Текст книги "Пуля для любимого"
Автор книги: Елена Лагутина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
В самом деле, что могла понимать в них Настя? С детства она привыкла считать каждую копейку, рано поняв, каких усилий стоит матери прокормить и одеть и себя, и, главное, дочь. О каких финансовых делах могла идти речь в их доме – это же просто смешно! А потом институт, замужество, рождение сына, работа в спортшколе со скромной зарплатой. В газетах Настя всегда пропускала статьи, касающиеся политики или финансовых махинаций, – ей скучно было во всем этом разбираться. В общем, она твердо была уверена в том, что это совершенно не ее дело. В конце концов, у нее есть Игорь, он умный, он все это знает.
Поэтому-то через полгода после того, как были оформлены бумаги на залог квартиры, Настя была не удивлена, а расстроена тем, что сказал ей Игорь. Вернувшись вечером с работы, он довольно долго мялся, не решаясь заговорить с женой о чем-то, что его явно беспокоило.
В конце концов Настя не выдержала. Усевшись на ручку кресла, она прижала темноволосую голову мужа к своему плечу и твердо произнесла:
– Ну-ка, давай говори, что там у тебя? Я же чувствую, что ты хочешь что-то сказать.
– Да так себе новости, Настя. То есть, как водится, одна плохая, другая ничего себе. Только ты не волнуйся, хорошо?
– Господи, да что же еще случиться могло? Что значит «не волнуйся»? Ну что ты тянешь, говори быстро, в чем дело! – переполошилась Настя.
Игорь, обхватив ее рукой, перенес жену с ручки кресла к себе на колени.
– Дело, Настюша, вот какое. Тот кредит, который под квартиру дали, пора возвращать. Мы с Витькой сделать это сейчас можем, но снова останемся без копейки – опять товар закупать не на что будет.
– А как же быть?
– Да есть один беспроигрышный вариант, но, боюсь, он нас с тобой напряжет довольно сильно, – задумчиво произнес Игорь и замолчал.
– Ну какой, какой вариант? Не тяни, что ты молчишь? – тормошила Настя мужа.
– Я могу договориться, чтобы кредит продлили еще на полгода. – Игорь вновь умолк.
– Так это же хорошо, да?
– Это просто отлично. Тут только одна сложность. Нужно переоформить договор залога на квартиру, но дело в том, что у них теперь изменились условия.
Игорь явно тянул с плохой новостью, предпочитая, чтобы Настя сама задавала ему вопросы. Она же простодушно поддалась на это:
– Игорь, ну что ты кота за хвост тянешь? Какие условия, говори толком?
Игорь с запинкой проговорил:
– Да ты понимаешь, теперь, чтобы деньги под квартиру получить, нужно, чтобы в ней никто не жил.
Настя сначала не поняла, о чем вообще идет речь.
– Как это?
– Вот так. Нам нужно временно, на полгода, куда-нибудь отсюда съехать, понимаешь? – Тон его стал более настойчивым и одновременно более ласковым. Ему было необходимо получить согласие Насти, иначе можно было сразу пойти и повеситься.
Настя легко спрыгнула с его колен и устроилась в своей любимой позе, усевшись на ковре и скрестив ноги. Она задумчиво смотрела на мужа, механически накручивая на палец светлую прядь, выбившуюся из «хвостика». Теперь первым не вынес затянувшегося молчания Игорь:
– Насть, ну ты-то чего теперь молчишь? Ну чего страшного-то? Если не согласна, так и скажи! – Его голос стал немного обиженным.
Настя покачала головой:
– Игорек, я-то в принципе не против, раз ты говоришь, что это необходимо для твоего бизнеса. Речь ведь о том, чтобы сейчас потерпеть, чтобы потом были деньги, я все понимаю.
– Ну я же всегда говорил, что у меня жена не только самая красивая, но и самая умная, – с комичной важностью заявил Игорь, подмигивая Насте и протягивая к ней руку.
– Погоди, погоди! Я сказала, что в принципе согласна, но где же мы будем жить? Снимать квартиру – это для нас очень дорого, тебе ведь нельзя тратить кредитные деньги на жизнь, ты сам мне об этом много раз говорил. Как же быть?
