Текст книги ""Дракон и Принцесса" - 2 книга(СИ)"

Автор книги: Елена Данаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Чего уж замечательного-то? – удивился Зак. – Дождь моросит всё утро, как зарядил, так и не останавливается. Все тропинки размыты, и камни скользкие...

– Зато грибов-то сколько повылазит. И ягод. Вон смотри, чуть не встал на кустик. Лесная земляника. Спелая... Запах, ммм... Обалденный. Налетай! Быть в лесу да и ягодами не полакомиться, это полнейшее безобразие, скажу я вам. Тем более, если они сами на дороге появляются. Лес-то волшебный! Да и дождь волшебный, Зак! Где ты ещё такое увидишь-то? Наслаждайся, друг.

– Сколько мы уже этих ягод пропустили – не счесть. Ты же гонишь, как демон – ни отдыха, ни привала, уж про ягоды вообще молчу... – продолжал Зак.

– Ну вот видишь, значит я не видел, а теперь...

– Увидел? – хмыкнул Зак. – Зрение у тебя избирательное.

– Угу... – глумливо согласился Локки. – На то я и демон. Ну всё? Полакомился?

– Да ты издеваешься прямо? Дай хоть полчаса, будь ты человеком-то?

– Не буду, дружище, и не проси. Я ж демон, Зак. Четверть часа и довольно. Некогда рассиживать, время не ждёт...

– Что это было, Локки? – раздался шёпот Гаэто. – Ты тоже это почувствовал, да?

– Что именно я должен был почувствовать, Тень? Я ищу её, очень осторожно, но тщательно. Возможно мне что-то показалось, как уже не раз бывало, но... всего лишь показалось. Ты спрашиваешь так, словно сам что-то ощутил. Скажи мне, ты и в правду то-то ощутил?

– Возможно показалось... – ухмыльнулся Гаэтано.

– Не слишком ли вам много кажется, друзья мои? – обняв их за плечи, сказал тихо появившийся Мигель. – Так и до галлюцинаций и видений недолго осталось. И ваше ... доверие друг к другу вызывает умиление.

– Наше доверие друг к другу, Мигель, это только наше доверие и никого больше оно не касается. Сами разберёмся. Но сдаётся мне... – как-то очень неохотно проговорил Локки. – Сдаётся, что мы на верном пути. И это радует. Всё остальное просто меркнет. И вот что... Прошу вас отнестись к моим словам максимально серьёзно. Поскольку у Зака магия отсутствует, Мигель владеет ей на уровне продвинутой Тени, что само по себе очень даже хорошо, но при столкновении с магией Драконов – просто пустое место. Так вот, друзья мои. Настоятельно советую вам не лезть на рожон. Все действия и противодействия в клане Алауэн предоставьте мне и Гаэто. Это понятно? – пристальный взгляд, пока не дождался кивка от обоих. – Замечательно. Как только я сочту нужным, брошу Зов отцу и деду. Хочется надеяться, что до такого не дойдёт, но я предупредил вас. Настоятельно советую не подставляться. Спасать вас у меня времени не будет. Ну и с Гаэто у нас есть план... – хитро подмигнул ведьмаку. – Возможно и дурацкий...Но это лучше, чем ничего!

Они были рядом. Практически на границе Тайгета и Сумрачных Гор. Медленно сокращая расстояние, с каждым часом всё увереннее приближаясь к Пещерам клана Алауэн. Демон держал мощный щит, который он и не скрывал особо – колебания магического фона было довольно сильным. Локки и тут, как в насмешку над ним или намерено издеваясь, подчёркивал – я всё про тебя знаю, я не прячусь, не бегу, я иду к тебе навстречу, но я тебе больше не верю, поэтому и закрыт. Совершенно в духе Локки, но абсолютно нетипично для демонов... Хотя... Играть на контрастах и неожиданно показывать свою тёмную сущность, демон любил и умел. Вот для чего нужна была эта бравада? Тратить силу на магический щит или открыть портал для всех, есть же разница? Или опять же – либо не было уверенности в очевидном, или не захотел вести себя, как незваный гость и совсем испортить отношения? Значит не до конца уверен в своих подозрениях? Значит не чувствует её? Понятно, что ничего с ним не понятно. Впрочем, как всегда.

