Текст книги "Покушение"

Автор книги: Елена Сенде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

32

В Париже было семь утра, а Нино Паки уже второй раз пил черный кофе без сахара и уплетал второй кусок хлеба с арахисовым маслом. Тони, сидевший рядом с ним, злился, потому что сам уже успел пятьдесят раз отжаться.

– Ты употребляешь слишком много сахара, а спортом занимаешься мало. Ты поправишься. И я уже не говорю о вчерашнем кускусе…

– Это помогает мне думать, – раздраженно ответил Нино.

Медбрат редко бывал в настроении по утрам, особенно в те дни, когда после нескольких выходных приходилось отправляться на работу. Его голос и черты лица становились мягче лишь после того, как он прочитывал газету, принимал обжигающе горячий душ и выпивал много кофе. Тони прекрасно все это знал, однако испытывал острую необходимость поговорить с ним по утрам. Чаще всего Нино в конце концов отказывался от общения, но это не мешало Тони возобновить разговор на следующий день.

Нино снова погрузился в чтение.

– Я могу тебе помочь в чем-то, что касается Сириль? – спросил Тони, надеясь, что Нино наконец-то оторвется от газеты.

Казалось, медбрат о чем-то думает. Потом он взглянул на приятеля.

– Собственно говоря… Думаю, что да. В котором часу ты освободишься?

– Утром у меня встреча с клиентом – я должен установить ему новый сервер. Это как минимум до трех часов. Потом я свободен.

– Ты сможешь подъехать в Сент-Фелисите?

– Да.

– И возьми все свои инструменты.

– Что ты задумал?

– Поиск старых дел.

Нино улыбнулся – первый раз с тех пор, как поднялся.

Услышав смех, доносившийся из комнаты отдыха персонала, Нино понял, что Маньена в отделении нет. Как только он покидал отделение, здесь сразу же воцарялись веселье и расслабленность. Когда возвращался – все снова испытывали напряжение. Паки взглянул на часы. Час дня. Маньен, должно быть, отправился на обед. Тони приедет не раньше, чем через два часа… Что ж! Он должен воспользоваться этой возможностью.

Тони знал компьютерную систему отделения. Впрочем, как и всей больницы. Двенадцать лет назад компания, в которой он работал, направила его сюда для установки компьютеров. С тех пор он являлся главным компьютерщиком Сент-Фелисите. Очень часто Нино, когда ругался на медлительность своего компьютера, вспоминал тот день, когда вызвал инженера больницы с просьбой помочь в ремонте. Увидев вошедшего с легкой улыбкой на губах Аполлона, он сразу же понял, что пропал, что он сделает все ради того, чтобы быть с ним. День начался с установки антивирусных программ, а закончился в постели.

Нино улыбнулся. По коридору прошла Колетт, заканчивая раздачу лекарств.

* * *

Сириль заплатила два бата молодому тайцу, владельцу интернет-кафе, и села за старый компьютер. Она пыталась подключиться к Всемирной Паутине через свой айфон, но за границей соединение было очень медленным, а тарифы – неимоверно высокими. Сначала она зашла на веб-сайт Центра «Дюлак»: ввела свои данные и два разных пароля, необходимых для входа во внутреннюю систему. Ей следовало взять с собой ноутбук, но в спешке она об этом не подумала. На экране появилось расписание консультаций. Она пробежала глазами фамилии пациентов, записанных в лабораторию сна. Она не могла просмотреть результаты исследований (эта информация являлась конфиденциальной), но проверила, чтобы в ее отсутствие все шло своим чередом. Матиас Мерсье провел утром собрание и два сеанса гипнотерапии. Она отправила Мари-Жанне письмо с просьбой прислать ей отчет о проделанной за предыдущий день работе. Девушка, должно быть, до сих пор пребывает в шоке после разговора с дядей.

Все было в порядке. Покинув сайт Центра «Дюлак», Сириль перешла к решению собственной проблемы и задумалась над теми немногочисленными данными, которыми располагала: Бенуа что-то скрывал от нее; Жюльен Дома, Клара Маре, возможно, и другие пациенты, десять лет назад подверглись экспериментальному лечению в Сент-Фелисите. За всем этим, несомненно, стоял Рудольф Маньен, хотя у нее и не было доказательств его причастности.

Сириль взволнованно прикусила губу. А что, если Бенуа был в курсе эксперимента и сейчас пытается скрыть это, чтобы избежать скандала накануне присуждения Нобелевской премии? Сириль покачала головой. Нет, это невозможно. Ее муж был едва знаком с Маньеном.

У нее появилась одна идея, правда, довольно сомнительная. Это было рискованно, но почему бы не попробовать? Особенно учитывая ситуацию, в которой она сейчас находилась…

Шаг за шагом Сириль составила план действий. Открыв страничку регистрации в Gmail, она создала новый адрес. Имя: Бенуа. Фамилия: Блейк. Имя пользователя: [email protected]. Заполнив все необходимые ячейки, она придумала пароль и щелкнула «готово». Сообщение, появившееся на экране, гласило, что на данный момент сервер загружен, что адрес будет активирован лишь через некоторое время и что лучше подключиться позже. Сириль восприняла это как добрый знак: перед тем как броситься в атаку, она может еще раз все обдумать.

Она встала, взяла сумку и поднялась в номер, чтобы переодеться. В зеркале в ванной она видела отражение не похожей на себя женщины. Она казалась более стройной в длинной юбке сливового цвета, украшенной зеленой нашивкой и такого же цвета вышивкой. И чем она занималась? Переодевалась, скрывалась в шумном квартале, гонялась за призраками прошлого…

Сириль охватило уныние. Поиски выхода из этого тупика вдруг показались ей безнадежным делом.

«Неподходящий момент, чтобы опускать руки».

Неужели она действительно выколола глаза своему коту? Сириль снова испытала острое чувство боли. Лекарством от изнеможения может стать лишь доза адреналина. Именно это она говорила своим пациентам: «Когда чувствуете, что вас охватывают страх и отчаяние, заставляйте себя делать что-то волнующее и непривычное». Адреналин являлся лучшим природным антидотом депрессии. Он мгновенно очищал мозг, стимулируя его. Она советовала встать под холодный душ или же сделать что-то совершенно новое, например, заговорить на улице с незнакомым человеком. В общем, что угодно, что могло бы «перегрузить» мозг и помочь ему продержаться еще какое-то время. Сириль достала из чемодана свой бандонеон. Распаковав его, она открыла окно, выходившее на шумную улицу, и, глубоко вдохнув, принялась играть пасодобль.

* * *

Колеса велосипеда Тони заскрипели по гравию перед входом в отделение. Прикрепив к переднему колесу запорное устройство, он снял шлем и вошел в отделение. Медсестра улыбнулась, когда он сказал, что хочет видеть старшего медбрата, и указала на дверь за своей спиной. Нино курил на улице, прислонившись спиной к серой стене. Сигаретный дым облаком плавал вокруг него.

– Я думал, ты бросил курить.

– Привет. Да, но сегодня исключение.

Нино выглядел еще более уставшим и мрачным.

– Что-то не так?

– Да. Спасибо, что приехал.

– Так что ты хотел от меня?

– Э-э… Я не знаю. Уже не знаю.

– Что происходит?

Нино затянулся так, что кончик его сигареты вспыхнул.

– Я залез в компьютер Маньена, – пояснил он. – Там ничего нет. Ни намека на проведение эксперимента. Он все удалил. – Нино ударил рукой по стене, его душил гнев. – Черт бы его побрал! Этот идиот сделал непонятно что с МОИМИ пациентами, а я даже не знаю, что именно!

– Ты тут не при чем, милый.

Нино бросил на него убийственный взгляд, который должен был заставить Тони замолчать.

– Прости, но это правда. Ты тут не при чем. В то время ты всего лишь практиковался здесь, а не работал. Тебя ни в чем нельзя упрекнуть.

– Проблема заключается в том, что здесь совершилось зло. И я не смогу спать, пока не узнаю, о чем идет речь.

– Хорошо. Давай начнем сначала. Ты ничего не нашел ни в его компьютере, ни в его делах?

– Точно.

Тони вдохнул свежий осенний воздух, сделал несколько шагов к куче опавших листьев каштана, задумчиво пошевелил их носком кроссовка и сказал:

– Но ведь вам всем поменяли компьютеры.

– Что?

– Ты не помнишь? Пять лет назад я менял всю вашу компьютерную систему.

– Да, так и есть! – Лицо Нино на мгновение просияло, потом снова помрачнело. – Но это ничего нам не дает.

– Я бы так не сказал. Я знаю, где находятся старые компьютеры. Можно попытаться залезть в них…

* * *

Пять компьютеров из отделения Б были переданы в отделение детской психиатрии больницы Некер, где вот уже пять лет пытались создать компьютерный класс. Тони был ответственным за его оснащение, причем делал это бесплатно: его младший брат провел некоторое время в отделении из-за депрессии, которую в итоге удачно преодолел, и таким образом Тони пытался отблагодарить больницу.

Он сел на велосипед и, проехав пятнадцатый округ, добрался до больницы Некер. Движение не было особенно оживленным. Проезжая улицу Дюлак, Тони подумал о Сириль. В какую беду она вляпалась? Он обогнал скутер и поехал дальше по тротуару, мимо станции метро «Фальгьер».

Тони было больно видеть друга в подавленном состоянии. Нино не смог справиться с переживаниями из-за того, что не сумел защитить пациентов. Его чувство вины было огромно, и Тони делал все, что было в его силах, чтобы помочь ему.

Добравшись до больницы, Тони поставил велосипед рядом со старенькой машиной охранника, снял шлем и поднялся по ступенькам, ведущим в корпус детской психиатрии, третий справа, в зеленом секторе.

Нино чувствовал огромную ответственность и по отношению к Сириль, но Тони считал, что ему уже пора бы открыть глаза на правду. Их бывшая подруга очень изменилась. Она самоутвердилась в жизни, и они ей больше не были нужны. Она разбогатела, занимала завидную должность, была замужем за влиятельным человеком. Что могли предложить ей медбрат и компьютерщик? Тони считал, что через некоторые пропасти невозможно перебросить мост. В Гваделупе антильцы делились на классы в зависимости от цвета кожи. И здесь было то же самое. Каждому – свое. Каждый занимает свое место. Связь между теми, кто принадлежит к разным классам, невозможна.

Толкнув дверь, Тони вошел. Он попробует помочь по мере своих возможностей. А дальше будет видно. Все, о чем он сейчас мечтал, – это о неделе отдыха с Нино в Доминиканской Республике в ноябре… Солнце, море… Остальное не имело значения.

В приемной Тони обратился к девушке, которую прежде здесь не видел, и предъявил свое удостоверение:

– Я из сервисного центра. Меня вызвали проверить компьютеры.

Неорганизованность, царившая в отделении, сыграла ему на руку. Девушка попросила его подождать, сделала несколько телефонных звонков и, так ничего и не выяснив, попытала счастья в другом отделении, но тоже безуспешно, а потом попала на кого-то, кто направил ее в хранилище материалов. Тони нетерпеливо поглядывал на часы, и в конце концов она сказала:

– Ну что ж… Вы знаете, куда идти?

Тони улыбнулся.

Было четыре часа. Пациенты отправились в столовую на полдник, и компьютерный класс был практически пуст. Он насчитывал пять столов, расположенных возле двух окон, выходивших во двор. На каждом столе стояло по компьютеру. За одним из них подросток играл в покер. Тони включил остальные четыре компьютера. На каждом из них запустил поиск имени предыдущего пользователя. Когда на экране высветилось «доктор Маньен», он чуть было не издал победный крик.

Тони поздравил себя, сел за компьютер и включил поиск. Ввел в окошке «4РП14». Ничего. Тот же самый результат для «Жюльен Дома», «Клара Маре», «эксперимент». В делах таких файлов не было. Тони так и думал, поэтому спокойно продолжал поиски. Найти удаленный файл было для него детской забавой, вот только в данном случае файл был удален пять лет назад… Существовала также большая вероятность того, что зарегистрированные документы засекречены.

Тони, тем не менее, вставил в дисковод диск и скопировал на жесткий диск компьютера программу «Inspector File Recovery». Установив и запустив ее, он щелкнул по окну «искать удаленные файлы» и в появившемся списке выбрал диск С. Слева появился список удаленных файлов, расположенных в алфавитном порядке. Тони сортировал их по дате. Черт! Список начинался с файлов, удаленных уже в две тысячи первом году.

Закрыв все открытые ранее окна, Тони щелкнул в этот раз по главному окну программы – «искать утерянные файлы». Он дважды щелкнул мышкой для выбора диска С, затем включил проверку всего жесткого диска. Объем работы заметно увеличился. Это займет не меньше десяти минут.

Компьютерщик взглянул на подростка, увлеченного виртуальной карточной игрой. Если какой-нибудь врач или любой член персонала спросит, что он здесь забыл, он должен будет что-то выдумывать. Курсор продвигался медленно, показывая, что лишь тридцать процентов данных были перемещены на диск. Тони встал и запустил антивирусный анализ на оставшихся трех компьютерах – таким образом он сможет сделать вид, будто занимается чем-то полезным.

На бывшем компьютере Маньена было отсканировано шестьдесят процентов данных. Семьдесят процентов… Девяносто процентов… Сто процентов! Справа появился список утерянных файлов, все они начинались со слова «группа». Тони пробегал глазами строчки одну за одной. Он снова отсортировал файлы по дате. Ранее две тысячи первого года по-прежнему ничего.

Тони барабанил пальцами по столу. Ну что ж, ничего не вышло. Ему не оставалось ничего другого, как достать из сумки отвертку.

* * *

Было уже семь вечера, когда Сириль вспомнила, что чуть выше по улице Хао Сан видела массажный салон. Именно то, что ей нужно. Закрыв дверь номера, она спустилась на первый этаж, немного подумала и решила зайти в интернет-кафе. Слегка нервничая, она открыла страничку Gmail, где ввела свой новый логин и придуманный пароль. На экране появились песочные часы, после чего Сириль очутилась в почтовом ящике под названием «Бенуа Блейк». И в очередной раз испытала чувство вины. За всю свою жизнь она ни разу не украла даже конфету и всегда возвращала кассирам сдачу в случае ошибки, а теперь присвоила личность мужа!

Щелкнув на «новое сообщение», она еще несколько минут размышляла, но потом приняла окончательное решение, после чего все стало проще. Она столько раз читала материалы своего мужа, что могла без труда составить сообщение в его стиле. Оно было достаточно кратким.

Дорогой Рудольф, я осмелился написать тебе, поскольку столкнулся с тем, что принято называть проблемой. Моя супруга обнаружила существование дела «4РП14». Что делать? С наилучшими пожеланиями, Бенуа.

В окне «отправитель» Сириль ввела электронный адрес Рудольфа Маньена. Это было несложно, поскольку все почтовые ящики Сент-Фелисите были составлены одинаково: имя и фамилия, разделенные точкой, затем @ap-ph-stefelicite.fr.

Перечитывая сообщение, она кусала губы. Письмо было простым, четким и требовало ответа. Это был самый настоящий блеф. Она нажала «отправить».

* * *

Выйдя на улицу, Сириль некоторое время рассматривала неоновые вывески, мигающие на фасадах зданий. Музыка была включена на максимум, на тротуарах и проезжей части толпились люди. В двадцати метрах от отеля прохожих обволакивал розовый свет вывески «Массажный кабинет „Парадиз“». Перед входом в небольшое здание сидели на табуретах две женщины, улыбками привлекавшие посетителей.

Сириль подошла ближе. «Массаж головы – 20 бат. Массаж ног – 25 бат» и так далее.

Женщина помоложе, продолжая улыбаться, встала. Должно быть, клиентов в тот вечер было немного. Сириль последовала за ней внутрь здания. Деревянная винтовая лестница была довольно узкой – два человека не смогли бы на ней разминуться. На первой лестничной площадке за круглым столом сидела пожилая женщина, одетая в тайские брюки и голубую рубашку. Она выписывала счета. За ее спиной покачивалась выцветшая розовая занавеска. Женщина, сложив руки под подбородком, поздоровалась с Сириль, после чего отодвинула занавеску, за которой оказался тускло освещенный большой зал с десятком матрацев на потертом ковре. Возле стены стояла скамейка, на которой сидели двое мужчин-туристов. Сириль хотелось бежать отсюда со всех ног, но дорогу ей преграждало крупное тело улыбающейся женщины.

Сириль сняла обувь и села на скамейку. В глубине зала виднелись две кабинки, закрытые от посторонних глаз занавесками, где, собственно, и делали массаж. Это было совсем не то, на что надеялась Сириль. Она мечтала о тихой обстановке, в которой можно было бы расслабиться. А здесь чувствовался запах дешевого душистого масла и пота. Положив руки на колени, Сириль смотрела на стену перед собой, не осмеливаясь взглянуть на иностранцев, сидевших рядом.

Она провела рукой по лбу, осознавая всю комичность ситуации. В любой момент мог прозвучать возглас «Следующий!». Пальцами ног она ощущала протертый до нитей ковер, напоминавший ковер в комнате ее родителей в Кодри. Она закрыла глаза. Вот уже десять лет она жила, будто в золотой шкатулке, – положение дел Бенуа позволяло ей избегать любых финансовых проблем. Его квартира с балконом в седьмом округе площадью в двести квадратных метров, ее клиника, их квартира в Сен-Жан-Кап-Ферра, отпуск на Мартинике… Она не просто привыкла к этому всему; она охотно позабыла о том, что, помимо этой, существовала и другая жизнь. Она вспомнила своего отца, то, как он просматривал данные Парижского тотализатора, сидя сгорбившись в кухне за столом, покрытым старой скатертью в клетку, полностью сосредоточившись на колонках с результатами конных соревнований. Никакой музыки, лишь тиканье часов и запах тушеной говядины с овощами.

Выйдя замуж за Бенуа, Сириль закрыла за собой дверь этого скромного дома и никогда больше не оглядывалась назад. Она оказалась в мире интеллигентной элиты и приезжала навестить отца только дважды в год. Бенуа никогда не ездил с ней.

Бенуа… В последний раз она видела его в аэропорту, со шприцем в руке. Что же он пытается скрыть от нее? Муж всегда подталкивал Сириль вперед, вдохновлял на воплощение мечты – создание клиники (и частично оплачивая ее). Она знала, что многим ему обязана. Он же взамен требовал от нее полного подчинения и безоговорочной поддержки во всем, что касалось последствий аварии.

Впервые увидев Бенуа Блейка в аудитории имени Шарко, в сером костюме, с кожаным портфелем в руке, широкоплечего, с седеющими непослушными волосами, суровым лицом, сухим голосом, уверенного в себе, Сириль подумала, что еще не встречала таких людей. Он потряс ее величественной осанкой, яркой речью, красивым языком, силой ума и отношением к трудностям. Способствовали этому и статьи, которые читала Сириль, – как те, что написал он сам, так и посвященные ему. Впервые заговорив с ним, она совершенно запуталась и покраснела. Поначалу он был резок и надменен, но, когда они оказались в лаборатории, полностью преобразился.

