Текст книги "Сердце Дэва. Искатель (СИ)"
Автор книги: Елена Майская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Глава 9. Змей
Олег так и не понял, в какой момент он оказался виноватым. Вроде шëл восстанавливать справедливость, разобраться с профессором Фринном по-мужски, а в итоге Мила дала ему от ворот поворот. Ещё и дверь сломал.
На месте вырванной ручки в двери осталась зияющая дыра. Олег подошёл и сунул туда ладонь. Дëрнул на себя, но ничего не произошло. Дверь будто вросла в косяк. Олег склонился и заглянул внутрь, но ничего разглядел. Лишь полумгла да едва заметные очертания мебели.
– Сбежал, небось, гадëныш, – пробубнил Олег. – Уж я сверну тебя в узел, только попадись.
Впереди была тренировка по укрощению крылатого змея. Один из любимых предметов, но сейчас Олег шëл на него неохотно. Слишком много лишних переживаний и мыслей крутились в голове. Нельзя с таким грузом подходить к зверю. Он только и ждëт, когда отвлечëшься, а потом как откусит полноги, и всë. Кончится карьера дрессировщика, даже не начавшись.
Но и пропускать тренировку было нельзя. Близилось традиционное выступление труппы академии на дне города – всего два месяца осталось. На праздник обычно собирается всë высшее общество, во главе с Его Императорским Величеством. А значит, каждая тренировка на вес золота. На кону, ни много ни мало, стоял билет в жизнь.
Олег покинул корпус факультета артефатологии, пересëк парк и вошëл в зверинец. Под открытым небом сразу за решëтчатыми воротами тянулись вдоль дороги два тренировочных поля. На них отрабатывались приëмы с крупными хищниками – вивернами, драконами и гидрами. Тренировались здесь только старшекурсники, освоившиеся со средними зверями и выбравшие специализацию драконоборцев.
Сразу за полями начинались павильоны с клетками. Чупакабра, минотавры, гриффоны. Зверинец Малнис мог похвастаться самой большой коллекцией зверей-людоедов если не на всëм Великополье, то в империи уж точно. Ради неë сюда часто приезжали заграничные мастера, а на показательные выступления с лëгкостью могли заглянуть цари и короли, гостящие у Его Величества.
Вольеры для тренировок располагались за павильонами. Занятия уже начались. По лабиринту клеток разлетался трескучий писк змея, громкие команды преподавателя – профессора Ирека Мамаева. На слова он, как всегда, не скупился и очень охотно комментировал каждый промах студентов.
Как и все южане, профессор был не только вспыльчив, но и отходчив. С лëгкостью он мог за небольшую оплошность обложить студента отборной бранью, а уже через пару минут похлопать его по плечу со словами: «Молодец, орёл». Покрытый рубцами настолько, что тело его скорее напоминало лоскутное одеяло, Ирек Мамаев вызывал уважение среди студентов-дрессировщик одним только видом. А уж то, с каким участием он заботился о своих подопечных, и вовсе делало его авторитет незыблемым.
– Простите за опоздание, – Олег подошëл к лавке возле вольера и принялся надевать экипировку.
Наголенники, корсет, нагрудник, наплечники, перчатки и шлем. Всë из заговорëнной кожи и настолько прочное, что даже когти гипогриффа не оставили бы царапины. Но не спасало это от ударов, потому всегда приходилось быть начеку, иначе простой взмах хвоста того же змея превратит все внутренности в кашу.
– Эээ, почему опаздываешь, а? Что значит, извините за опоздание? Я тебя на штрафной заезд на пегасе отправлю, что такое! – затараторил профессор.
– Больше не повторится.
Олег вошëл в вольер и встал возле Егора. Сейчас змеем занималась другая пара дрессировщиков, и получалось у них это вполне сносно. Один уже накинул силок на длинную шею змея, второй забрался на него верхом и пытался надеть намордник. Змею не нравилось. Он извивался, махал подрезанными крыльями, активно дрыгал лапами с тремя острыми когтями на каждой, чтобы задеть дрессировщиков. Но ничего у него не получалось.
– Да надень ты уже на него эту хреновину! Что ты, как я не знаю кто, эээ! Всю душу сейчас из зверюги выжмешь, честное слово! Почему такой неспешный, да? – волновался профессор.
– Ты чего такой расстроенный? – спросил Егор шёпотом.
– Да так, новости неприятные узнал, – также шёпотом ответил Олег.
– Надеюсь, все живы?
– Ну, как тебе сказать. Я постараюсь, чтобы скоро это было не так.
– Дружище, ты серьëзно? – Егор дëрнул его за плечо, развернул к себе лицом и попытался заглянуть в глаза. – Убить кого-то собрался? Какая-то хреновая шутка.
Но Олег уставился на свои ноги и с интересом изучал мыски ботинок.
– Вроде о таком не шутят.
– Слышь! Бросай дурью маяться. Что случилось-то?
– А ничего! Мила мне с этим новым профессором изменила.
– Нихрена себе! Ты уверен? – не поверил Егор. – Что-то мне слабо в это верится. Ну, типа, поссорились, и что? В первый раз, что ли? Но ведь она никогда ничего такого. Я бы даже и не подумал, что она на это способна.
– Раньше была не способна, а сейчас изменила. Всë когда-то бывает в первый раз.
– Не, подожди. Кто тебе вообще об этом рассказал? Может, тупо наврали? Что ты, людей, что ли, не знаешь?
Олег нервно цыкнул, не торопясь отвечать. Но всë же поднял глаза и признался:
– Никто мне ничего не рассказывал, я сам всë услышал. Сейчас на перемене стоял в очереди, а тут Кира с подружками в нескольких шагах от меня болтала. Наверное, меня они и не видели. Ну и Кира, короче, говорит такая: «Ночью, на пляже Фринн порвал на Миле платье и как начал целовать», – передразнил Олег. – Тут только дурак бы не понял, что произошло.
– Что-то брехнëй попахивает. Обычные бабские сплетни, ничего нового. А Кира вообще фантазëрка та ещё. Сама себе придумала, сама поверила и сама всем рассказала. Ты же еë не хуже меня знаешь.
Олег задумался и замолчал. Не хотелось ему признавать, что погорячился и зря раздразнил Милу. Она сильно оскорбилась и ещё долго будет остывать. С другой стороны, если Кира и правда соврала, то встретив вместо Фринна Милу, Олег избежал фатальной ошибки. С профессором разговор был бы короткий, прямым ударом в нос. А что из этого вышло бы – одному Дэву известно.
Но если Фринн и правда охмурил Милу… Одна лишь мысль об этом выводила из себя. И если это действительно так – Олег решил это твëрдо – то профессор скоро об этом пожалеет.
За опоздание профессор Мамаев поставил пару Олега и Егора в конец очереди. Пришлось мучительно долго наблюдать, как остальные ребята укрощают змея. Тот с каждым разом становился всë злее, шипел и пищал всë яростнее. А с последней парой вовсе чуть не разобрался в первую же минуту. Вывернулся и сомкнул пасть возле самой головы дрессировщика.
– Ты куда смотришь, эээ?! – взорвался профессор. – Ты туда смотри, а не сюда смотри! Что ты, как никакой, да? Я шатал твой экзамен, понял? Ничего не сдашь, если совсем живой останешься! Чучело! Иди с глаз моих, пока я не всëк тебе за всю эту самую, да!
Ребята отошли от змея, и тот сразу забился в дальний угол вольера, скрутился в клубок и накрылся крыльями. Его зелëная перламутровая кожа потускнела от усталости, покрылась свежими царапинами. Змей высунул одну морду с жёлтыми большими глазами и следил за тем, что происходит.
– Потерпи, дорогой, – ласково обратился к нему профессор. – Дети они, что с них взять? Научаться, будут вах, какими ловкими. Кусать не будет за что. А пока потерпи, да!
Змей фыркнул недовольно и стрельнул раздвоенным языком. Зашевелился и встал, выгнув спину и распрямив длинный хвост.
– Вот это другой разговор, это я понимаю! А то что-то не по-братски себя повëл, честное слово. Детям учиться надо, а ты тут строишься, да!
Змей отвëл взгляд и виновато заурчал.
– Всë! Егор Золотов, Петров, ваш выход, парни. Давайте только танцуйте поменьше, да!
Олег и Егор синхронно кивнули, закрепили пояса с инструментами и осторожно двинулись к змею. Разделились, чтобы рассредоточить внимание зверя.
– Я – намордник! – коротко скомандовал Егор.
Олег выхватил силок на телескопической трубке и одним взмахом его расправил. Примерился к морде зверя. Зацокал, чтобы тот смотрел на него.
Змей топтался на месте, но пока выжидал. Бил по земле хвостом, выбирая, кого ударить. Потом припал на все четыре лапы к земля, вытянул крылья и запищал, раззявив клыкастую пасть.
Свистнул воздух. Молниеносно змей выкинул вперëд голову и со стуком сомкнул челюсти. Олег с лëгкостью ушëл от укуса и тут же воспользовался моментом. Накинул петлю на шею змея, затянул и, вцепившись обеим руками в древко, начал контроль. Мыщцы напряглись до предела, удерживая звериную голову, ноги то и дело норовили оторваться от земли. А змей бился за свободу совсем не понарошку: дëргался, тянул на себя голову, то и дело щëлкал пастью. И каждым ударом жаждал уничтожить человека.
Тут в дело вступил Егор. В два прыжка добрался до змея и оседлал его. Крепко сжал узкое туловище коленями и стал подтягиваться ближе к голове. Достал намордник.
Теперь работа стала однообразной. Егору предстояло надеть на подвижную голову змея намордник, а для этого надо было собраться, напрячься и сконцентрировать внимание. Олегу же приходилось крепко держать силок и не позволять змею свободно двигаться. Просто держать и иногда подтягивать к себе.
Именно в этот момент и закрались в голову Олега отстранëнные мысли. А что, если Мила ушла навсегда? А что, если теперь она будет с Фринном назло Олегу. А что, если…
Олег внезапно ощутил в руках лëгкость. Опустил взгляд и успел лишь заметить, как выскальзывает древко силка и его уже не поймать. Сбоку заорал матом профессор, застрекотал змей, вставая на дыбы. Ещё мгновение, и Олег увидел, как хвостом тот смахивает с себя Егора, будто тот ничего не весит. Ещё миг, и Егор уже врезается в решëтку вольера. Падает на землю с закрытыми глазами.
А змею этого мало. Он отталкивается и воспаряет над землёй. Вот-вот он обрушит весь свой вес на Егора. Уже выставил когти.
Олег успел лишь заорать, когда профессор Мамаев, обернувшись в огромного бурого волка, на ходу влетел в бок змею и вместе с ним кубарем откатился в другой угол вольера. Отскочил, пригнул голову и угрожающе зарычал, оскалив пасть. Змей понял всë сразу. Свернулся клубком и накрылся с головой крыльями.
Увидев, что опасность позади, профессор вернул себе человеческий облик, хоть и без одежды, и кинулся к Егору. Тот уже приходил в себя и еле слышно стонал.
– Ээээ, мой дорогой, ты совсем живой или не совсем? – склонился над ним профессор.
– Не знаю, – страдальчески протянул Егор.
Одной рукой, на которой лежал, он не шевелил совсем. Другой пытался ощупать грудь и болезненно жмурился от каждого прикосновения.
– Ничего. Ничего! Орлом будешь ещё летать! А ты… – гневно зыркнул Мамаев через плечо на Олега. – Чего встал, ээээ? Совсем ты слабый стал, совсем силок не держишь! Беги хоть за врачом, чучело!
Олег вздрогнул, со скрипом понимая, что случилось. А потом кинулся на выход.
Глава 10. Лазарет
Олег вскоре вернулся с помощью. За ним в длинном белом халате шагал доктор Гребник. Седоусый старик, прикрывающий лысину врачебным колпаком. Ростом он был на голову ниже Олега и в плечах заметно меньше, зато пузо его выделялось правильной округлой формой.
Следом тащили носилки четыре сокурсника Олега. Они попались на пути совершенно случайно и сами предложили помочь, когда узнали, что случилось.
Перед вольером замялся только доктор. Но смутил его не вид голого профессора Мамаева – тот не делал тайны из своего проклятья и часто его использовал для защиты подопечных. Когда студенты уже принялись раскладывать носилки возле Егора, Гребник опасливо уставился на змея.
– Дмитрий Ионыч, что ты там, как я не знаю кто, топчешься? – окликнул его Мамаев. – Зверя боишься, да? Не бойся, он старых не кусает, он молодых кусает.
– Помилуй, Ирек Даниярович, я не склонен рисковать, – учтиво отказался от предложения войти доктор.
– Эээ! Мне не доверяешь? Или обидеть хочешь?
Гребник нервно сглотнул и даже занëс ногу над порогом, но тут змей слегка поëжился, и всякое желание к нему приближаться отпало.
– Ты, знаешь, думай, что хочешь, но я лучше здесь постою. Насмотрелся, знаешь ли, на укусы тех, кто не кусается. А вы что застыли? – махнул Гребник студентам, которые обсуждали состояние Егора. – Переложите уже человека. Только осторожнее, умоляю вас, это не куль с навозом. У него могут быть очень тяжëлые повреждения. Я уже отсюда вижу, что селезëнка лопнула.
Последняя фраза насторожила всех. Студенты самым аккуратным образом подняли Егора и осторожно положили на носилки. Выпрямились и снова замерли, дожидаясь следующей команды.
– Что вы, как я не знаю кто, да? А ну взяли, по-братски, подняли. Что вас учить всему надо, да? – подогнал их профессор.
Студенты принялись выполнять. Взяли и понесли. Олег тоже было ухватился за носилки, но Мамаев за локоть отвëл его в сторону.
– Ты нормальный, да? Что с тобой неделю происходит, не пойму никак? Был же как орёл, да, – спросил профессор, пристально рассматривая лицо Олега.
– Наверное, не с той ноги встал. Или не выспался. Не знаю, профессор.
– Ты это дело брось, да. Мои ребята всегда с той ноги встают. Знаешь, почему?
– Потому что орлы? – предположил Олег.
– В точку! И ты орëл. Понял, да?
– Да, профессор. Извините, я понятия не имею, как это вышло.
– Эээ, нет. Всë ты знаешь, да. Всë понимаешь. Только говорить не хочешь. А я хочу говорить то, что ты не хочешь, – Мамаев хитро прищурился, от чего его смуглое морщинистое лицо напомнило восточного торговца. А в колючих чëрных глазах заиграли лукавые искры. – С женщиной у тебя проблема, вот что.
– Ну, можно и так сказать, – тяжко вздохнул Олег и понял, что утаить от профессора ничего не получится. – Мы недавно поссорились немного. Ну, всякое бывало, и ссорились тоже не в первый раз. А тут…
– Изменила, да? Эх, баба! Жëстко с ними надо. Это я тебе говорю, Ирек Мамаев! Три раза женат, и три раза вдовец! Ни одной измены!
– Это вы сами их, что ли, прибили? – широко раскрыл глаза Олег.
А профессор только посмеялся.
– Шутишь, да? Это хорошо. Не я их убил, жизнь их убила, вот как. Но любил я каждую вах, как сильно. Столько детей налюбил, что теперь не знаю, что с ними делать. Дома базар, честное слово. Внуки, там, мои младшие, племянники, племянницы, все там. И все одно и тоже: только проснëшься, сразу «И-и-ирек». А Ирек что, нянька, что ли? Ирек за всеми не уследит, да.
Профессор разошëлся и не заметил, как Олег несколько раз учтиво откашлялся. Мамаев мог говорить о своей семье часами и постоянно вспоминать что-то новое.
– Профессор, я пойду, наверное, – не выдержал наконец Олег.
– Эээ, что ты такой, спешишь всë? Ты старого Ирека слушай, он плохого не посоветует, да. Если женщину не любишь, то и плюнь. Набей мурло той собаке, с которой она шуры-муры делает, и забудь. Но если любишь, то не просто набей собаке мурло, но и женщину свою возьми вот так на руки, да, и носи до конца жизни. Понял?
– Понял… Но ведь она же была с другим. Как мне с этим? Забыть, что ли?
– Один раз, – Мамаев выставил указательный палец, – прости, но не забудь. Второй раз, – добавил средний палец, – не прощай и не забывай. Вырви из сердца и закопай!
– Закопаешь тут. Попробую, конечно… – промямлил Олег.
– Но надо быть уверенным, да. Ты уверен, что она такая-растакая?
– В том-то и дело, что не совсем.
– Как это – не совсем? Одним глазом, что ли, уверен? Или как?
– Я слышал разговор еë подруги.
– Чего? – скривился профессор. – Эээ, что ты! Сплетни насобирал и давай расстраиваться. Не орёл, а пеликан ты, честное слово!
– Вы думаете, это неправда?
– Ничего я не думаю, да! Такие вещи знать надо точно, а то очень нехорошая ситуация может случиться. И сам будешь дурак, и еë дурой сделаешь. Так что иди давай, и не ревнуй из-за чужого языка безмозглого, да.
– Хорошо, – взбодрился Олег. – Спасибо, профессор, вы мне очень помогли.
Он покинул зверинец в приподнятом настроении. Уж если мудрый Ирек Мамаев сказал, что не всë потерянно, значит есть ещё шанс вернуть Милу. И эта надежда была сейчас сродни глотку свежего воздуха.
Лазарет находился в отдельном корпусе недалеко от зверинца. Небольшое простенькое здание, лишь отдалëнно напоминающее архитектуру академии. Бежевые стены, широкое крыльцо с тремя белыми колоннами и покатая черепичная крыша.
Внутри было также скромно. В правом крыле две аудитории для лекции по анатомии и знахарству, в левом – кабинеты доктора Гребника, ветеринара Хомякова и ещё несколько помещений, чьë предназначение знали только работники лазарета и самые частые его гости. Второй этаж делился на палаты для девушек и для юношей.
Где расположили Егора долго искать не пришлось. Единственная палата с открытой дверью, откуда раздавались знакомые голоса, оказалась нужной.
Егора уже окружили друзья и наперебой выспрашивали у доктора Гребника, будет ли тот жить, когда восстановится и насколько всë серьëзно. Доктор отчаянно просил их разойтись и не мешаться, но никто его не слышал.
– Да сколько можно!? – не выдержал он наконец и закричал. – Неделю подождите, и будет ваш Егор снова со зверьми возиться! Пойдите уже прочь и не мешайте, пока я экстракт живицы с мышьяком не перепутал!
На этот раз студенты всë поняли и, недовольно погудев для вида, ушли. Только теперь Олег увидел друга в постели. Бледный, как простыня, на которой лежал, Егор почти не двигался. Оголëнное тело его напоминало один большой синяк, а сломанная левая рука уже скрылась под толстым слоем пахучей жëлтой мази. Чудом уцелевшие очки лежали возле подушки.
Доктор сидел рядом с Егором, расставил на прикроватной тумбочке склянки с бирками и стряпал в кадушке смесь из лекарств. Делал всë на глаз, проверял по запаху и разок подцепил немного мизинцем, чтобы попробовать кончиком языка.
– Я вот что скажу, господа студенты, не стоит оно того, – произнëс доктор, когда закончил смесь. – Чего ради вы так рискуете?
– Это интересно, – пожал плечами Олег. – Да и по стране поездить можно будет.
– Ничего интересного в этом не вижу. Сплошные переломы, ушибы и раны. Нет, батенька, это не интерес, а не пойми что. И дай вам Дэв благоразумия не пойти в драконоборцы. Тогда и не мечтайте до старости дожить.
– А вот и пойдëм, – тихо простонал Егор сквозь стиснутые зубы.
И зашипел от боли, потому что доктор начал смазывать его синяк.
– Дикое упрямство. Ну да ладно, ваше дело. Должен же кто-то, в конце концов, от чудовищ родину оберегать. А теперь потерпи, дружок, будет больно.
– Ничего, – промычал Егор. – Потерплю.
Из коридора послышались быстрые лëгкие шаги, и уже через несколько секунд в палату вбежала запыхавшаяся Кира.
– Я только узнала, – сообщила она. – Мне сказали, Егора чуть не съели!