Он подошёл на самый край площадки. Ветер трепал его кудри и рвал плащ за плечами. Сумрачные Горы уходили в самое небо, как шпили остроконечных башен, вспарывая его синеву. Горы, скалы, бесконечная высокая свобода и непередаваемое чувство полёта... Ещё раз окинул взглядом, лежащий у его ног Тайгет, вдохнул трепетными ноздрями солёную близость океана, чему-то печально ухмыльнулся и резко развернувшись к стоящему в нерешительности слуге, холодно бросил:

– Ну что ещё?

– Мой господин, ваша ... жена снова стучит в дверь и требует вас к себе.

– Вот как? Что ж... Не хочется разочаровывать её ожидания... – и он стремительно нырнул в каменный коридор.

– ... не буду скрывать – твоё решение о совместной прогулке мне приятно, любимая моя. Но сегодня, увы! Сегодня я очень занят.

– Чем, хотелось бы знать? – едва слышно буркнула Лера в никуда.

– Ты расстроилась?

– Не так, чтоб очень. Я устала находиться в четырёх стенах. Изучила их вдоль и поперёк, каждый камень на ощупь помню, скоро начну на них кидаться и выучусь выть на луну – всё развлечение. Хотелось бы знать – я под арестом? В заточении? Сколько мне ещё сидеть в этом каменном мешке?

– Что ты хочешь, радость моя? Наш последний разговор и твоё поведение были очень красноречивы. Рисковать я не намерен, вот и всё. Ты будешь сидеть тут до тех самых пор, пока твоя память не станет идеальной. Для меня идеальной, любимая! – неожиданно галантно поцеловал её руку и мерзко улыбнулся при этом. – Не иначе! – Лера брезгливо отдёрнула ладонь и вытерла её о плед. – Вот, вот, родная... До тех самых пор, пока ты не перестанешь содрогаться от меня и знаков моего внимания. Так что сиди смирно и не отвлекай меня своими коварными планами, детка. Я не позволю осуществиться ни одному из них. Лучше я перестрахуюсь, чем позволю тебе манипулировать мной в своих корыстных и бесчестных целях! – он громко и весело засмеялся, увидел округлившиеся удивлённые глаза Валерии. – Гарантирую тебе максимальную комфортность пребывания в этом.... каменном мешке, но ты останешься здесь. Пока никаких прогулок, родная. Ни со мной, ни без меня... На этом всё. Вопрос закрыт.

– Какой же ты... негодяй! – выплюнула Лера.

– Отчего же я вдруг и негодяй, любовь моя? Испортил твои планы? – ухмыльнулся он. – Я позволяю всему идти своим чередом. Очень стараюсь, чтобы весь процесс изменения твоей памяти проходил, как можно естественнее и безболезненнее для тебя. Хотя мог бы просто наложить проклятие "Забвения" и ещё пару-тройку накидать для пущего результата. Но заметь – я же так не сделал!

– Как же я тебя ненавижу... – хрипло выдохнула Валерия. – Никогда бы не подумала, что тебя я буду так ненавидеть. Запомни, ничего нет хуже, чем та жизнь, что ты мне готовишь... Как тебе такое в голову пришло? Это не жизнь, это не любовь, это... извращение какое-то. Как ты смеешь обращаться со мной, как с каким-то животным? Как с вещью? Ты напрасно надеешься, что я стану послушной и буду есть у тебя из рук. Очень напрасно. Я не твоя мама, разные мы с ней, и то что удалось твоему отцу – тебе не по силам, дорогой! – грустно усмехнулась. – С некоторых пор я поняла, что меня именно вот в этой жизни, уже вообще ничего не держит. Не за что мне стало цепляться. Раньше было, теперь нет. А перспектива стать тупой куклой, с придуманными чувствами и эмоциями тебе в усладу – это ещё один повод покинуть её. Одного не могу понять, что я такого сделала, за что Боги этого грёбаного мира так жестоки со мной? Я же так мало прошу... – голос предательски дрогнул.

– Лера, милая... – он шагнул к ней от двери.

– Не приближайся ко мне! – яростно крикнула она и забилась в угол кровати. – Не смей ко мне подходить! – но он шёл, не взирая на крик. – До сих пор не могу понять, как же я могла любить тебя и доверять?

Внезапно остановился и пристально взглянул в её глаза – они начали наливаться и гореть красным пламенем изнутри. Кончики её пальцев заискрились ярко алыми брызгами – смертельное заклинание тёмной магии демонов готово было сорваться и врезаться в него со всей силой, неконтролируемой никем. Она ещё не поняла, что происходит... Гадко усмехнувшись, он мгновенно вскинул руки и отправил в неё несколько фиолетовых сверкающих шаров ... и Лера замерла, не в силах пошевелиться. Алое пламя продолжало искрить в её руках, но скованная чужой магией, она с удивлением смотрела на него и только начала понимать, что же сейчас могло произойти.

