Текст книги "Сердце Дэва. Искатель (СИ)"
Автор книги: Елена Майская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 31. Сыщик
Мила не знала, что делать. Она металась по дому в поисках ответа, в каждую комнату заглянула, за каждый угол. Да только ничего не нашла. Карты нигде не было, а без неë руки опускались от отчаяния.
Будто этого было мало, Нюра ещё под ногами крутилась. Постоянно что-то спрашивала да предлагала, но всë с какой-то непреодолимой наивностью. То подсказывала подменить карту, то перезвонить просила и объяснить, что к чему.
– Ну хватит уже, Нюра! – не выдержала наконец Мила. – Что ты всё лезешь? У меня и без того все мозги всмятку! Дай хоть минуту спокойно подумать.
– Так я же как лучше хочу, – опешила Нюра.
– Но пока ты только мешаешь! Мне надо Олегу позвонить. Может быть он что-нибудь придумает? – внезапно решила Мила.
Вернулась в столовую и набрала номер Олега. Пришлось подождать, пока тот ответит.
– Мила, извини, давай позже, – сказал Олег первым делом, появившись на экране. – Я сейчас не в состоянии разговаривать.
В любом другом случае Мила бы не стала настаивать. Скорей сама бы вызвалась ему помочь, приехала бы без спроса и терпеливо слушала, пока Олег бы не выговорился. Но сейчас всё переменилось.
– Олег, пожалуйста, приезжай, – Мила сдерживалась изо всех сил, но эмоции всë же вырвались наружу, и голос задрожал. – Фринн похитил мою маму, и я не знаю, что теперь делать.
– То есть как это похитил? – Олег в миг собрался. Тряхнул головой, сбрасывая тяжкие мысли, и спросил: – Когда? Зачем?
– Сегодня! И я боюсь, что он убьёт маму, если я не принесу ему карту. А карты у меня нет, и я не знаю, что теперь делать. Фринн уже…
Олег выругался и с размаха врезал кулаком по столу. Мила же, не останавливаясь, вываливала на него всё, что пережила и видела. От каждой новой смерти лицо Олега белело всë больше, пот выступал на его лбу. Вскоре он уже походил на глянцевый лист фотобумаги. И только тогда Мила замолчала.
– Да что ж за день сегодня такой? – прорычал Олег.
Он вскочил и прошëлся по комнате. Подхватил стул, на котором сидел, и бросил об стену. Закричал, выплескивая злобу. Грудь его вздымалась от свирепого дыхания, в глазах на секунду померк разум, уступив место ярости. Но Олег быстро вернул себе самообладание и сказал, когда немного успокоился:
– Я так и знал, что надо было вчера с ним покончить. Я же говорил, что надо его убить. Зачем ты меня остановила?
– Даже не начинай. Только твоих нравоучений мне сейчас не хватало, – огрызнулась Мила. – Ты приедешь или нет?
– Да, скоро буду. Надеюсь, за это время Фринн не убьëт кого-нибудь ещё.
– Сплюнь, дурак! – велела Мила.
Да только Олег уже отключился.
Он ехал невыносимо долго. То ли минуты растягивались в часы, то ли Олег добирался окольными путями. Мила уже стала подозревать, что он передумал, но вот прохрипел дверной звонок, и она бросилась открывать.
Едва завидев дома малознакомого мужчину, Нюра ахнула и убежала в свою комнату. Олег же проводил еë безразличным взглядом и спросил:
– Чего это с ней?
– А ты сам как думаешь? – недовольно ответила вопросом Мила и махнула на дверь в столовой. – Иди сам посмотри, что тут Фринн устроил.
Олег прошëл за ней и остолбенел на пороге.
– Ничего себе, – присвистнул Олег, оценив разруху в столовой. – А что за карту он у тебя просил?
– У отца была одна очень редкая карта. Уж не знаю, что в ней такого, но я бы плюнула на всё и отдала. Мне мама дороже. Вот только Макс еë спëр и куда-то унëс, а я понятия не имею, вернëтся ли он вообще, – призналась Мила.
– Зачем она Максиму? Продать решил?
– Да почëм мне знать? Скорее всего решил выслужиться перед Советом Искателей. Скажет, что сам нашëл, а ему за это по головке погладят.
– Макс? – не поверил Олег. – Да брось, он же не мошенник какой-то. Если взял, то вернëт, не сомневайся.
– Может, ты и прав, – поникла Мила. – Но когда он вернëтся – неизвестно, а карта мне нужна прямо сейчас.
Олег задержал взгляд на картине, что висела у двери в гостиную и не имела никакого значения. Но смотрел он на неë так пристально, будто заметил что-то важное. А потом развернулся к Миле и твëрдо произнëс:
– Надо позвонить Глебу Викторовичу.
– Это ещё кто? – вздëрнула брови Мила.
– Сыщик. Он ведëт дело Егора. Ты видела его со мной сегодня утром. Я думаю, если всё, что ты рассказала, правда, то он нам поможет.
– Так звони скорей, – Мила махнула на экран. – У меня вариантов куда меньше. Ноль, примерно.
Олег подошëл к экрану и набрал по памяти номер сыщика. Тот ответил почти сразу. Сидел в потëртом пиджаке за рабочим столом, позади него проплывали городовые и люди в штатском. Виднелись ряды письменных столов.
– Олег Петров, если не ошибаюсь? Вы что-то вспомнили? – быстро произнëс Глеб Викторович грубым низким голосом. Таким только приказы отдавать: никто и возразить не подумает.
– Мне много что есть рассказать. Вернее, не только мне, а скорее моей девушке. Но сейчас не об этом, – Олег неловко складывал слова в предложения. Не успел продумать, что будет говорить, вот язык и заплетался от волнения. – У нас человека похитили. И требуют выкуп.
Глеб Викторович густо вздохнул, потëр виски и предложил:
– Так обратитесь в службу городовых. У меня и так дел по горло, чтобы ещё похищениями заниматься.
– Нет! Это связано со смертью Егора. Я же говорил, что профессор Мамаев здесь ни при чëм. Теперь у меня есть доказательства. Но сначала мне нужно много чего рассказать.
– Так говорите.
– Вот моя девушка, – Олег подозвал Милу. Та подошла и поздоровалась с сыщиком. – Фринн убил двух еë подруг и теперь похитил мать.
– Так, стоять! Кто ещё такой Фринн? И каким образом он вообще связан с моим делом?
– Он не человек, – объяснила Мила. – В одной из экспедиций он стал чудовищем, а вчера он обратил и мою Киру. Так он заставил еë убить Егора, потом Инну, а потом избавился от неë и сжëг дом!
– О Дэв, ну за что мне это всё? – вопросил Глеб Викторович, возведя глаза к небу. – Чему вас в этих академиях только учат, если вы два слова связать не можете? Видно, мне лучше приехать, а то так и будете мямлить не пойми что.
– Да-да, приезжайте, пожалуйста, – закивали одновременно и Мила, и Олег.
Через полчаса Глеб Викторович уже стоял на пороге дома Милы и разглядывал сломанный замок. Поскрëб его, пощупал. А потом заявил, будто сам видел, как Фринн дверь выламывал:
– Сильный, должно быть, человек, этот ваш профессор. Чтобы так дверь вынести нужно иметь богатырскую силу.
– Так он же с ноги, – развела Мила руками.
Сыщик задержал на ней пытливый взгляд, подвигал челюстью, от чего рябые мясистые его щëки ожили. Оправил непослушную, подкрашенную сединой шевелюру. Цыкнул и произнëс:
– Да, это всё меняет.
Он прошёл в столовую и так же тщательно принялся изучать бардак там. Мила хотела было что-то рассказать, но Глеб Викторович еë осадил:
– Я сам вас обо всëм спрошу, когда закончу осматривать место преступления.
Мила недовольно сложила руки на груди и отошла к Олегу, который топтался у двери.
С профессиональной дотошностью Глеб Викторович прошëлся по часовой стрелке, присматриваясь к царапинам на паркете и пятнам на стенах. Бормотал что-то себе под нос, что-то записывал в блокнот карандашом.
Наконец он перевернул листок и подошëл к Миле.
– Вы сказали, что похитили вашу матушку. Верно? – спросил так буднично, будто каждый день с таким сталкивался.
И Миле это не понравилось. Она и без того уже готова была взорваться, а теперь поняла, что сыщику просто на всë плевать, и перестала сдерживаться:
– Да! Похитили! И пока вы тут стулья разглядываете, еë там… Одному Дэву известно, что с ней там делают! Я понимаю, вам плевать на всех, но речь идëт о моей маме! Моей! Я буду жаловаться вашему начальству, если вы не начнëте работать! И не дай Дэв с моей мамой что-то случится! Я вам тогда устрою!
– Мила… – Олег хотел еë приобнять, но она нервно повела плечами.
Глеб Викторович слушал еë, устало прикрыв глаза. Терпеливо дождался, когда она замолчит, и невозмутимо заключил:
– Значит, матушка, – пометил что-то в блокноте и задал новый вопрос: – А подозреваете вы профессора Фринна, так же известного, как искатель, нашедший осколок Сердца Дэва?
– Так вот в чëм дело?! – воскликнула Мила. – Вы хотите замять дело только потому, что преступник каким-то боком заслужил почëт и уважение?
– Барышня, – грустно вздохнул Глеб Викторович, – всë, чего я хочу, это поскорее вернуться в офис, и чтобы до конца рабочего дня ничего больше не произошло. Поэтому давайте не будем усложнять друг другу жизнь. Отвечайте, пожалуйста, на вопросы коротко и точно. Вы подозреваете профессора Фринна?
– Конечно, я его подозреваю! Он мне звонил, показывал маму и говорил, что с ней сделает, если я не принесу ему какую-то карту. А я вообще понятия не имею, о какой карте идëт речь! – приврала Мила.
– Он назначил вам место встречи?
– Да! Третий склад в порту. Сказал, что если сегодня я не принесу туда карту, он… Ну, вы поняли. Чего я повторять сто раз буду?
Глеб Викторович сделал ещё несколько записей в блокноте, обернулся на экран и спросил:
– Могу ли я связаться с коллегами?
– Что, вопросы уже закончились? – поразилась Мила.
Глеб Викторович покачал головой.
– Нет, вопросов ещё много. Но сейчас мне надо отправить оперативную группу проверить адрес.
– Ага, это хорошо, – закивала Мила. – Только скажите им, чтобы были осторожнее. Фринн – чудовище. Он очень силëн и опасен.
– Да, вы это уже упоминали.
Сыщик мановением руки пробудил экран и набрал в телефоне короткий номер. Ответила ему блондинка в форме городового. Глеб Викторович в нескольких словах описал ей всё, что выяснил, и запросил выезд опергруппы. Закончив, он обернулся к Миле и без всякого удовольствия произнëс:
– Ну а теперь рассказывайте, кто такой Фринн по вашему мнению и почему он стольких убил?
Два часа Мила рассказывала и пересказывала, отвечала на вопросы и пыталась что-то объяснить. А Глеб Викторович всё слушал да делал пометки в блокноте. Порой казалось, что он не верит Миле или чего-то не понимает, да только каждый следующий вопрос говорил о том, что сыщик оценивает и взвешивает всё, что слышал и видел. В такие моменты Миле становилось неловко: вдруг где-то неправильно выразилась или неточно описала.
Телефонный звонок оборвал Глеба Викторовича на середине нового вопроса.
– Это моя помощница, – определил сыщик, бросив на экран беглый взгляд. Подошëл и ответил: – Сухарев слушает.
– Оперативная группа проверила адрес, но никого не нашла, – доложила блондинка. – Склад простаивает уже полгода, но, судя по следам, там недавно кто-то побывал.
– Понятно. Оставь человека наблюдать за складом. Может, этот кто-то ещё вернëтся.
– Сделаю.
Глеб Викторович закончил звонок, но сказать ничего не успел. Мила завелась с новой силой:
– Я же говорила, чтобы вы не тянули! Теперь он еë убьëт, и это будет на вашей совести!
– Спокойно! – повысил голос Глеб Викторович, и это едва не оглушило. Показалось, даже дом вздрогнул. – Без трупа мы не можем это с уверенностью утверждать.
– Какого ещё трупа?! – взвизгнула Мила.
– Трупа вашей матери, естественно. Фринн, возможно, догадался, что вы не принесëте ему карту так просто и сменил местоположение. Надо дождаться его следующего шага и реагировать на него. Ничего другого нам не остаëтся.
– Бред какой-то, – поникла Мила и потëрла лоб. Взглянула на Олега в поисках поддержки. – А ты что молчишь? Язык проглотил? Скажи ему, что так работать нельзя!
Пока Олег обдумывал, что именно ему надо сказать и почему, Глеб Викторович решил просто проигнорировать все претензии.
– Я оставлю человека недалеко от вашего дома. Если Фринн появится или вам станет что-то известно, можете сообщить ему.
– Но искать-то вы еë будете?
– Это моя работа, – пожал плечами Глеб Викторович.
Виртуозно уворачиваясь от прочих вопросов, он попрощался и ушёл. Мила проводила его до ворот и с силой закрыла за ним калитку.
– Ну что, ты доволен? – с назиданием спросила она Олега, когда сыщик скрылся за воротами. – Теперь мы не только не знаем, что делать, но ещё и Фринна разозлили.
– Как-то он и раньше был не похож на добряка, – задумчиво произнëс Олег.
Мила фыркнула и скрестила руки на груди.
Глава 32. Открытие века
Ранее в этот день.
Максим обогнал Милу и пробежал до входной арки на территорию академии. Зелени здесь было в избытке: кусты заполонили обочину и нависали над дорогой тяжëлыми ветвями, разрослись сорняки и дикие цветы. Спрятаться не составит труда. Ни один прохожий не станет вглядываться в заросли без особой причины, а значит и не заметит, что там кто-то сидит.
Максим забрался в кусты, терпеливо принимая царапины от острых веток. Времени аккуратничать не было. Мила уже на подходе, и попадаться ей на глаза нельзя. В том и заключалась вся задумка: Максим хотел убедиться, что сестра ушла в академию и не вернëтся домой в неподходящий момент. Обычная перестраховка, отчасти бесполезная, но Максим не любил пренебрегать даже такими мелочами. Иначе будет обидно, когда масштабная затея споткнëтся о подобный сучок.
После того, как Мила нашла артефакты отца, Максим только о карте и мог думать. Он чувствовал, что это крайне важная находка. Настолько важная, что даже осколок Сердца мог померкнуть в сравнении с ней. Но разобраться в этом самостоятельно простому студенту было не под силу. Тогда он решил нарушить обещание и отнести карту в Совет Искателей. Хотел еë показать Хопфу и послушать, что тот скажет.
Не успел Максим толком устроиться, как вдали показалась Мила. Пришлось застыть без движения. А в бока меж тем колко уткнулись ветки, к самому носу подобрался пушистый колосок трын-травы. Лишь чудом Максим не чихнул.
Выждав, пока Мила войдëт в кампус академии, Максим выбрался на дорогу и, отряхнувшись, бросился домой. Теперь уже сестра не пойдëт туда, даже если что-то забыла.
Ещё одним препятствием была мама, но в этот час она работала в оранжерее. Как всегда она слишком увлеклась своими кровожадными цветочками, чтобы заметить возвращение сына.
Не встретилась на пути и Нюра. Она хозяйничала на кухне и усердно гремела сковородками.
Так, оставшись незамеченным и едва сдерживая возбуждение, Максим вошëл в кабинет отца. Встал у прохода в тайную комнату и, затаив дыхание, будто ребëнок перед конфетницей, взглянул на карту.
Таинственная и необъяснимая она лежала посреди комнаты. Это казалось неправильным. Разве позволено такому невероятному артефакту выглядеть обыкновенным рисунком? И как же просто еë взять. Несколько шагов, протянуть руку и всë. Не сложнее, чем достать книгу с полки.
А вдруг это ловушка? Максим только двинул ногой, как вновь замер и придирчиво осмотрелся. Что если вся эта простота лишь путает? Стоит взять карту, как дверь закроется и замурует Максима навечно. Или ещë хуже! Вдруг карта работает только здесь? Вынесешь еë – и окажется, что она ничем не отличается от других карт.
Вопросы роились в голове Максима. Отбиться от них было также сложно, как и сделать первый шаг. Навязчивые, боязливые вопросы. Разве может настоящий искатель так страшиться неизведанного? И Максим переборол сомнения. Набрался смелости и вошëл.
Не позволяя себе медлить, он скрутил карту. Сразу, не мешкая, покинул комнату. Направился прямиком на выход из кабинета, но уже возле самой двери решил, что лучше убрать карту в тубус. У отца наверняка где-то лежат несколько свободных. Где? В шкафу у стола. Там хранились все карты, может и тубус найдëтся.
Максим развернулся и сделал несколько шагов. В самом центре кабинета под ногой что-то щëлкнуло. Внезапно захлопнулся открытый ящик стола, провернулся глобус, с одной из полок вылетели пять книг, навесу перемешались и встали обратно. Ещё миг, и секция шкафа закрыла вход в тайную комнату.
Максим смотрел на это с трепетным восторгом. Поначалу даже не понял, что вернуть карту теперь не суждено. Восхищал сам механизм, завязанный на магии. И уже погодя осознание обрушилось на Максима всей тяжестью. Ему зададут такую трëпку, что мало не покажется. А потом вспоминать будут при каждом удобном случае.
Но переживать об этом Максим решил потом. Сейчас он спешил, и омрачать светлое предчувствие восторга было нельзя. Максим нашëл в шкафу пустой тубус и убрал в него карту. На всякий случай попробовал отодвинуть секцию, закрывшую проход, а когда она не сдвинулась, махнул рукой и пошëл в совет.
Хопф был в своëм кабинете и с присущим ему любопытством что-то изучал. Крутил в руках небольшую шкатулку, разглядывал еë через окуляр. Потом отставлял в сторону, делал пометки в пухлой тетради и снова брал шкатулку.
– А, Максим, доброе утро, – произнëс он, коротко взглянув на вошедшего. – Хочешь продолжить исследование статуэток Фирта?
– Здравствуйте, Раймонд Осипович. Не совсем. Статуэтки могут подождать. У меня есть кое-что гораздо более интересное. И вы должны это увидеть.
– Это что же? – Хопф отвлëкся от шкатулки и цепко оглядел Максима. Заметил тубус у него подмышкой и сходу предположил: – Неужели ты нашëл карту сокровищ?
Максим улыбнулся и принял это за приглашение присесть. Перед столом Хопфа для таких случаев как раз был пристроен полукруглый конференц-столик и два мягких стула. На одном из них Максим и устроился. Снял с тубуса крышку.
– Честно говоря, я и сам не понимаю, что это такое. Абсолютно точно это карта, но весьма странная, – Максим вытащил карту и протянул Хопфу.
Тот секунду колебался, но всё же сдвинул шкатулку с тетрадью на край стола. Потом развернул карту.
– Интересно, – бормотал он, осматривая артефакт. – Похоже на визуализацию геологических наблюдений. Весьма сомнительное расположение некоторых объектов. Вполне вероятно, она была написана очень давно, когда ещё не было целого ряда данных. Как историческая реликвия – это ценный экземпляр, но как источник новой информации – сомневаюсь.
Максим с улыбкой следил за ним. А потом коснулся карты кончиком указательного пальца и подвинул изображение.
Глаза Хопфа медленно округлились. Показалось даже, что на его голове зашевелились волосы.
– Как? – выдохнул он.
– Вот и я о том же! – обрадовался Максим. Реакция Хопфа оказалась в точности, как он и ожидал.
– Но это невозможно! Нет такой магии, иначе я бы уже с ней столкнулся! – Оживился тот и принялся ощупывать карту. Водил пальцем, перемещая изображение то к полюсам, то вокруг оси планеты. – Она же мировая! С таким масштабированием она должна быть в разы больше!
Хопф достал из ящика лупу и склонился над картой, придирчиво изучая детали. Увлечëнно бормотал, когда находил незнакомые территории. Обозначения на рамках его заинтересовали чуть меньше.
– Надо бы сделать список этих символов и отдать нашим шифровальщикам на анализ, – заключил он и вернулся к самой карте. Водил над ней кончиком карандаша, который так и не выпустил из рук.
– Как думаете, эта находка перевернëт артефактологию? – спросил Максим о том, что волновало его больше всего.
– Хм. Это вряд ли, но находка имеет огромную ценность. Да что там, она просто бесценна! Как минимум, эта карта доказывает, что Афанасий Фëдорович был прав. Мы имеем дело с наследием древней цивилизации, технологически превосходящей нас в разы.
– Вы думаете? – подался вперëд Максим.
– Безусловно! Современный мир строится на возможностях кристаллов Тарнавы, но развить их невозможно. Это константа, вокруг которой всë вертится. Эфир, промышленность, транспорт. Всё завязано на кристаллах, чью природу мы понять не в силах. Но эта карта… Она не создана с помощью кристаллов. Она создана теми людьми, кто создал кристаллы. Вот где отличие.
– Древние?
– Именно! – Хопф вскочил, отбросив карандаш на стол, и заметался по кабинету. Яростно жестикулировал, не в силах словами показать всё своë волнение. – Я помню, как Афанасий бился с коллегией. Они не желали признавать существование древних. Да что там! Они и сейчас дальше своего носа видеть ничего не хотят! И если бы Афанасий Фëдорович только показал им эту карту, всë бы изменилось в корне!
Максим следил за ним, вкушая каждое слово, как сладкую похвалу. Он никогда не сомневался, что отец поистине великий искатель, а теперь убеждался в этом окончательно и бесповоротно. И пусть доказать это всему миру вряд ли получится, Максим будет с гордостью хранить это осознание.
Он на мгновение оторвался от монолога Хопфа и глянул на карту. Но отвести взгляд уже не смог.
Произошло то, что казалось невозможным. И без того карта казалась чудом, ниспосланным свыше, но теперь…
– Раймонд Осипович! – выдавил Максим, через силу шевеля языком.
Хопф не услышал. Он так увлëкся идеями о том, как много путей откроет для науки карта, что просто не мог остановиться.
– Раймонд! – рявкнул Максим, и на секунду в кабинете повисла тишина. – Взгляните на карту!
Хопф непонимающе уставился на Максима, потом медленно перевëл взгляд на карту и едва не упал. Нащупал своë кресло, сел и придвинулся к столу.
Карандаш, который он бросил минуту назад, лежал в прямоугольнике на рамке карты. Вокруг него появились строчки непонятных символов. А на самой карте отобразились тысячи, если не миллионы точек. Они кучковались там, где сейчас были города, но и по остальному миру их появилось немало.
Хопф дрожащими пальцами попытался смахнуть точки, но только пролистнул карту. И точки на новых территориях были уже на других местах.
– Это что? Это как? – бормотал растерянно Хопф.
Он нашëл лист бумаги в ящике, взял карандаш, но тут же все точки погасли.
– Положите обратно! – воскликнул Максим так громко, что Хопф подскочил на месте.
Но карандаш всë же вернул. Сначала проявились символы вокруг него, а затем и точки наполнили острова и материки.
– Кажется, я понимаю… – Хопф окинул взглядом кабинет и остановился на фигурке мужчины с тигриной головой, щедро украшенной драгоценными камнями. Встал и направился к ней. – Этих статуэток в мире всего пять. Три века назад их подарили на день рождения императору Кю-Си.
Он взял фигурку и поставил вместо карандаша на прямоугольник. Тот миг, пока старые знаки исчезли, а новые ещё не появились, показался вечностью. И вот в той бухте, где нынче находился Адамар, зажглась одна единственная точка. Крошечная, будто соринка, она точно указывала, где находится фигурка. Но Хопф хотел другого. Он принялся листать карту и с детским восторгом подпрыгнул, когда нашëл ещё одну пометку в устье полноводной реки Мере.
– Ланжар! Это точно! Одна из фигурок в Ланжаре! Несколько лет назад винирийский меценат выкупил еë и передал в Королевский Музей Винира.
– А остальные? – спросил нетерпеливо Максим.
Хопф пролистнул ещё немного и ткнул пальцем в предгорьях Шам-ту.
– Ещё три в Республиканском Музее Истории Прогвина, на родине императора Кю-Си. Конечно же они там. Где им ещё быть?
– Так значит карта показывает местонахождение одинаковых вещей? Но как?
Хопф лишь расхохотался и рухнул в кресло. Смеялся он долго, словно ничего забавнее в жизни не слышал. А Максим и не думал его останавливать. Сам понял, что глава совета не способен ответить на этот вопрос. Вряд ли вообще хоть кто-то на всëм белом свете сможет ответить.
– А что, если осколок на карту положить? – предположил Максим.
И Хопф поперхнулся от неожиданности. Откашлялся и хрипло произнëс:
– Почему ж я сам не догадался? Это же гениально, Максим! Мы положим сюда осколок и узнаем, где остальные! Дэв, это же… Всё! Хватит болтать! Немедленно идëм в хранилище!
Максим свернул карту и убрал еë в тубус, сунул подмышку. А Хопф уже выскочил в коридор и едва не бегом спешил к лестнице.
