Текст книги "Ноктюрн для двоих"

Автор книги: Елена Озерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

12

– Трофимова, к вам посетитель. Медсестра посторонилась и пропустила в палату высокого темноволосого мужчину. Сейчас про Валентина Петровича нельзя было сказать, что он потрясающе выглядит: лицо осунулось, под глазами появились синяки, фигура как-то осела, потеряла спортивную подтянутость.

Ольга Васильевна посмотрела на него безразлично, как на незнакомого. Сестра сказала тихо:

– Ей постоянно дают успокоительное, так что реакции замедленны.

– Можно мне побыть с ней немного вдвоем? – В голосе Магницкого слышались несвойственные ему просительные интонации.

– Только недолго. И постарайтесь ее не утомлять.

Она вышла и плотно прикрыла за собой дверь.

Валентин Петрович постоял в нерешительности, потом подошел к кровати Ольги Васильевны.

– Оля… Ты узнаешь меня?

Взгляд ее оставался безразличным, и было непонятно, смотрит она на Магницкого или просто в пространство.

– Оля… – Он повысил голос.

– Я тебя слышу, не кричи. – Она говорила спокойно, ровно. – Зачем ты пришел?

– Я так виноват перед тобой…

– Ты решил извиниться? После стольких лет?

– Когда я узнал о Василии Андреевиче, я… Это было ужасно! Я стоял целыми днями у вашего дома, не решаясь войти. И потом, когда Анна Александровна…

На лице Ольги появилось страдальческое выражение.

– Прошу тебя, не надо.

– Хорошо. Не буду. – Он покорно склонил голову. – Но, Оля…

– Зачем ты пришел?

– Увидеть тебя.

– Это лишнее. Нам лучше было бы вообще никогда не встречаться.

– Подожди. Не говори так. – Он неожиданно опустился у кровати на колени и взял в свои ладони ее холодные руки, безжизненно лежавшие поверх одеяла.

– Скажи мне… Лена – моя дочь?

Ольга Васильевна слабо усмехнулась.

– А, вот ты о чем…

– Она моя дочь?

Магницкий умоляюще смотрел на нее.

– Ну а если и так? Что это меняет?

– О Боже! – Он закрыл лицо ладонями.

Впервые за время разговора в глазах Ольги Васильевны промелькнуло живое чувство. Презрение. Но Магницкий этого не заметил:

– Почему ты мне ничего не сказала раньше?

– Раньше? Интересно, когда?

– Ты могла меня найти!

– У меня не возникало такого желания. – Голос ее опять был спокоен и ровен.

– Но я же мог… Могло бы… Это же инцест!

– Ты, значит, по-прежнему морочишь головы красивым девушкам? Но моя дочь любит не тебя, с ней у тебя ничего не получится.

– Наша дочь!

Ольга Васильевна покачала головой:

– Ее отец – не ты.

Магницкий отшатнулся:

– Зачем ты мучаешь меня?

Ольга Васильевна с сомнением посмотрела на него:

– А ты мучаешься?

– Всю неделю, пока меня к тебе не пускали, я сходил с ума! Я чуть было не переспал с собственной дочерью, и все по твоей вине!

– Вон до чего дошло… – Ольга Васильевна обращалась в пустоту. – Бедная моя, я же не знала, что он до тебя доберется…

– Этого не произошло, но могло произойти! Я даже предположить не мог, что я ее отец! Она так похожа на тебя… Поэтому я и потерял голову.

– Ты ей не отец. – Она говорила медленно, словно взвешивая каждое слово.

– Да, я знаю, что папой она звала другого человека. Но это же ничего не меняет! Физически ее отец я! Она родилась в августе. Мы с тобой расстались в ноябре. Вряд ли ты… Вряд ли у тебя еще кто-то был!

– Замолчи!

Зрачки Ольги Васильевны расширились, руки вцепились в край постели.

– Замолчи! Уходи отсюда!

Магницкий испугался – он не ожидал такой вспышки. Он попробовал ее как-то успокоить, снова взять ее руки в свои:

– Оля, что ты, Оля!

