Текст книги "Победа для Гладиатора (СИ)"

Автор книги: Елена Лабрус

Соавторы: Алекс Чер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

35. Виктория

– Чёрт, прости, я...

Открыв рот, Алекс смотрит на свой окровавленный пах, а я на то, что стекает по моим ногам.

– Вика, я, – теперь он переводит глаза на мои ноги. – О, господи! – хватается за волосы и сползает на пол, на колени. Сколько муки в этом взгляде. – Прости, я... Я снова сделал тебе больно. Клянусь, я не хотел.

Он обхватывает меня руками, прижимается лицом к животу. Честно говоря, я и сама не ожидала. Ведь было так хорошо.

– Если бы я в первый раз только знал. Я мог бы бережнее. Мог бы тупо догадаться. Но понял слишком поздно. И...

– Ты не виноват, – перебиваю я и глажу его шелковистые волосы. – Правда, не виноват. Но, кажется, мне надо в душ. И это другое, совсем не то, что ты думаешь.

Он подхватывает меня на руки с такой лёгкостью, что я не успеваю даже возразить.

– Я бы дошла, – вяло оправдываюсь в душе, когда он уже включает воду.

– Я уже принёс, – первым встаёт он под тёплые струи и привлекает меня к себе. Прижимает к груди и говорит куда-то в макушку. – Если это другое, то я правильно понял, что после того раза... ты не беременная?

Я киваю. Стыдно признать, но я ведь забыла выпить противозачаточное. Слышу, как из его груди вырывается тяжёлый вздох.

Да, я знаю, знаю, вечно у меня всё не как у людей. А ведь так хорошо начинался день. Но теперь вот это. Хотя Алекс прав: к счастью, я не беременная. И после этого раза тоже можно ничего не пить. Здравствуй, Красная Армия! И спасибо, что так вовремя.

Алекс оставляет меня одну. Приносит чистые полотенца. Приносит по моей просьбе вещи и сумку. Перерыв всё её содержимое, я нахожу единственную прокладку.

Чувствую себя ужасно. Словно совершила что-то гадкое. Неприятное, грязное. Стыдно, неловко. Конечно, он взрослый мужик, не первый раз сталкивается с женскими критическими днями. Но мне от этого как-то не легче.

Выползаю повесив голову. В этом дурацком рабочем костюме не по размеру. Хочется плакать.

– Вызови мне, пожалуйста, такси, – нахожу Берга снова на кухне.

– Я уже однажды вызывал тебе такси, не поверишь, – усмехается он. – А потом бегал искал тебя по всей округе. Звонил.

Он разводит руками. И я ему верю. Сегодня верю. Но от этого становится только хуже.

– Эй, эй! – снова сгребает от меня в объятиях. – Ну, Вик!

– Прости, – жалобно выдавливаю я сквозь слёзы.

– Да, прекрати ты, честное слово. Мне тридцать шесть лет, что я месячных никогда не видел? Вик, – он поднимает моё лицо, вытирает ладошкой слёзы. – Всё, не о чем плакать. Завтрак. А потом, если хочешь, я сам отвезу тебя домой.

Он усаживает меня за стол, уже накрытый. Вкусно пахнет поджаренным хлебом. И свежесваренным кофе. И неожиданным уютом, утренним, семейным, домашним, которого я никак не ожидала на этой строгой кухне.

– Прости, что я спрашиваю, но всё же на чём ты уехала той ночью? – он намазывает мне маслом тост.

– Даже не знаю, как тебе ответить, – усмехаюсь я. – Сама села к Станиславу в машину.

– Серьёзно? А такси вызвать не пробовала?

– Заткнись, а, – в ответ на его гадкую усмешку вдруг просыпается во мне злость. – Вот не поверишь, я вызвала. И честно думала, что он такси.

– И все эти росписи риэлтерского агентства на кузове, конечно, не заметила?