– А я ещё сомневался, любимая! Оказывается, очень зря... Значит мне вчера не показалось и я удачно захватил их с собой... – не прекращая смотреть на неё, быстро достал из глубокого кармана два почернённых серебряных браслета. Мгновение – и они плотно вцепились в Лерины запястья. Алое пламя угасло. Её глаза пылали гневом, но дьявольского сияния в них не было. – Это полиарг, родная. Он блокирует магию. Предупреждаю сразу, даже не пытайся избавиться от них, это невозможно. Изувечишь свои руки и всё...

– Убирайся... – прохрипела она. – Пошёл вон! Вон отсюда!

– Разумеется, радость моя. Я не рискну остаться в компании разбушевавшейся демоницы. Упивайся своим горем и ненавистью самостоятельно. У меня дела, знаешь ли... – он не успел договорить, его прервал низкий и злой хохот. Лера смеялась. Издевательски и заливисто. Саркастично и глумливо. Оскорбительно и уничтожающе. Смотрела на него и одним взглядом смешивала с навозом. Его ноздри начали раздуваться...

– И ты такой же, хоть и маг, ни чем не лучше любого самого обыкновенного человеческого подонка мужского пола... Демоны и то честнее. Иди, иди! Займись своими делами... – сквозь смех, выплёвывая каждое слово, сказала она. – У тебя их прибавится сейчас. И значительно, ... любимый! – с ненавистью произнесла последнее слово. – Такой всплеск родной магии высший демон почувствует через все твои блокировки. Сочувствую... – и снова глумливо захохотала.

Всего два шага отдаляли их друг от друга.... Её смех не умолкал, а презрение в глазах она даже не пыталась скрыть. И он сделал эти два шага. Отрывисто, умело, по-мужски точно и зло он ударил её по лицу. Словно куклу её впечатало в стену. Головой она ударилась об камень. Стало очень тихо... Очень. Валерия не оборачиваясь, медленно и осторожно стёрла кровь из рассечённой губы.

– Лера.... – хрипло выдохнул он и протянул к ней руки, желая помочь. Она шарахнулась от него и не удержав равновесия, упала на каменный пол, морщась от боли.

– Уходи... – еле слышно сказала она. И внезапно посмотрела на него глазами, полными слёз. – Уходи...

Под её взглядом он вздрогнул, как от удара – в нём был его приговор. Слова, убеждения, мольбы и извинения уже не имели никакого смысла. Она вынудила его, спровоцировала, заставила, она копия своего глумливого братца, сама виновата... Нет, не то... Это он сейчас пытается себя оправдать. Это бесчестно. Он виноват. Не смог себя сдержать, поступил как вспыльчивый мальчишка, а не как мужчина. Вот чего она добивалась... Ещё раз ткнула его носом, как малолетку – называться мужчиной и быть им – это не одно и тоже. Снова попытка провести грань между Бласом и всеми остальными... На всё нужно время и магия. Возможно когда-нибудь он забудет этот взгляд и это отвратительное ощущение, но пока... Пятясь спиной и опустив глаза, он уходил. Так гадко на душе у него ещё никогда не было...

Удержать Локки стало невозможно. Зак валился с ног, Мигель пытался ему помочь своей магией, но и ему самому требовалась передышка, Гаэто молча сносил все тяготы, помогая держать защитный купол. Демон рычал на жалких людишек, которые устают, хотят есть, спать, отдыхать и замедляют путь. Возразить ему никто даже не пытался. Все терпели его дьявольский характер и шли. И вот сейчас, стоя практически на пороге центральной пещеры клана Алауэн, демон сжалился над ними и велел организовать привал. Когда все без сил свалились в траву, он присел рядом с Заком и протянул ему свою фляжку.

– Выпей, дружище. Ты молодец, Зак. Такое не каждый смог бы вынести. Из людей, я имею в виду.

– Шутишь?