– Уходи!

На шум прибежала медсестра.

– Идите, идите. – Медсестра быстренько выставила Магницкого за дверь и вышла тоже.

– Что с ней? – испуганно спросил Магницкий. – Это началось как-то… вдруг. Она была такой спокойной…

– Вспышка немотивированной агрессивности. Это бывает. Мы примем меры. – Она скрылась в палате.

Валентин Петрович медленно пошел к выходу. «Если бы немотивированной!..»

Игорь посмотрел на часы. Сколько можно копаться! Перед ними прибыл шоп-рейс из Турции, и таможенники до сих пор возились с челноками. Он уже порядком отвык за эти годы от вечного шереметьевского бардака.

Пройдя наконец таможню, Игорь оказался в длинном живом коридоре: встречающие выстроились в три ряда, выхватывая из толпы прибывших своих родственников и знакомых. Игорь старался продраться через это препятствие, вежливо, но решительно отстраняя с дороги наиболее ретивых сограждан. Вдруг кто-то схватил его за плечо. Он обернулся, решив, что в суматохе его с кем-то перепутали, и увидел перед собой сияющие карие глаза Нади.

– Привет!

– Привет. – Игорь несколько оторопел. – Как ты здесь очутилась?

– Тебя встречаю.

– Да? А как ты узнала, что я прилечу этим рейсом? Я ведь собирался только завтра…

– Широкие связи плюс привлекательная внешность. – Надя как ни в чем не бывало взяла его под руку. – Пойдем? Мой «жигуль» на стоянке.

Машину Надя вела великолепно. Почти всю дорогу они поддерживали светский разговор. Надя расспрашивала про Париж, про общих знакомых. Игорь отвечал, а сам терялся в догадках – чего это ради она примчалась встречать его в аэропорт? Он ведь даже Ленке не сказал, каким рейсом прилетает, чтоб та не дергалась. У нее и так сейчас забот хватает.

Перед Кольцевой дорогой Надя поинтересовалась, словно между прочим:

– Куда тебя везти, к родителям или к твоей красавице?

– Вот вопрос. – Игорь усмехнулся. – К Ленке.

Надя спросила, не отрывая взгляда от дороги:

– Ты, конечно, знаешь, что у нее мать в больнице?

– Знаю.

– А знаешь почему?

Игорь посмотрел на нее:

– Что-то вроде нервного срыва?

– Что-то вроде. И знаешь причину?

Игорь пожал плечами:

– Ольга вообще-то не слишком здоровый человек. Ленка говорила, с ней и раньше такое бывало.

– Просто так?

– В смысле?

– Ну, если раньше с ней такое бывало «просто так», то в этот раз нервный срыв случился не на пустом месте.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. Просто на этот раз была веская причина.

Игорь взял из пачки сигарету, прикурил и жадно затянулся.

– Темнишь ты, Надежда. Что случилось?

– А твоя… невеста тебе разве ничего не говорила?

Надя словно споткнулась на слове «невеста», вроде бы неумышленно, но так, чтобы Игорь заметил. Игорь заметил и досадливо поморщился:

– Да будешь ты толком говорить или нет? Лучше бы уж тогда и не начинала, пусть мне Ленка сама расскажет, что сочтет нужным.

– Какой же ты доверчивый, Игорек! – Надя усмехнулась. – И ты удовлетворишься той информацией, которую она «сочтет нужным» тебе выложить?

Игорь еще раз затянулся, выбросил в открытое окно сигарету, потом спокойно сказал:

– Останови машину.

– Ты что, спятил?

– Останови машину, дальше я и сам доберусь.

– Явно спятил! – Надя даже не сбросила скорость.

– Я не желаю сидеть здесь и выслушивать о Ленке всякие гадости, которые ты собираешься сочинить. Останови машину, я кому сказал!

– А иначе ты выпрыгнешь на ходу?