– Да мало ли что на этих машинах пишут, – я громко стукаю чашкой об блюдце, и Алекс явно косится на недопитый кофе. Боишься? А вот какого хрена тогда пристал? Хотя, кажется, догадываюсь какого. Всё же ревнует, чёртов собственник. А я-то наивно подумала, что ему всё равно.

– Забавно. Значит, это я вас выходит и познакомил? И, знаешь, я, кажется, понимаю, почему Беда. Кстати, – он вдруг подскакивает и грозит мне пальцем. – Никуда не уходи, я быстро.

И, правда, уходит. А я недоумеваю: неужели рассматривал мой подарок?

С ним в руках он и возвращается. Немилосердно отодвинув тарелку, ставит на стол мою яхту.

– Закрой глаза, – заходит он за спину, что-то пряча в руке. – Закрыла?

– Да закрыла, закрыла.

– Вот и не открывай, пока не скажу, – наклоняется он к самому уху.

Что-то невесомо ложится на мою голую шею. Холодит грудь, пока он воюет с застёжкой.

– Открывай, – разрешает он торжественно.

– Это..., – приподнимаю я кулон из белого металла на тонкой цепочке.

– Подарок, – садится он на своё место напротив. – Настоящий подарок. Ты подарила мне яхту, а я дарю тебе паруса. И если присмотреться...

Но я вижу. Практически сразу вижу эту букву «А» в переплетении перекладин паруса для виндсёрфинга.

– Алекс?

– Да, – улыбается он.

– Спасибо!

– Не за что. Допивай свой кофе, – кивает он и не сводит с меня своего пьяняще-синего взгляда. – Или всё же останешься?

– Я не могу, – с трудом отвожу я глаза.

Вот потому и не могу, что становлюсь от него зависимой. Что он не просто меня гипнотизирует – заползает под кожу, настолько глубоко, что я боюсь с этим не справиться. Он разобьёт мне сердце, растопчет, перешагнёт и не поморщится. А я и так наделала столько глупостей, что с потрохами принадлежу ему. Беспощадному Алексу Бергу, о котором я так быстро начала забывать рядом с этим, совсем другим Алексом.

– Правда, не могу. У меня встреча.

И лучше бы я молчала. Его лицо вновь застывает непроницаемой маской.

– Да, чуть не забыл. Там же Стасик, наверное, обзвонился.

Чёрт, ведь да, а в телефон я и не глянула. Хотя встреча у меня вовсе и не с ним. А как раз по работе. Но Бергу, конечно, об этом знать не стоит.

– Спасибо за завтрак, – поднимаюсь я.

– Пожалуйста, – встаёт и Алекс. Всё, его уже словно нет. Снова вместо него этот человек в железной маске, в железной броне, с железным сердцем. – Подождёшь, я переоденусь. У меня тоже есть на сегодня дела.

Натягиваю сапоги. Прощаюсь с крольчатами, словно специально прискакавшими проводить меня вдвоём.

– А ты им нравишься, – наверное, последний раз пускает меня Берг за свою броню. Улыбается, пока натягивает пальто.

Молча сажусь в машину. Молча едем до самого дома.

И когда я уже готова выйти, он вдруг подтягивает меня к себе и впивается в губы жадным, иссушающим сердце поцелуем. Попроси он меня сейчас о чём угодно, и я бы осталась, отдала, убила… но он разрывает эту связь.

– Увидимся?

Я не верю своим ушам.

– Надеюсь, – теряюсь я. И уже знаю, что ведь буду ждать этой встречи. Да что там, буду даже скучать.

– Я тоже надеюсь, – вручает он на прощание мою коробку.

И я даже щедро мечтаю полдня неизвестно о чём, только в обед, как раз пред моей деловой встречей, мой пыл резко остужает СМС-ка. На новую рабочую карту падает сорок тысяч.

«Товарно-денежные отношения, – прямо вижу невозмутимое лицо Берга. – Практично. Эффективно. Понятно».

И никаких проблем.

– А дорого ты оценил мои сомнительные услуги, – до боли стискиваю кулаки. – Да, конечно, увидимся. Говно-вопрос! Любой каприз за ваши деньги.

