Текст книги "Ноктюрн для двоих"

Автор книги: Елена Озерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

3

Чуть тронув широкой кисточкой с румянами скулы, Лена отстранилась и вгляделась в свое отражение. Она сидела перед зеркалом уже почти час, а нужного эффекта добиться не могла – лицо казалось ей то слишком бледным, то излишне ярким. Она перепробовала с десяток вариантов макияжа – все не то.

Сегодня на четыре часа в «Гритти Пэлас» был назначен показ моделей русской коллекции, а затем – большой прием. Манекенщицы будут присутствовать среди гостей в эксклюзивных платьях, чтобы потенциальные заказчицы могли поближе разглядеть приглянувшуюся модель – такая практика давно принята на Западе. Для Лены это был первый выход в свет – и еще какой! Венеция, роскошный отель, множество красивых женщин и мужчин. Лена чувствовала себя Золушкой перед королевским балом. Слава Богу, мама будет рядом! Было бы совсем здорово, если бы она и сейчас была здесь, но Ольга Васильевна еще с утра уехала в «Гритти Пэлас» – она была организатором этого действа с русской стороны.

Ленин туалет они подробно обсудили вчера вечером. По такому случаю совершенно разорились – было куплено вечернее платье у Валентино: элегантно-простое белое платье на тоненьких бретельках и белые туфли на высочайшей шпильке.

Переговоры с невероятно вежливыми продавщицами в роскошном магазине взяла на себя Ольга Васильевна, а притихшая Лена только послушно выполняла мамины указания. Зато потом, когда они вернулись в отель и покупки доставили к ним в номер, Лена немедленно облачилась во все новоприобретенное. Ольга Васильевна с улыбкой наблюдала, как дочь крутится перед зеркалом, с восторгом оглядывая себя со всех сторон, а потом достала из сумки небольшую бархатную коробочку и протянула Лене:

– Думаю, что это замечательно дополнит твой туалет. Эта вещица принадлежала твоей бабушке.

Лена с любопытством открыла коробочку – на белом шелке лежала нитка великолепного жемчуга.

– Ой, мамочка! Как красиво! – Лена немедленно надела ожерелье и бросилась целовать мать. Ольга Васильевна немного отстранила ее от себя и с любовью вгляделась в сияющее лицо дочери.

– Я хотела подарить его тебе на восемнадцатилетие, но, поскольку завтра тебе предстоит что-то вроде первого бала, можно не ждать месяц.

– Пусть это и считается подарком на восемнадцатилетие!

Ольга Васильевна улыбнулась:

– Ладно, там видно будет.

Сейчас платье висело на плечиках, коробочка с жемчугом стояла на подзеркальнике, а Лена безуспешно пыталась понравиться себе в зеркале. Наконец, поняв, что времени остается совсем немного, она остановилась на самом простом варианте макияжа: чуть тронутые прозрачно-розовыми румянами скулы, бледно-розовая помада на губах. Волосы после долгих попыток сделать прическу Лена в конце концов оставила распущенными – волной белого золота они струились по плечам и сбегали по открытой спине. Ровно в половине четвертого она стояла на ступеньках отеля – водное такси, как карета феи, должно было доставить ее на бал в «Гритти Пэлас».

Как прошел показ моделей, Лена впоследствии вспомнить не могла – великолепие окружающей обстановки совершенно подавило ее, все было как в тумане. Вспышки блицев, музыка, подиум, недоступные, как мечта, манекенщицы, блеск украшений и множество народу – женщины в открытых вечерних платьях и мужчины в смокингах. Ольга Васильевна усадила Лену в кресло и вернулась к своим обязанностям хозяйки – к ней все время подходили какие-то люди, она улыбалась, что-то рассказывала по-английски и по-итальянски.

Только-только Лена начала приходить в себя и более-менее осмысленно воспринимать окружающее, как кто-то тронул ее за плечо.

– Не ожидал вас здесь встретить. Опять судьба.

Она стремительно обернулась и увидела своего вчерашнего знакомого. Выглядел он весьма импозантно: вместо футболки и линялых джинсов на нем был смокинг, светлые волосы аккуратно приглажены, от вчерашней небрежной щетины не осталось и следа – побрит безупречно. Светский лев, покоритель девичьих сердец! А зеленые глаза смотрят все так же пристально. Почему ее так смущает этот взгляд?