Игорь неожиданно резко подвинулся влево и попытался перехватить у Нади управление. Машина круто вильнула, и ее чуть было не занесло на встречную полосу. Надя поспешно нажала на тормоза. «Жигуль» по инерции проехал еще несколько метров, сполз на обочину и остановился.

– Дурак! – Надя чуть не плакала. – Мог машину разбить!

– Я же просил тебя остановить. – Игорь выбрался из «жигулей» и достал с заднего сиденья сумку. – Добром просил. Не послушала – пеняй на себя.

Надя тоже выскочила вслед за ним:

– Я хотела как лучше! Как тебе лучше, не мне! Ты, как дурак, потащишься к этой девке, а она о тебе и думать забыла!

Игорь, собравшийся было ловить машину, опустил руку:

– Что ты сказала?

– Что слышал! Знаешь, почему ее мать попала в больницу? Она застукала свою невинную дочку с твоим отчимом!

Игорь дернулся, как от удара:

– Врешь!

– Если бы! – Надя скорбно опустила уголки губ. – Мы были в гостях у Лешки Борзунова. Я уже собралась уезжать, пошла искать твою Леночку – не могла же я бросить мадемуазель-саму-невинность одну в этом вертепе! – и нашла эту невинность полуголую с твоим дорогим папочкой. Он у тебя, кстати, очень даже ничего, тебе не уступит.

– Врешь… – Голос у Игоря стал хриплым. – Она… Они… Нет, этого не может быть!

Тут он вспомнил, что Лена последние дни была какая-то странная, словно заторможенная. На его вопросы отвечала вяло, он думал – просто сильно соскучилась. Тогда он, чтобы ее подбодрить, начинал расписывать ей красоты будущей совместной жизни. Лена еще совсем недавно от этих фантазий приходила в полный восторг, а в последние дни почему-то сразу замыкалась и переводила разговор на другие темы. Он отнес это за счет ее плохого настроения: мать в больнице, разлука с ним затянулась, вот и хандрит… Поэтому решил сделать ей сюрприз: прилететь на день раньше, нагрянуть как снег на голову, без предупреждения. Вот и нагрянул бы…

Игорь сел прямо на землю и вытащил из помятой пачки еще одну сигарету. Надя сняла кожаную куртку, бросила ее на траву и осторожно присела рядом с ним:

– Ты мне веришь?

Он молчал.

– Веришь?

– К сожалению, да.

– И что ты будешь делать? – Она попыталась заглянуть ему в глаза.

– Соображаю.

– Поедешь к ней?

Игорь вздрогнул:

– Нет.

Надя тоже закурила. Несколько минут прошло в молчании. Наконец Игорь поднялся:

– Отвезешь меня?

Надя быстро вскочила:

– Куда скажешь.

– К родителям.

– Может быть, лучше…

– Нет. К родителям.

– А то поехали ко мне. Тебе сейчас лучше успокоиться…

– Я и не волнуюсь.

– Я вижу, как ты не волнуешься.

– Слушай, не лезь. То есть извини. Отвези меня в Крылатское.

Она пожала плечами, села в машину и включила зажигание.

– Если что-то будет не так, имей в виду – мой дом для тебя всегда открыт. Знаешь, где я живу?

Игорь не ответил.

– Живописная улица, дом 12, квартира 36. Это рядом с Серебряным Бором.

Надя покопалась в бардачке, нашла там блокнот и ручку, вырвала листок и записала адрес.

– Держи.

Игорь машинально сунул листок в нагрудный карман.

Дорогой она все-таки поинтересовалась:

– И что же ты намерен теперь делать? Не именно сегодня, а вообще? Уедешь обратно в Европу?

Игорь смотрел в окно, и лицо его было словно высечено из камня. Надя повторила вопрос. Помолчав, он ответил:

– Не знаю.

Как назло, ключи от квартиры куда-то запропастились. Безуспешно пошарив в сумке, Игорь с досадой нажал на кнопку звонка. Дверь открыли не сразу. В первый момент Игорь даже не узнал в этой постаревшей женщине свою обычно такую подтянутую и моложавую мать. Оксана Антоновна никак не отреагировала на внезапный приезд сына, не улыбнулась, не удивилась, – просто молча подвинулась, чтобы дать ему пройти. Впрочем, Игорь тоже сейчас был не способен проявлять бурные чувства. После Надиных слов внутри у него поселилась пустота – словно из него вынули душу.