– Настя, а как ты думаешь, мы не могли бы немного у твоей мамы пожить? – осторожно осведомился Игорь. – Нам ведь все равно пришлось бы рано или поздно или к ней, или к моим перебираться. Или, если хочешь, давай к моим переедем?
– Ой нет! – вырвалось у Насти. – Только не обижайся, просто ты сам знаешь, что я Алевтину Григорьевну до сих пор немного побаиваюсь. А на одной кухне нам с ней вообще трудновато придется. Нет, уж лучше к моей маме, мне там легче будет, а тебя все равно целыми днями дома не бывает.
Игорь просиял той радостной, мальчишеской белозубой улыбкой, которую обожала Настя. Он добился своего – сведя проблему к частностям, фактически получил согласие жены в главном.
– Настюшенька, как ты скажешь, так и сделаем. Ты права – исходить нужно из того, как тебе будет удобнее. С твоей мамой тебе, конечно, будет легче, чем с моей, в этом ты права. Значит, решили?
– Да мы-то с тобой решили, – невесело усмехнулась Настя, – вот только маму мы забыли спросить.
– Ну-у-у, малыш, – протянул Игорь, – ты же у меня умница, сумеешь обо всем договориться. Нужно только подумать, как это лучше все Елене Павловне сказать. Ладно, это позже, успеем еще до завтра решить. И, Настя, вот еще что – у тебя завтра утро свободно?
– Да, а что?
– Нужно новую доверенность оформить, у той уже срок истек.
– Хорошо, давай с самого утра и сходим, – покладисто кивнула Настя. – Ох, сколько хлопот с этим переездом будет! Обидно, что ради каких-то шести месяцев придется столько возиться со всем барахлом.
– Ладно тебе, – отмахнулся Игорь. – Какое там у нас барахло?
– Это так только кажется, пока до переезда не дойдет. Учти, будешь мне помогать укладываться, и никаких ссылок на дела!
– Есть, командир! – шутливо козырнул Игорь.
На следующий день Настя подписала Игорю новую доверенность на право распоряжения квартирой от ее имени, а потом отправилась к матери, взяв с собой Никиту. Ей почему-то не хотелось оставлять его у Алевтины Григорьевны.
Она готовилась к нелегкому разговору, но все обернулось иначе. Они с Игорем еще вчера вечером договорились о том, что не стоит сообщать Елене Павловне об истинном положении дел. Настя, собственно говоря, не была против этого. Ей было бы очень сложно объяснить матери то, в чем она и сама не слишком-то хорошо разбиралась. Поэтому решено было не посвящать Елену Павловну в подробности истории с залогом Настиной квартиры. В общем-то мать не имела к этой квартире никакого отношения, она досталась Насте от отца, вернее, от давным-давно умершего деда, которого она совершенно не помнила.
Елена Павловна, как обычно, была рада появлению дочери с внуком и стала немедленно усаживать их за стол. Настя не отказывалась. С утра они с Игорем проспали, и пришлось спешно одеваться и бежать к нотариусу без завтрака – у Игоря опять были какие-то срочные дела. Никиту она на час оставила одного и, вернувшись, попыталась покормить его, но он был не в настроении и капризничал. А теперь у Насти уже начало сосать под ложечкой, да и Никитка с удовольствием уселся за стол в ожидании еды.
– Вот молодцы какие, что зашли. Я как раз с утра пирожков напекла, есть чем вас угостить. Вот, Настенька, с картошкой, это – с капустой, а вон в той тарелке – сладкие. Подожди, Никуша, я тебе сейчас положу. Да сам, сам, знаю, что ты мужичок самостоятельный. На вот тебе тарелочку, вот пирожок, и ешь сам, как большой.
– Я большой! – подтвердил Никита, хватая с тарелки пирожок и немедленно роняя его на пол.
– Ну как не большой! Конечно, большой. Только иди к бабе на руки, я тебя давно не видела, соскучилась, – приговаривала Елена Павловна, пересаживая внука к себе на колени и разламывая для него новый пирожок. Никита хотел было возмутиться таким покушением на его самостоятельность, но отвлекся на вкусный пирожок и, видимо, решил не спорить.
– Настя, а ты чего сидишь, как в гостях? Давай-ка, дочка, чай наливай да пирожки пробуй. Вроде удачные получились. Вот с капустой и грибами, твои любимые, – продолжала хлопотать Елена Павловна.
