Текст книги "Багровая заря (СИ)"

Автор книги: Елена Грушковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

Глава 9. Октавиан

9.1. Переговоры

Случилось то, чего никто не ждал: умер Великий Магистр Ордена, не успев назвать своего преемника. Предельно обескровленный войной Орден опять запросил мира. В штаб-квартиру «Авроры» для переговоров прибыли два старших магистра. С нашей стороны в переговорах принимали участие Юля, Каспар, Оскар и я. До чего же мы договорились, и к чему это привело?

Начало переговоров было назначено на одиннадцать вечера. Пустой и тёмный зал с пустым круглым столом и пустыми креслами ждал, когда в него войдут представители воюющих сторон. Зажглось приглушённое освещение: голубоватый свет шёл от искусно скрытого от глаз источника, озаряя в основном стол, а углы зала оставляя погружёнными в сумрак. У входа в зал стояли два больших стола, на котором участники переговоров оставляли своё оружие, перед тем как переступить порог.

Президент «Авроры» заняла своё место, и её примеру последовали все остальные. Круглый стол символизировал равенство сторон, но уже тот факт, что переговоры проходили на территории «Авроры», говорил о том, в каком положении находился Орден. Старшие магистры Ганимед Юстина и Канут Лоренция в долгополых официальных орденских одеждах с высокими воротниками выглядели так, будто были перенесены машиной времени из прошлого, то же можно было сказать об их помощниках, шестерых приближённых к ним младших магистрах. Их холодные мёртвые глаза темнели из-под полуопущенных усталых век, на высокомерных лбах лежал голубой отблеск, а за сомкнутыми губами прятались клыкастые пасти.

Призрак Эйне в одном из свободных кресел, окидывая господ хищников Ордена насмешливым взглядом, выпустил длинную струю дыма, стряхнул пепел на идеально гладкий и чистый пол. Отрыгнув, призрак закинул на стол переговоров ноги и сказал, демонстрируя всем грязные подмётки своих сапогов:

– Ну, и для чего вы так вырядились? Какого чёрта вы напялили на себя это старомодное барахло, которому место в музее? А, понимаю. Это дань древним традициям великого и могущественного Ордена Железного Когтя. Но послушайте, ребята, вы же надутые, как индюки, вы пыжитесь, как будто за вашими спинами вас поддерживает непобедимая армия, тогда как на самом деле у вас уже не осталось сил продолжать эту войну.

Никто, кроме меня, не услышал слов призрака. После обмена приветствиями президент «Авроры» спросила, как обстоят дела в Ордене. Это не значило, что она этого не знала; господин Ганимед Юстина также понимал, что она хорошо осведомлена, но на её вопрос ответил. Из его ответа следовало, что кончина Великого Магистра была для всех неожиданностью, но, учитывая весьма и весьма почтенный возраст Его Высокопревосходительства, это, в общем-то, и не слишком удивительно. (Собственно говоря, Великий Магистр не умер, а впал в анабиоз, из которого его не удавалось вывести никакими способами.) Плохо лишь то, что Великий Магистр не успел назначить своего преемника, а это означало, что Орден фактически остался без главы. Путём бросания жребия временно исполняющим обязанности главы Ордена был избран именно он, Ганимед Юстина, и поэтому он присутствует на сегодняшних переговорах в качестве официального представителя Ордена.

