Текст книги "Багровая заря (СИ)"

Автор книги: Елена Грушковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

Во время кормёжки Алекс и Дарий затеяли шумную ссору с дракой – как будто не поделили кроликов. Надзиратели, туповатые сытые амбалы, услышав звуки скандала, заглянули в камеру через дверное окошечко.

– Что за буза? А ну прекратить!

– Да пошли вы все в манду! – хрипло прорычал Алекс, показывая хищный оскал. Схватив окровавленную тушку выпитого кролика, он потряс ею. – Разве это жрачка? Только два полуживых крола на рожу! Сами жрите вашу дохлятину, ублюдки!

И Алекс злобно швырнул тушку в окошечко, послав ей вдогонку ещё несколько ругательств, да таких отборных, что глаза надзирателей выпучились и налились кровью, оба оскалили зубастые пасти и ворвались в камеру, готовые сокрушить Алексу все кости. Пока они охаживали его дубинками, Лавиния и Виктория быстро накинули им на головы свои куртки, а Дарий и Франц выхватили у них электрошокеры – новшество, начавшее использоваться в Кэльдбеорге, по-видимому, недавно. В мгновение ока оба надзирателя были вырублены. Алекс, вытащив у одного бесчувственного охранника из ножен саблю, откинул ногой куртку с его головы и рубанул. Не успели остальные моргнуть глазом, как он обезглавил и второго надзирателя. Окинув взглядом вытаращивших глаза сокамерников, усмехнулся:

– А чего с ними церемониться. Мочим всех, так быстрее и надёжнее!

– Это точно, – усмехнулся Дарий, хватая вторую саблю.

Алекс поднял отрубленную голову за волосы и мазнул кровавым срезом шеи себе по лицу. Дарий шёпотом выругался и сказал:

– Ну, ты на всю голову отмороженный!

Алекс только ухмыльнулся в ответ. Ещё одной паре подбежавших надзирателей следовало бы незамедлительно оповестить остальных о происшествии и поднять тревогу, но они на миг остолбенели. Всего на миг, но этот миг всё и решил. Один из них – вероятно, недавно принятый на службу и ещё неопытный, слегка опешил, увидев Алекса в «боевой раскраске», с окровавленной саблей в одной руке и отрубленной головой в другой. Алекс в этот момент был жуток – настоящий зверюга. Издав устрашающий рык, он с силой пушечного ядра метнул отрубленную голову в обалдевшего охранника-новичка и попал ему между глаз. Тот закачался, оглушённый. Второго надзирателя поразил Дарий, нестандартным способом использовав железную дубинку – в качестве метательного орудия. Одновременно с броском Алекса он запустил ею во второго охранника и проломил ему переносицу. Воспользовавшись кратковременной оглушённостью надзирателей, Алекс и Дарий бросились вперёд и обезглавили обоих. Так мятежники получили ещё пару сабель и электрошокеров. Один такой комплект получил Франц, вторым владел Дарий, третий, наряду с ключами, был у Алекса, а четвёртый оставили Виктории и Лавинии, чтобы те могли оборонять себя и меня.

Тревога не была вовремя поднята, и это дало нам преимущество. Несколько камер на нашем этаже были отперты, и томившиеся в них узники отправились за Францем на штурм хранилища крови, к ним присоединился и Алекс. Комплекты ключей второй пары убитых надзирателей дали двум узникам, чтобы те отпирали другие камеры. Часть из них Дарий повёл с собой на поджог керосинового и угольного складов. Я услышала рёв Алекса:

– Аврора идёт!

А потом я услышала глухой грохот. Это взорвался керосиновый склад: Дарий выполнил свою задачу. Скоро с рёвом «Аврора идёт!» носились многие вырвавшиеся из камер узники: Францу удалось добраться до запасов крови. Человеческая кровь не только вернула им силы, но и привела их в состояние озверения, и они были готовы крушить всё, что попадалось им на пути. Те, кто сумел вооружиться, вступали в схватки с охраной и нередко выходили победителями. Крики боли, крики ярости и крики ужаса смешались в один сплошной ор. Кто-то убивал, кого-то убивали. Кто-то убегал, а кто-то преследовал, догонял и убивал.