36. Алекс

Как тяжело с ней расставаться. Неожиданно тяжело. Она только выпорхнула, как птичка из клетки, из моей машины, ещё чувствую запах её волос, вкус её поцелуя, но, чёрт побери, уже скучаю.

Поехать в спортзал, чтобы стряхнуть это наваждение? Измочалить боксёрскую грушу, чтобы согнать бурлящие гормоны? Двадцать кругов в бассейне и стряхнуть наваждение? А может, спрыгнуть с тарзанки? Или лучше с вертолёта и сразу без парашюта, чтобы не мучиться?

Нет, пожалуй, ещё покорчусь в этой агонии. И, кажется, знаю, где мне понадобится весь мой кипящий адреналин, уже выезжая с подворотни.

Для встречи с Надеждой Андреевной.

Слегка прочистить Наденьке мозги я изначально собирался в собственном офисе. Хотел довести её до такого состояния, чтобы бледнела и заикалась, сидя на краешке стула. Чтобы не смела вдохнуть полной грудью, робела поднять на меня глаза и нервно теребила подаренное мною же кольцо.

Но слишком много чести её приглашать. Искать какой-то деловой предлог и давать ей подготовиться. Перетопчется. Так у неё не будет времени насторожиться, и я не дам ей шанс найти аргументы, чтобы меня разжалобить.

Последнее, конечно, актуально, учитывая нашу последнюю встречу. Только на хрен это чувство вины. Да, это я вселил в неё надежду, я малодушно принимал всё, что она предлагала, снисходительно терпел, трусливо прятался от правды, только терпение моё не безгранично. И садиться мне на шею я никому не позволю, даже Наденьке.

Давать слабину и выпускать из рук контроль над этим бизнесом да и над ситуацией в целом никогда не входило в мои планы. А уж помыкать девушкой, ради которой я, пожалуй, могу и убить, а не только убиться, Наденьке особенно не стоило.

Паркуюсь у магазина, поднимаюсь по узким лестницам в офис и открываю дверь в её кабинет без стука.

– Привет!

Она застывает с телефонной трубкой в руках и открытым ртом. Собственно, эффект неожиданности на лицо, это не может не радовать.

Подхожу к столу, разворачиваю стул и сажусь, закидывая ногу на ногу, пока Наденька приходит в себя.

– Я перезвоню, – откладывает она разговор. – Александр?! Какими судьбами?

– Ехал мимо. Решил заскочить, – улыбаюсь я как можно обворожительнее. – Как ты тут?

– Как обычно, – пожимает она плечами неопределённо. Слегка жеманничает. – Работаю.

– Вся в делах, в заботах? Справляешься, Надежда Андреевна? – сочувствие и теплота в моём голосе определённо настраивают её на нужный лад.

– Ну, а куда деваться, Александр Юрьевич? – перекладывает она разложенные на столе бумаги, заправляя за ухо прядь. – Как всегда. Если сам не сделаешь, никто же не сделает. И всё приходится контролировать, и за всем следить. Да что я тебе объясняю, сам всё лучше меня знаешь.

– Может, и знаю. Только у меня сотрудников – целый штаб, а вот ты зря на себя всё взвалила. Возьми заместителя. Давно предлагаю тебе: набери ещё людей.

– Каких людей, Александр? – откидывается она к спинке стула. – Таких, как ты мне последнюю эту, прости господи, в магазин подсунул?

– А что с ней не так? – удивляюсь искренне, но видно, что кипит у Наденьки, раз сама переводит разговор на Вику. Добавляю огоньку: брезгливо кривлюсь. – Что, совсем всё швах?

– Просто ужас, – морщится она, чувствуя мою поддержку. – Совершенно неуправляемая, необучаемая, вздорная девица. Ещё и хамит, дрянь неблагодарная. Выдала ей форму, сказала подшить. Думаешь, она подшила? Фыркнула: какую дали, в такой и буду ходить.

– Да, я видел, ужас. Стоит в магазине как пугало, – сочувствующе киваю.