Поскольку инициатором переговоров был именно Орден, то его официальному представителю и было дано слово. Начал господин Ганимед Юстина с пространной и проникнутой трагическим и мрачным пафосом речи о братоубийственной войне, шедшей между Орденом и «Авророй», члены которых по своей сути были одинаковы: те и другие были хищниками, и способ поддержания жизни у них был один и тот же – употребление человеческой крови. Убийство хищниками друг друга – неслыханное, чудовищное явление, противоречащее установленному издревле в их сообществе принципу братства. В связи с упомянутым принципом братства господин Ганимед, испытывая терпение слушателей, углубился в историю возникновения Ордена, дабы воззвать к их чувству почтения перед прошлым. Хищники Ордена Железного Когтя не имели никакого отношения к Дракуле, они были гораздо древнее; ранние историки Ордена установили, что раса хищников уходит корнями в дохристианскую эпоху – во времена основания Рима, а первое их объединение в некое подобие братства относится к I веку новой эры. Сам же Орден Железного Когтя был основан в 663 году, и с момента основания до настоящего времени Великий Магистр сменился только три раза – в 1043, 1446 и 1736 годах. На протяжение всей своей истории Орден не менял устоев, и в том, что касается духа братства и взаимопомощи, оставался неизменным. Члены «Авроры», насколько было известно Ганимеду Юстине, также придерживаются такого принципа внутри своей организации, и это в какой-то мере роднит их с Орденом. Рознь между двумя этими сообществами только во взглядах на способ добычи пищи и в отношении к этой пище – то есть, к людям.

– Следует отметить, – добавил Ганимед Юстина, – что «Аврора», привлекая людей к сотрудничеству, участвуя в их делах и тем самым отходя от принципа тайны, соблюдаемого Орденом, всё же не раскрывает людям истинную природу своих членов, составляющих её костяк. В этом плане «Аврора» не слишком далеко ушла от Ордена. Члены «Авроры» чуть-чуть вышли из тени, но всё же не полностью себя обнаружили. В общем и целом нельзя сказать, что такой способ существования неприемлем для сообщества хищников, если соблюдать необходимые предосторожности, и в связи с этим Орден мог бы пересмотреть свои собственные традиции. Что касается нововведения «Авроры» – перехода на донорскую кровь и отказа от её добывания путём убийства, то здесь мы также не усматриваем неприемлемых для себя вещей. Конечно, убивать для собственного насыщения каждый раз новую жертву дешевле, а шакалы заметают все следы, но можно и использовать эту же жертву многократно – в качестве донора, таким образом обходясь меньшим их количеством. Выгода здесь в том, процент жертв, ставших нашей добычей, незаметно растворится в общем количестве людей, исчезающих и гибнущих по причинам, не имеющим к нам отношения. При условии, что помещения, где содержатся доноры, достаточно хорошо укрыты и замаскированы, и если есть средства на их содержание – а у «Авроры», насколько мы понимаем, средства для этого есть, – то почему бы не перейти на такой способ питания и нам? Критерий же отбора человеческих особей для превращения в доноров – по нашему разумению, не принципиальный вопрос, из-за которого стоит ломать копья.

– Значит ли это, – спросила президент «Авроры», – что Орден согласен влиться в «Аврору»?

– Скажем так, мы согласны для начала перенять у вас вышеупомянутые нововведения, – ответил старший магистр Ганимед Юстина. – А упразднение Ордена как сообщества, организации хищников, неприемлемо для нас. У Ордена слишком долгая история, чтобы вот так стирать его с лица Земли. Другое дело – пересмотреть некоторые его принципы, кое от чего отказаться, воспринять что-то новое. Зачем продолжать жестоко истреблять друг друга, если можно сосуществовать мирно на сходных принципах?

– Нам война также не приносит удовольствия, – сказала президент «Авроры». – И мы были бы рады её закончить, если бы были уверены, что Орден полностью воспримет наши идеи. Мы не настаиваем на упразднении Ордена, мы заинтересованы лишь в том, чтобы все его члены приняли наш устав и стали жить в соответствии с ним.

– Полагаю, вопрос об уставе должен рассматриваться в гораздо более подробном виде, – сказал Ганимед Юстина. – Должны быть рассмотрены все его пункты, а затем внесены коррективы в наш собственный устав. Это большая работа.

– Безусловно, – согласилась президент «Авроры». – Это дело не одного дня. Но главное сейчас – прийти к определённому соглашению и действовать в соответствии с ним. Можете ли вы дать гарантию, что все члены Ордена согласятся с такой постановкой вопроса о мире, и впоследствии не окажется так, что часть из них не согласна на наши условия?