– Можно узнать, какой счастливой случайности я обязан встречей здесь с вами? – спросил Игорь.

– Это не случайность. Я здесь с мамой.

– А можно узнать, кто же наша мама?

«Говорит со мной, как с младенцем: гули-гули, мы совсем большие», – с раздражением подумала Лена, но сдержалась и ответила:

– Можно. Ольга Васильевна Трофимова.

На лице Игоря промелькнуло удивление, однако он быстро справился с ним и посмотрел в сторону Лениной мамы, занятой беседой с каким-то важным итальянцем.

– Вообще-то я мог бы и сам догадаться. А я-то думал, кого вы мне напоминаете? Вы с мамой очень похожи. Та же северная красота.

Лена через силу вежливо улыбнулась:

– Спасибо за комплимент.

– Это не комплимент, а чистая правда.

Ольга Васильевна, оставив толстого итальянского бизнесмена, направлялась к ним. Подойдя, она приветливо улыбнулась Игорю:

– Я вижу, вы уже познакомились. Очень рада. Игорь, я могу поручить тебе свою дочь на сегодняшний вечер? Если ты, конечно, свободен.

– Разумеется. Все деловые вопросы уже улажены. Я с удовольствием присмотрю за Еленой… – Он сделал многозначительную паузу.

– Григорьевной, – продолжила Лена. – Но если вы будете хорошо себя вести, я разрешу вам называть меня просто по имени.

– Я ваш верный раб. – Игорь склонился в шутливом поклоне. – На сегодняшний вечер и на всю жизнь.

Ольга Васильевна посмотрела на них и усмехнулась:

– Ну, я вижу, что скучно вам не будет. Леночка, Игорь отвезет тебя домой, когда ты захочешь, а я, вероятно, вынуждена буду пробыть здесь до утра.

– Не волнуйтесь, – Игорь придал своему голосу солидность, – ваша дочь в надежных руках.

Он проводил глазами Ольгу Васильевну и повернулся к Лене. В глазах у него плясали смешинки.

– Ну что, прекрасная Елена, не желаете ли пройти в банкетный зал? Бродетти на этот раз вам не обещаю, но будет шампанское и икра.

Лена лежала в своей роскошной постели под легким покрывалом. Четыре утра – сна ни в одном глазу. И мама все еще не вернулась. В памяти всплывали подробности сегодняшнего вечера: сверкающий зал, множество людей… Но все заслоняли зеленые глаза ее нового знакомого. Странно – такое чувство в ней еще не вызывал ни один человек. Чувство постоянного раздражения и в то же время ощущение какой-то неодолимо-притягательной силы. Очень часто в течение этого вечера ей хотелось убежать от него, наговорить ему гадостей – так ее злила неизменная ласковая насмешка, звучавшая в его голосе. Но стоило ей встретиться с ним взглядом, и она чувствовала себя укрощенной. И то, что произошло потом… Ох нет, лучше сейчас об этом не думать!

Манящая, зовущая глубина его зеленых глаз опять напомнила ей море. Когда она была маленькой, мама возила ее кататься на морском пароходике. Лена любила, перегнувшись через перила, смотреть на тяжелые темные волны и с трудом боролась с искушением прыгнуть им навстречу. Многие испытывают то же завораживающее чувство, когда смотрят с высоты, – сочетание ощущения смертельной опасности и неодолимого желания пренебречь ею. То же самое чувствовала Лена, когда смотрела Игорю в глаза. Сегодняшний вечер действительно был бы сказочным, если бы не… Лена почувствовала, как к глазам подступили непрошеные слезы. Глупости! Надо отнестись к этому как к романтическому эпизоду и поскорее забыть!

Они ушли с приема рано – в двенадцатом часу. Ночь была теплой, даже душной. Игорь повел Лену к пристани. Она думала, что сейчас они возьмут вапоретти, но Игорь слегка развернул ее за плечи и направил в другую сторону. Над каналом стояла полная луна. Ее отражение образовывало на темной плещущейся воде сверкающую дорожку.

– Как красиво! – выдохнула Лена.