– Мама… – Он хотел обнять мать, но Оксана Антоновна отстранилась.

– Здравствуй. Что же ты не предупредил?

– Ты мне не рада?

– Рада. Конечно, рада.

Говорит «рада», а тон такой, что нет. Игорь все-таки обнял ее, поцеловал в макушку – и вдруг заметил отросшие седые корни волос. В первый раз в жизни его мать позволила себе такое.

– Мама, а где Валентин?

– У себя. – Оксана Антоновна горько усмехнулась. – Теперь, когда он дома, он почти не выходит из кабинета.

Ни слова больше не говоря, Игорь прошел к отчиму. Тот, сгорбившись, сидел за письменным столом; на звук открываемой двери даже не обернулся.

– Оксана, я ведь просил оставить меня в покое!

– Это я.

Валентин Петрович поднял на него глаза, и злость Игоря мгновенно испарилась – человек, который сейчас сидел перед ним, мало чем напоминал прежнего Магницкого. Злиться можно на сильного, а Магницкий был смят, подавлен. Вопросы, которые Игорь собирался задать отчиму, тут же вылетели у него из головы. Валентин Петрович поднялся. Они стояли и какое-то время смотрели друг на друга. Первым нарушил молчание Игорь. Сглотнув вставший в горле комок, он с усилием выговорил:

– Ты… ее очень любишь?

– Да. – Магницкий улыбнулся как-то болезненно и жалко. – Много лет. Оказывается, я только ее и любил.

До Игоря не сразу дошел смысл его слов, а когда дошел, он ничего не понял.

– Как – много лет? Вы же с Леной знакомы только месяц!

Магницкий помотал головой:

– Постой… Так ты ничего не знаешь?

– А что я должен еще узнать? – Отчаяние и злость снова захлестнули Игоря. – По-моему, хватит того, что мой отчим переспал с моей невестой!

– О Господи, все гораздо страшнее! Лена – моя дочь! – Магницкий выкрикнул эти слова с болью отчаяния. Игорь оторопел. – Да, моя дочь. – Его голос упал до шепота. – Я чуть было… С собственной дочерью…

Игорь в ужасе попятился и выскочил из кабинета.

Мать он нашел в гостиной. Оксана Антоновна сидела выпрямившись на краю дивана и напряженно ждала окончания разговора. Она подняла на сына сухие глаза:

– Ну что, он сказал тебе?

– Я ничего не понимаю… Как это – Лена его дочь?

– Я тоже. Он ничего не хочет мне говорить. Взял на работе отпуск и целыми днями где-то пропадает. А если не пропадает, то сидит в кабинете. Меня он к себе не пускает.

– Но…

– Вчера… – Она глубоко вздохнула, словно подавляя рыдание, но справилась с собой. – Вчера он попросил у меня развод.

Игорь присел рядом с ней на диван, хотел прижать ее к себе, обнять, успокоить. Но Оксана Антоновна опять отстранилась и с какой-то упрямой неприязнью посмотрела на сына. И тут Игорь внезапно понял, что во всем она винит его. Не своего ненаглядного Валечку, не Лену – Лена для нее вообще пустое место, – его. Родной сын ее предал, приведя в дом проклятую девку, разрушившую ее счастье.

– Мама… – Он дотронулся до ее руки, но она отдернула руку.

– Не надо. Не надо меня жалеть.

Глаза матери и сына встретились. То, что Игорь там прочел, было страшно. Он поднялся:

– Мне уйти?

– Как хочешь, – сухо сказала она.

Сумка его все еще стояла в коридоре. Он подхватил ее на плечо, и дверь родительского дома за ним захлопнулась.