– Вот именно. В дорогом, элитном магазине, между прочим, – заправляет она за ухо вторую прядь. – Не успела устроиться – попросила аванс. Я ей выдала десять тысяч, вошла в положение. Так девчонки говорят, она их отправила отцу. Алкашу. Самой жрать нечего, сидит на одних офисных обедах, ни копейки за душой, но папашу содержит. Вот скажи, не дура ли?

– Так, может, ему нужнее?

– А может, она просто безмозглая? Разбить дорогую машину – это ж какой надо идиоткой быть? Что бы там между вами ни произошло, а головой думать надо.

– А что между нами могло произойти? – округляю глаза на её осведомлённость.

– Ой, только не надо при мне эти комедии ломать, Берг, – усмехается она так всезнающе и презрительно. – Подобрал в сугробе нищенку, отогрел, отмыл, накормил, бельишко ей дорогое подарил, даже трахнул по доброте душевной. Только здесь, видно, вышла незадача. Могла бы, дурочка, и сама ножки раздвинуть за еду, но, подозреваю, заартачилась. Помимо её воли трахнул. Вот за свою настойчивость и расплачиваешься. Даже на работу пристроил.

– Фантазия у тебя, конечно, богатая, Надежда, с недотраху-то, – выдавливаю смешок. – Только не приписывай мне своих тараканов.

– Фантазии?! Значит, нет, не грешки отмаливаешь? – вызывающе наваливается она на стол и то, что она старалась прикрыть неприязнью к девушке, всё равно выползает наружу: обида брошенной женщины и банальная ревность. – Интересно, чем же тогда она тебя так зацепила, Берг? Тем, что шею расцарапала? Так тебе не привыкать. Помнится, со Светкой ты даже с расцарапанной рожей ходил.

– Помнится, тебя это не касалось. Да и сейчас не касается.

– Ах, да. Как же я могла забыть. Это же были такие высокие отношения. Такая страсть, – картинно всплёскивает она руками. И я с трудом сдерживаюсь, чтобы не припечатать её лицом об стол, но обиженную Наденьку несёт: – Это я просто заголялась, когда тебе требуется. Скучно, неинтересно. А ты же всё что-то необычное ищешь. И что, Берг, у этой шлюшки Вички не как у всех? Поперёк?

– Слушай, ты, – на этом моё терпение заканчивается. Я медленно встаю и нависаю над ней снежной лавиной, готовой обрушиться на её голову, если не заткнётся. – Не твоё дело где, когда, как и с кем я спал, сплю и буду спать.

Она ещё гордо встряхивает головой, но мой взгляд не оставляет ей шансов.

– Ты для меня никто. Тебя не касается моя личная жизнь. Но если тебе ещё нравится твоё тёпленькое местечко директора, где ты почему-то возомнила себя божком, то советую умерить тон.

Это во-первых. Во-вторых, выдай Виктории форму по размеру. В-третьих, позвони бухгалтеру и пусть немедленно переведёт ей сумму в размере месячной зарплаты. Думаю, с учётом графика её работы в две смены Победина её уже с лихвой перекрыла. А теперь не для протокола, – угрожающе склоняюсь я через стол. – Если я ещё раз услышу хоть намёк на то, что ты несправедливо придираешься к сотрудникам и позволяешь себе унижать людей, я не посмотрю, что у тебя двадцать процентов акций этой компании. Сделаю то, что ты так и не смогла – наберу новую команду. И тебя заменю в первую очередь.

– Я думала… – блеет она, вдавленная в кресло моим взглядом, – ты именно этого и хотел. Проучить её, наказать, сбить спесь.

– Думай исключительно о том, как удержаться в этом кресле, Наденька. Всё остальное решать буду я. Вопросы есть?

– Нет, Александр Юрьевич.

– Всё понятно и доходчиво?

– Да, Александр Юрьевич.

– Тогда ещё кое-что на счёт ваших рабочих обязанностей, Надежда Андреевна, – распрямляюсь я и делаю шаг к двери, давая ей вздохнуть. – Я дал Виктории два выходных.

