Текст книги "Сердце Дэва. Искатель (СИ)"

Автор книги: Елена Майская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7. Древние

Всю дорогу домой Мила заклинала всевышние силы, чтобы не встретиться с мамой в таком виде. Разодранная одежда, смазанный макияж, причëска, от которой не осталось и следа. Даже извозчик иной раз с любопытством поглядывал на Милу в зеркало заднего вида, что уж говорить про маму. Если она увидит всë это, скандал не избежать.

Наконец самоезд остановился перед воротами, увитыми плющом. Мила вылезла, извинившись напоследок за намоченное сидение.

В доме ещё горели два окна. В гостиной на втором этаже наверняка Макс опять зачитался допоздна, а в столовой на первом, вероятно, мама пила чай с ромашкой перед сном и смотрела очередную серию любимого сериала. Если действовать тихо, то есть надежда остаться незамеченной.

Мила сняла туфли и на цыпочках пересекла освещëнный сад. Затаив дыхание отворила входную дверь и скользнула внутрь. Темнота, хоть глаз выколи. В прихожей не было ни одного окна, а свет из столовой, преодолев гостиную, задевал лишь крохотный треугольник прямо перед лестницей.

Нащупав столик с вазой, что стоял возле двери, Мила отправилась в сложный путь. Двигалась по стеночке, медленно. До лестницы было ууже совсем немного, когда ногой Мила наткнулась на корзинку для тростей и зонтов и с грохотом опрокинула её. Дробь увесистых рукоятей немедленно огласил дом.

Мила сжалась. Теперь еë раскроют. Бежать поздно, да и скорее ноги переломаешь. А мама – это Мила расслышала отчëтливо – отодвинула стул и встала.

– Мила, ты вернулась? – спросила она уже из соседней комнаты. – Почему ты не сказала, куда идëшь? Что за поведение такое безответственное? Я обо всëм узнаю от Нюры. Как это так?

– Прости, мам. Я очень устала. Давай завтра об этом поговорим? – сделала попытку еë остановить Мила.

Но уже было поздно. Наина Вячеславовна вошла в прихожую и щëлкнула выключателем. Секунду смотрела на дочь, пока кровь наливала еë лицо пунцовым гневом.

Высокая, укутанная в тонкий платок поверх домашнего голубого платья, она сложила руки на груди. Узкое светлое лицо, словно написанное острым карандашом. А тëмно-русые волосы собраны в пучок на затылке, из которого торчали две чëрные шпильки.

– Что у тебя за вид, Мила? – прошипела она сдавленно. – Ты где была? Тебя ограбили? Или ещё что-то похуже? Почему же ты молчишь?

– Мам, я устала, – Мила старалась не смотреть на неë. – Всë нормально, правда. Я завтра тебе всë расскажу, а сейчас у меня голова пополам разламывается. Хочу помыться и лечь спать.

– Мила, говори прямо: тебя изнасиловали?

– Ну какие глупости! Пусть только попробовали бы, я бы им показала.

– Что ты им показала бы? И так уже всë напоказ. Платье… Ты голышом бы не так вызывающе выглядела! Я надеюсь, на приëм ты явилась в нормальном виде? Дэв, какой позор! Что теперь о нас в высоком свете будут думать?

– Мама, прошу тебя…

– Кто это с тобой сделал? Я должна знать, кто этот подонок!

– Мама? Я таких слов от тебя никогда не слышала. Успокойся, пожалуйста, – Мила вздохнула, поняв, что придëтся рассказать всë. – Ты ведь знаешь, как плохо я переношу корсет. А тут после приëма отправилась погулять по набережной, в голове помутнело, и я упала в воду. А чтобы меня спасти пришлось распороть и платье, и корсет. Иначе я просто задохнулась бы.

– Очень сомневаюсь, что всë было именно так, – прищурилась мама.

– Клянусь Дэвом!

– Ну, смотри у меня.

– Не волнуйся, мамочка. Это истинная правда. Я пойду сейчас приведу себя в порядок и лягу спать. А завтра уже расскажу, что удалось узнать.

Мила быстрыми шагами взбежала по лестнице, и только на последних ступенях еë остановила мама:

– А как же покушать? Ты не обедала, а на приëме вряд ли кормили чем-то серьëзным. Если ты вообще на приëме была.