Насте стало как-то неловко обманывать мать, но еще хуже было бы сейчас начать рассказывать про финансовые дела Игоря. Нет, уж лучше сказать, как они договорились. Так проще, да и маме беспокойства меньше. Как любил говорить Игорь: «Чего не знаешь, о том голова не болит».
– Очень вкусно, – похвалила она пирожки. – Мам, я вообще-то, честно говоря, не просто так пришла, у меня к тебе разговор есть.
– Что-то случилось? – тут же встревожилась Елена Павловна. Она не имела ни малейшего понятия о делах Игоря, но, с тех пор как тот ударился в коммерцию, постоянно чего-то боялась, ждала каких-нибудь неприятностей. Кроме того, ей совершенно не нравилось, как и родителям Игоря, то, что парень бросил институт. Семью, конечно, кормить надо, но ведь от его коммерции никаких денег не видно, с копейки на копейку перебиваются.
– Нет-нет, мама, у нас ничего не случилось, – поспешила успокоить ее Настя и, увидев тревогу матери, твердо решила не говорить ей правды, иначе та вообще с ума сойдет от беспокойства. Вечно ей какие-то ужасы мерещатся. – Просто я вот что думаю... Цены-то все растут, жить все тяжелее. Игорь не может пока с магазина денег брать, сколько нужно, им все в дело вкладывать приходится. На мою зарплату, сама понимаешь, какая жизнь. Вот я и подумала: может, нам квартиру мою пока в аренду сдавать? Хоть какие-то деньги будут. Вот если бы было где пожить...
– Как это – где? – удивилась Елена Павловна. – Я одна в двух комнатах, здесь и живите, если хотите. Это ты, Настя, неплохо придумала, с деньгами хоть немного полегче будет.
– Ой, мамуля, ты у меня золото! – Настя, вскочив, звонко чмокнула мать в щеку. Никита, потревоженный этим, с неодобрением покосился на нее, не выпуская из рук замусоленную половинку пирожка, и вновь с увлечением вернулся к своему занятию.
– Ладно, ладно, не скачи – ребенка напугаешь, – добродушно заворчала на Настю мать. – Ты мне лучше вот что скажи: у Игоря твоего совсем дела не идут? С деньгами-то, я вижу, просто беда у вас?
– Ну, мама, – махнула рукой Настя, – я же тебе только что сказала... Ну не могут они сейчас много с магазина брать, им развиваться надо. Нужно просто потерпеть еще немного. Вот и все.
– Да уж, немного... Ох, Настя, раз уж у Игоря не идет это дело, бросил бы он лучше все это да в институте восстановился, образование получил... А то что же получается – болтается он, ни то ни се.
Настя обиделась за мужа. В конце концов, Игорек старается, как может, все делает для того, чтобы им жилось лучше. Не его вина, что сразу ничего никогда не бывает.
– Мам, ну зачем ты так говоришь! Игорь же старается! Он ведь не бездельничает и не просто так институт бросил. Ну а будет он учиться – что, от этого денег у нас прибавится? Еще тяжелее станет.
– От этого у него диплом прибавится и образование. Сейчас, вон посмотри, без диплома на работу вообще не устроишься, – резонно возразила Елена Павловна.
– Мама, но ему же никуда и не нужно будет устраиваться, он сам на себя работает, – защищала Настя мужа. – Вот ты всегда так! То замуж я слишком рано вышла, то забеременела слишком рано. Вот ты представь, если бы Никитки сейчас не было?
– Типун тебе на язык, глупая! – шикнула на нее мать. – Ты кислое с пресным не путай. Ну ладно, хватит об этом, вы взрослые, у вас свои головы на плечах. Только как припечет – вы к маме бежите.
Тут Настя уже не выдержала, слишком много на нее навалилось за последнее время проблем. Она вновь вскочила из-за стола, возмущенно заявив:
– Ну и пожалуйста! Если не хочешь, чтобы мы у тебя пожили немного, обойдемся.
– Сядь и успокойся, – твердо одернула ее Елена Павловна.
Настя с детства усвоила, что если мать говорит с ней таким тоном, то не стоит ей перечить – все равно будет так, как она скажет.
Елена Павловна подождала немного и продолжала:
– К Поляковым вы, что ли, жить пойдете? Так ведь Алевтина тебя заездит, ты сама прекрасно знаешь. Так что не психуй. Я тебе все это не потому говорила, что не хочу, чтобы вы сюда переехали, а для того, чтобы вы подумали немного, как дальше жить. Не хочет Игорь учиться – его дело, я в ваши дела лезть не собираюсь. Просто тебе сказала то, что думаю, вот и все.
Насте стало стыдно за свою несдержанность.
– Ну прости, мамуля, я глупость сморозила.
– Вот то-то и оно. Ты доел, Никуша? Ну, иди в комнату, там твои машинки тебя дожидаются, уже соскучились. Иди, поиграй.
Никита сполз с коленей бабушки и деловито затопал в комнату к своим игрушкам, которые Елена Павловна специально не давала ему забирать с собой. Сама же налила себе еще чаю и как ни в чем не бывало спросила у дочери:
– А что ж ты сладкие-то пирожки так и не попробовала? Давай-ка ешь, а то от тебя одни глаза остались.
– Так сейчас модно, – отшутилась Настя, принимаясь за пирожки.
– Так вот, дочка, что я сказать-то тебе хотела. Бабка Варя ведь совсем плохая стала, я письмо от нее позавчера получила.
– Что такое? Она ведь вроде ничего себя чувствовала последнее время.
– Давление скачет. Пишет, голова кружится постоянно, два раза в обморок падала. Я, Настя, хочу на месяц-другой к ней поехать, а то и на полгодика. Поживу в Поповке, огородом займусь, дом в порядок приведу, а то там развалится все. Я теперь человек свободный, пенсию и там могу получать, а там деньги и тратить особо не на что. И вам подмога будет, картошки на зиму плохо ли запасти, и за бабкой присмотрю.
– Ой, мам, а может, лучше бабку Варю сюда, в город, привезти, в больницу на обследование положить или еще что?
– Да разве она поедет? Упрямая же, не уговоришь се. Нет, дочка, поеду-ка я к ней. Вот тебе и все проблемы решены. Живите здесь, а я пока в Поповке поживу, молочка парного попью.
– Это что же получается – мы тебя из собственного дома выживаем? – смущенно спросила Настя.
– Вот глупенькая, – усмехнулась мать, – как раз хорошо получается – есть на кого квартиру оставить. И не городи глупостей. Я послезавтра и поеду, нечего тянуть, и вы перебирайтесь.
И вот теперь, глотая слезы, Настя стояла посреди комнаты с Никиткиной подушкой в руках. Да что же это такое, в самом-то деле?! Она делает все, что может, работает на двух работах, они, в конце концов, живут сейчас в квартире ее матери, а та, которая принадлежит Насте, заложена ради того, чтобы у Игоря были деньги на его проклятый магазин! А он устраивает ей эти истерики из-за куска колбасы! Опять началось все сначала – нехватка денег, скрытность Игоря, его поздние возвращения домой. Она даже не знает, что там творится у него в магазине и скоро ли снова можно будет переехать в свою квартиру. Прошло уже почти полгода с того времени, как Игорь продлил этот кредит, пора уже его возвращать, а может ли он это сделать, и не придется ли снова его продлевать?
Настя твердо решила прямо сейчас пойти и спросить об этом у мужа. Но тут хлопнула дверь – Игорь ушел, не попрощавшись с ней. Уже не в первый раз. Нет, нельзя на него обижаться, он много работает, старается для семьи денег заработать, устает, нервничает. Нужно успокоиться и собрать Никитку в садик. Сегодня она заберет его пораньше – тренировка назначена на час, поскольку сейчас школьные каникулы, а в четыре она уже сможет зайти за сыном.
А завтра ей идти на работу в этот самый садик. Очень удачно получилось, что удалось устроиться так, что Никита был в том же садике, все-таки побольше на глазах, под ее собственным присмотром. Хоть он и хорошо сейчас себя чувствует, но нельзя забывать о том, что за ним нужен глаз да глаз, чтобы не перенапрягался. Впрочем, Наташе вполне можно доверять. Насте повезло – в садике работала очень приятная девочка, приблизительно ее ровесница, и Настя с Наташей сразу подружились. Настя вообще-то редко так быстро сходилась с людьми, была довольно замкнутой, но с Наташкой было так легко, как будто она знала ее давным-давно. И Никитке она сразу понравилась, а для Насти это было серьезным критерием ее отношения к людям. В те дни, когда она сама в садике не работала, Наташа вполне справлялась с ее упрямым чадом. Надо бы сегодня напечь печенья, Никитку с Игорем побаловать и завтра с собой в садик захватить для Наташи. Она сладкоежка и всегда приходит в восторг, когда Настя приносит с собой что-нибудь вкусненькое, а сама учиться печь наотрез отказывается. Говорит, что самой печь неинтересно.
Настя улыбнулась и отправилась на кухню, откуда уже послышался нетерпеливый голосок сына:
– Мам, ты где?
– Иду, Никуша, иду! Подожди минутку, сынок, сейчас завтракать будем.
Покормив сына, Настя стала собирать его в садик. Он уже стоял в свитере и теплых брючках, когда внезапно раздался телефонный звонок. Господи, кому это так не вовремя приспичило?
Она с досадой сняла трубку. Женский голос, назвавший ее по имени, сначала показался ей незнакомым.
– Кто это?
– Нехорошо одноклассниц не узнавать! Это Лена.
Ах да – это же действительно немного хрипловатый голос Ленки Шепитько. Или она уже Гусева? Они с Ленкой по старой памяти перезванивались, но довольно редко. В последний раз Ленка звонила с полгода назад.
– А я тебе звонила, звонила, никто к телефону не подходит, решила сюда звякнуть, у твоей мамы узнать, куда ты подевалась, – трещала Ленка, совершенно не заботясь о том, слушают ее или нет.
– Да, мы пока у мамы живем, – сдержанно ответила Настя, не вдаваясь в подробности.
– Вы все, что ли?
– Что за дурацкий вопрос! – возмутилась Настя. – Естественно, все.
– А-а-а, – протянула Шепитько. – А я подумала...
Насте стало как-то не по себе от ее многозначительного тона. С чего это Ленка задает такие странные вопросы?
– И что же ты подумала? – осведомилась она как можно более равнодушным тоном.
– Нет, так... Ты знаешь, я вчера Елагину видела, она замуж вышла, представляешь?
– Представляю. А что особенного-то? Ты, кстати, еще Гусевой не стала?
– Нет пока, – хихикнула Ленка. – Это у нас на лето запланировано. Так вот Елагина мне и говорит...
– Да ну ее! – прервала Настя бывшую одноклассницу. – Ты лучше мне скажи, что ты такое подумала.
– А что я подумала? – то ли не поняла Ленка, то ли не захотела отвечать.
– Не придуривайся! Почему ты спросила, все мы тут живем или нет?
– Ну, может, тесно всем вместе или еще что-нибудь...
– Ленка, не увиливай.
– Ну ладно... В общем, Насть, только ты не подумай чего-то такое, только мой Гусев твоего Полякова в кабаке с какой-то девицей видел. Рыжая, говорит, и ноги от коренных зубов.
– Ну, мало ли... – протянула Настя. – Может, у него какие-нибудь дела с ней.
– Ага! С такими только одно дело может быть! Да он и не один раз с ней засветился.
– А откуда твой Гусев знает? Он что, по кабакам без тебя шляется? – поинтересовалась Настя машинально.
– Вот еще, – пренебрежительно отвергла Ленка такую мысль. – Он же калымит на отцовской машине по вечерам, а в этом ресторане у него знакомый работает, вот Серый туда и забегает кофейку выпить на халяву. Только он к твоему Полякову даже не подходил. Я уж отругала его за это, а он сама знаешь, какой лопух – говорит, неудобно как-то. А я ему говорю...
Настя еще некоторое время безучастно слушала поток слов, лившийся ей в ухо из телефонной трубки, совершенно не понимая их смысла, как будто Ленка говорила на незнакомом языке. Потом она ровным тоном произнесла:
– Извини, Лен, мне сына нужно в садик вести. Спасибо, что позвонила.
Она медленно опустила трубку, не обращая внимания на то, что из нее еще доносилось какое-то бормотание, и сползла спиной по стенке коридора, присев на корточки. «Игорь?! Не может быть! Вранье! Или случайность, ошибка, Гусев обознался... Но он его видел не один раз, невозможно не узнать своего одноклассника, если видишь его два раза подряд. Да, все сходится... Он приходит поздно, не говорит ничего о своих делах, постоянно злой, огрызается на меня. Ну хорошо, я ему надоела, хотя это чудовищно, а Никита? Как же Никита? Он что, тоже ему надоел? Или Игорь просто решил, что я ничего не узнаю и все будет по-прежнему? Нет, нет, этого просто не может быть! Игорь не может так поступить, он любит нас. Любит? Да я уже не знаю ничего, любит он меня или нет. Наверное, уже нет... Он же на меня почти не обращает внимания в последнее время, да и дома его не видно. А почему же тогда он не уйдет? Из-за сына? Но он его почти не видит...»
Все эти мысли путались в Настиной голове, оставляя лишь ощущение большого, непереносимого несчастья. Из оцепенения ее вывело лишь прикосновение детской ручки к своей щеке и отчаянный голос Никитки:
– Мама! Мамочка! Не плачь, мама... Мама, почему ты плачешь, ты ушиблась? Дай я тебе подую...
С трудом приподняв руку, ставшую почему-то очень тяжелой и непослушной, Настя провела ею по лицу и поняла, что оно мокро от слез. Она плачет? Странно, почему она этого не ощущает? Внезапно ей пришла в голову нелепая мысль. Она вспомнила, как единственный раз в жизни ей дергали зуб и как после укола онемела щека. Было очень занятно трогать ее. Пальцы ощущали прикосновение, а щека – нет. А теперь она вся как будто после такого укола, под анестезией. И действительно, совсем не больно... Только какое-то отупение и безразличие ко всему.
Тряхнув головой, Настя заставила себя встать с пола и успокоить разрыдавшегося малыша. Надо отвести Никиту в садик, а потом вернуться домой и спокойно подумать.
В садике к ней тут же кинулась встревоженная Наташа:
– Насть, что случилось? На тебе же просто лица нет!
– Да все нормально, Наташа, я просто чувствую себя неважно. Вот сейчас в аптеку за «тампаксом» забегу – и домой, отлеживаться.
Наташа недоверчиво покачала головой, но приставать с расспросами не стала, лишь поторопила Никиту:
– Ну-ка, Никита, раздевайся – и в группу. Ты что рот разинул? Смотри, так и варежку проглотить недолго, будешь искать потом. Настя, а ты не забудь витаминов каких-нибудь купить себе, а то совсем расклеишься. Ты до дома-то дойдешь?
– Куда ж я денусь! Не беспокойся, Наташка, я в порядке.
Насте удалось достаточно убедительно изобразить не то что бы жизнерадостность, но хотя бы более или менее пристойное самочувствие и отделаться от Наташки. Придя домой, она, не раздеваясь, прошла в комнату и упала в кресло. Посидев так несколько минут, она принялась обшаривать квартиру и наконец с торжеством извлекла наполовину опустошенную пачку сигарет из-за хлебницы. У Игоря была привычка совать свои сигареты куда попало, чтобы при случае их найти. Теперь Насте почему-то захотелось закурить, хотя весь ее опыт курильщицы ограничился несколькими тошнотворными затяжками еще классе в пятом. Теперь же она вытряхнула сигарету из пачки, чиркнула спичкой и лихо затянулась. Против ее ожидания, ощущения были довольно приятными. Как показалось Насте, каждая следующая затяжка приносила ей долю спокойствия, которое ей сейчас было совершенно необходимо.
Ткнув в пепельницу недокуренную сигарету, Настя пошарила в кухонном шкафу и обнаружила там остатки растворимого кофе, который берегла на те случаи, когда Игорь опаздывал на работу и ему некогда было ждать, пока заварится чай. Теперь она рассудила, что беречь кофе незачем, и она вполне может побаловать себя.
Пока закипал чайник, Настя все же решила раздеться. В самом деле, она дома, никуда пока не собирается, не сидеть же ей тут в куртке, да еще и в грязных ботинках.
Раздевшись и налив себе чашку кофе, она с ногами пристроилась на кухонной табуретке и нерешительно взглянула на пачку сигарет. Потянулась было к ней, потом виновато отдернула руку, а секунду спустя решительно закурила вновь. Черт возьми, а почему бы и нет, если ей это необходимо?! Игорю не нравится, когда женщины курят? Теперь это ей безразлично.
Как Настя ни храбрилась, она все равно не могла равнодушно отнестись к мысли о том, что Игоря видели с другой. Но теперь это известие уже не доставляло ей такой боли, как сначала. Отхлебывая мелкими глотками обжигающий кофе и затягиваясь табачным дымом после каждого глотка, она почувствовала, что способна рассуждать более-менее здраво.
Настя чувствовала, что, несмотря на шок от такого известия, подсознательно она ждала чего-то в этом роде уже давно. Поведение Игоря было довольно странным, но она просто не хотела этого замечать. Правда, не исключено, что он действительно просто очень занят и нервничает из-за своей работы, а рыжая девица (она почему-то казалась Насте похожей на певицу Машу Распутину, хотя та и не была рыжей) – это просто какая-то случайность, дурацкое совпадение или еще что-нибудь такое. В общем, ясно одно: нельзя делать никаких выводов, не поговорив с Игорем. Вот он вернется сегодня вечером, и она все выяснит.
Несмотря на благие намерения быть спокойной, Настя все-таки настолько плохо выглядела, когда явилась в спортшколу, что Сергей Сергеевич прогнал ее домой.
– Что это с тобой, красавица моя? Ты сама на себя не похожа! – строго спросил он ее.
– Да что-то чувствую себя неважно, – вновь отговорилась Настя.
– Ну и нечего тогда тебе тут делать сегодня. Иди домой, лечись, отдыхай, а с твоей группой я сам позанимаюсь. Заодно и проверю, чему ты их научила. Мне все равно нужно контрольные занятия проводить, вот и катись.
Игорь пришел часов в одиннадцать. Настя вышла в коридор встретить его и ощутила явственный запах спиртного.
– Ты что, на работе выпивать стал? – спросила, она его.
Игорь привычно огрызнулся:
– Пива с ребятами выпили, ну и что?
– Разбогател? – ехидно поинтересовалась Настя.
Муж не ожидал от нее такого и слегка опешил от непривычного топа.
– Угостили, – коротко ответил он.
– А что ты так поздно? – не отставала Настя.
– Дела, – бросил Игорь, слегка отстранив се, и прошел в комнату.
Настя твердо решила не оставлять его в покос.
– Игорь, я вот давно хочу тебя спросить, – миролюбиво начала она, – какие дела могут быть в такое время? Все конторы уже закрыты, магазин ваш наверняка часов в семь закрывается, так что же это за дела?
Игорь возмущенно взглянул на Настю и слегка повысил голос:
– Мало ли какие могут быть дела! С нужными людьми встретиться, переговорить, например. Тут уж время разбирать не станешь, рано или поздно. А ты, раз уж ни черта не смыслишь, так и не лезь.
Он явно рассчитывал на то, что его тихая Настя, как всегда, после резкого окрика уйдет в себя, как улитка, и не будет больше приставать к нему с расспросами. Но сегодня вечером он просто не узнавал жену.
– Не кричи, ребенок спит, – строго сказала она ему. – И будь любезен, скажи мне – та рыжая девица, которую ты водишь по кабакам, и есть самый нужный человек?
– Да что за чушь? – возмутился Игорь. – С чего ты взяла такую ерунду?
Это возмущение было таким неестественным, что Настя все поняла. Последняя надежда растаяла.
Игорь вскочил и, выйдя в кухню, нервно закурил. Настя последовала за ним. К своему изумлению, она почувствовала даже какое-то облегчение – наверное, потому, что близился конец той лжи, в которой она жила в последнее время, не понимая этого.
– Дай мне сигарету, – спокойно попросила она, как будто это было в порядке вещей.
Муж оторопело уставился на нее:
– И давно ты куришь?
– С сегодняшнего дня. Дай сигарету.
Игорь протянул ей сигарету и чиркнул зажигалкой. После этого Настя все так же спокойно произнесла, глядя ему прямо в глаза:
– Игорь, не лги мне. Ты видишь сам, что у тебя это сейчас плохо получается. Не нужно лишнего вранья.
Взглянув на жену, Игорь внезапно увидел перед собой не ту Настю, которую он знал с седьмого класса, – тихую, застенчивую, покладистую. На него смотрел совершенно другой человек, и человек этот, как ясно понял Игорь, видит его насквозь. Он немного подумал, а потом, решившись, пожал плечами и небрежно проговорил:
– Ну что ж, тем лучше...
– Что лучше? – не поняла Настя.
– Лучше, что все так заканчивается. Я устал от этой бесконечной нервотрепки, от того, что ты непрерывно требуешь от меня денег.
От такого заявления Настя просто растерялась.
– Разве я требую? Я же не на себя их, в конце концов, трачу! Кроме того, я тоже работаю.
– Ну и что? Кому нужна твоя грошовая зарплата. У меня проблемы, ты понимаешь, серьезные проблемы.
– Какие?
– Какая разница, если от тебя все равно толку никакого. Ну кто ты есть? Грошовый тренер. Да и семья у тебя, надо сказать... Ни денег, ни связей. А я тут крутись один, как белка в колесе, и помочь некому.
– Хорошо, – тихо сказала Настя. – Ты можешь отправляться туда, где есть кому тебе помочь. Если, конечно, такое место есть.
– Да, к твоему сведению, есть! – прошипел Игорь. – И пойду! И прямо сейчас пойду!
– С ребенком попрощаться не хочешь?
– А вот ребенка ты не трогай! Нашла чем прикрываться. С сыном я решу вопрос, можешь не сомневаться, только чуть попозже. Все, поговорили.
– Да, похоже, это действительно все, – задумчиво произнесла Настя.
В течение следующего получаса она не двинулась с места, безучастно слушая, как мечется по квартире Игорь, лихорадочно запихивая в большую сумку свои вещи. Наконец он закончил свои сборы и остановился в дверях кухни, глядя на жену.
– Ну, что ты молчишь? – спросил он нервно.
– А мне нужно что-то сказать? – равнодушно осведомилась она.
– Честно говоря, я не думал, что тебе так легко будет со мной расстаться.
– А кто тебе сказал, что это легко?
– И это все, что ты можешь мне сказать?
– Нет, не все. Ключи не забудь оставить.
Игорь круто повернулся, со звоном швырнул на столик под зеркалом ключи, схватил сумку и почти выбежал из квартиры, не забыв громко хлопнуть дверью.
Настя держалась до последнего, но после того, как захлопнулась дверь, отрезав от нее всю прежнюю жизнь, ее прорвало. Она никогда не думала, что можно так плакать...
Через час она заставила себя немного успокоиться. Ведь так и сердце может не выдержать, с кем же тогда останется Никита? Сейчас нужно думать не о себе, а только о нем. Настя налила себе еще кофе, закурила еще одну сигарету из забытой Игорем пачки. Вспомнила золотое правило Скарлетт из своей любимой книги «Унесенные ветром»: «Я не буду думать об этом сегодня». Теперь ей нужно будет говорить это себе каждый день, и, возможно, когда-нибудь она снова начнет жить. Растает тот холод, который сейчас сковал ее. Может быть...
Еще неделю она каждый день ждала звонка в дверь по вечерам. Умом Настя понимала, что ждать ей нечего, но все равно невольно прислушивалась к шуму подъехавшего лифта. Потом она начала понемногу приходить в себя. Ей необходимо было найти Игоря, чтобы выяснить, как дела с ее квартирой и когда он отдаст взятый под нее кредит, чтобы можно было вернуться к себе домой. Не вечно же мать будет в Поповке жить. Правда, сейчас Насте удобнее было бы пожить с мамой, было бы на кого Никиту оставлять, но все равно этот вопрос необходимо было решать. Да, наверное, и о разводе нужно будет договориться.
Она еще несколько дней оттягивала встречу с Игорем. Не хотелось вновь причинять себе боль, из острой уже превращавшейся в тихую, ноющую. Кроме того, ее не оставляла надежда, в которой она сама себе не признавалась, на то, что Игорь все-таки вернется. А если разводиться, значит, прощай все надежды. Однако раздавшийся как-то раз утром телефонный звонок заставил ее броситься на поиски мужа – точнее, уже почти бывшего мужа.
