Артем приехал в санаторий поговорить с дежурной.
– Здравствуйте. Вы меня помните? – спросил он.
– Конечно. Вы меня еще на свадьбу пригласить обещали.
– И обязательно приглашу. Но сегодня я, к сожалению, по делу. Вы не знаете, что из своих вещей здесь оставляла Никитина?
– Отчего не знаю, у меня все записано. Вот. Бегемот плюшевый, серый – одна штука, груша боксерская, черная – одна штука.
– А могу я на эти вещи взглянуть? – поинтересовался Артем.
– Взглянуть – конечно. А отдать я вам их не отдам без разрешения хозяйки. У нас с этим строго.
– Мне и не нужно. Только посмотреть.
Дежурная вышла. Артем позвонил Доминике.
– Никуша, это я. Постарайся вспомнить, ты брала в руки боксерскую грушу, которую тебе подарил муж?
– Кажется, да.
– Плохо, очень плохо. Ладно, я перезвоню. Никуда не выходи.
Дежурная пришла и принесла большого серого бегемота, подаренного Борюсиком:
– Вот. Бегемот большой, серый, плюшевый, одна штука. А груши этой боксерской я не нашла.
– То есть как не нашли? – расстроился Артем.
– Все перерыла, а не нашла. Если хотите, я потом сменщицу расспрошу. У нас пропасть не может.
– Вот моя визитная карточка. Позвоните мне, пожалуйста, если что-то узнаете.
– Обязательно перезвоню. А пропасть у нас ничего не может.
Артем ушел, а дежурная, глядя в тетрадку, машинально включила радио. Голос диктора сообщил:
– Расследование покушения на Калашникову продолжается. Наши корреспонденты следят за самым резонансным делом области.
– Вот те раз. А при чем же здесь бегемот? – спросила дежурная и посмотрела бегемоту в глаза.
Николай Николаевич пришел к Амалии, чтобы обсудить обстановку.
– Никитина должна была позвонить, но, как я и предполагал, не позвонила, – сообщил он. – Это дает мне все основания думать, что она скрывается от следствия.
Амалия призадумалась:
– Не знать, что ее ищут, она не может. Газеты, телевиденье, радио – об этом разве что из утюга не говорят.
– Ваши слова лишь подтверждают мои подозрения.
– Возможно, мы говорим об одном и том же, но думаем при этом о разном. Я искренне хочу помочь Доминике, а вы…
– Вы только хотите, а я уже ей помогаю. Я еще утром объявил Никитину в розыск. Фото будут расклеены во всех общественных местах. Информация на телевидении, в прессе – само собой. Если это не заставит ее одуматься, то я уж просто не знаю. – НикНик развел руками.
– Очень жаль, что наша компания снова оказалась в сфере внимания правоохранительных органов, – вздохнула Амалия. – Но я надеюсь, Николай Николаевич, вы по-прежнему будете держать меня в курсе вашего расследования. Вместе мы скорее разберемся в этой непростой ситуации.
Тут зазвонил телефон.
– Слушаю. Так. Так? Та-а-ак. Спасибо. Амалия Станиславовна, только что мне сообщили, что была проведена экспертиза орудия покушения.
Амалия заволновалась. Она встала и подошла к окну.
– И что? – с деланым равнодушием спросила она.
– Очень интересные выводы. На груше обнаружены четкие отпечатки Никитиной и еще одного человека. Остальные смазаны и идентификации не поддаются.
Елизавета Андреевна слушала новости.
– В эфире новости, здравствуйте. Наш дневной выпуск открывает срочное сообщение. Областным управлением внутренних дел разыскивается Никитина Доминика Юрьевна, фотографию которой вы сейчас видите на экранах. Всех, кому известно местопребывание Никитиной, просим немедленно сообщить об этом в милицию.
– Елизавета Андреевна, поверьте, я никого не убивала. Хотят убить меня, – сказала Доминика.
– И хорошая новость, – продолжала дикторша. – Предварительная информация о смерти предпринимателя Маргариты Калашниковой не подтвердилась. Она жива, но находится в тяжелом состоянии в одной из больниц города.
– Слава богу, Ритка жива! – воскликнула Доминика.