– Я там устриц наелась. Очень сытные зверюги, – кинула Мила через плечо и юркнула в свою комнату.

Первым делом она скинула платье и остатки корсета, стянула ещë влажное исподнее, прилипшее к телу. Посмотрела на себя в зеркало, выискивая ссадины. И с жалостью цыкнула, когда заметила царапины на правом боку под рëбрами. Не особо глубокие, но они могли превратиться в шрамы. А на нежной золотистой коже это будет клеймом.

Больше следов от нежданного купания не осталось. Мила позвала Нюру и попросила приготовить ванну.

– Не задалося чего? – спросила та, заметив порванное платье.

– Да, как-то не так я себе всë представляла, – грустно согласилась Мила.

Они перешли в ванную комнату. Большая купель медленно наполнялась горячей водой с густым вязким варом. Нюра закрутилась возле шкафчика с солями и маслами, добавляя то одного, то другого. А Мила устроилась на кушетке, поджала под себя ноги и наблюдала за служанкой.

Наконец та закончила приготовления, комната наполнилась тëплыми цветочными ароматами. Пока вода ещё набиралась, Нюра отважилась задать несколько вопросов, которые не оставляли в покое еë любопытство.

– Позвольте спросить, госпожа? Так и что ж с приëмом? Неужто за зря столько времени собирались?

– Да, получается, что зря.

– И тот кавалер…

– Не надо, про него, Нюра, – отрезала Мила. – Вечер выдался отвратительный, и про подлецов я вспоминать не хочу.

– Уж не он ли платье порвал?

– Нюра! Ну какая же ты любопытная! Что ж ты всё выпытываешь?

Нюра рассмеялась, будто от хорошей шутки. Принялась рассматривать свои мозолистые пальцы. Похоже, выводы она сделала свои и настолько неприличные, что они пëстро раскрасили еë пухлые щëки румянцем.

Распаренная после ванны Мила долго не могла уснуть. Вроде и устала за день невыносимо, и мысли поначалу затихли, а только всë равно лежала и глядела в потолок.

Вскоре вспомнился поцелуй с Фринном. Такой нежный, короткий, способный превратится в нечто большее, но оборванный в самом начале. А потом падение в воду и пробуждение на пляже. Как же всё быстро изменилось. Стремительно Фринн превратился из храброго искателя, в человека, который лишь ждëт, чтобы залезть беззащитной девушке под юбку. Кто знает, где побывали его руки, прежде чем Мила пришла в себя. Ужас!

А ведь как умело Фринн втирался в доверие. Понял, чем Мила интересовалась, и нагло этим пользовался. Истории про опасные приключения и про отца. Даже книгу его вспомнил. Сама Мила еë читала давным-давно, ещё в детстве, и слегка приврала, будто знает, о чëм речь.

А как называлась та книга? Кажется, «Древние»?

Мила уже не могла лежать спокойно. Стало интересно, что же написал отец? И впрямь он нашëл следы более развитой цивилизации? А если это правда, то какие они? Чем отличаются от нынешней?

В итоге Мила не выдержала и отправилась за книгой в отцовский кабинет. Тот находился сразу за гостиной, где ещё час назад горел свет. Теперь же Максим ушёл спать, оставив после себя кипы книг на журнальном столике да наполовину заполненную тетрадь с заметками. Вечно он так: перетащит половину библиотеки в гостиную и сидит, как крот, выискивает какие-то факты. А попросишь убрать, так сразу глухим притворяется или завтраками кормит.

Из гостиной, через библиотеку с полупустыми полками Мила добралась до кабинета и включила свет.

Напротив двери стоял лакированный дубовый стол. Настолько большой, что на нëм запросто уместились бы два человека. В отсутствии отца на нëм оставались лишь стопка бумаг, каменная подставка для карандашей и ручек, чернильница. И лампа, похожая на кряжистое дерево. На конце каждой его гибкой ветви были встроены светящиеся жемчужины.

Сразу за столом возвышалось панорамное окно, через которое виднелся задний двор с небольшим прудом.

Вдоль двух стен по бокам кабинета тянулись двухэтажные стеллажи с книгами. По полам их делил балкон с деревянной оградой, что шëл по периметру комнаты. А забраться на него можно было по винтовой лестнице справа от входа.

Отец очень не любил, когда кто-то брал его книги. Следил он за этим строго и неведомым образом всегда замечал, если это правило нарушали. И лишь когда он уходил в экспедиции, в кабинет отваживались заходить Мила и Максим. Им всегда казалось, что самое интересное именно здесь, а не в библиотеке.

При виде сплошной череды книг на полках, возникал вопрос: где стояла нужная? Мила прошла вдоль стеллажей с левой стороны, рассматривая корешки. Научные статьи, собранные за десятилетия, в толстых коричневых обложках с золотым оттиском номера тома; монографии великих и не очень великих искателей; диссертации географов, судостроителей, инженеров-механиков. Это могло заинтересовать, кроме отца, разве что Максима. Впрочем, тот наверняка уже всë перечитал. А художественной литературы почти не было. Десяток томов приключенческих романов и полсотни научно-фантастических. Подарки писателей за дружбу или консультации.

Книга «Древние» нашлась между географическим разбором «Летописи Сандинских дней» и томиком статей «Критика картографии 15-17 столетий, относительно тектонических изменений современности». Мила бы еë и не заметила, если бы не яркий корешок с полуразрушенным древним небоскрëбом.

С книгой она вернулась к себе, устроилась в кровати поудобнее и начала читать.

Отцовский слог был тяжеловесен и сух. Текст изобиловал фактами, утопал в описаниях, а сюжет двигался очень медленно. Даже десять страниц спустя ничего толком не началось. Зато Мила узнала про флору и фауну островов тридцатой широты южного полушария, какие созвездия и в каком порядке появляются там в небе в сезон штиля, почему лучше брать в путь квашенную капусту и как увеличить срок хранения пресной воды в бочках.

Постепенно Мила стала клевать носом и вскоре сдалась, сама того не заметив. После тяжëлого дня сон был крепок и лишëн сновидений. Даже будильник не сразу его прервал. А когда Мила открыла глаза, за окном уже ярко светило утреннее солнце и пели птицы.

Как бы не хотелось избежать разговора с матерью, ускользнуть незаметно не получилось. Наина Вячеславовна караулила в саду и остановила дочь, когда та уже почти добралась до ворот.

– Доброе утро, Мила, – сказала она из кустов розы у самого забора.

Милу как током прострелило. Она замерла, повернулась к матери и растянула губы в улыбке:

– Доброе утро, мам. А ты здесь что делаешь?

– Да вот, смотрю, в каком виде моя дочь на улицу выходит. Ещё бы на тебя не напали. Юбка еле колени прикрывает, блузка такая обтягивающая, что грудь напоказ. Ты хотя бы на учëбу хотя бы идешь?

– Сейчас все так ходят. А вчера на меня никто не нападал! Просто так получилось.

– Пойдëм-ка присядем и поговорим.

Наина Вячеславовна отправилась к центру лабиринта, и Мила понуро двинулась следом.

К разговору мама приготовилась. На одной из скамеек стоял поднос с чайником и чашками, блюдцами с дольками лимона, нарезкой сыра и ломтиками свежего хлеба.

– Мамуль, я так на пары опоздаю, – застонала Мила, но всë-таки села.

– Ничего страшного не произойдëт, – рассудила мама, наливая чай. – Расскажи лучше, что было на приëме?

– Был Великий Князь Михаил, и у меня даже получилось с ним поговорить. Вот только ничего не получилось. Хопф опять влез со своими байками про недостаток средств, а князь ему и поверил.

– Да, я так и думала. Им проще ухватиться за повод не тратить деньги. Бюрократы, как они есть.

– Потом видела профессора Валенберга. Он совсем спятил, мне кажется. Набросился на меня и начал орать.

Наина Вячеславовна вздëрнула брови. Сжала губы, от чего нос стал ещё тоньше обычного. А потом медленно, отчëтливо проговаривая слова, произнесла:

– Так это он тебя так? Мерзавец! Надо немедленно заявить об этом городовым.

– Нет-нет! Он, конечно, мерзавец, но к платью моему не прикоснулся. От него меня спас профессор Фринн, с которым я и пошла на приëм.

– Фринн? Фринн… Фринн… – повторяла мама, стараясь вспомнить эту фамилию. – Кажется, Афоня рассказывал о каком-то Фринне… Нет, слишком давно это было. Не помню.

– Он рассказывал, что пересекался с папой в Порт-о-Лейн и очень гордиться таким знакомством.

– Вполне возможно, – пожала мама плечами. – Но он, как видно, оказался мерзавцем похлеще Валенберга.

– Нет! – запротестовала Мила, но сразу осеклась и исправилась: – То есть да. Не знаю. Он показался очень приятным человеком. Мы гуляли, болтали о том и о сëм. А потом мне поплохело. Я даже не поняла, что случилось. Когда открыла глаза, уже лежала на берегу. Вот как-то так.

– Возмутительно! – поддержала дочку Наина Вячеславовна. – Это хамство какое-то! Самое наглое, неприкрытое хамство!

– Да, я так ему и сказала.

– Фринн… Мне надо посмотреть в отцовских бумагах. Я точно помню, с ним была связана какая-то дурная история.

Глава 8. Сложные решения

После разговора с мамой Мила едва успевала на первую лекцию. Пробежать весь путь до академии, через ступеньку взмыть по лестнице – только так была надежда в последнюю секунду влететь в аудиторию. И Мила почти совершила это чудо, когда внезапно на пути вырос Олег и перекрыл коридор к аудитории артефактологии.

– Мила? Походу, это судьба! – расплылся он в улыбке.

– Уйди с дороги! Я опаздываю! – запыхавшись, прохрипела Мила. Согнулась, оперлась на колени. Чуть не выронила учебники, но успела перехватить их поудобнее.

– На лекцию? Пропусти еë, нам поговорить надо.

– Кому надо? – она выпрямилась и скривилась от того, как противно кольнуло в боку.

– Это касается нас. Нашего будущего. Я понимаю, что не идеален, но и ты, как бы, не подарок.

– Отлично начал. Перед зеркалом ещё немного порепетируй, хорошо?

Мила похлопала его по широкой груди и попыталась протиснуться дальше. Но Олег лишь выставил перед ней руку.

– Объясни мне, в чëм проблема? Ты тупо ни с хрена устроила скандал, а теперь делаешь вид, будто я прям чуть ли не… Что хуже меня никого нет, короче.

– А я и не сомневалась, что ты ничего не поймëшь.

– Не понял, да. Тупой я, с этим разобрались. Теперь ты мне скажешь, что тебя разозлило?

Мила вспыхнула. Она всегда говорила, что ей не нравится, да только Олег не слушал и делал всë, как привык. А теперь строил из себя дурачка. Он действительно тупой, совсем без иронии!

– Нет. Думай сам. Почему я должна сто раз одно и тоже повторять?

Олег долго смотрел Миле прямо в глаза, а потом спросил так, будто это была последняя встреча:

– Я правда тебе настолько противен, что ты даже не хочешь попытаться сохранить наши отношения?

– Я пыталась. И не один раз.

– Не про это речь! Вот здесь и сейчас я предлагаю тебе начать всë сначала. Ну, или почти сначала. Неужели тебе вообще не хочется попробовать?

– Зачем? – вздëрнула Мила одну бровь.

– Наверное, потому что я тебя люблю.

Слова эти были для Олега подвигом. Он терпеть не мог сантиментов. Особенно с тех пор, как начал возиться со своими зверюгами. Всякие комплименты давались ему через силу, а теперь в любви признаëтся? Это не могло оставить Милу равнодушной. Задело что-то в груди, защемило.

– Мне сложно сейчас тебе верить, – призналась она.

А Олег не понял:

– Ты не веришь, что я тебя люблю?

– Нет-нет, почему-то в этом я не сомневаюсь. Но всë остальное… Прости, но я не готова.

– То есть ты остынешь, и тогда мы сможем всë вернуть?

Прямолинейность Олега выводила из себя. Ну как же он не мог понять, насколько всë сложно?

– Я и так остыла. Но я пока не знаю, нужно ли мне всë это.

– Но… Блин, Мила, я в конец запутался.