– Иными словами, вы хотите знать, обладаю ли я достаточными полномочиями вести переговоры? – улыбнулся Ганимед Юстина. – Я нахожусь здесь в качестве выразителя воли Ордена, и если бы я не знал, чего хотят его члены, было бы преждевременно начинать какие-либо переговоры вообще. А они хотят одного – прекращения войны. Ваши условия для нас не новость, и мы долго думали, прежде чем решиться на такой шаг. Я полагаю, что особых осложнений не возникнет. Если и найдутся какие-либо несогласные, то их будет ничтожное меньшинство.

Призрак Эйне, развалившись в кресле и покачивая закинутыми на стол ногами, слушал все эти разговоры с усмешкой.

– Короче, старик, так и скажи прямым текстом, что Орден с этой войной оказался в заднице, – сказал он, потушив окурок о край стола. – Кончай свой трёп, просто признай это.

Снова никто не услышал этих слов, кроме меня.

– Хорошо, – кивнула президент «Авроры». – Ну, а как быть с Великим Магистром? Пока его голова находится у него на плечах, он не может считаться мёртвым. А если он жив, то он всё ещё является главой Ордена.

– Только формально, – заверил Ганимед Юстина. – Он глава, который уже ничего не решает по вполне объективным причинам. Шансы, что Его Высокопревосходительство придёт в сознание, почти равны нулю. Ему без малого шестьсот лет, и состояние, в которое он впал, объясняется его крайне преклонным возрастом.

– И всё-таки не стоит сбрасывать его со счетов, – сказала президент «Авроры». – Что, если он каким-то чудом придёт в себя, и его мнение не совпадёт с вашим?

Господин Ганимед Юстина весь прищурился в улыбке.

– Ну, я полагаю, если такое и произойдёт – что, повторяю, крайне маловероятно, – то мы уж как-нибудь найдём способ убедить его. Ведь он окажется в меньшинстве.

– Кстати, о меньшинстве, – вдруг вмешался Оскар. – Я не вижу среди вас третьего старшего магистра. Господин Октавиан Британия не разделяет ваших взглядов?

– Совершенно верно, – ответил Ганимед Юстина. – Старший магистр Ордена Октавиан

Британия не присоединился к нам, так как он занимает позицию упорного сопротивления.

– Ну вот, а вы говорите, что осложнений не возникнет, – проговорила президент «Авроры». – Будь он рядовым членом Ордена, его мнение можно было бы не принимать в расчёт, но он занимает высокое положение, а следовательно, обладает и властью. Это-то как раз и может создать определённые осложнения. С этого и следовало начинать нашу встречу. Увы, господин Ганимед Юстина, мы можем пойти с вами на мир только при полном вашем согласии с нашими условиями, а не при двух третьих его.

Ганимед Юстина попытался заверить представителей «Авроры» в том, что ему в самом скором времени удастся переубедить Октавиана, но президент «Авроры» твёрдо заявила, что садиться за стол переговоров не имеет смысла, если в рядах Ордена нет единодушия. Результат переговоров оказался нулевым – во многом из-за того, что старшие магистры Ганимед Юстина и Канут Лоренция поторопились заявить о готовности Ордена принять условия «Авроры».

Кресло, в котором сидел призрак, опустело.

9.2. Истинный Орден

Отсутствие Октавиана Британии на переговорах имело даже большие последствия, чем кто-либо мог предположить. Он возглавил оппозицию непримиримо настроенных членов Ордена, и его группировка объявила войну не только нам, но и той части Ордена, которая вроде бы соглашалась на наши условия. Эта группировка имела экстремистский уклон и начала свою собственную войну против всех.

Мы узнали о её существовании ранним сентябрьским утром, в пять часов. Едва услышав о нападении на офис «Авроры» в Брюсселе, мы с Алексом подняли пять взводов «чёрных волков» и прибыли на место происшествия. Драться там было уже не с кем – нападавших и след простыл, но нашим глазам предстала жуткая картина учинённого ими бесчинства. Помимо полного разгрома в самом офисе – разбитых окон, поломанной мебели, уничтоженной техники, мы обнаружили, что нападению подвергся и прилегавший к нему пункт питания. Хранилище донорской крови было взломано, весь персонал убит, а вода в ваннах доноров стала красной от крови. Все доноры были мертвы, а их кровью были забрызганы стены не только хранилища, но и офиса. На одной из стен была надпись кровью: «Смерть Авроре!»

