Текст книги ""Дракон и Принцесса" - 2 книга(СИ)"

Автор книги: Елена Данаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Не будь со мной такой холодной и суровой, моя донна. Я сходил с ума по тебе все эти дни. Я метался, как в аду, вспоминая твой поцелуй. Почему ты так со мной, Аурэлис? Я хочу быть с тобой богом, а ты будишь во мне демона? Я не хочу тебя пугать, но ты заставляешь меня это делать? Я не хочу тебя неволить, но ты не расположена одарить меня даже самой невинной лаской? Почему? Один поцелуй... Только один!

Нечто подобное она уже слышала когда-то от Влада, но это было так давно, что начало мутнеть в её памяти. "Как же они все похожи! Одни и те же слова, одни и те же обещания, одни и те же угрозы, они и те же желания... Всё одно и то же! Всё! Отвратительное слово – всё! Ненавижу его! Всё это ненавижу!" Лера прекрасно поняла, чего так жалостливо припрашивает Блас и одним невинным поцелуем здесь явно не отделаться. "О, мужчины! Коварство ваше имя! А говорил, что и пальцем не тронет. Клялся и божился, просил верить. Как ему верить после этого? Конечно, он меня и пальцем не тронет, потому что сама всё предложит и сама всё даст. А он, такой весь честный и незапятнанный, просто поддался на уловки знойной одалиски! Главное и оправдание в глазах окружающих есть – ну, они же помолвлены, пусть познакомятся друг с другом поближе, чего уж там? Всё равно этим же и закончится, сейчас или через полгода, какая разница... Он же мужчина, а она -женщина, всё закономерно и объяснимо. Пусть уж попользуется, чего ж добру-то пропадать? Какая гадость... Прости меня дракон! Если бы ты только знал, в каких целях я тебя использую, ты бы убил меня на месте, не раздумывая ни секунды. Но, ты же не узнаешь, а тебе не скажу..."

– Блас... – одними губами позвала она своего демона и опустилась рядом с ни на колени.

– Аурэлис... – хрипло отозвался он и с силой притянул её к себе, уверенно по-хозяйски оглаживая руками её тело. Аркадийский наряд делал доступным женское тело. Шёлк и органза, очень тонкая защита для темпераментных аркадийских мужчин. – Моя Аурэлис...

"Какие невинные ласки? О чём он вообще? Вот ведь уродец аркадийский... Врёт через слово и не краснеет, негодяй!" – запоздало подумала Лера и чтобы избавиться от неприятных ощущений, вспомнила руки дракона, его глаза и губы... "Прости меня... Прости!" И, выгнув свою чувствительную шею, подставила её под жадные дрожащие губы Бласа. Выбора у неё не было. Она закрыла глаза и вспомнила губы Кановы, танцующие бешеный танец любви на её оголённой коже и всё тело пронзила дрожь. Валерия растекалась в его руках, как лёд под лучами жаркого солнца. Она тонула в его звериной страсти и её тело зазвенело, словно податливая струна, в руках музыканта. "Мой дракон..." Она почувствовала его сильные руки у себя на груди. "Вот то, что я люблю..." Он был нежен, но когда под напором алчных рук и требовательных губ соски отвердели и почти рвали ткань, Лера застонала от сладкой боли. Горячая кровь забурлила в нём и он с хищным рычанием набросился на неё. Его руки причиняли боль, они были ненасытны и грубы, но она упивалась этой болью. Она забылась, нырнув в водоворот наслаждения. Он рванул её драгоценные шелка и бесценную органзу. Грубо обхватил освобождённые груди ладонями и со стоном приник к ним губами. Влажным языком он жадно ласкал эти нежные полукружия, яростно сжимая их руками и упиваясь хриплыми стонами Леры. Она запустила руки ему в волосы, стараясь направить его, но тут же пришла в себя. "Господи! Это шевелюра Бласа! Это его жёсткие волосы... Боже, нет! Нет!"

– Нет! – прохрипела она и открыла глаза. – Прошу тебя, не надо, Блас! – Лера оттолкнула его от себя и стыдливо прикрылась порванной тканью. – Не надо!

Блас, тяжело дыша, поднял свои отяжелевшие веки и нагло раздел её глазами. Он не насытился. Ему было мало. Демон проснулся в нём и требовал продолжения. Его взгляд на растерянную Валерию, такой плотоядный и яростный, не обещал ей ничего хорошего. Она поняла это сразу. Стыд, страх и омерзение накрыли её удушливой волной. Ей захотелось вскочить и убежать в ванную, чтобы смыть с себя липкое ощущение грязи, чужих рук и губ со своего тела.