– Просто дай мне время, вот и всë.

Мила попыталась пройти, и на этот раз Олег её пропустил. Проводил взглядом, пока она не скрылась за углом. Там Мила сделала лишь пару шагов и прижалась к стене. Слëзы хлынули из глаз.

Три года они были вместе. Пусть часто ссорились, но всегда мирились. Пусть во многом разница между ними казалась непреодолимой, но зато в остальном они сходились идеально. А сколько счастливых дней вместе? Сколько раз Олег заставлял Милу им гордиться? Сколько раз поддерживал в самые тяжëлые моменты? Одним махом всë это перечеркнуть не поднималась рука.

Но и закрывать глаза на то, что Олег превратился в бесчувственного сухаря, Мила не могла. Простит она его сейчас, а через неделю всë повторится: то же безразличие, те же споры. Так это уже надоело, что зубы сводит.

Мила заставила себя успокоиться, утëрла слëзы. На лекцию она уже опоздала, но всë же отправилась в аудиторию. Сейчас оставаться в одиночестве было невыносимо.

Будто Дэв впервые за долгое время улыбнулся ей, преподаватель по магической природе артефактов задерживался. Мила пробежала вдоль парт и заняла местечко возле Киры на последнем ряду. Чмокнула еë в щëку.

– Проспала? – участливо спросила Кира.

– Хуже! Олега встретила.

– И что он? Выспрашивал, почему он козëл?

– Нет, хотел помириться.

– А ты?

– Не знаю, – поморщилась Мила. – Давай не будем про него. Не хочу.

– Ну и правильно! Скажи лучше, что у вас с Фринном? Было что-нибудь?

– О Дэв, Кира! Ты хоть иногда думаешь о чëм-нибудь другом? – сказала Мила с едва заметной улыбкой и поправила выбившийся локон. – Не было у нас с ним ничего. И вообще, Фринн самый обыкновенный подлец.

– Так-так-так, – Кира села поудобнее, поправила тоненький жакет. – Я чувствую, история принимает серьëзные обороты.

– Ох, ну тогда тебе точно понравиться. И я даже знаю, что ты скажешь. Но я не согласна.

– Дэв! Да говори ты уже.

– Мы лежали на берегу моря, – произнесла Мила, и Кира увлечëнно кивнула. – Он сорвал с меня платье и корсет. – Снова кивок. – А потом я пришла в себя.

– В смысле? Как это пришла? А где ж ты шлялась, интересно мне знать?

– А вот это ему было совершено не интересно. Из-за гадкого корсета я потеряла сознание и чуть не утонула, а он решил этим воспользоваться!

– Ну не-ет, – протянула Кира, мотая головой. – Не может быть, чтобы всë было та-ак гнусно. Фринн же сама галантность. Он не способен изображать утончëнного искателя приключений и в итоге сорваться на такой мелочи!

– Ну… Наверное, он думал, что я дольше буду валяться без сознания.

– Ты серьëзно? Так рисковать? Да неделька-другая, и ты бы сама прыгнула к нему в кровать.

– С чего бы? – поперхнулась слюной Мила.

– А как вы попали к морю? Да ещё и на пляж.

– Гуляли, – неуверенно призналась Мила, до конца не понимая, к чему подруга клонит.

– От дома Императорского Совета Искателей до пляжа без малого три версты. Как-то далековато для прогулки, не находишь?

– Я и не заметила. Мы просто шли-шли и пришли.

– Вот! – победно выставила указательный палец Кира. – Ты уже на него запала. Идëшь за ним, не задумываясь. Не плюхнулась бы в обморок, сейчас бы рассказывала, какой Фринн восхитительный.

– А вот и нет! Я ещё не решила, что делать с Олегом, и уж поверь, в очередную лужу вляпываться сходу не собираюсь.

– Девушки на последнем ряду! Вы так и будете болтать? – огласил аудиторию голос преподавателя.

Когда он пришëл, Мила не заметила. Но пришлось подчиниться и замолчать.

А через минуту Кира толкнула еë локтем и протянула записку:

«Он не подлец, а твой спаситель. Не надо ругать человека за то, что он тебя с того света вытащил».

Мила ничего не ответила, и только взглянула на подругу, будто желая еë воспламенить.