Мы не сразу разобрались в ситуации и подумали, что это дело рук Ордена. Прежде чем мы начали принимать меры по собственной защите, подобным нападениям подверглись офисы в Глазго, Лондоне, Атланте, Санкт-Петербурге и Дрездене. Всего за пару дней мы потеряли двести пятьдесят доноров и оборудования почти на двадцать миллионов долларов. Юля послала гневную ноту Ганимеду Юстине, но тот клятвенно заверял, что ничего подобного он не приказывал делать, более того – он сам только что подвергся нападению и чудом спасся. Как бы то ни было, нужно было принимать срочные меры по защите оставшихся пунктов питания и выделять бойцов для охраны других офисов, также в самом спешном порядке набирать новых доноров вместо погибших. «Авроре» пришлось напрячься, мобилизовать все свои силы и привлечь резервы для борьбы с новой напастью, названия которой мы пока ещё не знали.

От кровавой резни неизвестный враг перешёл к взрывам. Их прогремело пять по разным городам, где располагались филиалы «Авроры»; взбудораженное общество людей удалось убедить, что это действия мусульманских террористов. Ещё два теракта удалось предотвратить, и от захваченных в ходе этих операций террористов мы и узнали, как называется новая организация. Она называлась «Истинный Орден», и возглавлял её Октавиан Британия.

«Истинный Орден» не гнушался и мелкими пакостями, подстраивая их одну за другой. Каждая из них в отдельности не была особенно вредоносной, но они следовали почти непрерывно, а из большой кучи пустяков складывается большая головная боль. Не успевала «Аврора» устранить последствия одной такой выходки, как за ней тотчас следовала новая, и «Авроре» снова приходилось ломать голову над тем, как справиться с очередной «свиньёй», подложенной «Истинным Орденом». Это была изматывающая война, заставлявшая «Аврору» напрягать все силы и сражаться на многих фронтах одновременно. Если бы «Истинный Орден» ограничивался только попытками подорвать репутацию «Авроры» и помешать ей вести дела, это было бы ещё полбеды, но истинноорденцы совершали и настоящие нападения, пуская в ход самые гнусные приёмы. Они похищали у людей их детей, а потом присылали безутешным родителям требования выкупа якобы от имени «Авроры», чем попортили нам немало крови и нервов. Чего стоило каждый раз разыскивать похищенных детей и убеждать их родителей в том, что «Аврора» к похищениям не причастна! Это было уже серьёзно, и нужно было во что бы то ни стало одолеть «Истинный Орден».

Для борьбы с этой группировкой пришлось организовать дополнительный набор в отряд «чёрные волки», в связи с чем пришлось расширять территорию базы. Между Орденом и «Авророй» было заключено мирное соглашение, чтобы можно было все силы сосредоточить на борьбе с истинноорденцами. А потом случилось то, что если не повергло всех в шок, то как минимум крупно озадачило.

Из подземной усыпальницы Ордена исчезло тело погружённого в анабиоз Великого Магистра. Похитили ли его, или же он сам очнулся и сбежал – никто не имел понятия. А вскоре после этого Ганимед Юстина получил от его имени жуткое послание.

Я видела его собственными глазами. Оно было написано, а точнее, вырезано на обнажённом и обезглавленном теле члена Ордена, и состояло всего из четырёх слов: «Самозванцу от Великого Магистра». Означало ли это, что Великий Магистр вышел из состояния анабиоза? Оскар, обследовавший это послание, сказал:

– Здесь что-то не то. Не могу понять, что, но у меня есть сомнения в том, что это мог послать Великий Магистр. Здесь определённо что-то не то.