– Мне передали, – нервно сглатывает она.

– Послезавтра она выйдет сюда, на склад, и ты лично займёшься не её третированием, а её обучением.

– Алекс, прости, но она, – дрожит Наденькин голос, – не потянет.

– Ну, ты же потянула. Обтесалась, научилась. А ведь тоже, насколько я помню, звёзд с неба не хватала. Уверен, и у неё получится.

– Это пустая трата и времени, и ресурсов, – пытается она перейти на деловой тон и взять себя в руки.

– Я вижу, ты не поняла, – тяжело вздыхаю я и возвращаюсь. – Это мои ресурсы и моё время, за которое я тебе плачу. И не дай бог она не потянет. За всё, что она не поймёт или не будет знать, отвечать будешь лично ты. За всё, где напортачит, оштрафую тебя. И за каждую минуту её сверхурочных тоже платить будешь из своего кармана. Сейчас яснее?

Она плотно стискивает дрожащие губы и кивает головой.

Пожалуй, на этом всё. Урок закончен.

– Всего доброго, Надежда Андреевна, – открываю я дверь.

Пусть поплачет. Её пойдёт на пользу. Ослушается – уволю на хрен. Я и так слишком долго её терпел.

Аккуратно закрываю за собой дверь. Доброжелательно улыбаюсь испуганной секретарше и ухожу.

И ровно, когда сажусь в машину, оживает телефон. И ещё одну мою улыбку, в этот раз довольную, отражает зеркало заднего вида.

Как ты вовремя, Стасик!

– Да, конечно, Станислав, давай встретимся. Да, именно сейчас.

Уже еду, дорогой, и уже горю нестерпимым желанием посмотреть, как и у тебя сейчас потечёт говно по ляжкам.

37. Виктория

Как-то всё опять не заладилось.

Нет, утро началось чудесно. И Берг даже не выставил меня на улицу без трусов. Удивительно. И даже был добр, щедр и великодушен. Какое-то время. На которое я ошибочно поверила, что на самом деле он другой. Забылась, расслабилась, почувствовала себя желанной, значимой и даже немножко любимой. Но, видимо, это требует от него слишком больших усилий – изображать нормального человека. Его хватило ненадолго.

А с того момента как пришли его деньги, опять всё пошло наперекосяк.

Я обзвонила все компании, в которые отправила резюме, и во всех, кроме одной, мне отказали. Без объяснения причин. Столько вакансий – и всё мимо.

На собеседование меня пригласили только в один спортивный центр. Именно в него и направляюсь.

Сажусь напротив приятной и очень молоденькой девушки-менеджера и скрещиваю пальцы. Пусть зарплату здесь обещают меньше, пусть далеко от дома. Но квартиру я продаю – какая мне разница, где работать. Лишь бы подальше от Наденьки.

– Виктория, знаете, вы нам, конечно, подходите, – вздыхает она. И я замираю от этого её тяжёлого вздоха. Неужели и здесь облом? – И квалификация у вас хорошая. И опыт пусть небольшой, но нужный. И тренеры нам очень нужны. Но, – она словно по кусочку отрезает мне хвост, а потом делает невыносимую паузу, – мы не можем вас взять.

– Почему? – вырывается из моей груди от безнадёжности, и она смотрит сочувствующе.

– Простите, что я вас пригласила. Вам пришлось так далеко ехать. Я здесь человек новый, и поэтому не сразу разобралась. Но мне буквально только что пояснили, что, увы, лично на вас у нас особые указания.

– На меня?! – мои глаза реально ползут на лоб. – Указания?

– Не могу сказать большего, – виновато вздыхает она, вертя в руках карандаш. – Но раз уж по моей милости вы проделали такой путь, позволю себе намекнуть: не ищите работу в спортивных клубах. Ни один из них вас всё равно не возьмёт.

Гляжу, как её щёки покрываются красными пятнами, и до меня, кажется, доходит: Берг! И здесь вмешался всемогущий Берг.

– Поступило распоряжение меня не брать?