– Ничуть. Пей давай. Это эльфийский напиток, он даст тебе сил, освежит и снимет усталость. Всего три глотка, не более... – и внимательно проследил за движением кадыка Зака. – Отлично! Мигель, теперь ты. Два глотка, тебе этого достаточно... – фляжка перекочевала к Тени. Забрав напиток у него, глотнул сам и прищурив глаз, посмотрел на Гаэтано. Потом как-то обречённо вздохнул и протянул фляжку ведьмаку. – На, выпей. Пару глотков, не больше. Отдых – минут десять и выступаем. Вам хватит, поверьте мне... – сказал, уловив досаду на лице Зака. – Сейчас начнёт действовать. Вам понравится.

Ровно через десять минут все почувствовали себя бодрыми и невероятно жизнедеятельными.

– Вот ведь, драконья отрыжка! – воскликнул впечатлённый Зак. – Вот это вещь, вот это я понимаю. Что же ты нам раньше не давал эльфийского зелья? Давно бы уж добрались, а, Локки?

– А нельзя его много, Зак... – усмехнулся демон. – Я вот даже не знаю, правильно ли я рассчитал дозу для вас. Но вроде всё в норме. Будем надеяться, что обойдётся и все останутся живы... – с улыбкой похлопал по спине поперхнувшегося сокольничьего. – Я пошутил, Зак. Расслабься... – потом лукаво подмигнул и захохотал в голос. – Если честно, я про людей вообще не знаю, не приходилось как-то общаться с ними так близко и пить эльфийские кайфуйшки вместе... – увидев удивлённые до крайней степени лица друзей, смеяться перестал. – Да пошутил я, правда. Не будьте вы такими серьёзными. Всё под контролем, парни. Идём! Спасём принцессу, убьём дракона и будет мир во всём мире! Ура!

– По-моему, Локки, тебе даже один глоток был лишним... – как-то задумчиво заметил Зак.

– Думаешь?

– Уверен.

– Ну тебе виднее. Так... Сейчас повторяем наш план, действия каждого и выступаем. Запомните ещё раз – не подставляться. Я могу быть очень занят. Очень.

Он стоял на краю, обдуваемой всеми ветрами площадки и собирался взлететь. Огромный, сияющий, со сложенными пока ещё крыльями за спиной и трепещущими ноздрями. Его фиолетовая чешуя играла на солнце, отражая миллионы светлячков.

– Здорово, Катана... – как-то малоуважительно прозвучало приветствие демона к наследному принцу клана Драконов Алауэн.

– И тебе здорово, коли не шутишь, Локки. Какими судьбами тебя занесло к нам?

– Так за сестрой пришёл. Отдавай, драконья морда. Здесь она. Я по следу её пришёл, так что бессмысленно отпираться. Искренне надеюсь, что с ней всё в порядке и содержали её в соответствующих статусу наследной Принцессы условиях. Со своей стороны обещаю, что никаких конфликтов и разногласий между кланом драконов Алауэн, кланом конунга Бейнира Халлотта Хродгейра и демонами Шио не будет. В противном случае, Катана, тебя даже мама с папой не спасут и клан конунга Эйнара Хродвальда Бьёрга, по прозвищу Дракон будет объявлен вне законов Приграничья. А ты знаешь, что это значит. Грань, она рядом.

– Ты совсем страх потерял, демон? Что за околесицу ты несёшь вообще?

– Нет. У меня отродясь страха не было. Какая околесица, дракон? Время пошло. И заметь, Катана, не я это начал, а ты. Научись отвечать за свои поступки, как мужчина, а не прячась за личину монстра чешуйчатого и маму с папой. Если уж навалял, наберись смелости и сознайся. Возможно, я тебя тогда уважать начну.

– Ты точно сбрендил, Локки. Опять эльфийской дряни нажрался что ли, не пойму? Так это не ко мне тогда, это тебе к Азарчику надо. Ну или к Эльке. Вы друг друга сразу же поймёте, а я въехать не могу. Фрейи здесь нет, демон.

– Ты лжёшь, дракон. Глядя мне в глаза лжёшь. Ты забыл, что я чувствую когда лгут? Меня даже твоя магия и отвод глаз не собьют с толку, не пытайся. Так что не на того напал, дракон. Прикажи привести немедленно.

– Да где я её тебе возьму-то, демон? – возмутился дракон, но через мгновение, словно решив что-то важное для себя, произнёс: – А если не прикажу? Что тогда ты сделаешь, букашка рогатая? Скинь свою защиту, а потом хорохорься. Не лезь на рожон, демон. Думаешь я тебя в боевой трансформации не видел и не знаю всех твоих способностей? Да я тебя двумя передними в мокрое место превращу. И это не шутка, мелкий.