Но «что-то не то» было слишком расплывчатым определением сути происходящего. Реальная же перспектива того, что Великий Магистр очнулся и готовит возмездие отступникам, приводила орденцев в трепет. Многие из них уже сожалели, что проявили слабость и поддались «Авроре», тем более что «Истинный Орден» начал забрасывать их такими жуткими посланиями – якобы от имени самого Великого Магистра. Он призывал своих заблудших детей свернуть с ложного пути, на который их завела «Аврора», и вернуться в лоно Ордена – истинного, первозданного Ордена, с его законами, не искажёнными «Авророй», и обычаями, не попранными ею. И на многих членов Ордена это действовало: они объявляли себя последователями «Истинного Ордена», полагая, что его возглавляет сам Великий Магистр, и уходили в подполье. Ряды «Истинного Ордена» пополнялись, а «Аврора» боролась на пределе своих возможностей.

9.3. В клочья

– Эти выродки взорвали Джулию, – мрачно сообщил Каспар. – Подложили в машину взрывное устройство.

Я похолодела.

– Она…

– Нет, она почти не пострадала, – успокоил меня Каспар. – Погибли водитель и телохранитель, а её только слегка контузило взрывной волной.

Я пожелала осмотреть место взрыва и остатки машины. Взрыв прогремел во дворе здания, в котором располагалась штаб-квартира «Авроры». Зрелище было жуткое. От машины остался только искорёженный обгоревший остов, а весь двор был усыпан ошмётками и обломками, среди которых был не только металл, но и клочки разорванной плоти.

– Где она? – спросила я.

– Джулия сейчас у дока, – ответил Каспар.

– Летим к ней.

Юля сидела на койке, а док заклеивала ей пластырем ссадину на лбу. У президента «Авроры» был слегка потрёпанный и закопчённый вид, но при моём появлении она тут же поднялась на ноги. Глаза на её слегка чумазом лице поблёскивали колючими искорками.

– Сиди, сиди, – сказала я.

Я обняла её, ощутив при этом железное напряжение её тела. Она не казалась напуганной. Это был не испуг, а гнев, и она еле сдерживала его: у неё подрагивали пальцы, а губы были сурово сжаты.

– Что с Эдвардом и Джудом? – спросила она Каспара.

– В клочья, – ответил тот.

– Проклятье!

Юля ударила кулаком в стену. От её удара на стене осталась вмятина, посыпалась штукатурка. Я сказала:

– Мы предпримем все меры по розыску организаторов.

Её ноздри дрогнули.

– Не стоит, – сказала она. – Что толку искать исполнителей? Будет лучше, если мне принесут голову их главаря – кто бы он ни был, Октавиан или сам Великий Магистр! Без него они ломаного гроша стоить не будут.

Каспар сказал:

– Вам следует укрыться в безопасном месте, госпожа президент.

Она сверкнула глазами.

– И не подумаю. Им меня не запугать!

Каспар покачал головой.

– Они могут повторить попытку.

Юля метнула на него колючий взгляд.

– Чтобы не допустить этого, вам следует лучше делать свою работу. Разве не вы заведуете службой безопасности?

Каспар промолчал.

9.4. Туфельки

Вторая попытка не заставила себя ждать: уже через две недели прогремел новый взрыв. Всех нас потрясла циничность этого акта.

В конце рабочего дня, когда Юля садилась в машину, чтобы ехать к себе домой, откуда-то появилась маленькая девочка. Юркий ребёнок ускользнул от рук охраны и метнул в машину гранату. Юлю спас новый телохранитель, прикрыв её своим телом. Малышка, бросившая гранату, сама пострадала от взрыва. Выбравшись из-под тела спасшего её охранника, Юля подползла к ребёнку. Изувеченная девочка была без сознания.

Юля сама доставила её в центр к доку Гермионе. У ребёнка была тяжёлая травма головы и многочисленные ожоги. Несмотря на все меры, принятые командой врачей под руководством дока, девочка умерла спустя сутки, не приходя в сознание.

Когда я вошла в палату, девочки уже не было, её постель была аккуратно застелена. На краю пустой койки сидела Юля, держа на коленях детские туфельки. Её плечи беззвучно вздрагивали. Заметив меня, она торопливо отёрла глаза и подняла голову.

– Она умерла, – сказала она глухо.

– Да, я уже знаю, – ответила я.

Минут пять мы молчали. Следы слёз на лице Юли медленно таяли, уступая место ожесточённой решимости. Она закурила, хотя в палате было нельзя курить. Одной рукой поднося ко рту сигарету, другую она держала на туфельках.

– Пусть твои «волки» добудут его голову, – сказала она сипло, поглаживая туфельки. – Такое нельзя прощать.

– Не мы ли сами начали всё это? – сказала я.

Она колюче блеснула глазами, сжала туфельки.

– Теперь это уже не имеет значения.

Я хотела добавить, что именно она начала всё это, но промолчала. Теперь уже в самом деле не было смысла искать виноватых.

9.5. Где Октавиан?

Президент «Авроры» всё-таки приняла решение поселиться на базе «волков», которая считалась наиболее безопасным местом. Это была крепость, атаковать которую не решались даже последователи Октавиана (или Великого Магистра). Президент «Авроры» взяла с собой в убежище и своего приёмного сына.

– Гриша хочет стать «чёрным волком», – сказала Юля. – Сколько я ни отговаривала его, он упрямо твердит, что это его давняя мечта.

Она подумывала о том, чтобы уволить Каспара, но моё заступничество спасло моего друга от опалы. Я сразу же привлекла его к разработке плана операции по захвату Октавиана. Его люди должны были осуществлять разведку, а «волки» – наносить удар. Октавиан и члены его группировки – а с ними и Великий Магистр – нигде надолго не задерживались, постоянно кочевали по всему миру, поэтому выследить их было трудно. Из-за их подвижности приходилось подолгу гнаться по их следу, который нередко в конце концов обрывался, и нужно было всё начинать с начала. У захваченных в плен рядовых членов группировки нам не удавалось выяснить, где скрываются главари: они не владели этой информацией.

9.6. Прах в ноздрях

Четыре дня непрерывной погони, схватка с шестью «истинноорденцами», голод, усталость и головная боль. Нужна была передышка, и я с моей группой «волков» приземлилась на крышу небоскрёба.

– Привал, – скомандовала я.

Всыпав во фляжку с водой сухую кровь из пакетика, я взболтала эту смесь и выпила, то же самое сделали «волки». Этого должно было хватить, чтобы мы могли добраться до базы. Примостив меч между ногами, я закурила. Пламя зажигалки, которое я прикрывала рукой от ветра, уютно грело мне руку. Привалившись спиной к ближайшей вертикальной поверхности, и закрыла глаза.

– Разбудите меня через час, – сказала я четырём «волкам», оставшимся на страже возле меня.

И я провалилась в дрёму.

– Аврора, прости, что будим тебя раньше, но к нам приближается группа боевиков Октавиана, – услышала я.

Я проспала только двадцать минут. На пробуждение и приведение себя в боевую готовность в моём распоряжении было лишь несколько секунд. Мы пустили в ход все виды оружия – от испепеляющих снарядов до бумерангов, и из десяти пар вражеских глаз погасли семь: головы слетели с плеч. С нашей стороны погиб один «волк» – Аксель Колла. Я отделалась царапиной на лице. Огни ночного города плыли вокруг меня в тошнотворной круговерти, и я присела на крышу.

– Надо возвращаться на базу, Аврора.

Я сказала:

– Сначала похороним Акселя.

Тело Акселя было сожжено в печи крематория, и урну с его прахом мы забрали с собой, чтобы поместить её в особый колумбарий, где хранился прах погибших бойцов «Авроры», тела которых по каким-либо причинам не достались шакалам. Но в колумбарии перед нами предстала ужасная картина: все урны были выброшены из ячеек. Весь пол покрывал слой праха, всюду валялись опустошённые урны. Несколько секунд мы не могли опомниться.

– Кто мог совершить такое кощунство? – пробормотал один из «волков».

– Ясно, кто, – сказала я. – Те, с кем мы только что бились. Больше некому.

Так оно и было. Всё, что мы могли сделать, это собрать просыпанный прах в урны и расставить их по местам. Конечно, весь прах смешался, и пришлось насыпать его в урны без принадлежности какому-то конкретному покойному. Закончив с этим, мы поставили в одну из свободных ячеек прах Акселя и подписали его временной табличкой – маркером на пластмассовой пластинке. Высморкавшись, я увидела на платке что-то чёрное. Хоть я и редко дышала, но прах осел в моих ноздрях.

9.7. Усталость

Наше возвращение было печальным. Я сразу же рассказала Юле о происшествии в колумбарии. Она была возмущена и отдала Каспару приказ обеспечить неприкосновенность праха в колумбарии. Он пообещал обнести его оградой, а сверху натянуть сетку, на которую будет подаваться напряжение.

Я чувствовала безмерную усталость. Меня бесило всё: и эта война, и Октавиан вместе с призраком Великого Магистра, и Юлины властолюбивые амбиции. Себя я ненавидела тоже. Только один человек мог – хотя бы на время – согреть моё ожесточённое сердце, и к этому человеку я поспешила направить свои усталые стопы.

Своего любимого человечка я застала в моём кабинете. Она сидела в моём кресле, развалившись и закинув стройные длинные ножки на стол, а на моём диване сидел стильно одетый парень с мраморно-бледной кожей и холодной кровью. Голубой лёд глаз, нога, небрежно закинутая на другую, перстень на пальце, две расстёгнутые верхние пуговицы рубашки, русые кудри – передо мной был никто иной, как Гриша, приёмный сын президента «Авроры». Мне почему-то вспомнились упругие персиковые ягодицы, и я на мгновение смешалась. Он обольстительно улыбнулся мне и даже не соизволил встать.

– Привет, Аврора.

Мне, привыкшей к почтительности со стороны всех без исключения авроровцев, это показалось чуть ли не верхом нахальства. Этот балованный мальчишка, видимо, полагал, что ему позволено всё. А ещё меня взбесило то, что он разглядывал ножки Карины, которые та как будто специально выставляла перед ним напоказ. Надо бы узнать, что тут произошло без меня.

– Вам не кажется, что вы чересчур фамильярно здороваетесь со мной, юноша? – сказала я сурово. – И вставать перед старшими вас не учили?

Это несколько сбило с него фамильярно-вальяжный вид. Он поднялся с дивана.

– Извини, Аврора, – сказал он смущённо. – Я хотел с тобой поговорить, но вот уже несколько дней не могу застать тебя.

– Правильно, – сказала я. – Потому что я не сижу на месте. – И добавила, взглянув на покачивающуюся в кресле Карину: – А ты, я вижу, тут не скучал в столь приятном обществе.

Я сбросила ноги Карины со стола, согнала её с кресла и опустилась в него сама. Сняв сероватые, покрытые тонким слоем праха перчатки, я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

– Ты устала, мамочка? – спросила Карина, прильнув к моему плечу.

– Чертовски, – сказала я, не открывая глаз. – Я не спала четверо суток и ужасно хочу наконец вздремнуть хотя бы пару часиков.

– Ты опять ведёшь образ жизни, из-за которого ты заболела, – укоризненно сказала Карина. – Если так будет продолжаться, ты снова свалишься!

Я с трудом открыла глаза. Под веки мне как будто песку насыпали. Во мне клокотало раздражение, но я сумела сдержаться.

– Ничего не поделаешь, – сказала я сухо. – Сейчас такое время.

Тут опять выступил Гриша.

– Аврора, можно с тобой поговорить?

– Позже, – простонала я, снова закрывая глаза и откидывая голову назад, на спинку кресла. – Ты не видишь, что мне сейчас не до разговоров?

Тихо, но упрямо Гриша возразил:

– Прошу прощения, но это очень важно для меня. Позже я опять могу тебя не застать.

Усилием воли я заставила себя разлепить шершавые веки и посмотреть в его красивое, гладкое лицо.