Запахло гарью: мятежники поджигали всё подряд. Такого восстания не знали эти древние стены. Никто не отваживался до сих пор осуществить ничего подобного, и давний бунт, в результате которого заместитель начальника Кэльдбеорга покрылся слоем краски и перьев, был по сравнению с этим просто шуткой соскучившихся узников.

В моих крыльях не было ни одной целой косточки, на моём теле – ни одного живого места. Надо мной надругались три раза. Растерзанная и вывороченная наизнанку, я лежала посреди кромешного ада с единственным теплящимся во мне желанием снова хоть раз увидеть Карину. Плохо повинующейся, деревянной рукой я опять вытащила косыночку, и от пахнувшего мне в лицо родного запаха моё сердце сжалось. Вдруг в камеру ворвался Ингвар со свежим следом от сабельного удара на лице и с ковшиком, полным крови. Он весь пропах дымом, его фартук был в нескольких местах прожжён и окровавлен, но на его жирном и круглом, как луна, лице сияла улыбка. Лавиния схватилась было за саблю, а Виктория – за электрошокер, но Ингвар воскликнул:

– Всё в порядке, всё в порядке! Это для Авроры.

Он поднёс мне ковшик, до краёв полный крови, и от меня не укрылось, как вспыхнули глаза у моих сокамерниц. Я сказала:

– Дай сначала им.

Обе, Виктория и Лавиния, начали отказываться:

– Тебе сейчас это нужнее!

Я сказала:

– Если вы в «Авроре», то не обсуждайте моих приказов. Пейте. Это приказ.

Они выпили по несколько глотков, но нельзя было не видеть, что им хотелось ещё. Я была здесь всего несколько дней, а они – несколько месяцев.

– Пейте всё, девочки, – сказала я. – Это приказ! Ослушаетесь – не приму обратно в «Аврору»!

Они не посмели ослушаться и выпили всё до дна. На глазах к ним возвращались силы, и после лёгкой судороги они вскочили на ноги.

– Аврора, мы добудем тебе ещё! Ты! – обратилась Лавиния к Ингвару. – Будь с Авророй, мы скоро вернёмся!

Она схватила ковшик, и они с Викторией выбежали из камеры. Я протянула руку Ингвару.

– Привет, старина…

– Привет, дорогуша. – Ингвар сел рядом со мной и взял мою руку. – Не ожидал тебя увидеть здесь снова.

– Ты с нами? – спросила я.

– А куда же я денусь? – ответил он, улыбаясь до ушей. – Как только я услышал, как все кричат: «Аврора идёт!» – я сразу понял, что Кэльдбеоргу конец. Все будто с ума посходили! Послушай… Когда эта заварушка кончится, ты примешь меня к себе в «Аврору»?

– Ты уже наш, – сказала я.

«Заварушка», а точнее, яростный и дикий мятеж в замке Кэльдбеорг окончился полной победой мятежников. Всё было в огне и дыму, когда меня выносили из камеры на воздух, всюду лежали обезглавленные тела надзирателей и узников, пахло палёным мясом: горел крольчатник. Горели все хозяйственные постройки, полыхали опустевшие камеры, клубы дыма окутали весь замковый двор. Ворота были открыты, мост опущен, и в Кэльдбеорге не осталось ни одного заключённого.

7.15. Последние минуты Августа Минервы

Я лежала на матрасе, укрытая куртками моих освободителей, под навесом скалы в маленькой пещере с широким входом: шёл дождь. В изголовье у меня был большой камень, который для мягкости был покрыт свёрнутой курткой, а из пещеры открывался вид на горящий замок. Возле меня сидели Лавиния и Виктория, у входа в пещеру стоял, прислонившись спиной к стене, Франц, а все бывшие узники мокли под дождём, но это обстоятельство ничуть их не огорчало: они были свободны, и это было главное.