– Серьёзно? Так вот иллюзии наводить я тоже умею и довольно неплохо. Защиту не сброшу, даже не надейся, потому что с бесчестным засранцем совершенно не собираюсь быть честным. Я, в отличие от тебя, не боюсь быть в человеческом обличье. Но бросить Зов Тёмному Владыке и конунгу Бейниру Халлотту Хродгейру я успею всегда. Вот тогда уже всем мало не покажется и спасибо тебе не скажут ни мама, ни папа. Ты хочешь развязать войну? Хочешь, чтобы дриада взбесилась и лишила драконов разума? А потом остатки неразумных крылатых рассеяла по Верхнему миру, а совсем неугодных – опустила в Нижний? Тебе так хочется быть опущенным у демонов? Я тебе это легко организую, проказник. Но только отпусти мою сестру и не создавай не нужных эксцессов. Обидно будет угробить столько народу, и всё только потому, что у какого-то засранца не хватило смелости признать, что он засранец.

– Придержи свой поганый язык, демон. Ты не отдаёшь себе отчёта с кем ты разговариваешь.

– И с кем? С огромной фиолетовой раскормленной ящерицей, за которой скрывается трусливый засранец? Это я и так знаю. Ну что ж... Раз ты отказываешься привести Фрейю сюда, я сам пойду её искать. А ты сиди тут и дальше. Упивайся своей значительностью. У тебя не хватит духу скинуть свою личину, слабак... – и не ожидая ответа, Локки мгновенно оказался у двери, ведущей прямо в огромную скалу-пещеру.

– Стой, демон! – страшный рык сотряс стены. – Стража! Остановить его немедленно!

– Даже не подумаю! – и нырнул в тёмный коридор. – Я ж демон, мне необязательно быть честным... – рокочущим эхо из мрачной глубины. – А стражу уже жаль...

Глава 26.

Всё всегда именно так и происходит – внезапно и больно. Разочарование – оно такое. Сколь долго б мы ни жили в своих иллюзиях и сказках, верили с наивностью детей в доброту и Деда Мороза, в любовь до гробовой доски, в слова мужчин, сказанных в порыве и в моменте, и в то что зло всегда и непременно будет наказано, и в то что обязательно в нужное время найдётся рыцарь на белом коне и победит зарвавшегося дракона, и очень много этих «в то...» Жить без веры и надежды люди не умеют. Им же все поют в уши сладкими голосами: «Верь! Надейся! Что бы не происходило, а ты надейся и верь...» И никто и никогда не скажет честно, как отсечёт загнивающую плоть острейшим скальпелем: «Надежды могут быть необоснованными и беспочвенными. Пустыми и глупыми. Это – плацебо. Это – иллюзия. Это – ложь. Они по капле каждый день будут отравлять и портить вашу жизнь. Их нужно отследить и убить, убить самыми первыми, чтобы они не давали сил и подпитки ложной вере в неосуществимое. Такая надежда и вера – они, как сильнейший наркотик – дают сладостные галлюцинации и временное наслаждение. Чем больше и чаще дозы, тем сильнее вы садитесь на иглу обмана. Крах всегда страшен..» По сути всё именно так и происходит. Только эта надежда и вера дают нам силы, помогают просыпаться по утрам и ждать прихода ночи, ведь надо же во что-то людям верить? Без веры в такие правильные и прописные истины, что чёрное исключительно чёрное, а уж белое непременно белое, жить невозможно вообще, да что там говорить – просто страшно и противно, но жизнь – она гораздо проще, чем кажется – рано или поздно дурман рассеивается и мыльные пузыри лопаются. То, во что ты верил, ждал и любил, рассыпается словно карточный домик. И ничего уже не собрать, не сложить, не склеить и не починить. Ничего. Нет ничего абсолютного – ни зла, ни добра, ни тьмы, ни света, ни надежды и веры без разочарований, ни любви без ненависти, ни желания умереть от того, что жить бессмысленно...