– Ну почему тебе приспичило именно сейчас со мной разговаривать? Я еле живая от усталости. Впрочем, я знаю, о чём ты пришёл говорить… Об этом не может быть и речи.

Его пухлые губы дрогнули.

– Почему?

– Да потому. Тебе не место в стае «волков»… Не обижайся, мальчик, но я боюсь, что ты весьма слабо представляешь себе, что значит быть «чёрным волком». Может быть, с людьми ты круто расправляешься, но доводилось ли тебе когда-нибудь сходиться в схватке с равным тебе по силе существом, а то и с несколькими сразу?

– Нет, не доводилось, – сказал он. – Да, у меня нет такого опыта. Ну и что? Я знаю, что недавнее пополнение рядов «волков» тоже не всё сплошь состоит из опытных… Многие из них взяли в руки оружие впервые. Это не причина, чтобы мне отказывать. Я научусь всему очень быстро.

– Зачем тебе это? – спросила я. – Если для того, чтобы потешить своё самолюбие, похвастаться перед друзьями формой «волков», то до свиданья… Даже не суйся. Не трать моё время и не подвергай свою жизнь опасности, с которой у тебя кишка тонка столкнуться. Лучше оставайся под крылышком у мамы… Тусуйся в клубах, снимай девочек. Это то, что у тебя получается лучше всего. Вот и продолжай это делать.

Казалось, что он вот-вот заплачет. Но он сдержался, только заиграл желваками на скулах.

– Они два раза чуть не убили маму, – проговорил он глухо. – Этого недостаточно?

– Ах, вот как, – усмехнулась я. – Что ж, это веский аргумент. Вот только твоя мама против того, чтобы ты вступал в ряды «волков». Боюсь, она тебя к нам не отпустит. Я не хочу с ней ссориться. Она всё-таки президент «Авроры».

– Но ты – сама Аврора, – стоял на своём Гриша. – Стоит тебе сказать слово, и она не посмеет ослушаться.

– Я не хочу ставить вопрос таким образом, – сказала я. – Ещё раз обсуди это с мамой. Если она согласится, то пусть сама скажет мне об этом. Тогда и поговорим.

Я говорила с ним, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми. Я произносила слова, чувствуя, что мой мозг неумолимо отключается. Гриша ещё что-то говорил, но до меня доносилось только невнятное бормотание. Потом я услышала, как Карина сказала:

– Мама устала и не в духе. Лучше потом.

В самом деле, какого чёрта ему делать здесь? Единственная вещь, которая у него хорошо получается, это вертеть задом… Весьма неплохим, кстати. Где уж этому холеному оболтусу. Через месяц сбежит. Или погибнет. На что он надеется? Надеть форму, щеголять перед девочками? Терпеть не могу таких. С другой стороны, жалко. Молодой и красивый, жаль отправлять его в этот ад. Он разглядывал её. А она и ноги на стол. Козявка, а туда же. Только пусть попробует.

Мои мысли спутались, и я провалилась в сон.

9.8. Сквозь ресницы

– Мамуля, ты ложись, – защекотал моё ухо тёплый шёпот. – Не спи в кресле.

Я смогла ответить только «м-м-м». Сквозь сон я чувствовала, что кто-то возится у моих ног. Запахло обувным кремом. Шуршала щётка, потом полировала тряпка. Запах кожи и волос Карины. Моя рука нащупала, пальцы зарылись в шёлковые пряди. Под моей ладонью оказалась нежная щёчка, покрытая персиковым пушком. Она уселась ко мне на колени, и я утонула в её вкусном тёплом запахе.

– Я почистила тебе ботинки, мамочка. А то они были какие-то пыльные.

Если бы она знала, что это за пыль.

– Это не пыль, куколка. Сегодня кто-то разгромил колумбарий. Нам пришлось собирать прах обратно в урны.

Она содрогнулась.

– Ой…

– Не бойся. Это всего лишь зола.

– Нет, я не поэтому… Просто это так отвратительно. Всё равно что раскопать могилы и выбросить покойников из гробов. Кто это сделал?