– Блас... – испуганно позвала она и крупные слёзы покатились по щекам. – Блас? Прошу тебя...

Он медленно приходил в себя. Демон исчез. Маркиз смотрел на растерзанную девушку и в его глазах появилось смущение и стыд.

– Прости! – тихо сказал он и его лицо исказила судорога. – Я слишком увлёкся тобой, Аурэлис. Ты создана для любви. Ты, как искушение... Я не смог остановиться. Прости меня.

– Ты же обещал, Блас! Обещал и просил меня тебе верить! Один поцелуй? Одна невинная ласка? – сквозь слёзы тихо сказала она. – Как же мне верить тебе? Как?

– Аурэлис... – Блас протянул к ней руки, желая её успокоить, вытереть слёзы и извиниться, но Лера шарахнулась от него, как от прокажённого.

– Уходи, Блас! Уходи...

Она опустила глаза, судорожно стягивая разорванную ткань на груди и молчала. Маркиз Блас Фернандес-Очоа де Альмодовар спешно поднялся и немедленно направился из покоев своей невесты. У дверей он остановился и оглянулся на сидящую Валерию. Она не подняла глаз. Милорд со всей силы стиснул кулаки и вышел. Он был в бешенстве.

Глава 4.

Утро в Инкермане не задалось. Как только Лера проснулась, (а просыпалась она довольно рано, по старой шанкарской привычке вместе со слугами) сразу же после завтрака ей принесли огромную корзину редких по красоте роз и огромную корзину фруктов. Узнав от кого презенты, Валерия немедленно их вернула посыльному и поднялась к себе на веранду. Через час была доставлена корзина цветов уже побольше и поэкзотичнее, Лера даже не знала их названия, и корзина невероятных размеров, доверху наполненная сладостями. Отправитель был тот же. Она снова их вернула ему же. Такая чехарда продолжалась каждый час. Ей что-то притаскивали, она даже не желала смотреть что это такое, сразу же отправляла подарки обратно. Валерия понимала, что настырный Блас либо пытался загладить свою вину либо пытался купить её лояльность. Ей до сих пор было стыдно и неприятно осознавать, как он её использовал. Словно шлюху, словно какую-то подстилку, словно одноразовую прокладку, а теперь шлёт ей знаки благодарности за доставленное удовольствие. Противно! Он так много и так долго говорил ей о своём достоинстве, которое она не смеет унижать громким голосом, а сам не просто унизил её, а растоптал последние крохи уважения к мужскому населению Объединённых Королевств. Да ладно, ко всем? К себе самому. Разве быть мужчиной означает быть бесчестным обманщиком? Ужасно, если это так. Она приказала докладывать всем, что плохо себя чувствует и никого не принимает. Голова у её действительно разболелась и она вытребовала у донны Каталины лекарство. Та охотно принесла ей какую-то пахучую гадость и пристально смотрела своими совиными глазами пока Лера её всю не выпила. Делать ей было совершенно нечего, а её жених не дал чётких указаний, как она может себя развлечь в его отсутствие. Молодая герцогиня с дуэньями уехала с визитами, молодой герцог отбыл, слуги были заняты делом, лишь одна Валерия, как сыч сидела на своей веранде и смотрела на пронзительно голубое небо над Кайсери. Пока её не сморил сон и она не уснула на своих подушках, словно домашнее животное на подстилке.

Он не пожелал никого слушать, даже не удостоил ни единым взглядом донну Каталину, стремительно ворвался в покои своей невесты. А она спала, как ребёнок, как маленькая обиженная девочка, как выброшенный из дома котёнок... Увидев её такой беззащитной и хрупкой, Блас почувствовал себя последним негодяем и отъявленной сволочью. Как он мог заставить её плакать? Как он мог быть таким несдержанным и грубым? Ведь она, как цветок, смять который и оборвать лепестки – плёвое дело, а вот заставить этот цветок распускаться пышнее и благоухать, доставляя радость прежде всего ему, такое приходит в голову почему-то не сразу. Он осторожно присел подле неё и поправил выбившиеся пряди волос. Его сердце пропустило удар.

– Прости меня, пожалуйста, душа моя... – осипшим голосом тихо проговорил он. – Я сам не знаю, что со мной происходит. Отец всегда говорил, что у меня душа двулика, а ты только убедила меня в этом, рассказав о фавне. У нас в Аркадии всегда говорили про таких людей, что их сердцем владеет демон. Я всегда смеялся над этими выдумками. Мне нравилось выпускать своего демона... А сейчас... А сейчас мне становится страшно... Мне страшно видеть ужас в твоих глазах... Не этого я хочу. Совсем не этого. Прости меня...

Он нагнулся и осторожно поцеловал её в висок. Валерия проснулась сразу же, как только почувствовала его прикосновение к своим волосам. Она всё слышала и тщательно притворялась спящей. Первым её желанием было вскочить и сказать Бласу о том, что сердце её уже занято – необратимо и бесповоротно, и полюбить другого она не сможет и не захочет никогда. Но, это был только первый порыв... Лера уже достаточно изучила характер маркиза и поняла, что не сделает этого никогда. Его двуликая, подлая и вероломная натура может взять вверх над сиюминутным раскаянием и тогда ей не поздоровится. Нельзя отвергать демона и пренебрегать им. Последствия могут быть по истине устрашающими. Она боялась за Канову сильнее, чем за себя. Ради него она рискнула собой... Назвалась груздем, так не утверждай потом с пеной у рта, что ты подберёзовик. Эмоции вообще мешают и всячески осложняют жизнь бедным грибам. Надо пользоваться моментом и осуществлять задуманное, другого не дано. "Забудь о его чувствах – думай о себе! Если ты не будешь жестокой и подлой, он своего не упустит. Жалость и сострадание в Бласе может присутствовать лишь недолгий срок. Он – вещь для тебя! Вещь! Ей надо пользоваться по своему усмотрению... А совесть? А стыд? А порядочность, наконец? Они хороши для людей совестливых и порядочных. Блас к ним не относится, так что и не оценит того, чем не обладает. Не распускай сопли, Лера! Хватит витать в облаках. У вас же есть план, вот по нему и действуй!" – взбодрила она себя. Она широко распахнула глаза, разыгрывая из себя спящую красавицу, внезапно разбуженную принцем-спасителем.

– Блас? Ты снишься мне? – тихо спросила она бледного взволнованного маркиза.

– Нет. Хотел бы я тебе присниться, душа моя, но только не в кошмарном сне... – печально усмехнулся он. – Я пришёл извиниться перед тобой, моя Аурэлис. Я всё утро пытался это сделать, но видимо как-то не так. Прости мен... Мне нет оправдания.

– Тебе нет оправдания... – эхом отозвалась она, поднимая голову с подушек.

– И прощения тоже нет?

– Прощения? Прощение надо заслужить, милорд. – Загадочно сказала Лера, изящно усаживаясь на подушках, почти касаясь Бласа своим коленом. Он напрягся. Её близость изводила его до крайней степени. "Я буду играть с тобой, мой Блас! Пока ты не станешь ручным и послушным. Теперь я знаю, как. Моё тело имеет власть над тобой, значит скоро ты станешь рабом тела..."

– Скажи, как и я сделаю это, душа моя. Всё, что пожелаешь. Твоё любое желание! – горячо отозвался Блас, сверкнув глазами. "Э-э-э, нет! То, чего хочу я, ты никогда не сделаешь Блас, если ты, конечно, не придворный маг и не чародей. Поэтому моё желание будет скромное и необременительное..." – подумала Лера и спрятала взгляд под ресницами. Она физически ощущала, как он пожирает её глазами. Её дыхание участилось и жар разлился по всему телу. Она представила рядом с собой дракона и её охватила сладкая истома.

– Помнится в прошлый раз, мы так и не договорились о том, что я могу себе позволить, в качестве твоей невесты. Только, умоляю, не говори – всё! Я не выдержу пытку этим словом заново. Пожалуйста, Блас. – Она подняла глаза и обожгла его. Её тело пылало жаром.

– Что ты хочешь? Скажи? – хрипло ответил он, купаясь в её лучистом взгляде и ощущая зов её тела. Демон медленно начал открывать глаза, уловив чутким носом запах желанной женщины.

– Я хочу увидеть Кайсери, для начала. А потом и всю Аркадию, Блас. Вид с веранды меня уже не радует совершенно! – вздохнула она, продолжая смотреть на маркиза. "А он не соврал мне, когда говорил, что я могу делать с ним, что угодно. Он влюблён! Бедный Блас... Тем хуже для тебя..."

– Душа моя, и всё? Ты хочешь прогуляться со мной? Да не вопрос! Но, сейчас очень жарко. Выдержишь ли ты духоту, моя донна? Кайсери самый жаркий город Аркадии, сейчас на улице настоящее пекло и я боюсь, что непривычной к нашему климату мелорийке с нежной кожей, может стать плохо. Хотя здесь тоже есть свой плюс. Я всегда смогу подхватить тебя и прижав к себе, поцеловать украдкой. А может и не украдкой... – хищно улыбнулся он и тут же осёкся. – Ну, не сердись! Само сорвалось! Аурэлис, ты сводишь меня с ума! И я начинаю творить всякие гадости, а потом ты выгоняешь меня, как щенка вон, и я мучаюсь ночами от собственной невменяемости и несдержанности. А, когда закрываю глаза, то там только ты... Вся такая... Такая...– и он крепко притянул её к себе. – Не могу забыть твой запах, нежность твоего кожи и твою грудь. О, боги! Я схожу по ней с ума...

Блас стремительно обхватил сильной рукой одно из полукружий, скрытое только тончайшей тканью, припал к нему губами, и нащупал уже отвердевший сосок. Он яростно застонал и замер, желая большего.

– Довольно, Блас, – резко оттолкнула его Лера. – Довольно. Я не успеваю прощать тебя, милый.

– Прости меня... – осипшим голосом ответил он, неохотно выпуская её из рук. – Прости...

– Так, что там на счёт поездки в Кайсери? – невинно спросила его Валерия и удивилась собственной наглости. Она деградировала на глазах и чувствовала себя безнравственной особой, но как справляться с маркизом уже поняла, хотя было противно и мерзко.

– Мы едем в дом моих родителей, душа моя! – запредельно улыбнувшись ответил Блас, решительно загоняя своего демона обратно. – Ты просто обязана познакомиться с моей матушкой и увидеть отца в приватной обстановке. Без церемоний. Потому что, если все наши с тобой встречи я буду так набрасываться на тебя...

– А ты будешь?

– Без сомнения буду. Аурэлис, можешь убить меня прямо сейчас, но я бессилен перед твоим притяжением, поэтому честно говорю – буду!

– Аха! – она осуждающе выгнула бровь и сердито посмотрела на маркиза.

– Зато честно! Так вот, если я когда-нибудь, однажды не смогу остановиться и сделаю, то о чём уже давно мечтаю, боюсь, что помолвку придётся...

– Разорвать? – с едва уловимой надеждой в голосе спросила Валерия.

– Сократить! Сократить до пары месяцев, чтобы соблюсти хоть какие-то приличия, моя Аурэлис. И не надейся! – прорычал он, заметив надежду в её голосе.

– И ты каждый раз будешь просить у меня прощения, Блас? Получать его и продолжать вести себя подобным образом? Так что ли, если руководствоваться твоей логикой? – стараясь быть спокойной и не повышать голос, говорила Лера. – Кому нужен этот спектакль? Тебе для очистки совести? Или мне, чтобы ощущать себя не такой непотребной развратницей? А вдруг, я так рассержусь на тебя, Блас, что ты не сможешь вымолить у меня прощения? Такое тоже может быть! Согласись?

– Я буду просить настойчивее! – нахмурился маркиз.

– А я буду непреклонна!

– Угу, даже так! – задумчиво произнёс Блас. – Ну, что же! Тогда нам тем более надо посетить моих родителей. Они увидят, что мои просьбы небеспочвенны и обоснованы, и если я буду настойчив и убедителен, а я буду таковым без сомнения, всё может решится очень быстро.

– Всё? – не выдержала Валерия и крикнула. Блас даже бровью не повёл. – Что – всё, милорд? Отвечайте!

– Отвечаю, душа моя, не кричи. Мне не нужны эти полгода. За полгода я сойду с ума. Тебе они тоже без надобности. Мы уже привыкли и достаточно изучили друг друга. Мы дьявольски подходим, как две половинки разрезанного яблока. Жених согласен, невеста тоже. Тянуть время не имеет смысла. Не так ли? Решено! Месяц! И то только на то, чтобы спешно приготовиться к свадебной церемонии в слегка... урезанной форме и сшить подобающий моей невесте наряд. Драгоценности у тебя будут фамильные, так что не переживай, душа моя. Всё удачно складывается! Иди переодевайся и едем! – командовал Блас, очень довольный собой.

– Что-о-о? – громко закричала Валерия и вскочила с подушек. – Месяц? Ты совсем одурел, Блас?

– Ну, быстрее не получится, моя нетерпеливая донна! – игнорируя её крик, улыбнулся маркиз. – Рад бы, да не могу! Месяц помолвки и так с большой натяжкой можно считать приличным. Меньше? Моветон. Полнейший! Так, что ровно месяц и я... я...

– Я придушу тебя, Блас, сейчас, сию секунду! Своими собственными руками... – прошипела Лера и кинулась с яростью на маркиза. Он молниеносно скрутил её, с силой прижал к себе и в голос захохотал. Лера сопротивлялась и выкручивалась в его руках, пока не выбилась из сил.

– Пусти меня, негодяй! – крикнула она и ударила его по рукам. – Пусти, слышишь? – Блас ухмыльнулся, но руки убрал и помог ей встать. – В договоре указан срок – полгода. Он не может быть изменён, насколько мне известно. По законам королевства Аркадии. Почему это вдруг, только лишь потому что, тебе так захотелось, закон должен быть попран? Это прямое нарушение брачного контракта, милорд. Мой законный представитель вправе подать на вас в суд или вообще расторгнуть помолвку, по несогласию сторон.

– А какая сторона, собственно, не согласна? – удивился Блас и с прищуром посмотрел на возвышающуюся над ним Валерию.

– Я не согласна, милорд.

– Да, что вы говорите? Твой законный представитель – мой родной брат, между прочим. С ним я всегда смогу найти общий язык и прийти к обоюдному соглашению. За парой-тройкой бутылок недурного вина из его погреба. Приятное и необременительное нахождение компромисса, не так ли? А закон о браке очень легко трактовать на своё усмотрение, если есть золото и связи. У меня есть и то, и другое. Так, что вопрос исчерпан. Иди переодевайся и едем! – снова скомандовал Блас.

– А моё слово хоть, что-нибудь решает? – осведомилась Лера.

– Душа моя, без обид, но тебя вообще никто даже спрашивать не будет. Ты– женщина, а значит, никто. За тебя всё решено или будет решено в ближайшее время. Так, что...

– Иди переодевайся и едем! – крикнула взбесившаяся Валерия. – Ты это хочешь сказать? Так вот! Я никуда с тобой не поеду! Не хочу! И не считай, что ты один такой умный, Блас. Ночная кукушка дневную всегда перекукует! И, что бы ты там себе не навыдумывал – по-твоему не бывать! Запомни! Полгода помолвки или ты даже к дверям моей комнаты подходить не смей, Блас! Я не шучу!

– Это и мой дом тоже, в какой-то мере. Скажу даже больше, это мой дом! Меня здесь слушаются беспрекословно! – вскочил на ноги, начинающий закипать маркиз. – Если ты рассчитываешь на влияние её светлости, то смею тебя разочаровать – у неё нет и ещё долго не будет беспрекословной власти в этом доме. Пока она ещё никто! А твои намёки на кукушек вообще смехотворны! Попробовала бы малышка Одилия отказать моему брату, на почве своих переживаний и чаяний о счастье и несправедливости к своей компаньонки?! Не смеши меня, душа моя! Разумеется, он не стал бы брать её силой, упаси его боги! Мой брат так низко никогда не пал бы. Он просто легко нашёл бы ей замену, вот и всё. А уж поверь мне, ту, кем можно заменить молодую и ещё совсем неопытную жёнушку, мой брат нашёл бы. Потом бы уже глупышка Одилия начала придумывать всякие несуразности, чтобы заполучить его обратно к себе в постель. Так, что все твои угрозы, увы и ах, невыполнимы и смехотворны! Уверяю тебя, моя мстительная донна. А, если, вдруг... – с рычащими нотами в голосе продолжал Блас, надвигаясь на Леру, – ...вдруг, ты решишь, что я испугаюсь и действительно не подойду к дверям в твои комнаты, то ты жестоко ошибаешься, моя милая! Как я сказал, так и будет!

– Почему это, интересно знать? – не сдавалась Валерия, хотя делала это скорее из упрямства.

– На том простом основании, что я – мужчина! И ты – моя женщина! Смешная свадебная церемония для меня вообще ничего не значит. По сути – ты уже моя всецело. Я твой жених, читай супруг, читай хозяин...

– Хозяин? – медленно, по буквам проговорила она и вдруг, смачно плюнула ему в лицо. Блас на несколько секунд остолбенел. Медленно вытер плевок. Он поднял на неё отяжелевшие глаза. Его ноздри начали быстро раздуваться, губы исказила некрасивая судорога, он сцепил руки и сжал их до побелевших костяшек. Вот сейчас Лера испугалась. До жути. Ноги у неё затряслись и она боялась свалиться в обморок. В её глазах был ужас и смерть!

– Я жду тебя в гостиной. Можешь не торопиться. Я буду ждать сколько надо. Ты должна быть ослепительно красивой сегодня, любовь моя, – с каменным лицом проговорил Блас, коротко кивнул и быстро удалился. Валерия медленно осела на подушки. Самым неожиданным образом их блестящий с Кановой план дал трещину. Скорее даже огромную пробоину, через которую начали выскальзывать и уплывать их мечты и надежды. Дракон начал медленно скрываться от неё за горизонтом. У Леры затряслись губы, она старательно пытаясь унять их дрожь, громко крикнула:

– Донна Каталина! Одеваться! Быстро!