13

Синий «фольксваген» на бешеной скорости мчался по Минскому шоссе. Игорь гнал машину, совершенно не считаясь с правилами движения. Но верно говорят: Бог хранит пьяных и пропащих. Ни одного гаишника на его пути не встретилось.

Опомнился он уже где-то около Можайска. Два часа сумасшедшей езды не принесли облегчения: боль не проходила. Приткнув машину на обочину, Игорь вышел, вдохнул полной грудью холодный воздух и закурил сигарету.

Итак, снова один. Будущее, которое он Построил в своем воображении, оказалось призрачным замком. И Лена… Он думал, она такая чистая, ранимая… Такая непохожая на всех остальных женщин. А на проверку – все они одинаковы. Шлюхи чертовы! Что у них там было с Магницким – грязь какая! Как она могла… Месяца не прошло, а она уже нашла себе другого. Игорь сел в машину, включил зажигание. Им овладела холодная злость. Ну нет! Рисковать своей головой из-за какой-то девки – он еще с ума не сошел. Теперь он вел машину быстро, но осторожно. Девок таких – миллионы. И каждая из них с удовольствием отдаст ему себя, стоит только руку протянуть. Да что там – просто кивнуть головой, и побежит, голубушка, за ним хоть на край света, хоть еще дальше. Он достал из кармана листок с Надиным адресом. Улица Живописная, значит…

Надя открыла дверь моментально, словно караулила на пороге.

– Я знала, что ты придешь.

Игорь усмехнулся:

– А я вот не знал.

– Хорошо, что пришел. Только проходи, не стой в дверях.

Надя схватила его за руку и втянула вовнутрь. Игорь скинул куртку, шагнул из маленькой прихожей в комнату и огляделся. Да, ничего себе квартирка! Просто будуар мадам Помпадур: низкие мягкие кресла, обитые нежно-розовым велюром, и такой же диван, обои под шелк – по белому фону пущены мелкие розочки, такие же розочки, только покрупнее, на занавесках. Картину довершала низкая напольная лампа под розовым же абажуром. Лампа освещала комнату мягким светом. И сама Надя была такой же мягкой, розовой и соблазнительной. Темные волосы блестели, карие глаза казались влажными и ласковыми, а глубокий вырез розового шелкового халата призван был возбуждать мужское воображение. Роскошная хозяйка роскошной комнаты. Все здесь было рассчитано на то, что мужчина, побыв у Нади хотя бы пять минут, должен был бы уже сгорать в пожаре страсти.

Игорь смотрел на все это великолепие, но в душе у него не то что пожар – огонек не зажигался. Он сел на розовый диван и вздохнул:

– Выпить найдется?

– Конечно. – Надя подошла к бару. – Есть твой любимый «Джек Дениэльс». С содовой?

– Чистый.

Надя плеснула виски в высокий стакан, добавила льда и подала Игорю. Тот сразу сделал большой глоток. Надя понимающе взглянула на него:

– Что, совсем скверно?

– А-а, – Игорь мотнул головой, – ничего.

Обсуждать свои чувства с Надей он не собирался. И вообще он приехал к ней по другому поводу.

– А ты что, не собираешься составить мне компанию? – спросил он. Хотел, чтобы вопрос прозвучал игриво, а вышло грубо. Но Надя словно не заметила:

– Отчего же. Но виски я пить не буду.

Она достала еще один стакан и налила себе розового мартини.

– Вот это мой напиток.

«Такой же приторно-сладкий, как твой будуар», – подумал Игорь, но вслух этого не сказал.

Надя со стаканом в руке пристроилась на диване рядом с ним. Слегка дотронувшись пальцами до его плеча, мягко спросила:

– Хочешь поговорить?

– Нет. – Опять прозвучало довольно грубо, но что поделать.

Тогда она взяла пульт и включила музыкальный центр.

– Как ты относишься к Равелю?

– Отлично.

– «Болеро». Очень люблю эту музыку.

Под «Болеро» «Джек Дениэльс» пился великолепно. Опустошив стакан, Игорь встал и налил себе еще. Надя взглянула на него грустно и чуть насмешливо:

– Не слишком ли резвый темп ты взял?

– В самый раз.

Игорь опустился на диван и снова отхлебнул едва не половину. Мысли стали путаться, боль отступила. На него нашло какое-то отупение. Допив и этот стакан, он хотел приподняться, чтобы налить третий, но пошатнулся и упал обратно. Надя засмеялась:

– Сиди уж. Сейчас я все сделаю.

Она легко поднялась. Завернувшаяся пола халата обнажила длинную стройную ногу. Она плеснула в стакан порцию виски, правда, вполовину меньшую, чем в первый раз, и подала ему.

– Держи.

И опять пристроилась рядом. От нее пахло духами – тяжелый сладкий запах восточной гурии. Такими духами, вероятно, пользовались одалиски в султанских сералях.

Надя приблизила к нему свое лицо и улыбнулась:

– Ну, как тебе сейчас, лучше?

Голос ее вибрировал на низких, возбуждающих тонах, а улыбка получилась какой-то хищной, плотоядной. Игорю на мгновение стало не по себе. Она придвинулась еще ближе. Грудь ее коснулась его плеча. Он хотел отодвинуться, но посмотрел на Надю и остался на месте. А, в конце концов, разве не для этого он сюда приехал!

Надина рука осторожно проникла ему под рубашку. Пальцы медленно пробежали по его груди, нашли сосок и нежно погладили. Потом ее рука спустилась ниже, еще чуть ниже…

– А сейчас?

Она шептала ему в ухо, ее теплое дыхание щекотало его кожу. Игорь почувствовал, как его охватывает возбуждение. Он отставил стакан, придвинулся к ней вплотную и прижал к себе с такой силой, что у нее хрустнули кости. Она хрипло рассмеялась и выгнулась в его руках дугой, подставляя грудь под его поцелуи. Халат упал с плеч. Надо отдать ей должное – в мягком розовом свете тело Нади смотрелось великолепно. Но Игорь сейчас не собирался оценивать его с точки зрения фотографа-профессионала. Он грубо подмял под себя это великолепное тело, навалившись на него всей тяжестью. Надины пальцы лихорадочно сдирали с него рубашку, потом стали расстегивать «молнию» на джинсах. Освободив его от одежды, она набросилась на его плоть с такой жадностью, что он на мгновение даже протрезвел. Но Надины руки и губы были столь умелы, что неодолимый мужской инстинкт взял верх.

Проснулся он от ужасной сухости во рту. Голова раскалывалась от боли, перед глазами плясали черные точки. В первый момент Игорь не сразу сообразил, где он находится, но потом вспомнил. Вспомнил и причину, которая его сюда привела.

Превозмогая боль, он огляделся. Разгром, который они учинили в розовом будуаре, в неярком свете хмурого утра выглядел особенно впечатляюще: одежда валялась вперемешку с диванными подушками и покрывалами, из опрокинутой бутылки «Джека Дениэльса» виски вытекло прямо на розовый пушистый ковер, стаканы, каким-то чудом уцелевшие во вчерашней кутерьме, были на полу…

Боль не проходила. Игорь попробовал приподняться. На его плече лежала Надина голова. Он скосил глаза и посмотрел на нее. Надя крепко спала. По губам ее блуждала блаженная улыбка сытой вампирши. Игорю вдруг сделалось донельзя противно. Его чуть не вырвало при воспоминании о том, что происходило этой ночью. Он усмехнулся, ему в голову пришло странное сравнение: вероятно, так себя чувствуют изнасилованные женщины.

Осторожно, чтобы не разбудить Надю, он встал, собрал свои вещи и прошел в ванную. Горячий, а потом совсем холодный душ позволил ему почувствовать себя человеком. Он оделся и выскользнул из этого жуткого розового логова.

Синий «фольксваген» стоял на месте. Прежде чем завести мотор, Игорь достал блокнот и написал несколько строк. Теперь надо купить конверт, написать имя адресата и бросить письмо в ящик. Это последнее дело, которое ему предстоит сделать в Москве. И все. Больше его здесь ничто не держит.