– Я знал, что тебе понравится. – В первый раз он сказал ей «ты». – Жалко в такой вечер отправляться сразу в отель.

– Может быть, прогуляемся? – предложила девушка.

– Именно это я и хотел предложить. – Игорь сделал жест рукой в направлении причала. Лена увидела выгнуто-элегантный силуэт гондолы и в ней гондольера, опирающегося на весло.

– Но ведь… – Лена хотела сказать, что гондолы очень дороги, ей говорила об этом Ольга Васильевна. Однако Игорь уже усаживал ее в лодку:

– Леночка, это Венеция. Вы должны хоть раз проплыть на гондоле по ночному городу. И пусть я буду тем человеком, который подарит вам это незабываемое впечатление. Кроме того, вы же предложили прогуляться, а в Венеции единственный достойный способ прогулки – плавание.

Лодка тихо качалась на воде, и Лене не оставалось ничего другого, как повиноваться. Игорь усадил ее на мягкое сиденье рядом с собой под навесом. Перед ними на маленьком столике стояла бутылка шампанского в ведерке со льдом и два бокала. Гондольер обернулся, посмотрел на них. Игорь что-то сказал по-итальянски. Лодка отчалила от пристани и направилась на середину канала.

Лене казалось, что все это происходит не с ней. Где та девочка, которой еще неделю назад не хотелось жить из-за того, что она не поступила в театральный институт? Будущее ей представлялось тогда в самых мрачных тонах. Теперь же она сидит здесь, в гондоле, скользящей мимо освещенных палаццо и кафе, где веселятся беспечные люди. В небе сияет луна, рядом с ней – самый замечательный мужчина, которого только можно вообразить. И он смотрит на нее – она кожей чувствовала его пристальный взгляд. Она набралась храбрости и тоже посмотрела ему в лицо:

– Что?

– Ты сейчас так красива. – Его голос звучал тихо и вкрадчиво, как музыка. – В этом белом платье ты – как принцесса из сказки.

Они плыли по Большому каналу по направлению к Риальто. Игорь откупорил шампанское и наполнил бокалы. Они выпили, по-прежнему не в силах оторвать глаз друг от друга. Игорь тихо рассмеялся, поставил бокал на столик, притянул Лену к себе и обнял. Она подчинилась – у нее не осталось никакой воли. То ли это было действие шампанского, то ли магия Венеции окутала ее – но Лене хотелось, чтобы эта поездка никогда не кончалась. Они продолжали плыть, и она подумала – вот сейчас они вдвоем, только вдвоем в целом мире.

Гондола свернула в маленький тихий канал, где высокие здания затемняли свет луны. Смутно различались силуэты мостов. Игорь крепче обнял Лену, другой рукой он приподнял ей голову и поцеловал. Лена перестала дышать. У нее сладко закружилась голова – такого с ней никогда еще не было. Поцелуй продолжался бесконечно. Его губы на ее губах – такие ласковые и требовательные… Она словно раскрылась для него и растворилась в нем, покорная и счастливая этой покорностью. Необычайные ощущения пронизывали ее тело, но они находились в плывущей лодке, в незнакомом городе, под открытым небом, и широкая спина гондольера была так близко от них…

– Не надо, – выдохнула она, пытаясь освободиться из ласкового плена его сильных рук. – Так нельзя… Здесь кругом люди…

– Ну и что? В гондолах происходят и не такие вещи, – прошептал Игорь.

Эти слова подействовали на Лену как ушат холодной воды. Так вот, значит, как! Он решил, что можно воспользоваться случаем и соблазнить глупую девчонку, прокатив ее по романтической ночной Венеции!

Она с усилием оторвала его руки от своих плеч и отстранилась. Игорь с удивлением посмотрел на нее:

– Я что-то не то сказал?

– Я хочу домой. – Голос у Лены чуть не сорвался.

– Что с тобой?

– Ты думаешь, что все так просто – понравилась девочка и сразу получил ее? Ты всегда так поступаешь?

– А что в этом плохого? Сдерживать чувства глупо. – Игорь снова взял свой насмешливый тон, который так бесил ее. – Можно подумать, что это твой первый поцелуй.

– А вот это не твое дело! Первый или сто первый – тебя это совершенно не касается!