– Но что же нам делать? – спросила Елизавета Андреевна. – Тебя могли видеть соседи. Сейчас весь город только и говорит об этом преступлении.
– Понятно одно – мне нельзя здесь оставаться, – согласилась Доминика. – Я ставлю вас под удар.
– Но и уйти пока нельзя. Тебя может узнать любой человек. Даже случайный прохожий. Мы должны что-то придумать.
– Анжела уже, наверное, знает. Даже страшно представить ее лицо… Она ведь наверняка считает, что это я покушалась на Ритку. И весь рынок так думает
– И весь город. Сама знаешь, богатых да удачливых у нас не любят. И всегда радуются их несчастьям, – запечалилась Елизавета Андреевна. – У тебя есть куда уйти?
– Да, я, кажется, придумала.
– Надеюсь, это надежное место?
– Другого у меня все равно нет. Идти к кому-то из близких, значит, подвергать их опасности. К тому же преступник, который на меня охотится, искать будет именно там.
– Ты говоришь, преступник? Но почему тогда не обратиться за помощью в милицию?
– Я не уверена, что они не заодно, – с горечью призналась Доминика.
– Я придумала, что делать. Скоро вечер, в темноте, как известно, все кошки серы. Идем, я тебе что-то покажу.
Через некоторое время из подъезда вышла Доминика, одетая в барахло Елизаветы Андреевны. Во дворе столкнулась с соседом.
– Добрый вечер, Елизавета Андреевна. Куда торопимся на ночь глядя? – спросил тот.
Но Доминика только кивнула и пошла дальше. Сосед удивленно смотрел ей вслед.
Самвел обрадовался приходу Виктории Павловны.
– Когда вы позвонили снизу, я не поверил своим ушам. А сейчас не верю своим глазам. Вы – в моей берлоге! – радовался он.
– Я бы это берлогой не назвала, – заметила Виктория Павловна. – Я не вовремя?
– Что вы. Просто день сегодня такой.
Виктория заметила фотографию Доминики в газете, которую держит Самвел.
– Вы позволите? – Она взяла газету. – Подозревается в покушении?… А ведь я ее знаю. Она у меня была недавно в Радужном.
– И что она у вас делала? – удивился Самвел.
– Она искала Маргариту Калашникову… – Виктория Павловна вдруг все поняла и рухнула на диван. – Мне позвонить в милицию?
– Не нужно сообщать в милицию, – спокойно сказал Самвел.
– Но ведь…
– Прошу вас.
– А она произвела на меня приятное впечатление. В отличие от ее мужа.
– Вы знаете ее семью? – спросил Самвел.
– Да, пришлось познакомиться. Ведь тот аферист, который приходил ко мне в детдом, это и есть муж Никитиной. А почему вы не хотите, чтобы я обратилась в милицию?
– Вы приехали только из-за Никитиной?
– Вы проницательны, Самвел Михайлович. Не только. Мы – не дети. И перед тем как сделать решительный шаг, я бы хотела знать, с кем имею дело.
– Я вас понимаю, дорогая Виктория. И наверное, действительно пришло время немного рассказать о себе.
И Самвел поведал историю своей жизни.
– Спасибо за откровенность, Самвел Михайлович. Что ж, теперь понятно, почему вы не питаете к милиции большого доверия, – сказала Виктория.
– Не скрою, у меня было с ней несколько инцидентов, которые оставили не лучшие воспоминания. Но, поймите, дорогая Виктория, я таков, какой есть, и мне переделываться поздно. Я не ангел. Человеку, который захочет пройти рядом со мной часть оставшегося мне пути, нужно это знать.
– Вы доверились мне, честно все рассказали… я ценю это.
Эта встреча оказалась чрезвычайно важной для каждого из них.
– Васенька, да что же это происходит? За что же это, Васенька! – бросилась к нему Люба, когда Васька появился у нее.
– Не реви. Сядь и расскажи все по порядку, – потребовал Васька.
– Ох, зря ты запретил мне пить. Сейчас бы залить горе…
– Еще хуже было бы. Но помянуть Ритку надо бы.
Люба всплеснула руками:
– Так ты ничего не знаешь? Жива она, жива!
Васька встал.
– Это я во всем виновата! – запричитала Люба. – Сунулась к врачам «скорой», спросила, что с Риточкой. Они мне и сказали, что не довезут до больницы. Я и говорю, дура, мол, умерла наша девочка. А журналисты услышали, да все и переврали.
– Где она? – спросил Васька.
– Не знаю. Знаю только, что плоха она, – мне следователь сказал, который меня допрашивал. Не приходит в сознание.
– Я ее в первый раз нашел и сейчас найду.
И Васька отправился на поиски Риты.
Сергей снова пришел к НикНику.
– Только не сейчас. Я занят, – сказал тот.
– Но ты же взялся за мое дело. И между прочим, получил аванс, – напомнил Сергей.
– Это убийство, понимаешь? Лучшее дело моей карьеры – резонанс областного масштаба, – объяснил следователь.
– Да мне плевать на твой резонанс! Кого там убила моя жена? Ритку-самозванку, базарную торговку? Одной больше, одной меньше. Только воздух станет чище. А у меня – настоящая трагедия. И ты пальцем не пошевелил, чтобы ее разрулить!.. Я иду к твоему начальству.
– И что ты там скажешь? – поинтересовался Николай Николаевич.
– Что ты – кидала! Занимаешься частной практикой – берешь с клиентов деньги и ничего не делаешь взамен.
– А может, ты расскажешь моему начальству, что был с пострадавшей Калашниковой в неформальных отношениях? Как склонял Калашникову к сожительству. А когда она тебе отказала, да еще и выбросила из уютного кабинетика – стал ей мстить. Начал с мелкой пакости – публикации в бульварной газетенке. Но аппетит ведь приходит во время еды. И мелкий пакостник очень скоро дорастает до безжалостного убийцы!
– Что за бред? – пробормотал притихший Сергей.
– Этот, как ты выражаешься, бред охотно подтвердят некоторые сотрудники фирмы.
– Ты… ты… – Сергей не знал даже, что и сказать.
– Не я. А именно ты мог свободно завладеть боксерской грушей, которую сам же подарил своей жене. А потом отдал ее наемному убийце, чтобы уверить всех в причастности Доминики Юрьевны к преступлению.
– Да я купил эту проклятую грушу в магазине! – закричал Сергей. – Где таких продавалась еще тысяча. И не очень понятно, почему ты пытаешься свалить все на меня!
– Потому, что кончается на «у». На груше найдены отпечатки пальцев двух человек. Доминики Никитиной и… Сергея Никитина.
Сергей был в шоке. Потом быстро сообразил:
– Э, постой… И как же вы их определили, если моих отпечатков никто не снимал?
– Хочешь убедиться в правильности моей догадки? Отлично. Займемся этим прямо сейчас, – предложил следователь.
Доминика подошла к особняку Самвела. Ее остановила охрана, позвонили Самвелу.
– Как она представилась? Хорошо. Немедленно пропустите, – приказал Самвел.
Он положил трубку и сказал Виктории:
– Это Никитина.
– Кто-о-о?
– Доминика Никитина. Она сейчас поднимется ко мне. И вам, дорогая Виктория, лучше пройти в соседнюю комнату. Я бы не хотел, чтобы она вас увидела.
– Почему? – удивилась Виктория.
– Я хорошо разбираюсь в людях. И уверен, что Никитина – не убийца. Но ситуация может выйти из-под контроля. Люди, прижатые к стенке, часто становятся агрессивными и непредсказуемыми. Я просто не хочу вами рисковать.
В гостиную вошла Доминика в одежде Елизаветы Андреевны. Самвел не сразу ее узнал:
– Это ты?
– Да, я, – сказала Доминика, снимая шляпку. – Самвел Михайлович, вы верите, что я – убийца?
– Во что я сейчас верю, значения не имеет. Зачем ты пришла?
– Мне больше некуда, – призналась Доминика.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Помогите мне, Самвел Михайлович, – тихо попросила Доминика.
Самвел задумался.
Она была неправильной, странной женщиной, совсем не похожей на тех, которых он знал, она вызывала восхищение и тревогу, но она не убивала. А значит, он ей поможет…
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