Только что все они принесли мне присягу, и было провозглашено создание отряда «чёрные волки», единственной целью которого было истребление членов Ордена Железного Когтя. Все они должны были войти в него, и всех их было сто пятьдесят семь.

– Аврора, что с ним делать?

На каменный пол пещеры упал сам начальник тюрьмы – точнее, его толкнули Алекс и Дарий. До чего жалкий у него был вид! Как и на мне, на нём не осталось живого места: он был изранен, лишился крыльев, всё его лицо превратилось в сплошной кровоподтёк, и только глаза на нём ещё жили – тлели ненавистью. С трудом шевеля опухшими, разбитыми губами, он глухо проговорил:

– Жаль, что я не изничтожил тебя, когда ты отбывала свой срок, Аврора Магнус…

За эти слова Алекс ударил его.

– Аврору не так-то легко изничтожить, – сказал он. И добавил, обращаясь ко мне: – Он предан Ордену, Аврора. От него никакого толку.

Я смотрела на Августа «Дарта Вейдера» Минерву. Наше с ним физическое состояние было очень сходным, и была какая-то ирония в том, что одному искалеченному хищнику предстояло решать судьбу другого не менее искалеченного хищника. Разница была лишь в том, что один из них был начальником тюрьмы, а другая – бывшей узницей, и перевес был отнюдь не на стороне первого. И всё же, хоть Август Минерва был сейчас в плачевном состоянии, взгляд его оставался прежним – тем самым, за который я и прозвала его «Дартом Вейдером», но сейчас я его уже не боялась: мы поменялись ролями. И всё-таки в нём ещё оставалось нечто, что заставляло меня говорить ему «вы» и называть его «сэр».

– Мне очень жаль, сэр, – сказала я. – Боюсь, нам с вами не по пути.

Он усмехнулся разбитыми губами. Взгляд его был полон холодной ненависти, но страха в нём не было ни капли. Это был достойный противник, и отнестись к нему следовало, как к достойному противнику.

– Так каковы будут твои распоряжения насчёт него, Аврора? – спросил Алекс.

– Оставьте меня с ним наедине на пять минут, – сказала я. – Не беспокойтесь: господин Август Минерва не представляет для меня сейчас опасности.

– Если что, мы рядом, Аврора.

Все покинули пещеру, и я осталась один на один со взглядом Августа Минервы. Он сказал:

– Я вижу, ты у них главная.

– Да, они считают меня главной, – сказала я.

Он помолчал. Подобравшись к большому камню, он привалился к нему: ему было трудно даже сидеть.

– Что, плохо вам пришлось, сэр? – усмехнулась я.

Он проворчал:

– Да уж не лучше, чем тебе. – Устроившись поудобнее, он сказал: – Да, Аврора Магнус… Ну ты и птица. Я ещё тогда почувствовал, что от тебя будут беды. Надо, надо было мне заняться тобой вплотную!..

– Время упущено, сэр, – сказала я.

Он закрыл глаза на несколько секунд. Открыв их снова, проговорил устало:

– Полагаю, смертный приговор мне уже вынесен.

– Полагаю, да, сэр, – сказала я. – Даже если бы я захотела, я не смогла бы вас спасти.

– Понимаю, – усмехнулся он. – Твоя шайка жаждет моей крови. Ты отдашь меня им на растерзание?

– Я попытаюсь сделать всё, что в моих силах, сэр, – сказала я. И позвала: – Алекс…

Громко звать я не могла, но Алекс услышал мой тихий голос и тут же явился. В грязной, сильно запятнанной кровью арестантской одежде с закатанными до локтя рукавами, обритый наголо, он всё-таки был красив мужественной, жестокой и сильной красотой. Он был прямо-таки создан, чтобы возглавлять мятежи. Опираясь на обнажённую саблю, он опустился возле меня на колено.

Я сказала:

– Мы с господином Августом Минервой поговорили. Больше я ничего не хочу ему сказать.

Голубые глаза Алекса холодно заблестели.

– Я понял тебя, Аврора.

Я подняла руку и положила на его сильное, жилистое предплечье.

– Только без излишней жестокости, Алекс. Это ни к чему.

Его красивые губы презрительно искривились.

– После того, как он нас мучил, мы должны проявлять к нему милосердие?

Я сжала его руку, как могла.

– Алекс… Это моя просьба. Ты можешь её исполнить?

Он поднялся на ноги.

– Хорошо, Аврора, я постараюсь. Но не ручаюсь.

Господин Август Минерва доживал свои последние минуты, и, надо сказать, держался он хорошо. Его уволокли из пещеры, и я не видела его конца.

Мятеж увенчался успехом. Но это было ещё не всё.

7.16. Бой под дождём

Август Минерва успел сообщить, куда следует. На остров прибыл отряд бойцов Ордена – хорошо вооружённых и хорошо обученных, сытых, полных сил и не истощённых многомесячным пребыванием в замке Кэльдбеорг. Они налетели с гор, как большие чёрные птицы, и у них был приказ: всех по возможности перебить, а меня взять живьём.

Освободившим меня бывшим узникам и будущим «чёрным волкам» не оставалось ничего, как только принять бой, хотя силы были явно неравны. Никто не дрогнул, никто не побежал – да и бежать было некуда. Все как один яростно защищали пещеру, в которой лежала я, неспособная сама себя оборонять, и гибли один за другим, ценой своих жизней не подпуская бойцов Ордена ко мне. Виктория и Лавиния, остававшиеся возле меня, были готовы своими телами закрывать меня, а под дождём, на поле боя, то и дело слышался рёв Алекса, способный и мёртвого заставить сражаться.

– Ни шагу назад! Драться до конца!

И покуда я слышала этот рёв, подобный львиному рыку, я знала: мои «волки» дерутся, гибнут, но не сдаются. Когда я перестала его слышать, мне стало страшно.

Шёл один из затяжных унылых дождей, которые были столь часты на этом острове летом, и в пещеру веяло промозглой сыростью. В этом сыром, холодном, дождливом пространстве послышался свист – тонкий, как пение стрелы, но в нём было что-то грозное.

– Аврора! – закричал кто-то.

С неба посыпались серые демоны в масках и с горящими угольками глаз – иначе я их назвать не могу. Они спускались бесшумно и мягко, выхватывали из-за спины изогнутые и узкие мечи и молча бросались на бойцов Ордена.

Это был отряд «Авроры».

7.17. Серые призраки

Их помощь была хоть и слегка запоздалой, но это спасло меня и остатки храбро защищавших меня бывших узников Кэльдбеорга. Облачённые в серую камуфляжную форму, в серых масках, из-под которых горели глаза, они были похожи на ожившие тени, на призраков из преисподней, вооружённых молниями. У каждого из них было по два меча, из носков ботинок выдвигались лезвия кинжалов, и каждый такой боец стоил четверых. Когда в пещеру ворвались трое таких призрачных воинов в масках – один – стройный и изящный, второй – крепкого телосложения, а третий – настоящий Геракл, – Лавиния с Викторией вскочили, готовые защищать меня до последней капли своей крови. Стройный воин, шедший впереди двух остальных, властным движением поднял руку в серой перчатке и сказал голосом Юли:

– Всё в порядке, свои.

Все три серых воина сняли маски, и оказались Юлей, Каспаром и Цезарем. Все трое бросились ко мне. Цезарь был вне себя.

– Что эти ублюдки с тобой сделали? – прорычал он.

– Мне не поздоровилось, ребята, – ответила я.

Юля покачала головой.

– Зачем же ты убежала от нас, Аврора? – проговорила она с укором. – Искала приключений? Что ж, ты их нашла. Они выдвинули возмутительные требования! В обмен на тебя они требовали, чтобы «Аврора» прекратила своё существование.

– Ничего, – улыбнулась я пересохшими губами. – Теперь мы надерём им задницу. Мне надоело отсиживаться, отныне я беру всё в свои руки. Кое-какие дела у вас организованы из рук вон плохо, теперь всё будет по-другому.

– Аврора… – начала Юля.

– Вот именно, – перебила я. – Аврора я или кто? Что написано в Уставе? Глава Общества – я. Ты сама так написала, изволь теперь соблюдать. Если не возражаешь, я вступлю в игру по-настоящему. Или ты против того, чтобы я принимала участие?

– Гм… разумеется, нет, – ответила Юля. – Но…

– Отставить «но», – оборвала я её, а мысленно послала вдогонку: «Кто наказал твоего отчима-извращенца? Кто учил тебя всему, что должен знать хищник? Почему мне приходится напоминать тебе об этом?»

– Я никогда не забываю об этом, – тихо сказала Юля, сжав мою руку. И добавила чуть громче: – Как скажешь, Аврора.

Кивнув Цезарю, она сказала:

– Ты можешь вызывать доктора Гермиону. Ситуация под контролем, опасности для неё нет.

Но дока Гермиону не пришлось вызывать: она сама вошла в пещеру, маленькая и решительная, в куртке с капюшоном, камуфляжных брюках и высоких ботинках. На ходу стягивая перчатки, она подошла ко мне и опустилась возле меня на колени. Юля и Каспар посторонились. Её тонкие белые пальчики начали нежно меня ощупывать. Между её бровей пролегла складка.

– Скажите, док, – прошептала я, – я потеряю крылья? Только не утешайте меня. Скажите правду.

Она улыбнулась и погладила меня по голове.

– Случай тяжёлый… Предстоит кропотливая работа. Но мы восстановим вам крылья, Аврора, не сомневайтесь. Всё будет хорошо.

– Моя жена за свои слова отвечает, – сказал Цезарь.

Юля спросила:

– Каково состояние Авроры, доктор?

Док Гермиона поднялась на ноги.

– Скажем так: жить будет. Но для её перевозки ко мне в клинику нужен спецтранспорт. На руках её нести нельзя.

– Будет транспорт, – кивнула Юля.

– И ещё… – Док Гермиона покосилась на меня и взяла Юлю под руку. – Давайте выйдем.

Она хотела сообщить Юле о том, что сделали двое надзирателей в комнате со свечой, и что потом повторил сомнамбулический Гайус, шепча мне в лицо «прости меня» и «так надо». Когда Юля вошла, я прочла это в складке между её бровей. Она ничего не сказала, просто присела рядом и сжала мою руку.

– Аврора, подожди немного, скоро здесь будет вертолёт. Мы отвезём тебя в клинику к доктору Гермионе. Всё будет хорошо.

– Перед тем, как лететь в больницу, я должна тебе кое о чём сообщить, Юля, – сказала я.

– Я хочу, чтобы все бывшие заключённые Кэльдбеорга – все, кто остался жив – были возвращены в «Аврору», а те из них, кто в ней не состоял, были в неё приняты. Я обещала им это, и я сдержу своё обещание.

– Да, Аврора, – кивнула Юля. – Считай, что это уже сделано.

– И ещё… Будет сформирован отряд «чёрные волки». Все они войдут в него. Задача отряда – уничтожать членов Ордена… Пока док будет лечить меня, позаботься о том, чтобы была создана соответствующая база… Всё необходимое.

Юля повернулась к Каспару.

– Ты слышал? Займись этим.