– Однако всего минуту назад ты ничего не имела против моих прикосновений.

– Тебе показалось!

– Да?

– Да. Отвези меня домой.

– Как хочешь. – Игорь тронул гондольера за плечо и что-то сказал по-итальянски. Гондола развернулась и поплыла опять к Большому каналу. Весь остаток пути Лена просидела, забившись в угол скамьи, чтобы даже случайно не прикасаться к Игорю. Оба молчали.

Когда они пристали к причалу перед отелем, Игорь вышел первым и протянул руку, чтобы помочь Лене выйти из гондолы. Она оттолкнула его, выпрыгнула из лодки сама и взбежала вверх по ступенькам.

– До свидания, – прозвучало ей вслед.

Она обернулась и бросила через плечо:

– Надеюсь, что свиданий больше не будет.

И сейчас, когда она лежала в своей постели, память вновь и вновь возвращала ей вкус его поцелуя. Лена не была опытной в том, что касается отношений мужчины и женщины. До сих пор она целовалась только со Славиком, но это напоминало игру – для Славика ее поцелуи были как подарок, как милость. Чувства же, которые разбудили в Лене губы Игоря, были ей совершенно неведомы. А он отнесся к ней как к очередной игрушке! И вообще, кто он такой? Фотограф – вот и все, что она о нем знает. Можно сказать, повисла на шее у первого встречного!

Тихо отворилась дверь номера. Лена включила бра. Ольга Васильевна с удивлением спросила:

– Ты еще не спишь? Поздно вернулась?

– Да нет, просто не спится. Как прошел вечер?

– Все в порядке, только очень устала.

Она сняла платье и потянулась за халатом. Лена в который раз невольно восхитилась матерью – фигура у Ольги Васильевны была как у молодой девушки, ничуть не хуже Лениной.

После ванной Ольга Васильевна улеглась в постель. Некоторое время они лежали молча – Лена не спала и чувствовала, что мать тоже не спит.

– Мама…

– Что, котенок?

– Да нет, ничего. Я просто хотела спросить… Про этого Игоря…

– Он тебе понравился?

– Мы катались на гондоле. Это нехорошо? Ты говорила, что гондола – очень дорогое удовольствие.

– Ну, Игорь может это себе позволить. – Ольга Васильевна улыбнулась в темноте. – Может быть, с кем-нибудь другим и не стоило кататься, но с Игорем – ничего страшного.

Ну да, «ничего страшного»! Знала бы мама, как он с ней поступил!

– А кто он вообще, этот Игорь? Подпольный миллионер?

– Он замечательный фотограф. Даже не фотограф – художник. По-моему, лучше его никто не может сейчас снять модель – по крайней мере в нашей стране. Ему удается передать настроение, ауру… Не знаю, как это объяснить. Поэтому он в свои двадцать пять уже публиковался почти во всех западных престижных журналах.

«Ага, значит, ему двадцать пять», – отметила про себя Лена, а вслух спросила:

– И в «Плейбое»?

– Нет, насколько я знаю. А вот в «Воге» он работал. И недавно у него блестяще прошла выставка в Париже. И я очень рада, что мне удалось уговорить его приехать сюда. Он поснимает наших манекенщиц. Кроме того, его работы украсили наш вернисаж. Впрочем, ты их увидишь – через два дня мы откроем выставку. Я рассказала все, что тебя интересовало?

Лена рассмеялась:

– Исчерпывающая информация! Он женат?

– Котенок, позволила бы я сопровождать тебя женатому мужчине? Нет, конечно. И не был. А теперь давай спать.

4

Серый вязкий туман окутывал ее как вата. Она пыталась идти, побежать, раздвинуть его руками – ни руки, ни ноги ей не повиновались. Туман словно сжимался – спазмы перехватывали горло, дышать становилось все труднее и труднее. Внезапно туман исчез – она оказалась в стеклянной будке наподобие телефонной, а вокруг шел дождь. Плотная стена дождя отделяла ее от мира, грязно-серые струи сбегали по стеклу. Она хотела найти выход, но двери в стеклянной будке не было. И опять – спазмы и духота. Ей хотелось крикнуть: «Выпустите меня отсюда!» – но язык не слушался. Вдруг за стеной дождя смутно возникли очертания чьей-то фигуры. Кто-то двигался по направлению к ней – ближе, ближе… Ее охватил панический ужас. Она сжалась в комочек и присела на корточки, чтобы стать как можно незаметнее. Кто-то уже подошел вплотную и приблизил свое лицо к стеклу будки.