Дракон окажется не милейшей огромной копией раскормленной рептилии, а отъявленным негодяем, эгоистом и садистом, чахнущим только над своими сокровищами. Рыцарь – всего лишь любителем подраться и помахать мечом, гулёной, бабником и редкостным пройдохой. Который в реальной жизни не умеет ничего кроме, как тешить своё эго – меряться силушкой богатырской, горланить песни, бить морды и вести распрекрасную холостяцкую жизнь, не обременяя себя принцессой. Дед Мороз – всего лишь дядька с красными мясистыми щеками, пропитым носом, фигурой, удобной для костюма и привязанной бородой из ваты. Он приносит подарки, купленные родителями, иногда путает их, по причине сильной нетрезвости и ему совершенно по барабану песенки и стихи, которые ты зубрил и репетировал последний месяц. А любовь "навсегда и навеки", "...которая никогда не проходит, иначе это не любовь...", любимая фраза всех кинутых сильных женщин с котами вместо мужа, сказанная однажды Сергеем Бодровым младшим, говорит только об одном – Сергей, пусть земля ему будет пухом, просто не дожил до того момента, когда она действительно становится в тягость и не нужна. Нет абсолюта, всё относительно.. Главное с собой быть честными до конца и не бояться этой неприглядной правды.

Лера горько вздохнула и потрогала рассечённую губу – та ещё кровила. Боль была внутри – в душе, в сердце, губа не болела. Боль внутри раздирала её на части и снова, и снова, и в который раз пела Валерии свою заунывную тоскливую песню, от которой всё леденело вокруг. Взгляд упал на браслеты, выскользнувшие из длинных рукавов – искусно сделанные, видно, что старинные и внушающие уважение и страх. Вещь, всего лишь вещь, но от них исходит сила, которая заставляет бояться. Эти почернённые коварные тюремщики из полиагра очень осложнили Лере жизнь. Они мешали. Они мучали. Они разрушили надежду и веру. Они разочаровали и всё испортили.

В двери задвигали ключом. Валерия подобралась и сгруппировалась. На пороге стояла её тюремщица, как обычно собрана, деловита и строга.

– Поднимайтесь! – скомандовала она. – И идём. Живо, леди! Не заставляйте меня применять к вам силу.

– Ого, значит Локки близко, раз меня опять куда-то прячут... – усмехнулась и поднялась. – Что ж, веди, любезная моя тюремщица. Я готова.

– Об исчадии ада я ничего не знаю. И знать не желаю. Попрошу идти молча, леди, и не совершать попыток побега – это бессмысленно. У меня есть полномочия применять к вам силу, и я непременно этому последую при первом вашем шаге. Я предупредила, леди. Идёмте и очень быстро! – и больно вцепившись Лере в локоть, потащила её, словно трудолюбивый муравей сонную гусеницу – ловко и проворно. Гусеница только успевала перебирать лапками и не удариться о каменные выступы в полумраке коридора. Что-то изменилось... Валерия всем телом и нутром ощущала – что-то изменилось. Сам воздух будто пропитался электричеством и искрил. Пахло озоном и чем-то неуловимо знакомым. Здесь определённо что-то происходит и она будет полнейшей дурой, если не сбежит не смотря на все угрозы этой блёклой мыши. Локки здесь. Он пришёл за ней. Если бы не эти демоновы браслеты, как же они ей мешают и как они не кстати, она бы помогла ему.

И тут стены содрогнулись и пол под ногами завибрировал. Запах озона стал невыносимо ярок. Как вспышка. Вспыхнул и медленно угасал, растворяясь в спёртом воздухе, оставляя послевкусие на языке. То, что её спрятали в подземелье на самых нижних ярусах пещер Валерия даже не сомневалась, а сейчас её тащили ещё и ещё ниже. Дышать становилось тяжелее с каждым витком каменных ступеней. Воздух был упругий и тяжёлый. Глубину погружения она не могла себе представить. Это уже был уровень скрытых убежищ, замаскированных хранилищ и каких-то укрытий для большого количества людей или нелюдей, кто ж их знает? И если отзвук того, что творится наверху, а там творилось что-то страшное, она даже не сомневалась в этом, достиг низа с такой мощностью, то что же происходило там? Беспокойство и страх сжали ей горло. Она судорожно задышала.

– Подожди... Прошу... Дай мне отдышаться... – выдохнула Лера.

– Идёмте, леди! Сейчас опасно спускаться на лифте. Шевелите своими ножками. Скорее!

– Что происходит наверху? Скажи мне? И где все? Почему тут так пусто?

– Слишком много вопросов, леди. Вы должны идти молча, я вас предупреждала.

– Я не могу идти молча! Что там происходит, ответь мне?

– Что-то происходит, леди... – прошипела тюремщица и с упорством маньяка потянула Леру за собой. Новый мощный толчок и словно гул опустился вниз по стенам – они задрожали. Лера на секунду представила себе, как Локки, став огромной чёрной рогато-хвостатой глыбой с ярко красными глазами и пламенем из раздувающихся ноздрей, принимает на себя удар за ударом от этого мерзавца, имя которого она не могла произнести, как ей тут же стало плохо. Локки силён, очень силён, но он не всесилен! Ему нужна связка.

– Отпусти меня... – умоляюще попросила она. – Отпусти меня, слышишь? Я не могу больше идти. Там происходит что-то страшное. Слышишь? Я должна быть там... Отпусти меня!

– Спускаемся, леди! И без истерик. Там вам сейчас точно не место... – и с силой дёрнув Леру за руку, поволокла её вниз.

– Нет! – закричала Валерия, упираясь изо всех сил. – Я больше никуда не пойду с тобой. Пусти меня! Пусти! – мощная, совсем неженская хватка за горло и сильнейший удар спиной об каменную стену. Лера мысленно взвыла от боли. Камни впились в кожу, даже ткань платья не спасала от них.

– Леди меня плохо поняла? Леди желает, чтобы её придушили и отволокли за волосы вниз, пересчитывая упругой задницей все ступени? Леди этого действительно хочет? Да?

– Нет... – еле выдохнула Валерия. – Не хочет...

– Тогда замолчите и быстро идите вниз туда, куда я вам прикажу. Живо! Это понятно, леди?

– Да... – прохрипела та. И вновь стены задрожали и загудели, а пол покачнулся. Лера боялась даже думать о том, что сейчас происходит наверху. Там был Локки и он был в опасности. – Да... Отпусти меня...

– Я отпущу вас, леди. И вы будете молчать и смирно идти со мной. Иначе я применю к вам силу, могу её случайно не рассчитать, совсем случайно... – она сильнее сжала горло и хлёстким точным ударом опять врезала по едва затянувшейся губе. Горячая тонкая дорожка побежала на подбородок и коснулась шеи... Наверное это отрезвило и разозлило. Наверное это. Лера из последних сил человека, которому больше нечего терять, резко и сильно, как её учил когда-то муж, ударила браслетами куда-то в голову, в районе висков своей мучительницы и с удивлением почувствовала, как хватка ослабла – серая мышь бесформенным кулём, грузно скатилась вниз, подминая под себя Валерию.

– Мамочки... – прошептала и начала судорожно спихивать с себя женщину. – Мамочки... Я её просто оглушила. Просто оглушила... Да! – она попыталась нагнуться и послушать дыхание упавшей, но новый сильный толчок сотряс стены. Казалось, что стены ходят ходуном. Лера не раздумывая вскочила на ноги и подхватив свои юбки до неприличия высоко, побежала обратно, моля всех Богов не заблудится в этих коридорах и поворотах. Не свернуть себе шею на крутых спусках каменных галерей. Вспомнить все уровни, по которым она уже ходила когда-то со своей тюремщицей. И найти выход. И найти Локки. Она не знала куда она бежит, она не знала, что ей делать, она не знала сможет ли освободиться от браслетов, чтобы помочь брату, но она бежала наверх и единственной мыслью в голове была: " Только бы успеть! Успеть! У него не хватит сил без меня. Я должна успеть!"

