Текст книги "Ноктюрн для двоих"
Автор книги: Елена Озерова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
2
Коридор казался бесконечным – понадобилось немало времени, чтобы его одолеть.
Ординаторскую на втором этаже Лена нашла, только вот Олега Анатольевича там не было.
– Он только что вышел, – равнодушно сказала молоденькая медсестра. – Пошел в хирургическое.
– А скоро вернется? – спросила Лена.
– Думаю, нет. Вам лучше пойти к нему. Он вообще-то вас ждал.
– Да? – В Ленином голосе прозвучало сомнение.
– Конечно, ждал. Вы же из бактериологической?
– Ну… – Лена решила, что на всякий случай лучше согласиться. – Ну да.
– Так сходите в хирургическое.
Сестра снова занялась своими делами, очевидно, решив, что она и так потратила на беседу слишком много драгоценного времени. Лена понятия не имела, где находится хирургическое, но спросить не решилась. Найдет и сама. К тому же, кажется, хирургическое – как раз то, что ей нужно. Любая операция, даже если ее делают голыми руками и без ножа, – все равно хирургия. Значит, хилер там.
Судя по инструкциям, полученным от больных, она давно должна была упереться лбом в операционную – говорят, она в конце коридора. Но коридор закончился тупиком. Лена взглянула на часы. Она не опоздала ни на минуту, даже раньше пришла. Уж мог бы этот Олег Анатольевич ее дождаться!
Лена развернулась и побежала обратно. Время идет, может быть, хилер уже орудует вовсю! Если бы она не изображала из себя медперсонал больницы, она давно была бы на месте. Ну что ей стоило прикинуться родственницей кого-то из больных! А медперсонал просто обязан знать, где в родной больнице находится операционная. Чертов Женька с его вечными выдумками! Правда, родственников сюда не пускают… Она обратила внимание на табличку у входа: сегодня единственный день, когда нет посещений.
Наконец она остановилась у медицинского поста и рискнула спросить девушку, раздающую лекарства. Та с удивлением посмотрела на нее:
– Это этажом выше. А вы что, не знаете?
– Я из бактериологической и работаю второй день, – соврала Лена наугад.
– А… – Девушка сочла такое объяснение вполне приемлемым. – Вы, наверное, в лифте нажали не на ту кнопку. Дальше по коридору и направо – там будет лестница. Подниметесь и пойдете налево.
Проклиная про себя лифты, коридоры, лестницы, Женьку и ни в чем не повинного хилера, Лена устремилась в указанном направлении.
Конечно, она опоздала. Операция уже шла полным ходом, дверь была наглухо закрыта. Чуть не плача, она вернулась к ординаторской и уселась в кресло у двери. Будь что будет, но этого Олега Анатольевича она дождется и в глаза ему скажет все, что о нем думает.
Через полчаса раздражение немного улеглось, и Лена обрела способность здраво рассуждать. На операцию она не попала. Если она вернется ни с чем, Женька страшно разозлится и ничего ей больше поручать не будет. Значит, надо хотя бы проинтервьюировать очевидца. Этот неведомый и неуловимый Олег Анатольевич там был и видел все своими глазами, вот пусть ей подробно расскажет. В компенсацию за то, что ее не дождался.
Из ординаторской вышла медсестра. Наткнувшись на Лену, она не удивилась:
– Что, не нашли Сапрыкина?
Догадавшись, что Сапрыкин – фамилия Олега Анатольевича, Лена скорбно кивнула головой:
– Не нашла.
– Вы, наверное, недавно в бактериологической?
– Со вчерашнего дня.
– А… – медсестра, как и девушка на медпосте, не удивилась.
«Наверное, у них в бактериологической текучесть кадров», – догадалась Лена.
– Что же вы здесь сидите, идите в ординаторскую, – сказала медсестра. – Или оставьте бумаги, я ему передам.
– Нет, – Лена лихорадочно придумывала, что бы такое соврать поубедительнее. – Нет, мне еще нужно проконсультироваться с ним по одному вопросу. Лично.
Медсестра опять не удивилась.
– Ну ждите, – она пожала плечами и пошла по своим делам.
В ординаторской, конечно, сидеть было лучше, чем в коридоре, но Лена все время боялась, что сейчас придет еще кто-нибудь и начнутся расспросы. Но то ли все любопытные ушли смотреть на хилера, то ли вид у нее был достаточно деловой – люди входили и выходили, а на Лену никто не обращал внимания.
«Знать бы хоть, как он выглядит, этот Сапрыкин, – с тоской подумала Лена. – А то ведь войдет, а я его и не узнаю». Но на сей раз ей повезло. К этому волнующему моменту медсестра успела вернуться в ординаторскую.
В дверь вошел толстый молодой человек, внешне похожий на Карлсона и такой же жизнерадостный.
– А знаете, Верочка, – начал он с порога, – это было грандиозно! Жаль, что вы не видели! Нет, до чего только не доходит человек! Нет предела совершенству!
– Вас здесь ждут, – прозаически прервала его восторги Верочка, – и давно ждут.
Очевидно, Верочку искусство филиппинских хилеров ничуть не интересовало. Олег Анатольевич обернулся и заметил скромно сидящую в углу Лену. То ли он сообразил, что это та самая журналистка, которую он не дождался, то ли на него подействовала Ленина внешность – все-таки молодой мужчина, а все молодые мужчины при виде Лены делали стойку, – но он сразу заулыбался и взял Лену под локоть.
– Пройдем ко мне в кабинет, там и поговорим.
В крохотном кабинетике два на три метра Олег Анатольевич рассыпался в извинениях: он действительно не мог больше ждать, иначе тоже не попал бы на операцию. Оказывается, хилер приехал раньше назначенного срока и торопился. Лена, сохраняя серьезный и суровый вид – для поддержания в Сапрыкине комплекса вины, – прервала его извинения на полуслове и включила диктофон:
– Рассказывайте.
– Что рассказывать? – не понял он.
– Все об операции. И так подробно, чтобы я увидела это как собственными глазами.
Как ни странно, затея удалась. Сапрыкин оказался прекрасным рассказчиком, в меру эмоциональным и достаточно компетентным. Через пятнадцать минут Лена поняла, что статью она из этого сделать сможет, но суровости во взгляде не поубавила. Ничего-ничего, пусть виноватится дальше! И Сапрыкин продолжал виноватиться. Заглядывая Лене в глаза, он спросил:
– А вас только хилер интересует? У нас много и другого интересного материала для журналистов.
– Например? – поинтересовалась Лена.
– На прошлой неделе привезли раненых из Чечни. Двое ребят были в плену, и довольно долго…
Лена вздохнула. Конечно, было бы здорово сделать об этом репортаж, только Женька никогда не даст ей эту тему. И, в общем-то, правильно, что не даст. Война – не женское дело.
– Хотите, я вас сейчас с ними познакомлю?
А почему бы и нет? За это-то Женька ее не осудит!
– Хочу.
Олег Анатольевич оживился:
– Тогда пойдем?
Он распахнул перед Леной дверь и засеменил рядом с ней по коридору. Казалось, что это не человек, а большой розовый воздушный шар в белом халате и шапочке. Лена после своих сегодняшних мытарств уже стала слегка ориентироваться в окружающей обстановке. «Кажется, я здесь уже была, – подумала она. – Ну да, точно была». Только она никак не могла вспомнить, это тот коридор, который ведет к операционной, или тот, в конце которого тупик. Впрочем, неважно. Сапрыкин вел ее, как больничный Вергилий.
– Сюда, пожалуйста.
Палата была довольно большая, на десять человек, но три кровати стояли пустые. Четыре парня за столом резались в карты, один читал, еще один баловался электронной игрушкой. Седьмой обитатель палаты лежал на дальней кровати у окна и, очевидно, спал, хотя непонятно было, как можно спать при таком шуме: картежники явно вошли в азарт.
Их приход не вызвал особого оживления, только парень, оторвавшись от своей электроники, заметил:
– Обход вроде как уже был.
Тут он, видимо, разглядел Лену, в его глазах появился интерес:
– Новую сестричку привели знакомиться?
– Да нет, не сестричку. Лена – журналистка из «Московского экспресса», хотела бы с вами поговорить.
Реакция на журналистку тоже не сказать чтобы была бурной. Однако картежники прервали игру и повернулись к Лене. Она усмехнулась про себя: «Легко живется красивой женщине!» Как всегда, внешность сработала. Карты были отложены, и парни проявили готовность к беседе. Один из них, видно, самый старший, жгучий брюнет лет тридцати, встал и галантно предложил Лене стул.
Олег Анатольевич немного потоптался у двери. Ему явно хотелось задержаться, но работа есть работа.
– Я вас оставлю на полчасика, потом за вами зайду, – сказал он, уже взявшись за ручку двери.
– Не беспокойтесь, доктор, мы и сами можем ее проводить, – улыбнулся брюнет.
– Для начала давайте познакомимся. – Парень, читавший книгу, тоже оставил свое занятие и подошел к столу. – Меня зовут Илья.
– Вечно ты лезешь поперед батьки! – одернул его брюнет.
Очевидно, он был старшим в этой палате не только по возрасту.
– Сейчас я вам всех представлю. Ну, Воробей уже все про себя прочирикал. Фамилия у него – Воробьев, Илья Воробьев. Это вот – Гоша, это – Дима, это – Виталик. – Он указал на картежников. Те заулыбались. – Меня зовут Андрей. А это – Ренат.
Парень с электронной игрушкой походил на татарина меньше всех остальных обитателей палаты: беленький и голубоглазый. Седьмого члена коллектива проигнорировали. Наверное, не хотят будить, подумала Лена.
– Так что вас интересует? – начал Андрей светскую беседу. – Что-нибудь конкретное или вообще?
– А кто из вас был в плену? – поинтересовалась Лена.
– Ах это…
Парни поскучнели. Лена поняла, что сказала что-то не то, и постаралась исправиться:
– В общем, меня интересует все, что вы захотите рассказать.
Наверное, она говорила слишком громко. При звуке ее голоса парень, лежавший у окна, дернулся, приподнялся на локте и пристально посмотрел на нее.
«Все-таки разбудила», – подумала Лена с досадой.
Парень был давно не брит: отросшая светлая щетина, уже почти борода, всклокоченные светлые волосы… Но в следующий момент она разглядела его лицо и прижала руки к губам, чтобы не закричать.
Невероятно, но это был Игорь!
Не сводя с него глаз, она встала и, как сомнамбула, направилась к нему. Он приподнялся и сел на постели. Правая рука и грудь у него были забинтованы. Парни с недоумением наблюдали за разворачивающейся на их глазах сценой.
– Здравствуй, – сказала Лена.
– Здравствуй. – Его голос был спокоен и ровен, только уголки губ слегка дергались.
Лена остановилась перед кроватью, не решаясь присесть. Он выжидательно смотрел на нее.
– Ты здесь… как?
– Как все. – Он сделал движение, чтобы пожать плечами, и поморщился: очевидно, рука болела.
– Но…
– А ты, я вижу, теперь журналистка, – перебил он ее. – Нашла себя?
– Я учусь на журфаке, на вечернем.
– А-а…
Возникшая пауза была неловкой для обоих. Лене столько хотелось у него спросить и столько нужно было ему сказать, но она не смела. А Игорь и не думал ей помогать.
– Ты тогда уехал, даже не поговорив со мной, – начала она, но он сразу прервал:
– Не будем об этом.
– Но я…
– Что было, то быльем поросло. У тебя все хорошо?
– Да, но…
– Вот и отлично. У меня тоже все хорошо.
– Послушай…
– Ты пришла поговорить с ребятами? Вот и говори.
– Но ты ведь тоже…
– Я здесь по другому поводу.
Лена снова попыталась что-то сказать, но Игорь опять не дал:
– Извини меня, я устал.
Он снова лег и отвернулся к стене. Лена растерянно оглянулась на парней. Те явно ничего не поняли и недоумевающе переглядывались. Андрей счел нужным пояснить:
– Игорек не из Чечни. Он у нас что-то вроде жертвы теракта – огнестрельное ранение.
Лена посмотрела на Игоря – он даже не повернулся. Она пошла к дверям, чувствуя, что вот-вот разрыдается. У порога обернулась, быстро проговорила «извините меня» и выскочила в коридор. Парни обалдело смотрели ей вслед.
Отрыдавшись в своевременно обнаруженном туалете, Лена вытерла со щек потеки от расплывшейся туши и попыталась сосредоточиться. Господи, Игорь здесь, в этой больнице! Так похож и непохож на себя прежнего. Конечно, сейчас не скажешь, что это преуспевающий фотограф и любимец женщин. Исчезла открытость и уверенность в себе, которые и создавали образ Игоря-супермена. Появилась жесткость и даже жестокость – что-то изменилось в лице, в голосе, в интонациях. Но все равно это был Игорь, ее единственный любимый.
Очевидно, прошедшее время изменило и Лену. Четыре года назад она чувствовала бы себя в такой ситуации совершенно беспомощно: забилась бы в угол дивана и плакала, плакала… Решения за нее принимали либо мама, либо Игорь. Однако теперешняя Лена, отдав дань своему прежнему характеру беспомощными рыданиями в туалете, попыталась выработать план действий. Ясно, что он не хочет ни видеть ее, ни разговаривать с ней. Вообще непонятно, как он к ней теперь относится. Не стоит слишком надеяться на то, что его прежние чувства к ней сохранились. Но сейчас не это важно. Важно прояснить ситуацию – что с ним случилось и что можно для него сделать. Она-то любит его по-прежнему и готова ради него на все. Глупо было тратить столько времени на рыдания. Нужно действовать… Например, найти Сапрыкина и узнать у него историю болезни Игоря. Конечно! Он же его лечащий врач, значит, должен все знать.
Сапрыкин оказался у себя в кабинете. Ленино стремительное появление его даже напугало:
– Что такое? Случилось что-нибудь? На вас лица нет!
– Ничего страшного. – Лена постаралась улыбнуться, но у нее это плохо получилось. – Дело в том, что один из ваших пациентов – мой старый друг. Мы не виделись четыре года…
– Только друг? – В голосе Сапрыкина появилась легкая игривость. – Из-за «только друга» так не переживают.
– Почему же? – сухо сказала Лена. Ее задел изменившийся тон этого Карлсона, но обижаться в данной ситуации не следовало. Это же ей нужны сведения, а не ему. И она пояснила: – Да, несколько больше, чем просто друг.
– Ну-ну. – Олег Анатольевич смотрел на нее с нескрываемым интересом. – И кто же этот счастливец?
– Болотов. Игорь Болотов.
– А, проникающее огнестрельное ранение… Но легкое, к счастью, не задето.
– Вы не знаете, как это произошло? Он не хочет говорить…
Сапрыкин огорченно развел руками:
– Рад бы вам помочь, но не знаю. Да и никто не знает. Его нашли на улице без сознания – большая потеря крови – и привезли к нам. Приходили из милиции, но он им тоже ничего не сказал. Не знаю, мол, шел себе, никого не трогал. Кто напал, почему – может быть, ошиблись…
– А вы как думаете?
– А что я могу думать? Мое дело – лечить, а расследованиями пусть милиция занимается.
– Ну все-таки?
– Темнит парень. И вообще – странный он какой-то. Неконтактный. Ребята в палате уж как старались его растормошить, и все без толку. Слушать – слушает, а про себя ничего не рассказывает. А они парни простые, обиделись…
– И давно он здесь?
– Почти две недели. Пробудет еще столько же.
– К нему приходит кто-нибудь?
– А как же! – Сапрыкин оживился.
У Лены внутри все похолодело. Значит, женщина! Конечно, за это время Игорь вполне мог жениться. Она-то ведь замуж вышла…
– Очень интересная особа, – продолжил Сапрыкин. – Уже в годах, но прекрасно выглядит. Мать, наверное.
Ах, мать! Лена облегченно перевела дух. Ну что ж, Оксана Антоновна и тогда прекрасно выглядела. Теперь надо наладить с Сапрыкиным контакт, чтобы он разрешил ей дальнейшие посещения. Даже если Игорь будет против, она все равно станет сюда ходить.
Обольстить Олега Анатольевича не составило особого труда – видно, по природе он был бабником. Несколько обворожительных улыбок и задумчивых взглядов – и Лене был выписан постоянный пропуск по уходу за тяжелобольным. С трудом удалось отбиться от настойчивой попытки Сапрыкина проводить ее до дома. Домой на Маросейку Лена пошла от Склифосовского пешком. До встречи с мужем ей многое нужно было обдумать.
3
– Где ты была так долго? Я уже волноваться начал, – не удержался Славик от упрека. – Женька уже два раза звонил, интересовался.
– Да? – Лена неторопливо сняла куртку и долго пристраивала ее на вешалке.
– Как хилер?
– Какой хилер?
Славик недоуменно уставился на Лену:
– Ты разве не операцию смотрела?
– Ах да!
Надо же так отключиться – за своими мыслями совсем забыла, зачем она ходила в больницу.
– Хилер в порядке. Правда, я его так и не видела.
– Где же ты была?
– В больнице, в больнице, успокойся. Где я еще могла быть? Просто опоздала на операцию.
Славик недоверчиво покачал головой:
– На тебя не похоже. И что же ты теперь делать будешь?
– Ничего.
– Как это? Ты шутишь?
И тут Лена окончательно очнулась. Вот сумасшедшая! Она же решила – Славик пока ничего не должен знать. А ведет себя так, что он вот-вот что-то заподозрит. Хватит спать наяву. В конце концов, она же хотела быть актрисой! Вот и прояви свои способности.
Очаровательно улыбнувшись, она подошла к мужу и чмокнула его в щеку:
– Я не виновата. Просто хилер приехал раньше, чем ожидалось. Но я подробно проинтервьюировала врача, который наблюдал за операцией. На статейку хватит.
– Ну смотри… – Славик почти успокоился.
– Точно хватит. Слушай, а что у нас на ужин? Я голодная как не знаю кто!
Это лучший способ его отвлечь: сейчас засуетится, начнет за ней ухаживать и забудет о ее странном поведении. Так и получилось.
По дороге домой Лена думала только о себе и об Игоре, как-то не принимая в расчет собственного мужа. А что о нем думать? Со Славиком она будет держаться по-прежнему, как будто ничего не произошло. По крайней мере до поры до времени. Однако ночью, когда Славик привычно потянулся к ней, Лена почувствовала, что «по-прежнему» ничего не будет. Она не просто не хотела близости – ей было противно. В первый раз за все время их брака Лена поняла, что значит физическое отвращение. «Если он до меня дотронется, меня вырвет», – подумала она. Не совладав с собой, она слишком резким движением убрала его руку и почти вжалась в стенку, чтобы не прикасаться к его телу. Славик удивленно склонился над ней:
– Что? Плохо себя чувствуешь?
– Да, – ухватилась Лена за спасительную соломинку. – Голова ужасно болит и что-то поташнивает. Наверное, переволновалась.
– Бедная моя, – посочувствовал он. – Ну спи, спи.
Но ей было не до сна. Если сегодняшнее отвращение вызвано только волнением от неожиданной встречи с Игорем, то еще полбеды. Но что делать, если это будет повторяться из ночи в ночь? Славик заподозрит неладное и докопается до причины. Лена понимала, что поступает с мужем непорядочно, но никаких угрызений совести по этому поводу не испытывала.
Она где-то читала, и не один раз, легенду о происхождении любви. Бог создал человека как цельную личность. А потом эти цельные личности раскололись на половинки и рассыпались по свету. С тех пор они ищут друг друга. Случается, что за половинку принимают другого, – возникают ущербные семьи. А тоска по той, ненайденной половинке грызет всю жизнь. И найденная в этом не виновата: она тоже половинка, только чужая. И кто-то ищет ее. К сожалению, редко встречается половинка со своей родной половинкой.
Они с Игорем – части одного целого. А Славик… Не надо было ему на ней жениться, ох, не надо!..
На следующий день Лена снова была в больнице. В палате она увидела ту же картину: четверо сидели за картами, Илья и Ренат на этот раз вдвоем гоняли электронику, а Игорь читал, сидя в постели. Парни встретили ее уже как старую знакомую.
– А, сбежавшая журналистка! – заулыбался Ренат. – Вернулись за информацией?
– Сдается мне, что твои рассказы ей до лампочки. Девушка пришла по личному поводу, верно? – Андрей поднялся из-за стола. – Пошли, ребята, покурим.
Лена не успела и слова сказать, как они гуськом потянулись к выходу. Прикрывая за собой дверь, Андрей ободряюще подмигнул ей.
Игорь отложил книгу и выжидательно смотрел на нее. Лена спокойно взяла стул, придвинула к его кровати и села.
– Ну что, так и будешь молчать?
– А что я должен сказать?
– Например, здравствуй.
– Здравствуй. Что дальше?
– Скажи мне, что я хорошо выгляжу. Я так старалась хорошо выглядеть.
Игорь посмотрел на нее. В глазах на секунду промелькнуло что-то вроде знакомой усмешки, напомнившей ей прежнего Игоря.
– А если мне не хочется этого говорить?
– Все равно скажи.
Он вздохнул и сказал совсем не то:
– Зачем ты пришла?
– Потому, что хочу тебя видеть.
– Мои желания не учитываются?
– Какие желания?
– Я-то тебя видеть не хочу.
Услышав эти слова, сказанные спокойно и даже равнодушно, Лена на секунду растерялась, но тут же взяла себя в руки. Он хочет ее прогнать, но она ему не позволит. Не позволит, и все! Лучше сделать вид, что она не слышала последней реплики.
– Мы можем с тобой просто поговорить.
– О чем?
Только не задавать вопросов! Если она спросит, не интересует ли его, как она жила эти годы, он скажет «нет». Если она спросит, как жил он, Игорь не станет отвечать. Лена вздохнула и бросилась в объяснение, как в холодную воду с обрыва:
– Между мной и твоим отчимом ничего нет и тогда не было, кроме нескольких поцелуев. Я была слишком молода и глупа и растерялась. Не знаю, кто что тебе сказал, но все остальное – ложь. Это первое. Второе. Насчет нашего якобы родства. Магницкий мне не отец. Абсолютно точно, и пусть он не считает сроки. Моя мать не стала бы меня обманывать, и раз она говорит – нет, значит, нет. А вот то, что Магницкий виноват в смерти маминых родителей и отчасти – в маминой болезни, – это правда.
В глазах у Игоря мелькнуло удивление. Он хотел что-то переспросить, но Лена сделала протестующий жест рукой:
– Подожди, дай я договорю. Третье, и самое важное, – я люблю тебя. Я всегда любила тебя. Когда ты так внезапно исчез, оставив это дурацкое письмо и не дав мне даже возможности объясниться, я думала, что сойду с ума. Мне на все было наплевать, и я вышла замуж за Славика.
Игорь опять хотел ее перебить, и опять она его остановила:
– Подожди, еще не все. Мое замужество было ошибкой, но ведь это можно исправить. Теперь, когда мы снова встретились и можно все прояснить…
Она выжидательно замолчала. Игорь смотрел на нее так, словно увидел впервые:
– Ты изменилась.
О Боже! Почему она считала, что он должен любить ее по-прежнему? В его взгляде был интерес, было даже что-то похожее на уважение, но вот любви… Любви там совсем не было. А она ему почти предложение сделала! Лена опустила голову:
– Извини.
– Да нет. – Он неправильно понял ее слова. – Не внешне изменилась. Внешне ты чертовски хорошо выглядишь. Просто четыре года назад ты бы никогда не сказала мне того, что сказала.
– Ты веришь мне?
Ожидая ответа, она затаила дыхание. Игорь слегка помедлил, словно раздумывая, затем кивнул:
– Да.
Он замолчал и опустил голову. А Лене так нужно было сейчас видеть его глаза! Пауза тянулась бесконечно. Наконец Лена не выдержала:
– Скажи что-нибудь!
Ее голос прозвучал почти жалобно. Он тряхнул головой и посмотрел на нее. Вот сейчас она почти узнала в нем прежнего Игоря. Знакомая усмешка тронула его губы:
– Что ж, мне бы следовало помнить, что маленькие всегда в конце концов становятся большими.
– А такой я тебе не нравлюсь? – Лена старалась говорить шутливо-кокетливо, но у нее не очень получалось.
– Нравишься. Ты всегда, наверное, будешь мне нравиться. Но…
– Что?
– Только нравиться, Леночка, не больше. С чужими женами я ни в какие отношения, кроме дружеских, не вступаю.
Лена дернулась, словно ее ударили:
– Но я же…
– Да, ты все очень хорошо объяснила. И тем не менее факт остается фактом: ты замужем.
– Но…
Лена хотела сказать, что она готова развестись, но встретилась с ним глазами и не сказала. Да, она может развестись, но ему-то это уже не надо!
– Игорь, а почему ребята стоят на лестнице? – послышался из коридора хрипловатый женский голос. В дверях стояла Оксана Антоновна.
В первый момент она не сообразила, кто эта стройная блондинка у постели ее сына. Лена же ее сразу узнала – Оксана Антоновна осталась прежней. Вот только морщин прибавилось, и выглядела она уже не так моложаво.
Лена поспешно поднялась:
– Я зайду завтра, ты не против?
Игорь опять помедлил секунду, словно раздумывая, а Лена опять укорила себя: никаких вопросов! Против он, не против – завтра она все равно придет. Так легко она не сдастся.
– Приходи, если хочешь.
И на том спасибо! Лена подхватила сумку и почти бегом кинулась к двери. На пороге не выдержала, обернулась, чтобы еще раз взглянуть на него, и встретилась взглядом с Оксаной Антоновной. Так ненавидяще на нее никто никогда еще не смотрел.
Сегодня вечером у Лены были занятия в университете, две пары, на которые она идти не собиралась. Славик обычно встречал ее у памятника Ломоносову в половине десятого. Значит, в запасе свободных три часа, чтобы все хорошенько обдумать и составить дальнейший план действий.
Придя в маленький бар на углу Пушкинской и улицы Чехова, Лена уселась за самый дальний столик, заказала кофе и бутерброд и достала пачку «Мальборо». Щелкнула зажигалкой, затянулась, отхлебнула не горячий, но вполне терпимый кофе. Теперь можно спокойно поразмышлять.
Игорь прав – она действительно здорово изменилась. Четыре года назад, услышав от мужчины то, что она сегодня от него услышала, Лена бы затаилась, стараясь ничем не выдать своих чувств, и переживала бы дома до сумасшествия. Но чтобы что-то предпринять… Ей бы и в голову такое не пришло! Раньше она безоговорочно верила словам, совершенно не учитывая, что часто словами не говорят об истинных чувствах, а маскируют их. Короче, говорят одно, а чувствуют другое. Все-таки четыре года брака не прошли даром. Лена сама всегда использовала завесу из слов – и муж не догадывался, что на самом деле творится у нее на душе.
Кажется, и Игорь ведет себя так же. Он сказал, что не любит ее больше, и сказал это совершенно спокойно. Тогда почему он так дернулся, когда увидел ее вчера? Даже не увидел – услышал звук ее голоса!
Придя путем несложных умозаключений к этому выводу, Лена удовлетворенно улыбнулась. Конечно, он не разлюбил ее. Но тогда почему он от нее отказывается? Старая обида еще сильна? Но ведь на самом-то деле она его не предавала, случилось недоразумение. Она все объяснила, и он сказал, что верит ей. Нет, шестым, седьмым или каким-то там еще чувством она знала, что дело не в старой обиде. Тут что-то другое, но что? То, что она замужем, тоже не причина. Она же ясно сказала, что готова развестись. И потом, когда Славик был ее женихом и Игорь увел ее от него, угрызения совести его совсем не мучили. Вообще, когда два человека любят друг друга, почти всегда есть третий, пострадавший. И об этом пострадавшем думают в последнюю очередь. Но если старая обида и ее несчастное замужество как причины, мешающие им снова быть вместе, отпадают, должно быть еще что-то.
О Господи, какая же она дура! Ведь в больнице же он не просто так! Что там говорил Сапрыкин? Огнестрельное ранение? И вообще, что Игорь делал все эти четыре года? Карьеру фотографа модных журналов он давно бросил, это Лена точно знает. Все эти годы она регулярно просматривала и «Вог», и «Women's day», и все журналы, какие только могла достать. Его снимков там не было. В разговорах Лены и Ольги Васильевны Игорь был запретной темой, но года два назад Лена не выдержала и осторожно поинтересовалась, где он и что. Ольга Васильевна ответила, что ничего не знает, исчез, как в воду канул.
Лена решительно затушила сигарету в пепельнице и тут же закурила следующую. Все ясно – пока она не узнает, как он жил и что делал во время их вынужденно-добровольной разлуки, она не сможет действовать дальше. Как она будет это выяснять – пока загадка. Проще всего спросить у Игоря. Но он вряд ли ей что-нибудь расскажет. Еще раз объявит, что не любит ее, и попросит не лезть в его дела. Тогда… Лена оборвала сама себя. Зачем загадывать? Если не удастся ничего узнать об Игоре от самого Игоря, тогда она и будет думать. А завтра все-таки попытается вызвать его на разговор. Только бы Оксана Антоновна не пришла!