И сразу – чувство невыразимого облегчения: «Боже мой, это он! Он сейчас выпустит меня!» Она протянула к нему руки – но его лицо исказила жуткая гримаса. Он смеялся – смеялся беззвучно, и от этого его смех был страшен. Потом его лицо стало таять и расплываться, и на его месте возникло другое – знакомое, родное лицо. «Мама, мамочка!» Но мать смотрела на нее отстраненно, как на незнакомку. «Выпусти меня!» Лицо матери тоже растаяло. Вдруг стеклянная будка исчезла – она шла по какой-то улице, под дождем. Чьи-то руки подхватили ее – все вокруг закружилось, быстрее, быстрее – и темнота…

Ольга Васильевна проснулась и поняла, что она не в состоянии не то что встать – просто пошевелиться. Голова раскалывалась от боли. На кровати рядом безмятежно спала Лена. Ольга Васильевна подняла руку и пошарила наугад на прикроватном столике – да, вот упаковка. Она достала две маленькие таблетки, проглотила их, не запивая, и через пятнадцать минут забылась в тяжелом сне без сновидений.

Яркое утреннее солнце заливало комнату. Лена открыла глаза, и почти сразу раздался осторожный стук в дверь: горничная принесла завтрак. На часах было одиннадцать – значит, мама вчера велела разбудить их в это время. Однако Ольга Васильевна спала – лицо у нее было белым, как у мраморной статуи, а рядом с постелью валялась упаковка ее обычных таблеток. «Так, ночью опять был приступ, – подумала Лена. – Бедная мамочка, она старается, чтобы я не замечала, когда ей плохо».

Осторожно, чтобы не потревожить спящую, Лена прошла в ванную, приняла душ. Потом позавтракала и задумалась, что же ей делать дальше. У мамы явно есть на сегодня какие-то планы – у нее выходной после вчерашнего приема, и этот день она хотела провести вместе с Леной. Но будить Ольгу Васильевну нельзя – после приступа мать должна спать чем дольше, тем лучше. Лена решила пока пойти пройтись на полчасика-часик.

Надев белый топ и шорты и собрав волосы в хвост, Лена сунула ноги в босоножки, взяла шляпу и сумочку и, не удосужившись посмотреть на себя в зеркало, вышла из номера.

В холле она остановилась у киоска посмотреть сувениры.

– О, синьорина Трофимова! – окликнул ее женский голос.

Она обернулась. У стойки администратора стояли Паола Дениэлли и мужчина средних лет. В мужчине Лена узнала того самого «американца», который беседовал с Игорем в баре «У Гарри», правда, сегодня на нем были светлые джинсы и легкая белая рубашка. В руках он держал изящно упакованный букет белых лилий. Паола же, как всегда, была ослепительна: светло-серый летний костюм с яркой отделкой в греческом стиле. Туалет дополняли ярко-красная широкополая шляпа из итальянской соломки, красные туфли и сумка в тон. Лена улыбнулась и подошла к ним.

– Рада вас видеть, – приветствовала ее Паола. – Как вам понравился вчерашний показ?

– Все было великолепно!

– Вы не устали? Впрочем, вы, кажется, рано ушли.

– Да, для меня все это так необычно! Я действительно немного устала. – Лена изо всех сил старалась вести себя светски непринужденно.

– Надеюсь, вы хорошо отдохнули и готовы к новым впечатлениям. А как себя чувствует ваша мама?

– Неважно. У мамы болит голова. Она еще не вставала и вряд ли сегодня куда-нибудь выйдет.

На лице Паолы отразилось сочувствие:

– О, как жаль! А я хотела предложить вам прогулку на острова Венецианской лагуны – это незабываемое зрелище! Кстати, познакомьтесь – синьор Артуро Джаннини. Он любезно согласился быть вашим гидом в путешествии на Бурано.