Хранилище представляло из себя плотные ряды стеллажей, заставленных коробками с артефактами. Секция возле входа отводилась тем экземплярам, чьи свойства не могли причинить вред и встречались достаточно часто. Во второй секции ряды стеллажей стояли шире, а артефакты хранились уже не в картонных коробках, а в стеклянных кубах.
Но Хопф пронëсся и мимо второй секции, и мимо третьей, где уже вместо стеллажей ровными рядами выстроились одинаковые камеры. Артефакты здесь хранились опасные и не стабильные.
Остановился Хопф лишь в четвëртой секции хранилища, где было много свободного пространства, а на входе дежурили два вооружённых охранника. Чтобы пропустили Максима, Хопфу пришлось заполнить документы.
Впервые Максим был в хранилище так глубоко. Его редко пускали во вторую секцию, и то под большим секретом. Но теперь он мотал головой и с любопытством разглядывал изображения артефактов на непроницаемых камерах. Сами артефакты, понятное дело, от лишних глаз прятали. Зачастую даже просто смотреть на них было опасно.
В четвëртую секцию Максим входил, задержав дыхание. Многослойные большие камеры, каждая размером с комнату. Всюду провода, аппараты с цифрами и диаграммами на экранах. Максим узнавал многие приборы, хоть и знал про них раньше лишь из учебников. Увидеть же всё в одном месте было подобно грому в кафетерии. Так неожиданно, что растеряться недолго.
– Нам сюда, – окликнул Хопф застывшего Максима.
Тот прошëл за ним несколько камер, свернул направо и остановился у бронированной двери. Хопф набрал код на панели.
– Запомни: ты никогда здесь не был и ничего не видел, – сказал он, пока дверь открывалась.
– Ясное дело.
Внутри камеру заполнял ослепительно белый свет. Сразу и не разобрать что-то, но глаза быстро привыкли и стали различать то немногое, что здесь хранилось. В центре на подставке лежал осколок. Похожий на серп, внутреннюю его грань покрывали неровные сколы, зато внешняя сторона была гладкая и отполированная. Поначалу казалось, что осколок изготовлен из фаянса, но присмотревшись, Максим заметил, что материал прозрачный, пусть и очень мутный. Только мерцания, какое Максим видел на выставке, здесь было незаметно.
– Раскладывай карту на полу, а я пока поставлю программу в режим ожидания.
Максим сделал, что от него требовалось, и сел рядом с картой. Хопф тем временем подбегал то к одной панели, то к другой. Оказалось, что в стенах их встроено множество, но из-за ослепительного света Максим их не заметил.
Закончив с аппаратурой, Хопф достал из кармана пару белоснежных перчаток и одел их.
– Ну что, Максим, ты готов? – спросил он, улыбаясь.
– Не очень.
– Если честно, я тоже.
С нежностью, достойной хрусталя, Хопф взял осколок и перенëс на карту. Аккуратно положил на прямоугольник. Повисла тишина, в которой даже шорох аппаратов приутих.
И точки появились.
Пять крошек, пять осколков, которые веками были заветной мечтой путешественников, пять подтверждений того, что миф реален. Ещё неделю назад лишь истово верующие люди не сомневались, что когда-нибудь Сердце Дэва будет восстановлено. Но как всë резко изменилось. Как близок оказался рай.
Хопф плакал от счастья. Не сдерживал слëз и Максим. Приобнявшись, они склонились над картой и смотрели на пять крошечных отметок – одна в Адамаре и две на берегах Бушующего океана, одна в его глубинах и ещё одна на давно ушедшем под воду острове.
Первым опомнился Хопф. Вздрогнул, оживился и вскочил на ноги.
– Надо сделать копию. Я сейчас! – он выскочил из камеры и вернулся через минуту с маркером и простой картой. Развернул еë возле карты древних. – Так. Вот здесь, тут…
Вскоре они покинули хранилище и долго ещё сидели в кабинете Хопфа, пили чай, рассуждали о том, сколько всего можно теперь найти и как радикально изменится мир. Несколько раз Хопф намекал, что карту древних лучше бы оставить в совете, но Максим такие идеи отвергал твëрдо. Для себя он решил так: когда отец вернëтся, Максим честно ему всë расскажет, а уж дальше пусть решает сам.
В итоге уже поздним вечером Максим попрощался с Хопфом и отправился домой, даже не подозревая, какие новости его там ждут.