– Нет, не распоряжение, – выдыхает она с облегчением, сказав, видимо, самое неприятное. – Просто дружеская просьба, как назвал её наш директор. Но таким людям не отказывают.

– Да, конечно, я понимаю. Кто будет портить отношения с Бергом ради какой-то никому не нужной неудачницы, – улыбаюсь ей натянуто и встаю.

– Берг?! – удивлённо поднимается она, чтобы меня проводить.

– Ну, вы человек новый, фамилии вам видимо не называли, – с трудом удерживаюсь, чтобы не похлопать её по плечу. – Но, думаю, со временем вам и это пояснят. Спасибо, что открыли глаза, да и столько времени мне сэкономили. Не буду зря звонить и обивать пороги, на которые меня всё равно не пустят.

– Извините ещё раз, – открывает она мне дверь.

– Ничего, ничего. Спасибо большое и всего доброго!

«Сволочь! Какая же он сволочь!» – просто бешусь от злости и собственного бессилия, стоя в очереди в банкомат.

Жаль, а я ведь почти в него влюбилась. Печально, что и в постели с ним так хорошо. Хоть целоваться он и не умеет. Угораздило же меня выбрать именно его. Повестись, согласиться и попасть как рыбка на крючок. И как только у него это получается, так ласково шептать «моя» и тут же плевать мне в душу? Как только у него совести хватило так поступить – обложить со всех сторон, чтобы некуда было деться. «Берг не мог. Берг – серьёзный мужик», – передразниваю мысленно Клювоносую. Вижу я, как он не мог. Даже машину Стасу разбил, не постеснялся. Ну как же! Провинилась. Сказал «к ноге», значит к ноге, и не посмей ослушаться.

Равнодушный банкомат выплёвывает в окошко целую кучу денег: сорок штук тысячных купюр. Вот прямо то, что надо! Целых сорок бумажек, а не жалких восемь пятитысячных. Только что не целую я крашеный металл, насколько удачно выдаёт он мою «зарплату».

«Товарно-денежные отношения, говоришь? – предвкушаю новую встречу с Бергом. – Хорошо, отсчитаю тебе сдачу».

Домой возвращаюсь расстроенная. Да и чему радоваться. Всё, кислород перекрыли. Теперь если только в школу.

Обзваниваю наугад несколько вакансий. И здесь неудача. Везде получаю один ответ: извините, опоздали, новое полугодие уже началось, тарификация прошла. Ну, вот и всё! Здравствуй, мой новый чудный мир кружевного белья и вечного унижения.

Осталась одна надежда – на заграницу.

Открываю сайт рекрутингового агентства, которым щедро поделилась институтская подруга. С резюме я мучилась несколько дней. Всё же язык требует практики. К тому же вписать пришлось всё, чуть не каждую прививку. Ответ обещали дать в течение месяца. Но каждый день заглядываю в личный кабинет – ничего.

И снова – ничего. В личном кабинете. Но вот в почте, оказывается, третий день дожидается любопытное письмо. От менеджера российского представительства компании с просьбой указать время звонка или лично перезвонить.

– Алло? Анастасия? Здравствуйте! – мой голос дрожит от волнения. – Это Виктория Победина. Вы просили перезвонить.

Девушка на том конце здоровается, просит подождать, стучит по клавишам, видимо, открывая мой профиль в базе данных.

– Виктория, – сообщает она радостно. – У меня для вас две новости. Одна, как водится, плохая.

– Начинайте с хорошей, – чувствую, как бешено бьётся сердце, но надежда всё равно умирает последней.

– Вы нам подходите.

Я облегчённо выдыхаю прямо в трубку.

– Работа для вас есть. Работы много. И время выбрали удачное: как раз идёт набор к новому туристическому сезону. И резюме у вас такое замечательное. Работа тренером, учителем, английский. Испанский! Шикарное резюме.

– Но, – подсказываю я.