«Американец», оказавшийся стопроцентным итальянцем, галантно раскланялся и вручил Лене букет.

– Прелестные цветы для прелестной синьорины.

Лена с улыбкой приняла букет, хотя совершенно не знала, что с ним делать: одной из многих странностей Ольги Васильевны была неприязнь к белым цветам – она их просто не выносила. А уж белые лилии вообще были под запретом в их доме – Ольга Васильевна называла их вестниками несчастья.

Паола между тем произнесла огорченно:

– Как я понимаю, путешествие сегодня не состоится.

– Извините, но я думаю, что мама вряд ли сможет сейчас куда-нибудь поехать.

– Я мог бы показать Бурано синьорине, если у нее нет других планов, – вмешался в разговор Артуро Джаннини. – А с синьорой Трофимовой мы осмотрим потом другие достопримечательности, когда ей станет лучше. Нравится синьорине такой проект?

Лена в задумчивости прикусила губу. Конечно, поехать ей очень хотелось, но без маминого разрешения она не могла решиться. А мама, если приняла таблетки, проспит еще часа два… Заметив ее колебания, Паола сказала:

– Советую вам согласиться. А Ольге вы можете оставить записку. Я зайду справиться о ее здоровье после обеда и все ей объясню.

Лена решилась:

– Хорошо. Я поднимусь к себе и через пять минут буду готова.

– Жду вас здесь, – поклонился Артуро.

Цветы Лена после некоторого колебания оставила у горничной.

…Было приятно сидеть на открытой верхней палубе небольшого парохода, подставив лицо легкому ветерку, и наблюдать, как постепенно приближается остров Бурано: сначала показалась высокая колокольня церкви, потом нагромождение домов и наконец пристань.

– Прибыли, синьорина. – Артуро галантно подал ей руку и помог сойти на берег.

Всю дорогу он старался развлекать ее разговором – спрашивал о ее московской жизни, рассказывал о Венеции. Он отлично говорил по-английски, во всяком случае, проблемы языкового барьера у Лены не возникло. Как она поняла, Артуро работал у Паолы Дениэлли – был менеджером в том самом Доме моделей, совместно с которым устраивался вчерашний показ.

Они пошли по узким улочкам, останавливаясь у витрин, за которыми женщины неутомимо плели кружева. Артуро сказал, что остров Бурано славится своими кружевами.

Все было невероятно интересно, живописно, и у Лены возникло чувство нереальности происходящего – как будто какой-то художник или режиссер с чересчур богатым воображением хватил через край, придумывая эту картину. Как и Венецию, Бурано во всех направлениях пересекали каналы, но, несмотря на множество людей, гуляющих по узким улицам, мостам и дорожкам вдоль каналов, здесь царило дремотно-спокойное настроение. Дома здесь были окрашены не в приглушенно-пастельные, как в Венеции, а в глубокие яркие тона – синий, алый, темно-оливковый. Почти у каждого дома на причале стояла лодка – похоже, единственный вид транспорта на острове.

На большой рыночной площади вовсю шла торговля. Лена и Артуро прошли по рядам – чего здесь только не было! Их окутал аромат овощей и фруктов, смешанный с запахом пиццы, соленых крендельков и жареных сосисок. Вокруг толпилось множество людей, их громкие голоса сливались в нестройный хор. Лене почему-то все это напомнило зоопарк – и было здорово ощущать себя в такой гуще жизни.

– Синьорина не проголодалась? – осведомился Артуро. – Я знаю неподалеку замечательный ресторан, там прекрасная кухня.

Лена почувствовала, что действительно голодна – поесть она всегда любила, а стандартный континентальный завтрак только возбудил ее аппетит.

– Спасибо. С удовольствием.

Артуро взял ее под руку и повел через мост вниз по переулку. Переулок был тих и пустынен, и Лене не верилось, что где-то здесь может быть ресторан. Они свернули под арку и оказались на крошечном дворике.

Во дворике стояло не больше полудюжины столов, покрытых традиционными итальянскими скатертями в красно-белую клетку. Толстые плети вьющихся растений оплетали стены, пчелы лениво жужжали над яркими алыми цветами в кадках, и над всем этим великолепием сияло безоблачное синее небо. Народу в ресторанчике не было.