– Зачем пришла? – через боль спросил Егор.
Кира повернула голову к нему и выпучила глаза от ужаса. На неверных ногах подошла ближе, протянула руку и хотела коснуться тела Егора, но доктор не позволил.
– Что это? – ошарашенно выдохнула она.
– Как видите, сильный ушиб большой площади вкупе с повреждениями внутренних органов средней тяжести, – бесцветно объяснил Гребник.
– Это… Это смертельно?
– Да.
Лицо Киры побелело окончательно. Она подняла руку, чтобы потереть лоб, но ноги подкосились. К счастью, упасть ей не позволила другая кровать, что стояла позади.
– Егор, – прошептала она, и на глазах выступили слëзы.
– Да, это было бы смертельно, если бы не мышечный корсет. У Золотова он более чем достойный. Значит, жизни ничего не угрожает, – продолжил Гребник, с трудом сдерживая улыбку.
– Что? – не поняла Кира. – Что вы сказали?
– Я сказал, что ваш молодой человек тот ещё богатырь. Такого простым ушибом не возьмëшь.
– Я не еë молодой человек, – проскрипел Егор.
– Да как вы можете так над людьми издеваться? – воскликнула Кира и вскочила на ноги.
Она открыла уже рот, чтобы продолжить тираду, но Олег обхватил еë за плечи и увлëк в коридор.
– Это же свинство какое-то! – не унималась она.
– Да, свинство.
– Он не имеет права меня так пугать! Доктор он или кто?
– Не имеет.
– И что вообще случилось, мне может кто-нибудь объяснить? А то я как узнала, что Егор здесь, так всë, будто в тумане. Даже не знаю, как сюда добралась.
– Ничего не случилось. Обычная травма на тренировке, – бубнил Олег и, уловив момент, сменил тему: – Слушай, а что у Милы с Фринном.
– А что у Милы с Фринном? – опешила Кира.
– Я слышал, что у них роман.
– Правда? Ого! А мне она ничего такого не рассказывала…
– Дура! – рявкнул Олег. – Ты же сама половине буфета об этом рассказала!
Кира задумалась, но на губах еë постепенно растянулась улыбка.
– А-а-а, вот ты о чëм, – наконец пропела она. – Так это никакой не роман. Может, конечно, будет, если ты перестанешь мешать ей со своими загонами. Но пока нет ничего такого.
– Да чтоб тебя! Если ничего не было, то о чëм ты, мать твою, трепалась?
– Олег, ты бы полегче со словами, – строго осадила его Кира. – Я ведь треснуть могу, куда солнце не светит.
– Ты вообще хоть иногда задумываешься над тем, что несëшь? Я из-за твоих слов чуть умом не тронулся.
– Ну-у, это вряд ли. Чтобы тронуться умом надо им сначала обзавестись. А с этим тебе ещё при рождении не повезло.
Олег махнул на неë и пошëл прочь. Через несколько шагов остановился и вернулся к Кире, которая так и не двинулась с места.
– Так я в итоге не понял, что между ними было? Если это не роман, то что?
Кира закатила глаза.
– Раньше думать надо было.
– Кира, пожалуйста, не зли меня, – процедил Олег. – У меня сегодня настолько отвратительный день, что ты себе и представить не можешь. Поэтому будь добра, просто скажи: что между ними было?
– Да ничего не было. Мила упала в обморок, когда они шли по набережной, а Фринн разорвал на ней платье.
– Что?! – проревел Олег.
– Что слышал! Чтобы спасти Милу, Фринн разорвал платье на ней. Ну, и корсет.
– Он еë… То есть она лежала перед ним голой? И без сознания?
– Дэв, ну что за целомудрие? А как ещё ему было еë спасать?
Олег пыхтел от ярости. Казалось, Кира скрывает самое страшное. Что близость всë же была. Но если Мила была без сознания, то Фринн тогда вообще подонок, которого надо втоптать в землю.
– Убью! – еле сдерживаясь от злости произнëс Олег и рванул к лестнице.
– Куда ты? Стой! Подожди! – кричала ему вслед Кира.
Но Олег уже ничего не слышал, кроме яростного биения своего сердца.