– Слушаюсь, – ответил тот. – Всё будет сделано. Позвольте только один вопрос: кто будет командовать отрядом?

Я сказала:

– Я сама. Когда поправлюсь.

Юля начала:

– Но, может быть…

– Это уже решено, – прошептала я. – У меня с Орденом теперь личные счёты.

Из ста пятидесяти семи узников, вырвавшихся из замка Кэльдбеорг, после стычки с бойцами Ордена в живых осталось девяносто. Весь отряд Ордена был уничтожен бойцами «Авроры». А когда ко мне в пещеру вошёл Алекс, весь в пропитанных кровью повязках – и на голове в том числе, – у меня на глазах впервые за долгое время выступили слёзы. Я ничего не могла выговорить, только протянула ему руку, а он опустился на колено и сжал её в своей.

– Это он, – сказала я Юле. – Он сделал всё это. Он лучший.

Каспар и Цезарь окидывали его оценивающими взглядами, а Юля спросила:

– Как ваше имя?

Алекс, выпрямившись, отчеканил:

– Александр Дилайла, госпожа президент.

Юля подошла и сказала, положив руку на плечо Алекса:

– За проявленное вами мужество объявляю вам благодарность. За что бы вы ни были исключены из «Авроры», это уже прощено и забыто.

– Гм, прошу прощения, госпожа президент… А остальные? – спросил он.

– И остальные тоже восстановлены, – улыбнулась Юля. – Можете им передать, что все они зачислены в новый отряд «чёрные волки», который будет в скором времени сформирован.

Алекс просиял и встал навытяжку.

– Разрешите идти?

Юля посмотрела на меня, а я сказала:

– Иди, Алекс.

Когда он вышел, Юля проговорила:

– И такой кадр оказался в Кэльдбеорге! Побольше бы таких в «Авроре»!

– Он уже был там, – сказала я. – Но его исключили.

– Мы поторопились, – признала Юля.

7.18. Прощание с островом

Послышался шум лопастей пропеллера: прибыл большой вертолёт. Из него вытащили громоздкое приспособление вроде носилок с фиксирующим каркасом для крыльев, внесли в пещеру и уложили меня на него, укрыли одеялом и вынесли из пещеры. Дождь ещё моросил. Убитые в схватке были уже уложены рядами: отдельно бывшие узники Кэльдбеорга, отдельно – бойцы Ордена.

– Подождите, – попросила я. – Я хочу взглянуть.

Я хотела взглянуть им в лица – и убитым, и живым. Меня пронесли на носилках мимо убитых заключённых Кэльдбеорга, аккуратно сложенных рядами с приставленными к плечам головами. Среди них я увидела Франца и Дария – их, сыгравших такую большую роль в моём освобождении. А ещё среди убитых лежал Ингвар – да, мой старый приятель-оптимист, виртуоз бритвы, погиб тоже.

– Всех их похоронить здесь как членов «Авроры», – сказала я. – А вот этих троих, – я показала на Франца, Дария и Ингвара, – с почестями.

– Они особо отличились? – спросила Юля, шагавшая рядом с носилками.

– Да, – сказала я. – Франц придумал весь план и добыл кровь для восстановления сил, а Дарий устроил пожар.

– А он? – Юля кивком показала на Ингвара.

Я задумалась.

– Он? Да нет… Он просто славный парень и мой друг.

Потом я посмотрела на живых. Алекс построил их на относительно ровной площадке у подступа к замку, и они стояли навытяжку, потрёпанные, грязные, окровавленные и ещё очень мало похожие на бойцов отряда «чёрные волки». Я махнула им рукой, и меня погрузили в вертолёт.

– Что сделать с замком? – спросила Юля.

– Если «Аврора» располагает взрывчаткой, то разнести его к чёртовой матери, – сказала я.

Юля улыбнулась.

– «Аврора» располагает всем, чем захочешь. Будет исполнено. От замка не останется камня на камне.