Навстречу им вышла улыбающаяся пожилая итальянка и подвела их к одному из столиков. Лена ждала, что сейчас им предложат меню, но итальянка снова скрылась в дверях кухни.

Заметив Ленин недоумевающий взгляд, Артуро пояснил:

– Здесь не заказывают. Едят то, что подадут. Но готовят здесь очень вкусно, смею вас уверить.

Им принесли жареные пирожки со шпинатом и сыром «рикотта», потом подали блюдо с чем-то непонятным.

– Это фиори ди уккини, обжаренные в масле цветы тыквы. Попробуйте – вам понравится.

Фиори ди уккини оказались восхитительными. Артуро с улыбкой наблюдал, с каким удовольствием она ела. Как бы между прочим, он спросил:

– А чем синьорина Лена сейчас занимается в Москве?

– Пока ничем, – ответила Лена. – Я не поступила в институт, и теперь надо искать работу.

Итальянец поцокал языком:

– Какая жалость! А в какой институт синьорина поступала?

– В театральный.

– Правильный выбор. Такая красивая девушка должна быть актрисой или…

– Или кем? – Лена с любопытством взглянула на собеседника.

– А вы никогда не пробовали себя в качестве фотомодели? При таких данных вы быстро сделаете карьеру.

Лена вспомнила позавчерашние полчаса под объективом Игоря. Только вот можно ли назвать это пробой? Так, баловство. Воспоминание об Игоре кольнуло сердце, но она постаралась поскорее переключиться.

– Можно сказать, что не пробовала.

– И вам еще не делали никаких серьезных предложений?

Опять же, считать ли позавчерашний разговор предложением? Если да, то оно было явно несерьезным. Особенно после вчерашнего…

Лена пожала плечами:

– Да нет.

Артуро опять прицокнул языком. То ли от огорчения, что карьера модели до сих пор проходила мимо такой очаровательной девушки, то ли от радости, что он первый открыл ее.

– Считайте, что вам делают предложение сейчас. Я не только менеджер в Доме Дениэлли. Я еще сотрудничаю с американской издательской компанией. Как раз сейчас они подыскивают модель для обложки своего нового журнала. Вы идеально подходите. А в рекламном бизнесе удачное начало – почти все. Вы сможете иметь миллионные гонорары и мировую славу. Правда, для этого придется немного поучиться…

Лена растерялась:

– Вы серьезно?

– Совершенно серьезно. И я не понимаю, почему никто до сих пор не заметил такую жемчужину.

– Не знаю… Все это так неожиданно. Я, право, об этом не думала.

Артуро от возбуждения даже подскочил на стуле:

– Я подумал за вас. Как только я вчера увидел вас в «Гритти Пэлас», то сразу понял – эта девушка просто находка! Не отказывайтесь от своего шанса!

Лена заинтересованно посмотрела на Артуро:

– Можно задать вам один вопрос?

– Почему один? Десять вопросов, двадцать вопросов, сто вопросов!

– Вы поэтому вызвались поработать сегодня гидом?

Артуро рассмеялся:

– Синьорина очень догадлива.

Лена задумчиво посмотрела на него:

– Даже не знаю, что вам сказать.

Лена колебалась. Она в первый раз видит этого пожилого итальянца, и вдруг сразу – такое… Неизвестно еще, что скажет мама. Ольга Васильевна вряд ли одобрит такую авантюру. В самом деле – ну какая из нее, Лены, фотомодель? И потом, она всегда с легким презрением относилась к этой профессии – тоже мне занятие, томно смотреть в объектив камеры! Хотя позавчерашний опыт доказал ей, что она не совсем права…

Разговор прервала пожилая итальянка – она принесла второе: холодное вино в глиняном кувшине, корзинку с булочками и еще нечто в большом блюде под крышкой. Когда Артуро открыл его, восхитительный аромат разлился в нагретом солнцем воздухе.

– Как пахнет! – воскликнула Лена.

– Это бродетти – солянка из креветок, рыбы и устриц, приправленная шафраном и томатами.

Лена помрачнела. Позавчера Игорь уже объяснил ей, что такое бродетти, а вот теперь у нее есть возможность это попробовать. Только не с Игорем. Возможно, именно обида на него – на то, как он с ней вчера поступил, – и заставила ее проговорить:

– Ну что ж, можно рискнуть.