– Да, но есть одно «но» – смеётся она. Её оптимизм заражает. – Простите за каламбур. Видите ли, компания, которая вас нанимает, – американская, и она выдвигает очень строгие требования к кандидатам для выдачи рабочей визы. Как минимум, вы должны быть замужем, – огорошивает она. – Как максимум, вы должны быть замужем, и у вас в России должна быть подтверждённая недвижимость. Но, если к вопросу недвижимости для вашего трудоустройства, скажем, отнесутся, скорее всего, лояльно, то красивые молодые незамужние девушки вашему работодателю точно ни к чему.

– Чем же компании незамужние девушки не угодили? – я искренне обескуражена.

– Тем, что они очень легко выходят замуж за иностранцев. И с этой незаконной миграцией и способом остаться в Америке сейчас идёт активная борьба. Поэтому пока в вашем резюме в графе «семейное положение» стоит пометка «не замужем», у вас нет ни одного шанса получить эту работу.

– Почему же это не указано сразу, чтобы одинокие девушки и не беспокоились?

– Потому что, строго говоря, это дискриминация. Не принять ваше резюме мы не можем. Но для того и ведём этот телефонный, можно сказать, дружеский, а не официальный разговор, что, возможно, вам удастся решить эту проблему. И желательно, в ближайшее время.

– Найти мужа? – не укладывается у меня в голове. – А сколько у меня есть времени?

Она отвлекается, словно что-то считает или сверяет.

– Основной заезд для обучения начинается в апреле, то есть где-то в марте я уже начну оформлять ваши визы и прочие документы. Но желательно, чтобы печать в паспорте там стояла не предыдущим числом. Вызывает вопросы, когда юная супруга вместо медового месяца отправляется работать на полгода на круизный лайнер.

– Выходит, времени у меня совсем нет? – не столько спрашиваю, сколько соображаю я, что же делать.

– Да, если вам действительно нужна эта работа. А вы, конечно, обратили внимание на суммы заработной платы, которые обещаны, и они реальны. В общем, вам стоит поторопиться с этим. Если учесть, что браки регистрируют не ранее, чем через месяц. Но по своему опыту хочу сказать, я думаю, девушке с вашими данными будет нетрудно решить эту проблему, – явно улыбается она. – Перекладываю ваше резюме в стопочку ожидающих ответа. И буду ждать вашего звонка?

– Да, спасибо, Анастасия, – бубню я. – Я обязательно позвоню.

– До связи, – прощается она неизменно радостно и кладёт трубку.

Вот это номер!

На всякий случай набираю Ирку. Что ж она, жучка, сразу не сказала, что такие требования. А я-то всё думала: зачем она спросила, замужем ли я? И так странно ответила: жаль.

Она ожидаемо недоступна. Поздно, упорхнула птичка в Америку вместе со своим мужем. Да и какое ей дело до моих проблем. Она же свои как-то решила. Не исключено, что даже мужа фиктивного нашла.

Что же за засада-то такая везде? Хотя, о чём я? Когда у меня было лучше? Вечно всё через жопу, а не через тернии к звёздам, как говорила бабушка. Эх!

И когда совсем расстроенная я собираюсь завалиться в кровать и тупо посмотреть какой-нибудь сериал, звонит Стас.

Стас, про которого я в очередной раз забыла. И ведь не отзвонилась, что у меня всё в порядке, и ведь проигнорировала его полученные вечером звонки.

– Привет, – мне до ужаса неловко, что я с ним так. – Прости, что не перезвонила.

– Ничего. Встретимся?

– Сейчас?

– Вечером. Машина в ремонте, но давай сходим куда-нибудь недалеко от твоего дома.

– Да можешь просто в гости зайти. Посидим у меня, – бросаю я опрометчиво, и он соглашается.

Но мне не страшно. Он такой джентльмен, этот Стас. Такой галантный, начитанный, умный, воспитанный, благородный, щедрый… я могла бы продолжать бесконечно. Ну, вот почему не он? Почему тот горячий арабский жеребец стал первым?

И ведь застрял занозой в заднице.

Тяжело вздыхаю и иду варганить нехитрый ужин. Хоть покормить парня, и так у него столько со мной хлопот.