Это было, как в какой-то новой компьютерной игре-стрелялке-бродилке, где переход на каждый новый level, даёт тебе право на сохранение и добавляет 5k к силе и выносливости. Именно так Лере хотелось думать. Именно так, а не иначе. Она шла. Мрачные полуслепые коридоры, с запахами озона, железа, горелой плоти и смерти, под ногами хрустит и чавкает что-то такое, на то не хочется смотреть и думать об этом, тем более не хочется. И трупы. Закованные в доспехи, и без них, с головами и без оных, какие-то отрубленные части тел, разбросаны по коридорам, дикий смрад и тошнотворный запах крови во рту, от которого выворачивает наизнанку. Лера перестала считать пролёты, коридоры и уровни. Сумасшедшая по своей абсурдности и реалистичности игра. Только так. Игра. И это было прохождение Локки. Лера молила Богов, чтобы брат где-то сохранился и встал на паузу. Но судя по сотрясению стен, глухому эху боя и кровавой дорожке – он упорно её искал и не находил. Паузы не было. Он прошёл все доступные уровни и возвращался обратно, но другим путём. Он искал её. Он кружил. Значит, всё не так плохо. До дрожи в руках ей хотелось кинуться ему на шею и обнять. Остановить. Потребовать снять браслеты. И...отомстить со всей силой униженной и разочарованной женщины. Тот, кто посмел играть грязно и нечестно, держать её в полиарге и заточении, как последнюю рабыню, должен ответить за свои действия. Она уже привыкла жить здесь и по правилам этого мира, считая себя его частью. И её оскорбили. Её – дочь конунга Бейнира Халлотта Хродгейра, Первого Стража Приграничья, внучку бывшего Тёмного Владыки, племянницу нынешнего правителя Империи Шио; её – второй дед которой, ныне здравствующий Владыка Светлого Леса, а мать Дриада Тайгета, да и она сама наследная Принцесса – ей не простят, если Лера не сделает подобного. Честь Рода – это Честь Рода! И ладно бы это был Верхний Мир, где никто слыхом о ней не слыхивал, но здесь, у Грани, совершить такое мог только смертник. Женщин воруют, конечно же, но надо знать кого воровать. А если уж совершил подобное, то быть по возможности честным, а не копаться в её мозгах, пытаясь внушить желаемое и откорректировать ненужное. Ей нужно найти Локки. Совсем даже не важно, в какой он будет трансформации, лишь бы был жив. Она шла по его следам, поднимаясь всё выше и выше. Подол её платья был в крови, руки и ноги тоже – несколько раз Лера поскользнулась и падала. На лице размазаны слёзы, своя и чужая кровь. В эту игру на вписалась великолепно. Правда себя она не видела, но предполагала, что выглядит очень эффектно. Поэтому и не знала, как появиться на глаза брата, чтобы не вызвать культурный шок – глядя на неё можно было подумать всё что угодно, но только не правду. Она боялась, что Локки сорвётся и всё испортит в последний момент. В последний раз, когда он её видел, она была беременна, счастлива и довольна жизнью. Сейчас же, когда прошло несколько месяцев по её подсчётам, она потеряла ребёнка, ходит с разбитым лицом и синяками на шее, вся в крови и слезах. Такого даже святой не вынесет, про демона и говорить страшно. Тем более про того демона, которого она знала.

Этот трус так и остался драконом – мелкая душонка испугалась показаться в своём человеческом обличье. Всё пытается сохранить хорошую мину при плохой игре? Всё пытается избежать неизбежного? В этом все драконы! Продажные и трусливые твари. Легенды и сказки очень крупно им польстили, выставив в романтическом свете. Хотя в любой расе есть негодяи и подонки, как и приличные, честные и храбрые её представители. Видимо клан Алауэн медленно вырождается и деградирует, раз может позволить себе так низко пасть. Репутация Аметистовых Драконов всегда была двоякая и неоднозначная, но клан волшебных драконов-псиоников Алауэн её окончательно испортил. Надо действительно подкинуть идею Дриаде Тайгета, она правомочна на этот поступок – лишить зарвавшийся клан разума. А потом остатки неразумных крылатых рассеять по Верхнему миру в горах, ближе к океану, где есть залежи аметистов, а совсем неугодных – опустить в Нижний. Такое уже было. И не однажды. Просто кто-то благополучно забыл об этом происшествии и снова обнаглел. Сумеречные, Костяные и Хрустальные драконы тоже когда-то жили себе в удовольствие. Теперь нет... Только, совершенно утративший ощущение реальности этого мира, дракон может спокойно сидеть на площадке и отдавать команды своим марионеткам – прислуге, наездникам и страже из людей. Ни один дракон его клана не посмел сунуться к Локки ни в одной из ипостасей – все понимали, что подобный прецедент так просто с рук не сойдёт. Грядут большие перемены и ни чем хорошим драконам Алауэн они не грозят. Наследный Принц подставил весь клан. Очень крупно подставил. Его отец и мать уже в пути к конунгу Бейниру Халлотту Хродгейру, Первому Стражу Приграничья, и как он их примет – неизвестно. А Локки разберётся с ним сам. Уровень злости и гнева на этого недоноска достиг всевозможных пределов. Сейчас эти пределы теряли чёткие очертания – Фрейю Локки так и не нашёл. Но то, что она была жива и находилась здесь, он это знал. Но и то, что её грубо заглушили, лишив любой попытки магического сопротивления, ощутил практически сразу. И ещё одно смутное чувство он уловил... От него кровь стыла в жилах. Демонских жилах.