Сириль уже была влюблена в брата одной девочки из интерната и хорошо помнила это захватывающее чувство. Встретив Бенуа, она сказала себе, что начинается настоящая жизнь…

Сириль вздохнула. За одну неделю все изменилось. Муж врал ей, а она приготовила ловушку, чтобы уличить его во лжи.

Именно в этот момент она уловила далекий, но такой знакомый звук и подумала, что, должно быть, слух сыграл с ней злую шутку. Закрыв глаза, она сосредоточилась. Потом резко открыла их.

«Господи! Нет, это не сон».

Занавеска в глубине зала приподнялась, и массажистка, одетая в тайские брюки и розовую блузку, сообщила, что подошла ее очередь.

Ни секунды не колеблясь, Сириль вскочила, сделала знак, что уходит, проигнорировала недружелюбный взгляд, брошенный в ее сторону, и принялась обуваться. Потом она вручила женщине несколько бат, извинилась и бросилась вниз по ступенькам.

Оказавшись на улице, Сириль слилась с шумной толпой. Она смотрела по сторонам, пытаясь понять, откуда доносится этот звук. Слева? Она напрягла слух. Музыка слышалась все громче и громче. Сириль подошла.

Вокруг музыканта собралась группа зевак. Сириль вытягивала шею, пытаясь увидеть его, но он был скрыт от ее глаз. Наконец двое туристов отошли в сторону, и Сириль увидела человека, игравшего на аккордеоне. Юрий не изменился: такой же высокий, костлявый, с острым подбородком и растрепанными волосами. Он играл, сидя на складном стуле, одетый в белую, расстегнутую на груди рубашку и голубые брюки. На ногах у него были старые сандалии. Он сидел на том же месте, что и десять лет назад. На земле стояла та же жестяная банка, в которую прохожие бросали мелочь. Закрыв глаза, он играл цыганскую мелодию, полностью растворившись в ней и унося с собой внимательно слушавшую толпу. Сириль не смела шевельнуться, словно переместившись в другое измерение. Прошедшие годы исчезли. Эстонец как будто что-то почувствовал, открыл глаза и взглянул в ее сторону. Их взгляды на мгновение встретились. Юрий, не отрывая от нее глаз, продолжал играть. Возможно, он искал в своей памяти лицо, которое казалось ему таким знакомым. Она робко улыбнулась. Узнал ли он ее? Сириль переступала с ноги на ногу.

«Что же делать? Заговорить с ним?»

* * *

22.00

Сириль, уставившись в потолок, лежала на кровати в своем номере. Она знала, что не сможет уснуть. У Юрия, вне всяких сомнений, частично был ответ на ее вопрос. Скорее всего, он мог бы рассказать, какой наркотик они приняли тогда, десять лет назад.

Но Сириль не сумела пойти до конца – в последний момент она отступила. Заговорить с ним означало бы воплотить в жизнь то, чего она упорно лишала сути, не переставая винить себя. Она знала, что если снова отведет ему какую-то роль в своей жизни (какой бы ничтожной она ни была), то все ее попытки отрицать его существование и свою ошибку будут сведены на нет. А Бенуа наверняка обо всем узнает. Поэтому она убежала и спряталась в своем номере в отеле «Бадди Лодж», как ребенок, которого поймали на вранье.

В настоящий момент ее терзал животный страх. Она жутко боялась приближающейся ночи. Ее станут преследовать фантомы: Бенуа, Астор, Юрий, Жюльен Дома… Она включила лампу, висевшую над кроватью, выключила кондиционер, гнавший слишком горячий воздух, и долго думала. Потом встала и принялась рыться в чемодане. Длинный пояс от платья ей поможет.

Сириль снова легла в постель, выключила свет, привязала пояс к изголовью кровати и связала им себе руки. Лишь после этого она смогла спокойно положить голову на подушку. Так она не сможет никому причинить вреда. Ее горло горело. Ее душа просила прощения. Она расплакалась.