Сосредоточиться на монотонной речи преподавателя Мила не могла. В голову навязчиво лез вопрос: а вдруг Кира права? Что если Фринн и впрямь ничего такого не помышлял? Сделал то, что считал необходимым для спасения еë жизни, а она потом накинулась на него ни за что, ни про что! И от этого становилось совестно. Мила ведь и не поблагодарила его, хотя уж это сделать была обязана.

Лекция тем временем закончилась, потом ещё одна и началась большая перемена.

– Пойдëм в буфет? – предложила Кира.

Но у Милы уже были другие планы. Она покинула подругу и поспешила к аудитории, где преподавал Фринн. Хотела объясниться и загладить то неприятное впечатление, которое оставила своей вспыльчивостью.

Дверь в аудиторию была открыта, но внутри никого не оказалось.

– Профессор, вы здесь? – окликнула Мила в надежде, что Фринн сидит в своëм кабинете.

Тот примыкал к аудитории со стороны доски, и вела туда маленькая невзрачная дверь, которая не сразу бросалась в глаза.

Ответа не последовало. Мила подошла к двери в кабинет, дëрнула за ручку. Но та не поддалась. Тогда Мила постучала и громко спросила:

– Профессор, это Рябова Мила. Мне надо с вами поговорить.

Но и теперь ничего. Скорее всего Фринна просто не было в академии. Но почему? Больным он вчера не выглядел, а ссылаться на дела уже на второй день работы – не самый хороший способ заслужить уважение начальства. Впрочем, может быть сейчас профессору готовы были простить всë.

Огорчëнная, что разговор придëтся отложить, Мила направилась к выходу. Внезапно дверь распахнулась и в аудиторию ввалился Олег. Бешенные глаза, хищный оскал. Весь вид его был настолько грозным, что Мила невольно вздрогнула и отступила.

– Значит, ты всё-таки здесь? – сердито рявкнул Олег.

– Что тебе надо?

– Я всë знаю! Что ты здесь делала? А?

– Хотела с Казимиром Всеволодовичем поговорить про курсовую. А ты что подумал?

Мила не знала, как на это реагировать. В таком состоянии она видела Олега всего однажды, когда имела глупость заигрывать у всех на виду с симпатичным студентом с факультета бытовой магии. Невинная шутка тогда обернулась дракой, а тот студент лишился двух зубов и всякого желания смотреть в сторону Милы. Но тогда всё было очевидно, да и отношения ещё не охладели и не рассыпались в прах.

– Что я подумал? ЧТО Я ПОДУМАЛ?! – Олег наступал, заставляя Милу шаг за шагом отходить к окну. – Я всë знаю про вас с этим гадом! Как ты могла? Я тут тебе признаюсь в чувствах, а ты уже бежишь к этому ублюдку?

– Да что на тебя нашло? Я же сказала…

– Кира рассказала мне о вашем вчерашнем свидании! Обо всех этих прогулках под Карой и… И всëм остальном!

– О чëм это «остальном»? – возмущëнно воскликнула Мила.

– Хватит! Где он?

Олег решительно прошëл к двери в кабинет, с силой дëрнул за ручку и вырвал еë с корнем. С тупым выражением уставился на неë, будто в жизни ничего подобного не видел.

– Что ты наделал? – выдохнула Мила. – Ты совсем умом тронулся?

– Тронешься тут, когда любимая девушка с преподом на пляже голышом валяются!

– Голышом? Что за чушь? С чего ты это взял? Кира сказала? – завелась Мила. – А ты не думал, что она просто хочет, чтобы ты меня ревновал?

– Ну, конечно. Отмазывайся теперь, – Олег почесал голову дверной ручкой и растерянно спросил: – У вас было что-то или нет? Скажи честно.

– А какая тебе вообще разница? У нас всë кончено, и я могу с кем угодно и как угодно валяться. И твоего разрешения я спрашивать не собираюсь.

– Не надо так, Мила. Ты же обещала подумать.

– Вот я и подумала. Всë, Олег. Это конец. Я больше не хочу ничего о тебе знать. Это понятно?

– И всë, что между нами было…

Мила резко развернулась и ушла, оставив Олега с дверной ручкой наедине.