– Вы о бродетти или о моем предложении? – поинтересовался Артуро, игриво глядя на нее. – Если о бродетти – никакого риска. Если о моем предложении, впрочем – тоже.

Лена рассмеялась:

– И о том, и о другом.

– Значит, вы согласны попробовать свои силы?

Лена вздохнула:

– Почему нет?

– Согласны? – Артуро был настойчив.

Лена сказала твердо:

– Да. Согласна.

Лена вдруг загорелась этой идеей. Она докажет этому несчастному фотографу, что тоже кое-чего стоит! Если все получится так, как говорит Артуро, Игорь не посмеет больше отнестись к ней с таким пренебрежением. И никто не посмеет! Она не позволит считать себя девочкой на вечер! Но как быть с мамой? Мама почти наверняка ей не разрешит. Она и на театральный-то смотрела как на пустую забаву, а уж на такое… Лена испытующе посмотрела на Артуро:

– Только у меня одно условие.

– Да?

– Мама пока ничего не должна знать. Я не хочу…

Артуро заулыбался:

– Полная тайна! Все, как вы пожелаете. Вы хотите приготовить вашей маме сюрприз – пожалуйста! Порадуете ее уже успехами.

Конечно, Артуро неверно понял ее побуждения, но Лена не стала ничего объяснять. Пусть думает, что Ольга Васильевна спит и видит свою дочь манекенщицей.

Тон Артуро сразу стал деловым:

– Тестированную съемку назначить лучше поскорее. Завтрашнее утро вас устроит?

Лена прикинула – завтра с утра мама снова занята на выставке. Значит, можно будет незаметно улизнуть. Она вздохнула и сказала:

– Вполне.

Этим же вечером, часов в десять, в бар «У Гарри» зашел американец средних лет и невыразительной наружности: сухощавый, лысоватый – вот и все, что о нем можно было сказать. Он сел у стойки и попросил виски без содовой. Потом повторил. Этот бар любили иностранцы, поэтому он повышенного интереса ни у кого не вызвал. Правда, этот тип каждый раз оборачивался на звук открывающейся двери. Наконец тот, кого он ждал, появился. Американец выразительно взглянул на часы:

– Ты опоздал на десять минут.

– Извини, Пол. Задержали дела.

Артуро Джаннини (это был он) сел рядом с американцем у стойки и заказал кофе. Пол усмехнулся:

– Все еще сухой закон?

– Держусь из последних сил. Ты же знаешь, я во время важных дел не пью.

– Ты просто суеверен, как все итальянцы.

– Лучше быть суеверным, чем неудачником. Знаешь, как у нас говорят…

– Знаю, знаю. Ты лучше скажи, у тебя с этой девчонкой выгорело?

– Пока да. Крошка придет завтра в студию на пробы.

– Что ты ей сказал?

– Что нужно лицо для обложки нового журнала. Она идеально подходит.

– А про все остальное?

– За кого ты меня принимаешь! Девочка невинна, как ангел, и так же глупа. Кстати, она сама просила ничего не рассказывать ее матери – видишь, как удачно все сложилось! А ты смеешься над моими суевериями.

– Да… Ну, поздравляю, дружище!

– Тьфу, тьфу! Сглазишь!

– Девочка, что и говорить, миллионная! Ноги лучше, чем у Линды, а бюст! Мадонна ей в подметки не годится! И глаза при всем этом богатстве невинные, как у младенца. Сочетание обворожительной невинности и потрясающей сексуальности – крошка сама еще про себя ничего не знает.

– Вот и пусть не знает подольше. Такой товар дороже можно продать.

– Не жадничай. Если все пойдет как задумано – через год наша фирма на этой русской заработает миллионы.

Американец плотоядно причмокнул. Артуро насмешливо посмотрел на него:

– Ты, я вижу, и сам ее поиметь не дурак.

– А ты нет?

– Для меня бизнес прежде всего, хоть я и итальянец. Ну ладно, мне пора. – Артуро бросил на стойку несколько монет. – Где копия контракта?

Американец раскрыл кейс и достал оттуда объемистый пакет: