Текст книги "Сердце Дэва. Искатель (СИ)"

Автор книги: Елена Майская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 11. Дочь Фринна

Узнать адрес профессора Фринна не составило труда. Достаточно было заглянуть в отдел кадров, немного пофлиртовать со знакомой, и та продиктовала всë, что нужно. Оказалось, что Фринн проживает в частном доме на окраине Адамара. Не самый престижный район, но со всей этой шумихой вокруг осколка Сердца Дэва Фринн наверняка уже присматривал себе новое жильë где-нибудь в Рижине.

На такси Олег проехал через весь город и остановился в трëх кварталах от дома профессора. Это выглядело хитроумным ходом на случай, если дело зайдëт слишком далеко. В любом детективе злоумышленники так поступают. Путают следы, чтобы сыщики не вышли на них. Стоило бы ещё об алиби подумать, но сейчас было не до того.

Олег часто озирался и всë надеялся, что его никто не заметит. Жалел, что не надел пальто с высоким воротом. Прикрыл бы лицо от лишних глаз, чтобы потом его никто не описал. Впрочем, в пальто он бы смотрелся ещё подозрительнее: на улице жара, а солнце только двинулось к горизонту.

Ещё не хватало какого-нибудь ножа в кармане. Не то чтобы Олег сомневался в своих силах, но убивать лучше быстро. Так оставишь меньше следов.

Вскоре показался грубый бурый забор. Шпаклёвка на нëм сильно облезла, оголив крошащиеся кирпичи, пики над ним проржавели и скривились. Именно за этим забором и находился дом Фринна, но с улицы виднелась лишь зелëная крыша.

Ломиться в ворота показалось не лучшей идеей. Куда проще будет застать мерзавца врасплох. Олег обошëл участок, и не заметил ни одной дыры. Не увидел и выступов, по которым можно было бы забраться. Лишь с одной стороны у забора росли четыре дерева. Их ветви нависали над участком Фринна, но добраться до них было сложно.

Не долго думая, Олег решил забраться на одно из деревьев и осмотреть участок. Вдруг профессора и дома-то нет. Тогда проще всего будет подкараулить его неподалёку. Ну а если профессор там, то по веткам перелезть не так и сложно. Правда, непонятно, что делать потом, но там видно будет.

Залезть на дерево оказалось не так-то и просто. Зацепиться на гладком стволе было не за что, обхватить его как следует не хватало рук. Несколько раз Олег забирался почти до самых ветвей, но срывался и падал. Отбил себе все бока, расшиб голову, от чего на затылке выскочила шишка, а в ушах неприятно зашумело. Но всë же упорство заставило дерево покориться.

Уже наверху Олег понял, что зря туда забрался. Из-за листьев видны были только часть двора и несколько окон на втором этаже. Совсем немного, чтобы что-то понять, но Олег всë же решил выждать немного. Устроился поудобнее в месте раздвоения ствола и замер.

Внизу изредка проходили люди и проезжали самоезды, но никто Олега не замечал. Густая листва скрывала его от лишнего внимания.

Двор Фринна долгое время пустовал. Но вот послышался звук открывающейся двери и шаги. Олег напрягся, вгляделся в прорехи меж листвы. А шаги всë где-то блуждали. То затихали, то, наоборот, приближались. На мужские они были не похожи, слишком лëгкие. Как будто детские. Или скорее девичьи.

В голову полезли мысли, что у Фринна наверняка есть семья, и студентки вряд ли будут ему интересны. Да и стал бы семьянин опускаться до такой подлости, какую приписала ему Кира?

Но вот в одной из прорех мелькнуло что-то пëстрое, похожее на летнее платье. Потом в следующей. И Олег наконец увидел, кто же гулял по двору. Женщина лет тридцати. Резкие, черты лица притягивали взгляд необычайной красотой. Хищной, строптивой, отчасти даже высокомерной. Достоинство чувствовалось и в осанке, и в движениях. Лишь по-домашнему собранные в хвост чëрные волосы выбивались из образа.

Как заворожëнный, Олег подался вперëд. Прополз по толстой ветви над забором, чтобы получше рассмотреть незнакомку. И всë гадал, кто она? Сестра или жена? Для дочери слишком взрослая, но для жены слишком похожая на Фринна. Особенно глаза. Каждый раз, когда она оборачивалась лицом к Олегу, сходство казалось всë более явным.

Незнакомка поливала цветы, коих во дворе росло много. С лейкой обошла каждый, а потом села в плетëное кресло рядом со столиком и расслабилась. Полностью уверенная, что никто еë не видит, оно взяла подол платья и стала обмахать лицо, нагоняя прохлады. Под платьем показались бежевые трусики и даже низ живота.

Олег не мог поверить, что видит такую откровенную сцену, и забыл от волнения обо всëм на свете. Подался ещё ближе. Чтобы видеть больше отодвинул листья.

А незнакомка поняла, что с жарой так просто не побороться, встала и лëгким движением сняла платье. Осталась в одних трусиках и вернулась в кресло.

Олег едва дышал от возбуждения. С жадностью рассматривал упругие небольшие груди с тëмно-коричневыми сосками, плоский живот. Ноги, блестящие в лучах солнца. Всё это напоминало сон, который вот-вот должен прерваться.

Олег заëрзал на ветке – в штанах и без того стало тесно, а тут ещё сучок в бедро впился. И вдруг что-то хрустнуло.

Незнакомка испуганно вскинула голову и заметила Олега. Лицо еë ожесточилось. Она схватила платье и прикрылась. Но сказать ничего не успела.

Хруст повторился, стал более протяжным. Ветка накренилась, на миг застыла, а потом окончательно надломилась и упала, повиснув на коре. Олег же свалился на траву, но сразу вскочил на ноги.

Поражëнная произошедшим незнакомка глядела на него округлившимися карими глазами, приоткрыла рот, будто собираясь что-то сказать.

– Простите, я нечаянно! Я не хотел вас испугать. Это как-то всë само собой вышло, честное слово. Но я не подглядывал, не подумайте. И ничего не видел, – затараторил Олег, выставив руки, но глазами продолжал блуждать по телу незнакомки, которое та прикрывала очень неумело.

– Вы кто? – хриплым фальцетом спросила она.

– Я?

– Ну да, вы! Кто вы такой и что делаете у меня дома? – незнакомка откашлялась, голос еë стал ниже. Но в глазах уже полыхал гнев, изломанные брови хмурились, и в целом было очевидно, что Олега она готова порвать на кусочки и перебросить обратно за забор.

– Я не знаю, как так получилось. Извините.

– Это я уже поняла. Но для чего-то вы ведь залезли на дерево?!

– Я с профессором Фринном хотел поговорить.

– С профессором? На дереве?

– Ну, да. То есть нет. Не на дереве. Я студент из Малнис, и мне надо с ним поговорить, – Олег с трудом соображал, о чëм его спрашивают.

– А чего же вы не позвонили в дверь?

– Хотел убедиться, что он дома.

– Вот как? – женщина задумалась на секунду и чуть было не опустила платье. – О Дэв, да прекратите вы на меня так смотреть! Отвернитесь уже! Дайте одеться.

Олег немедленно исполнил просьбу.

– Я и не думал, что здесь будет женщина, – оправдывался он, разглядывая стену. – Просто у меня к Казимиру Всеволодовичу важное дело. Но если его нет дома, то я пойду.

– Всë, можете поворачиваться, – разрешила женщина, проигнорировав всë сказанное. Потом кивнула на второе кресло у стола. – И садитесь.

Олег и теперь послушно выполнил указание.

– Честное слово, я ничего не видел.

– Да прекратите вы уже! Сколько можно?

Незнакомка устроилась на краю кресла и положила ногу на ногу.

– Извините, – Олег сжался и уставился на свои руки.

– Вы невыносимы. Я поняла уже, что вы не грабитель и вам очень жаль. Можете не повторять.

– Хорошо.

– А вот представиться вы забыли. Как вас зовут, студент из Малнис?

– Олег. Олег Петров.

– Что ж, Олег. Я Инна Фринн, дочь Казимира Фринна. Увы, сказать, что рада знакомству, я не могу.

– Вы дочь Казимира Всеволодовича? – не поверил Олег.

– Что вас смущает?

– Ну, вы же… Профессору всего лет сорок. Вряд ли он… Извините, но сколько вам лет?

Инна долгим пристальным взглядом задержалась на Олеге, потом посмотрела на сломанную ветку, что до сих пор висела на заборе. Пошевелила челюстью, словно пережевав неприличный вопрос. И произнесла:

– Для начала хочу вас заверить, что мой отец не профессор и никогда им не был. Это абсолютная и наглая ложь.

– То есть как это? Я же адресом не ошибся? Тупик Кривых Зеркал, имение девять?

– Да уж, – протянула Инна. – Лезть невесть куда, и даже не знать, туда ли лезешь. Вы могли бы стать талантливым искателем.

– Почему?

– Не берите в голову. Как видно, мыслительный процесс у вас от потрясения слегка притормозился. Вы правильно выбрали дерево, это действительно имение девять. И Казимир Яковлевич действительно мой отец… Был моим отцом.

– Он что, отказался от вас? – вкрадчиво уточнил Олег.

– Тот человек, который известен сейчас под именем моего отца – самозванец.

– Вы поссорились, да?

– Нет, всë гораздо хуже. Мой отец погиб много лет назад. Он был прекрасным человеком. Добрым и смелым, настоящим героем, – на глазах Инны выступили слëзы. – Но из экспедиции вернулось существо, которое я бы и человеком не назвала. И здесь он не жил больше ни дня.

– Слушайте, правда, мне очень жаль, что у вас с отцом возникло недопонимание, – начал было Олег. Он почувствовал, что хозяйка дома готова пуститься в воспоминания, и решил уйти от роли жилетки.

Но Инна резко посмотрела ему в глаза и твëрдо повторила:

– Он не мой отец!

– Да, я понял. Но мне нужно с ним поговорить и, если вы не можете подсказать, где его найти, то я, пожалуй, пойду. Вы не возражаете?

– Олег, вы не слышите, что я вам говорю, – Инна протянула руку и положила ему на плечо. – Тот, кто представляется моим отцом, это мошенник. Он не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к тому имени, которым представляется.

– Но вы так на него похожи.

– Вот именно! Он выглядит, как папа, но это не он.

– Так не бывает, – мотнул головой Олег и улыбнулся. Новая знакомая всë больше казалась ему умалишённой.

– Вы поразитесь, сколько невозможного на самом деле возможно. Ещё недавно считали, что Сердце Дэва найти невозможно, но обретение его осколка сейчас самая важная новость империи. Ведь вы же в это верите? – лукаво улыбнулась Инна.

– А вы нет? – нахмурился Олег.

– Сильно сомневаюсь. Зная, кто его нашëл, не могу поверить в такое чудо.

– Ну, может и так, – Олег привстал.

– Подождите. Вы так и не сказали, зачем вам понадобился этот человек?

Олег выдержал паузу, гадая, стоит ли рассказывать правду. Но в итоге решил, почему бы и нет? Всё равно они с Инной больше никогда не увидятся.

– Он чуть не изнасиловал мою возлюбленную, пока охмурял. Я пришëл поговорить с ним по-мужски.

– Вряд ли у вас что-нибудь получиться. Для мерзавца такие вещи – это пустяк. Маленькая прихоть, за которую он никогда не понесëт ответственность. Вам лучше забыть об этом.

– Ничего себе пустяк! Вам легко так говорить. А представьте, каково мне? Он еë чуть не изнасиловал, а она крутится вокруг него, будто ничего не произошло!

– Вы слишком разгорячены сейчас, чтобы меня понять. Не буду спорить, думайте, что хотите.

– Да что тут думать? – всплеснул руками Олег. – Нельзя спускать такое никому! Или вы предлагаете сообщить его начальству?

– Нет. Они уж точно ничего ему не сделают. Мерзавец имеет связи, благодаря которым он неприкосновенен. А ваша возлюбленная кто? Вряд ли мерзавец даже имел какой-то умысел. Обыкновенная девочка, которой не повезло с ним встретиться. Как зовут эту бедолажку?

– Мила Рябова. А какая разница?

– Рябова? – переменилась Инна, подалась вперëд. – Уж не родственница ли она Афанасия Фëдоровича?

– Она его дочь.

Инна вскочила, заметалась по двору, то пальцы заламывая, то хватаясь за лоб. А Олег следил за ней и вновь понимал, что потерял нить еë размышлений.

– Это многое объясняет. Но вопросов появляется ещё больше, – бормотала Инна.

– Вы можете наконец сказать, что вас так взволновало? – не выдержал Олег.

Инна подбежала к столу и опëрлась на него кулаками.

– Скорее всего, дело именно в Афанасии Фëдоровиче. Он, видимо, вышел на след чего-то, что нужно мерзавцу! Вы обязаны защитить Милу, пока не поздно. Это понятно?

– Понятно. Но…

– Даже, если придëтся пожертвовать собой! – стукнула кулаком по столу Инна.

Глава 12. Снова он!

Последняя лекция тянулась для Милы нестерпимо долго. На перемене Кире сказали про травму Егора, и она убежала в лазарет, а без неë и поболтать было не с кем. Вот и приходилось выводить на полях тетради цветочки, пока профессор зельеварения Руднев повторял по третьему кругу очевидную тему. Даже после самых подробных объяснений свойств и особенностей ясневики находились те, кто поднимал руку и задавал уточняющий вопрос.

– А если листья охвачены колониями жëлтой плесени, значит ли это, что ясневика становится более ядовитой? Ведь, к примеру, трын-трава с жëлтой плесенью наоборот лучше влияет на восстановление сердечно-сосудистой системы, – умничал один из студентов на первых рядах.

А профессор с обречëнным видом принимался рассказывать и о жëлтой плесени, и о трын-траве, и о том, что за яды можно получить из ясневики при особом выращивании.

– Ещё вопросы есть? – спрашивал он, устало глядя на учеников.

И вновь кто-то поднимал руку:

– А если использовать ясневику в кулинарии, можно ли выработать невосприимчивость к еë полезным свойствам?

И профессор пересказывал одну из первых лекций курса о неопределённости толерантности.

Мила же тем временем устроила в тетради настоящий цветник и на этом успокоилась. Посмотрела в окно, за которым издевательски сияло солнце, и так до самого звонка разглядывала, как проплывают мимо редкие облака.

На выходе из кампуса Милу нагнал Макс.

– Домой, что ли? – спросил он.

– Да. Куда же ещё?

– А в киношку не хочешь? Сегодня премьера «Капитан Гонзалес: на тернистых берегах».

Мила задумалась. Этот фильм она ждала давно, но сейчас совсем никакого желания его смотреть не осталось. На душе поселилась осенняя серость, хоть вокруг лето в самом разгаре.

– Я лучше домой пойду. Завтра два семинара, надо подготовиться.

– Ясно всë с тобой. Опять в эфире засядешь отца искать.

– Да, скорее всего, так и сделаю, – нехотя призналась Мила.

К тому, что брат не проявляет того же участия, она привыкла. Он переживал по-своему и был убеждëн, что с отцом всë будет в порядке, даже если сейчас над ним повисла опасность. «С искателями вечно так», – повторял он при каждом удобном случае. Вот только у Милы от этой фразы мурашки бежали по коже. Конечно, с искателями всегда так, но и гибнут они слишком часто.

– Как хочешь, – Максим замялся и вдруг высказал то, что явно крутилось у него на языке довольно давно: – И чем ты отличаешься от Олега?

– Что, прости? – резко взглянула на него Мила. – Причëм здесь он?

– Слушай, я не очень люблю влезать в чужие эти самые, но тут не могу промолчать. Ты Олега постоянно клевала, типа, он на тебя внимание не обращает, всë в эфире сидит, все дела. Так?

– Потому что это правда! Я не понимаю, к чему ты клонишь.

– А ты с момента исчезновения отца много внимания Олегу уделяла? Ну, то есть, ты всем говоришь, что он с тобой романтикой не занимается…

– Только Кире и тебе.

– Не важно. – замотал головой Максим. – Ведь говорила же?

– Говорила. И это действительно так, – Мила уже собралась привести кучу аргументов, но Максим замахал руками.

– Не в том дело. Я про тебя говорю. Ты сама-то сейчас готова потратить полночи на то, чтобы где-то обжиматься? Ты даже в кино на пару часов отойти не хочешь, вот я о чëм.

– Ты обиделся, что ли?

– Вот ещё!

– Значит, это он тебя попросил? Если да, то можешь передать ему, что я не собираюсь…

– Не буду я никому ничего передавать, я не почта! – отрезал Максим, и они замолчали.

Так, не проронив больше ни слова, добрались до перекрëстка, одна из дорог которого вела к Рижину. Максим, не задержавшись, пошëл дальше к Адамару. Мила же проводила его взглядом и свернула на липовую аллею.

Не отпускало еë то, как поступила она с Олегом. Пусть он повëл себя как кретин, но ведь это только потому, что любит. А Максим и вовсе считает, что она не лучше. И хотя поначалу Мила восприняла это в штыки, но сейчас, в одиночестве, даже самой себе возразить было нечего.

Мила, не замечая шагов, уже почти дошла до посëлка, когда ей наперерез, из-за деревьев выскочил Валенберг. Лицо его от встречи с Фринном опухло, шрам увеличился и покраснел, вокруг глаз расплылись синие кляксы, а губы рассекал глубокая бурая трещина с запëкшейся кровью. Валенберг даже костюм не удосужился сменить – на воротнике до сих пор темнели засохшие капли крови.

Мила отступила на шаг, судорожно вздохнув от неожиданности, и огляделась в надежде увидеть какого-нибудь прохожего. Но аллея была пуста.

«Бежать!», – заорал внутренний голос.

А Валенберг согнулся, принял жалостливый вид и умоляюще произнëс:

– Рябова, не бойтесь меня Дэва ради. Я и пальцем вас больше не трону. Клянусь матушкой. И за тот случай мне ужасно стыдно. Ума не приложу, что на меня нашло.

– Учтите, я тоже драться умею, – приврала Мила. – Так что лучше вам поскорее убраться с моего пути.

– Умоляю, я не причиню вам вреда. Даже подходить не буду. Вот! – Валенберг сделал большой шаг назад. – Видите? Я ещë отступил. Не убегайте.

Мила заколебалась и, выдержав паузу, всë же спросила:

– И чего вам надо?

– Для начала извиниться. Это было каким-то наваждением. Просто вы были так обворожительны в том платье с большим вырезом, а я слишком много выпил.

– Перестаньте! – начала терять терпение Мила. – Вы только для этого меня здесь караулили? Хорошо, я вас прощаю. Скройтесь с глаз моих. А ещё лучше – отправляйтесь скорее в свою экспедицию.

– Ух, какая дерзкая девочка. Сразу видно, чья дочка, – заворковал Валенберг.

Мила фыркнула и решила обойти профессора, но тот вновь перегородил путь.

– Ну что? – требовательно спросила Мила и подумала, что в случае чего можно и убежать обратно к перекрëстку. – Вы извинились, я вас простила. Всё?

– Я про Казимира Фринна поговорить хотел. Вы давно его знаете? – отбросил наконец Валенберг похотливую скользкость.

– Какая вам разница?

– Большая, Рябова. Большая! И ваша безопасность тут играет не последнюю роль, чтоб вы знали!

– Вы что, мне угрожаете?

– Я? Нет-нет-нет, я наоборот делаю всë, чтобы вы свои ясные глазки пошире открыли и увидели, кто рядом с вами. Фринн не тот, за кого себя выдаëт. Он мастер манипуляций и хитëр до неприличия.

– Вы и вчера об этом говорили. Только вы на мой вырез слюни пускали, он меня от смерти спас. И кто из вас опасен?

Валенберг стиснул челюсти так сильно, что Мила услышала скрежет его зубов. Потом выдохнул, пригладил волосы и спокойнее сообщил:

– Я видел, как он изменился в один момент. Был отличным соратником, с которым не грех в самые опасные дебри пойти. Но потом его будто подменили. По его воле погибли десять человек из нашей экспедиции, и схлестнулись в кровавой бойне два племени. К тому же он обокрал самого Отто Вернера, – это имя Валенберг произнëс с придыханием.

– Зачем мне всë это знать? Я даже не смогу понять, врëте вы или нет.

– Есть выход. Вы не верите мне, но ведь Отто Вернера послушаете? Пойдëмте к нему прямо сейчас.

– Вы собираетесь потревожить старика лишь для того, чтобы он ваши слова подтвердил? И кто здесь манипулятор?

– Он знает куда больше моего. И уж вразумить такую прелестницу, как вы, будет рад. В конце концов, та история и для него стала очень болезненной.

– Ладно, пусть так. Я пойду к Вернеру, но с одним условием: вы будете идти в десяти шагах от меня и даже не подумаете приближаться.

– Договорились, – обрадовался Валенберг.

Он уверенно провëл Милу по посëлку, прекрасно зная дорогу, и остановился перед домом, напоминающим песчаный замок в миниатюре.

Высокая круглая башня со смотровой площадкой и маленькими бойницами. Несколько башен поменьше вокруг неë с конусами на крышах. На одной из них красовался флюгер-петух. Сам же дом имел всего два этажа. Лишëнный всяких украшений, из грубого песчаника он скорее подходил для обороны, чем для жизни. Вот только забора вокруг него не было даже самого хилого, а запущенный двор создавал впечатление, будто хозяин давно уже покинул этот мир.

Валенберг прошëл к двери и открыл своим ключом. Проник в полутьму, что царила внутри. И уже из прихожей позвал:

– Рябова, вы идëте?

Мила замерла на пороге и прислушалась к своему внутреннему голосу. Стоит ли заходить? Не опасно ли? А вдруг мерзкий старикашка Валенберг что-то нехорошее задумал? Но внутренний голос молчал.

Мила набрала воздуха в грудь и переступила порог.

Прихожая была завалена книгами. Сложенные в высокие стопки они замещали роль подставок под цветы и статуэтки, картины. Давно немытый пол устилал пыльный половик. А под потолком на толстой цепи болтался крюк для люстры.

Из прихожей вело две двери, но за которой из них скрылся Валенберг Мила не заметила.

Справа оказалась галерея с плотно зашторенными окнами. Множество витрин теснились друг к другу, и за каждой на подложке лежал артефакт. Какие-то Мила угадывала сразу. Золотые и серебряные украшения туземцев с берегов Бушующего океана, культовые фигурки северных народов Бореи и Чунгалы. Грубая работа, ценность которой была ясна лишь исследователям и коллекционерам.

На одной фигурке Мила задержала взгляд. Серебряное существо в три вершка ростом с почерневшими крыльями. Злобная мордочка лишь отдалëнно напоминала человеческое лицо. Большие, вертикально вытянутые глаза, раззявленная пасть с острыми клыками и тонким змеиным языком. Рук у существа не было, но на краю крыльев виднелись по четыре узловатых пальца. Не было и ног: снизу в фигурке был полый цилиндр, которым, судя по всему, еë насаживали на посох.

– Рябова, где вы запропастились? – раздался из прихожей голос Валенберга.

Мила и опомнится не успела, а тот уже стоял в дверях. Сложил руки замком, а на лице его играла кривая усмешка.

– Я тут немного… – зямямлила Мила.

– Не переживайте, я и сам частенько сюда захожу. У Отто Гербертовича прекрасное собрание реликвий и артефактов. Не всегда можно понять, есть ли у них какие-то магические свойства, но размах воображения поражает. Настолько разные культуры, идеи. Не удивлëн, что ваш молоденький пытливый ум обратил внимание именно на эту комнату.

– Я и не знала, что он хранит всë это дома.

– Всë это? – снисходительно хохотнул Валенберг. – Милая Мила, это всего-навсего крохи от того, что Вернер привëз из экспедиций.

И вновь вчерашняя мысль больно кольнула в голове. Мила перевела взгляд на фигурку, приложила ладонь к стеклу витрины и еле слышно проговорила:

– Столько всего выкрасть, так что же там останется? Всë вывезли, всë похитили.

– Что вы там бормочете?

– Ничего. Просто сказала, что вот эта штука очень необычная. Это какой-то набалдашник или вроде того. Ничего подобного я никогда не видела.

Валенберг подошëл ближе, чтобы разглядеть, о чëм Мила говорила. А когда увидел, многозначительно протянул:

– А-а-а, это часть ритуального посоха племени Двитов. Их уже не существует, но они оставили после себя массу артефактов. Конкретно этот экземпляр использовался во время жертвоприношений перед войнами. Судя по тем рисункам, которые мы нашли в их священной пещере, это изображение небесного покровителя. Фигурка способна поглощать ведро крови, но каков эффект – неизвестно. И вряд ли это сильно помогало, раз от племени осталась только утварь да наскальная живопись.

– Да уж. Почему-то я так и подумала, что это связано с войной.

Мила вдруг поняла, что Валенберг стоит совсем рядом, и напряглась. Выпрямилась, оправила блузку и строго напомнила:

– Мы так и будем фигурки разглядывать или уже пойдëм к господину Вернеру?

Валенберг ухмыльнулся и велел идти за ним.